Arandilme : другие произведения.

Дом Риддлов

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Расследование убийства семьи Риддлов

  Дом Риддлов
  
  1943 год, лето
  
  1
  
  - Ну, есть в сегодняшнем "Пророке" что-нибудь интересное? - спросил мистер Катберт Малфой.
  Его сын Абраксас аккуратно сложил газету и отложил на край стола, откуда ее тотчас же убрал домовик.
  - Ничего.
  - Прекрасно, - заметил Малфой-старший. - Значит, мы можем ожидать, что ты вернешься из Министерства несколько раньше? Сегодня с нами ужинает Ровена.
  Абраксас кивнул.
  - Я думаю, что особых дел сегодня и не предвидится, - заметил он. - Летом обычно мало что происходит.
  - Верно, - согласился Малфой-старший. - Хватит с нас событий этого года в Хогвартсе... Кстати, что в итоге стало с тем юношей, обвиненным в том, что он открыл Тайную Комнату? Насколько я помню, кое-кто настаивал на том, что его следует отправить в Азкабан.
  Отец и сын понимающе переглянулись.
  - Мне и мистеру Огдену пришлось напомнить, что несовершеннолетних в Азкабан не отправляют. К тому же, Министерство и Визенгамот, строго говоря, не имеют права вмешиваться в дела Хогвартса. Об этом напомнил профессор Дамблдор; он же уговорил профессора Диппета оставить этого юношу при школе, помощником лесника. Наверное, это лучший вариант. Так он будет под присмотром... Впрочем, - добавил Абраксас, - не верится мне, что это он открыл Тайную Комнату. Чтобы полувеликану, да удалось такое?
  - Только если он Наследник Слизерина, - заметил Катберт Малфой, и оба улыбнулись.
  - Между прочим, по легенде, открыть Комнату может только Наследник, - Малфой-младший аккуратно положил вилку и нож на салфетку. - Но, когда я напомнил эту легенду Дамблдору, он возразил, что легенды порою слегка приукрашены... ну да Дамблдор, я думаю, знает о чем говорит.
  - Финеас Найджеллус разобрался бы, кто и зачем открыл Комнату, в два счета, - проворчал Малфой-старший. - Диппет и Дамблдор не годятся ему в подметки... Ладно; выпьем за Финеаса, и отправляйся в свое Министерство. Да не забудь о сегодняшнем ужине! Тетка рада будет тебя увидеть.
  
  В Министерстве было по-летнему пусто и тихо. Даже те сотрудники, что обычно предпочитали брать отпуск осенью, решили, воспользовавшись летним затишьем в делах, уехать из Лондона, опасаясь повторения бомбежек. Впрочем, Департамент по охране магического правопорядка и его подотделы работали почти в прежнем режиме.
  В кабинете Абраксаса Малфоя ждали принесенные совами газеты: "Вестник магического законоведения", "Трансфигурация сегодня", еще несколько изданий магической прессы. Малфой быстро просматривал газеты, лишь иногда задерживаясь, чтобы пробежать глазами заинтересовавшую его заметку. Наконец перед ним осталась последняя газета.
  Выглядела она весьма странно. Первая страница была украшена огромной фотографией, очень хорошего качества, сделанной опытным фотографом, продумавшим все детали снимка. Единственное, что было не так с этой фотографией - изображенные на ней люди не двигались.
  Впрочем, это могло казаться странным, пожалуй, только одному читателю газеты "Грейт-Хэнглтон Морнинг Пост", но и этот человек уже привык к странным фотографиям в названной газете.
  К тому же можно было предположить, что, появись такая фотография в "Ежедневном Пророке", люди на ней остались бы такими же неподвижными. Ибо люди эти были мертвы. Заголовок гласил: "ЗАГАДОЧНАЯ СМЕРТЬ СЕМЬИ РИДДЛОВ: ПОЛИЦИЯ В ЗАМЕШАТЕЛЬСТВЕ".
