Aqueous : другие произведения.

Книжный магазин Йозефа Мраковского

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

Благодарности.

Ксюше-Зайчик за наведение на мысль об этом опусе и поддержку моей заинтересованности (а также начертании изысканнейшего плана книжного магазина), Валентину Михайловичу - за образ и необходимые для него реплики, К. - за поддержку, комментарии и реплики.

Книжный магазин Йозефа Мраковского

  
   Вот чёрт! Мало того, что встать пришлось в такую рань, так ещё и отличная солнечная погода сменилась на пыльный серый дождик.
   Я иду уже по четвёртому адресу в моём списке. Предыдущие три вычёркиваю, проводя ногтём по страничке в любимом молескине. Осталось - два. А ведь пару часов назад не сомневалась, что обойдусь одним из первой тройки.
   Останавливаюсь напротив очередной витрины какой-то офисной жральни, в которой завтракает планктон, и снова тщательно оцениваю себя. На волосах поблескивают капельки воды, футболка слегка промокла и начала прилипать к телу. Ничего, то есть даже хорошо. Поможет на следующем собеседовании. Должен же там оказаться нормальный парень! Всё дело в том, что предыдущие собеседования проводили толстые старые тётки! Тяну за футболку, чтобы поплотнее обхватила грудь, презрительно скалюсь на глазеющего на меня сквозь витрину официанта, и иду дальше. Кеды уже ощутимо намокли.
   Очередное будущее место работы - последний крупный книжный магазин нашего города - "Литера". Три других "Рыбий хвост", "Ликбез" и "Чердак с книгами" уже проверены и не подошли. А мне хотелось бы работать в "Чердаке" - он клёвый. Ну и хрен с ними! Но зато теперь я точно знаю, что мне нужно. Маленький книжный, зато входящий в сеть - в таких платят больше. На работу в центральных магазинах я успела насмотреться. Бегать как в жопу выстреленная! Нет уж, спабики!
   Ну что за поганая погода! Я обожаю дождь, чтобы шёл стеной, как в африканских джунглях, чтобы можно было, задрав голову и откинув волосы, наслаждаться освежающей влагой, заливающей лицо.
   Главное здание "Литеры" напоминало небольшой завод - серое, двухэтажное, с огромными решётчатыми окнами, трубами, торчащими из крыши. Краска казалась облупившейся, а стёкла грязными. Стеклянные двери на входе были массивными, как двери парадных, а окна - наоборот - казались хрупкими. Из невидимых динамиков на улицу лился поток галимой попсы. Хорошо, хоть не на полную катушку врубленной.
   Я решила немного постоять у входа в магазин, чтобы футболка промокла побольше, прикидывая, стоит ли покурить или уже потом? День в любом случае неудачный, поддержка не повредит. Закурила, вынув пачку из рюкзака. Сигарету я курю всегда в мундштуке - это очень круто смотрится! Определённо, самое красивое, что будет у этого, застрявшего в совдепии магазина - это я!
   Курю и наблюдаю за народом, небольшим, но неизменным потоком струящимся в магазин. Какой нормальный человек ходит в книжный магазин в девять утра? Ненавижу школоту, но с ними всё ясно - за учебниками прут. Но зачем припёрлись двое дедов-пердедов? Не спится им, что ли? Или Камасутру полистать, пока бабка дрыхнет? А тётки, все как на подбор, одинаковые (жёлто-белые волосы, стрижка, пухлость, цветастые рубашки-блузки, брюки), которые толкаются в автобусах и злобно зыркают, когда ты сидишь, а они стоят? Точно, нормальные люди сейчас спят. Прошёл бугай в майке и здоровых потёртых наушниках. Грузчик, наверно. Прошли таджики, болтая на своём гортанном языке.
   Пока курила, рядом оказался какой-то паренёк и попросил сигаретку. Хрупкий, ломающийся голос настроил меня на мечтательный лад. В свои семнадцать я уже столько всего повидала, что чувствовала себя старухой на все тридцать пять.
   Оглядев пацана, я удивилась, какой он чистый, хотя и одет в облезлые джинсы и дырявый свитер. Из закатанных рукавов торчали тонкие костлявые руки покрытые ссадинами, костяшки пальцев разбиты. Отметила я и веснушки на лице и наглый рот.
   - Маловат ещё, обойдёшься, - мелодично сказала я, выпуская облачко дыма.
   - Курица тупая, - не остался в долгу пацан.
   Я смерила его ледяным взглядом и сурово поинтересовалась, кому это он. Пацанчик побоялся связываться и слинял.
  

***

   Курить хотелось неимоверно. Горло жгло после ночной гулянки. Спал Антохин не дольше двух часов и на ногах стоял только благодаря трём чашкам крепчайшего кофе. Но он был человек обязательный и ответственный, поэтому начал свой рабочий день, как обычно.
   На факультете социологии дела шли паршиво, сотрудников не хватало и ему приходилось самому собирать данные, а затем самому их анализировать. Исследования шли полным ходом и после того, как профессор Е.С. Волкова заметила их, даже шутки насчёт внешности прекратились. А внешность младшего научного сотрудника И.В. Антохина была притчей во языцех в университете. Ему было двадцать девять лет, но повсюду его принимали за школьника. И только теперь, во время исследований этот недостаток стал приносить пользу.
   Утром он наблюдал за забавной девушкой, остановившейся напротив книжного магазина "Литера". Сколько же он таких видел, но каждый раз становилось смешно. Ничем особенным она не выделялась. Пожалуй, ноги у неё были прямые и красивые, но из-за того, как она их выставляла напоказ, хотелось искать в них недостатки. Тело стройное. Длинные вьющиеся тёмные волосы, зачёсаны назад. Большие глаза и вздёрнутый нос - скучное, непримечательное лицо. Антохин уже сейчас видел, каким лошадиным и мужеподобным станет это лицо ближе к тридцати годам. И главное - презрение в глазах ко всем и каждому!
   Он как всегда вошёл в образ и попросил закурить. Девчонка тут же подтвердила почти все предположения. Она была глупой и грубой, невнимательной и самонадеянной. "Как же плохо я понимаю людей!" - огорчился Антохин. Именно это "почти" портило всю картину. Что-то ещё было в этой девчонке. Может быть, смелость? Какая-то непривычная окружённым банальностями объектам социального исследования черта. Антохин мысленно зачислил девчонку в разряд "небанальных" и напомнил себе, что с выводами спешить не стоит, иначе сам скатишься в категорию "самонадеянные и тупые".
  

***

   Сигарета ещё тлела, но я вдруг вспомнила о джинсах. На улице я подвернула их до колен, чтобы было видно, какие у меня стройные лодыжки. К тому же все могли лицезреть шикарную татуировку на правой ноге - небоскрёбы, увитые терновником, с распускающимися на нём цветами. Приняв изящную позу, я принялась раскатывать штанину. И сигарета выпала из мундштука.
   - Мать..!
   Мундштук упал на асфальт. Зазвонил телефон в кармане. Наверняка Ленка - всегда она звонит не вовремя. Или мама - вечно ей неймётся. Подбираю мундштук, слышу хихиканье.
   Неподалёку стоит тот самый веснушчатый говнюк и скалится.
   Вынимаю телефон и кричу Ленке: - Я на работе! Потом позвоню! И кладу трубку. Пусть помучается.
   Прежде чем войти, пинаю сигарету в сторону пацанчика.
   - Покури, чмо!
  

***

   С этой тёткой собеседование прошло удачно. Думаю, она была не сильно старше меня, хотя и куда уродливей. Долговязая, в деловом костюме, с золотыми каффами в ушах. Зато глазки мелкие и нос пуговицей. И родинка на щеке, такая что тень отбрасывает. Но устроилась тётка неплохо - уважаю. Мне бы такую работу, уж я бы повеселилась!
   Сначала она дала мне заполнять анкету. Шесть листов! Цифры из паспорта - ладно, адрес, там, образование, но зачем всякая чушь вроде: "кто написал", "из какой книжки цитата". Я, по-ихнему, должна всю мировую литературу прочесть, что ли?
   Тётка, просмотрев мою анкету и что-то почиркав в ней, спросила, почему я хочу работать у них. Отвечаю:
   - Ну, у вас, в общем, хороший магазин, - я даже посмотрела по сторонам, прикидывая, на что бы такое сослаться из его хорошести. - Я книги люблю читать. И в книжном работать, это, в общем, интересно.
   Я улыбнулась.
   Она улыбнулась в ответ, чиркнула ещё что-то в моей анкете и поинтересовалась:
   - А какие книги вы читаете?
   - Ну... всякие! - быстро отвечаю. - Все последние бесты читала. "Шантарам", Джио, "Зулейха открывает глаза", Гэлбрейта, "Дом странных детей"...
   - Сейчас уже "Город странных детей" вышел, - прервала она меня, - и продолжение Шантарама.
   - Да, "Тень горы" сто процентов крутая книга!
   - Но вы же её не читали? - улыбнулась она чему-то своему. Видать о любви дедсадовской вспомнила. Но тут же переспросила: - Или я вас неправильно поняла?
   - Нет, ну Робертс плохо написать не может!
   - Понимаю. Продолжайте.
   - Ну, иногда романы читаю - так, чтобы расслабиться. Знаете - прочитал и забыл. И ещё фантастику - по ней я вообще спец.
   - Романы? - переспросила она. - В смысле: любовные романы?
   - Ага. Ну, вот, "Ежевичное варенье" читала. Ещё "Счастливые люди пьют кофе и читают книги". Мойерс читаю иногда - она лёгкая. Но вообще, я обычно фантастику штудирую.
   Она взглянула на свои ногти, а я посмотрела на свои.
   - А фантастику какую предпочитаете? Фэнтези?
   Тут я, наконец, попала в свою стезю. Я рассказала и про Каст, и про Майер, перечислила книжки про Салли Локхард, романы Рот и "Бегущего в лабиринте". Почти добралась до "Голодных игр", когда тётка меня остановила.
   - Достаточно. Думаю, мы сработаемся, - сказала она и улыбнулась. - Вы, как я вижу, любите популярное и... гм... хорошее чтение.
   Выглядела она при этом, словно её осенила какая-то гениальная идея. Ну и ладно. Зато теперь я работаю в "Литере". Уже подписала договор. Зарплату пообещали не самую шикарную, в некоторых магазинах, я знаю, зарплата - шестьдесят штук, но пока мне хватит и тридцати. Косяк был только по одному пункту: испытательный срок нужно отработать в центральном магазине. С этим мне пришлось согласиться.
  

***

   "Очередная тупица!" - подумала Вика, разглядывая претендентку и пытаясь улыбнуться. Никогда не умела улыбаться по заказу.
   Бесконечный поток одинаковых продавщиц Вика давно разделила на несколько категорий, по возрасту, опыту, обаянию. Эта особа, в голубые глаза которой Вика смотрела сейчас, входила в категорию "очередная тупица". Никакого опыта и желания его приобрести, никакого обаяния. Она, конечно, молода и бойка, но такая бойкость скорее отпугнёт покупателя, чем привлечёт. "Ей бы на рынке работать", - подумала Вика.
   Ещё одним плюсом было то, что эта жертва самовлюблённости и правда читала. Слова "часто" или "постоянно" едва ли шли в комплекте с этим действием, но "иногда" или "периодически", пожалуй, подходили. Причём читала разные книги и по жанрам, и по содержанию; объединяло их только звание "бестселлеров". Никакого своего вкуса и полное отсутствие пристрастий. С другой стороны - это и неплохо, ведь, как и все книжные магазины, "Литера" старается продавать такие книги, которые продают все, то есть хитовые.
   По тому, как эта Аделаида или как там её разговаривает, вряд ли ей удастся продать хоть одну книгу. И голос у неё хриплый и неприятный. А если и удастся, то только таким, как она сама. Или нет? Если да, то она - ценное приобретение, ведь таких клиентов полно.
   Конечно, отправлять такое в сетевой магазин нельзя. Нужно сначала подучить. Вика слушала болтовню "очередной тупицы" и раздумывала. В "прозе" нет свободных вакансий, в сентименталку только вчера Вика отправила очень перспективную старушку. Детективы - отпадают, их все читают, но никто не сознаётся. Детский отдел - не дай Бог - в жалобах сгноят. В итоге, ориентируясь на бессвязный рассказ о прочитанной фантастике, Вика решила отправить грубиянку в "фантастику", к Грише. Этот зубр должен справиться. Вика не сразу вспомнила, кто там у него. Дана, вроде. И Даша на подхвате. Ну, если у Гриши хватит ловкости эту особу к Дане в "зарубежную фантастику" отправить, то порядок. Будет специалистом по фантастике.
   И всё же, Вика была уверена, что на днях Гриша обязательно позвонит. Или даже зайдет к ней. И выскажет много неприятного.
  

***

   Рабочий день начался в девять утра. Такая рань - и в магазине никого. Клеевые у них здесь окна - как в американских фильмах. Само окно огромное, зато разделено на много маленьких квадратиков в тонкой деревянной раме. И перед этими окнами - маленькие столы с наваленными бестами или кресла, чтобы посидеть и почитать.
   Остальные продавцы проявляли ко мне совсем мало внимания, только одна татуированная тётка с такими могучими руками (наверно, чемпионка по армрестлингу), хлопнула по плечу и представилась: - Я - Дана. В одном отделе будем работать, подруга. Бон джорно!
   - Привет, - сухо ответила я, отодвигаясь. - Я не лейсба, если что.
   Она удивлённо воззрилась на меня, пожала плечами и прошла мимо.
   Может быть, и не стоило с ней так, но мне она сразу не понравилась, а если мне кто не нравится, то насовсем.
   Часов до десяти я бродила среди полок раздела фантастика. Дана, болтая с мелкой очкастой девчонкой, посматривала на меня, но не мешала. Покупателей не было. Изучив свой отдел, я принялась разыскивать подходящее место, где можно удобно устроиться и почитать. Всё равно делать нечего.
   У окна я нашла удобное кресло и с удовольствием уселась в него, вытянув ноги. Прошёл всего час, а я уже устала. Что там говорила рекрутёрша? Продолжение "Шантарама" стоило бы найти и почитать.
   - Да вон она! - услышала я и обернулась. Ко мне приближался очередной фрик, пару дней назад вылезший из бабушкиного сундука. Это был длинный, сутулый ботан в огромных стеклянных очках. Длинные какие-то серые патлы, клетчатая (пятидесяти клеток серого) рубашка, мятые брюки, дурацкие жёлтые ботинки. Прыщ на носу. Этот тип наверняка все ночи на порно-сайтах торчит.
   Одновременно этот олух был похож на долбанутого сынка Задова из "Осторожно Модерн" и ещё кого-то, кого я не могла вспомнить. На бэйджике красовалось имя "Григорий". Странно, а меня заставили и имя, и фамилию указать. Григорий? Гриша! Этого ботаника зовут Гриша!
   Он меня сразу невзлюбил. Видимо, понял, что не дам. Потому что ничего ему сделать я не успела. А к моему внешнему виду придраться было нельзя, я оделась, как полагается: в чёрную юбку и белую блузку "секси". Даже покупателям поулыбалась.
   - Ты - новенькая? - спросил он, глядя в пол.
   Я, рассматривая его прыщи, ответила:
   - Вчера собеседовалась.
   - "Собеседовалась"? - он поморщился. - Ладно. Я - Григорий. Пойдём, покажу, что у нас где.
   Он обернулся, направившись в отдел фантастики.
   - Да я, типа, всё уже знаю, - спокойно отвечаю. Чувак остановился и медленно обернулся. Тормоз.
   - Уверена? - спросил он, по-прежнему на меня не глядя.
   - Ага, - отвечаю.
   - Тогда, будь любезна, иди в свой отдел, - говорит этот гад.
   - Я - в своём отделе.
   - Это кресло для посетителей. Нам сидеть нельзя.
   "Нам"!
   - А отдел твой, - он почесал переносицу, по-моему, из прыща брызнул гной, - русская фантастика и фэнтези.
  

***

   "Вот не такими должны быть консультанты в книжных магазинах!" - думал Гриша, рассматривая новенькую. По старой привычке он всегда рассматривал стажёров издали, прежде чем познакомиться. И об этой мог многое рассказать. По тому, как она запихивала обратно на полку вынутую книгу, было понятно, что обращаться с книгами она не умеет. И не умеет себя вести. Гриша понял, что придётся поговорить с Викой. Испытание имеет смысл только тогда, когда за него полагается награда. А здесь? Даже если из такой основы сделать идеального продавца, она никогда не поблагодарит и не оценит. На счету Гриши уже были идеальные продавцы, и он знал, когда есть смысл стараться, а когда - нет. И уж точно, когда предполагалось общаться со стажёрами, Гриша предпочитал тихих и внимательных. А не таких.

***

   Пятница. Уже четыре дня работаю в этой чёртовой "Литере". Как обнаружилось на следующий день после первого, подставила меня тётка на собеседовании, написав в рекомендациях направить меня в отдел русской фантастики. Чёртова корова! Нельзя так людей подставлять!
   Все эти дни были не только тяжёлыми, но и ужасно, бесконечно длинными. Особенно, когда нечего делать. А когда дело появляется, ты уже настолько устал от безделья, что никаких сил нет. Да и бесполезно это всё! Стоит мне только всё расставить как полагается, так приходят, копаются - и все старания насмарку. Если книгу покупают - нужно бежать к шкафу с запасами и ставить другую на её место. И всё это целый день! Сегодня я уже три раза бегала к шкафу.
   А книжки эти - полный мусор! Выглядят одинаково, серия, понимаешь! И у одного автора может быть по двенадцать книг! Купят одну - потом сиди, гадай какую...
   Сейчас по залу бродит какой-то бомж в облезлой куртке. Нужен ему какой-то Головачёв. Смотрю в компе и говорю, что у нас такого нет.
   - Как - "нет"?
   - А вот так. И даже не было.
   Бомж смотрит на меня недоверчиво.
   - Не может такого быть.
   - Вот видите: в базе такого автора не числится! - показываю ему на экран. Он даже не смотрит, а возвращается к полкам. Подходит Гриша. Здравствуйте-здравствуйте. Оказывается, он с этим бомжом знаком. А книг этого дурацкого Головачёва у нас штук пятьдесят. Гриша хмурится. Рассказывает бомжу про последнюю книгу. Сам ведь не читал. Знаю я, как он с книгами знакомится. Раскроет, прочитает пару минут и всё - ознакомился! Бомж берёт книгу и говорит: "Благодарю, Григорий". Наверняка украдёт. Нет, идёт к кассе. Кричу вслед: "Приходите ещё!" Бомж оборачивается и недоуменно смотрит на меня. Потом переглядывается с Гришей. Гады.
   И целыми днями всё в том же духе. Приходят всякие задроты, Гриша с ними говорит, а я себя чувствую полной дурой. А потом книги поправляю.
   Но бывают и радости. Хожу вокруг красивого мальчика - первого красавчика, который заглянул в мой отдел. Чаще они с девками мимо проходят. А вот если бы я в нормальной фантастике стояла, вместо этой Даны! Она - страшная, пусть в этом отделе с долбанной русской фантастикой и торчит! Не знаю, что бы у него спросить. Уселся и копается в книгах. Как он их вообще отличает? Рука его с длинными пальцами, с кольцом на указательном, с клёвым браслетом на запястье ползает по корешкам. Что бы ему сказать?
   - Привет, - говорю. - Любишь фантастику?
   Парень смотрит на меня мечтательным взглядом. Под дурью, что ли? Может, он меня и не слышал?
   К шкафу подъезжает тележка, как в продуктовых, с кучей книг и Гришей за компанию. С ним очкастая девчонка, которой он пересказывает какую-то книгу. Соблазнитель, блин!
   - Это нужно расставить, - бросает мне и собирается свалить. Ну уж нет!
   - Как я тебе это расставлю! - кричу. - На полках места нет и покупатели мешают!
   Красавчик немедленно вскакивает со своего места и, прихватив книжку, сваливает.
   - Не пугайте покупателей своими криками, - говорит Гриша.
   - Это ты их пугаешь своей тележкой!
   Гриша качает головой с видом мудреца и сбегает, прихватив с собой очкастую. Козёл. Отпихиваю тележку и пытаюсь выяснить, какую книгу взял красавчик. Ладно, он, наверно, ещё придёт.
   На обед, пожалуй, нужно будет взять какую-нибудь книжку. Я такую фигню за полчаса прочитаю. Хожу мимо книг, пытаясь решить, какую. Может быть, спросить у кого? Ну, не у Гриши же. Набираю в компе: "лучшее русское фэнтези".
   Тут вваливается какая-то тётка в кепке со стразами, футболке со стразами, закатанных до колен штанах и кроссовках. Несмотря на все усилия выглядеть молодо, меньше пятидесяти ей дать просто невозможно. Суетливая и наглая, она подлетела ко мне и потребовала пару интересных книг для своих племянников. Наконец, чтение, мол, "вошло в моду, и с книгами нет проблем".
   - Как вас зовут? А! Что-нибудь интересное и захватывающее, понимаете? Классную книжку! Да? А вы сами что читаете?
   Тыкаю в первую попавшуюся книгу.
   - Девушка, а вы это читали?
   - Конечно! Очень интересная книга! И недорогая. Посмотрите, какая красивая.
   Берёт книгу в руки, достаёт из сумки очки. Теперь совсем крыса.
   Потихоньку сваливаю за полки. Через минуту слышится: - Девушка!
   До обеда ещё пятнадцать минут. Из зарубежной фантастики на меня поглядывает Дана, листая какую-то книгу. Вот фигли она ничего не делает?
   - Девушка! Да что же это такое!
   Сейчас подойду и всё этой крысе выскажу. Но Гриша появляется раньше. Говорит бабке, что "девушка отошла". Та рвёт и мечет. "Да что у вас за магазин!" "Вы хотя бы знаете, что такое сервис?!" "Да я!.." "Да вы знаете, с кем связались?!" Психопатка какая-то. Так ему и надо! Пусть на него жалобу напишет. Но очкарику удаётся своим спокойным голосом её успокоить, скорее даже - зазомбировать. Потом он впаривает ей несколько книг, со словами: это наверняка вашим племянникам понравится, а эту книгу возьмите для себя - сделайте себе подарок. Фу! Бабка сваливает. Выхожу.
   - Стерва какая-то! - говорю.
   Гриша смотрит на меня взглядом, к которому я уже привыкла. Потом говорит горестно:
   - Видимо, мы с вами не сработаемся.
   "Ой, бедненький! Обидели!" - подумала я сначала. Но тут же сообразила: он на "вы" перешёл! Вот гад! Но я сдаваться не собиралась. По сути, я ведь ни в чём не виновата. Ну, попалась больная на голову тётка - я-то тут причём?
   - Знаешь, а не пошёл бы ты? - сказала я громко и выразительно. Надеюсь, татуированная Дана слышала. Так этот чмошник даже не рассердился! Мокрица!
   Он взглянул на часы и произнёс:
   - Думаю, вам следует отправиться на перерыв.
   Так мне и пришлось пойти обедать, даже не выбрав подходящую книгу. Всё из-за этого урода!
   Столовая в "Литере" - это прямоугольная комната где-то в подвале. Над головой - трубы и лампы как в тюрьме. Окон нет. В середине - огромный холодильник и широкий затёртый стол для готовки. На столе - древняя микроволновка с обуглившейся наклейкой с Микки Маусом. У стен вокруг - низкие лавки, похожие на пуфики с ножками, чёрные и обсиженные, перед которыми стоят узкие, как школьные парты - столы. В углу - вечно неработающий кофейный автомат. У противоположной от входа стены - мойка.
   Я слопала свою порцию салата, выпила кофе и съела булочку на сладкое. Из мешка на центральном столе загребла горсть конфет - у кого-то сегодня днюха. Потом уселась в углу и принялась за чтение. История о девушке, сбежавшей из дома, чтобы стать воительницей и магичкой, оказалось интересной. И читать легко; ненавижу километровые описания. А тут и шутки, и героиня не промах, и сюжет напряжённый. В "Шантараме" было много затянутых моментов, которые я пропускала, здесь же - ничего лишнего. Я обычно читаю быстро, а если книга нудная или трудная - бросаю. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на поиски того, что автор зашифровал между строк.
   Только вот всякие балаболы очень отвлекают своей трепотнёй. А сегодня их оказалось особенно много.
   Ну, в столовке почти всегда кто-нибудь сидит. И мне ещё говорят, что я плохо работаю! Но те, кто здесь сидят, чаще всего ведут себя тихо: читают, пишут свою графоманию, играют в телефоны, дремлют. И мне не мешают, хотя иногда такую вонищу разводят своей мерзкой жрачкой. Но сегодня... Два зануды из учебки устроили спор из-за какого-то немецкого учебника. Один - одно несёт, другой - другое, никто никого не слушает. Люди вообще друг друга не слушают. И даже не смотрят друг на друга; вон Гриша вечно смотрит в пол и бубнит непонятно кому.
   В другом углу какой-то гений критики разбирал косяки романа одной серой мыши - ботанички из детского отдела. Маленькая, пухлая, вечно глазки потупив ходит. Я вообще писателей уважаю, у меня и самой есть несколько начатых книг, но на хрена слушать, как тебя грязью поливают? Не нравится - не читай! А ты, дура, пошли его к чёрту. Хотя понятно, почему не посылает. Парень-то вполне ничего, а подкатывает к этой курице. Он ведь подкатывает, нафига иначе стал бы читать её хрень?!
   Короче, нормально почитать мне так и не дали. Когда я читаю, то обязательно представляю прочитанное, но бушевавший вокруг маразм не давал уйти в чтение с головой.
   После обеда я неторопливо сходила покурить, разглядывала быстро бегущие облака, думала. Если бы сейчас существовали школы магии, я бы сделала так же, как эта сбежавшая девушка. Плохо только, что у автора маги ходят в каких-то дурацких рясах. Какая разница, что на тебе надето! Я бы наряжалась по-современному...
   В отделе, как обычно, было пусто и неуютно. Книжки должны стоять не унылым строем, а красиво, вразнобой или в каком-нибудь странном порядке - тогда в них приятно будет копаться. И уюта будет больше. У Гриши нет ничего похожего на фантазию. И тележка с книгами, которые он должен был разобрать, так и стоит.
   Усаживаюсь на стул (после обеда стоять неохота), на котором отсиживают жопы покупатели, и раскрываю книгу. Тут же появляется пожилой очкарик с бровями как у японских самураев и дребезжащим голосом спрашивает какого-то Мазина. База данных говорит, что книг этого чувака у нас достаточно. Смотрю на полках. Дед бубнит, о чём книга. Что-то про викингов.
   - А вы название раздела читали? - спрашиваю сердито. - Написано ведь "Фан-та-сти-ка". А Мазня ваша в историческом отделе, если про викингов. Машу рукой в сторону исторического отдела. Я мимо него всегда поднимаюсь, когда иду в свой. Там очкастая подружка Грини тусует.
   Очкарик стоит в недоумении. Мямлит что-то вроде, что Мазин фантаст, а не историк.
   - Девушка... - пялится на мою грудь. Так бы и дала по очкам! - Ариадна, вы уверены?
   "А, это он бэйджик высматривал!"
   Обвожу руками полки: - Видите? Здесь вашего Мазина нет!
   Ну да, ещё слезу пусти, старпёр! Шаркая, отправляется в сторону исторического отдела. Ему точно туда. В историю со своим Мазиным, и чем дальше, тем лучше.
   Приходит Гриша. Молча смотрит на книги в тележке, со вздохом принимается их расставлять. Стараюсь не обращать на него внимания. Он, собака, складывает книги на стул, видимо, чтобы я не сидела.
   Появляется очкастая девчонка, берёт с полки несколько книг.
   - Ты чего? - не врубается Гриша.
   - Покупатель хочет книги Мазина приобрести, - отвечает она.
   - Молодец покупатель, знает толк в фантастике, - кивает Гриня. "Тоже мне - эксперт!" - А где он сам?
   - Боится, - отвечает очкастая, косясь на меня. И сваливает, таща пачку книг.
   Гриша внимательно смотрит на меня. Не обращаю на него внимания. Возвращается очкастая - книг стало заметно меньше. Ставит их на полку. Гриша отводит её в сторону.
   Стул завален книгами, но ничего, могу читать и стоя. Я, когда читаю, то погружаюсь в мир книги по максимуму и, если он интересный, то отвлечь меня весьма трудно. Поэтому не знаю, были ли в отделе следующие пару часов покупатели или нет. Вроде были, наверно, Гриша с ними говорил. Меня никто не отвлекал, по крайней мере.
  

