- Почему? Очень даже всерьёз. Да и вообще, Гена, отвлекись от его... м-м-м... нетрадиционной ориентации. Кстати, он может провести вечер и с женщиной -по настроению. Главное ведь - он хороший спец, правда. Так что я звоню.
- Погоди!.. А-а, ладно! Делай, что хочешь, Рахманыч - только умоляю, не говори потом, что я тебя не предупреждал!
________Двадцатью годами ранее_______________
Третьекурсница Люся Ягодкина, стоя на коленках, сосредоточенно и старательно делала минет Станиславу Семёновичу Умецкому, кандидату наук и заведующему кафедрой психологии одного из крупных областных вузов.
Не то, чтобы Люся сама не смогла бы сдать сессию - сдала бы, наверное, но... Рисковать она не собиралась. Слишком уж многое было поставлено на карту; слишком уж не хотелось двадцатилетней девчонке из глухого-преглухого села Мочалово возвращаться домой несолоно хлебавши, а именно - без диплома.
По правде говоря, домой Люся вообще не собиралась. Она планировала налаживать свою жизнь здесь, в большом городе, а не среди односельчан, практически поголовно деградировавших от самогонки. А чтобы карьера шла в гору, нужны связи. Пусть даже на первых порах и такие вот, порочные....
В дверь постучали, и Станислав Семенович, испуганно вздрогнув, прервал процедуру.
- Кто там? - хрипло каркнул он, силясь застегнуть непослушными пальцами "молнию" на штанах.
- Станислав Семеныч, вас ждут на совещании у проректора! - послышался приглушенный голос секретарши.
- Я занят! Начинайте без меня, я подойду!
_____________Наши дни_________________
"Не похож он на сыщика, ох не похож...", - мучительно сомневался Кислицын, переминаясь с ноги на ногу на пороге кабинета Хитрого.
Спутник же Кислицына повёл себя малость порешительней - впрочем, ему и по званию положено было.
- Полковник Мазуркевич, - представился он хозяину офиса.
Тот встал из-за стола и сделал шаг навстречу гостям.
- Рад, душевно рад. Я еще не забыл вас, Игорь - правда, тогда вы были в другом чине.
- А это мой зам, майор Кислицын.
- Геннадий Олегович, - пробурчал тот, кого представляли.
- Ну, меня вы, вероятно, знаете: Хитрый Евгений Иосифович. Прошу садиться. Чаю не желаете?
- Нет-нет, спасибо, не беспокойтесь, - ответил за двоих Мазуркевич.
Хитрый - полноватый, чисто выбритый брюнет лет сорока (или чуть меньше), скинул свой модный, в полосочку, пиджак и повесил его на спинку стула. После чего ослабил узел галстука.
- Жарковато сегодня. М-да... Так чем обязан, господа? Я, надо сказать, давненько уже отошел от дел, сязанных с вашим... ведомством.
- Мы в курсе,- сказал Мазуркевич. - В общем, мы к вам за консультацией.
- Ах, вот как? - Хитрый машинальным движением поглаживал крышку лежащего на столе ноутбука. - Уже интересно. Помнится, много лет назад, когда меня увольняли из органов, один достойный человек обронил фразу, будто бы я не гожусь даже на то, чтобы охранять вокзальный сортир. Вы не припомните, кто это был? А, Игорь Рахманович?
Мазуркевич не отвечал, вперив взгляд в перстень с черным камнем на левом мизинце Хитрого. Автора фразы он, конечно же, помнил: ее произнес шеф управления Макаров, ныне пенсионер и генерал в отставке. Все знали, что Мазуркевич ходил у Макарова в любимчиках, был вхож в его семью и даже собирался жениться на его старшей дочери.
- Так вот я и подумал, - продолжал Хитрый. - Если полковник Мазуркевич сам, лично пожаловал в мой офис, а перед этим позвонил и весьма любезно попросил о встрече... Не порекомендовали ли ему так поступить? Заметьте - я не говорю: "Приказали", ведь пенсионеры не приказывают.
Мазуркевич со скорбным видом поднялся с места.
