|
|
||
ВРАТА БЕССМЕРТИЯ
1. Город.
------------ -1-
- Надеюсь, ты догадываешься, зачем я вызвала тебя?
Голос женщины, полулежащей на покрытом леопардовой шкурой, возвышении так и сочился надменностью и уверенностью. Её шею украшали многочисленные нитки бус из
слоновой кости, а запястья и лодыжки - браслеты из чёрного дерева с перламутровыми вставками. В ушах покачивались массивные серебряные серьги. Тончайшая белоснежная ткань на плечах женщины была схвачена нефритовыми заколками, а на талии - широким поясом из кожи антилопы.
Позади за возвышением пристроилась служанка и черепаховым гребнем расчесывала
своей госпоже волосы. Служанка была из Лесного племени, поэтому вся её одежда состояла всего лишь из куска грубой материи обёрнутой вокруг бёдер. Руки и лицо
прислужницы, покрытые короткой шерстью, отливали золотом в ярком свете факелов. Их качающееся пламя отбрасывало причудливые тени на гладкие, не украшенные ни мозаикой ни лепниной, стены сложенные из светлого камня и отражалось в отполированных черных деревянных плитках пола. Вдоль стен стояли глиняные горшки, от которых тянулся густой и тяжелый запах благовоний.
Женщина, сидящая напротив возвышения на кожаной подстилке и
дразнившая лежащую рядом толстую флегматичную кошку, раздраженно фыркнула.
- Никто никуда не сможет меня вызывать, если не будет на то моего согласия. Я соизволила придти - вот это будет правильно...
- Ты смеешь дерзить и перечить мне? По-моему ты забыла с кем имеешь дело!..
В ответ гостья презрительно и, по мнению обладательницы серебряных серёг, совершенно вульгарно, рассмеялась:
- Нет, это ТЫ не представляешь, С КЕМ имеешь дело!.. Тебе не нравятся мои слова? И что же ты сделаешь - кликнешь стражу? Давай, я сегодня добрая и не стану никого убивать и лишать рассудка. Я просто сделаю вот так...
Раздался негромкий хлопок. А женщина на леопардовой шкуре, ахнула, не веря своим глазам, и невольно подалась вперед - кожаная подстилка была пуста! Гребень больно впился в волосы, и женщина отвесила служанке (вот дрянь неловкая!) оплеуху.
Гостьи нигде не было видно и единственным доказательством того, что она не при-
Грезилась, был валяющийся на полу недоеденный апельсин, которым она
( бесцеремонно, не дожидаясь приглашения!) угостилась из огромной керамической вазы...
-Ты... ты... видела?...
Вскочив на ноги, произнесла женщина хриплым шёпотом. Она растеряно переводила взгляд, то на служанку, которая, пожав плечами, продолжала невозмутимо чистить гребень, то на опустевшую подстилку. Кошка, недовольно подёргивая хвостом, продолжала дремать.
- Ты видела?.. Или?..
По комнате прокатилась слабая волна горячего воздуха, и гостья опять появилась,
сидя всё в той же, как и до исчезновения, позе. Только белое жреческое покрывало
теперь сползло с плеч. Под ним было короткое платье из кожи крокодила. А на шее... То, что сначала хозяйка комнаты приняла за перевитый золотой нитью толстый шнур, оказалось... Ну и мерзость! "Шнур" издавал недовольное свистящее шипение, извивался и показывал крохотный раздвоенный язычок. Смертельно опасная плюющаяся змея, чей укус вызывал мгновенную смерть, а слюна, попав в глаза, неизлечимую слепоту, висела на шее гостьи подобно диковинному ожерелью.
Хозяйка вздрогнула и отпрянула... Но через мгновение от её растерянности не
осталось и следа. Откинув за спину длинные черные волосы, она грациозно опустившись на лежанку и улыбнулась самой лучезарной, на которую только была способна, улыбкой:
- Ах, как хорошо, что ты вернулась, высокочтимая Хет! Сейчас я велю принести нам еды и питья... Я знала, что ты не рассердишься, я ведь просто пошутила. Сейчас принесут больше факелов и зажгут самые лучшие из благовоний...
Хет пристально вгляделась в лицо говорившей и усмехнулась:
- А ты быстро учишься, Никотрис. Возможно, из тебя и выйдет толк... Со временем. А сейчас угомонись, я не хочу ни есть ни пить, а от твоих благовоний у меня и так голова будто перьями набита. И будет лучше, если как можно меньше твоих людей узнает о моём сегодняшнем визите...
- О, разумеется, как пожелаешь, высокочтимая Хет!
- ...тем более, что речь, насколько я понимаю, пойдёт о делах деликатных, я бы
даже сказала, семейных и потому для посторонних ушей не предназначенных.
- Ты совершенно права! Дело это, действительно, сугубо семейное. Ведь вся проблема состоит в том, что...
- ...твоя мамаша - великая Серкет, Первая госпожа Города и Главная жрица Храма
Матери Змеи слишком долго зажилась на этом свете.
При этих словах Никотрис слегка вздрогнула и улыбка её поблёкла.
- Что ж - проблема стара, как мир, - продолжала Хет, - но она вполне разрешима.
Если как следует постараться. А ты ведь готова постараться?..
Женщина на леопардовой подстилке больше не улыбалась. Лицо у неё вдруг стало угрюмым, утомлённым и даже каким-то постаревшим. Стало видно, что она уже не так молода, как хотела казаться, что лоб пересекли морщинки, а под глазами пролегли тени - следы усталости, забот, частых разочарований и долгих горьких размышлений. Никотрис на мгновение закрыла глаза, глубоко вздохнула. Потом сделала знак служанке и та, как тень быстро и бесшумно выскользнула из комнаты.
- Всё так, высокочтимая Хет!, - голос Никотрис был теперь глухим и дрожащим, -
всё так как ты сказала. Моя мать стала слишком стара. Она всё больше теряет память, совершает нелепые поступки и на людях ведёт себя... О, все боги и демоны! Целыми днями она только и делает, что забавляется со своим мерзким дурацким попугаем да наряжается! Выучила птицу говорить ей, что, мол, Серкет самая красивая на свете... Вот попугай и твердит это целыми днями. Свихнуться можно!.. Возле моей матери постоянно ошиваются несколько молодых бездельников, которым место на скотном дворе, а не в её постели. Она осыпает их милостями, и эти негодяи готовы ублажать мою матушку, как только могут... Но за глаза они смеются над ней! Смеются над набеленной и нарумяненной старухой, которая возомнила, что время над ней не властно. И наибольшей её благосклонностью пользуется не родная дочь и даже не преданная военначальница! Как бы не так! А какой-то ремесленник, единственное достоинство которого - умение искусно вырезать из слоновой кости вставные зубы для стареющих красоток...
Никотрис перевела дух и отшвырнула гребень, который она вертела в руках во время разговора. Хет усмехнулась.
- Всё понятно. Говоря попросту, старушка выжила из ума и впала в детство, - усмехнулась Хет, - но я бы не судила её за это так строго. В конце концов, дожив до столь преклонного возраста, каждый имеет право купить себе напоследок немного радости...
- Она могла бы уступить власть законной наследнице и радоваться без помех! Мои
годы тоже идут, но я, в отличии от моей матери, это осознаю. И не хочу состариться в ожидании. Но нет, она приблизила к себе совершенно посторонних людей, да ещё унижала меня в их присутствии, - с горечью продолжала Никотрис, - а меня - родную дочь и единственную наследницу услала жить в эту глухомань! Дескать, моё присутствие здесь крайне необходимо. Считается, что я надзираю за здешними жителями. Ещё неизвестно, кто за кем надзирает! Она даже не потрудилась выдумать достойный предлог для того, чтобы удалить меня из Города. Я себя чувствую здесь, как пленница, изгнанница или преступница!