***

   Сегодня вообще не день, а полнейшая жопа! Эти долбоёбы вдруг решили меня учиться отправить. Чему, блин?
   Сначала пришлось ехать на другой конец города - типа не могли устроить свои курсы прямо в магазине! Я-то сначала подумала, что типа прикольно, вместо того, чтобы выдрючиваться перед покупателями, можно посидеть и полентяйничать. Ну да, блин, размечталась.
   Ехать пришлось чёрти куда, затем искать чёртову подворотню, потом убеждать, что я - это я, потому что паспорт я забыла. Пыльный ебучий класс - сколько я в таких насиделась! - вентилятор, доска для маркеров, слайды.
   И шесть часов болтовни! Училка, похожая на хомяка в очках, корчила рожи и корчилась сама. Коллеги! Какая эта сука мне, блин, коллега?! И фигня о том, как и с какой стороны подходить к покупателю, как мы должны любить магазин и рвать жопу, чтобы начальство получило прибыль. Сама, небось, жопу порвала после жаркой ночи за такую должность, вот и завидует!
   Блин, и толку с этой тупизны! Да с какого хрена покупатель станет мне о себе рассказывать? Ни мне, ни ему это на фиг не нужно! Ему нужно книгу купить, а не со мной трепаться! И ему нужно, а не мне! А то, блин, придумали: вертись юлой, улыбайся как дура...
   У меня постоянно чесался язык - сказать ей всё, что думаю, но каждый раз я не успевала это сделать. Какая-нибудь курица обязательно начинала подпёздывать, чтоб показать, как она готова лизать, чтобы её похвалили. Мерзость!
   Странно, но когда я вернулась обратно в чёртов магазин, Гриша не стал докапываться, даже слова не сказал. Видно было, что он в курсе этой мозгопромывки. Он даже не стал отвлекать меня от чтения. Или решил подластиться?

***

   Прошло ещё несколько дней. Теперь я нашла себе подходящее занятие и целыми днями читала, укрывшись в каком-нибудь углу. Я заметила, что покупатели пристают только к тем, кто работает. Если книжки расставляешь, например. Если сидеть и ничего не делать или читать - мало кто рискнёт тебя отвлекать. И незачем наряжаться как офисный планктон - теперь я ходила в любимых джинсах и майке, учитывая, что на улице здорово потеплело. Вообще, в такую погоду не работают! Пару раз за это время я выдержала попытки наезда от Гриши, но этот червяк просто не в состоянии как-нибудь задеть меня! Очкастая ему чего-то наболтала. Трепло галимое!
   Никогда в жизни я столько не читала! За это время я успела осилить три книги про эту самую магичку - в конце она становится главой собственной школы и открывает заклинание вечной молодости. Местами приключения были сероваты и событий явно недоставало, но я решила использовать эти книги как основу для будущего романа.
   В обеденный перерыв вместо чтения я усиленно записывала сюжет. Мне пришло в голову, что это будет даже новый жанр: любовный роман и фэнтези одновременно. Или наоборот. Как получится.
   В самый разгар вдохновения позвонила Ленка. Хорошо, что я звук включила. Ей было очень интересно, где я работаю, но я молчала как партизан. Но сейчас, когда у меня такое замечательное настроение, когда я вижу на полках свои книги под каким-нибудь клёвым псевдонимом, я спалилась. Эта дура тут же пожелала посмотреть, как я работаю. Ещё бы! Стоило бы наверно прокатить её пару раз, но - хорошее настроение - я согласилась. Договорились мы, что она придёт ближе к пяти, и мы вместе свалим домой.
  

***

   Кроме жалости, никаких других чувств к этой бедняге у Гриши не осталось. Печально, когда приходится работать в сфере, максимально далёкой от призвания. Но ещё хуже, когда нет вообще никакого призвания. Конечно, девчонка ещё молода, но что-то подсказывало Грише, что добиться успехов ей удастся только через сильные эмоции. Например, ненависть. Ведь не просто так она окружает себя облаком конфликтов? Только сильные эмоции доходят до её неразвитого ума, также как нетренированный человек не сможет определить букет вина, а сможет сказать, горькое оно, сладкое или кислое. Качеств, которые важны продавцу: терпение, такт, рассудительность - их в ней ни на грош. Дана уже спрашивала, почему он тянет с характеристикой. И Олег тоже интересовался. Но Гриша чувствовал, что в нём осталась какая-то безотчётная надежда. Было в девчонке что-то ценное. Может быть, честность? Открытость?
  

***

   - А где здесь Мейер? - сразу же спросила Ленка, когда меня увидела.
   Она была одета в полосатую безрукавку - от неё у этой доски даже сиськи появились. Руки до самых локтей покрывали браслеты и фенечки, задницу - узкая, расшитая бисером, юбка. Завершали фриковский образ снизу - красные бархатные мокасины, сверху - цветастый хайратник. Обычно Ленка выглядела как пацан-мечта педофила, а теперь сделалась девкой-клоуном-мечтой педофила.
   - Классный видок, - не удержалась я.
   Она прищурилась и хмыкнула:
   - Ещё бы!
   - Слушай, - быстро сказала я, - у меня возникла идея. Ты сейчас изобразишь покупателя, а я тебе что-нибудь продам. Чтобы до меня не докапывались.
   - Ладно, но за тобой будет должок, - Ленка мечтательно закатила глаза, - а если я что-нибудь ку-уплю... тогда такой должище...
   - Хорошо, - фыркнула я. Кроме всего прочего, Ленка не могла определиться со своей ориентацией и регулярно старалась пощупать меня, пока никто не видит. Особенно после того раза, когда я у неё ночевать оставалась.
   Мы поднялись на второй этаж, протиснувшись мимо толпы тормозов, застрявших на лестнице, я показала, где мой отдел и велела прийти туда минут через десять. Сама же вернулась сразу.
   Гриша бросил на меня мрачный взгляд и постучал пальцем по своим часам - старью с серпом и молотом.
   - Ходят плохо? - участливо спросила я.
   - Вас не было полчаса.
   - Так нет ведь никого!
   - Не кричите. Пока вас не было, я продал две книги, - он снова не смотрел на меня. "Интересно, он со всеми так говорит?" Говорил он хрипло, видимо умудрился где-то сорвать голос.
   - Ну, вручи себе медаль! - огрызнулась я, высматривая Ленку. Она ещё не появилась.
   Но этот зануда не желал отступать.
   - Вы же делаете себе только хуже. Вам не кажется, Ариадна, что вы несколько... - завёл он свою пластинку.
   - Бла-бла-бла!
   Мне, видимо, снова удалось его удивить. Вот тормоз. Он даже замер с раскрытым ртом.
   - Отвяжись ты от меня, - дружески предложила я ему.
   Гриша уставился на меня. Тут я сообразила, что он смотрит НА меня, а не в пол.
   Меня всегда удивляло, как легко в книгах по глазам определяют эмоцию. Гнев, радость, счастье. Сейчас у меня была возможность проверить такие штуки на практике. Как я и думала - это полная брехня! Глаза его, благодаря очкам, казались громадными, как два блюдца. Но вот что они выражали, я понятия не имела. Ну его, вообще неудачный человек для писателя. Никаких эмоций, кроме удивления, я за ним не замечала. Но в чём я точно уверена, так в том, что красивыми такие глаза не назовёшь. Серые, скучные, как и он сам. Всё в этом Грише (кроме дурацкого имени) скучное. Сонный, спокойный голос. Неяркая и всегда одинаковая одежда. Дебильная вязаная жилетка от бабушки! И даже походка! Ходит бесшумно, словно крадётся.
   "Такой персонаж для моей новой книги не годится", - решила я.
   - Боюсь, что вы... Ариадна, не совсем подходите для данной работы, - говорил он спокойно. Зудел.
   - Посмотрите сами: вы продали хоть одну книгу? Или помогли найти?
   "Ну и что! Просто нормальные люди эту чушь не читают!"
   - Я даже больше скажу...
   "Скажи-скажи! Кретин... Где же эта Ленка застряла?"
   - Вы ни разу не попытались хотя бы поискать книгу. Для чего вы здесь находитесь? Вы понимаете, Аделаида?
   - Я здесь работаю, между прочим, - ответила я, выглядывая, не появится ли Ленка.
   - Действительно? - Гриша вздохнул, затем поднял руки, словно сдавался. Я успела заметить, какие они у него длинные. Гриня - длинные грабли!
   - Что ж, - сказал он, наконец. Теперь он смотрел мне прямо в глаза и это было довольно-таки неприятно. Видимо, нормально этот хрен смотреть не может: или смотрит в пол, как накосячивший первоклассник, или буравит своими фарами как следак на допросе.
   - Теперь вам придётся-таки поработать.
   - Таки придётся? - съехидничала я.
   Он не слушал. Теперь он говорил сам с собой.
   - Больше я не стану вам помогать. Передам вас наставнику. Да-а, так и сделаю. Пожалуй, стоит предупредить его.
   - Это предупреждение или угроза? - поинтересовалась я, рассматривая свои ногти. Вчера я полвечера потратила, выводя на них таинственные мандалы.
   Этот шизик ничего не ответил. Он словно перестал меня видеть, а просто удалился, бормоча что-то себе под нос. Тут и появилась Ленка. Я показывала ей книги, что-то говорила, но мне уже расхотелось устраивать представление. Да и не для кого было. Что-то настойчиво твердило, что я вляпалась в неприятности. Рассеянно я ощутила руку, поглаживающую мою задницу. Я звонко хлопнула по нахальной руке. Ленка хихикнула.
   - Маньячка, - сквозь зубы проговорила я, - дай подумать!
   - А я и не мешаю, - снова хихикнула она.
   В общем, на раздумья времени у меня не было. Мы с ней ещё немного поболтали и побродили вдоль полок. Добравшись до стоящей матрёшкой татуированной чувихи мы превратились в продавца и покупателя. На её лице мелькнуло удивление, но она ничего не сказала и не стала вмешиваться. Но когда мы обсуждали Каст, стоя возле полки, а Ленка, держа в руках "Раскрытую", делала вид, что собирается её купить, из ниоткуда возникла татуированная и сказала, что меня зовут в мой отдел, а она готова помочь покупательнице с выбором. Я хотела сказать, что у меня отбирают покупателя, но она так на меня зыркнула, что я опешила. Не знала, что она меня так ненавидит. Или её Гриша настроил? Ладно, делать нечего, пришлось плестись в мой отдел. Но по дороге я решила, что всё не так уж плохо: если что, смогу всё свалить на татуированную, да и Ленка со своими приставаниями успела мне надоесть дальше некуда.
   Неприятности, которые я не успела обдумать, уже начались. И явно с гришиной подачи. Сначала меня чуть не сбили тележкой с книгами, причём, я уверена, это было нарочно. Потом, на пути я встретила пожилого мужичка из исторического отдела, обычно вежливого и улыбчивого, и он смотрел на меня, как на говно. Пусть скажет спасибо, что я со старперами вежливо говорю.
   В моём отделе, где успел собраться народ, который яростно спорил по поводу книги, ко мне сразу подошёл невысокий парень, лет двадцати семи-тридцати. Туфли, чёрные брюки, чёрная рубашка, серая жилетка. На запястье - платиновые (или серебряные) часы. На другом - что-то вроде чёток из бусин.
   Лицо его было доброжелательным, но я поняла, что это редкостная гнида. Сразу мне не понравился. На подбородке - светлая щетина. Блондин.
   - Добрый день, - сказал он быстрым приятным голосом. - Я - Олег - менеджер торгового зала. И, по совместительству, ваш новый тренер.
   - А Гриша? - спрашиваю рассеянно. Такой подставы от долговязого я не ожидала.
   - Григорий попросил его заменить, - спокойно ответил блондин.
   К шкафам подошла пожилая пара, и супруг, огромный пузан с седой бородой, ринулся на поиски какой-то книги.
   - Добрый день, - доброжелательно приветствовал их блондин.
   - Нам помощь не нужна! - резко бросил бородатый, продолжая копаться. Делал он это так нагло, словно полка принадлежала ему. Свинья!
   - Если она вам понадобится - обращайтесь, - блондин совсем не обиделся.
   Бородатый даже подпрыгнул. И обернувшись, посмотрел на блондина. Потом сказал тоном ниже:
   - Обязательно, спасибо.
   - Какой милый мальчик, - проговорила его кошёлка-супруга.
   Толстяк только хмыкнул, но явно доброжелательней, чем раньше.
   Блондин повернулся ко мне:
   - В общем... Да, Григорий, видите ли, очень занят. Он тренер ещё двоих стажёров и сказал, что на вас его просто не хватает, - он улыбнулся, обежав меня взглядом. - Кроме того, я не самый большой специалист по фантастике, поэтому не мог упустить шанса научиться чему-то новому. Вы работаете с девяти до шести? Пятидневку?
   Я давно его не слушала, а раздумывала о предательстве Гриши. Вот гад! Все мужики такие! Некоторое время в моей голове крутились соображения, что я не стану мириться с несправедливостью судьбы и должна ему отомстить.
   - Ариа-адна! Приём!
   - Что я теперь должна делать? - спросила я.
   - Как "что"? Работать, как и раньше. Гриша говорил, что вы много читаете.
   - Я? Да, много читаю, - мне не хотелось перечислять прочитанные книжки.
   - Это прекрасно. Кстати, где ваш бэйджик?
  

***

   С этой минуты начались мои мучения. Чёртов Олег был стальной и безжалостный. Возможно, он просто гей. Однажды я пришла в блузке с шикарным вырезом, так он и ухом не повёл! Он никогда не оставался без дела, обедал минут десять от силы, а остальные пятьдесят тратил на перекуры в течении дня. Курил довольно дорогие сигареты. Мне он ничего не выговаривал, но больше я не могла ни посидеть, ни почитать.
   Не знаю насчёт того, что он в чём-то не разбирался, но из того, что я видела, фантастику он продавал ничем не хуже Гриши. Хотя пару раз звал его на помощь - в первые дни.
   Под его руководством мне пришлось выучить все книги и теперь, когда у меня спрашивали, где, например, Мазин, я могла указать с закрытыми глазами. Но этого ему было мало - чуть ли не каждый день он устраивал небольшие перестановки, вероятно, чтобы меня запутать.
   Я старалась ему противостоять, кричала на него, но этот гнида даже не обращал на меня внимания.
   "Сначала - знания, затем - рекомендации", - постоянно повторял этот козёл. Как я его возненавидела. Как меня радовало, когда он не мог что-то найти! Я, естественно, не помогала. Пару раз я его подставляла, сказав, что он закажет книгу, но блондин всегда умудрялся выкрутиться. Стоило мне только услышать его быструю походку, и у меня начинали дрожать руки.
   Даже преподы меня так не третировали. Я должна была соответствовать каким-то диким требованиям. Во-первых, В СОВЕРШЕНСТВЕ знать свой отдел. Помнить не только авторов, названия, но и издательства! Я должна была знать, о чём каждая книга! А когда я сказала, что никто так свой отдел не знает, он отволок меня к татуированной и попросил её продемонстрировать.
   И эта сука всё знала! Я тыкала на любую книгу на полке, и она пересказывала мне её краткое содержание. Может быть, конечно, всё это было как-то подстроено, но я перепроверила. Я Ленку в сентименталку отправила! И там - то же самое! Причём там такая продавщица оказалась, что чуть Ленку на романчики не посадила! Жесть!
   Так и проходили дни. Постепенно я научилась запоминать, о чём даже случайно попавшая в руки книга. Думаю, в моей башке скопилось столько рецензий, что я теперь могу их писать на любую книгу, ну уж в фантастике - точно. Свою книгу я всё ещё писала, но теперь совсем медленно - трудно заставить себя писать, когда никто не читает. Иногда мне хочется выложить пару глав в интернете, но боюсь, что украдут.
   Сегодня Олег отправил меня за рубрикаторами на склад. Гнида он всё-таки! Рубрикаторы - это такие пластинки, на которых написано - "фантастика" или "русское фэнтези" и они привинчиваются к шкафам для дебилов, которые по книгам не могут понять, что это за жанр. Будь у меня магазин - фиг с два я бы с рубрикаторами возилась. Я бы и кретинов всяких туда не пускала.
   На складе было пыльно и грязно, а древняя ветошь, которая там работает, оказалась полностью глухой. Мне пришлось написать на бумажке, что мне надо. Единственный плюс - я спокойно рассказывала ей, какое она тупое чудовище, пока она ползала по пыльным стеллажам.
   На обратном пути я услышала разговор двух тёток из канцелярки с первого этажа.
   - И чего он сказал?
   - Говорит, что характер стервозный, но данные есть.
   - Он у всех эти "данные" находит... оптимист. Я бы с такими шлёндрами и связываться не стала.
   - Дана сказала, что он совсем её загонял.
   - И чего? Ты бы слышала, как она себя ведёт! Нянчатся все с ней!
   - А Гриша что? Не стал за неё вступаться?
   - Ну ты даёшь! Гриша-то в больнице. Со своей язвой. Может, эта девка его и довела.
   - Слишком он давно работает, чтобы из-за такой рухнуть. И как он?
   - Да нормально. Прооперировали. Даша говорит - лежит с трубкой в носу и читает. Она ж ему книжки таскает.
   Появился менеджер зала - гей, очень похожий на Олега - и сплетницы разошлись.
   Теперь я знала, почему Гриша пропал. Я уж думала, что уволился к чертям. Интересно, стал бы он меня защищать? Всё равно - чмо.
   Поднимаясь по лестнице, я вдруг подумала, что рассчитываю на возвращение Гриши. Достал меня этот блондин дальше некуда. Сказать, что ли, что он ко мне пристаёт?
   С такими мыслями я возвращалась в свой отдел. Там я застала целую делегацию из трёх тёток разной степени стервозности. Одна - длинная и худая, с чёрной шваброй волос, вторая - приземистая, похожая на солонку с крашеными в жёлтый волосами, третья - горбатая, самая молодая, с прилизанной чёлкой. Жердь-швабра наезжала на Олега.
   - Где ценники? Почему такие жёлтые?
   Олег, хоть и отступивший в нечто вроде боксёрской стойки, спокойно объяснял. Говорил громче обычного. Я поняла, что не стоит вмешиваться, может быть, ему всё же врежут?
   - Вы читали письмо от отдела рекламы? - подключилась Солонка.
   - Разумеется, Виктория Михайловна, - отвечал Олег. - По нему было ясно, что письмо он и правда читал.
   - И где выкладка по случаю встречи с писателем?
   - На первом этаже. Вы не могли её не заметить, - видать, Олег начал терять терпение.
   - Мы её заметили. Разумеется, - они переглянулись. - Она выглядит не по правилам.
   В это время Горбатая рассматривала книги.
   - А так и должно быть? - спросила она, ткнув в полку с книгами. Голос у неё был отвратительный. - Здесь и фантастика, и фэнтези.
   - Они по автору выставлены и по серии, - машинально вмешалась я.
   Они все воззрились на меня, но внимательней всего смотрела Солонка. Видать, она ещё не скатилась в окончательное чмошничество. Олег осторожно покачал головой.
   - Вы здесь работаете? - вежливо спросила Солонка.
   - Две недели, - я смотрела ей в лицо. "Интересно, их здесь все боятся?" - Я здесь книги расставляю.
   Вся вежливость тут же исчезла.
   - А покупатели как должны догадываться, что вы - сотрудник?
   - Где ваш бэйджик?
   - Вы в курсе о требованиях к внешнему виду консультанта? Олег?
   - Да, я читала, - ответила я прежде, чем Олег успел вмешаться. - Там всё расписано: от цвета ногтей до задницы!
   Я была уже в ярости. Да кто это такие, чтобы так со мной говорить!
   Они одновременно удивились и заухмылялись. Солонка снова переглянулась со Шваброй.
   - Плохо вы стажёров обучаете, Олег, - заметила Швабра. - Нужно будет заглянуть и в отдел подбора персонала. Видимо, с кадрами у нас всё совсем плохо.
   - Мы из Контрольно-ревизионного отдела, - почти дружелюбно объяснила Солонка.
   - Вы и книги проверяете? - спросила я. Теперь я точно знала, что ни Гриша (об уходе которого я успела уже не один раз пожалеть), ни Олег, ни Дана - мне не враги. А вот этих мразей нужно в говне топить! Я уже не могла успокоиться.
   - Не книги, но... - начала Солонка.
   - Мы всё проверяем! - перебила её Швабра.
   - Книги не трогать! - рявкнула я, неожиданно даже для самой себя. Но горбатая опять потянулась к полке и этого я не могла выдержать.
   Они онемели от удивления. Потом Швабра проскрипела сквозь зубы: - Достаточно.
   И все трое стерв молча свалили в неизвестном направлении.
   - Хреново, - только и сказал Олег и тоже свалил. Готова поспорить - курить побежал.
   У меня от злости дрожали ноги. Это же надо, какие мрази! Я бы села на стул, но Олег так меня вымуштровал, что сидеть мне казалось не преступлением, а, скорее, позором. Из-за этого я уходила с работы с гудящими ногами и в автобусе падала на первое же свободное место, не обращая внимания на тупых старух и мамаш с детьми. Но сейчас я сидеть не могла. Может, пойти покурить? Я принялась маршировать вдоль полок, прикидывая, что бы сделала с этими мерзкими тётками, если бы была маньяком.
   - У вас есть Буджолд? - отвлёк меня от успокоительных мыслей чувак с динным носом и светлыми патлами.
   Я рассеянно провела его через свой отдел, во владения Даны и указала на полку с Буджолд. Дана не вмешивалась.
   - А вы её читали?
   Я равнодушно посмотрела на полку:
   - Да. Очень женская фантастика. Ничего особенного.
   С этими словами я вернулась в свой отдел, где уже успел нарисоваться Олег. Он ничего не сказал, а я не стала спрашивать.
  
   Гриша успел меня предупредить, что это сложный кадр. Странно, но у менеджера торгового зала вроде другие обязанности, а именно - следить за продажами и выкладкой. Однако половину времени мне приходится заниматься сложными кадрами. Кстати, насколько помню, Григорий ещё ни разу их на меня не вешал. Думаю, и сейчас бы не стал, если б не угодил в больницу. Но один факт того, что не поленился предупредить, что-нибудь да значит.
   Что Григорий в ней нашёл, я так и не понял. В любом случае действовал я по обычной схеме - искорени лень и посмотри, что останется. Чтобы это сработало, у стажера должно быть такое качество, как совесть. И совесть у Ариадны, как в это ни трудно было поверить, была. Только вот ничего другого сколько-нибудь полезного не было.
   Девочка не могла рассказать о прочитанном даже пары слов. Язык её замусорен, как и мозги. Запоминает она всё так медленно, что приходится призывать на помощь всё терпение, чтобы не делать всё самому.
   Когда её, наконец, вышибли - неизбежность - я почувствовал одновременно и огорчение, и облегчение.
  