- Я вижу, мы пришли сюда зря, Евгений Иосифович.
- Ну-ну-ну-ну-ну... Так уж сразу и зря, - залопотал Хитрый. - Я ж ведь не сказал, что отказываюсь побеседовать. Просто признайте тот факт, что вас направил ко мне Ма-ка-ров.
Мазуркевич снова сел. Лицо его было чернее тучи.
- А вы, Геннадий, - Хитрый обратил свой взор на Кислицына. - Хотите, скажу сейчас, что вы про меня думаете? Хотите?
- Не хочу, - качнул головой Кислицын.
- Тогда слушайте. Мысли ваши такие примерно: "Что за странный перец - с перстнем и золотым браслетом, да еще "голубой"? Зачем мы к нему приперлись? И контора у него какая-то странная - Фонд поддержки молодых талантов. Наверняка "бабки" отмывает и мальчиков доверчивых пользует". Угадал? А теперь излагайте суть дела, я весь внимание.
Мазуркевич с Кислицыным переглянулись. И Игорь Рахманович, откашлявшись, начал излагать...
Хитрый возвратился домой примерно в первом часу ночи. Павлуша ждал его, как и всегда.
- Что это ты так поздно, Женчик? - спросил он с порога.
- Дела, моншер, дела..., - Евгений Иосифович ласково потрепал юношу по щеке и, разувшись, прошел в гостиную.
Хитрый развалился на диване и блаженно прикрыл глаза.
- Расскажу, расскажу - куда я денусь... В принципе, это секрет. Тайна следствия, так сказать. Но я больше не официальное лицо, а значит, на все эти тайны могу положить с прибором. Только для начала сделай мне... м-м-м... ну, скажем, "Годфазэр".
- Сию секунду, Женчик!
Павлуша ускакал на кухню готовить коктейль, а Хитрый, сцепив руки на животе и вращая большими пальцами, вновь перебирал в памяти свою беседу с бывшими коллегами...
Получив из рук юноши бокал, Евгений Иосифович отхлебнул глоток и поморщился - все-таки "Крестный отец" был крепким напитком.
- Так что там за дела, Женя, милый? Я сгораю от нетерпения.
- Я думаю, ты сможешь мне быть полезен, Павлуша. Так что навостри ушки и слушай повнимательней. Господа менты попросили меня помочь найти убийцу.
Павлуша охнул и закатил глаза.
- Боже, что ты такое говоришь! Убийцу?!
- Вот именно. Там все довольно запутанно. Короче, несколько дней назад одного уважаемого в нашем городе человека нашли мертвым. Ну, зарезали его. И следов немного - похоже, не фрайер сработал. Товарищам в погонах не за что зацепиться. Конечно, это не случайный грабитель - ограблением тут и не пахнет, старик сам дверь открыл. Да и не пропало вроде ничего из квартиры. Соседи, как всегда, ни фига не видели и не слышали. Это только в кино под руку обычно подворачивается какой-нибудь дотошный пенсионер, который и дает следаку весь расклад. А в жизни всем друг на друга начхать, и это еще мягко сказано. Дело поручили одному моему старому знакомому - Мазуркевичу Игорю Рахмановичу...
- Рахмановичу? - удивленно хлопнул ресницами Павлуша. - А почему Рахмановичу?
- Господи, Павуша, не перебивай! Ну, Рахмановичу - потому что родился он после этого самого... Московского фестиваля молодежи и студентов в пятьдесят седьмом году. Папой его был приезжий - турок, не то пакистанец... Не суть. Я продолжаю. На столе убитого, среди бумаг, нашли странную записку. Там всего-то четыре слова: "Фронда", "Лаокоон", "Стрепсилс" и... Черт, запамятовал... Ах, да - "Бурашево". Тебе это о чем-нибудь говорит?
- "Фронда" - это, по моему, что-то французское, из истории. "Стрепсилс" - леденцы от боли в горле. А вот "Бурашево"... И... Как ты еще говорил? "Лакоон"?
- Лаокоон. Это персонаж древнегреческих мифов. Задушен гигантскими змеями, ибо уговаривал троянцев не втаскивать в город ту самую проклятую лошадь.