  Абраксас Малфой встрепенулся, придвинул кресло к столу, разложил "Грейт-Хэнглтон Морнинг Пост" и начал читать статью очень внимательно.
  Дав статье кричащий заголовок, подчеркивающий замешательство полиции, репортеры явно старались замаскировать собственное замешательство. Что и говорить, обстоятельства смерти Риддлов были весьма странными. Мистер и миссис Томас Риддл и их сын Том-младший были найдены мертвыми в своем доме, при этом никаких следов насилия на их телах обнаружено не было.
  Согласно "Грейт-Хэнглтон Морнинг Пост", дело обстояло следующим образом. Рано утром мисс Мэри Ливен, приходящая служанка в доме Риддлов, пришла в дом, чтобы сделать там обычную утреннюю уборку. Девушка открыла дверь своим ключом, поднялась на второй этаж (то, что ее никто не встретил, мисс Ливен ничуть не удивило: Риддлы обычно спали до полудня), и тут ее внимание привлекла открытая дверь гостиной. Заглянув в комнату, мисс Ливен испытала, по ее утверждению, "самый большой шок в ее жизни", увидев владельцев дома лежащими на полу. Все трое были мертвы.
  Мисс Ливен повела себя так, как любая девушка на ее месте. Закричав, она повернулась, выбежала из гостиной и помчалась в деревню. Она не останавливалась, пока не добежала до местного паба, где уже сидело несколько деревенских жителей. Услышав от мисс Ливен, что она увидела в доме Риддлов, мужчины встревожились; бармен вызвал полицию и налил девушке виски.
  "Грейт-Хэнглтон Морнинг Пост" сообщала, что полиция прибыла "в скором времени" (надо полагать, это значило, что полицейские были в доме Риддлов не позже чем к полудню). Был также вызван паталогоанатом ("Справочник по правоохранительной системе британских маглов" сообщил Малфою, что так называют человека с образованием целителя, который обыкновенно производит обследование тел с целью установления причины смерти). А пока полиция арестовала садовника Риддлов, некоего Фрэнка Брайса: по словам мисс Ливен, он обычно оставался в саду до вечера, к тому же жил совсем рядом, в маленьком домике за оградой поместья Риддлов, и полицейские вполне логично предположили, что из всех соседей у Фрэнка были лучшие шансы совершить это убийство.
  Малфой быстро пролистал газету, но больше ничего об убийстве в Литтл-Хэнглтоне не сообщалось.
  Некоторое время глава Департамента по охране магического правопорядка сидел за столом, постукивая пальцами по лежащей перед ним газете.
  Ну вот, что-то и случилось в Литтл-Хэнглтоне.
  Наверное, последним большим событием там стало исчезновение Тома Риддла, случившееся через пару месяцев после того, как Марволо Гонт и его сын Морфин были отправлены в Азкабан. Об этом в "Грейт-Хэнглтон Морнинг Пост" появилась заметка, содержавшая просьбу мистера и миссис Риддл сообщить им любую информацию о местонахождении Тома. Было обещано большое вознаграждение; но все было напрасно.
  Четыре месяца спустя истек срок заключения Марволо Гонта в Азкабане, и тот вернулся в свой дом, стоявший через долину от особняка Риддлов. Его сопровождали аврор Рэймонд Вуд и сотрудник Департамента Боб Огден. Только от них Малфой и узнал удивительную вещь: оказывается, Меропа Гонт тоже исчезла из Литтл-Хэнглтона. Ее отец был в совершенно понятной ярости, едва не набросился с кулаками на своих провожатых из Министерства (но, разумеется, вряд ли Гонт-старший мог после полугода в Азкабане представлять какую-то опасность для двух взрослых здоровых мужчин), и так и не поверил их заверениям, что Министерство не имеет никакого отношения к исчезновению Меропы.