***

   Теперь я свободна. Сегодня я получила приказ о моём увольнении. Я должна отработать ещё три дня и свалить.
   Некоторое время я не могла даже понять, в чём дело. Но потом вспомнила о тётках, которые приходили с проверкой. Показываю Олегу приказ:
   - Меня - премии лишили, а вас - уволили, - мрачно сказал он.
   - И что?! Они так всегда делают?!
   - Нет, не всегда, - Олег нахмурился, вспоминая. - Они, конечно, вспыльчивые и нервные, такая уж у них работа, но я не помню, чтобы они так кого-то увольняли. По крайней мере, при мне.
   Подошла девчонка, и он тут же переключился на неё.
   Я отошла. Здесь мне явно было нечего делать. Мне стало так обидно, что из глаз брызнули слёзы. Почти ничего не видя, я бросилась к креслу для покупателей - тому, на котором я когда-то рассчитывала прочесть "Тень горы", и упала в него. Плевать на всех! Уроды!
   Из-за стеллажа высунулась татуированная грымза. Мне было всё равно. Она свалила. Потом опять появилась, протягивая мне пачку бумажных платков. Я отпихнула её руку.
   - Пошла ты в жопу!
   Дана бросила платки на пол и гордо удалилась.
   Потом меня старался утешить Олег. Гнал какую-то чушь, но я его не слушала. Слёзы постепенно закончились, и я пошла курить. После перекура - я почти успокоилась - я сходила в кассу и попыталась получить свою зарплату. Там сидела толстенная мымра, которая долго не могла понять, о чём я, всё время кому-то звонила. Потом она поняла и насмешливо сообщила, что деньги я получу через два дня вместе с документами.
   На улице я почувствовала себя заметно лучше. В жопу этот книжный! И вообще эти книги! Мне хотелось вцепиться в рожу первой же встречной мегере, которая была похожа на тех трёх уродин-проверялок.
   Идти домой не хотелось. Мама уже всем раззвонила, что я теперь работаю "не то что нынешние", даже папа похвалил, хотя ему обычно всё по фигу. Начнут расспрашивать, утешать. Но сейчас мне утешения не хотелось.
   По пути встретилось кафе - большая часть столиков была снаружи, но мне хотелось спрятаться, поэтому я вошла внутрь. Здесь было очень жарко - сдох кондей - и пусто. Мрачная потная официантка равнодушно поинтересовалась, что я хочу. У меня с собой был мой обед, но он напоминал о работе. В этой сауне я мгновенно взмокла. Денег хватило на кофе, мохито и мороженое. Официантка, видимо, раздумывала, не спросить ли у меня паспорт, но сдержалась.
   Я заняла столик у окна и мрачно съела свою порцию. Народ заходил и тут же сваливал - в ужасе от жары. Одна курица начала выпендриваться, но официантка только насмешливо её разглядывала. Мелкого бухарика она вышвырнула, ухватив за шкирку. Всё это я равнодушно наблюдала, положив подбородок на руки.
   - А что у вас есть вкусного? - спросила у официантки гламурщица в широченной шляпе.
   - У нас есть много холодного, - ответила та.
   - И что же, кроме приёма? - сразу взвилась тёлка.
   Официантка невозмутимо начала перечислять коктейли, которых в меню не было. Потом перешла к мороженному. Потом к блюдам, от которых мне захотелось проблеваться. Названия эти мне ничего не говорили, но официантка не ленилась описывать свои кулинарные гадости. Хакарл - гнилое мясо акулы, кивиак - тюлень, фаршированный дохлыми чайками, зад бородавочника, сыр с личинками... Одновременно хотелось ржать и блевать. Гламурщица заорала всё ту же обычную чушь, которую я много раз слышала: "вы знаете с кем связались", "да я", "да вы тут работать больше не будете". Официантка, видимо, тоже знала это пустобреханье, и невозмутимо продолжала с видом гурмана описывать суп из бычьего хера, который очень помогает стояку. Мол, приятелю гламурщицы такой не повредит.
   Тем временем зашёл ещё один посетитель - невысокий толстяк в шляпе. Он явно был свой человек и, кивнув официантке, занял место за столиком.
   - Я вам не жалобу напишу! - орала гламурщица. У неё даже волосы из-под шляпы выбились. - Я сейчас позвоню! - она стала копаться в сумочке. - Сейчас, дрянь, ты получишь!..
   Лицо официантки изменилось.
   - Звони с улицы, а отсюда выметайся, - сказала она.
   - Что? - не поняла та, продолжая копаться.
   Официантка не стала церемониться. Она вдруг с размаху шлёпнула своей лапой по верху шляпы.
   - Вон катись, говорю.
   Шляпа треснула по швам. А меня пробил истерический смех. Толстяк тоже ухмыльнулся. Гламурщица попыталась поправить шляпу, но ничего не вышло, потом постаралась её снять.
   - Не снимай, подруга, парик отвалится, - заметила официантка.
   С визгами и воплями гламурщица вылетела прочь.
   - Маш, за что так? - спросил толстяк.
   - Тебе чего? - бросила официантка.
   - Как обычно.
   - Не помню я, как у тебя обычно.
   - "Пиранью" и "Ананасовое особое", - миролюбиво пояснил толстяк.
   - Это быстро, - кивнула официантка.
   Теперь я уже пришла в хорошее настроение и принялась разглядывать кафешку. Пожалуй, она была побольше, чем казалась, но зато тёмная. На полу плитка, похожая на шахматную доску. Металлические столы на трёх ногах, высокие такие. По стенам какие-то вывески и плакаты. Самое светлое место - стойка, за которой торчит официантка. Или чёрт её знает, кто. Может, она ещё и барменша. Где-то за её спиной - приоткрытая дверь в кухню, в которой кто-то есть.
   Пошли парень с девкой. Явно оба лохи, одеты хреновенько, у парня за спиной футляр от скрипки.
   - Хай, - мрачно сказал парень.
   - Здорово, - присоединилась девка.
   Официантка только кивнула.
   Парень осмотрелся, заметил меня, прищурился. У него было почти чёрное от загара обветренное лицо. А волосы совсем выгорели. У девки - тоже. Видать, на улице часто торчат.
   Зазвонил телефон. Я посмотрела на экран - мама. И тут же вспомнила все беды.
   Послышался грохот и странный звук. Я поглядела. Телефон вибрировал в руке. Оказалось, что девчонка врубила светильник в углу и уселась за чёрное пианино. Парень уселся на полу и принялся вынимать скрипку из футляра. Девчонка пробежалась пальцами по клавишам.
   Телефон перестал звонить. Я отправилась к стойке. Вид толстяка, с удовольствием пожиравшего мороженое, вызывал отвращение.
   - Надо чего?
   - Ещё один мохито.
   - Уверена?
   Я сморщилась.
   - Я не свалюсь с двух коктейлей.
   - Она имеет в виду, что вы простудитесь, - послышалось у меня за спиной. Я обернулась, чтобы высказать всё этому умнику, но увидела только здоровенные пуговицы зелёного дождевика. Чтобы увидеть лицо, мне пришлось задрать голову. Это был чёртов баскетболист - такие жирафы ещё тормозят по жизни. Морда была бледная, как у долбанных готов, золотые очки. Но на гота не похож - слишком привык ухмыляться.
   - Голову побереги, дылда, - буркнула я. - Слышишь?
   - Слышу-слышу.
   - А то я подумала, что в мегафон орать надо. Всё понял? - я обернулась к официантке. Она мрачно смотрела на меня - я поняла, что коктейль сейчас будет.
   На улице начинался вечер, но жара не спадала. Впрочем, теперь я чувствовала себя шикарно. В животе плескались коктейли, я откинулась на спинку стула и закурила. Горло, как и накаркал дылда, уже скребло.
   Видимо, шайка здесь собиралась к вечеру. Посетители всё прибывали, и кафе становилось всё больше похожим на какой-то кабак. Мне пора было уходить. Рабочий день уже закончился - здесь я просидела почти полдня. Ноги почему-то плохо меня слушались, и я почувствовала себя усталой и разбитой. Нет, я не была пьяной, просто ощущения были, словно я простояла целый день. Вдруг мне подумалось, что они могут что-нибудь подсыпать в мохито, и я рванула прочь.
   На улице было ещё совсем светло. Даже фонари не зажглись. Я отправилась на автобусную остановку. Дома я решила пока ничего не говорить.
  

***

   Сначала я хотела прокрасться незаметно, тем более, что мама засела на кухне и кашеварила, но потом передумала. По комнатам растекался слабый мясной аромат вперемешку со звуками радио. Во время готовки мама всегда врубала радио и никогда - телек, зачем-то торчавший на кухне.
   - Привет, мам! - крикнула я, стягивая кеды и запихивая их в угол. Голос уже стал хриплым, и я надеюсь, что она не прислушивается.
   - А! - послышалось из кухни. - Привет-привет!
   Не прислушивается.
   Первым делом влезаю в аптечный шкафчик в прихожке - сожрать что-нибудь от простуды. На коробках с таблетками приклеены ярлычки, на которых маминым почерком выведено: "простуда", "боль в животе", "головная боль" и т.п. Отец вечно усмехается, когда видит эти ярлычки, типа, это что пузырьки с простудой и головной болью? Нахожу "простуду" и забираю к себе в комнату.
   Под столом у кровати стоит вчерашняя кружка с газировкой. Газ выветрился; в другой раз я бы вылила эту дрянь в раковину, но сейчас использую её вместо воды. Наблюдаю, как шипучие таблетки рассыпаются на пузырьки.
   - А-ася, суп готов! - слышится с кухни. Сейчас мне как никогда хочется съесть чего-нибудь горячего. С трудом проглотив лекарство, отправляюсь на кухню.
   На столе меня уже ждала тарелка, от которой шёл пар. Я жадно принялась за еду.
   - Случилось что, Ась? - вдруг спросила мама. Она суп всегда готовила, но никогда не ела. Её фигуре он повредит, а моей - нет, конечно! Кому какое дело до моей фигуры! Сейчас она перестала нарезать хлеб и с интересом смотрела на меня.
   - Ничего, просто жрать охота! - ответила я и тут же сообразила, в чём дело. Я забыла умыться. Чёртов аспирин! - Сейчас приду, - буркнула я и убежала в ванную. Из зеркала на меня смотрело опухшее и паршиво выглядящее лицо. Шлюшачья морда. Будь мама истеричкой, уже бы орать начала.
   Вернувшись, я застала её нарезающей хлеб и укладывающей его горкой.
   - Всё нормально, - сказала я. Голос улучшился. Видать, из-за супа.
   - Ладно, - только и ответила она. - Я тут деликатесы купила. По случаю.
   Она прошла к холодильнику и вынула здоровенную коробку с пирожными.
   - Будешь, пока проглот не явился?
   - Если ты будешь, то и я тоже, - согласилась я. - А по какому случаю банкет?
   Мама, в недавнем прошлом инженер-технолог, после того, как всякие мудаки сгнобили оба завода, где она могла работать, устроилась работать поваром в ближайший ресторан. Готовила она всегда шикарно и её скоро заметили. Теперь она планировала поступить в кулинарный техникум, чтобы потом устроиться шеф-поваром.
   - Взяли меня, Ася, - сказала она.
   Я не сразу врубилась и уже собралась спросить: "за жопу, что ли?", но не успела. Потому что мама добавила жалобно:
   - Не знаю, как буду за партой с молодёжью сидеть.
   - Так ты поступила? - я обрадовалась, потому что теперь предкам будет, чем заняться самим, а не обсуждать меня. - Молодец!
   - Думаешь? - она посмотрела на свои руки. - Ну ладно, давай пировать, что ли.
   Горло у меня снова заболело, но я съела несколько пирожных и напилась чаю. Мама всю дорогу рассказывала, что и как было в техникуме, и как её проверяли. И сколько там молодых девчонок, которые умеют готовить не хуже её. Я знаю, что в таком раскладе у неё можно что-нибудь выпросить, и я уже хотела заикнуться про сапоги, когда она спросила:
   - А тебя не обижают?
   Я даже поперхнулась.
   - Где?
   - Да в магазине твоём, где же ещё.
   - Пусть только попробуют! - сказала я и вдруг почувствовала, что дрожат губы. Вот блин! Я торопливо отхлебнула чай.
   Мама некоторое время молчала, попивая чай и глядя в сторону. Потом заговорила.
   - Знаешь, дочь. Ты, если что, уходи оттуда. Это хорошо, что ты работать стала, а не повисла на наших шеях. Это полезный опыт.
   Такого бреда я ещё не слышала. Можно подумать, что они меня не выпихивали из дома на любую работу, только бы свалила! Опыт мне действительно нужен! Куда от него денешься, если из дома выпихивают!
   Мама отколупала ложкой кусок кремового цветка с пирожного и продолжала:
   - Нет, я по нотациям не мастер - это тебе к папе, - усмехнулась она. - Я к тому... Если плохо, знаешь, когда понятно, что плохо и лучше не станет - уходи тогда. У тебя сейчас есть время и поискать и попробовать, понимаешь? Разное попробовать. То, что ты в институт не поступила...
   "Больная тема!"
   Она вздохнула. - Это, конечно, плохо.
   - Да там... - начала я, но она меня сразу заткнула.
   - Подожди, - она снова вздохнула. - Понимаешь, я над этим думала. Это плохо, но не только. Какой смысл поступать, когда ты ещё не определилась? Ну, получила бы диплом, а толку с него? В лучшем случае, проработала бы как я... и то, навряд ли.
   Она осторожно положила ложечку, которой до этого размахивала.
   Я была удивлена. От универа отъебались, наконец! Да неужто! Отлично помню, какой скандал они мне устроили, когда я рассказала, как эти уроды меня отшили. Я потом к Ленке ночевать ходила. Пришла в слезах, а они вместо того, чтобы помочь, успокоить...
   В тот день ещё на столе бутылка шампанского стояла. Эти двое дурней ещё нарядились, мама наготовила... Я тогда развернулась, сумку бросила и убежала.
   Загрохотала дверь - папа вернулся. Некоторое время он ковырялся в прихожей, чем-то шуршал, а мы успели проглотить ещё по одному пирожному. Отцу следовало родиться Карлсоном, потому что он обожал сладкое.
   - С возвращением меня! - провозгласил он, входя в кухню. В руках он держал огромную коробку пирожных. - Это, чтобы кое-кто не говорил, что я вас объедаю, - сказал он и увидел на столе нашу уже полупустую коробку. - Обжоры!
   - Да, сегодня сладкого хватит на всех, - прокомментировала мама.
   - Повод есть, - сказал папа и отправился в ванную.
  

***

   Ночью я почти не спала. В голове всё кружилось, путалось, шумело. Температура меня хорошо так накрыла, и я лежала, отбросив одеяло и стащив футболку, и смотрела в никуда. Потолок и стены то надвигались, то отодвигались.
   Потом всё перемешалось, перед глазами поплыло. Я решила, что лучше сидеть за компом, чем пытаться заснуть, но перед этим стоит выпить что-нибудь от жара. Поднявшись, я поняла, что не могу стоять. Ноги были ватные, голова трещала. Хотелось лечь. Я постаралась взять себя в руки, но это вызвало только приступ тошноты. Некоторое время я стояла, чувствуя, как остывают ноги, затем побрела на кухню, держась за стену.
   У двери в родительскую спальню я остановилась передохнуть. Горло сделалось таким узким, что стало невозможно дышать, и я испугалась, что задохнусь.
   Из-за двери слышался скрип кровати и хихиканье. Предки всё ещё отмечали. Собравшись с силами, я добралась до кухни и рухнула на табуретку. Некоторое время сидела, чувствуя жопой, какая она холодная. От холода сделалось больно. Наливая воду в кружку, я держала кувшин обеими руками, но всё равно много пролила - трудно было попасть. Плевать!
   Не знаю, как я добралась обратно - предки уже закончили ебаться - и выпила последнюю таблетку. За комп я так и не села.

***

   Мама разбудила меня как обычно - в семь. Как же хотелось сказать ей, что мне никуда не надо! Я чувствовала себя отвратительно, но горло не болело и не нужно было держаться за стену, чтобы идти.
   Мама ничего не заметила - она готовилась к первому дню учёбы. Рассказывала, что и как там делается, беспокоилась, стоит ли надеть шляпу - дождь ведь обещают.
   Я сидела за столом перед кружкой апельсинового сока и медленно цедила его, наблюдая за неожиданно наступившим ебучим первым сентября. К счастью, наступило оно не для меня. Она копалась, собиралась, болтала, но я её не особенно слушала. Интересно, где мой список с магазинами? Может быть, пора обойти оставшиеся?
   - Там ещё халаты выдают, как в лаборатории. И колпаки, знаешь, как у поваров.
   "Так вы и есть повара, дура тупая".
   Я прислушалась к радио и заметила, что вместо обычной старпёрской попсы типа "Аббы" теперь играет тяжёлый металл. И никто не замечает. Нет, пожалуй, пусть новая работа идёт на хрен. За окном - лето!
   - А у тебя когда занятия начинаются? - спросила я эту престарелую студентку. Сегодня буду гулять, но пока неплохо было бы поспать.
   - Ой. Я уже убегаю! Чувствую себя на десять лет моложе!
   Я зевнула. Хотелось уснуть прямо за столом.
   - Не спи! Кофе попей! А я - бегу!
   Шляпу она всё-таки надела. Но в дверях сняла. В итоге оставила её на вешалке.
   Я дождалась, когда за этим дурдомом закроется дверь, дотопала до прихожей и взяла шляпу. Она была красивая, лёгкая, бежевого цвета. Я напялила её на голову и побрела спать. Никогда не спала в шляпе.
   Было часа четыре дня, когда я проснулась. И то от телефона. Звонил Валенок. Когда я увидела кто звонит, то сразу перестала злиться, что меня разбудили. Валенок не любил звонить - ему всегда звонили, чтобы сказать какую-нибудь хрень. Плохую, в смысле, хрень. Поэтому, если уж он звонил, то только чтобы сообщить про хорошую хрень.
   - Привет... - Валенок явно забыл, как меня зовут. - Это... Как там тебя сейчас звать?
   - Привет, Валенок, - сказала я, зевая. - Не парься, лучше говори, что надо.
   - Я думал, ты на работе... Ладно, короче, мне тут две контрамарки на кино подкинули. Надо?
   - Конечно, надо, - не задумываясь, ответила я. - А ты идёшь?
   - Не-а. Чёрт, как, блин, к тебе обращаться?
   - Забей! Ладно-ладно, Ася я, Ася. Все остальные кликухи - для незнакомых. А с тобой мы же друзья, Валенок!
   Валенок притих. Потом спросил:
   - А тебя чё так разморило? Бухая, что ли?
   - В смысле? - я спрыгнула с кровати и уселась за комп, прикидывая, что бы пожевать.
   - Друзья, то-сё, - начал он объяснять. - Хорошо, что обниматься не лезешь. Короче, билеты на какую-то артхаусную киношку. Вроде, говорят, нормальная. Но, сразу говорю, идти тебе придётся с каким-нибудь чуваком. Лейсбу свою не бери.
   - Ни фига себе, - протянула я. - Нехилый артхаус, блин.
   - Ты чего, какого-нибудь долбоёба найти не можешь? - удивился он.
   Я зевнула.
   - Хорош там спать!
   - Долбоёба-то найду. А ты точно не можешь?
   - Не-а. Видел уже. Два раза.
   - И как?
   - Не помню... Вроде ничего. Артхаус, короче.
  

***

   Льёт как из ведра, по асфальту текут ручьи. Лето, блин! Я сижу в том же безымянном кафе, в котором простудилась в прошлый раз, и смотрю за окно. В прошлый раз здесь стояла жарища как в сауне, а теперь дубак как в склепе. Где-то с потолка капает вода - её отлично слышно. Не, ну склеп, в самом деле!
   Я уже побывала на бывшей работе и забрала оттуда свои гроши и трудовую. Даром, что проработала почти целый месяц, денег получила настолько мало, что не было смысла и приходить. Проходя мимо отдела кадров, заглянула и увидела, как они обрабатывают девчонку, видать уже на моё место. Сообщила ей, что никакой тридцатник ей не светит. Девка вроде бы меня поняла.
   Прощаться мне было не с кем, поэтому я свалила побыстрее. И попала под ливень. Нет, ливень - это хорошо, особенно если идёшь домой, но у меня впереди был ещё целый день, и мокнуть не хотелось. Да и волосы после дождя выглядят чёрти как!
   Сначала мне пришлось ныкаться под остановкой, среди бомжей и бабок, воняющих говном, перегаром и помойкой. Когда дождь перестал, я ломанулась прочь со скоростью больной антилопы. Возле этого кафе дождь хлынул опять, и я спряталась.
   Народ бежит, прикрываясь газетами и мешками. Некоторые, особенно двинутые, идут под зонтами. Посередине улицы стоит жираф из этой кафешки всё в том же маньячном дождевике. Ещё и капюшон надвинул. Понторез хренов!
   Кафе пустует, кроме меня и официантки здесь сидит, кутаясь в нечто похожее на пончо, тетка лет тридцати, мелкая, круглая, очкастая. Официантка стоит рядом, как памятник, и что-то ей рассказывает. Очкастая мне не нравится, наверняка себя суперумной считает. Хотя бухает знатно. Стаканов пять уже чего-то выдула и хоть бы в одном глазу. Маму, к примеру, полстакана на пол укладывают.
   - Что-нибудь закажешь? - спрашивает официантка, оторвавшись от бухачки.
   - А вам персонал не нужен? - спрашиваю раньше, чем успеваю понять, что делаю. - Мне бы работа не помешала.
   Официантке, видать, всё по барабану.
   - Нужен. А что умеешь?
   - Ну, я в книжном работала. Готовить могу научиться или коктейли мешать.
   - Сколько работала? В книжном? - интересуется эта грымза.
   - Полгода.
   - За что уволили?
   - Я сама ушла. Уроды они там.
   - Понятно. Не, ты мне не подходишь. Слишком много возни.
   Официантка начала перечислять: - Ни черта не умеешь, в людях не разбираешься, нос задираешь, своих не отличаешь. Тупая и не слушаешь ни фига. Мелкая. На ногах один день простоишь и свалишься. Можно было бы тебя обучить, но мне нет охоты опять изображать Мэри Поппинс.
   Я была уже в дикой ярости, когда мне так всё высказали. Как будто меня тут нет. Я задыхалась от обиды и вскочила, чтобы свалить, но официантка ухватила меня за шиворот и остановила.
   - Отвали, сука! - я рванулась, но против этого кинг-конга у меня не было шансов. - Тварь! Пусти!
   - А она, оказывается, слушает, - подала голос очкастая мымра.
   - Пусти!
   - И что с ней делать? - поинтересовалась официантка. - Бесполезная куча понтов. Жалко мне её.
   - Отвали, гадина! Я тебя сама грохну! Мразь! Пусти!
   - Ну, если жалко, - очкастая посмотрела в стакан, - к Йозефу отправь. Может, он нянькой поработает.
   - Значит так, - сказала официантка. - Ты меня слушаешь сейчас, мелкая. То, что я про тебя сказала - правда, верно? Если подумаешь, то согласишься.
   Она тряхнула меня так, что лязгнули зубы.
   - Сейчас - нет, конечно. Сейчас мисс обосранная королева в гневе. Мозгов у тебя нет, и не думаю, что они появятся, но мало ли... У меня есть знакомый, он держит книжный магазин. Те, кто здесь бывают, заходят и к нему, так что он едва ли разорится в ближайшее время.
   И ему нужна продавщица. Ты попробуй подумать. Вдруг получится.
   И она меня отпустила. Я тут же схватила сумку и бросилась прочь. Вслед я услышала слова очкастой:
   - Учти, второго шанса не будет!
   Но убежать на улицу мне не удалось. Я с размаху врезалась во что-то и упала. Надо мной раздался знакомый голос:
   - Ну и что вы пугаете ребёнка?
   - Никого мы не пугаем, - мрачно ответила официантка.
   Я поднялась.
   - Не ушиблись? Не бойтесь, я вас не трогаю, - дылда в дождевике поднял руки. Прямо как Гриша. Потом обратился к официантке: - А вот я тебя за шкирку подниму и ты попробуешь нормально соображать? Хочешь?
   - Не поднимешь, - ответила та. - Ну и что с того?
   - Рассказывай, - сказал он и направился к ближайшему столику. Я почему-то передумала уходить. Может быть, при помощи жирафа я этой грымзе отомщу?
   Официантка ничего рассказывать не стала, поэтому говорила очкастая. К её рассказу придраться было трудно - официантку она не крышевала.
   - Пожалела, говоришь, - удивился дылда. - Значит, судьба такая. Мадемуазель, я вижу, успокоилась.
   - Мадемуазель отменили, - встряла очкастая. - Теперь только "мадам".
   - Во Франции отменили, - парировал дыдла. - Мадемуазель, я понимаю, что вы возмущены, и у вас есть для этого повод. Вас обидели ни за что - насколько я понимаю. Но всё же. Если вам нужна работа - попробуйте навестить Йозефа. Мы его Йожем зовём, - добавил он ни с того ни с сего.
   - И что там такого особенного? - ядовито поинтересовалась я.
   - Видишь, какая? - возмутилась официантка.
   - Имеет право, - ответил дылда. - Это небольшой книжный. Такие сейчас модные. На улице Йозефа Мраковского. Знаете такую?
   Я молчала. В любом случае, название казалось знакомым.
   - Хм. Я бы вас проводил сейчас, да не думаю, что вы в том настроении. Если захотите - найдёте. От проспекта Волковой идти нужно. У вас будет два дня - я Йозефу передам, что вы зайдёте. Если не появитесь - будет искать дальше. Годится?
   - И что мне сказать, что я от болтливого жирафа под зонтиком?!
   - Запомните? От "болтливого жирафа под зонтиком". Ну, тогда так и скажете. Будет паролем.
   Я замолчала. Дылда явно насмехался.
   - Визитки Йозефа у нас нет? - поинтересовалась он у официантки.
   - А у него есть визитки?
   - Ага, винтажные. Он же модник.
   Дылда покопался в карманах дождевика, но ничего не нашёл.
   - В другой раз.
  

***

   Уже начало темнеть, когда я отыскала этот чёртов книжный. Улица Йозефа Мраковского оказалась светлой и широкой. К тому же совсем недавно здесь перебрали булыжник, и теперь он качался под ногами. Ненавижу эти хреновы кочки! Как на зло я надела каблуки и теперь не могла оторвать глаз от кедов толстой кикиморы, шлёпающей мне навстречу. Вот везёт же некоторым - рожа, хоть блины раскатывай, в глазки ни капли не попадёт - такие узкие, зато ни волнений, ни запарки по завтрашнему дню. Так эта тварь у меня ещё и сигарету спросила. Ненавижу попрошаек!
   - По мне что, видно, что я курю? - возмутилась я.
   - Ага. Да ты не парься, подруга...
   - Никакая я тебе не подруга, жируха!
   Маленькие глазки посмотрели на меня с каким-то странным выражением, может быть, ласковым. Толстуха салютовала мне и пошла своей раскачивающейся походкой дальше. В кедах.
   Возле бетонной кадки с торчащим из неё деревом я умудрилась зацепиться за чей-то велик и едва не растянулась. Нет, ну что за гадство!
   Потом мимо меня промчались два велосипедиста, причём мужик был в футболке и трусах! Надеюсь, менты ему дубинку затолкают... Потом бабка с цветами предложила купить розу...
   Нет, улица Мраковского мне ни фига не понравилась. Слишком здесь много народу, слишком много приставал, никого приличного. Устроили, блин, пешеходную зону!
   Магазинчик выглядел вполне ничего. Закошенный под старинный английский, на стекле витрины выведено "Магазин Йозефа Мраковского", причём так, что если не знаешь, что написано, ни черта не разберёшь. На витрине - книжки - дорогущие, видимо. В шикарных обложках. И больше ничего. Ни статуэток, ни прочего барахла. Одна книга даже на пюпитре, причём таком, словно ему тысяча с хреном лет. На двери замануха в виде кафе и вай-фая. Зато время работы не написано. Зашибись!
   Дверь распахнулась, звякнул колокольчик и на улицу выскочил парень, выглядящий полным психом. Он был высок и толст, с дурацкими кучеряшками над круглым лицом, прямо-таки сияющим от счастья. Чуть не сбив меня с ног, он резво помчался по улице, размахивая руками. Убегал в сторону проспекта. Либо жирдяй что-то стырил, либо просто больной на голову.
  

***

   А Валентин, увидев её, подумал нечто вроде:
   "Ну, приплыли дрова к берегу! Очередная безмозглая малявка! Как будто без неё мир был бы не полон! Или без неё в нём не хватало красок и красоты!"
  