- Ну-ну, не стоит преувеличивать. Ты же сама говорила, что теперь твоей мамаше
мысли даются с трудом. Хотя... у неё пока хватает ума держать тебя под надёжным
присмотром и от себя подальше, - язвительно заметила Хет.
Никотрис посмотрела на неё с такой искренней обидой, что она расхохоталась.
- Ну хорошо, оставим это, госпожа законная наследница. А вот теперь скажи, что ты хочешь от меня? Что я должна для тебя сделать?
- Но это и так понятно...
- Нет, так дело не пойдёт, моя дорогая Никотрис! Я желаю, чтобы ты это сказала.
Сказала прямо и отчётливо, дабы впоследствии избежать всяких недоразумений.
Никотрис вскинулась, но встретившись взглядом с Хет, опустила голову и как
будто сьёжилась.
- Я жду, - равнодушным голосом, подавив зевок, сказала Хет, - если ты передумала то у меня найдутся занятия поинтереснее, чем просиживать твои подстилки.
Никотрис подняла голову и тихим твёрдым голосом произнесла:
- Я хочу, чтобы ты Хет, владеющая искусством магии помогла мне свергнуть мою
мать, которая по старости уже не справляется с тяжким бременем власти и занять её место...
-2-
Хет лежала на постели и трясла небольшую странного вида шкатулку сделанную
неведомо кем и когда. Любого человека эта вещица ввергла бы в неописуемый ужас.
Но Хет давно уже усвоила, что никакого вреда от неё нет. Наоборот, в некоторых
случаях она полезна и даже просто незаменима. И в будущем, если возникнет
необходимость, шкатулка избавит Хет от многих неприятностей. Так было уже не раз.
И наплевать какие демоны её населяют (или никакие не населяют?..) - они слушаются прикосновений пальцев Хет. Вот только иной раз вещица капризничала и приходилось её трясти, прежде чем она начинала говорить чужими голосами.
"...однако, я не хочу лишать мою мать жизни!" - голос Никотрис, доносившийся из шкатулки был немного квакающий, но его вполне можно узнать. Вот и славно! И если она закапризничает и отобьётся от рук, когда займёт место своей мамаши, то на строптивицу всегда найдётся управа. Безусловно, Никотрис единственная законная наследница. Но... ПРЯМАЯ наследница. А ведь у Серкет есть ещё родная сестра, которая молода, умна и хороша собой. И кто знает, как повернётся судьба? Сейчас тётка Никотрис не может претендовать на власть, но если Серкет не станет,а её дочь будет признана виновной в этом, то...Конечно, Никотрис может и вправду не желает старухе смерти, но...во время переворотов и дележа власти случается всякое.
Да и не это сейчас интересовало Хет, которая вслушивалась в голоса доносящиеся из шкатулки.
- "...я всего лишь хочу, чтобы старая женщина жила спокойно, достойно и сообразно своему почтенному возрасту..."
Вот эти слова и нужно оставить на память. А все остальные
стоит ещё раз послушать и уничтожить.
- "Достаточно! - резко прозвучал голос Хет ,- что нужно тебе - ты получишь.
А что получу я?
- Чего ты хочешь?
- У твоей матери находится вещь, которая... которая принадлежит мне! Но Серкет
видимо и впрямь стала выживать из ума и из пустого упрямства не желает отдать
её. Хотя эта вещь для неё совершенно бесполезна.
- Вещь? Но, досточтимая Хет, неужели тебя интересует всего лишь какая-то вещь?,- голос Никотрис выражал изумление, - и ты сделаешь это просто ради того...
- Она мне нужна, - рявкнула Хет, - и я её получу!"
Тогда во время разговора Никотрис отшатнулась, испугавшись того жадного и яростного огня, которым внезапно полыхнули глаза Хет. Впрочем, быстро угасшего.
- Но это не всё. Когда придёт время, ты должна будешь отдать в моё распоряжение
часть своих личных телохранителей. На некоторое время...Итак, я думаю, об этом мы договорились, - теперь голос Хет звучал сухо и деловито, - я со своей стороны
сделаю, что в моих силах. Ты же сделай сегодня следующее: подумай, кто из твоих
людей сможет отправиться на Юг.
- Но зачем?..
- Затем, что для таких дел лучше всего приглашать людей со стороны. Они более надёжны и менее любопытны. Тебе следует нанять чернокожих воинов с Юга.
- Мужчин?.. Они же умеют только есть да спать!
- Да, но эти ещё умеют к тому же управляться с боевыми топорами, метко стрелять
из лука и не так избалованы, как ухажёры твоей мамаши. К тому же у них есть и ещё одно неоценимое качество - они, как и все наёмники, не склонны задавать лишние вопросы!
- И всё же я не уверена, что стоит с ними связываться, - с сомнением произнесла
Никотрис, - они просто дикари, почти животные, а запах от них, как от выгребной ямы!
- Больше, к сожалению, не с кем, - сухо ответила Хет, - Рассчитывать только на твоих людей? А скольким бы ты решилась без сомнений доверить свою жизнь? Так что
нечего капризничать. И с чего бы это тебе пришлось их нюхать? Ты что их у себя в спальне держать собираешься?
Никотрис тогда на мгновение вспыхнула, но вся её решимость разбилась о невозмутимость и спокойствие Хет, которая продолжала говорить, полуприкрыв глаза и поглаживая живой шнур на своей шее.
- И пусть твой посыльный, не теряя драгоценного времени, отправляется в путь уже с восходом. Да и ещё вот что...
- ???
- Я слышала, что скоро у тебя будут гости из Города. Приедет военачальница Тинис.
- Что?! Значит, её пришлют шпионить за мной!, - голос Никотрис был полон обиды и злобы, - да, но где, от кого ты это слышала?
- Не важно, - отмахнулась Хет, - у меня есть свои способы узнавать новости и тебя они никак не касаются. Важно то, что Тинис одна из тех, кто души не чает в Серкет...
- Ещё бы! Та позволяет ей дни напролёт бездельничать, пить и есть до отвала да
отращивать зад, как у носорога! - прошипела Никотрис.
- ...и навряд ли она переметнётся к нам, - закончила Хет, недовольно поморщившись от того, что её перебили, - но и это не важно. Главное, чтобы ты мне сообщила когда именно досточтимая Тинис изволит прибыть. Прими её как можно лучше, чтобы стол ломился от угощений. И уступи ей свою спальню. Остальное - моя забота. Я уверена, что Тинис не станет нам мешать. Очень скоро у неё будут совсем другие... дела и заботы.
Хет перекатилась на бок и принялась старательно уничтожать ту часть разговора, которая указывала на её причастность к заговору против Серкет. Это было несложно и она давно уже постигла возможности шкатулки запоминающей голоса.
Нужно было всего лишь нажимать в определённой последовательности чёрные выступы
на крышке и голоса или возвращались снова или исчезали совсем. Но в этот раз
что-то незаладилось и как Хет не трясла злополучную шкатулку, та продолжала издавать только какие-то бессвязные булькающие звуки. Наконец внутри коробки что-то заскрежетало, звякнуло и смолкло. В досаде Хет швырнула ставшую бесполезной вещь в угол комнаты. Шкатулка врезалась в кувшин с пальмовым вином, который разлетелся вдребезги, и тёмная густая жидкость, распространяя сладкий аромат, стала заливать пол.
- Нечего сказать - хорошее начало! - подумала Хет. Однако это происшествие
почти не испортило ей настроение. Да, жаль такой полезной вещи, но скором времени у неё их будет предостаточно.
"Если всё пойдет удачно, моя драгоценная Хет!" - заявил о себе крохотный червяк сомнения, угнездившийся где-то на краешке сознания.