- Какую лошадь? - не понял Павлуша.
- Не важно. Я полагаю, моншер, что именно в этой записке и есть ключ к убийству..., - задумчиво пробормотал Евгений Иосифович.
- А кого убили-то, Женчик?
- А? - Хитрый встрепенулся, будто вопрос Павлуши вывел его из некоего оцепенения. - Так разве я не сказал тебе? Станислава Семеновича Умецкого, депутата областной думы, бизнесмена, мецената и, черт возьми, личного друга эмвэдэшного генерала Макарова...
***
Хитрый отлично понимал, что только жестокая необходимость заставила Антона Григорьевича обратиться к нему за помощью.
Момент первый - Макаров с Умецким были деловыми партнерами и контролировали, прямо либо косвенно, до трети всей городской собственности. Смерть Умецкого серьезно осложняла Макарову жизнь, ибо мозгом их двойственного союза был как раз покойный Станислав Семенович.
Момент второй - Макаров, при всем его влиянии и наличии нехилого капитала, все же не был вхож в определенные круги, где Евгений Хитрый считался своим в доску.
Момент третий - Антон Григорьевич реально осознавал, что бывший его подчиненный - сыщик весьма неплохой, имеющий шансы распутать дело быстро и, главное, без излишнего шума.
Вот почему Мазуркевич (чьими устами с Хитрым беседовал Макаров) посулил главе Фонда молодых талантов любую помощь в работе и очень приличный гонорар за поимку виновного.
"Фронда"...
"Лаокоон"...
"Стрепсилс"...
"Бурашево"...
Эти слова Евгений Иосифович повторял и повторял, про себя и вслух, множество раз; писал их на бумаге, переставляя то так, то сяк, вглядывался в них, ища хоть какую-то логическую связь.
А для Павлуши у него нашлось особое задание. Юноша отправился с визитом к бывшей супруге покойного - Людмиле Александровне Умецкой, в девичестве - Ягодкиной.
Звонок сотового застал Хитрого за изучением фотоснимков с места происшествия, которые ему передал Мазуркевич.
- Женчик? - голос Павлуши дрожал от волнения. - Приезжай, забери меня. Я в кабаке "У Зорина". Мне кажется, за мной следят.
Евгений Иосифович сорвался с места... Через минуту он уже сидел за рулем машины, несущейся к указанному месту. Кафе "У Зорина" находилось рядом с офисом Людмилы Умецкой. Пренебрегая правилами уличного движения, Хитрый за несколько минут преодолел расстояние, которое обычно проезжал гораздо медленнее. Тормознув свое "рено" почти у самых дверей заведения, Хитрый забежал вовнутрь и... не увидел Павлушу. Тогда он двинул к стойке.
- Привет, Хасан.
Узкоглазый бармен, узнав его, улыбнулся и закивал головой.
- Слушай, ты здесь сейчас Павлушу моего не видел?
- Павлик-то? Заходил, ага.
- Один он был?
- Ну да, один, - улыбка все не сходила с лица Хасана, и это начинало Хитрого почему-то раздражать.
- А потом?
- Что потом?
- Ну, куда он потом делся?
- Да я не знаю, Евгений Иосифович. Закрутился, клиентов много...
Хитрый оглядел почти пустой зал кафешки.
- Значит, не видел?
- Не, не видел.
- Ладно..., - Хитрый одарил Хасана многозначительным взглядом, легонько хлопнул ладонью по полированной стойке и стремительно вышел.
В царстве компьютерщика Клима все было как всегда - куча аппаратуры, пустые пивные бутылки и плакаты на стенах из серии "Радость эротомана".
- Значит, так Клим. Слушай во все уши. Сейчас бросаешь все на хрен и занимаешься только двумя персонажами - Станислав Семенович Умецкий и его бывшая супруга Людмила Александровна. Ты меня понял?
- Понял, Евгений Иосифович, - кивнул Клим и сдвинул козырек своей бейсболки на затылок. - Умецкий - это ведь тот, которого...