***

   Я немного подождала, рассчитывая, что за пузаном выскочит кто-нибудь ещё, но ничего не происходило. Тогда я вошла в магазин. Звякнул колокольчик, я сделала шаг и оказалась в клочьях дыма, густого и вонючего. Мимо меня промчался, ругаясь на незнакомом языке, какой-то старикан, охваченный пламенем. Дым сразу шёл с двух сторон. Воняло так, что из глаз брызнули слёзы.
   И первое, что попалось мне на глаза - большой кофейник, стоящий среди книг, наваленных на что-то. Я схватила его и едва не вывихнула руку - таким он, сволочь, оказался тяжёлым, зато вылила кофе прямо в старика. Попала. У него горел рукав пиджака, и огонь с громким шипением погас. Старик перестал метаться и только размахивал промокшей рукой. Рука у меня разжалась, и кофейник грохнулся об пол. Кстати, дым никуда не делся. Что за дурдом!
   - Это только шашка, - послышалось из смога. Голос был негромкий и удивительно спокойный. - Нужно её чем-нибудь накрыть.
   Старик снова пропал в дыму. Я хотела выбежать через дверь, но наступила на осколки кофейника и едва не упала. Послышался треск ткани, и я испуганно стала обшаривать себя. Но шорты оказались целыми. Тем временем дед снова появился и промчался, размахивая какой-то тряпкой. Клочья дыма попали мне в лицо, и я закашлялась.
   - Где? - кричал из дыма дед.
   - Да здесь, конечно, - неизвестный голос не утратил спокойствия. Пиздец какой-то! Послышался грохот, проклятья на хрен знает каком языке. Потом дед выскочил, держа в руках светлый клетчатый плед, в который он что-то закутывал, видимо, шашку. Я всё кашляла. С грохотом где-то открылось окно. Потом ещё одно, кажется. Старик бросился на улицу, давя осколки кофейника и чертыхаясь.
   Из дыма появилась девчонка, которая, видать, любит дым. Но на наркоманку она похожей не была. Уж я их в кино много видела!
   Она была немного старше меня. Мелкая и худая, с длинными распущенными волосами и большими глазами. Морда у неё была бледной и грустной, словно у неё куча проблем, а когда они решатся, то станет ещё больше. О моде эта недоготичка, видать, не слышала, потому что одета была в тёмный пуловер и чёрную юбку.
   Дым рассеялся, и я смогла рассмотреть эту книжную халупу. Магазин действительно миленький. Стены деревянные, шкафы, без чего-то похожего на рубрикаторы, тёмные и высокие, с лесенкой, чтобы наверх влезать. Нет, точно, этой готичке нравится, когда ей под юбку заглядывают! Фу! Здесь было сумрачно, как в подземелье, а все светильники - зелёного цвета. По углам и везде, где можно, стояли тёмные бархатные кресла, здоровые, пузатые, словно надувные. И столы, и столики. Места, чтобы пройти, так мало, что фиг пролезешь. С краю, у открытого окна, торчала винтовая лестница на верхний этаж.
   И повсюду книги. Шкафы ломятся от них, книги на столах, на полу, пачками и грудами. Их здесь слишком много. А между ними - газеты и журналы, чашки с кофе и блюдца из-под пирожных.
   Длинноволосая отошла в сторону и уселась в кресло. Ноги её, обутые в спортивные тапки с белыми подошвами, оказались единственным светлым пятном в этих потёмках.
   Дверь открылась, но вошёл не обгоревший дед, а две курицы в растянутых бесцветных футболках и джинсах, с рюкзачками, обвешанными всяким мусором. То ли они ебались на сеновале, то ли причёсываться не умели, но на головах у них было нечесаное нечто. Одна с размаху хлопнулась жопой в кресло, другая, сбросив рюкзак на пол, принялась копаться в книгах. Вытянуть их с полки ей никак не удавалось. Курица тупая!
   Вернулся дед, и теперь я смогла его рассмотреть. Он был похож одновременно на деда Мороза и на мастера кунг-фу. Невысокий, стройный, в явно дорогущей чёрной рубашке и клетчатых брюках. Зато рожа вся заросла: и усы, и борода, и грива до плеч, к тому же всё это совсем белое. При этом старым он ни фига не выглядел, уж очень сильно эта мотня казалась дешёвым гримом.
   - Порядок, - сказал дед. И сразу направился ко мне.
   - Добро пожаловать в мой книжный, о, спасительница! - сказал он и тут же добавил: - Не стесняйтесь, здесь можно всё, кроме поджогов, разумеется.
   - Чего? - не врубилась я. "Он, что предлагает мне тут в трусах ходить?"
   Он наклонился и проговорил мне на ухо:
   - Не стойте столбом. Вы стоите в кофейнике.
   И пока я судорожно выбиралась из осколков, продолжил нормальным голосом: - Не желаете присесть? Я ваш должник. Чем могу быть полезен?
   - Здесь, вроде, вакансия есть... - начала я.
   Дед наклонил голову и стал похож на птицу. Какого-нибудь волосатого попугая. Да, как говорил дылда, этот хрен любит попонтоваться.
   - Короче, я, в общем, хотела сюда устроиться... В смысле - работать.
   Дед развёл руками:
   - Видите ли, сударыня, у меня действительно имеется место, но на него уже есть одна претендентка и...
   Я его перебила, чувствуя себя полной идиоткой: - А ещё у меня есть пароль. "Болтливый жираф под зонтом".
   Дед нахмурился и лицо его стало стрёмным.
   - Что простите? Пароль?
   Я не знала, куда деваться. Этот гад меня просто кинул! Мне стало очень обидно, что я выставила себя такой дурой. Вот мразь!
   - Ладно, пофиг, - быстро сказала я. Мне уже хотелось уйти. - Если не надо, то до свидания.
   - Подождите-подождите, - забеспокоился дед. - Кто вам сказал о вакансии? Мы, видите ли, тихо живём... И пароль? Зачем пароль?
   Со вздохом я стащила с плеча рюкзак и поставила его на пол. Готичка неподалёку собирала книги с пола и складывала их на полку. Две волосатые дуры трещали с умным видом. Я посмотрела на деда - тот спокойно ждал, закатывая рукава рубашки. Напрягающее это как-то выглядело. Бить меня собрался, что ли?
   - Ну, в общем, один тип, короче... в одном кафе... Я туда устроиться хотела. А они сказали, что есть книжный. Вот. А я в книжном уже работала, короче. В общем, вот. Вот, а он мне пароль назвал. Ну, то есть, я его сказала, а он сказал, чтобы я, короче, его повторила. И вот... в общем.
   - Так, - дед скрестил руки. Не, точно он в гриме! - Вы работали в неком книжном, полагаю в "Литере", а затем уволились. В поисках работы вы зашли в некое кафе... полагаю, неподалёку от "Литеры". Это кое-что объясняет. Вы поинтересовались, нет ли там вакансии, но вам отказали. Зато назвали адрес моего магазина и сообщили о возможной вакансии. Правильно? И сообщили этот нелепый пароль. Так?
   - На да, типа того...
   Он что-то грозно пробормотал на том же незнакомом языке и спросил:
   - А как зовут того, кто вам это сказал?
   - Не, короче, сказал не он, а очкастая гры... дама, а у неё официантка спросила... Там все такие фрики. А длинный только адрес дал.
   - Длинный? Он сообщил вам своё имя?
   - Не-а.
   - Интересная история, - дед почесал в затылке. - А этот... длинный? Не соблаговолите ли его описать подробней?
   Я постаралась пересказать, как выглядел жираф, но обнаружила, что кроме того, что он длинный и в очках, ничего не вспомнила. Вот очкастую я запомнила, и официантку тоже. Я принялась говорить о кафе, но старик меня остановил.
   - Минуточку! - он вынул из кармана брюк дорогущий айфон и принялся набирать номер. - Надо же, - бормотал он, - "Длинный", "Очкастая", "Официантка"...
   Потом отошёл в сторону и принялся с кем-то базарить на всё том же языке.
   За время разговора колокольчик звенел и звенел - в магазине теперь было полно народу. В основном девушки, похожие на первых двух, но были и парни, вполне ничего. Готичка встала за кассой, заваленной книгами, и пробивала покупки. Мне стало неуютно - я не была ни продавцом, ни покупателем. Из груды я вытянула книгу, и присев на подлокотник, попыталась читать. Книга оказалась на английском.
   - Всё выяснилось, - сказал дед, пряча смартфон. - Именно вас мы и ждали.
   Только вот рожа у него была больно красная - явно ругался. Те же симптомы, что у моей мамаши - и ни фига не "всё нормально".
   - Ага, - больше я не придумала, что сказать.
   Дед взял у меня из рук книгу, заглянул в неё, покачал головой.
   - Вы приняты, но с одним условием. Увольнять я не умею и не планирую учиться. Те, кто здесь работает - с Ксюшей вы уже познакомились - остались по своему желанию. Остальные уходят сами. Если вы видите, что не справляетесь, не годитесь, или вам не нравится - сразу нужно сказать мне, тогда я отдам вам заработанное и мы разойдёмся. Это - единственное условие.
   Я только открыла рот, но он повторил снова:
   - Единственное условие. Подумайте, пожалуйста.
   Прозвучало внушительно. Видать, дед умеет подать голос - прям как лысые чуваки из телека. Можно подумать, мне место в сверхсекретной лаборатории предлагают!
   - А чего тут думать-то? - сказала я. - Если не понравится - свалю, не беспокойтесь.
   - И в случае, если сами увидите, что не справляетесь с работой, - настаивал он.
   Задолбал меня этот грёбаный разговор. Что за старый зануда!
   - Ладно-ладно!
   - Договорились. Как вас, кстати, величать?
   Задумываюсь. Вспоминаю разговор с Валенком. И дебильный поход в кино, в котором Дэн к чёрту отформатировал мне мозги своим умничанием.
   - Я - Ася, - говорю.
   - Ася, значит, - потирает руки. - Я - Йозеф. Ксюша, - оглядывается, - за кассой. Наверху - Алла.
   - Понятно. А зарплата сколько?
   - Тридцать тысяч. Если выручим больше - соответственно.
   Что значит "соответственно", старый хрен? Не спрашиваю, возможно, старый зануда только этого и ждёт.
   - Ладно.
   - Вы хотите сказать, что вас устраивает? Тогда начинаете с завтрашнего утра. Приходите к одиннадцати. Пока ваш рабочий день будет с одиннадцати до шести.
   - Мне нужна красивая книга о Нью-Йорке, - влазит в разговор, почти отпихнув меня, чувырла в рваных джинсах и засранной (видать, под забором бухала) клетчатой рубахе. На носу громадные очки. Хипстерша хренова. Наверно, никакой жопы нет, раз так рубашкой прикрывает. И ручки как у зайчика.
   - Разумеется, такие книги у нас имеются, моя дорогая, - отвечает ей дед. - Обрати свой взор ко шкафу, на котором английский флажок наличествует. Литература такого рода наполняет сей шкаф, - и делает изящный жест в сторону шкафа, вокруг которого плотно сгрудилось несколько жоп.
   И, не прерываясь, спросил меня:
   - Всё устраивает?
   - Не устраивает! У меня нет времени на всякие розыски, - ответила хипстерша. - Я на самолёт опаздываю.
   - Что ж, - старик сделал грустное лицо, - тогда не смею вас задерживать, моя дорогая. А то ещё опоздаете.
   - Что?!
   - Люди не должны летать. Недаром бог дал крылья лишь птицам и ангелам.
   Хипстерша смотрела на него, явно не врубая.
   - Не смею ваз задерживать!!! - рявкнул он ей в ухо так громко и неожиданно, что мы обе подпрыгнули, а хипстерша уронила свою сумку.
   Наблюдая, как она уходит, ковыляя, словно порванная кукла, он сказал:
   - Книжный магазин всегда требует времени.
   Хипстерша уже взялась за ручку двери, а я не удержалась и гаркнула:
   - Будет время - заходите!
   Очкастая курица свалила, хлопнув дверью, а дед сказал то ли мне, то ли себе:
   - Главное - чувство меры.
   А потом - это уже точно мне: - Приходите завтра к одиннадцати.
  

***

   У входа мы встретились с Ксюшей, и та, кивнув, открыла дверь своим ключом. Старик уже был здесь - он лениво бродил среди шкафов с чашкой кофе в руках, выбирая себе книгу. Поверх костюма у него был надет халат, а на голове - что-то вроде носка с кисточкой! Понятно, почему магазин Ксюша открывает.
   Магазин выглядит дерьмово. Книги валяются так, словно тут был обыск. На книгах - чашки, пончики, подушки. На полу валяются фенечки. Наступаю на телефон. Перед шкафом стоят забытые кеды. Сверху слышится грохот посуды и плеск воды.
   - Вы походите по залу, пока покупателей нет, - предложил мне дед, усаживаясь на кресло и пристраивая чашку с кофе на стопку книг. Ксюша тоже усадила свою задницу, вынула из рукава своего дурацкого пуловера такой же смартфон, как у деда, и углубилась в него.
   Бродила я по залу долго. Оказалось, что закутков, закоулков и тупиков, всегда заканчивающихся чилаутом из подушек или креслом, здесь более чем достаточно. Чёртов лабиринт! Книг было до хрена - на разных языках, и стояли они без особенного порядка. Очень много тут было старинных книг в кожаных переплётах, чёрт знает на каких языках. Мне даже попались рукописные. Зашибись! Тут можно бродить среди полок и искать сокровища! Не то что в унылой "Литере"! Покопавшись на первой попавшейся полке, я нашла "Убийство для библиотекарей" Они Эйб, "Историю О" Доминик Ори и несколько выпусков комиксов про моего любимого Дэдпула. На одной полке! Подтащив выкопанные сокровища к свободному столу, я свалила их на лежащие на нём книги и уселась в кресло.
   Звякнул дверной колокольчик. Я и не заметила, как выбралась из своего угла и встала неподалёку от входа. И тут же почувствовала себя собачкой Павлова. Грёбаный Олег!
   Существо, стоящее на пороге, наверно, можно было назвать парнем, но не факт. Ужасная аккуратненькая стрижка - волосы закрывающие уши, розовое мягкое лицо, розовая рубашечка в цветочек и модные (хоть что-то) джинсы. В маленьких ручках он держал нечто, похожее на чехол для телефона.
   - Добро пожаловать, - послышалось из табачного облака, в котором засел дед.
   - Здра-асте, - протянуло это существо писклявым голосом. Теперь вообще не поймёшь, что оно такое. - Я ищу книги об искусстве реставрации. Нам... мне нужно будет писать по этому вопросу исследование.
   - У нас имеются книги по названной вами теме, - ответил дед, - Ксюша, покажете?
   Готичка, оторвавшись от телефона, кивнула. Сныкала телефон в рукав и побрела куда-то в дальний угол.
   - Спаси-ибо, - существо кивнуло деду и двинулось за ней. Некоторое время я слушала спокойные ксюшины комментарии. Она объясняла, какая из книг лучше и прикольней. Один раз она заговорила по-немецки. Вот блин!
   Я бы и дальше послушала, но колокольчик снова звякнул. В зал вошёл тощий растаман с сизым лицом, в полосатом берете. Он молча направился ко мне и снял с верхней полки большой альбом, ссыпав на пол и меня облако пыли.
   - Совсем ахуел, мудила ёбаный!
   Не обращая на меня внимания, он протёр книгу рукавом, а затем встал рядом с креслом деда, с блаженной лыбой листая книгу и вдыхая дым. Придерживая книгу подбородком, вынул из кармана бычок и засунул его в рот, но закуривать не стал.
   - Сволочь!
   Я отряхнулась от пыли. Торчки - это редкостное говно, но обычно они не стараются меня злить. Мне хотелось запустить в этого говнюка каким-нибудь альбомом, но я сдержалась. Ещё больше меня шокировало, что дед даже не попытался за меня вступиться. Что же все вокруг такие эгоисты?!
   Ксюша тем временем вынырнула из закоулков и направилась к кассе. За ней плёлся гей со стопкой книг в руках. Руки эти были по локоть белые от пыли. И морда у него сделалась грязная. Я поняла, что Ксюше этот гей тоже не понравился. Но самым стрёмным во всей этой фигне была сумма, названная ею на кассе. Сколько же долбаной фантастики я должна была продать, чтобы столько получилось! И самое странное - этот гей спокойно выложил всю сумму! А хреновина у него в руках оказалась складной сумкой, в которую он бережно (ещё бы, за такие деньги-то!) сложил книги.
   Я осмотрела книжки, которые собралась читать, но ценников на них не нашла. Поискала взглядом такую сканировальную хрень, она бывает в некоторых магазинах, но ничего похожего на стенах не было. Пришлось подойти к Ксюше, проворно усевшейся на кассовый стол и уткнувшейся в свой смартфон.
   - Слушай, а как здесь цену-то посмотреть?
   - А никак, - ответила она. Вот готичка хорошо воспитана - когда говорит, то смотрит тебе в глаза! Не то, что этот имбецил Гриша. - Мы здесь цену по своему усмотрению определяем.
   - Чего? То есть... в смысле?
   - В смысле. Не знаю, как объяснить. Сколько бы ты отдала за эту книгу? Вот столько она и будет стоить.
   - Хрена се...
   - Разумеется, все люди разные. Для одних книга почти бесценная, другие не дадут за неё больше сотни. Поэтому нужно учесть, кто у тебя её покупает. На цену многое влияет, только в больших магазинах, вроде твоей "Литеры", ценой занимается отдел продаж и куча других отделов, а здесь - мы. Это сложно, особенно когда покупателей много идёт, зато интересно.
   Услышав эту фигню, я реально подвисла.
   - Ты ведь гонишь, а?
   - Нет. Это трудно объяснить.
   Думаю, я скоро возненавижу эту чёртову готичку! Нет, она не стерва, как ебучая официантка или татуированная баба (уже не помню, как её звали) из "Литеры". Это из-за того, что она не жирная, как и я. Жирные всегда завидуют, поэтому обязательно чмошничают! И в чём проблема готички? Фиг поймёшь, прикалывается она или нет. Рожа у неё всегда одинаковая и голос тоже, как у объявляльщицы в аэропорту - не селекторный, но до человеческого далеко.
   Вот и сейчас. "Это трудно объяснить". Так трудно, блин, или влом? Когда мне трудно объяснять, я хотя бы пытаюсь, напрягаюсь что ли. А она? Если и попыталась, то я этого не увидела! Её вообще из себя вывести можно?
   Она меня так разозлила, что я решила проверить. Может быть она - киборг? Я взяла книгу Ори, принесла к кассе и сказала:
   - Купить хочу. Себе, в общем. Оцениваю в пять рублей.
   Готичка некоторое время смотрела на меня, потом повысила голос:
   - Йозеф, Ася может оценивать?
   Дед поднялся и вышел из своего курительного облака. Растаман давно сидел на полу возле его кресла, натянув шапку до своей дурацкой бородки. Ебучий торчок!
   Дед подошёл к нам. Звякнул колокольчик.
   - Ты знаешь, Ксюша... Она может, но пока не умеет. Её нужно будет учить.
   - И кто её будет учить? Я, что ли?
   - Учиться она будет у всех, но учить её будешь ты. Тем более, что опыт у тебя есть.
   Меня бесит, когда так про меня разговаривают, словно меня тут и нет, но последние слова деда отвлекли от возмущения. Так готичка - училка?
   Я не успела подумать, похожа ли готичка на училку, потому что та сказала:
   - Это совсем другое.
   Я ждала, что она хоть возмутится, я бы возмутилась, если бы меня запрягли кого-нибудь учить, но готичка осталась такой же спокойной.
   - Видите ли, Ася, - начал дед, не обратив на Ксюшу внимания, но я его остановила.
   - Во-первых, я не могу купить книгу за пять рублей? - спросила я, боясь что совсем ошалею от этого дурдома.
   Они как по команде уставились на книгу.
   - А я могу купить книгу? - послышалось из-за моей спины. Я обернулась.
   Это оказался кучерявый мужичок с проплешиной посередине. Он весело скалился, а взгляд был хитрый, как у препода, который решил тебя подъебать. На носу - очки, на подбородке - седая бородка, зато одёжка унылая - серый костюм без галстука.
   Я сделала что-то вроде реверанса и отодвинулась.
   - Не только можете, но и должны, милейший, - ответил дед.
   - Всенепременно. Но я не вижу цены. А без сего важного фактора сделка невозможна.
   "Встретились, блин, два тролля!"
   Он кивнул сам себе и протянул деду книгу. Это было нечто старое и потёртое, с глубокой царапиной на корешке. Дед вопросительно взглянул на меня. Видимо, рассчитывал, что я цену угадаю. Я попыталась.
   - Двести рублей, - сказала я.
   - Точно, - присоединился дед. - Двести рублей скинем, тогда цена будет: четыре тысячи.
   Я молча обтекала.
   - Прекрасная цена, - кивнул кучерявый, - но почему вы делаете скидку? Четыре тысячи за это издание - бесценок.
   Он положил книгу на стол, и я её рассмотрела. На чёрной обложке были выдавлены и покрыты истёршимся серебром какие-то узоры из листьев, а вместо букв - какие-то значки. Где-то я их точно видела.
   - Это, своего рода, жертва во имя культуры, - объяснил дед.
   - Что ж, благодарю, - сказал, ухмыляясь, кучерявый, забирая книгу. - Жертвы - это хорошо. Буду к вам заходить. До встречи.
   - До свидания.
   Ксюша повторила это же бесшумно, словно боялась растерять слова.
   Когда умник свалил, дед повернулся ко мне.
   - Почему вы не можете купить эту книгу за пять рублей, - начал он. - Взгляните на неё внимательно. В стоимость книги входит не только информация, эмоции от прочтения и внешний вид издания, но и время, которое вы потратите на чтение. В ценообразовании этот фактор редко учитывают. В какую сумму вы оцените своё свободное время?
   Короче, этот старый хрен меня совсем загрузил. Я теперь ещё и оценщиком должна работать?!
   - Тогда я лучше у вас буду спрашивать, - ядовито сказала я, - или у Ксюши.
   - Так и будет - первое время, - согласился дед. Ксюша поправила свои патлы и улыбнулась. Вместе с её накрашенным глазами улыбка выглядела жутковато. - А со временем научитесь.
   Мне всё это совсем не понравилось. Тогда я спросила напрямик:
   - Так что я должна делать? Продавать книги, когда не знаешь их цены - это как? Или мне встать у деверей и улыбаться покупателям?!
   - Попробуйте для начала. А пока вы знакомитесь с магазином, разбираетесь в книгах. Помогаете покупателям искать книги. С переплетами можете позаниматься - тоже помогает. Расстановка книг пусть будет вашей обязанностью, - он взглянул на Ксюшу, - под ксюшиным контролем. И приёмка.
   - Приёмка - моя, - подала голос Ксюша. Точно была она училкой! Отлично со школы помню такой тон.
   - Ксюша.
   Готичка ничего не ответила, но стало понятно, что своё решение она менять не собирается.
   - А что во-вторых? - вдруг спросил дед.
   - Чего?
   - Вы сопроводили свой вопрос уточнением "во-первых"... Ася.
   Я с удовольствием подумала, что он не может изобразить моё имя в какой-нибудь заковыристой манере.
   - Значит, имеет место и "во-вторых". Итак?
   - А... - протянула я. - Да неважно, что во-вторых. Не помню я уже.
   - Ладно, - кивнул дед, - подождём, пока вы вспомните. А пока лучше вернуться к работе.
   И этот умник направился обратно к своему креслу.
   - Если хочешь, я проведу тебе экскурсию, - вдруг предложила Ксюша.
   Мне хотелось её послать, но я сдержалась. Знаю я этих училок! Вряд ли второй раз будет что-нибудь предлагать.
   - Пожалуй, - пожала плечами я. - И расскажи, как ты тут ориентируешься.
   Готичка-училка оказалась неплохим гидом. Хоть говорила она медленно и как-то вымученно, но интересно. По сути, магазин разделялся на две части - большую часть занимали книги жанра "вымысел", а остальное, по словам Ксюши - "неведомое и познавательное" или "литература факта". Принцип расстановки художки я так и не осилила - да и не пыталась разбираться. Ксюша, несмотря на свою дрищеватость, легко вынимала здоровенные книги и показывала мне самые интересные. Например, роскошное издание "Шантарама" с мрачными иллюстрациями тушью, или трилогию Тартт в одном томе с комментариями и интервью автора. Или рукописную книгу Брэдбери. Новых книг здесь вообще не было.
   - А "Тень горы"? - поинтересовалась я. - Я её прочитать хотела.
   Ксюша без слов сняла с полки огромный том в кожаном переплёте, весь измазанный чем-то белым. Белоснежный лёгкий пепел, похожий на отпечаток огромных пальцев. Я сдула его, прежде чем открыть её. Пыль опять не попала на долбанную готичку.
   - Нехило, - буркнула я, раскрывая книгу. По виду ей было лет сто, и её не раз и не два читали. Пальцы мои слегка утопали в мягкой коже переплёта. На страницах - клёвые чёрно-синие рисунки, а сами они были желтоватые и бархатные на ощупь. Они обмахрились, а уголки замялись. Страницы были толстые - из-за этого книга стала в два раза толще той, что я видела в "Литере".
   - Назови цену, - предложила Ксюша.
   - Штук шесть, наверно. Мне не по карману. Зашибенное издание!
   Ксюша вздохнула. Или издала похожий звук.
   - Ты должна оценивать книгу так, словно ты... - она задумалась, но быстро нашлась, - представь, что ты на восточном базаре, ладно?
   Я уставилась на неё.
   - Вот вокруг тебя толпа, люди проталкиваются между торговыми рядами, но везде и всюду - толпа. Разносятся ароматы пряностей, фруктов, кожи и раскалённого металла. Солнце печёт так, что даже порывы ветра не ощущаются. Ты стоишь перед книжным развалом и смотришь на книги. Берёшь эту книгу и думаешь, сколько бы ты за неё отдала, пока маленький темнокожий продавец занят другими покупателями. Сколько?
   - Ну, не знаю...
   Ксюша упёрлась в меня взглядом и ждала.
   - Не знаю я! Остань! - я с грохотом захлопнула книгу и тут же оказалась в облаке пыли, посыпавшейся на меня со всех сторон. Жуть!
   - Гадость какая!
   - Осторожнее, - равнодушно сказала Ксюша и я заметила, что её пыль не коснулась. Может быть она - призрак? Мне захотелось её потрогать, чтобы убедиться окончательно, но я не смогла придумать, как это устроить.
   - Идём! - и мы продолжили экскурсию.
   - Здесь - архитектура. Над шкафом - нечто вроде китайской крыши, которая похожа на перевёрнутую книгу.
   - Это - медицина.
   Шкаф весь изрезан едва заметными словами на незнакомом языке. Может - на латыни? И зачем такие извращения?
   И подобная фигня была с каждым разделом. Где-то приметы были едва заметными, иногда готичка прямо на них указывала, но в любом случае, я уже насобачилась их замечать. Теперь магазин сделался одной из этих мозголомных игр, в которых нужно найти конкретную вещь на фоне всякого хлама.
   - А это что за дверь? - поинтересовалась я, увидев небольшую дверь, почти невидимую за шкафом с альбомами про живопись вперемешку с каллиграфией и скульптурой.
   - Там - переплётная мастерская, - ответила готичка.
   - И зачем?
   - Когда переплёт изнашивается, книгу нужно либо списать, либо отдавать в переплётную мастерскую. Что то, что другое для нас невыгодно. Переплетать самим гораздо дешевле и интереснее.
   Я собралась уже спросить, что в этом такого, блин, интересного, но спросила другое.
   - Слушай, а ты, случайно, не его жена?
   - Чья жена? - спросила Ксюша. Вид у неё сделался озадаченный.
   - Ну, Йозефа, блин, конечно.
   - Ты с ума сошла?! - Ксюша уперла руки в бока и даже слегка раздулась от возмущения.
   "Наконец-то!"
   - Ну, - я изобразила невинный вид, - ты так говоришь всё время "наш магазин", "нам". Ну, я и подумала.
   "Блин, эта зараза уже успокоилась! Может, она на таблетках каких-то сидит?"
   - Нет, Ася, я не жена Йозефа и не его родственница, - сказала она спокойно. - Просто я здесь довольно долго работаю и привыкла считать этот магазин своим.
   "Оно и видно! Встроенная в магазин продавщица. Или нет. Нет, в своём наряде она классно подойдёт для роли нафталинового манекена в витрине!"
   Мы прошли мимо ещё пары шкафов - один был с книгами о музыке. Это я сразу просекла, но не могла понять, почему. Из другого шкафа Ксюша вынула небольшую книжку, посмотрела на меня через заборы своих ресниц и сказала:
   - Рановато, пожалуй.
   Я сделала вид, что не слышу.
   - Ты какой язык, кстати, учить собираешься? - спросила она.
   - В смысле?
   - Здесь все знают по два языка. Алла знает английский. Я - немецкий.
   - Умные какие... А Йозеф как?
   - А Йозеф - полиглот. Он и на английском изъясняется, и на немецком. И ещё знает десяток языков, но каких - не знаю.
   - И на каком он, кстати, ругался вчера? - мне и правда было интересно. Я такого языка никогда не слышала.
   - Это - греческий. Йозеф на него часто переходит.
   - Он - грек, что ли?
   - Не знаю, Ася, но знакомых греков у него предостаточно.
   - А у вас нету такого? - толстый лысый мужик ткнул телефоном почти Ксюше в нос.
   - Поаккуратнее! - огрызнулась я.
   Ксюша мельком глянула на фотку и сказала:
   - Нет, таких книг у нас не бывает.
   Лысый тут же взвился:
   - Значит, не бывает?! А почему же, интересно? Я пришёл в книжный магазин и не могу купить книгу?! Это ведь книжный магазин?
   - Это книжный магазин, - ответила Ксюша. - И те, кто любит книги и чтение, как правило, умеют себя вести. Так что повторю ещё раз: для вас здесь книг нет, поэтому рекомендую вам уйти.
   - А я хочу, солнце моё, написать кое-что в вашей жалобной книге, а также хочу пообщаться с вашим начальником. И я не уйду, пока...
   - Йозеф! - позвала Ксюша.
   - Минуточку, моя дорогая! - ответил старик. Звякнула касса.
   - Сейчас он придёт.
   - У вас нет бейджика, поэтому я хочу, чтобы вы представились... - начал очередную телегу лысый, но тут появился Йозеф. Он возник за спиной лысого козла, постоял с секунду, потом обошёл его и встал, загородив Ксюшу. Мне опять пришло в голову, что Йозеф вовсе не старый и совсем не дрищ.
   - К вашим услугам, уважаемый, - сказал он своим обычным голосом.
   - Вы - менеджер? - поинтересовался насмешливо лысый.
   - Я - владелец магазина.
   - Вот оно как! Так вот, владелец, я хочу тебе сказать, что персонал твой напрочь не умеет себя вести, грубит и ведёт себя как последняя стерва.
   - Что вы сказали? - в голосе Ксюши послышался гнев.
   "Всё-таки она не приведение. Интересно, что бы она стала делать?"
   - Кто именно из моего персонала? - спросил Йозеф.
   - Да обе! Но в основном эта, которая у тебя за спиной.
   - Ксюша? Никогда такого за ней не замечал. Но не беспокойтесь, меры немедленно будут приняты.
   "Ебучий дед! Всегда у этих уродов виноват продавец!"
   - Короче, я хочу, чтобы она здесь больше не работала, - лысый расплылся в улыбке, - пусть катится на улицу, понимаете?
   - Похоже, что вы не понимаете, - Йозеф сделал удивлённый вид. - Во-первых, будьте любезны выложить книги, которые собирались украсть, а во-вторых, выметайтесь отсюда как можно быстрее. Я, видите ли, не терплю воров (за редкими исключениями) и так дело не оставлю. Ни в одном книжном магазине нашего города вам больше не будут рады, уверяю.
   - Что? - лысый даже сделал шаг назад. - Какие книги?
   - Ни с места! Уважаемые покупатели! - дед провозгласил это так, что слышно было наверно и на улице, - будьте любезны, отвлекитесь от книг и приблизьтесь сюда!
   Из-за шкафов выползли несколько дев (какие же они одинаковые!), два парня, толстый очкарик, лысый мужик с бородой моджахеда и растаман.
   - Запомните этого индивида! - продолжал Йозеф. - Он ворует книги. Сейчас в его кармане - миниатюрное издание сборника стихов В. Полозковой. Несомненно, эта книга привлекает внимание воров из-за своих габаритов, поэтому мы наблюдаем за ней особенно внимательно. Как вы понимаете, творчество этой гениальной поэтессы должно оплачиваться. Кража есть кража. Уважаемые покупатели, будьте свидетелями! Сейчас вор вынет из кармана книгу... запомните его лицо!
   Как ни странно, но народ слушал эту трепотню внимательно. Некоторые даже стали вынимать телефоны - видимо, чтобы сфотать лысого.
   - Вы с ума сошли! - рычал лысый. - Я не вор! Да вы знаете, кто я?! Да я вас!
   - Выньте украденное! - приказал Йозеф. Он, оказывается, умеет быть суровым.
   Лысый засунул руку в карман. Лицо его перекосило. Глаза он выпучил и тяжело дышал. Видать, перевозбудился, гнида!
   И вот он вынул из кармана малюсенькую книжку. Йозеф отжал её из его скрюченных пальцев.
   - А теперь - свободен! - скомандовал он. - И чтобы больше я вас здесь не видел.
   Щёлкнула вспышка телефона. Потом - ещё одна. Лысый что-то забормотал.
   - Вон! - Йозеф указал на дверь.
   Лысый направился туда. Вид у него был паршивый.
   - Благодарю вас за поддержку, друзья мои! - поклонился зрителям Йозеф. - Простите, что отнял у вас время, которое можно было провести с большей пользой.
   Представление закончилось. Лысый, уходя, хлопнул дверью так, что весь магазин дрогнул.
   - Правильно, правильно, - сказал Йозеф, внимательно за ним наблюдавший. - Прощайте.
   Когда публика разошлась по своим шкафам, Ксюша спросила старика голосом, ещё более тихим, чем обычно:
   - Это действительно?
   - Моя дорогая, - сказал Йозеф, - я не бросаю в беде своих сотрудников. Тех, кто их обижает, нужно наказывать.
   - Я не об этом, - остановила его Ксюша.
   - Вы думаете, моя дорогая, что это я подбросил книгу в карман этого... индивида, когда был у него за спиной?
   - А было не так?
   - Не беспокойтесь, моя дорогая, он сам загнал себя в ловушку, причём без всякой моей помощи.
   Сомнения у Ксюши, похоже, оставались. Однако высказывать их она не стала.
   - Я хотел бы пообедать, - сказал Йозеф. - Вы справитесь одни или закроем магазин?
   - Справимся, - рассеянно ответила Ксюша.
   - Лучше закрыть! - вмешалась я.
   - Мнения разделились, - сказал Йозеф, поглаживая бороду.
   "Всё-таки она настоящая".
   Он вдруг крикнул, подняв лицо к потолку:
   - Алла, душа моя, справитесь ли вы без меня, если я отойду для трапезы?
   Сверху ответил женский голос:
   - Да пофиг мне!
   А потом, через несколько секунд:
   - Если надо - топай!
   - Два "за", один - "против", - резюмировал дед.
   На улице собирался дождь, поэтому он взял огромный, явно дорогой зонт, и ещё нахлобучил на свои патлы тёмно-коричневую шляпу. Тот ещё у него был видок.
   Когда он свалил, Ксюша тут же закурила. Я тоже достала свой мундштук и всунула внутрь сигарету.
   - Девушки, я могу купить? - у кассы стояла длинноволосая чувырла в растянутой футболке и шортах. Глаза у неё были мелкие, как у свиньи, а губы пухлые, будто по ним сковородой приложили.
   - Можешь-можешь, - проворчала я. Ксюша встала за кассу. Я уселась на свободное кресло.
   - Восемьсот двадцать четыре? Всего-то!
   - Шестьсот рублей, прикинь?
   - Да я за такое издание спокойно бы тысяч шесть отдал... Я вам так приглянулся... Ксения?
   - Ася, покажи, пожалуйста, книгу!
   - Ася!
   Я очнулась и вдруг сообразила, что прошло уже полдня. Время в этом магазине, оказывается, бежит быстрее. Кстати, когда у меня обед-то?
   - М-мне сказали, что вы можете помочь, - ко мне подошла девушка с настолько накрашенными глазами, что казалось, будто они вытекли к черту. Когда она моргала, становилось жутковато.
   - Привет, - сказала я, - что нужно?
   - Ну, мне вот нужно... Ну знаете, такие книги... не знаю, как сказать. В общем, вот. Ну, знаете...
   Пока она всё это бубнила, я её рассматривала. Высокая девушка, на модель похожа, а трясётся как паралитик. И одета как-то странно: в шорты на подтяжках и майку. И всё в обтяг. С тем же успехом могла бы голой ходить...
   - Не знаю, - ответила я на очередное "ну, знаете, вот", - эротика, что ли?
   Бормотание этой курицы начало меня раздражать. Я оглянулась, но рассчитывать было не на кого. Дед ещё болтался где-то, а Ксюшу одолевали на кассе.
   - Не, ну знаете, когда тело расписывают...
   - Тату?
   - Нет, н-нет. Такая... ну такая роспись п-по телу...
   Тут я допетрила:
   - Боди-арт что ли?
   - Д-да, да. Ну, вот.
   Я смотрела на неё, прикидывая, где здесь может быть боди-арт. В эротике? Где эротика, готичка мне не показывала. Альбомы с тату я листала, но, вроде бы там ничего такого... Блин! Вот фигли у них компа нет!
   Девка всё что-то бубнила и дергалась. Я смотрела на неё, пока не поняла, в чём дело. Одежды на ней никакой не было! Это и был боди-арт, мать его! Ну, кроме босоножек... Во блин!
   Вот бы Ленку сюда! Тут же вся краска в отпечатках пальцев бы оказалась! Впрочем, нафиг Ленку - задолбала своими приставаниями. Ни за что не скажу ей, где работаю. Нужно вообще с готичкой скорешиться - она хоть и одета, как черти что, но, по крайней мере, не дура.
   - Знаете, я сама тут недавно, - сказала я раскрашенной. Мне не хотелось стоять с ней близко - голая всё-таки. - И что, где - разбираюсь не очень. Но мы можем поискать с вами вместе. Как?
   - Д-да, хорошо. Спаси-ибо. Д-давайте поищем.
   Мы с ней облазили весь магазин. Сначала я старалась держаться подальше, боясь что изляпаюсь, но потом развеселилась. В магазине было полно мужиков и они, по ходу, быстро сообразили, в чём дело. Блин, приходить в книжный, чтобы смотреть на голых баб! Но было смешно, особенно, когда она пыталась снять книгу с верхов, одновременно придерживая сиськи, чтоб не прыгнули. И чтобы я не заметила. А если она нагибалась, то старалась прикрыть зад рукой. Фу!
   Я же не Ленка, чтобы баб лапать!
   Но боди-арт мы всё-таки нашли, и я набрала ей груду книг и предложила отнести их к удобному и, что было очень кстати, белому креслу. Интересно, "шорты" на нём останутся? Это были альбомы, тяжеленные, стопка большая и мне было очень интересно, как эта дура попрёт их, прижимая к себе. Или эта краска не пачкает?
   Но она оказалась хитрей и перетаскивала книги по одной.
   - Ася!
   "Экая я, оказывается, незаменимая! Ася, да Ася!"
   Неторопливо направляюсь на зов. На кассе огромная, как надгробная плита, книга и ей не поднять её толком, не то что в пакет затусовать. Пытаемся проделать это вдвоём, но всё равно выходит хреново. И главное, покупатель, здоровенный бугай, вместо того, чтоб помочь, стоит и скалится. Если бы смогла, я бы этого урода этой бандурой по башке приложила!
   - Может, поможете? - спрашиваю его.
   - С чего? Сами давайте. Я ваще-то тороплюсь.
   К счастью с ним оказался приятель, мелкий (ниже меня) белобрысый очкарик, который сначала копался в шкафу с поэзией. Он оказался у кассы, быстро отпихнул здоровяка (не знаю, как ему удалось) и помог нам справиться с гребаной книгой.
   - Ты вообще берега потерял? - говорил он здоровяку. - На кой изображать такую гниду-то?
   - А чё я помогать-то должен?! Они - продавцы, им за это платят. Я, кстати.
   Здоровяк расплатился и отошёл в сторону, держа свой том подмышкой. Ещё ухмыляется, гнида.
   - Извините моего друга, девушки, - сказал коротышка. - Я бы тоже хотел кое-что купить.
   И притащил к кассе стопку книг - штук шесть. Какая-то задрипанная поэзия. Ещё и дорогая - при том, что одну книжку Ксюша пробивать не стала - подарила. Я вполне понимаю. Очкарик, но парень - норм.
   Довольный бугай направился к дверям, а коротышка семенил за ним. Эх, поменять бы их телами - такой бы парень вышел!
   - Ну, я эксперимент поставил, - говорил бугай.
   - Оно и видно, - ворчал коротышка.
   Дверь за ними закрылась. Раздался громкий хлопок. Через минуту колокольчик звякнул - бугай вернулся.
   - Мешки ваши - говно! - рявкнул он. - Порвался! Дайте мне другой!
   Ксюша собралась что-то сказать, но я её опередила:
   - Извините, но пакеты кончились!
   - Вот же чёрт! - пробормотал он, глядя на Ксюшу. Та изображала покерфэйс.
   - Пакетов такого размера больше нет, - сказала она. - У нас таких книг немного.
   - И что вы мне предлагаете?! - здоровяк явно начал заводиться.
   - Ну, во-первых, не держать книгу под дождём, - сказала я кивнув на окно. Снаружи лило как из ведра.
   - Вот же чёрт! - бугай бросился на улицу.
   - Так тебе, мудак, - проворчала я. Ксюша только плечами пожала и усмехнулась.
   Звякнул колокольчик и вошёл Йозеф. Он был мокрый с ног до головы, но сложенный зонт держал в руке. Маразм, что ли, накрыл внезапно? Забыл, зачем брал?
   - Пообедал, - провозгласил он и спросил, - кто следующий?
  