Но она отмахнулась от этой неприятной мысли. Всё уже складывалось как нельзя
лучше. О настроениях законной наследницы Хет знала уже давно и заранее позаботилась произвести на неё должное впечатление. И это ей вполне удалось! Ведь в сущности, Никотрис, обыкновенная глупая курица, увешанная побрякушками как статуя Матери Змеи в большой храмовый праздник. Как и большинство людей, она тоже со страхом относилась к таким как Хет, и к тому же была чересчур погружена в свои переживания и обиды. Но всё же Хет боялась, что у той хватит ума спросить: зачем женщине владеющей магией и способной неожиданно исчезать и появляться, и которая может без помех в любой момент забрать таким способом то, что ей понадобилось, ввязываться в авантюру с дворцовым переворотом?.
-3-
Хет встала и подошла к стоящему в углу комнаты небольшому ящику. Наклонилась над ним и подняла крышку, в которой были просверлены дырочки. На дне, свернувшись в кольца неподвижно лежала змея. Хет вытащила ее и окинула критическим взглядом.
М-м-да... Надо менять. Лесная змея стала уже совсем вялой и еле шевелилась. Она умирала от голода. Хет и не пробовала ее кормить, потому что знала - если у змеи вырвать ядовитые клыки, то она все равно будет отказываться от пищи. Две-три луны она протянет, но не больше. А затем змею можно заменить на другую такую же. Висящая на шее смертельно ядовитая тварь выглядела очень эффектно и обычно производила неизгладимое впечатление на непосвященных. Об этом фокусе Хет, еще будучи всего сорока лун от роду, узнала от своей прабабки.
-Да, но вдруг кто-нибудь узнает про эту уловку и захочет проверить, есть у нее
зубы?, - спросила тогда Хет.
Нут внимательно и строго, хотя в ее чуть раскосых темных глазах и плясали смешинки, посмотрела на нее.
-Знаешь, детка, еще ни разу никто не пробовал. Ни разу за все время, сколько живу...
Как давно это было? Сколько лун миновало с тех пор, как Нут вырастила ее, с тех пор, как выучила всему тому, что знала и умела сама?.. С того самого дня, когда Хет узнала, кем в действительности ей приходилась Нут?
На самом деле их разделяло семь поколений. Нут родилась в те далекие времена, когда башни Города Золотых Ворот еще только возводились и на месте нынешних площадей, храмов, лавок и мастерских были непроходимые заросли. Нут прожила долгую, немыслимо долгую жизнь. Наверное, она была самой старой из всего племени магов. Множество властительниц Города сменилось за все это время. Одни ее привечали и старались задобрить, осыпая милостями, у других она была в опале. Но все они, даже те, кто регулярно пользовался ее услугами, смертельно боялись Нут. Да, она могла вылечить почти любую болезнь, заставить затянуться даже смертельные раны, помочь женщине разродиться. В некоторых случаях Нут могла и вернуть недавно умершего из Сумеречной страны. Но она могла и другое. И потому каждая Великая Властительница, Первая жрица храма Матери-Змеи жила в постоянном страхе, опасаясь не только кинжала в спину или яда в воде и пище. Нут могла наслать слепоту, удушье, боль. Жертва могла потерять рассудок и память, лишиться возможности двигаться или говорить.
И все же Нут не была всесильной. И всегда пользовалась своими способностями, как и все другие маги, с величайшей осторожностью. За каждое их применение она расплачивалась слабостью, бессонницей и головной болью.
-Видишь ли, дорогая, - сказала однажды Нут, - нет нужды попусту себя растрачивать. Тем более на потребу другим. Следует беречь свои силы для собственных нужд. Магия - прежде всего знание. Или просто инструмент. Для нас. А вот по отношению к людям это власть. Но власть это всегда в большей мере иллюзия, дым, мираж.
Нут взяла тогда горсть лесных орехов и высыпала в одну крошечную ладошку Хет.
Взяла один и положила в другую.
-Там где один орех - это истинное могущество. Все остальное - обман. А все орехи вместе - это власть. А умение властвовать - прежде всего, умение пускать пыль в глаза простакам. Люди по своей природе доверчивы и пугливы. И уж если речь идет об их безопасности, то они всегда предпочитают верить на слово и не проверять... И Нут всегда оказывалась права. О своей матери Хет почти ничего не помнила. Знала только, что та умерла во время Двоецарствия, когда весь Город превратился в поле битвы. В которой не было победителей. Потом, как рассказывала Нут, везде громоздились целые горы гниющих раздувшихся трупов. И кто не умер от меча, того убила болезнь. Полчища мух, такие огромные, что заслоняли солнце, вились над мертвыми телами, повсюду разнося заразу. Много дней и ночей над Городом стоял тошнотворный смрад. Мертвая тишина царила на улицах, где, если и попадались жители, то они больше напоминали испуганных животных, нежели людей...
-Долгое время казалось, что великий город умер, - рассказывала Нут, - люди боялись возвращаться и селились возле Реки или уходили на Север к ее устью. Но там их ждала бесплодная пустыня, а жизнь зависела только от того, будет ли успешной охота. А вырастить что-нибудь на узкой полоске ила, который оставался на берегах после разлива Реки, было очень нелегким делом. И потом с далекого Севера пришли Темные племена.
----------------------------
- Это ты, ты во всём виновата!, - лицо Никотрис перекосило от злобы и животного
ужаса, - ты обещала...
- Заткнись!, - презрительно бросила ей Хет, которой уже порядком надоели причитания, жалобы и упрёки, - нечего было самовольничать. Кто тебе велел отпускать южан?
- Они бросили меня, эти твои южане!, - взвизгнула Никотрис.
- Надо было вовремя платить им жалование и не скупиться, - прошипела, свирепея
Хет, - даже такая глупая курица как ты должна понимать, что они были единствен-
ными, кто прикрывал твою задницу от желающих надрать её! В том числе, и от твоей
уважаемой тётушки, которая тоже не хочет оставаться в стороне от такого веселья...
Хет набросила на плечи белое покрывало и пошла к дверям.
- Куда ты?.., - пролепетала Никотрис, - ты уходишь? Не бросай меня здесь, пожалуйста, не бросай меня! Ведь меня убьют!..
Наследница с быстротой молнии устремилась за Хет и намертво вцепилась в её
руку.
- Ты не можешь меня бросить вот так!
Лицо Никотрис стало уже пепельно-серым от страха, и она рухнула на пол к ногам Хет. Та брезгливо поморщилась, отпихивая Никотрис.
- Говоришь - убьют? Очень может быть. И знаешь что? Учитывая твой скверный характер, я не могу их осуждать за это желание... У них есть на то веские причины. Но мне почему-то жаль тебя. Наверно я к тебе привязалась за всё это время. Ладно, хватит валяться, поднимайся! Возьму тебя с собой, хотя не и сама не понимаю, зачем мне такая обуза...
Никотрис тут же вскочила на ноги, не отпуская руки Хет.
- Давай поскорее уйдём отсюда! Наверное, ещё есть возможность уйти через сад.
Через заднюю калитку, скорее всего они ещё не добрались до неё...
- Да, конечно мы уйдём, но не сейчас, - спокойно ответила Хет.
- Да ты с ума сошла! Нас могут схватить в любую минуту!..
Хет, размахнувшись, отвесила наследнице звонкую оплеуху. Никотрис замолчала и в ужасе уставилась на Хет, которая затем медленно произнесла:
- Мы уйдём отсюда, но не раньше, чем я оставлю небольшой сюрприз тем, кто сюда заявится и заберу то, что мне нужно. Если ты будешь меня слушаться, нас не схватят, и мы благополучно уйдём. Но если ты намерена и дальше устраивать истерики и указывать мне, что и как делать, то лучше я уйду одна. Ты всё поняла или мне повторить?
Никотрис быстро закивала головой. На её щеке расплывался красный след, волосы
растрепались и космами торчали во все стороны, но взгляд стал более-менее осмысленным и в глазах уже не было того безумного ужаса.
- Ну вот, так-то лучше, - сказала Хет, - теперь напряги свою память и вспомни,
где могла твоя мать хранить особо ценные вещи? Где у неё мог быть тайник? О боги и демоны всех миров! Давай соображай побыстрее, у нас времени с обрез.