  Том Риддл вернулся домой к осени следующего года, о чем опять-таки сообщила "Грейт-Хэнглтон Морнинг Пост". Риддлы явно постарались скрыть от репортеров детали странного отсутствия своего сына. К тому времени, как из Азкабана вернулся после трехлетнего заключения Морфин Гонт, Марволо давно умер, Том же продолжал жить с родителями в поместье.
  В течение двенадцати лет Абраксас каждое утро просматривал "Грейт-Хэнглтон Морнинг Пост"; иногда он встречал упоминания о семье Риддлов. Морфин Гонт после трех лет общения с дементорами утратил весь свой пыл, и, скорее всего, даже в самом Литтл-Хэнглтоне начинали потихоньку забывать о его существовании.
  Кое-что еще о Риддлах Малфой услышал от самого неожиданного собеседника - своего старого школьного друга, а ныне преподавателя зельеварения в школе Хогвартс Горация Слагхорна.
  Это было в одно из воскресений в начале октября пять лет назад, когда Слагхорн "заглянул" в Элмбридж-Холл - и, конечно же, остался обедать, а потом и ужинать.
  Разговор мало-помалу зашел о Хогвартсе. Слагхорн заговорил о своих студентах; Малфой уже знал почти всех по рассказам своего друга. Обстоятельно поведав обо всех новостях, связанных с его любимыми учениками, Слагхорн вдруг воскликнул:
  - Но вот сдается мне, Том Риддл их всех заткнет за пояс, только дай ему срок!
  - Кто? - спросил Абраксас, медленно опуская бокал со сливочным пивом.
  - Том Риддл, - жизнерадостно повторил Слагхорн, не замечая, как изменился в лице его обычно сдержанный друг при звуке этого имени. - Он поступил в Слизерин в этом году и, честное слово, он один из способнейших студентов, которых я видел!
  Малфой долил в бокалы сливочное пиво и приготовился слушать: Гораций всегда с большим удовольствием говорил о своих учениках, и в наводящих вопросах необходимости не было.
  - Представь себе, этот мальчик - маглорожденный, - продолжал Слагхорн, отпивая из своего бокала. - В это невозможно поверить!
  - Маглорожденный - в Слизерине?! - удивился Малфой.
  - Ну, конечно, никто не знает в точности, кто его родители, ведь он вырос в магловском приюте в Лондоне. Но, согласись, если бы кто-то из его родителей был волшебником...
  Малфой кивнул и поинтересовался:
  - А когда он родился, известно?
  - Угу-мм, - Слагхорн проглотил ломтик засахаренного ананаса. - Тридцать первого декабря 1926 года. То есть, ему сейчас почти двенадцать.
  Тридцать первого декабря 1926 года, подумал Малфой. Через год с небольшим после того инцидента в Литтл-Хэнглтоне, когда Морфин Гонт напал на магла по имени Том Риддл.
  Тогда-то ему и пришла в голову мысль, что исчезновение Тома Риддла и Меропы Гонт примерно в одно и то же время могло быть неслучайным. Но, сколько он ни расспрашивал Слагхорна, он не узнал ничего, что могло бы подтвердить или опровергнуть это подозрение. О Томе Риддле была известна только дата рождения и то, что всю свою жизнь он прожил в магловском приюте для сирот.
  - А каково второе имя этого мальчика? - наконец спросил Малфой.
  Слагхорн задумался.
  - Мэтью. Или Мартин... Нет, Мэтью.
  Разговор плавно перешел на тему будущих студентов Хогвартса, и Слагхорн сказал, что ждет не дождется следующего года, когда в школу поступит дочь их школьного друга Сагиттариуса Найджеллуса.
  - А ты, Абраксас, все никак не соберешься жениться, - благодушно упрекнул друга Слагхорн.
  - Не соберусь, - с деланной скорбью согласился Малфой.
  Он долго думал об этом Томе Риддле. Хоть бы знать, от кого он получил свое имя - от матери, отца, от кого-то из работником приюта, куда попал?