***

   "Уж слишком она обычная", - подумала Ксюша, незаметно наблюдая за новенькой. Читает что и все, говорит как все, ругается как все.
   Ксюша никогда не делала выводов без достаточных доказательств, поэтому не спешила она и сейчас. Первое, что бесконечно удивляло её в новой продавщице - это энергичность, особенно там, где не нужно. Ася не могла обойти комментариями ни вещь, ни посетителя, причём комментарии эти всегда получались негативного характера, хотя и меткие. И всё же Ксюша плохо могла представить, как можно жить в мире, в котором ничего не нравится.
   Утешало только то, что Ася явно старалась с ней подружиться, неуклюже спрашивала об интересах и даже про парня. Ксения опасалась такой подруги, как всякой навязчивости, поэтому переводила беседу на общие темы. Общих тем было много: прочитанные обеими книги, просмотренные сериалы. Оставалась всего одна трудность. Ксюша могла либо слушать, либо говорить. Слушать она старалась внимательно, а говорила неторопливо, аккуратно подбирая слова. Ася же с трудом могла что-нибудь связно рассказать, а ещё труднее было извлечь суть рассказа из-под всех этих "типа", "блин", "короче", "вот, значит". Но также трудно ей было слушать кого-то ещё - не проходило и минуты, чтобы она не перебила. В лучшем случае она не слушала, но и не перебивала - такой чести, как успела заметить Ксюша, удостоился только Йозеф. Ксюша не любила, когда её не слушали. В общем, общаться с Асей было трудно, даже читать в её присутствии Ксюша не сразу привыкла.
   Через какое-то время Ксюша обнаружила в напарнице нечто вроде зародыша чувства такта. Какие-то темы Ася никогда не поднимала: не спрашивала о семье и о своей не рассказывала. Если там и были какие-то проблемы - о них не рассказывала. Хотя иногда хвасталась парнем, только Ксюша так и не разобралась, один он или их несколько.
   Иногда Ксюше казалось, что грубость и сварливость - это маска, под которой скрывается другая, настоящая Ася, смелая и добрая. Но хватало мозгов понять, что всё это - тлетворное влияние книг. Только в книгах хорошие персонажи остаются хорошими, долго и тщательно претворяясь плохими. Ася была только одна - настоящая. Сперва это занимало Ксюшу, но вскоре она научилась заниматься своими делами, не обращая внимания на напарницу - а дел этих было достаточно.
  

***

   Короче, когда я возвращалась домой, то вдруг осознала, что так и не увидела, что у них там на втором этаже. И не видела, кто там работает. И, самое интересное, не спалила ни одного покупателя, чтоб туда поднимался.
   Было холодно и сыро, а ветер такой холодный, что колени сразу застыли. Я шагала по улице, поглядывая на своё отражение в лужах, и раздумывала над всякой фигнёй. Ну, в любом случае, этот магаз куда лучше дурацкой "Литеры". Можно нифига не делать.
   Я вынула телефон. Мама звонила. Ленка прислала дебильную смску. Дэн предлагал сходить на выставку (я позволила ему кое-что, и он, видать, хочет ещё). Даже папа звонил. Охренеть!
   Я наступила в лужу и смотрела, как разлетаются брызги. Оч красиво. А потом меня облила проезжающая мимо машина.
   Короче магазин норм. Если кто доёбывается, можно послать. И ничего такого типа, ну типа: "найдите мне вот эту книгу". Йозеф сказал, что я должна знать только, где какой раздел, а покупатели пусть сами выбирают. Правда, поболтать не с кем. Я как-то думала, что в книжных умный народ работает, с которым можно поговорить, который всё читал. Ну, типа того. А нифига. Ксюша молчит, тоже мне, лань пугливая! Или в телефон пялится. Йозеф - ещё хуже. С ним только начни говорить - он такую телегу выдаст, что заебёшься слушать. Но всё равно, эти лучше Грини с этим, как его... Олегом, вроде. Эти не зазнаются.
   В автобусе оказалась чёртова толпа. Бабки, студенты, тётки с авоськами, мужики с пивом. Быдло, короче. Я забилась в угол и от скуки страдала хернёй на телефоне. Даже сложный уровень прошла, а раньше не получалось. Круто!
   Зато дома ждала очередная жопа. Предки поругались и торчали по разным комнатам. Теперь понятно, чего звонили. Мама, кажись, рыдает - слышала из-за двери. И никакого ужина, естественно. А я голодная как собака, да ещё и замёрзла дальше некуда. Пришлось готовить себе кофе - навела самую большую чашку, которую я притащила к себе в комнату. Завернулась в плед - так меня трясло. Чёрт, не хватает опять простудиться! Почему-то вспомнился дылда в дождевике - казалось, будто я с ним сегодня пересекалась.
   Вечер я просидела за компом, печатая запись в свой блог и болтая по виберу с Дэном и Ленкой. И фигли забыла спросить номер у Ксюши?
  

***

   Прошло ещё несколько дней. Я привыкла приходить в этот книжный склеп и запомнила, что где и как. Круто, что книги не нужно показывать, да и вообще вертеться вокруг позеров, припёршихся купить книги, которые они и читать-то будут не обязательно. Зато здесь были какие-то придурошные штуки, которые не пришли бы никому в голову в "Литере" или в любом нормальном магазине. Таких штук оказалось дофига. Ну, раз в неделю нужно было посыпать книжки пылью. Я напрочь не понимала, нафига это нужно, Йозеф говорил - "для необходимого стиля и антуража, моя дорогая". Пыль нужно было сыпать аккуратно, чтобы она "смотрелась естественно".
   Или с поставками. Во-первых, таскали коробки мы всем шалманом, хотя Йозеф мог бы справиться в одно рыло. Он поднимал такие коробки с книгами, которые я даже сдвинуть не могу. Всё-таки нифига он не старый. На днях я искала в сети, кто такой Йозеф Мраковский. Был такой человек, по профессии ювелир, а ещё сапёр - в первой мировой он какие-то новые мины схимичил. Во второй мировой заманил целую роту в ловушку и подорвался вместе с ними. В интернете была его фотка - стрёмная и паршивая, но от этого Йозефа он отличался. На фотке он круглый и бритый, в очках.
   Поставки приходили два раза в неделю - в понедельник и пятницу. Прикольно было только, что никаких бумаг, никаких проверок, просто раскрываешь коробку и сгружаешь книжки на полки. Некоторые бандуры нам с Ксюшей приходилось ставить вдвоём.
   Самое идиотское, что народ как будто ждал этих долбанных поставок. Стоило подъехать грузовичку, как тут же начинали ломиться покупатели. Некоторые даже открывали коробки раньше нас и начинали копаться в книгах. Чёрт, я бы даже раскладывать книги не стала, пусть эти дураки по коробкам ползают! И такая байдень два раза в неделю!
  