- Я не помню точно, - неуверенно произнесла Никотрис, - но когда я ещё была ребёнком мать хранила свои драгоценности в сундуке из чёрного дерева... Он тогда
стоял...
- Где!?, - рявкнула Хет.
- В стенной нише, рядом с кроватью... Вон там, её так не видно, надо нажать на
камень с орнаментом.
Едва дослушав, Хет рванулась к стене и со всей силы нажала на камень, украшенный цветочным орнаментом. И... медленно (ужасно медленно!) кусок стены со скрежетом начал отодвигаться в сторону. В неглубокой нише стоял чёрный деревянный ящик. Хет схватилась за крышку и ...
- Ключи! Где ключи?!
Никотрис посмотрела на неё и покачала головой.
- Я не знаю, клянусь своей жизнью, я не знаю...
- На твоём месте я бы не рискнула клясться такими ненадёжными вещами, - язвительно бросила Хет. " И на своём, впрочем, тоже", добавила она про себя. Затем присела перед сундуком, протянула правую руку к замку и, закрыв глаза, представила, как открывается крышка. И вдруг Хет быстро отскочила в сторону. И вовремя - крышка и в самом деле открылась, выпустив облако едкого жёлтого дыма. Никотрис пронзительно вскрикнула. Хет закашлялась и хрипло выругалась. Глаза пронзили жжение и боль, выступили слёзы.
-Ты нарочно меня не предупредила, дрянь глупая!? - набросилась она на растерянно моргающую Никотрис, которая тут же запричитала, что она и знать ничего не
знала.
-Ладно. Я тебе верю, - сквозь очередной приступ сухого кашля, наконец, выдавила
из себя Хет, - ничего ,скоро пройдёт. Это всего лишь незрелые семена масличного
дерева. Твоя мамаша, да пребудет её дух с Матерью-Змеёй, имела склонность к дешёвым фокусам...
Хет, продолжая чихать, кашлять и заливаться слезами принялась лихорадочно рыться
в сундуке. Наконец она выпрямилась.
-Здесь одна бесполезная дрянь! Побрякушки и благовония. Всякая рухлядь! А это что еще такое?..
Хет держала в руках круглый предмет похожий на орех.
-Ах, как трогательно! Старушка явно была сентиментальной особой. Чья это, интересно засушенная башка? Одного из многочисленных любовников?
Она отшвырнула голову в угол комнаты и резко вскочила на ноги.
-Думай, где она ещё могла хранить ценности!
Никотрис, закрыв лицо руками, беззвучно зарыдала.
-Я не знаю! Она мне ничего не рассказывала. Прошу тебя, Хет, давай поскорее уйдём отсюда, пока мы ещё живы!
За дверью раздался еле слышный шорох. Хет мгновенно повернулась на звук, почувствовав, как её сердце на миг остановилось в груди. Но это была всего лишь одна из прислужниц Серкет. Хет с облегчением перевела дух: наконец-то хоть в чём-то повезло! Вот кто в состоянии помочь ей, а не эта глупая, проливающая слёзы, курица. Как и все из Лесного племени, служанка не могла воспроизводить звуки человеческой речи, но это и не требовалось.
"...где?" - мысленно спросила Хет, -"...где вещь, которая мне нужна?.. помоги
мне... ведь наши праматери были сестрами!.. помоги мне!.. я в опасности!.."
И в голове у неё тут же промелькнула целая вереница образов: заходящее солнце, руки с узловатыми старческими пальцами, перебирающие драгоценности, высохшие и почерневшие цветы и, наконец, тело покойной Серкет, завёрнутое в погребальные покрывала.
"...там, то, что ты ищешь лежит там..."
И Хет явственно увидела то, что искала и ради чего рисковала своей (и не только!) жизнью. Старуха и мёртвая не желала расставаться с полюбившейся игрушкой. На морщинистой, посиневшей шее трупа висел оправленный в серебро небольшой, размером с половину ладони чёрный матовый кубик с ровным круглым отверствием в одной из его граней.
"...где лежит тело?.."
"...не понимаю тебя!.."
Взгляд больших, почти лишённых белков, глаз женщины из Лесного племени выражал недоумение.
"...где сейчас та, кому ты прислуживаешь?.. можешь отвести нас?.."
Из коридора раздались голоса, топот множества ног и звон оружия. Хет метнулась к
двери и прикрыла её.
- Толкай сюда этот проклятый сундук!, - крикнула она Никотрис, - пихай его сюда
или клянусь, я тебя сейчас превращу в грязную крысу!
Никотрис, за всю жизнь не поднимавшей вещи тяжелее гребня или зеркала, пришлось
нелегко, но подхлёстываемая страхом, она справилась с тяжёлым сундуком матери.
Они подпёрли им дверь.
- Это их ненадолго задержит, - сказала Хет, - А нам пора...
(...пора! пора уходить!...)
Маленькая служанка внимательно посмотрела на неё своими огромными карими глазами
и, кивнув, направилась к окну. Прыгнув на подоконник, она поманила их рукой.
- Ты не боишься высоты?, - спросила Хет и потащила Никотрис к окну, - впрочем
это неважно, всё равно другого пути нет!
- Я не смогу!, - отчаянно заверещала Никотрис, - не смогу! Мы расшибёмся в лепёшку!
- Или ты идёшь или я иду одна, - решительно заявила Хет, вынимая из-за пазухи
маленький керамический флакон, и осторожно вытряхивая его содержимое - серый порошок - на кровать, под меховое покрывало - лезь следом за мной или счастливо
оставаться! Можешь передать мой привет твоей досточтимой тётушке! Если, конечно, доживёшь до встречи с ней, потому что эта штука весьма ядовита. Это мой специальный прощальный сюрприз для неё.
- Постой..., - с шумом выдохнула Никотрис, - я иду...
- Ну вот и умница. Держись за мою руку и не смотри вниз.
Хет бросила покрывало на пол и они осторожно ступили на узкий карниз, прижимаясь к стене. Служанка была уже далеко впереди, уверенно двигаясь на своих гибких и цепких, почти не отличающихся от кистей, ступнях. Она оглянулась и терпеливо ждала пока Хет и Никотрис мелкими осторожными шагами продвигались к ней.Они достигли уже последнего в ряду окна, как Хет вдруг замерла и выругалась сквозь сжатые зубы.
- Пригнись! - прошипела она, - пригнись и ни звука, даже не дыши или я спихну
тебя вниз.
Никотрис послушно скорчилась на узком карнизе и зажмурила глаза. Она двигалась, как заводная кукла и уже была в том состоянии, когда человеку становится всё равно: умрёт он или нет.
- Кажется, можно идти дальше, - шепнула Хет и легонько толкнула свою спутницу, - ну давай же, шевелись, уже немного осталось.
И всё же они бесконечно долго двигались по выступу шириной чуть больше ладони. Наконец служанка нырнула в узкое оконце и ...
"осторожно!.. опасность!... "
Хет "увидела", что в небольшой комнате уже кто-то был: высокая, облаченная в кожаные доспехи фигура, короткие волосы, собранные в пучок на макушке...
- Одна из телохранительниц Серкет, - пробормотала Хет, - ну ладно!..
- Быстро лезь следом за мной в окно, но дальше - ни шагу!, - добавила она, обращаясь к Никотрис.
Перебросив ноги через подоконник, (на пол с грохотом полетели горшки с цветами) Хет очутилась в небольшой комнате. Маленькая служанка сидела в углу прижавшись к стене, а в дверях стояла высокая чернокожая женщина, вооружённая коротким мечём, который она сжимала в руке и торчащим за поясом кинжалом. Увидев Хет, она усмехнулась и подняла меч. А та глубоко вздохнув, протянула к неё руки и... улыбнулась.
- Посмотри на меня!, - каким-то необычным, мягким и в то же время властным голосом, которому казалось невозможно было противиться, произнесла Хет, - посмотри мне в глаза, дорогая!..