  Впрочем, дел у Департамента по охране магического правопорядка хватало всегда, а вскоре Абраксас Малфой стал его руководителем, так что ему стало не до вопроса о происхождении одного талантливого студента Хогвартса...
  
  
  2
  
  Магловская полиция могла сколько угодно "пребывать в замешательстве", но любой волшебник, да что там - любой студент Хогвартса старше шестого курса понял бы, что Риддлы были убиты заклятием Авада Кедавра.
  Малфой неторопливо поднялся из-за стола, аккуратно собрал все газеты и отнес их на столик в углу. Затем он вышел из кабинета и уверенно направился по коридору.
  В штаб-квартире авроров, несмотря на ранний час, было уже довольно шумно. Поминутно здороваясь с сотрудниками, Малфой дошел до кабинетика Кристофера Медоуза.
  Медоуз сидел, закинув ноги на стол, и ухитрялся делать одновременно три дела, каждому из которых, по сути, следовало занимать все его внимание. Он диктовал своему перу отчет о прошедшем накануне вечером рейде по Лютному переулку, весело болтал с легилиментом Элинор Дагворт-Грэйнджер, и пил что-то из странного вида бутылки. Судя по надписи на бутылке, в ней было пиво. Малфой вздохнул про себя: он еще понимал нежелание маглорожденных волшебников полностью отказываться от всех связей с магловским миром, но пристрастие чистокровного чародея из семьи Медоуз к магловским штучкам было чем-то иррациональным.
  При виде главы Департамента по охране магического правопорядка Медоуз мгновенно убрал ноги со стола, сел на стуле прямо и ловко спрятал бутылку с пивом под столом. Мисс Дагворт-Грэйнджер придала своему лицу служебное выражение.
  - Доброе утро, - сказал им Малфой, пряча улыбку.
  - Доброе утро, мистер Малфой, - хором спели аврор и легилимент. Последняя, сразу поняв, что Малфой имеет целью поговорить с Медоузом, поспешно ушла.
  - Кристофер, - сказал Малфой, опираясь на перегородку, отделявшую кабинетик Медоуза от соседнего, - мне надо, чтобы ты взял одного-двух человек - лучше двух - и наведался в Литтл-Хэнглтон. Прямо сейчас...
  - Литтл-Хэнглтон? - Медоуз нахмурился.
  - Там жила семья Гонтов. Мне надо, чтобы вы нашли Морфина Гонта и доставили его сюда. Без промедления.
  Медоуз решительно смахнул все бумаги и перо в ящик стола, тут же сам собой закрывшийся на ключ. Вставая, аврор коротко поинтересовался:
  - Что там случилось?
  - Трое маглов найдены мертвыми в своем доме. Убиты заклятием Авада Кедавра, я полагаю. И еще я полагаю, что к этому может быть причастен Морфин Гонт.
  - О'Флаэрти, Дженнингс! - окликнул Медоуз двух своих коллег, кивая и отворачиваясь от Малфоя. - Есть дело...
  Абраксас покинул штаб-квартиру авроров, зная, что Медоуз и без его указаний разберется во всем; можно спокойно ждать, когда авроры доставят в Министерство Морфина Гонта.
  Или не очень спокойно.
  
  Авроры возвратились часа через три; к этому времени Малфой, вообще-то славившийся в Министерстве своей флегматичностью, успел обмерить шагами не только свой кабинет, но и ту часть коридора, которая лежала между кабинетом и штаб-квартирой авроров.
  В тот самый момент, когда Малфой заставил себя сесть за стол и начать читать служебные записки, в оставленную приоткрытой дверь его кабинета просунул голову Эймон О'Флаэрти.
  - Мистер Малфой, сэр, - деловито сказал аврор, - мы его доставили.
  - Отлично, - Малфой с облегчением отложил свитки и встал. - Куда вы его отвели?
  - В Малый зал суда, сэр. - Малфой поднял бровь, и О'Флаэрти объяснил: - Мы решили, что его лучше не вести наверх, - и он выразительно потер плечо, словно продолжавшее болеть после удара - например, о стену.
