Из-за острова на бакен,
Отстоявший в доке срок,
Выбегает злой собакой
Острогрудый катерок.
Там в каюте Сеня Азер
Обнял Соню Авербах,
Позабыл про все он разом
И не вспомнил про Пейсах.
А братва гудит в сторонке:
Он ведет себя, как мент.
Придурился на девчонке,
Объявляем импичмент.
Если он не чтит обычай,
Нужен новый атаман.
Собирай сарынь на кичу,
Крикнем: "Любо, Шустерман!"
Авербах сидит и типа
Ни жива и не мертва,
Слыша, как наводит хипеж
Тель-Авивская братва.
Но поднялся Сеня Азер:
Я вам вечный президент!
Я и мазер, я и фазер.
Хрен вам, а не импичмент!
Вынул нож из-под брезента.
Волга, русская река,
Не видала ты презента
От еврейского братка.
Мощным взмахом подымает
Шустермана над собой,
Под винты его бросает,
И накрылся тот волной.
Провалился, словно в омут.
Вольно ж было молодцу
Прямо в гости к водяному,
Там доест свою мацу.
Что ж, вы, блюхеры, умолкли?
Эй ты, Ваня-гой, пляши!
Грянем, чтоб лопатки взмокли
За помин его души.