И женщина, взглянув на Хет, вдруг замерла как статуя и выронила меч, который со
звоном отлетел к стене. На лице женщины появилось странное отсутствующее выражение. Глаза стали тусклые и мутные, как застоявшаяся вода. Затем она медленно и как-то неуклюже вытащила из-за пояса нож и ... держа его обеими руками, с размаху по самую рукоять вонзила его себе в левый глаз. Брызнула кровь, окатив щедрым потоком пол стены и лицо Хет, которая вздрогнула от омерзения. Несколько капель попало на одежду Никотрис, которой Хет крепко зажала ладонью рот, сдерживая рвущийся крик ужаса. Женщина пошатнулась и через мгновение с глухим стуком навзничь рухнула на пол. Ноги её несколько раз дёрнулись, а затем замерли. Руки продолжали сжимать кинжал.
- Давай шевелись!, - Хет потащила оцепеневшую Никотрис к выходу, - Ну давай же,
глупая ты курица! Сейчас и остальные пожалуют, а на всех меня не хватит.
Маленькая служанка, которая, казалось, ничуть не была испугана, выглянула и сделала знак, что путь свободен. А Хет чувствовала, как в голове начинает пульсировать боль. Пока не большая, но ещё пара таких "упражнений" и она разрастётся, превратится в долгую пытку, от которой может спасти только изрядная порция пальмового вина и день, проведённый в постели.
- Что при данных обстоятельствах роскошь недостижимая, - нервно хихикнула Хет,
подталкивая вперёд Никотрис.
Прислужница ждала их в конце коридора, возле лестницы.
--
Хет оглянулась. В небе уже кружили грифы. Там за холмами их ждала обильная трапеза. Они будут опускаться всё ниже, пока, наконец, самый смелый из них не опустится на грудь Никотрис и вонзит острый клюв в её глаз или шею...
Хет замотала головой, словно вытряхивая из неё это видение. Никотрис мертва, ей всё равно и ... И не стоит об этом думать. Нужно просто идти дальше. В конце концов, все сложилось так, как и было задумано. Эта глупая курица весьма кстати напоролась на змею и тем весьма любезно избавила Хет от лишней работы. Конечно, Хет планировала избавиться от Никотрис на обратном пути, но, пожалуй, так даже лучше. Не нужно будет выслушивать ее каждодневное нытье! А эти бесконечные капризы...
Хет вдруг остановилась и, закрыв лицо руками, опустилась на землю. Из ее горла вырвался звук, похожий на стон раненого животного, а глаза наполнились жгучей влагой. Хет оплакивала смерть Никотрис и свое одиночество.
К вечеру, одолев значительное расстояние, Хет наткнулась на небольшой ручей. Лесные заросли остались далеко позади и вот уже который день вокруг не было ничего кроме унылых холмов с разбросанными тут и там гранитными валунами., между которыми росли чахлые кусты. Приглядевшись, Хет увидела, что это обыкновенные масличные деревца, только будто скрюченные и изуродованные неведомой силой. Бледно-зеленые худосочные листочки сочились клейким соком, по плодам цвета гнилого мяса ползали странного вида твари, похожие на крошечных личинок пальмового жука с крохотными крылышками. И даже воздух изменился. Сухие и горячие порывы ветра приносили запах горечи и того, чему невозможно было подобрать названия.
Вода в ручье была чистой и прозрачной и Хет мучительно хотелось встать на четвереньки и, погрузив лицо в ее прохладные струи пить до изнеможения, а затем до бесконечности обливать себе голову , грудь, плечи и уже давно сбитые в кровь ноги... Но кто знает что за вода в здешних гиблых местах? Ну да не все ли равно, другой ведь нет, а путь еще предстоит дальний. Но Хет все же проявила осторожность. Наполнив водой бурдюк, она добавила туда несколько капель содержимого каменного флакона. Если вода отравлена, то это нейтрализует действие яда. Во всяком случае должно было.
Солнце уже клонилось к Сумеречной стороне и Хет решила, что на сегодня с нее достаточно. Она продолжит путь завтра, а сейчас хорошо бы раздобыть хворост для костра и выбрать более-менее безопасное место для ночлега. Вдоволь напившись, Хет вооружилась длинным обсидиановым ножом и принялась срубать ветки кустарника, стараясь выбирать те, где было поменьше "личинок". Хворост она сваливала возле небольшого серого валуна. Карабкаясь среди камней, Хет вдруг оступилась и покатилась куда-то вниз. В голове мелькнула мысль, что если она и не расшибется в лепешку и не свернет себе шею, то уж точно переломает ноги. И тогда не останется ничего другого как выпить залпом все содержимое каменного флакона...
Хет уцепилась за куст. Под ладонями с неприятным звуком лопнули плоды, из которых брызнул жидкий мучнистый сок. Хет осторожно встала и, брезгливо обтерев руки о землю, осмотрелась. Внизу в центре относительно ровной площадки громоздилась куча камней. Что-то в ней было странное. Хет медленно спустилась и подошла. Присмотрелась и провела рукой по шершавой поверхности камней. Внизу они лежали очень плотно, почти впритык, как... Как кладка! На которой сверху были навалены небольшие булыжники.
Слабый порыв ветра донес волну смрада. Это был сладковатый и удушливый запах, запах гниения. Обойдя кругом, Хет обнаружила его источник. Рядом с башенкой на земле, обложенные кусочками поблескивающего кварца лежали головы неведомых существ, похожих то ли на гигантских крыс то ли на ящериц... Если только бывают ящерицы покрытые шерстью. Кое-где плоть уже полностью сгнила и обнажила кости черепов. Хет передернуло. Ей захотелось немедленно вернуться к ручью и смыть с себя этот тошнотворный запах, который, казалось, уже въелся в одежду и волосы. И наплевать - ядовитая там вода или нет! Выбравшись наверх, Хет присела передохнуть. То, что она увидела, повергло ее в страх так как было явно делом чьих-то рук. Все это выглядело как... алтарь. Теперь оставалось только выяснить - кто и каким богам или демонам приносил здесь жертвы. Надо было все получше рассмотреть.
-Брезгливость тебя когда-нибудь погубит!, - пробормотала Хет. Оставалось уповать на то, что алтарь, если это был алтарь, а не что-нибудь еще, давно уже никто не посещал и не обновлял подношения. Процесс разложения зашел уже далеко.
Хет сидела, прислонившись спиной к большому валуну, который ещё хранил остатки дневного тепла. В ночном небе среди россыпи звёзд сияла полная, похожая на голый оскаленный череп луна. Воздух был неподвижным и прохладным. Сучья в костре уже почти целиком прогорели и от них остались только красные и желтые тлеющие угольки, красные и желтые... Жёлтые?!
Хет встрепенулась, стряхивая с себя сонливость и вглядываясь во тьму за костром, где действительно горели жёлтые огоньки. Четыре пары жёлтых огоньков...
Она почувствовала, как во рту у неё вдруг стало сухо и горячо. Вцепившись в рукоять меча, Хет медленно встала.
Звери?.. Могли это быть звери? Например, шакалы или львы... Вздор! В этих проклятых землях уже на памяти многих поколений не водилось никакого зверья. Тогда что или, вернее, кто это!?
Огоньки приблизились и Хет явственно услышала чьё-то хриплое дыхание, с при-
свистом и сипением. В свете полной луны по ту сторону угасающего костра маячили
чьи-то белёсые бесформенные и сгорбленные фигуры. Немигающие грязно-жёлтые глаза
неведомых существ тупо таращились на неё. Свободной рукой Хет торопливо шарила у себя за спиной в поисках выступов на камне, по которым на него
в случае необходимости, можно было бы забраться наверх. В том, что такая необходимость вот-вот возникнет, Хет не сомневалась.
"Нельзя было давать костру погаснуть, - подумала она, - и как же я глупо попалась!"