***

   В магазине было полно народу - девчонок в свитерах и парней в настолько аккуратных прикидах, что не возникало сомнений в их ориентации. За окном лил дождь и было так холодно, что окна запотевали. Йозеф целое утро сидел за своим столом и ремонтировал какую-то особенно дорогую книгу, обложившись инструментами и банками с химией. Многим было очень интересно, но старик ни на кого не обращал внимания, к тому же надел на уши здоровенные деревянные наушники. Теперь я поняла, для чего здесь висит доска для дартса. Иногда дед внезапно взбешивался и бросал какой-нибудь из инструментов в эту доску. Один из скальпелей я ради хохмы постаралась вынуть, так оказалось, что он так крепко сидит, что одной рукой не вытащишь. Выглядело это очень стрёмно, но покупатели то ли уже привыкли, толи были обкурены, но не обращали на это никакого внимания.
   Ксюша без продыху торчала за кассой. И самое хреновое, что народ, купив книгу, вместо того чтобы свалить, усаживался на подоконниках или креслах, поджав ноги, и начинал медленно читать. Сверху гудело кафе, в которое я до сих пор не попала, но всё равно лестницу никто не юзал. Если бы не беготня, я бы давно туда заглянула.
   Зато покупатели были ништец - с одной девчонкой мы полчаса трещали насчёт книжек Фриды Бергстрем. Замечательный автор, а ругают её всякие идиоты. Так и представляю этих ботаничек, которые всякое классическое говно читают, а потом к словам докапываются. Главное в книге - душа, а не всякое там словоплётство. Вообще она оказалась очень начитанной - и "Академию" читала и всё, что я. Мы даже телефонами обменялись. И чтиво она купила хорошее - "Рубиновую книгу" с офигенной обложкой.
   Двое парней спрашивали книги по борьбе, расфуфыренные парень с девушкой - по скалолазанию. Забавная старушка-байкерша купила роскошное издание про байки и несколько книг про птиц.
   Я стояла рядом с огромным пузаном, который рассказывал мне что-то про фотографическое искусство и насколько оно лучше живописи. В руках он держал тоненький узкий альбом с мелкими древними фотографиями. Меня куда больше интересовало, где он достал такую клёвую шляпу с бубенчиками и безразмерное одеяние, как у монаха.
   - Фотография, Ася, не только фиксация изображения, если не брать, конечно, документальную съёмку. Считается, что фотография показывает предмет так, как он выглядит на самом деле. Однако, если обратиться к Шопенгауэру - вы, должно быть, знакомы с его работами - то изображение - это работа мозга, а не действительности...
   - Девушка! Девушка! Пожалуйста, подойдите! - послышалось от кассы. Я была рада свалить от жирного зануды и бросилась туда. Ксюша лежала на полу под кассой, белая как полотно, а над ней склонился пожилой мужичок в шляпе и древнем костюме, явно книжный червь.
   - Она просто упала... - пробормотал он.
   Мда, так готы и кончают своё существование. Наврядли она загнулась. Видела я такие обмороки и в школе. Ленка умела так выклянчивать у предков, что хотела.
   Вокруг собралось несколько человек. Девчонка рядом принялась копаться в сумке. Я села возле готического обломка и потрясла её за плечо. Ксюша медленно открыла глаза. Девушка протянула мне упаковку таблеток. Валидол.
   - Спасибо, - сказала я и вытащила таблетку. Ксюха явно была в несознанке. Я запихала ей таблетку в пасть. Ксюша закашлялась.
   - Не глотай! - рявкнула я. - Неженка, блин!
   Кажись, сработало. В глазах тупизны сделалось поменьше.
   - Посторонитесь! Будьте любезны! - послышался голос Йозефа. Он пробирался через народ со стаканом в руке. Видать, не в первый раз готичка так шутит. Может у неё анорексия?
   Йозеф особенно не церемонился. Ухватил Ксюшу за подмышки и усадил, оперев о кассовый стол. Её башка гулко стукнулась. С раскинутыми в стороны ногами и свесившимися руками она как никогда напоминала куклу.
   - Что у неё по рту? - спросил старик. Голос его прозвучал так грозно, что у меня мурашки по спине скакнули. Сколько же ему лет?
   - Валидол, - объяснила девчонка, которая его и доставала. - Не беспокойтесь.
   - Понятно, благодарю, - голос старика снова сделался обычным. Он снова обернулся к Ксюше: - Передвинь таблетку наверх и зажми между верхней губой и зубами. Поняла?
   Я ни хрена не поняла, но Ксюша кивнула.
   - Пей, - сказал старикан, по шевелению белого лица сообразив, что указание с таблеткой исполнено. Он протянул стакан, а Ксюша руку. Но стакан она держать не могла, поэтому старик крепко придерживал её пальцы, а потом поднёс стакан к губам и дал отпить. Ксюша действовала послушно, как марионетка.
   - Прямо "Песочный человек", - пробормотал кто-то.
   - Точно.
   - Ну, ты как? - спросил старик, когда лицо Ксюши порозовело.
   Кажись, она очухалась, поджала ноги и заозиралась.
   - Что такое? - спросила она хрипло.
   - Ваш отпуск, моя дорогая, - сказал дед, быстро растирая её красные пальцы. - Теперь вы - в отпуске.
   - Подвинься, панк, - послышалось сзади и, распихивая народ, появилась очень мужеподобная тётка в длинном переднике с кружкой в руках. Запах кофе прямо-таки завораживал.
   - Возьми, - тётка ловко вложила в ксюшины пальцы кружку. - Держи-держи. Пей, не боись, - одновременно другой рукой она ухватила готичку за запястье.
   Ксюша смотрела на неё. Знаю такое дебильное состояние.
   - Пей, - сказала я ей.
   - Пульс в порядке, - сказала тётка.
   Теперь Ксюша почти покраснела.
   - Так, народ, - сказала я, - представление кончилось. Расходитесь, ладно?
   Потом я протянула девчонке её таблетки валидола.
   - Оставьте себе, - пробормотала она, отходя в сторону.
   - Я в порядке, - сказала Ксюша и попыталась встать.
   Дед только покачал головой, взял у неё кружку, отдал тётке в переднике, а сам подхватил Ксюшу на руки и потащил в сторону раздевалки. Ксюша только и успела пробормотать: - Не надо.
   - Нехилый дедок, - присвистнул кто-то.
   - Жесть, - согласился с ним кто-то ещё.
   - Жесть будет, если ты не заткнёшься, - прорычала я. От непонятной злости у меня даже волосы на голове поднялись.
   - Что ты сказала?
   - Завали пасть! - посоветовала тётка в переднике, да так громко, что все быстро завалили пасти и посваливали. Некоторые даже из магазина. Какой же он маленький иногда!
   - Алла, - представилась тётка в переднике.
   - Ася.
   - Здорово. Ты, Ася, кассу покарауль, а я пока гляну, что там с Ксюшей, - сказала она. - Лады? А то лекарь из Йозефа паршивый.
   - Ладно, только я за кассой не умею.
   - Ну, тада посмотри, чтобы кассу не тряхнули. Я - быстро.
   Она рванула вслед за Йозефом.
   Я впервые рассмотрела кассу. Стол под ней был старый, облезлый, с исцарапанными ножками, но крепкий, как камень. Кассовый аппарат от посторонних взглядов закрывала доска. Чёртовы понты! Касса была старинная, массивная, с круглыми железными кнопками. Одновременно и сейф. Внизу я увидела щель для ключа, но самого ключа на месте не было.
   Молодой чувак с длинными патлами положил на кассу задрипанную книжицу и уставился на меня. Тонкие его руки, торчащие из рукавов футболки, покрывала татуировка, такая странная, что казалось, что она движется. Некоторое время я не могла отвести от неё глаз.
   - Девушка? - позвал он меня.
   - Да? - я оторвалась от разглядывания татух. - Нужно подождать кассира, - я поглядела в сторону подсобки.
   - Да, я знаю, - кивнул патлатый, - я только хотел узнать цену.
   Чёрт, я даже обрадовалась, что это не какая-нибудь бабка, которая сразу начнёт пальцы крутить.
   Я взяла книгу в руки и рассмотрела её. Книга была небольшая, в красном кожаном переплёте. На обложке выведено, словно от руки "Гесиод. Работы и дни". Текст внутри оказался на старом русском - хрен прочтёшь.
   Что-то мне подсказывало, что такая хрень не может стоить дорого. Хотя, она редкая, наверно - кому нужна ещё одна такая книга? Вдруг я вспомнил магазин, в котором мы с папашей, ездили, когда парились с ремонтом. Там были всякие инструменты, которые стоили до фига, а понадобиться могли раз в жизни. Какая-нибудь хрень для снятия обмотки...
   Как-то так я и должна её оценить, наверно. Как ненужный инструмент, которым непонятно, как пользоваться. Или платье, которое мне не идёт. Последняя книга, которую я продала в "Литере" стоила четыреста двадцать рублей. Эта должна стоит вдвое дороже, наверно. Или нет? Мне она не нужна. Пусть будет...
   - Пятьсот пятьдесят, нет, шестьдесят, - сказала я. - Подойдёт?
   - Вполне, - патлатый полез за кошельком.
   - Здравствуйте, - сказал, присоединяясь к нам, Йозеф, - желаете купить книгу?
   - Да-да... - чувак достал кошелёк и вынул из него деньги и положил на прилавок. - Вот. Даже без сдачи.
   Йозеф открыл кассу ключом (он был спрятан под кассой), посмотрел на деньги, потом на патлатого.
   - Что? - спросил тот.
   - Книга сея стоит никак не меньше восьмиста сорока рублей, уважаемый, - сказал Йозеф с некоторым возмущением. - Это же Гесиод, сами понимаете. Перевод Властова. Издание старинное.
   - А девушка мне сказала... Ну, я столько и даю.
   - А, вот в чём дело! - Йозеф глянул на меня. - Видите ли, Ася у нас второй день работает и пока не очень хорошо разбирается в ценовой политике. Я прошу прощения, но могу сделать вам скидку не более восьмидесяти рублей.
   - То есть, с меня семьсот шестьдесят, - патлатый взял со стола свою пятихатку и нашарил в кармане старую измятую тысячу. - Вот.
   - Ваша сдача. Приятного чтения.
   - Скорее, приятных поисков. Я - филолог.
   - Тогда заходите ещё. У нас много интересного.
   - Это правда.
   После того как филолог свалил, Йозеф спросил, рассматривая клавиши кассы:
   - Что, Ксюша вам успела объяснить?
   - Ну, я, в общем, только книги показывала. Ещё с ценами гадала, но неправильно. Это мне не понять.
   Старик почесал свои лицевые заросли, оглядывая зал. В окно заглядывал солнце и магазин вдруг утратил свой подземный вид. В воздухе протекла дорожка пыли. Зелёные лампы потускнели, а золотые и серебряные буквы на книгах (там, где они ещё остались) засверкали. Всё это выглядело как-то очень... слаженно. Магазин сделался похож на запасник музея, в котором драгоценные экспонаты ждут своего часа, покрытые пылью.
   Покупатели зашевелились и потянулись на улицу, которая сияла после дождя.
   - Всё очень неудачно сложилось, Ася. Вам придётся осваиваться быстрее, чем я рассчитывал.
   - Это понятно.
   - Понимаете? Это прекрасно, - старик хрустнул пальцами. - Вы умеете ориентироваться в книгах - это мы сразу поняли. Но кассовой работе тоже нужно учиться - она хоть и не представляет сложности, но требует практики, а значит, времени. А времени у нас, как вы тоже понимаете - нет.
   - Ксюши долго не будет? - спросила я. Мне вдруг сделалось не по себе. Вот в чём хороша была "Литера" - там всё было понятно и скучно. Зато от этого интересного деда можно ждать всего.
   - Положим, вы поработаете вместе с Аллой, и она обучит вас работать на кассе, - рассуждал вслух дед, не слушая меня. - А я здесь буду. До прихода Ксюши мы так и работали.
   - Зачем? - не врубилась я. - На кой мне наверху торчать? Вы будете за кассой здесь, и я быстро научусь.
   - Как вы цену за книгу определяли?
   Я замялась. Всё как-то само собой произошло и вспоминалось с трудом.
   - Не знаю.
   - Но ведь о чём-то вы думали? - Йозеф выскочил из-за кассы и схватил первую же попавшуюся книгу с полки. Всунул мне её в руки.
   - Оцените!
   - Ну...
   - Повремените! Как вы можете назначить цену, если даже не раскрывали книгу? Раскройте, посмотрите, оцените. Сейчас ваша привилегия - работать медленно. Освоитесь - получите привилегию работать быстро. Смотрите.
   - Но вы с Ксюшей не заглядываете... - начала я.
   Дед вздохнул.
   - Вы здесь два дня. Ксюша здесь давно работает. Вы не поверите, но мы с ней знаем все книги, которые здесь можно купить. Все, понимаете? А теперь постарайтесь определить цену.
   Я покрутила в руках книгу. Чувствовала себя полной дурой. Какой смысл, если всё равно цену угадать нельзя?! Книга была пухлая с очень мелким шрифтом. Бумага тонкая, страницы мягкие. Внутри кроме текста до фига картинок и схем.
   Йозеф внимательно за мной наблюдал.
   - Вы, Ася оцениваете только материальную сторону книги, - сказал он. - Думаю, вас учили на курсах. "Мелованная бумага, качественная полиграфия, цветные иллюстрации, твёрдый переплёт" и подобное - так?
   - Ага, - подтвердила я, - ещё "хороший шрифт".
   - Это можно отнести к "качественной полиграфии". Не важно, Ася. Ох, уж мне эти курсы! В книгах важно, в первую очередь, содержание, хотя это не всегда бросается в глаза.
   - И как я могу оценить содержание, если я не читала?
   - Скажем так: у каждой книги есть стоимость - действительная цена, которую за неё можно заплатить. Без наценок, процентов и тому подобных скрытых механизмов прибыли. Вы меня слушаете?
   Я загляделась на красивого длинноволосого блондина - вылитый Леголаз.
   - Ну, да, слушаю.
   Дед пробормотал: - Ладно, научитесь. Но тут же перебил сам себя: - Нет, у нас нет времени! Вам придётся научиться сейчас.
   - Как я могу научиться, если вы ни черта не объясняете?! - возмутилась я. Очень мне не понравился его тон.
   Йозеф не сдавался.
   - Так сколько бы вы заплатили за эту книгу? - спросил он. - Говорите.
   - Полторы тысячи, - сказала я, полистав книгу.
   - Уух... почему же?
   - Рубль за страницу.
   Дед оживился:
   - А все страницы стоят одинаково?
   - Ну... нет... наверно.
   - Сколько стоит самая дорогая страница в этой книге? - не унимался дед.
   Я снова пролистала книгу. Немного прочитала.
   - Может сотню? Это... типа, за самые дорогие страницы.
   - Сто? Хорошо, пусть будет сто, - Йозеф поморщился. - И сколько там таких страниц?
   - Не знаю.
   - Ладно. В какую сумму вы оцените страницы, которые прочитали?
   Я подумала.
   - Ну, не в сотню. Ну, скажем... в общем, сорок. Рублей сорок. Там про субкультуры интересно.
   - Замечательно, что интересно. Интересные страницы - сорок рублей, но есть ведь и неинтересные? Какое среднее арифметическое?
   Я уставилась на него. У меня и так бакшка гудит от его болтовни, так ещё и школьный геморрой прибавился? Он издевается что ли?!
   - Скажем, тридцать пять за страницу. Или тридцать? Пусть будет тридцать, ладно?
   - Да ладно, ладно. И что?
   - Что? - Йозеф выглядел так, что с него можно было без проблем ваять троллфэйс. - Это вы мне скажите. Сколько стоит книга?
   - Отстаньте, голова болит.
   - Не отстану. Думайте.
   Голова горела, даже начало подташнивать. Жаль не осталось ксюшиного стакана с водой. Мне хотелось бросить книгу на пол, но вдруг представилось, как из неё сыпятся монетки. Каждая страница... Я вынула телефон и открыла калькулятор. Сумма получилась значительная - двадцать шесть тысяч двести пятьдесят рублей. Столько книжка стоить не может.
   - Как ваши изыскания? - спросил меня Йозеф, отвлекшись от покупателей - пока я думала и считала, он встал за кассу и трепался с непримечательным смуглым мужиком, держащим в руках целое собрание роскошных книг белых, с золотыми и чёрными узорами.
   - Две тысячи двадцать пять? - наугад спросила я.
   - Браво, Ася! - старик явно обрадовался. - Вы назвали самый минимум. К нему нужно прибавить ещё десять процентов или пятнадцать. Объясните, пожалуйста, как вы пришли к названному результату.
   - Тридцать рублей за страницу. Всего страниц - тысяча пятьсот. Тридцать умножить на тысячу пятьсот, потом разделить на два, а потом... убрать ноль. Не знаю, сразу говорю, почему так.
   Я была в недоумении. Не ожидала от себя таких расчётов. Никогда не любила математику.
   - Прекрасно, - повторил старик, - просто прекрасно. У вас получилась формула... Но не забудьте прибавить к результату процентов тринадцать-пятнадцать от суммы и сможете оценивать книги.
   - И это всё? - обрадовалась я. Конечно, не слишком весело пересчитывать всю эту мутотень на каждую книгу, но всё же лучше, чем гадать от фонаря.
   - Очень просто, но при условии, что вы точно оцените авторскую страницу.
   Вся радость у меня исчезла. Какая, нафиг, разница: гадать, сколько стоит книжная страница или сколько стоит книга? Ни черта не изменилось, блин!
   - Что ж, давайте проверим вашу формулу, - бодро сказал дед.
   Он вышел из-за кассы и, побродив у полок, приволок целую пачку книг. Здесь были и убогие мятые издания, и книжки в шикарном оформлении, и альбомы. Сверху лежал альбом с мерзкой японской эротикой.
   Следующие минут сорок с перерывами на покупателей мы занимались подсчётами. Дед удивлялся, как мне удаётся оценить стоимость страницы. Я и сама не в курсе, как это получается.
   - Интересно, - заметил дед, - вы оцениваете книгу, либо немного выше, либо немного ниже её стоимости. Продав одни книги дешевле, вы восстанавливаете баланс продажей более дорогих книг. Можно оставить вашу формулу. Вы её записали? Запомните? Лучше записать. И нам с вами нужно определить минимум стоимости за страницу. Десять рублей?
   Он взял в руки подарочное издание: "Пять лучших детективов Д. Донцовой под одной обложкой. Том 1. Свеженькое".
   - Или меньше?
   Я пожала плечами.
   - Вы тут начальник. Мне-то откуда знать?
   - Что ж, пускай пока будет десять рублей. А сейчас я покажу вам, как работать за кассой...
   Весь оставшийся день (кроме обеда, конечно) мне пришлось стоять за кассой. Кафе наверху было закрыто, потому что Алла должна была лично проследить, чтобы готичка добралась до дома и не сдохла по дороге. Ксюша долго упиралась (когда она злится, то говорит другим голосом - неприятным), но дед был неумолим. Он заявил, что у Ксюши есть на выбор три варианта: Алла её сопровождает до дома, он сам это делает, или он нанимает такси, которое её довезёт. Не знаю, фигли она отказалась от такси нахаляву? Видать, мозги ещё хреново варят. Короче, упрямство деда победило. Однако со старым педофилом Ксюша ехать отказалась - предпочтя старую лесбиянку. Впрочем, я пока не уверена. Во всяком случае, Алла руки не распускала, как обычно делают в таких случаях... Ну, когда придерживают чуть ли не за жопу или сиськи "чтобы не упала".
   Первые два часа за кассой были нетрудными. Мне полагалось стоять и втыкать, как дед пробивает покупки. Можно подумать, что я такая тупая, что мне нужно десять раз показывать! Потом, когда Йозеф раз двадцать спросил "всё ли понятно", пробивать стала я, а он торчал за спиной и контролил. Ненавижу, когда торчат за спиной! Поэтому я не раз ошиблась за следующие два часа. И ещё этот умник без конца поправляет! Терпеть не могу, когда меня поправляют под руку!
   "Проверьте купюру - я вам показывал как"
   "Пересчитайте"
   "Вы взяли две сотни вместо одной"
   "Попросите десять рублей"
   "Деньги аккуратно складывайте"
   "Проверьте купюру"
   "Не берите рваную"
   И когда вся эта поебень в ухо - конечно, собьёшься.
   Потом, наконец, он свалил в зал, сказав, чтобы я звала его при любом сомнении. Делать мне больше нечего, как эти мозгополоскания опять слушать!
   Вот тогда я и оценила кассу сама, без всяких умников. Блин, и как Ксюша могла за ней торчать днями - хрен её знает! Нужно, блин, этими подсчётами дебильными заниматься, а ещё и все лезут! То спрашивают что-то тупое, то суют книги, чтобы узнать цену. А ещё с деньгами наебать могут! Мозг взрывается!
   А ещё за кассой оказалось холодно. Откуда-то здесь дул кондейский сквозняк, хотя кондеи в этом застаревшем заведении отсутствовали. Через полчаса от холода у меня тряслись руки и текло из носа. На кой я такие лёгкие шорты надела - жопа окоченела! Пальцы на руках и ногах покраснели и их покалывало. А ещё книги тяжёлые! Теперь я поняла, почему готичка так одевается: в длинные рукава и длинную юбку. Я не только замёрзла, но и в книжной пыли перемазалась как какой-нибудь библиотечный историк!
   Покупателей было меньше, чем вчера, но мне вполне хватило. Я должна была быстро подсчитывать цену книги, брать деньги - чаще всего крупные. Вскоре сдачу отдавать стало нечем. Пришлось звать деда.
   - Йозеф, это... можно вас?! - крикнула я старикану. Ему теперь тоже пришлось поработать. Он мелькал между покупателей, оставляя за собой синеватую струю табачного дыма. Правильно, а то привык сидеть и ни хрена не делать!
   - Конечно, можно, моя дорогая! - он ломанул к кассе. Я её открыла, показав деньги.
   - Ого! - не сдержался он, взяв пачку пятитысячных купюр.
   - Я тут поработала немножко, в отличие от некоторых, - сказала я. - Но мне мелкие деньги нужны.
   Дед произнёс какую-то длинную хрень на всё том же неизвестном языке. Греческом, кажись.
   - Да, вы поработали... Теперь так... моя дорогая. Больше вы не обслуживаете покупателей за кассой без моего участия. Хорошо?
   - А что не так-то?! - возмутилась я. "Очень мне нужна ваша сраная касса!"
   Дед вынул из кассы пятитысячные и быстро их пересчитал. Потом выбрал две самых новеньких и положил передо мной.
   - Соблаговолите взять их в руки! Возьмите, возьмите.
   Я ничего не понимала. Взяла одну купюру, потом другую.
   - Ваше мнение?
   - В смысле "мнение"?
   - Вы вообще не чувствуете разницы? Какие они на ощупь?
   Я ощупала деньги. Обе были новенькие, ещё хрустели. Я посмотрела на свет сначала одну, потом вторую. Водяные знаки были как надо - какие-то портреты.
   - Ну, разный выпуск, наверно, - сказала я. - А что не так-то?
   - Оба этих банковских билета поддельные - вот что не так, - сказал Йозеф. - Они не стоят ничего. Вы подарили кому-то книг на десять тысяч рублей, Ася.
   - И чего теперь? - спросила я, хотя и сама догадалась "что".
   - Теперь вы, моя дорогая, должны магазину десять тысяч рублей, - ответил он.
   - Вы охренели, что ли?! Я здесь второй...
   Он не слушал меня:
   - Но, поскольку вы проработали здесь совсем мало и ещё не приобрели необходимых навыков, то будет несправедливо считать, что вина целиком лежит на вас. Поэтому, половину суммы я внесу сам. Вам нужно заплатить только пять тысяч рублей. Либо вы сделаете это заранее, либо я вычту их из вашей будущей зарплаты.
   - Ну-у... сейчас у меня вообще столько нет, - пробормотала я. Нет, на самом деле пара заначек у меня есть, но на фиг я их отдавать должна? Может, я и до зарплаты не доработаю! Будет какая-нибудь жопа, как в долбанной "Литере". - В общем, типа... лучше с зарплаты.
   - Договорились. Тогда давайте перейдём к другому вопросу. Я не поощряю воровство. Вор должен быть пойман. Кто дал вам эти купюры?
   - Я уже ничего не соображаю! Может, потом уже? Какая разница уже!
   - Сейчас вы что-то ещё помните. Вам придётся вспомнить.
   Не хотела я пытаться. Мало того, что меня на кассе бросили, что я вкалывала целый день, пока готичка изображает из себя умирающего лебедя, а буфетчица - грёбанную медсестру, так ещё и теперь этот хер меня мурыжить собирается!
   - Ничего я не знаю! Много их было! Что я должна всех помнить?!
   Подошла девушка - чистой воды панкуша в кожанке и с ежом на башке. А ещё в очках! Блин, уже панки читают...
   - Желаете приобрести, моя дорогая? - переключился на неё Йозеф.
   Панкуша кивнула.
   - Немая, видать, - предположила я.
   Девушка уставилась на меня, потом медленно кивнула.
   - Немая и слепая, - буркнула я. Почему-то эта особа меня откровенно бесила.
   Девушка медленно подняла кулак. Костяшки были загрубевшие, набитые. Потом скрутила мне фак.
   - Вот сука!
   - Дамы, вы сможете пообщаться позже, если пожелаете. Три семьсот двадцать, будьте любезны.
   Не обращая внимания на меня, девушка вынимает из кармана пятитысячную купюру. У меня аж дух захватило! Дед берёт её и даже не смотрит! Просто проводит по бумажке пальцами, даже пробегает, как по клавишам пианино! И всё!
   - Приятного чтения, моя дорогая. Приходите ещё.
   Девушка показывает пальцем на меня и качает головой.
   - Не беспокойтесь, если захотите купить книгу, подходите ко мне. Никакой драки не будет, - и дед слегка поклонился.
   Панкуша улыбнулась и тоже поклонилась.
   - Итак, моя дорогая, вам нужно попытаться вспомнить, а потом вы сможете отправиться на обед, - сказал мне Йозеф, как ни в чём не бывало, провожая взглядом уходящую панкушу.
   Мне не хотелось разговаривать с этим мудаком. Ксюшу он, видите ли, готов закрывать от любых уёбков, а на меня плевать хотел!
   - Я ничего не знаю, - проворчала я сквозь зубы.
   - Успокойтесь, пожалуйста. Вас я ни в чём не обвиняю. Но если мы найдём вора, то платить никому не придётся. Это вас не привлекает?
   Это было хоть что-то. Хотя я, конечно, понимала, что никого мы не найдём.
   Я вздохнула.
   - Что я должна вспомнить?
   - Кто-нибудь покупал у вас книг сразу на десять тысяч или около того?
   - Эм... нет, наверно... Не знаю.
   - Книги дороже пяти тысяч были?
   Тоже мне, нашёлся следак, блин!
   - Нет, вроде...
   Дед с хрустом почесал бороду. Он смотрел в пространство, размышляя о чём-то.
   - Тогда так, - сказал он. - У вас не осталось размена. Это произошло постепенно или сразу? Вам дали крупную купюру, а купили что-то недорогое?
   Я зависла. Ведь такое точно было.
   - Было такое, - сказала я. - Парень купил книгу рублей за семьсот или типа того. Он сначала очень торопился, чуть сдачу не забыл. Милый такой балбес, в общем. А потом вернулся и попросил ещё одну пятитысячную поменять... Я даже не помню, почему. "Ни фига - всё помню. У него была такая замечательная улыбка. Все мужики - козлы, блин." У меня есть его мобильный, если чё.
   Я вынула из кармана бумажку, на которой красавчик написал номер.
   - Вот. Нужно только этого козла найти.
   Дед рассмотрел номер и ухмыльнулся.
   - У нас нет такого кода - три восьмёрки. Телефон - такая же фальшивка, как деньги.
   Мне стало так обидно и стыдно, что на глаза слёзы навернулись.
   - Вот сволочь! Гад!..
   Дед быстро спросил, словно боялся, что я не успею ответить:
   - Постарайтесь вспомнить, в какое примерно время он здесь находился и как выглядел? Сможете описать в общих чертах?
   Я вытерла слёзы и нос и пробубнила, как смогла:
   - Он в общем, долго тут торчал... Я ещё подумала... Он всё время на кассу поглядывал. Сволочь... И почему я не догадалась? Я ведь его видела ещё до того, как Ксюша грохнулась... Или нет? Нет, пожалуй... пожалуй, позже... Вы меня на кассе обучали... а он, в общем, в общем, был...
   - Прекрасно! - дед потёр руки. Потом взглянул на меня и спросил весело: - Может быть, вам платок?
   Я злобно глянула на него.
   - Хорошо-хорошо. А как он выглядел? Может быть, вы за ним наблюдали?
   Я всхлипнула.
   - Ну, он блондин. Крашеный, наверно, гад... Волосы в хвост собраны, глаза - зелёные, сам загорелый - чёртов мажор - мускулистый. В чёрных брюках и чёрной рубашке и ещё жилетке. Ну, как будто пиджак где-то посеял! Ну, ещё часы на руке, такие, водонепроницаемые.
   - Блестяще!
   "И чему этот старый гондон радуется?!"
   - Теперь мы обязательно его найдём, - заявил он с непоколебимой уверенностью. Потом взглянул на часы: - Ого!
   Он выпрямился и громко заговорил на весь зал:
   - Уважаемые покупатели, настал нам черёд прощаться! Магазин закрывается, но завтра мы будем ждать вас вновь! Будьте любезны покинуть нас! Приятного вечера!
   Покупатели неторопливо расходились. Тех, кто тормозил, дед поторопил, причём без всяких "моя дорогая" и "соблаговолите". Одного щуплого пидорка с бантом на шее он просто выпихнул наружу. Потом, когда колокольчик звякнул за последней жопой, довольно толстой, я метнулась в подсобку, чтобы забрать свой рюкзак.
   - Ася, можно минутку вашего внимания? - услышала я. Дед не решался заглянуть в подсобку, а топтался снаружи. Решил что ли, что я тут голая? Размечтался!
   - Ну, рабочий день вообще-то кончился, - мрачно сказала я. - Я ухожу.
   Я была уверена, что он задумал какую-то хрень.
   - Буквально одну минуту, - заныл он.
   - Ладно, хорошо, - я высунулась, - чего?
   Дед держал в руках тщательно упакованный в белую бумагу свёрток.
   - Это - вам, - сказал он, протягивая его обеими руками.
   - Это - что? - спросила я, взяв свёрток.
   - Теперь вы можете уйти домой, - сказал Йозеф. - До завтра.
  

***

   Коробку я раскурочила на улице, устроившись на автобусной остановке. Это оказалась коробка с дорогущим айфоном, таким же, как у Ксюши и Йозефа. В полной комплектации со всяким барахлом, вроде убогого чехла и зарядника. И разблокированными приложениями.
   Прошёл не один автобус, прежде чем я рассмотрела это чудо. Я даже переложила внутрь свою симку. Когда всё загрузилось, тут же появилось непрочитанное сообщение.
   Я прочитала: "Добро пожаловать в книжный магазин Йозефа Мраковского, Ася. Вы приняты в наш коллектив и смею выразить надежду, что мы сработаемся".
   Ну, ни фига себе! Оказывается, дедок ещё и в технике не дурак. Интересно, на кой он так расщедрился? Думает, что ли, что я не свалю из-за такой фигни? Это он зря!
   Коробку из-под этого "подарка" я затолкала под скамейку, айфон сунула в задний карман, а запчасти - в рюкзак и дождалась автобуса. Я собиралась купить новый смартфон с зарплаты, но на такой денег у меня бы не хватило. Блин! Даже стрёмно такую хрень на свет вынимать.
  