  - Забрать его было, я вижу, непросто? - спросил Малфой, когда они вышли из кабинета.
  - Задачка была не из приятных, это точно, - сдержанно согласился О'Флаэрти. - Гонт встретил нас без всякой радости...
  - Дженнингс и Медоуз в порядке?
  - Да. Медоуз сильно порезался осколками оконного стекла, но Дженнингс залечил все порезы.
  Разговор оборвался: подошел лифт. По неписаному, но твердому правилу обсуждение служебных вопросов никогда не выносилось за пределы второго уровня. О'Флаэрти снова потер плечо, беззвучно ругнувшись, когда его задел выходивший на пятом уровне волшебник. Малфой задумчиво следил за летающими вокруг лампы под потолком служебными записками. Он понимал, что разговор с Морфином Гонтом будет не из приятных.
  Коридоры уровня, занимаемого помещениями Визенгамота, пустовали. Ни один волшебник не встретился Малфою и О'Флаэрти, пока они шли к малому залу судебных заседаний.
  Малый зал вряд ли мог претендовать даже на такое название. Это была комната по размеру чуть больше кабинета Малфоя, с голыми каменными стенами, тремя рядами скамей вдоль двух стен, судейского помоста прямо напротив входа, и кресла для подсудимого. Эту комнату для слушаний не использовали: она была слишком тесной и неуютной. Если дело было несложное, не требовало собрания всего Визенгамота и не предполагало присутствия множества зрителей, слушание проходило обыкновенно в кабинете главы Департамента по охране магического правопорядка. Разве только обвиняемый не бывал посчитан слишком опасным для окружающих...
  Именно таким посчитали Морфина Гонта авроры.
  Когда Абраксас Малфой в сопровождении Эймона О'Флаэрти вошел в малый зал, Гонт сидел в кресле, прикованный к нему цепями. Вдобавок севший на скамью первого ряда Дженнингс и оставшийся стоять Медоуз не сводили с него пристального взгляда и явно были готовы в любую секунду пустить в ход волшебные палочки.
  Малфой обошел зал, приблизился к судейскому помосту и обернулся. Теперь он стоял прямо напротив Морфина Гонта.
  С первого взгляда было не очень понятно, отчего авроры относятся к Гонту с такой настороженностью. Перед Малфоем сидел, обмякнув в кресле, обрюзгший человек лет пятидесяти на вид, безразлично смотрящий в пол маленькими невыразительными глазками; чем-то он был похож на старого больного филина. На лицо свешивались седые патлы. Одет Гонт был в давно не стиранные сюртук и брюки; из-под сюртука виднелась когда-то белая рубашка, верхняя пуговица которой была оторвана; брюки были слишком короткими и не доходили до стоптанных ботинок с разными - серым и коричневым - шнурками. Одна рука Гонта лежала на его коленях, другая безвольно свешивалась с подлокотника кресла. При взгляде на эту фигуру О'Флаэрти скривился и буркнул:
  - Ну и фрукт!.. В самом деле.
  При этих словах Гонт поднял голову и смерил аврора взглядом, способным сойти за презрительный. О'Флаэрти усмехнулся и посмотрел на Малфоя с таким видом, словно хотел сказать: "Нет, вы только полюбуйтесь на него!"
  - Вот его волшебная палочка, - сказал Медоуз, подавая Малфою палочку, выглядевшую немногим лучше ее владельца. Вся полировка давно сошла, дерево покрывали многочисленные царапины и отпечатки грязных пальцев. Ни Медоуз, ни Малфой не смогли до конца скрыть гримасы отвращения. Морфин Гонт вызывающе оскалился, обнажив ряд черных зубов.
  - Вы - мистер Морфин Гонт, житель деревни Литтл-Хэнглтон? - спросил Малфой. Он отлично знал, кто перед ним сидит, но - порядок есть порядок...