Навстречу ей метнулась пара жёлтых глаз. Хет взмахнула мечом, который со свистом рассёк воздух и вонзился во что-то мягкое и хлюпающее. Ночную тишину разорвал пронзительный вопль. Хет рывком высвободила меч и принялась быстро карабкаться на камень. И в этот момент почувствовала, как по её лодыжке скользнула горячая мягкая лапа, рассекая при этом кожу острыми, как зубья пилы когтями. Завопив, скорее от омерзения, чем от боли, Хет обернулась и полоснула мечом по горящим желтым глазам. Опять раздался пронзительный крик, напоминающий царапанье ножа по наковальне. Хет наконец-то вскарабкалась на валун и перевела дух. Сколько их там было, этих тварей? Двоих по крайней мере она уложила. Рукоятка меча скользила в вспотевшей ладони. Да что там ладонь, Хет вся была мокрая как мышь. А сердце колотилось так, что казалось сейчас разорвется по частям вылетит через широко разинутый рот, в который Хет со свистом втягивала воздух.
Нельзя было давать погаснуть костру! Твари явно боялись огня, потому как до этого не смели напасть. Слева что-то шевельнулось, Хет мгновенно обернулась и вовремя: на валун карабкалось одно из белесых существ. Спокойно!
Хет отступила на шаг, глубоко вздохнула, стараясь унять сердцебиение, сосредоточилась и произнесла заклинание огня. Шерсть(волосы?) на голове белёсого существа вспыхнули, а у Хет тут же заломило виски.
Охваченная пламенем тварь в воем каталась по земле. Остальные же белесыми тенями мелькали неподалеку. То ли они были слишком тупы, чтобы сообразить, что добыча им не по зубам, то ли слишком голодны. О третьем варианте - они могли быть уверенными, что рано или поздно достанут ее, Хет не хотелось думать.
КОНЕЦ ПУТИ.
-1-
- Может быть ты всё-таки передумаешь?
Голос у Малыша дрожал, а на длинных густых ресницах повисли слезинки. Хет устало покачала головой.
- Ты же знаешь, что нет.
- Она старалась, чтобы слова её звучали мягко и спокойно, без тени страха и раздражения.
- К чему тогда всё мое умение, все знания?..
Зачем они, если нельзя ими воспользоваться? А сейчас у меня нет другого выхода. Я не могу позволить смерти так просто забрать мою дочь...
(...Ах, не позволишь? Да, но ты уже оказалась бессильной победить болезнь, от которой вот-вот прервётся дыхание твоего ребёнка! Болезнь, которая собрала нынче большую жатву по всей округе. И многие матери оплакивают сегодня своих дочерей... Болезнь, которая лишила девочку возможности двигаться, принесла ей непереносимую боль, жар и лихорадку. Искривила, изуродовала его тело...И ты же знаешь, что если она и выживет, то скорей всего останется калекой. Там может быть смерть сейчас для него благо, избавление от страданий?.. И если снадобье, которое должны были принести ещё два дня назад, но вот что-то запаздывают, не поможет?.. )
Нут зажмурилась и прикрыла рукой глаза, отгоняя все сомнения. В голове начинала пульсировать боль.
- Я сумею сделать это, Малыш!..
- А вдруг ты не вернёшься? Что мне делать тогда, куда деваться?..
Нут отбросила мел, при помощи которого чертила магические знаки на, выложенном керамическими плитами, полу. Встала и подошла к теперь уже в голос плачущему Малышу. Сжав плечи мальчика руками, и легонько встряхнув, его Хет произнесла:
- Тогда ты должен будешь сделать то, что я сейчас скажу. И перестань, наконец,
без толку скулить! Ты ведь уже не маленький. Времени нам отпущено очень мало, так, что слушай меня внимательно!..
Если случится так, что я не вернусь, ты должен будешь отнести моё...мой...,-
она на мгновение запнулась, но затем уверенно продолжила:
- Отнесёшь меня и Ти в пещеру. В ту, что возле западного склона Белой горы.
- Но я не смогу сам сделать всё как надо!, - жалобно всхлипнул Малыш, - ведь
для погребального обряда всегда столько всего нужно...А если я не справлюсь, то
тогда тёмная половина твоей души вернётся и заберёт меня в страну мёртвых!
- Не болтай вздор, несчастный дуралей! Неужели ты так ничему и не научился за
все это время?
- Я знаю.. я помню, что ты говорила, но...,-он опять заплакал, на сей раз без-
звучно,- пожалуйста, Хет, не делай этого!
Малыш поднял голову, и Хет увидела в его глазах не только страх, но и ещё то,
что заставило её сердце ёкнуть от нехорошего предчувствия - обречённость. Она
погладила Малыша по спутанным волосам, на мгновение крепко прижала к себе, а
затем резко отстранилась.
- Ты же знаешь, что вся эта ерунда с кучей погребальной утвари не более чем
обряд, позволяющий жрицам, плакальщикам и прочим бездельникам не умереть от голода. А на самом деле мёртвым уже ничего не нужно. Туда никто не может ничего с собой унести. Обряды нужны живым, чтобы успокоиться самим, или успокоить свою совесть. Но ты ни о чём таком не думай. Просто сделай всё в точности, как я скажу. И этого для меня будет достаточно...
Так вот: если я не вернусь, отнесёшь нас в пещеру. Слева от входа, в зарослях
хвоща найдёшь железную дверь. Её очень давно не открывали, поэтому тебе, возможно, придётся повозиться. Хотя я не думаю чтобы, металл, из которого она сделана, мог заржаветь. Ручка очень неудобная, но пользоваться ей не сложно: просто поверни её три раза с права на лево, а потом потяни на себя. Услышишь щелчок. После этого она сама должна открыться. Зайдёшь внутрь. Дверь за тобой закроется, но ты ничего не бойся. Выйдешь точно так же как и войдёшь. Факела с собой не бери - он тебе не понадобиться там и так будет светло. Прямо перед собой на стене увидишь рычаг - опусти его.
- Это же...Всё это принадлежало Змеиному племени, да? А дверная ручка неудобная потому, что она не для людских рук?, - спросил хриплым шёпотом Малыш. Глаза у него расширились от ужаса, а смуглая кожа приобрела пепельный оттенок.
- Да, но ты не должен...
- Я не смогу туда войти!..
- Брось, Малыш, перестань! Ты же знаешь, что никого из Змей уже давным-давно нет на свете. И даже пепла от них не осталось. Рычаг откроет небольшую камеру в конце пещеры. Вот туда и положи нас. Потом вернёшься и снова поднимешь рычаг.
Хет глубоко вздохнула, стараясь не обращать внимание на всё усиливающуюся
головную боль, и продолжила:
- Одному тебе здесь оставаться не стоит. Поэтому, как всё сделаешь, отправляйся в Город Золотых ворот. Там ты найдёшь Мастера Хуфу. Он и его дочь живут неподалёку от храма Матери Змеи, за пальмовой рощей. Мастер Хуфу тоже из племени магов и под чёрной накидкой жреца носит одежду из кожи крокодила... Расскажешь ему о том, что случилось. И ещё скажешь, что пришла ему пора расплатиться. А главное, не забудь передать ему ...,- Хет отошла к стеллажам, занимающим почти все стены комнаты, и осторожно сняла с одного из них небольшую шкатулку из полупрозрачного голубоватого оникса, - передать ему вот это. И помни: если со шкатулкой что-нибудь случится тогда я, действительно, явлюсь к тебе с того света!..
Останешься жить у Хуфу. Он выучит тебя всему, что знает сам. А ты слушайся его
и будь благодарным учеником. Правда дочь его сурового нрава, но надеюсь, она всё
же помнит, чем обязана мне и рада будет отплатить добром...
О доме не беспокойся - оставь всё как есть. Зайти сюда никто не отважится.
Просто запри дверь на засов и отправляйся в город. Идти тебе придётся через деревню, где ты скажешь жителям, что они могут придти и забрать буйволицу с детёнышем. Взамен спросишь у них еды на дорогу.