- Да-да, тот самый! - раздраженно подтвердил Хитрый. - И как только нароешь что-нибудь - пулей ко мне. Всё, бай!
Мобильник Павлуши не отвечал. Но это было и понятно. Хитрый ничуть не сомневался, что юношу похитили. Причем, судя по всему, сразу после разговора с мадам Умецкой. Значит, еще одного контакта с нею не избежать...
***
- Я не понимаю, что вы хотите от меня услышать, Евгений...
- Иосифович.
- Да-да, Евгений Иосифович. Вчера я уже беседовала с вашим... мальчиком и четко дала понять, что, хотя я и сожалею о смерти Станислава, никаких отношений с бывшим мужем у меня не было уже много лет.
Хитрый прищелкнул пальцами правой руки; это иногда помогало ему сосредоточиться.
- Никаких, кроме деловых...
- Что, простите?
- Людмила Александровна, давайте не будем терять драгоценное время. Мне известно, что вы вели бизнес вместе с супругом - который был, кстати говоря, на четверть века вас старше. Замуж вы вышли сразу, как только получили диплом. Но психология - не та область, где можно было быстро делать большие деньги. И вы со Станиславом Семеновичем основали фирму..., - Хитрый опять сделал пару щелчков, будто вспоминал, - Фирму "Альянс-плюс".
- Я не поняла - вы что, из налоговой? Почему вы втягиваете меня в обсуждение моих финансовых дел?
- Не финансовых. Я вас втягиваю в обсуждение убийства. И похищения.
Умецкая (бывшая Ягодкина) откинулась в своем кожаном кресле.
- Извольте объясниться, Евгений Иосифович. В противном случае...
- Да уж. Случай и вправду противный. Мой помощник Павел исчезает сразу же, как только вы с ним поговорили. Значит, какую-то информацию ему все же удалось раздобыть?
- Мы и говорили-то всего пару минут. Я была очень занята и предложила ему перенести нашу беседу на другой день.
- И он ушел?
- Разумеется, - пожала плечами Людмила. - Что ему тут торчать, у меня в кабинете?
- А вот я поторчу, уж извините. Повод больно серьезный. Итак, со временем "Альянс-плюс" превращается в успешную контору со связями в странах СНГ и даже в дальнем зарубежье. Вы торгуете всем - от секс-игрушек до металлолома. Но особую статью дохода предстваляют лекарства. И вот однажды...
- Евгений Иосифович! - жестко оборвала его Умецкая. - Я не намерена продолжать этот разговор. Даю слово, что к убийству Станислава я не имею ни малейшего отношения!
- А вот это решать буду не я.
- Вот как?
- Не скрою - меня попросили помочь в расследовании. Я даже скажу - кто. Имя генерала Макарова вам, разумеется, знакомо?
Умецкая нахмурилась. Затем нервно пригладила коротко стриженые волосы. При этом она машинально повернула голову, и Хитрый разглядел на ее шее искусно выполненную татуировку - змею.
- Антон Григорьевич Макаров - основной деловой партнер вашего мужа.
- Бывшего мужа,- поправила Людмила.
- Принимается. Генерал МВД в отставке - человек серьезный. Я полагаю, вы недолюбливаете друг друга. И причина, в общем-то, ясна - вы отчаянно боролись за влияние на Станислава Умецкого. Вы оба хотели им помыкать...
- Да как вы смеете!..
Хитрый удовлетворенно улыбнулся.
- Значит, угадал. Кстати, не напомните мне - откуда вы родом?
Людмила заметно напряглась.
- Что за вопрос?
- Вопрос как вопрос. Так откуда вы родом, уважаемая Людмила Александровна?
- Я никогда и не скрывала, что родилась в селе.
- Мочалово, Тверской области? - уточнил Хитрый.
- Зачем же спрашивать, раз сами знаете?
Хитрый поднялся со стула.
- Спасибо, это все, что я хотел услышать.
__ _ _ __
- Так, телефон Умецкой - на прослушку, что еще?
- Совсем немного, Игорь Рахманович. Мне нужно узнать, кто является владельцем фирмы "Эмердженси", которая три года назад отделилась от концерна "Альянс-плюс". Не номинальным, а реальным владельцем, вы меня понимаете?
