Море тихо лежало под горизонтом, ветер после долгой беспокойной ночи утих, и солнце стало подниматься выше. Шлем лежал на спине и смотрел на небо. Редко можно было увидеть как грязно серые пятна, разлетаются в стороны, очищая небо от, будто сажи и копоти. Небо чистое, голубое, украшенное розовой акварелью утреннего солнца, и где то уже в дали фрагменты растворяющихся серых пятен, не то они в небе, не то в море. Воздух ещё спёртый от морского волнения, запах травы и капусты, мм... как же любил этот запах Шлем. Он нырнул под воду, мутно, много медуз и прохладно. Такие мысли посетили мозг, когда он проплыл под водой несколько метров. Во время шторма Шлем изрядно подустал, годы были уже не те, что несколько сотен лет назад, когда его видели последний раз с борта торгового судна Эль Хадж Слиман, тогда он отделался мелким испугом. Однако за прожитые годы в море ещё ни разу не ощущал такой прилив морального удовольствия, как этой ночью. Всё и брызги, и бешеный крик смерти, скрип железа, и самый приятный глухой удар о холодные пески морского дна. Что это, возраст? Мышцы работают, плыть можно сколько угодно и куда угодно. Он отправился вперёд, перевернулся и словно пароход, разрезая мощными руками, поверхность воды, передвигался по морю. Чёрное море так прекрасно, его солёная вода проникает в каждую щель организма, и лечит его, адаптирует к естественному состоянию. Шлем глубоко вдохнул и ушёл под воду, потом резкий выдох и он как птица пролетает над морской гладью, оглядывая её окрестности далеко за несколько морских миль. Где-то плескается рыба. С другой стороны чайки кружат очень низко:
- Кто-то умирает,- подумал Шлем,- но смотреть на это не было желания, и он ещё раз нырнул под воду, а потом, выдохнув, вспорхнул к небу, разглядывая какие-нибудь признаки жизни. По всей видимости, он находился где-то далеко от берега, и не совсем понимал возле какого. Увлечённый штормами Шлем совсем забыл о своей безопасности и прекратил наблюдать за медузами, он давно не нырял на дно и не проверял почву, в принципе он вообще точно не знал мог он доплыть до дна или нет. Прошлой ночью, катаясь на огромной волне, он попытался вместе с нею опуститься, но она отбросила его лёгкое тело в сторону, сама пошла дальше вниз, в сторону и бесконтрольно ушла из поля его зрения. Утро начиналось как обычно, после хорошего шторма, хотелось кушать. Шлем несколько раз шлёпнул руками по воде, от досады. Очень долгое время он блуждает по морской долине, где Земля? Потерялся несколько лет назад, вероятно в связи с изменением климата и течения Гольфстрим, а может теперь и вовсе земли не стало. Хотя очень часто встречаются различные суда, но плыть за ними не очень хочется, недавно видел Синдугош, опасное торговое судно, но еды там добыть не удалось, так покачал немного на волнах, да скрылся, когда они перископ подняли. Хотя, наверное, видели на экранчиках своих мониторов силуэт, крестились,- Шлем улыбнулся.
Это хорошо, что сейчас тепло, в холодину никакого кайфа размышлять и предаваться анализу прожитых дней, и пережитых моментов. Сейчас можно и о Владимире вспомнить и о Византии, только поесть нужно обязательно, три дня без еды это сроду кретинизма. Шлем нырнул глубоко глубоко, но дна видно не было, под водой он увидел окаменелую полость, торчащую из пустоты, за ней выдвигалась длинная как сигара железобетонная конструкция. Шлем притаился за камнем и наблюдал за происходящим.
- Палтус?
Конструкция проследовала мимо.
- Ага, значит в Чёрном.
Ещё несколько раз попытался добраться до дна, он неудовлетворённым уплыл в открытое море. Наконец глотнул свежего морского воздуха и посмотрел на звёзды, небо такое чистое. Море спокойно поглаживало его тело, окутывая своей материнской нежностью. Шлем лежал на воде, и еле сдерживая себя, чтобы не уснуть, пытался уловить звуки исходящие далеко из глубины.
- А может бросить всё, на острове пожить пару лет?- задавался он тяжёлым вопросом,- пальмы, кокосы, ананасы, прелесть.
Шум усилился, вода стала вибрировать, и тело Шлема ощущало это. Он опустился под воду, в ночной тиши проплывая мимо холодной темноты, только иногда замечая силуэты не больших рыбёшек, он чувствовал что-то большое и опасное, поэтому решил опуститься ещё ниже на несколько километров, чтобы наблюдать за приближающимся, быть может, концом света из недр морского царствия небесного. Такие смешанные мысли не раз заставляли Шлема обращаться к своему я на вы, что было не очень легко, и его абстрактное воспитание, и необузданная тяга к познанию неизведанного, давали один за одним сильные толчки в сердце. Казалось вода опуститься до самого дна и весь мир окажется как на ладони. Приближалась, стуча своими мощными лопастями, сотрясая всё живое вокруг ужасными воплями.
- Щука? Опять Палтус? Не может быть, за несколько дней я давно потерял из вида воды Чёрного моря, здесь прохладно, наверное, всё - таки мы сейчас не далеко от базы.
Он брызнул водой и направился прямо, потом опять остановился и нырнул вниз, в темноте он видел огромное туловище, медленно передвигающее винтами:
- Неужели Сом?
Да, это был Сом, он проплыл мимо Шлема отдавая ему свою прохладу.
- Долго же мы с тобой не виделись братец,- Шлем качнул море рукой, и Сом завалился на бок.
Он не видел откуда исходило препятствие, неуклюже барахтал винтами, наконец, выровнял бока и поплыл дальше. Шлем обрадованный тем, что ещё всё-таки в Чёрном море, потому что это его любимое море, кроме конечно колыбели цивилизации, в которой плавать любил только в определённый период времени, набрал полные лёгкие воздуха и опустился глубоко глубоко в тёмную тёмную даль, леденящую тело прохладой.