И ещё - Крошку не бросай и не отдавай никому! Ты должен будешь заботиться о
ней до того времени, когда сможешь отвезти её на Юг, за Белую гору. Там найдёшь
исток Черной реки, которая выведет тебя к морю. Остров, где всё ещё живёт её племя лежит к северо-востоку от устья реки... Поклянись мне, что исполнишь всё в
точности!
- Я...я...клянусь...,- всхлипнул Малыш. Из его глаз опять закапали слёзы.
- Теперь повтори, что ты должен будешь сделать. Только вытри глаза и нос.
Малыш взял протянутый Нут лоскут ткани, вытер им лицо, после чего шумно
прочистил нос. Стараясь чтобы голос не очень дрожал, повторил всё почти слово в
слово.
- Ну вот, молодец...Ох, ну, перестань ты, наконец, разводить сырость! Я уверена, что ничего-то тебе делать не придётся. Я вернусь и всё у нас будет так же как было прежде...А вот теперь нам следует поторопиться. Помоги мне - ступай и принеси всё, что нужно.
Хет взяла мел и опять принялась вычерчивать магические знаки. Когда она закончила на плитках пола остался треугольник, внутри которого находилась замысловатая фигура, походившая на многоконечную звезду или же на свернувшуюся в спираль шипастую змею. В каждой из вершин треугольника Малыш поставил и зажёг по
небольшому светильнику. И по дому сразу же вместе с сизым дымком заструился тя-
гучий запах ароматной смолы. В центре фигуры Хет сложила горкой взятые из древ-
него могильника пожелтевшие кости. Венчал эту пирамидку из останков странного вида, похожий на человеческий, если бы не его массивные челюсти и сильно скошенные лобные кости, череп. Орудуя специальными, вырезанными из чёрного камня лопатками, Хет принялась набивать его высушенной травой, стараясь при этом не дотрагиваться руками до спутанных бурых стеблей. Меч-трава, даже та, которую долгое время поливали дожди, и сушило солнце была ядовита. Одна капля настойки из неё, добавленная в питьё или в пищу, вызывала мгновенную смерть. А сами стебли, соприкасаясь с кожей оставляли на ней незаживающие и гноящиеся язвы. И только немногие из магов умели использовать меч-траву без вреда для себя. Хет выучилась этой премудрости у Нут - которая знала, что в небольших количествах и в сочетании с другими веществами ядовитая трава способна вылечить падучую, сонную болезнь, помочь женщине разродиться. И ещё она была необходима в том случае, если нужно было последовать за душой только что умершего до границы Страны Мёртвых. (И, если повезёт, вернуть её...)
Но на это редко кто отваживался. Даже Нут, помниться, сделала это только один
раз. Хет тогда была ещё совсем маленькой, но произошедшее навсегда врезалось в её память. Она, случайно оставшись без присмотра, забрела в запретную комнату, где увидела Нут, лежащую в центре магического треугольника. Глаза её были закрыты, а лицо покрыла восковая бледность. Тело Нут дёргалось и извивалось, словно та испытывала сильнейшую боль. Или же кто-то невидимый, злобный и огромный тряс её как тряпичную куклу. А потом ее лицо, плечи и руки вдруг стали покрываться кровавыми полосами и следами от укусов...
Заходящуюся плачем и отчаянно вопящую Хет, тогда быстро подхватили чьи-то руки и унесли прочь от этого кошмара. Сколько же времени прошло с тех пор?.. С тех пор, как она выросла, с тех пор, как Нут обучила её всему, что знала сама...
С того самого дня, когда Хет узнала кем, в действительности, ей приходилась Нут. О том, что на самом деле, их разделяло шесть поколений. Нут родилась, когда башни Города Золотых Ворот ещё только возводились, а на месте шумных улиц, храмов, фонтанов, лавок и мастерских были джунгли. И за свою долгую (очень долгую!) жизнь она успела многое постичь в искусстве магии...
(...Душа Уходящего стремится поскорее переступить Границу. И немалых сил стоит
вернуть её. А иногда она сопротивляется с отчаянностью дикого зверя и ведёт себя
подобно ему. Змеиное племя знало более простые способы, но теперь их магия
уже не та что прежде...Она недолговечна и возвращённая душа будет биться как
птица в клетке, стремясь обратно в Страну Мёртвых. А сам Возвращённый будет подобен растению, станет существом, лишённым воли, желаний и стремлений... Требующим ухода, как за младенцем. С той лишь разницей, что это существо никогда не плачет, не смеётся и никогда не выучится говорить...)
Но Нут больше не было... О своей матери Хет почти что ничего не помнила. Знала только, что та умерла во времена Двоецарствия, когда Великий город превратился в поле битвы. В которой не было победителей. Потом, как рассказывала Нут, на улицах громоздились целые горы раздувшихся гниющих трупов. И кто не умер от меча, того убила болезнь. Полчища мух, такие огромные, что застилали солнце, вились над мертвыми телами, повсюду разнося заразу.
...Набив череп меч-травой, Хет осторожно положила его на костяную пирамидку и,
медными щипцами вставила в каждую глазницу по тлеющему угольку из жаровни.
Теперь оставалось самое трудное.
- Подожди здесь, Малыш, - изменившимся, каким-то скрипучим голосом произнесла Хет.
Затем она подошла к двери, завешенной шкурой леопарда и скрылась за ней.
-2-
...Под тонким покрывалом, свернувшись калачиком на большой постели, лежал Сети. За последние дни его тело ещё больше ссохлось и деформировалось. Говорить и глотать он не мог вот уже несколько дней. Хет набирала в рот немного воды или мясного бульона и вливала жидкость через стебель папируса в горло Сети, чьё лицо
уже напоминало восковую маску. Только глаза ещё жили. Но теперь они были закрыты. Утром Сети впал в беспамятство и Хет заметила, что ему всё труднее становится дышать. И тогда она велела Малышу слазить в подпол и принести ящик из чёрного дерева, где хранилась меч-трава, которую давным-давно высушила ещё Нут.
Рядом с постелью сидела Крошка. Произносить вслух слова человеческой речи она,
как и все её сородичи, не умела. Но это ей и не требовалось. Крошку можно было
услышать и так. Прямо в голове Хет стали возникать смутные образы: высохший колодец, заброшенный дом, погасший очаг... Мелькнуло и более страшное видение - мёртвый город на дне глубокого ущелья, с пепелищами вместо домов и кружащими над ним гигантскими чёрными птицами с диковинными кожистыми крыльями.
Хет наклонилась и, стараясь унять охватившую её дрожь, взяла на руки ставшего
таким лёгким, почти невесомым Сети.
- Захвати покрывала, Крошка, - произнесла она хриплым шёпотом, - ему будет
неудобно лежать на голом полу...
Крошка быстро сгребла покрывала с постели и выскользнула из комнаты, остановившись у входа и придерживая шкуру, пока Хет выходила с ребёнком на руках.
Меч-трава в черепе уже наполовину истлела, превратившись в спёкшуюся смолистую
массу. Она источала неприятный сладковатый запах, медленно, тягучими ручейками вытекая из глазниц как чёрные слёзы. Хет положила Сети на расстеленные Крошкой
покрывала, внутри начерченного треугольника, так, чтобы он не касался звезды-змеи.
Из тайника в стене Хет достала небольшой, плотно закупоренный керамический
флакон и что-то завёрнутое в кусок буйволиной кожи.
- За удачу!, - тихо произнесла она и залпом выпила содержимое флакона. И тут же
почувствовала, как внутри неё стало всё неметь, будто она проглотила льдышку
с вершины Белой горы. Затем Хет развернула кожу, внутри свёртка оказался выточенный из куска прозрачного камня шар. И уже собираясь шагнуть внутрь начерченной звезды, она задержалась, подошла к Малышу и взъерошила ему волосы.
- Зрелище это будет не совсем привлекательным, но...привыкай, - шепнула она. Потом погладив Крошку по короткой шелковистой шёрстке, подошла к Сети.