- Хорошо, я сделаю. Это всё?
- Пока всё. Неплохо было бы, если б вы нашли Павлушу, но этого вы не сумеете, я уж сам...
Хитрый ушел, а Мазуркевич остался сидесь за столиком дешевого открытого кафе и допивать свое пиво.
__ _ _ __
Кассету доставил какой-то пацан. Просто сунул в руки охраннику на входе и дал деру.
А через две-три минуты Хитрый уже наблюдал на экране сцену - привязанный к стулу Павлуша с расширенными от ужаса глазами и здоровенный бугай в лыжной маске, стоящий у него за спиной и поигрывающий штык-ножом.
К кассете прилагалась записка, отпечатанная на принтере:
ЕСЛИ ТЫ ЧМО ПИДАР ПАЗОРНЫЙ НЕ ПЕРЕСТАНИШ КОПАТЬ ГДЕ НИ НАДА МЫ ТВАЕГО СРАНОГО ЧЛЕНАСОСА НА КУСКИ ПАРЕЖЕМ И ТИБЕ ПРИШЛЕМ !
"Все продумали, даже грамматические ошибки, - с холодной злостью профессионала подметил Хитрый. - Ну ничего... Первый раунд за вами, но я-то еще не на полу".
Мало кто даже из знакомых знал, что в ранней молодости Евгений Иосифович занимался боксом, однако решил оставить этот благородный спорт в тот день, когда в секцию (как и положено) явился специальный человек, чтобы сломать будущим чемпионам носовые перегородки. Хитрому своего носа было жалко, и он ушел, не прощаясь. Так завершилась его спортивная карьера.
В дальнейшем Хитрый, уже сам, без помощи тренеров, освоил кое-какие уловки, дабы не выглядеть в драках полным профаном.
***
Хасан сел за руль своей "девятки", но мотор завести не успел. Материализовавшийся на заднем сиденьи человек намертво зажал его шею в локтевом сгибе.
- А... пусти!.. - захрипел бармен. И Хитрый (а это был он) слегка ослабил нажим. Ровно настолько, чтобы его пленник мог дышать и говорить.
- Ну что, сука? Выкладывай, что с Павлушей стряслось - а не то шею сломаю на хрен!
- Женя, да ты что!..
Хитрый нажал снова. Хасан забился, отчаянно цепляясь за руку противника. Но вырваться не мог.
- У тебя один шанс - правда. Ты понял меня, мудак?
- Подожди, Женя... Я ведь только... Я не виноват.
- Тогда говори всё, как было!
- Ладно, твоя взяла... Павлуша твой прибежал ко мне, говорит - следят за ним. Ну, стал он тебе звонить... А мне... Мне в этот момент тоже позвонили.
- Кто? - прошипел Хитрый.
- Человек один. Убей - не скажу. Ты же знаешь, я...
- Да знаю - ты ментовский стукач. Вот только кто твой куратор?
- Нет, Женя. Извини... Я не могу, у меня дочь. А он ведь... убьет. Короче, приказал он мне Павлушу под каким-нибудь предлогом на задний двор вывести. Я и вывел. Сказал, что там ему безопаснее будет. А сам ушел. Что дальше было - клянусь здоровьем дочки, не знаю. Ну, а через минуту-другую и ты нарисовался.
- Значит, не скажешь, кто к тебе звонил?
- Прости, Женя - не могу. Не за себя боюсь - за семью.
- Ну и мразь же ты, Хасан! Запомни - если с Павлушей что случится, я лично тебя... опущу, - Хитрый хотел было добавить "своими руками", но вовремя спохватился. Потом коротко ткнул бармена указательным и средним пальцами в шею, и тот без звука уронил голову на руль. Евгению Иосифовичу оставалось лишь покинуть машину (а затем и паркинг) незамеченным.
__ _ _ __
Лежа в джакузи и лениво покуривая сигару, Хитрый думал. Отдельные фрагменты мозаики (некотрые - даже довольно крупные) никак не складывались в единое целое. Ускользали две-три детали - но как раз те самые, без которых нельзя было считать дело завершенным.