   Автобус был битком. Всю дорогу я чувствовала, как телефон прилип к жопе. Такой он дорогой - что же теперь с ним делать? Проехали вывеску нового магазина - надо будет туда заглянуть. Придумала.
   - Привет, - сказала я в телефон, предварительно набрав номер.
   - Привет, Ась, - ленкин голос звучал смущённо и радостно. - Я уже надежду потеряла.
   - Ты о чём?
   - Ну, пропала на неделю, на работе не появлялась. Я приходила, Дана сказала, что ты свалила. Домой к тебе я не стала соваться - твои родаки не самые адекватные в мире. Решила, что ты обиделась. Ты вообще где, как?
   - Ну-у, дела были, - мне очень хотелось сказать про магазин. - Устроилась в другое место, то сё, понимаешь?
   - Куда?
   От этого вопроса мне стало стрёмно. Блин, если скажу, придёт и изнасилует меня прямо там! Совсем больная! Я снова пожалела о том, что Ксюша в отключку свалила.
   - Не скажу, - ответила я. - Ты себя плохо вести будешь.
   А эта дура решила, что я кокетничаю. Голос её сразу изменился:
   - Обещаю, что не буду! Я очень соскучилась!
   По правде говоря, я тоже соскучилась по этой тупой лейсбиянке. Не с Дэном же по душам говорить! Хотя он хотя бы лапать без спроса не будет. Блин, ну почему у всех друзья как друзья, а у меня - через жопу! И ксюшиного телефона у меня нет. Надо будет завтра у Йозефа спросить.
   - Нет, знаешь, тебе стоит потерпеть, - сказала я, мне было действительно не по себе, от мысли пересечься с Ленкой на новой работе.
   - Ладно, вредина, - согласилась она. - Скажи хоть, где ты работаешь теперь? В книжном опять? Или уже нет?
   - В книжном. Очень необычном, - я усмехнулась. - Не, Лен, не пытайся загуглить: сайта у этого книжного нет. И тут же подумала: "Или есть? Если дед так хорошо в телефонах шарит, почему бы и сайт не сваргатить?"
   - Да не собираюсь я его искать, - в голосе Ленки послышалась обида. - Но если ты не обиделась, может, встретимся?
   - Может быть, - сказала я. И тут мне пришло в голову, что разговор звучит, будто парень уламывает девушку мутить с ним, а она цену себе набивает, кокетничает. Или одна лейсба уламывает другую. Я что, в лейсбу превращаюсь? Фу, блин!
   - И когда? - обрадовалась она. - Давай в "Полигоне", а?
   Тут я увидела сообщение об смске. Клацнула.
   - Ась, ты там? Алло!
   Сообщение состояло из фотографии и двух слов под ней: "Это он?" Фотография была тёмной, но не ней без труда можно было узнать Леголаза.
   - Фига се! - не удержалась я, рассматривая фото.
   - Ася, у тебя всё в порядке? - надрывалась Ленка. - Ты меня слышишь?!
   - Слышу, - ответила я. - Харе орать!
   - Ну, так ты будешь в "Полигоне"? - допытывалась Ленка.
   - Хорошо-хорошо. "Блин, где он фотографию взял? Может быть, и пять штук отдавать не придётся? Было бы круто!"
   - Сегодня? Ну, давай, а?
   - Ни фига я тебе не дам! - очнулась я. - Часов в десять пересечёмся, устроит?
   - Конечно! Приходи... я буду ждать, - добавила она дебильным драматическим шёпотом.

***

   В этом клубе давно собиралась наша шайка. То есть, моя, потому что между собой народ почти не общался. Ленка не любила ни Валенка, ни Дэна, ни Барта. С Онегиным она могла договориться, потому что была слишком тупой, чтобы понять, когда этот тролль стебётся, а когда нет. Алиса - вообще дикая злюка и чего она с нами тусуется - никто не в курсе. Ну и двое анимешников - Мики и её парень с таким кучерявым японским погонялом, что мы называем его просто Каем, чтоб язык не ломать.
   Совсем недавно в клубе был ремонт, и краской ещё пахло, но народу было до фига. Анимешники торчали на танцполе, где зажигал Барт (он хотя и пухлый как колобок, но танцевать умеет), Валенок охмурял новую диджейку, пристроившись к ней и нашёптывая что-то в ухо. Для этого ей пришлось сдвинуть огромные наушники, и охмурение выглядело паршиво. Блин, почему Валенок всё время тупых шлюх выбирает?! Сколько раз мне хотелось, чтобы мы с ним замутили!
   Алиса сидела за столиком и проделывала свой обычный трюк: поджигала шот, а потом тушила его, накрыв ладонью. Как она это делала - никто не знал, а спрашивать Алису было бесполезно. Она работала барменшей в каком-то готском кабаке и в коктейлях шарила. Вокруг столика торчал народец - по кислым рожам было понятно, что секрет Алиса опять не раскрыла. Вместе с ней сидела, зевая, Ленка.
   - Здорово! - сказала я.
   - О, привет, Ада! - обрадовалась Ленка.
   Алиса молча подняла два пальца.
   - Дай-ка я тебя обниму! - вскочила Ленка.
   - Перебьёшься!
   - Отвянь от неё, - буркнула Алиса. Я села рядом с ней. Чёрт, опять вспомнила, зачем нужна Алиса - притормаживать Ленку, если она слишком разогналась. В этом Алиса, блин, прямо гуру, мать её. В её обществе даже анимешники перестают сосаться. Пожалуй, только Валенку всё по фиг.
   - Ну, рассказывай, как дела! - потребовала Ленка, решив потянуть время. Это она зря. Алиса всегда уходит последней и всегда трезвой.
   Я принялась рассказывать о магазине. Всё, кроме его адреса и названия.
  

***

   Сегодня я явно опоздаю, но торопиться уже нет смысла. Нет вообще никакого желания торопиться после вчерашнего. Это я ещё подумала, что день фиговый, а вечер удачный. Сначала всё портила Ленка, но выручала Алиса. Потом её тоже задолбали ленкины выпендривания - Алиса почему-то очень заинтересовалась магазином - и она смешала ей коктейльчик. От него Ленка отрубилась, как от удара кувалдой.
   - Гендальф, говоришь, - сказала Алиса, поглаживая ленкину макушку.
   - Типа того, - ответила я, - а что ты ей вкатила?
   - Успокоительное. И интересные там книги?
   - Всякие. Есть и интересные, а тебе что нужно?
   Алиса задумчиво постукивала чёрным ногтём по ленкиной голове. Потом уставилась на меня своим равнодушным взором:
   - Я много читаю, малышка. А некоторые книги трудно найти.
   - А интернет не для тебя? - никогда не могла понять, в чём разница, читать с листа или с экрана.
   - Не для меня.
   - Ладно, - согласилась я. - Но ты пока никому не говори, хорошо?
   Алиса усмехнулась и снова подожгла свой шот.
   Я назвала ей адрес магазина.
   - Я не скажу твой туповатой подружке, - пообещала Алиса.
   Потом мы ещё долго говорили о книжном, а Ленка начала похрапывать и пускать слюни на стол. Мне пришлось выдернуть с танцпола Барта с Каем, чтобы они оттащили её в чиллаут. Прежде чем там её закрыть, я пошарила у неё по карманам, пока не нашла кошелёк. Да ладно, у неё бабла достаточно, переживёт! А мне до зарплаты ещё до фига времени.
   Алиса только головой покачала, но ничего не сказала. А когда я ей предложила половину, только фыркнула.
   Без Ленки стало только веселей. Барт сначала жёг приколами - он вообще мастер, Комедии Клаб отсасывает. А потом учил меня какому-то танцу. Хотя все это вылетело из головы, когда мы вышли на улицу. Шёл дождь, но мне было пофиг. Кто бы знал, как клёво оказаться под летним дождём после жары и пота грёбаного клуба! Потом мы ещё с Бартом долго целовались в телефонной будке. Спьяну, конечно, мне на самом деле он не нравится - ну в смысле некрасивый он, хотя и весёлый. В любом случае Дэн красивее - только трус он, в клубе не бывает. Был бы - я б, наверно, сама его оттрахала.
   Домой я приползла поздно и рассчитывала, что все спят давно, но оказалось, что там скандал в полном разгаре. Кто кому изменил, я не врубилась. Но мама явно погуливала - это я точно знаю - не зря же она так наряжалась на свою "учёбу". В общем, отомстили друг другу, кретины. Всю эту канитель я уже видела и чем она закончится - знала. Сейчас папа сложит чемодан и свалит. Потом через пару недель помирятся. Чёрт, скорей бы отсюда свалить!
   Но самое дерьмовое было то, что оба сразу решили на меня наехать. Сначала долго выясняли, кто меня такой воспитал. Посрались, а я - слушай. Чуть сидя не уснула, когда меня отчитывали. Ну, бывает, но совсем не так часто, как они орут. В итоге папа свалил, а мама заперлась вместе с рыданиями. Было полчетвертого ночи, когда я, наконец упала спать.
   Странно, но Йозефу было пофигу моё опоздание. Кстати, это в первый раз. Народу не было, поэтому я сразу спросила:
   - Йозеф, а как ты фотку этого урода получил?
   Дед посмотрел на меня поверх очков, изобразил троллфэйс и сказал:
   - В магазине есть камеры наблюдения. И в кафе тоже.
   Я офигела.
   - Не беспокойтесь, моя дорогая, в подсобных помещениях камер нет, разумеется, - сказал дед. Это было похоже на правду - на извращенца он хоть и похож, но мог бы предупредить и раньше. Я же и сиськи чесала и в носу ковыряла, блин!
   - Ну, есть у нас его фотография, а дальше чего? - спросила я. На тему с камерами лучше положить.
   - А дальше...
   Звякнул колокольчик.
   Знакомый голос сказал что-то на незнакомом языке. Я обернулась: посреди зала, как столб, стоял дылда из кафе. Только теперь был без своего дурацкого маньяческого дождевика. Из рукавов чёрной футболки торчали тощие белые руки, а на ногах - тёмно-зелёные брюки и сандалии. Он сказал Йозефу что-то по-гречески, потом поглядел на меня и добавил:
   - День добрый, мадемуазель. Видится мне, что с Йозефом вы сработались.
   - Типа того, - ответила я. Как же меня бесит этот насмешливый тон! - Здравствуйте.
   - Йозеф, я кое-что слышал о некоторой фотографии, - сказал дылда. - Не позволишь мне на неё взглянуть?
   Дед протянул ему фотку. Она была распечатана на принтере. Теперь я, наверно, запомню это лицо навсегда.
   Дылда сложил лист вчетверо и запихал в карман. Потом сказал что-то по-гречески. Какие же эти мудаки невежливые! Я же этот долбаный греческий не знаю!
   - Я бы, пожалуй, у вас что-нибудь купил, - сказал дылда и глянул на меня, - посоветуете что-нибудь?
   - Хватит уже издеваться, - сказала я.
   - Хорошо, раз вы не хотите мне помочь, я выберу сам, - пожал плечами дылда и поплёлся к шкафам.
  

***

   И вот я опять стою за кассой. Сегодня я, правда, оделась потеплее и не мёрзну от долбаного сквозняка. Народу было мало, а читать не хотелось, Ленки не было ни в вибере, и в вацапе. Тогда я и заметила первый потайной ящичек. Точнее, я об него треснулась. Оказалось, что стол под кассой гораздо сложнее, чем выглядит. За сегодня я обнаружила в нём четырнадцать потайных ниш и ящиков. В некоторых были деньги, в других пыль и мусор, в последнем - в ножке стола - здоровенный мёртвый паук. Брать деньги я постремалась, но спросила про них у Йозефа.
   - Деньги? Считайте, моя дорогая, что это приз за внимательность. Любые исследования должны приносить пользу... хотя большинство исследователей замечает только её материальную часть. В магазине много секретов и чем больше вы будете знать, тем большую выгоду получите.
   - Это сверх зарплаты?
   - Разумеется.
   Весь оставшийся день я то и дело сваливала с кассы и рассматривала шкафы - мало ли, что найдётся. Шкафы были огромные, тёмные, и найти в них тайники было проблематично. Обшаривая один - с детективами - я нашла в заднем ряду книгу "Об убийстве фантастических существ" - прикольное издание, обёрнутое не кожей, а чешуёй какой-то ящерицы или чего-то вроде. Внутри были только мрачные картинки красной тушью и рукописный текст - древний, с завитушками, хрен прочтёшь. Я не придумала, где это должно быть, и запихала книгу назад.
   В шкафу с книгами по оружию я нашла два кинжала и длинное, выгнутое, как бумеранг, лезвие без ручки - хрен поймёшь, как им пользоваться. И ещё только теперь заметила, что на всех шкафах есть метка ваятеля: "Раль Р."
   Звякнул колокольчик. На этот звук у меня уже была реакция как у собаки. Я выглянула из-за шкафа. В магазин вошла необычная посетительница. Ну, то есть в любом быдло-книжном таких навалом, но не здесь. Сюда приходят, я уж насмотрелась, всякие ванильные девы, все с распущенными гривами, как у Ксюши, половина - в очках. И все такие интеллектуальные, блин, курицы. Ещё парни: ботаны или вполне ничего чуваки, или фрики всякие. Ну и ещё мужички, старые и не очень, которые явно много читают. Они либо болтают без умолку - садится этот деятель среди книжек по живописи и начинает о ней базарить - либо молчат. Зато тёток почти не бывает, и бабок тоже.
   А эта чувырла показалась мне знакомой. Круглая, одетая в расшитые штаны и серую футболку, в очках, с дебильной косичкой. Больше всего она была похожа на пухлую мышь. Наверно, ещё шляпу нужно напялить - пухлые часто в них ходят, видать рассчитывают, что выглядят стройнее. Дуры.
   Она прищурилась, глядя на шкафы, и медленно побрела, что-то разыскивая. Я вернулась к поискам. Толстая Мышь принялась чихать в углу.
   - Будьте здоровы, моя дорогая, - сказал Йозеф.
   - Спасибо, - ответила Мышь, и я тут же её вспомнила. Чёрт, это же она меня сюда и отправила! Только тогда она одета была ещё хуже. Но косичка та же.
   Я высунулась опять и увидела, что Мышь копается в шкафу с модой. Модница, тоже мне!
   Она бормотала:
   - Опять Корфиати... бу-бу-бу... Мужских выкроек нет. Конечно же! И выкройки, как всегда, нормально не вынешь... бу-бу-бу...
   Долбанутая какая-то. Почему половина тех, кто выбирает книги, начинает болтать сами с собой? Даже Ленка так делает - бубнит что-то без перерыва.
   - Ксюш!.. то есть Ася! - будьте любезны за кассу! - позвал Йозеф.
   Перед кассой стоял дылда и пачкой книг и второй, высокий лохматый парень, крашенный блондин, в хайратнике как у Наруто.
   Ну и конечно, когда со мной рассчитывался дылда, звякнул вазап. Круто, кстати, что дылда умудрился просчитать всё заранее и дал бабло без сдачи. И ничего не сказал, только облизнулся, глядя на свои книги. Потом он попрощался с Йозефом, сказал что-то вроде "Яхара" и отчалил.
   Любитель Наруто заговорил со мной по-японски. Я совсем растерялась.
   - Йозеф!
   Дед, не поднимаясь из-за стола, выдал длинную тираду по-японски и парень замер как вкопанный. Я ждала.
   - Мои книги, - буркнул нарутомэн и положил на кассу сборник японской поэзии и учебник по рисованию манги. Круто, теперь я научилась определять цены на книги без калькулятора... правда хрен его знает, как. А парень - сраный позер.
   - Сайонара! - хмыкнула я ему на прощанье. А когда этот типчик свалил, спросила у деда: - А что вы ему сказали?
   - А? - дед увлёкся книгой. - Я сообщил ему, моя дорогая, что с его знанием японского единственное, что он может делать правильно - это молчать.
   - А у вас нет книг, чтобы примеров с пошаговыми построениями было побольше? - спросила Йозефа Мышь, отлипшая от своего шкафа. - И ещё, как узнать, сколько эти книги стоят?
   - Всё, что есть по выкройкам и шитью - в одном шкафу, - не отрываясь от книги, бросил Йозеф. - Есть ещё художественные книги о шитейном промысле. Мартен-Люган не подойдёт?
   Мышь закашлялась, а книга в руках Йозефа внезапно вспыхнула. Тот бросил её на стол и быстро накрыл тканью, сбив пламя. Потом, наконец, посмотрел на Мышь.
   - Я прошу прощения, моя дорогая, - сказал он, поднявшись. - Мартен-Люган действительно для особых клиентов.
   Он назвал цены на книжки, потом добавил: - А по выкройкам, моя дорогая, если вы сформулируете, что вам требуется, возможно, мы сможем вам достать.
   - Спасибо, но это как-нибудь в другой раз, - Мышь выглядела смущённой. Видимо, не планировала, что такой сервис начнётся. - Спасибо, - повторила она и метнулась к кассе. Когда она расплачивалась, я поняла, что она меня узнала. Однако мышь ничего не сказала, а упрятав книги в колхозный тряпичный мешок, убралась.
   - Да уж, - сказал Йозеф. - Некоторые клиенты требуют особенного внимания.
   - Типа как?
   Йозеф опять сказал что-то по-гречески, а потом предложил мне не брать в голову.
  

***

   На первый взгляд девочка ничем не отличалась от всех тех, кто приходят в магазин полистать книжки, побеседовать, попить кофе и похихикать. И очень, очень редко - почитать. Одевается она также, в одежды, которые больше открывают, чем скрывают. Говорит грубо и некрасиво. Йозефу всё это не понравилось. Он вообще любил вещи своеобразные и единственные в своём роде - каждой книге он старался придать уникальный облик. Вот что ему нравится. Говоря грубым языком девочки: "штучный товар".
   Разговор по телефону с Актионом его не особенно успокоил. Но "не особенно" всё-таки лучше, чем ничего. Актион слишком часто ошибается и склонен к преувеличениям. Хотя и не всегда, конечно.
   Йозеф наблюдал за девочкой несколько дней подряд. Видел, какой она приходит на работу, как она говорит с покупателями и с Ксюшей, как листает книги. И убедился, что на этот раз долговязый любитель дождя не ошибся. Дело было не в самой девочке, а в других причинах, их даже Йозеф понимал довольно смутно. Девочка несомненно не получала радости от своей работы. Хотя бы того туманного удовлетворения, которое иногда настигало Ксюшу. Но и не уходила. И единственная причина этому, которую мог придумать Йозеф - судьба.
  

***

   До конца дня я нашла ещё два тайника в шкафах. В одном были деньги, а в другом - какие-то семена в бумажном конверте. Семена я положила обратно. И всё равно, день тянулся медленно и скучно. Я лениво ругалась с Ленкой в вазапе, отшила Барта, пригласившего меня на вечеринку к себе домой. Йозеф до самых потёмок ремонтировал или переделывал какие-то книги. Его ремонт странно пах - не химией и всяким говном, а приправами и кофе. Иногда какая-нибудь дева останавливалась поблизости и жадно нюхала вонь ремонта. Токсикоманки, блин! Меня эти ванильные запахи успели задолбать настолько, что начинало подташнивать.
   Когда я уходила, а Йозеф закрывал за мной дверь - я никогда не видела, чтобы он сваливал - пришла смска. Писала Ленка. Какую-то чушь вроде: "Больше ты мне не подруга. Прощай. Не пиши мне." Блин, да что же вы все такие нервные! То предки выпендриваются, столько лет, блин, а как дети! Теперь эта лесба! Если она рассчитывает, что я буду с ней спать, то пусть обломается!
   - Ну пока, - сказала я деду. Тот молча поклонился.
   Мне стало как-то очень паршиво. Я смотрела на вечерний свет, раздумывая, чем заняться. Домой идти не хотелось, в клубе я могла встретить Ленку, которая начнёт выламываться. Я стояла перед магазином, чувствуя себя круглой идиоткой. Блин, некуда пойти!
   Некоторое время я листала список номеров, а потом клацнула на имя "Дэн". Через пять минут я уже точно знала, чем кончится сегодняшний вечер. Давно пора. Да и Дэн парень подходящий.
  

***

   Я снова вернулась к своей книге. Когда я начала писать за кассой новую главу о том, как главная героиня проникает в магическую библиотеку, чтобы украсть книги о волшебстве, дед сразу же запалил и, хрен знает почему, обрадовался. Сразу же достал мне понтовый планшет - такую тонкую деревяшку, обтянутую кожей, с прищепкой наверху. Выглядела эта штука прикольно - на ней был выведен очень тонкий рисунок - деревья, ветки, листья, птицы. И ещё подкинул прикольную ручку, закошенную под перо, тяжёлую, но удобную.
   - Прекрасно, просто прекрасно, - говорил он, - писателей у нас уже давно не было... Я вам ещё постараюсь найти пюпитр, чтобы писать было удобнее.
   - Это точно стильно будет, - сказала я. - А вы сами не пробовали что-нибудь накалякать? Это ведь совсем не трудно.
   - При наличии таланта - да, - ответил он задумчиво. - Может быть, как-нибудь попробую.
   "Если доживёшь, старый пень", - подумала я. "Или не старый?"
   - Я однажды предлагал Ксюше заняться литературным творчеством, - продолжил он. - Но она не совсем уверена в своих силах.
   - Я её переу..бедю, когда вернётся, - пообещала я.
   - Что ж, это будет кстати, - кивнул он. - Ксюше есть что рассказать и что к этому добавить.
   "Что же, интересно? Как под гота косить?"
   - Ладно, не буду вам препятствовать, - Йозеф уже собрался свалить, - но остановился. - Вы со вторым языком определились? - спросил он.
   - Чё? - не поняла я.
   - Вчера мы эту тему обсуждали, - напомнил он. - В этом магазине все сотрудники знают больше одного языка. Так должно быть, - строго добавил он. - Вы сказали, что учили в школе английский, но без значительных успехов. Может быть, этот язык вам не подходит? Какой язык вы желали бы изучить?
   Я вспомнила, что трёп такой был. Но мне показалось, что тут нет обязаловки. Блин...
   - Да по фигу, какой, если честно, - соображала я. - Английский, наверно. Да и на кой мне это? У вас тут есть книжки на английском, но не так уж много, да и не помню, чтобы их усиленно брали. Может, обойдусь?
   - А разве вам не хотелось выучить другой язык? Никогда не было такого намерения?
   Ну, было, ну и что? Я пробовала учить испанский, японский и сербский, но сейчас не помню из них ни черта. Нет никакого смысла учить то, чем не станешь пользоваться.
   - Ну, было, но толку? Одно дело, когда я в Америке какой-нибудь, или с япошками общаюсь, а так...
   - Вам придётся поверить мне на слово: знание иностранного языка вам пригодится раньше, чем вы думаете, - упёрся дед. - Так ваш выбор?..
   - Ну, пусть английский! "Заколебал уже, зануда, блин!"
   - Не самый лучший выбор, на мой взгляд...
   "Ну да, ты бы хотел, чтобы я какой-нибудь древнеиндейский выбрала! Фиг тебе!"
   -...но я вас вполне понимаю. На днях мы с Аллой подберём вам подходящие учебные пособия. Также, думаю, она не откажется дать вам несколько уроков, - с этими словами дед, наконец, свалил. Надеюсь, он нафиг забудет об этой фигне с языком.
  