И с ужасом увидела, что черты его лица ещё больше заострились, а под глазами
уже пролегли глубокие чёрные тени. Хет быстро наклонилась и на мгновение прижалась к маленькому исхудавшему тельцу.
- Всё будет хорошо, Сети...Дагон не сегодня-завтра вернётся с лекарством. А до
той поры я не дам тебе покинуть меня...
Хет оглянулась - пирамидка из костей уже перестала дымиться. Меч-трава вся
выгорела, а кости стали полупрозрачными, как-будто невесомыми и приобрели странный голубоватый цвет. Кончиками пальцев Хет дотронулась до поверхности черепа. Пирамидка тут же рухнула, рассыпавшись тончайшей искрящейся всеми цветами радуги пылью. А на полу остался маленький, идеально ровный круг. Нут шагнула туда и села, поджав под себя ноги, вглядываясь с прозрачный шар, который положила на колени.
Произнесла заклинание...
-3-
...И мир стал меркнуть, превратившись в гигантскую фреску, чьи краски поблёкли
от времени, а очертания изображённых предметов стали зыбкими и нечёткими. А
затем медленно, исподволь края этой "фрески" как бы стали осыпаться, обнажая
угольно-чёрную пустоту. Наконец, остался лишь один огонёк, мерцающий где-то далеко впереди. И он стал стремительно на неё надвигаться. Или это она - Хет бесконечно долго летела к нему сквозь тьму?..
...Которую вдруг неожиданно затопила ярчайшая вспышка света, мертвенного,
бело-синего, дохнувшего пронизывающим холодом. И через мгновение всё кончилось.
Хет уже была Там и стояла посреди сплошь покрытой бурыми, как запёкшаяся кровь
камнями и песком, равнины.
(...на самом деле Там не бывает ни форм, ни красок, ни расстояний, ни предметов... И каждый "видит" всё вокруг таким, каким позволяет его человеческий разум. И каждый по-своему. И только багровое солнце, которое не даёт ни света ни тепла является всем...)
Сверху низко нависало ое небо и всё вокруг застилала жемчужно-серая
мгла, сквозь которую с трудом пробивались лучи огромного заходящего багрового солнца.
"Вот оно - Солнце Мертвых - подумала Хет.
(...В последний раз недолго светит оно для них. И время у тебя - только до
захода. Когда последний луч скроется - возврата ни для кого не будет...)
Оглянувшись, она увидела позади себя заполненный мягким желтоватым светом
конус с бегущими по нему радужными волнами - дверь в мир живых. Через неё они
вернуться. Они сумеют, только надо торопиться...Но где же он?
Далеко впереди Хет увидела маленькую, уверенно шагающую фигурку. Мальчик,
выглядел таким, каким был до болезни. И он всё быстрее уходил туда, где виднелась полуразрушенная каменная изгородь, за которой клубились и сгущались клочья сизого тумана, скрывающего матовую черноту. Медленно, заплетающимся и непослушным, вдруг словно одеревеневшим языком Хет принялась бормотать заклинания. Мальчик тем временем (... а может ли вообще ЗДЕСЬ быть время?..) приблизился к изгороди и стал карабкаться по камням (ступеням?..).
- Вернись!!! Великой Матерью Змей, прародительницей миров заклинаю тебя, вернись! - что было сил закричала Хет. И хотя из горла вырвался всего лишь хриплый невнятный шепот, мальчик остановился и оглянулся вокруг. Она знала, что он не видит её, а только слышит голос, который уже, возможно, стал забывать. Потому как опять попытался забраться на каменную изгородь. Тогда Хет решилась.
Несмотря на чудовищную тяжесть вдруг разлившуюся по всему телу, несмотря на то,
что каждый шаг давался ценою больших усилий Хет бросилась бежать вслед за своим
сыном, продолжая судорожно бормотать заклинания и отчаянно звать его, перебирая
всё то, что было ему всегда было дорого, что он оставил дома. Рассказывала, как
огорчилась его уходом Крошка, напомнила о недоделанной лодочке, которую он мастерил, сидя у очага, о фигурках воинов, вырезанных из куска эбенового дерева,
которые ждут не дождутся своего полководца...(Они были на диво хороши и Хет
тогда без сожаления отдала мастеру за работу свой самый массивный серебряный
браслет) И том, как они вместе вернуться домой, иначе жизнь её потеряет всякий
смысл, став пустой и безрадостной.
Мальчик ненадолго замер на верхних ступенях изгороди, протянув руки к подбежавшей Хет. А потом вдруг отвернулся и исчез за каменной оградой. Её руки поймали лишь пустоту. Хет дико закричала от горя и бессилия ( и, забыв об осторожности, ринулась следом, нырнув в клочья сизого тумана.
(...Никогда не пересекай Границу! Каждый приход Туда она будет, как и всё вокруг
представать в новом обличье. Но ты всегда узнаешь её...)
Как только она оказалась за оградой, тяжесть мгновенно ушла из тела и Хет молнией устремилась за неясно маячившей впереди фигуркой. Цель почти была достигнута. Ещё немного и она заберёт своего ребёнка из этого страшного места.
(... будучи ТАМ - никогда не забывай почаще оглядываться назад!..)
Изгородь была уже очень далеко. Совсем далеко! Неужели она могла столько про-
бежать за такой короткий отрезок времени?
(...здесь нет времени и нет расстояний!...)
Её почти не было видно за сгущающимся туманом. Но Хет наконец настигла сына и подхватила его на руки, приготовившись к тому, что он будет бешено сопротивляться, стремясь вырваться и навсегда скрыться во тьме. Но это ничего не значило - теперь уже она ни за что не отпустит его, не позволит его отнять, унесёт туда - к радужному свету, домой. И пусть демоны всех миров только попробуют стать у неё на пути!..
Но...ребёнок безжизненным свёртком остался лежатьё у неё на руках. Сделав не-
сколько неуверенных шагов Хет, с ужасом увидела как черты лица ее сыночка расплываются, исчезают и рассыпаются лёгкими хлопьями серого пепла, утекающими сквозь пальцы к её ногам. А ей только и остаётся, что выть вцепившись в волосы, выть от отчаяния и безысходности. И её вопли, разносящиеся по этому миру смерти звучат, как погребальная музыка всем её стараниям и надеждам...
Вокруг потемнело. И это привёло Хет в чувство. Оглядевшись, она увидела,
что багровый диск солнца почти совсем скрылся за горизонтом и серое небо начала
заволакивать тьма. И если она не хочет в одиночестве блуждать здесь до скончания
времён, нужно поскорее идти к Двери. Теперь ей следовало вернуться домой и найти
в себе силы достойно и надлежащим образом похоронить сына. Сейчас это единствен-
ное, что она может для него сделать. Сначала медленно, но затем, всё быстрее Хет
побежала обратно к каменной изгороди. Туман стоял такой плотной пеленой, что она
уже почти не разбирала дороги. И ориентиром служили едва различимые красные спо-
лохи.
Внезапно ее руки натолкнулись на преграду и принялись ощупывать камни в
поисках ступеней, но... Её пронзил ужас - вместо старой осыпающейся кладки они
встречали ровную гладкую поверхность. Полуразрушенной изгороди более не существовало. Теперь на её месте высилась - глаз не хватит увидеть, где кончается - каменная стена. Пути назад не было.
-4-
Хет сидела неподвижно, поджав под себя ноги и привалившись спиной к каменной стене. Сколько времени? Здесь нет времени. Может быть день, а может быть и много лун. До этого она бесцельно и бесконечно долго брела вдоль каменной преграды, навсегда отделившей ее от мира живых. Мира, где ее тело уже должно быть покоится в пещере, которая когда-то принадлежала Змеиному народу. Ее и ее дочери. Там они вместе. Но почему здесь она оказалась одна!?
(...Потому что каждый умирает в одиночку!... )
Да, старая Нут была права.
|