"Начнем сначала. "Альянс-плюс" - вотчина Макарова и Умецкого. Людмила, не смирившись со своей ролью "просто жены", пытается активно участвовать в бизнесе мужа, и это ей, видимо, удается. Во всяком случае, она открывает свой офис в центре города, откуда и ведет дела. Теперь "Эмердженси". Особое подразделение, торгующее медтехникой и препаратами с разрешения Минздрава. Несколько лет назад формально выходит из-под крыши "Альянса", но кто владелец - неизвестно..."
Хитрый протянул руку и взял с бортика трубку радиотелефона.
- Игорь Рахманович? А скажите-ка такую вещь: как именно были написаны эти четыре слова в записке Умецкого? Да-да, "Фронда", "Лаокоон" и так далее... Первые три взяты в фигурную скобку, а после "Фронды" - двоеточие? Спасибо, вы очень помогли. До связи!
Хитрый вылез из ванной, растерся полотенцем. Готовя себе "Годфазэр", тяжко вздохнул - вспомнил Павлушу. И, сделав первый глоток, снова набрал Мазуркевича.
- Игорь Рахманович? Опять я. Мне через два-три дня обязательно надо...
Выслушав его просьбу, полковник на том конце лишь усмехнулся.
- Евгений Иосифович, вы в своем уме?
- А я вам повторяю - мне нужна встреча с генералом Макаровым. Он же заинтересован в том, чтобы я раскрыл это дело?
- Ну я не знаю... Антон Григорьевич живет сейчас у себя на даче, почти никого не принимает. Здоровье у него пошатнулось в последние дни.
- А я много времени не займу. К тому же, говорить будем в вашем присутствии.
- Ладно, я попробую договориться,- сдался Мазуркевич. - Но ничего не обещаю.
Евгений Иосифович шагнул к стене, на которой висела картина с морским пейзажем.
- Давай к делу, Женя,- угрюмо пробурчал закутанный в махровый халат старик, чьего взгляда добрых два десятка лет боялись все городские блюстители закона (и не только они).
- А я что? Я не против. Присесть разрешите?
Макаров кивнул, не отрываясь от своего занятия. И Хитрый расположился напротив него, в глубоком мягком кресле. Мазуркевич скромно примостился в дальнем углу.
- Вы, Антон Григорьич, все такой же. Закованный в броню своих принципов... С чего же начать-то? Пожалуй, с того, как бравые люди в погонах задумали поучаствовать в безудержной капитализации общества. А проще говоря, ударились в бизнес - благо, возможностей у них для этого было хоть отбавляй. Или нет... Заглянем подальше, в прошлое. Неприметная студентка из села Мочалово Тверской области по имени Люся Ягодкина решает покорить... нет, не угадали. Не Москву. А областной центр. Но не родную Тверь, а другой город. Наш с вами город...
- Женя! - генерал-пенсионер, наконец, поднял взгляд от карт. - С биографией Людмилы Александровны я знаком не хуже тебя.
- А вот и нет! - Хитрый щелкнул пальцами. - Знаете, почему? Потому что лучший в мире компьютерных хакер, которого зовут Клим, работает на меня, а не на вас. И теперь мы вспомним о записке на столе покойного Умецкого. Фронда - двоеточие - Лаокоон - Стрепсилс. И далее - отдельно - Бурашево. Вы, Антон Григорьевич, в курсе, что такое Бурашево?
- Что-то знакомое... Слыхал где-то, но не помню точно.
- Это деревенька в Тверской губернии. Но нам важно другое. Для тамошних жителей это слово - синоним сумасшедшего дома.
Возникла пауза. Генерал переводил взгляд с Хитрого на Мазуркевича и обратно. Он хмурился, ибо ничего еще не понимал.
- Люся Ягодкина потому и решила уехать подальше от родных мест, чтобы начать совсем новую жизнь. И чтобы не всплыла позорная страница ее биографии. Около полутора лет она лечилась в специальном стационаре от тяжелого психического расстройства.
Макаров крякнул.
- Я так и подозревал,что эта сука... Что она угробила Станислава.