***

   Рука от этой ручки устала уже к концу второго листа. А это я ещё описаниями не занималась! Ну, то есть, успела только немножко рассказать о наряде главной героини и помощнике старшего магистра, который в неё влюбился. Даже пальцы заболели! Это ж к вечеру мозоли появятся!
   Я стояла и прикидывала, как героиня (я назвала её Эльвира-Антуанетта) показывает стриптиз тупому охраннику, когда ко мне подошёл очередной балбес. Это был длинный очкарик в дурацкой рубашке и мятых, словно из жопы, шортах.
   - Добрый день, - он чуть ли не поклонился, такой вежливый, блин. - А сколько это стоит?
   - Что - "это"?
   - А, пардон, - он положил на кассу книжку. Странно, но руки у него дрожали. Видимо, надурить меня собрался, гад.
   Я назвала цену.
   - Так дёшево? - пробормотал он. - Тогда, тогда я куплю, - заторопился и принялся лазить по карманам. Потом передвинул на живот уродливую облезлую сумку (сразу видно - нищеброд!) и долго вытаскивал из него маленький пухлый кошелёк, потом также долго вытаскивал из него деньги. Рассыпал мелочь, буркнул - Извините! - и собирал её под кассой. Хорошо, что там моих ног не видно.
   Звякнул колокольчик. Но никто не появился.
   Наконец, расплатился, взял свою книжку и долго запихивал её в сумку. Жалкое зрелище! Эх, а парень бы сошёл за нормального, если бы не был таким лохом!
   - Большое вам спасибо, - сказал он на прощанье. Я только хмыкнула. По дороге к выходу этот дятел в ногах запутался и чуть не грохнулся, налетел на Йозефа, но тот почему-то ничего не сказал и чуть не снёс своей дебильной сумкой странный и дорогущий альбом по раскрашиванию паровозов. Эх, балда!
   Звякнул колокольчик.
   Весь день я потратила на написание двух постельных сцен - одной с эльфом, другой - с огромным четырёхруким орком. Получилось очень круто, мне понравилось, значит удачно. Если сам получаешь удовольствие, то его получит и читатель, а остальное - брехня. Тем более, с Дэном вчера всё прошло шикарно, оказалось, что он не только трепаться горазд. Особенно круто получился момент, когда огр оставляет розу на подушке - где-то я это видела.
   Звякнул колокольчик, потом ещё раз.
   - Привет, Ася, что такая грустная? - услышала я прямо над ухом. Я даже подпрыгнула. Передо мной стояла Алиса. А за ней - Йозеф и видок у него был озадаченный. Прямо обосрался от неожиданности.
   - Прекрасное место, - Алиса огляделась. У неё на пальцах сегодня было столько железяк понавешено, что выглядели они, как в перчатках. - Я должна здесь что-нибудь купить.
   Она обернулась к деду:
   - Вас зовут Йозеф, точно?
   - Именно так, сударыня, - ответил тот, - но мне кажется вам это известно.
   - Мне кое-что рассказывала моя подруга - Ася, - Алиса кивнула в мою сторону.
   Чёрт, что-то нехорошее происходило, но я не могла понять, что. Эти двое как будто знали друг друга, блин. И явно не любили. Но дед сначала выглядел испуганным, а теперь как будто успокоился. Алиса изображала покерфэйс. Ещё я заметила, что с дедом Алиса говорит сильно вежливей, чем с кем-нибудь ещё. И на "вы", вот блин!
   Звякнул колокольчик, но никто не вошёл.
   И - всё. Йозеф вернулся к ковырянию в очередной книжке, а Алиса принялась расхаживать по магазину. Я поинтересовалась, нужно ли её что-нибудь показывать, так эту сучка только фыркнула! Ваще оборзела!
   Мне даже писать расхотелось.
   - Здравствуйте, я немного спешу... - начала заливать мне какая-то широкозадая чувырла с придурочным сиреневым рюкзаком, на котором болтался колокольчик. Это он, блядь, звонил всю дорогу! Я уже начинаю ненавидеть колокольчики. И голос этой мымры, писклявый, тоже нервировал. Одета она была придурошно: в голубые шорты и футболку с принтом, бледным, застиранным и убогим. На ногах - кеды, на башке - белобрысый ёжик и красные очки. Пухлые щёки, пухлые руки. Фу!
   - Йозеф! - позвала я. Тот поднял взгляд от книги.
   - Она спешит!
   - Спешка и выбор книги - несовместимые понятия, моя дорогая, - назидательно ответил Йозеф глядя на жируху поверх очков. Я, блин, знаю, как он ненавидит торопыг.
   - Мне подарок нужно одному знакомому, - толстая стала переминаться на своих ластах, словно обоссаться боялась. - И я не знаю.
   Дед, не отрываясь от ремонта, стал выяснять, что читает знакомый, сколько ему лет и по какому случаю подарок. Толстуха отвечала так тупо... блин, да я бы всем знакомым книжки скорей подобрала, блин! Да и какие у такой могут быть приятели! А я Ленке книжку про вампиров приволокла бы, Дэну - что-нибудь по шахматам или книжку про какого-нибудь шахматиста... Барту...
   - Спасибо, - сказала жируха и положила на кассу предел пиздеца - книжку в стрёмной шипастой обложке, с костями и кривыми надписями. Я даже не поленилась её осмотреть - Лавкрафт "Ужас в музее". Банальщина, блин.
   - Это дорого стоит, - предупредила я.
   - Сколько?
   Я назвала цену. Деваха слегка смутилась, но тут же раскошелилась. Неужели есть этот приятель?
   Потом она обернулась к Алисе, которая ещё тут торчала:
   - Спасибо.
   - Даже если у него Лавкрафт есть, то не такой, - кивнула та.
   "Блин, эта дура работать, что ли, здесь собралась?!"
   Звякнул колокольчик - толстуха отчалила.
   Я сделала вид, что пишу, но сама наблюдала за Алисой. Она прохаживалась среди шкафов, поправляла книги, почёсывала свою лохматую башку, поглядывала на покупателей. Потом сходила наверх и вернулась с чашкой кофе. Чувствовала себя она явно как дома.
   - Книга мне нужна! - наехала на меня престарелая неформалка. - У вас тут ни черта не найти!
   "Чёрт, а я уже отвыкла от таких мегер! Вот чем хорош этот магазинчик по сравнению с грёбанной "Литерой"!"
   - Думаю, у нас даже чёрта найти можно, - вздохнула я.
   - Ты как со мной говоришь, девчонка?!
   Я осмотрела эту тётку. Она была рослая, жирную жопу обтягивали кожаные штаны а пузатое туловище - чёрно-белая блузка. На башке крашеные белые кудряшки. Черт, предыдущая курица - та, что с колокольчиком - выглядела куда приличнее, у неё хоть сало не свисало.
   - Да пошла ты!
   - Прошу прощения, сударыня? - появился Йозеф. Рядом с ним стояла Алиса, так и не выпустившая чашку. - Вам нужна помощь?
   - Нет, это вашей девке помощь нужна! Сейчас она получит! Вы здесь главный?
   - Я - владелец.
   - Она не умеет общаться с клиентами! Я регулярно тайным покупателем работаю! У меня опыт работы! Я сра-азу вижу!
   - Простите, сударыня, но я не люблю шпионов, - сказал Йозеф.
   Дальше я не слушала. Мне пришла смска от Дэна, с кучей всяких признаний. Мелочь, а приятно. Нет, я надежд не питаю - что я, дура, что ли? Переспали мы круто, но походу он решил, что всё серьёзно... Это меня несколько напрягло. Хотя у него есть бабло и он не против его на меня потратить. Но всё равно всякие приятности читать можно. Надеюсь, этот дурачок не начнёт приходить с цветами и читать стихи. Вот хохма-то будет!
   - Я этого так не оставлю! Вы здесь работать не будете! - отвлекла меня жируха-неформалка. - Вы меня оскорбили, кретины, вы это понимаете? Да я в суд подам!
   - О, несомненно, моя дорогая, - расплылся в улыбке Йозеф. - Наши камеры видеонаблюдения предоставят необходимый материал для судебного разбирательства.
   - Камеры? - тётка заозиралась.
   - Думаю, следующая встреча состоится в здании суда, - продолжил, не обращая на неё внимания Йозеф. - Я не прощаю оскорблений.
   - Я тебя оскорбила?!
   - Вы оскорбили моих сотрудников, а значит, меня. А сейчас я прошу вас немедленно покинуть мой магазин.
   Тётка вышла на улицу белая, как полотно. Интересно, вернётся или нет?
   - Йозеф, а когда Ксюша вернётся? - спросила я. Остоебало, если честно, стоять за ебучей кассой. Так бы уселась в уголке и писала бы свою книгу. Или в вазапе торчала. Ленка, кстати, молчит - неужто обиделась?
   - У неё давно отпуска не было, моя дорогая, - ответил тот. - Сейчас она наверняка в каких-нибудь любимых горах отдыхает. И раньше чем через две недели мы ждать её не будем.
   - Вот блин! Знаете, я на обед пойду, ладно? Жрать охота.
   Йозеф посмотрел на часы:
   - Как пожелаете.
   Я поднялась наверх.
  

***

   В кафе этом я теперь регулярно обедаю. Фишка в том, что обед бесплатный, хотя никто про это не говорит. Алла круто готовит - я у неё сразу спросила про кулинарные курсы и всякую такую фигню, но она только матом их обложила - правда с блюдами не заморачивается. То картошку жарит, то голубцы, то макароны, то мясо по-всякому. И прикол в том, что посетителям - только кофеёк и пироженки, зато нам с Йозефом нормальная еда. Сегодня были грибы с жареной картошкой.
   Кафе - реальный чердак, весь в светлом дереве, по стенам небольшие полки с книгами и цветами в горшках, окон нет, зато есть в крыше. Очень круто. Столы квадратные со скатёрками - не представляю, когда Алка их стирать успевает. Здоровый белый бар с нарисованными синими деревьями, какими-то ёлками, хотя должны быть пальмы... И простыня со списком видов кофе. И ещё деревянная витрина за стеклом - а на ней всякие пироженки и торты.
   Ни разу я не видела, чтобы кафе пустовало. Хоть один-два чувака здесь обязательно торчали. И самый прикол в том, что до хрена народу не знало, что под ними - книжный магазин. Это из-за дебильной планировки. У долбанного здания было два парадных входа - один - для кафе, другой для книжного. Но книжный располагался почти в подвале, поэтому мало кто мог врубиться, что кафе находится на втором этаже. К его входу вела высокая лестница и все к ней привыкли. А найти ебучую винтовую лестницу был тот ещё квест - она находилась в закутке, почти невидимом от бара. Короче, устраивали всю эту хрень - явно какие-то придурки.
   - Слушай, Алла, а кто вообще этот дом в кафе и книжный переделал?
   - Курить будешь? - Алла протянула мне пачку. - Не вздумай свой дурацкий мундштук доставать!
   - Ладно, ладно.
   - Понимаешь, - она затянулась, - дом этот старый и перестраивался много раз. Во время войны здесь хранили оружие, снаряды там всякие. Как ты, наверно, соображаешь, однажды всё это рвануло. Разнесло половину улицы. Потом... Да вы возьмите с подноса - там капучино! Свежак! Да, я знала, что вы придёте! Да-а... А, ну, в общем, после войны тут кое-что отреставрировали, но получилось, как понимаешь, унылая квадратная ерунда. В восьмидесятых всё это выглядело совсем погано. Ты не в курсе, так что поверь уж мне на слово, - Алла залпом выпила кофе. - А потом здесь появился Йозеф. Ему название улицы понравилось. Не знаю, как и почему - не спрашивай! Короче, полное совпадение. Хотя он в городской управе, вроде, служил... В итоге он решил здесь обосноваться. Купил этот дом - в восьмидесятых это было не так сложно, как раньше, и не так дорого, как теперь. И всё к чёрту перестроил. Почему так - спрашивай его. Я пришла в девяносто седьмом. Здесь было уже кафе - попроще, чем сейчас, зато книжный почти не отличался. Да, да, сейчас, - она встала. - Что желаете?
   Пока она ходила, я попробовала прикинуть, как выглядит Йозеф-строитель, но дальше, чем обрядить его в комбинезон и шапку из газеты, у меня ничего не вышло. Не получалось представить этого чистюлю за грязной работой. Во-первых, этот хрен всегда понтуется своими шмотками. Нет, он про них не треплется, но постоянно старается, чтобы все заметили, какие они чистые и красивые. Ну, как будто его постоянно фотографируют, короче. А во-вторых, эта борода! Носок на неё надевать, что ли? Так и вижу, как он её в цемент кунает или кирпичами прищемляет!
   Алла снова присела за стол и поставила перед собой чашку с дурацким салатом. Салат этот был её фирменный, но что там жрать - в упор не врубишься! Короче, там салатные листья, вонючая трава, типа базилика и кинзы, ещё какая-то трава, капустные листья, морская капуста и много ещё какой-то зелени. Выглядит всё это как маленький стог сена, политый ярко-красным, очень острым соусом. Мне она уже не предлагала. Пока она начала трещать этой травой, я решилась спросить:
   - Алла, а ты не в курсе, сколько ему лет?
   - Дому?
   - Да пофиг мне этот дом. Йозефу сколько лет, блин!
   - А Йозеф тебе зна-фф-ит не по ф-фиг, - она перестала жевать и посмотрела на меня задумчиво.
   - Официантка!
   - Чего не знаю - того не знаю, Ась, - продолжила она. - Интересный вопрос, блин. Знаешь, судя по познаниям-то лет двести, наверно. Или четыреста.
   - Здвафстфуйте! - к нам подошёл высокий мужик, с лысиной и выступающими вперёд желтоватыми зубами. Вообще он весь был какой-то жёлтый.
   - Привет! - кивнула ему, как старому знакомому, Алла. - Что закажете?
   Пока она удалилась готовить клиенту кофе с мёдом, я принялась за пирожное. Блин, а ведь я ем пирожные каждый день - с тех пор, как про эту жральню пронюхала! Такими темпами сделаюсь жирной, как девка с колокольчиком! Я незаметно пощупала свой живот. Вроде не очень. Съела половину. Ничего! Дома опять раздрай будет и жрать нечего! Сплошные кулинары, блин!
   Вернулась Алла.
   - О чём трепались-то? - спросила она, глядя на часы. У неё были здоровенные часы с компасом и кучей всяких наворотов.
   - Ну, ты, типа, говорила, что по познаниям старик совсем древний.
   Она внимательно посмотрела на меня.
   - А по виду, этому "старику" лет сорок, - сказала она, - максимум.
   - Я в этих его джунглях ни черта не вижу.
   - О, да ты побывала в его джунглях! Ладно-ладно. Ну, борода, и что? А как он двигается, как говорит? Разве как старик?
   Она продолжила есть салат. Не терплю, когда едят руками!
   - Ну, нет, наверно...
   - Раньше он был без бороды и усов. Для имиджа отрастил.
   - Чё, правда? А я подумала...
   Мне не хотелось говорить о подозрениях насчёт фальшивой бороды. Чёрт его знает!
   - Не-не, - она нюхала листик базилика. "Фу, блин, гадость!" - Он не такой старый. Ты чего, за него замуж собралась?
   - Иди ты со своими подколами!
   - А что? - продолжала прикалываться она. - Пара бы вышла отличная!
   - У нас двоеженство запрещено, вроде, - проворчала я.
   - Какое, на фиг, двоежёнство?
   - Ну, разве Ксюша не его жена?
   Алла посмотрела на меня как на дурру. Её чёрные глаза сделались похожими на кошачьи. Тьфу, показалось!
   - Ты, видимо, совсем долбанулась, - тихо сказала она. - Ксюша работает также, как ты, и всё. Она, конечно, тут хорошо прописалась, но, можешь мне поверить, Йозеф её интересует гораздо меньше тебя. Не помню, чтобы она про него что-то спрашивала. Да... - она пошарила пальцами в пустой салатной миске. Потом посмотрела на часы: - Тебе пора обратно в магазин.
   Блин, вот обязательно меня почмырить напоследок? Типа: "я тут старше и круче, не забывай, мелкая!"
   Я молча встала и свалила. И нафига мне эта Алла вообще сплющилась?
  

***

   Народу почти не было. Только две тётки листали громадный порно-атлас и хихикали. Видать, голых мужиков не видели. Причём каждой лет за тридцать, если судить по брылям и пандоглазию.
   В углу перед огромной Библией стояла очередная монахиня. К ним я уже привыкла, хотя стрёмные они, старые и уродливые, как на подбор. Библия эта дорогущая, восемьдесят штук. Купить её они не могут, поэтому ходят молиться на неё прямо сюда. Как-то на днях приходил целый табун бородатых рясников, мол, Йозеф должен передать святую книгу в лапы церкви, причём бесплатно, типа это богоугодное дело. Но старичок им только факи скрутил и зачитал прайс за церковные услуги. И теперь они монашек посылают.
   - Моя дорогая, вы справитесь без меня? - спросил Йозеф, как обычно.
   - Конечно, - ответила я. - Не первый день же.
   - Если что - не стесняйтесь обращаться к Алле.
   - Обойдусь.
   Йозеф свалил. Я упала в огромное кресло и вытянула ноги. Читать ничего не хотелось. Йозеф действительно подогнал мне свои дурацкие учебники, но их я и открывать не буду. Долбаная школа отбила на фиг всё желание учиться. Интересно, Йозеф, проверять меня будет?
   Из закоулков шкафов вывалился невысокий носатый парень в дурацкой шляпе и костюме. Напрягал одним своим видом. Подошёл к кассе, поглядел по сторонам. Пришлось подняться.
   - Вам что-нибудь надо?
   - Do you speak English?
   - Не-а, - отвернулась я. Иностранцы иногда сюда заходят, но с ними Йозеф треплется.
   - Нэ-а? Do you have postcards?
   Я покачала головой.
   - Do. You, - иностранец ткнул пальцем в меня. - Have... have... ест... Postcards? - он стал показывать что-то пальцами. - Do you understand?
   - Не-а, - ответила я автоматически.
   - O`key, - иностранец пожал плечами. - Лад-но. Сп-пэсибо.
   Он уже собрался уходить, но возле него возник знакомый чувак в бейсболке. Я его видела, но не помню, где. Красивый.
   - Он спрашивает, есть ли здесь почтовые открытки.
   - Не, такой фигни нет.
   Чувак быстро что-то сказал иностранцу. Тот прямо подпрыгнул, обрадовавшись, что его поняли. Они что-то перетирали пару минут, потом иностранец приподнял шляпу, сказал "гуд бай" и свалил. Чувак повернулся ко мне. Подмышкой у него был свёрток.
   - Ты меня не помнишь?
   - Не-а, вроде.
   Чувак снял бейсболку. И я его тут же узнала - Леголаз ебучий!
   - Ах ты!.. - я даже не нашлась, что сказать.
   - Я принёс книги назад. Возьми.
   - Тебя, гад, засадить мало! И ты ещё деньги разменивал! Щас я ментам звякну!
   - Деньги вернуть не могу, - голос у Леголаза задрожал. - У меня нет ничего.
   - Ты их взял, гад! Гад!
   - Ну, да. А потом через несколько дней началось что-то непонятное. Понимаешь, такое впечатление, что все деньги в моих руках становятся фальшивыми. Меня вышибли из дома, за мной долги, а те вещи, которые я продал, чтобы пожрать купить... ну, за них тоже фальшивки дают! - у белобрысого начиналась истерика. - Я даже пожрать не могу, понимаешь! Меня менты ищут, кто-то им стукнул... Знаю, что не ты. Вот я и возвращаю, что могу, может - поможет?
   - Так тебе и надо, сволочь! За твои фальшивки продавцы расплачиваются! А какая у них зарплата, знаешь? Если уж подсовываешь, так... блин, не жадничай! Так тебе и надо! Книги давай!
   Я развернула свёрток. Там были книги, которые он тогда купил. Вроде бы все, хотя хрен его знает...
   - Ты мне ещё пять штук должен!
   - Нет у меня денег... ну, то есть есть, но они ненастоящие, - он вытащил из кармана целый ком пятитысячных.
   - Нет уж, спасибо! Или расплачивайся, или жди ментов!
   - Ментов-ментов! Мне всё равно идти некуда! - рыкнула эта мразь. Рожа у него была красная, волосы спутались, как будто он бежал.
   - Ну вот, в тюряге и поторчишь! Там твою жопу быстро порвут!
   - Придержи язык! Я вообще-то мириться пришёл.
   - Тогда - плати! - я была злая как собака и мне правда было совсем не жалко этого урода. Больше он не был красивым.
   - У меня есть часы, - сказал он. - Вот. Они дороже пяти штук стоят.
   Звякнул колокольчик. Вошёл Йозеф.
   - Ну и жарища!
   - Йозеф! - я вздохнула с облегчением. - Это гад пришёл!
   - Какой именно "гад", - спросил тот, снимая шляпу. Блин, в шляпе ходить! Естественно, жарища!
   - Который фальшивки подсунул!
   - Очень любопытно! - Йозеф сделал удивлённое лицо. - И зачем?
   - Я - книги...
   - Я не с вами говорю!
   - Он книги обратно принёс. И хочет вернуть пять штук.
   - Зачем же дело стало?
   Белобрысый начал объяснять, но дед слушал только меня. Я пересказала хрень насчёт фальшивомонетческого проклятья и часов. Дед быстро осмотрел часы.
   - Они стоят дороже пяти тысяч, - сказал он с видом мастера.
   - Я знаю, - ответил Леголаз.
   - Мы так сделаем, - сказал Йозеф. - Я с этим человеком сейчас схожу в ломбард, где он получит деньги за часы. Часть он отдаст мне. Мы скоро будем, Ася.
   - Я хочу, чтобы ты меня простила, - сказал блондин.
   Я смотрела на него. Не помню, чтобы парни просили у меня прощения. Я просто разглядывала его красивое лицо и теперь заметила, что он небрит, что нос у него кривой, что шея вся в уродливых складках.
   - Ася! - позвал меня Йозеф. - Слово за тобой!
   "Ну, не могла я упустить такой возможности!"
   - Тогда я скажу - катись к чёрту!
   - И никакого снисхождения? - поинтересовался Йозеф.
   - Нет!
   - Всё, идём, - дед пихнул Леголаза в плечо. Тот шёл понуро, как ребёнок, которого наказали. - Теперь вы будете осторожней в своих поступках. А ваше проклятье будет действовать, пока Ася вас не простит.
   - А если никогда не простит? - воскликнул этот хер, оглядываясь на меня.
   - Тогда будете ждать, чтобы она о вас позабыла...
   Звякнул колокольчик, и они вышли.
  

***

   Не успела я отойти от всей этой заварухи со сраным блондином, даже книжки не убрала с кассы, когда подошёл седой невысокий толстяк с красноватым от бухла лицом. На руке - золотые часы. На роже - хитрая ухмылка. Маленькие прищуренные глазки. Бросает на кассу две книжки.
   - Аккуратней, ладно?
   Убираю принесенные Леголазом книги под кассу.
   Мужик сопит. Называю цену - два забугорных детектива стоят недорого. Мужик, бормоча бросает на кассу пятитысячную бумажку.
   - А поменьше?
   - А больше вам ничего не надо? Работать не умеете!
   "Удивительно, голос прорезался! А то я уж решила, что этот хмырь только сопеть умеет!"
   - Я нормально работаю! Если со мной нормально разговаривают!
   Мужик стал вонять и брызгать слюной, но я решила, что к чёрту его и лень ругаться. Выгребла ему сдачу - целую гору мелочи. Бросила бы в морду, но не придумала, блин, как это провернуть!
   - Тележку дать не могу!
   Седой хрен офигел, но так быстро пришёл в себя, что я даже почувствовала к нему уважение.
   - Вы вот за кассой сидите, а вы хоть понимаете!.. - начал он визгливо.
   - Не мешайте работать, блин!
   Звякнул колокольчик. Я выглянула и увидела, что вошёл Йозеф. Он некоторое время постоял на пороге. Мужик продолжал говорить.
   - Вы хоть понимаете, в чём заключаются обязанности кассира? - визжал он. - Нанимают всяких с улицы, которые ни черта не умеют!
   Некоторое время я слушала это говно, но теперь уже собралась позвать Йозефа, но тот сам, зевая, появился из-за шкафа с книгами, вперемешку с инструкциями по сборке, комиксами на французском и ерундой без названия.
   - Приветствую вас, уважаемый, однако спешу заметить, что если вы желаете поговорить, то боюсь, вы ошиблись учреждением. Книжный магазин - это, в некотором роде, убежище для тех, кто не любит скандалов и склок. Книги, я вижу их у вас в руках, несут мир, тишину и компанию для самых одиноких и самых далёких от общения индивидов. Кроме того, открою вам секрет, о котором вам и самому, как читателю со стажем (ибо, смею надеяться, он у вас есть) следовало бы значительное время назад догадаться. Книги нужно не только читать, но и осмысливать прочитанное. Чтение, видите ли, активный процесс, и ту информацию, которую вы получаете, требуется обработать, принять и усвоить. На своём жизненном пути вы наверняка встречали книги, в которых Вежливость является силой, которая при умелом использовании побеждает вездесущую и более простую в применении Наглость.
   Пока Йозеф гнал свою пургу, за его спиной появился толстый парень. Сначала он ждал, рассчитывая, что мозгоправство быстро кончится, но потом не выдержал.
   - А книгу можно пробить? - сказал он, протиснувшись к кассе.
   - Разумеется. Прошу прощения, - Йозеф аккуратно ухватил седого за плечо и легко оттащил его в сторону. - Позвольте, я продолжу...
   - Ничего себе - демагог, - ухмыльнулся парень, протягивая мне книгу.
   "Хрень какая-то по исследованию оружия. И на кой нужна книга про оружие без картинок?"
   - Есть такое, - хмыкнула я. - Четыреста семьдесят два. Да, я знаю, что дёшево.
   Парень только рот разинул.
   - Да мы все здесь телепаты! - рявкнула я. Я реально задолбалась за сегодня!
   - Классно тут у вас, - только и смог сказать парень.
   Йозеф хорошенько присел на уши седому говнюку и продолжал что-то вещать ещё минут сорок, почти до самого закрытия. Закончил он мозголомной сентенцией об экономии времени. Короче, опустил по полной программе. Седой вывалился из магазина красный как рак.

***

   Утро сегодня такое же паршивое, как несколько предыдущих. Раньше на календаре я зачёркивала проработанные дни - ну, как ЗЭК в камере, но потом забила на это. Фишка в том, что работа начала мне нравиться, наверно. На неё хотя бы можно было свалить из ебучего дурдома, в котором я живу. Предки, конечно, не разошлись, но теперь только и делали, что ругались. Блин, может это у них развлечение такое - хер их знает! Ну, короче, дома я теперь только сплю и сваливаю пораньше. Как и сегодня.
   Толпы народу сейчас торчат у "Литеры" - там сегодня какие-то небывалые скидки. Обо всей этой фигне мне рассказал Барт - он внештатный писака в газете "Бункль", и его отправили освещать это знаменательное, блин, событие. Прикольно, стоило мне только переспать с Дэном, как остальные мужики тут же начали лезть. Барт всё время куда-то приглашал, даже Кай теперь косится, придурок. Микки дёргается, хотя мне её ебучий анимешник на фиг не сдался.
   Я открыла магазин и тут же заперлась изнутри. Всё было как обычно - пустые чашки, остатки вчерашней жрачки. Алла никогда не прибирается перед тем как отчалить. Ещё бы! Тараканы-то только на этом этаже ползают, правда в основном в потёмках. Входишь, врубаешь свет и они - шасть! - по углам. Жуть!
   А сегодня должно быть пыльное утро - мы опять будем книжки этой хренью посыпать. На кресле Йозефа валяется фартук и нарукавники - в них дед обычно и пылит.
   Я вошла в подсобку - повесить куртку. После того как Ксюша свалила в отпуск, здесь кроме меня никто не бывал. На столике лежали книжки - Йозеф постоянно здесь их оставляет. Сейчас здесь лежали три учебника по английскому, книжка Ю.Б. Токугавы "На небеса и обратно" с чернокрылым ангелом на обложке и листы моей рукописи с правками.
   Я вчера её в Ворде проверяла и он только имена подчёркивал. Зато зануда Йозеф оторвался - всё исчиркал, сволочь! Не буду ему больше ничего показывать! Автора нужно поощрять, а не гнобить! Если бы всех гнобили - вообще бы никаких книг не вышло!
   И тут я увидела её! Ну, наконец-то! Я даже не смогла сдержаться и рявкнула:
   - Привет, Ксюш!
   Я шагнула к ней и сообразила, в чём дело. Это было зеркало. Я уже и забыла, что стала надевать рукавастые тёмные джемпера и чёрные юбки. Но теперь у меня и волосы сделались очень похожи на ксюшины, и даже выражение физиономии сделалось таким же. Теперь понятно, фигли у меня все спрашивали, чё я такая грустная.
   Я стояла перед зеркалом и не могла врубиться, что такое произошло и как. В этом чёртовом магазине я пару месяцев от силы работаю, а уже такая хрень. Может быть, Ксюша тоже выглядела по-другому, когда сюда пришла? Мне сделалось страшно, что пиздец.
   Мимо кто-то прошёл, хотя магазин был ещё закрыт. Теперь в этом тёмном месте стало слишком много теней. И ещё звук дождя, который слышно даже, когда его в помине нет.
   Видать, я скоро совсем сбрендю, если тут ещё задержусь. Начали бить часы - пора открывать магазин.
   - Доброе утро, моя дорогая, - сказал, прошествовав мимо, как всегда с утра, в халате и колпаке, Йозеф. Я точно знала, что он разыскивает свою трубку.
   Я отворила дверь и остановилась на пороге, глядя на пустую серую улицу. Звякнул телефон. Сообщение от Ленки:
   "Я готова тебя простить, милая. Согласна? А я теперь в "Евросети" работаю. Тут клёвые девчонки и мальчики, если надо. Не хочешь к нам? Есть место. Обещаю не приставать))"
   Вдали я автоматически приметила человека. Он выглядел знакомо. Толстый и кучерявый, в джинсах и рубашке с коротким рукавом. На пузе было выведено - "Смерть ванильной книготорговле!". В руке толстяк держал небольшой пакет. Я подвинулась, и он прошёл внутрь. Через минуту послышалось шипение, потом громкий хлопок, а из-под двери потекла густая полоса черного дыма. Я бросилась внутрь.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"