Как известно, Московское царство провозгласило себя империей, получив прямой доступ к оживленным морским торговым путям, когда Петр Первый укрепился на берегах Финского залива и построил Санкт-Петербург. 1721 - формальный год превращения Романовых в императорскую династию. И все-таки в Европе Россию при Петре еще не воспринимали как империю.
Петр понимал, что, отталкиваясь от одной лишь Балтики, двуглавый орел далеко не улетит. Петр рвался к морю теплому, Черному. Преемники и преемницы Петра продолжили его стремление. Взятие Азова и неудачный Прутский поход стали началом череды кровопролитного российско-турецкого противостояния. Лучшие полководцы империи - Миних, Суворов, Кутузов, - приводили в Северное Причерноморье армию за армией, чтобы подчинить этот регион, завладеть его грандиозной природной крепостью, Крымским полуостровом. Екатерина II поставила основателю Санкт-Петербурга памятник с надписью: "Петру Первому - Екатерина Вторая". Эти слова были бы не менее уместны на карте покоренного екатерининскими войсками Крыма. Екатерина осуществила мечту Петра о черноморских водах и конце могущества крымских Гиреев.
И только при Екатерине Россия в глазах европейцев превратилась в настоящую империю. Страна прочно стала крупным игроком европейской политики, великой державой. Стала империей фактически, а не номинально. Обретение этого статуса совпало по времени с рождением оси "Петербург-Крым".
В 1787 г. Екатерина лично посетила Крым в сопровождении императора Священной Римской империи Иосифа II и назвала полуостров "лучшей жемчужиной" своей короны. Ее любимый внук и наследник Александр I нанес визит в Крым дважды - в 1818 и 1825 годах. Николай I также неоднократно ездил любоваться "лучшей жемчужиной".
Литераторы, "властители дум", не отставали от императоров, властителей всего и вся. Пушкин посетил Крым в 1820 г., пришел в восторг от увиденного, а позднее отправил сюда своего Евгения Онегина. Поручик артиллерии Лев Толстой, защищавший Севастополь, получил известность, благодаря "Севастопольскими рассказам", и в дальнейшем использовал крымский опыт в "Войне и мире".
Севастополь предстал глазам российского императорского двора и знатных иностранцев 22 мая 1787 г., когда Потемкин эффектно распахнул занавеси на окнах обеденного зала в Инкермане, и Екатерина с сопровождавшими ее лицами увидала Черноморский флот в севастопольской бухте, и сам город на противоположной стороне бухты. С тех пор этот крымский город стал воплощением российского имперского владычества на Черном море, своеобразным южным отражением северной столицы. Повсюду вода, повсюду пристани и набережные, обшитые каменными плитами, лестницы, чугунные ограды и фонари, величественные классицистические здания, и мундиры, мундиры, мундиры... . Такой похожий, и все же такой не похожий на сумрачную холодную "Северную Пальмиру" город - залитый солнцем, выбеленный, почти средиземноморский порт, - Севастополь. Даже здесь, в оплоте военного флота, угрюмое давление империи чувствовалось не таким мрачным, как в чопорном Петербурге. Что же говорить об остальном Крыме?
Многие романтически настроенные петербуржцы уже в пушкинскую эпоху начали томиться тоской по Тавриде, воспетой античными авторами, усеянной греческими древностями и, наконец, населенной и застроенной мусульманами с их соблазнительной для европейца гедонистической экзотикой. В рождении и развитии внутреннего туризма в России Крым занял в то время первостепенную роль. Пока на Кавказе империя играла в жестокую затяжную игру "казаки-разбойники", Крым приобрел в сознании петербуржцев значение райского места, самой природой уготованного для отдохновения чиновников и вдохновения поэтов.
Построенные романовскими подданными дворцы, виллы и скромные дачные домики усеяли побережье полуострова уже к середине ХIX века. Крымская война на короткое время прервала этот процесс, но придала мощный импульс его возобновлению. Война, которую Петербург вел в Крыму в 1854-55 гг., разорила полуостров, но дала ему новые дороги, новые и удобные возможности для экономического роста.
Крым пошел в рост. Российская колонизация достигла впечатляющих масштабов. Путешествовавший по Крыму в 1799 и 1802 гг. П. И. Сумароков свидетельствовал: "Я столько же здесь иностранец, как был бы в Тунисе или между кафров". Во второй половине ХIX века местные жители уже поставляют кадры в российскую столицу. Отец и дед Анны Ахматовой жили в Севастополе. Феодосийский художник Айвазовский снискал мировую славу.
