Мне 37 лет, по образованию я геолог, кандидат наук. У меня жена, дочь. Все эти годы мне каким-то образом удавалось скрывать то , что со мной происходило и происходит.
Первый раз это случилось, когда мне было шесть лет. Я помню, что мне вдруг захотелось подойти к открытому окну, взобраться на подоконник и шагнуть вниз с пятого этажа. Я прекрасно осознавал опасность, я боялся, но ничего не мог поделать. Проклятое окно притягивало меня, как магнит. И вдруг все прошло. Как отрезало. От этого наваждения я очнулся, стоя на подоконнике, весь подобравшись, как для прыжка, мокрый и дрожащий. От страха я напустил в штаны. В тот же день я попытался все рассказать родителям, но они не придали этому большого значения. Просто успокоили, уложили пораньше спать и разрешили не выключать свет в ту ночь. До самого рассвета я пролежал, не смыкая глаз. Тогда я впервые в жизни узнал, что такое настоящий страх.
Потом, до того как мне исполнилось 18 лет, приступы не повторялись. А утром в день своего совершеннолетия я чуть было не перерезал себе сонную артерию. До сих пор у меня на шее виден шрам. Я полоснул себя бритвенным лезвием, которое рассекло кожу. Приготовился провести еще одну, более глубокую борозду, но тут все опять кончилось. С меня ручьем текла кровь. Чудом я сумел взять себя в руки и успокоить родителей, что, мол, неудачно брился. И с того дня вся моя жизнь превратилась в ад. Каждый раз во время долгих ремиссий мне казалось, что это больше не вернется. Самый долгий перерыв был после окончания института. Четыре года я жил нормальной жизнью, закончил аспирантуру, защитил кандидатскую. Теперь -то я понимаю, что жениться с моей стороны было страшной ошибкой, но я так верил, что наконец избавился от этого ужаса. А потом все вернулось. Нашей дочери был всего месяц, когда я вдруг проснулся ночью. Помню, что в окно светила луна. И чей-то безликий, практически без обертонов, какой-то металлический голос приказал мне найти веревку. Я с ужасом думал каково же будет моей жене, когда она утром зайдет в ванную и увидит меня повешенного. А мои руки в это время завязывали петлю.
Сейчас приступы происходят раз или два в месяц. Вы себе и представить не можете, что мне пришлось пережить за все годы. С одной стороны непреодолимая тяга к самоубийству, а с другой - постоянный страх смерти. И постоянный страх в ожидании нового приступа. Не знаю, что со мной происходит и кто это все со мной проделывает, но этот кто-то обладает весьма обширными познаниями по части самых разнообразных способов самоубийства. Приступы начинаются внезапно, первые несколько минут мне всегда удавалось сопротивляться. Но потом я теряю над собой контроль. Я начинаю подчиняться командам, которые мне кто-то диктует извне. Им невозможно противиться. Меня подводят к последней черте и кажется, что на сей раз все действительно будет кончено. Но потом голос в моей голове смолкает. И я остаюсь стоящим на табуретке с петлей на шее, держу у самых губ бутылку с уксусной эссенцией или лезвие ножа у горла. Или кромсаю ножом кожу на запястьях. Но вот броситься , например, под машину - ни разу. Может быть потому, что в этом случае ситуация перестанет быть контролируемой, а они еще не наигрались своим кроликом? Я пробовал напиваться до бесчувствия, когда на меня вот-вот начинало накатывать. Я пробовал хлороформ. Это не помогало. Когда сознание возвращалось, я осознавал, что все равно я пытался покончить с собой, хотя ничего и не помнил. Улики были налицо: порезы, кровь. Однажды я очнулся на полу возле открытого окна. Вокруг валялись какие-то обрывки бумаги. До моего приступа окно было наглухо закрыто и заклеено на зиму. А на подоконнике - следы от ботинок.
Но самое страшное началось совсем недавно. Внезапно тело перестает меня слушаться. Ноги и руки начинают сводить очень болезненные судороги. Я превращаюсь в марионетку, которую кто-то дергает за ниточки. Как будто некто просто проверяет, как устроен человек и как у него двигаются руки и ноги, как у него открывается рот или крутится шея.
Я прочел множество книг по медицине, биологии, психологии и физике. И научно-популярных и книг для специалистов в этих областях. Но ни в одной из них я не нашел ничего, чтобы могло объяснить мой случай. Но мне однажды попалась книга о том, как действуют на людей радиоволны, а так же звук очень низкой или же, наоборот, очень высокой частоты. И теперь уверен, что все эти годы я, действительно, выполнял роль подопытного. Возможно на мне отрабатывают способы воздействия на сознание человека методом радиогипноза. Возможно, это еще одно психотропное оружие. Кто и зачем мною манипулирует - я не знаю. Это может быть кто угодно. ЦРУ, ГРУ, инопланетяне, тайные агенты, подпольные исследователи новых видов оружия, люди в черном... Кто там еще? В общем они. Безликие, неведомые, но могущественные они, от которых не уйти и не скрыться. Я пытался защититься. В то время, когда жена и дочь бывали на даче, я аккуратно заклеивал электрические розетки изолентой, сооружал шлем из фольги, чтобы экранировать излучение. Пробовал уговорить моих мучителей меня пощадить. Да, я осознавал, как это выглядело со стороны. Но что мне оставалось делать? Все мои жалкие попытки избавиться от этого наваждения ни к чему не привели.
Когда-то в минуту отчаяния я попробовал обратиться за помощью к близким. Для моей жены это был шок. До сих пор не могу забыть с каким ужасом и отвращением она смотрела на меня.
Жена была убеждена, что я просто спятил. А врачи психиатры сочли все рассказы о моих злоключениях за обычную параноидальную фантазию. Меня госпитализировали. Причем, знаете ли, я и не особенно противился. Я устал от всего этого и мысль о том, что я сошел с ума уже готов был принять, как избавление. По крайней мере это давало мне шанс на выздоровление. Но этого не случилось. В больнице им. Литвинова я провел три месяца. Меня пичкали таблетками, делали инъекции сильнодействующих седативных лекарств. За все это время я пережил четыре приступа. Все они происходили или по ночам или же в выходные дни, когда в больнице не было врачей. Но за мной все же наблюдали и привязывали к койке. Знаете, для меня это в какой-то степени было даже облегчение.
Потом меня выписали. В тот же день, когда я вернулся домой я чуть было вонзил себе в глаз вязальную спицу, которая проткнула бы вместе с ним и мои многострадальные мозги. Когда острие было уже, наверное, в миллиметре от зрачка, мне было разрешено остановиться.
Говорят, что человек привыкает ко всему и даже страх смерти со временем притупляется. Глупости! К такому невозможно привыкнуть. Как привыкнуть к пытке? Я чувствую себя приговоренным к смерти. Казнь откладывается. Но я знаю, что когда-нибудь перестану их интересовать, как объект исследований. А зачем оставлять свидетеля, даже если шанс того, что хоть кто-то воспримет всерьез мой рассказ, ничтожно мал? Я так устал жить на эшафоте. Помощи мне ждать неоткуда. Я не знаю что делать. Наверное, остается просто ждать того дня, когда мои хозяева, мои кукловоды позволят мне умереть.