- Торопитесь, Антон Григорьевич. Я ведь еще не закончил. Умецкий был убит профессиональным ударом штык-ножа - женщине такое не под силу.
- Отморозка, которого осторожный Умецкий преспокойно пустил на ночь глядя в свою квартиру? Не срастается. Убийцу ваш партнер знал лично. Так вот... Фирма "Эмердженси", которая до поры-до времени была частью вашего "Альянса", захотела самостоятельности. Причиной послужил тот факт, что руководство "Альянсом" медленно, но верно переходило в руки Людмилы Александровны. Владелец "Эмердженси" понимал - это путь к гибели. Кстати, Антон Григорьевич - вы не подскажете нам, кто этот человек? А то полковник Мазуркевич уже замучился его вычислять.
- Кислицын, - процедил Макаров.
- Генка?! - воскликнул Мазуркевич из своего угла. - А я и не знал ничего...
- Ну я же предлагал тебе стать нашим партнером, - раздраженно бросил Макаров, упирая на слово "тебе". - Ты отказался - побрезговал лезть в эту "грязь". А мне нужен был человек, желательно из наших. Кислицын подошел.
- Более того, он честно предупреждал вас и Умецкого об опасности, которая исходит от Людмилы. Я угадал? - улыбнулся Хитрый.
- Да, - буркнул Антон Григорьевич.
- Вот вам и Лаокоон.
- В каком смысле? - не понял генерал.
- В переносном, конечно. Умецкий предпочитал мыслить яркими образами. Лаокоон - предсказатель, который был задушен змеей. Вы обращали внимание на татуировку у Людмилы, вот здесь?.. - Хитрый дотронулся указательным пальцем до своей шеи.
- В виде змеи..., - медленно проговорил Макаров.
- Ну да. Умецкий имел в виду, что змея - Людмила - уничтожит Кислицына.
- Стоп, стоп, стоп! Но убили-то не Кислицына, а Стаса!
- К этому мы еще придем. Продолжим по записке. "Фронда"... Символ сопротивления властям. Фронда - это Кислицын, а также Стрепсилс. Вот именно он нас интересует в первую очередь. Игорь Рахманович! Вы ничего не хотите нам рассказать?
Мазуркевич почесал в затылке.
- Евгений Иосифович, но...
- Громила со штык-ножом на видеозаписи. Тот, что держит в заложниках моего Павлушу. Ставлю свой годовой заработок, что этим-то штык-ножом и был убит Станислав Семенович Умецкий.
- Погодите, Евгений Иосифович...,- смущенно пробормотал Мазуркевич. - Откуда вы...
- Потому что я сыщик. Хотя некоторые так, по-видимому, не считали. А может, и считали, но решили избавиться - уж слишком одиозная фигура Женька Хитрый, бросает тень на моральный облик российского мента, и так далее...
- Жень, ты пойми..., - вздохнул генерал.
- Да всё я понимаю! Проехали... Я решил вчера самолично проследить за Люсей Ягодкиной - пардон, Умецкой. Отгадайте, с кем она встречалась.
- Это ты у нас мастер... отгадывать.
- А мне незачем - я своими глазами видел. Сфотографировал, пробил по базе данных с помощью Клима, - Хитрый полез во внутренний карман пиджака и вынул на свет листок, сложенный вчетверо. - Константин Савин, бывший прапорщик внутренних войск, воевал в первую чеченскую, комиссован по ранению... Уже здесь разыскал своего армейского командира и стал выполнять его особые задания. Командир - это, как вы уже наверняка поняли - Кислицын. А вот ранение у Кости было такое необычное... Повреждены голосовые связки. И горло у него временами очень уж сильно болит...
- Стрепсилс...,- прошелестел Макаров. - Значит, Генка Кислицын и натравил этого Савина на Стаса?
- И опять торопитесь, Антон Григорьевич. Кислицыну-то как раз смерть вашего партнера была совсем невыгодна. Я убеджен - в тот вечер он приезжал к Умецкому, чтобы просить у него защиты от произвола Людмилы. И Умецкий такое согласие дал...