В 1855 г. ХIX в. поражение в Крымской войне убило гордого хозяина Зимнего дворца - императора Николая I - и на два десятилетия вышвырнуло Россию из большой мировой политики. Тем не менее, в 1860-е гг. августейшая семья избрала Крым местом своего регулярного отдыха. Романовы построили дворец в Ливадии, чем ускорили наплыв аристократов и предпринимателей на Южный берег. Между Петербургом и Крымом прокладывают все новые коммуникации. Между этими двумя точками снуют курьеры, курсируют поезда. Ось "Питер-Крым" живет, усиливается, процветает. Россия, по словам ее властителя, Александра III, "сосредоточивается" для нового выхода на европейскую политическую арену в качестве могущественной империи. Петербург усиленно укрепляет южные окраины, готовясь к прыжку на Балканы, на Босфор и Дарданеллы.
В 1894 г. Александр III, предпоследний российский император, умер здесь, в Ливадии. Не прошло и 10 лет, как Крым нанес удар по его наследнику: последовавшее за мятежом на броненосце "Потемкин" Севастопольское восстание стало одним из самых сильных ударов по абсолютизму, которые вынудили Николая II пойти на уступки обществу.
Между тем, пока слабела династия, увлеченные бегством от реальности петербуржцы все сильнее и массовее стремились к экзотической природе Крыма. На Южнобережье становилось тесно от туристов, первые оазисы летнего отдыха развивались в полупустынном Юго-Восточном Крыму. Сотни именитых петербургских литераторов, художников, певцов, актеров, драматургов - частые гости полуострова. Рекламой крымских курортов пестрят петербургские газеты.
Когда монархия оказалась на грани краха, Крым превратился в Ноев ковчег петербургской элиты. Но ковчег оказался ненадежным. Взятие Перекопа стало финалом агонии дворянского государства и триумфом большевиков.
Хотя большевистское правительство в 1918 г. перебралось в Москву, ось "Питер-Крым" еще сохраняла, по инерции, большое значение в 1920-1980-е годы. Еще ездили в Крым питерские отпускники и командировочные, еще поддерживала связь с Коктебелем питерская интеллигенция. Но Москва, столица новой империи, не только всасывала в себя петербуржцев, превращая их в москвичей, но и все больше опиралась на черноморское побережье Кавказа. Новороссийск, Сухуми, Батуми Сочи, Гагры, Анапа, Геленджик зазвучали для моряков и курортников не менее заманчиво, чем Севастополь, Ялта, Гурзуф, Алушта, Алупка, Феодосия. Советская имперская элита, дистанцировавшаяся от Европы (в отличие от дореволюционной петербургской верхушки), тяготела к Кавказу. Наверное, и личность вождя сыграла тут большую роль. Ось "Питер-Крым" свелась почти на нет.
Ось "Москва-Крым" сформировалась - вспомним Артек, престиж Ялты, тот же Коктебель, правительственные дачи в Форосе и охоту в Крымском заповеднике, натурные съемки Мосфильма и многое другое. Но эта новая ось оказалась не настолько явной и значительной, как прежняя.
Перестроечное общественное движение, опиравшееся в значительной степени на дореволюционный опыт, снова четко обозначило на какое-то время ось "Питер-Крым". Декадентско-обличительный, имевший огромный резонанс, фильм "Асса", насыщенный музыкой и персонажами питерского андеграунда, сделал Крым метафорой всей советской империи. Холодный зимний Крым как оборотная сторона солнечно-купального летнего курорта. Мрачный зимний Крым как символ и арена теневой жизни империи.
В Крыму и сейчас много приезжих из Петербурга. В 1990-е гг, когда украинцам был не по карману крымский отдых, питерцы с москвичами составляли даже большинство туристов на полуострове. К сожалению, город на Неве представляли в Крыму, в основном, не утонченные литераторы и респектабельные предприниатели, а личности другого склада. Особенно запомнилась многим крупная надпись, сделанная пульверизатором синей краской на тысячелетней Девичьей башне в Судаке: "Питер-2001" Таких автографов питерских авторов пока еще много. Но ни питерские вандалы, ни питерские интеллектуалы, ни питерские чиновники уже не делают погоды в Крыму. Мощная ось "Питер-Крым" - в прошлом.
Крым, пожалуй, как никакая другая земля, имеет свойство отторгать всех, кто пытается установить здесь владычество на века. В Крыму пытались навечно закрепиться и потерпели в этом неудачу государства киммерийцев, скифов, сарматов, хазар, готов, татар, турок, немцев. Ушли в историю оси "Рим-Крым", "Константинополь (Стамбул) -Крым" и "Генуя-Крым". Ушла и ось "Петербург-Крым". Пока еще держится ось "Москва-Крым", соперничая с усиливающимся влиянием Киева.
Придет ли им на смену второе издание оси "Стамбул-Крым"? Или они будут равновеликими-сосуществующими, эти линии из Москвы, Киева и Стамбула, сходящиеся на солнечном полуострове? Или одна из трех осей станет явно доминировать в цивилизационной борьбе за этот полуостров? Останется ли в стороне Москва, с ее высокопоставленными выходцами из Питера и политизированными московско-севастопольскими связями? Ответ на этот вопрос вряд ли заставит себя долго ждать. Слишком туго затянулся узел околокрымских противоречий.