  - Я это. Дальше что? - Гонт попытался закинуть ногу на ногу, но цепи не позволили ему это сделать.
  - Вы знаете, где находитесь и почему?
  - Знаю, - ухмылка Гонта стала еще шире. - Эк вы медленно стали работать... Как я заклятие Фурункулюс на грязнокровку Риддла наложил, так сразу и сова прилетела, и сотрудничек ваш явился... А тут - Авада Кедавра, и вы только к полудню расчухали, что к чему! - Гонт залился смехом. Дженнингса передернуло, Медоуз невольно отступил на шаг. "Он еще и пьян", - подумал Малфой.
  Отсмеявшись, Гонт поглядел перед собой и, увидев серьезное лицо всматривающегося в него Малфоя, добавил:
  - Я убил их, я. Всех троих... Ох, и испугались же они, когда я в гостиную ихнюю вошел! Какие лица у них всех стали, а уж сыночек их поганый, тот, верно, в штаны наложил аж...
  - Заткнись, - пробормотал Дженнингс; на его красивом лице застыло выражение ужаса и отвращения, словно перед ним был ядовитый паук.
  - А-а, неприятно тебе это слышать, да? Неприятно? Что, тоже грязнокровок любишь? Верно, и сам из их числа?
  Дженнингс задохнулся от возмущения, и только повелительный знак Малфоя заставил его остаться на месте и не кинуться на Гонта. Тот мерзко ухмыльнулся.
  - Вы уже однажды провели три года в Азкабане по приговору Визенгамота, - по-прежнему спокойно сказал Малфой. - За то самое нападение на магла Тома Риддла, о котором вы только что вспоминали. Вы понимаете, что убийство трех человек - это намного серьезнее?
  - Человек!.. - крикнул Гонт, пытаясь подняться; цепи его и на этот раз удержали, но авроры как один нацелили на него свои палочки. - Грязнокровки они были, вот кто! Грязнокровки, а не люди!
  - Пожалуйста, воздержитесь от употребления этого слова, мистер Гонт, - несмотря на вежливый тон, в голосе Малфоя прозвучал звон стали.
  - А ты-то кто такой? - немного смутившись, и оттого грубее прежнего спросил Гонт, сощуриваясь и пренебрежительно оглядывая безупречно уложенные белые волосы и отглаженную, без единой складочки черную мантию Малфоя.
  - Абраксас Малфой, глава Департамента по охране магического правопорядка, - ответил тот, сохраняя то же ледяное спокойствие. Авроры с уважением переглянулись.
  Причин для сохранения спокойствия - по крайней мере, внешнего - у Малфоя было две. Во-первых, он не видел повода унижаться до грубостей Морфину Гонту. Во-вторых, ему стало интересно, как отреагирует Гонт на имя Малфой.
  Гонт отреагировал в своей обычной, как видно, манере.
  - И ты, конечно, собираешься меня судить? Ты? Ха! - и он разразился хохотом. - Где только в вашем вшивом Министерстве берут столько любителей грязнокровок!..
  - Силенцио, - спокойно приказал Малфой, направляя свою палочку на Гонта. Тот остановился на мгновение, потом разразился отчаянной, но немой руганью. Дженнингс облегченно вздохнул. Ему, сыну магла и маглорожденной волшебницы, стоило огромного труда сдержаться и хотя бы не высказать Гонту свое мнение о нем.
  - В Азкабан? - коротко спросил О'Флаэрти, весьма бесцеремонно тыкая пальцем в Гонта.
  Малфой ненадолго задумался.
  - Да. Но проследите, чтобы его поместили на первом уровне. Дальше от дементоров...
  Если авроры и удивились такой заботе о Гонте, то виду не подали.
  - Справитесь вдвоем? - спросил Малфой, указывая на Дженнингса и О'Флаэрти. Те согласно кивнули. - Хорошо... Кристофер, а вы поднимитесь со мной в кабинет...
  И, не оглядываясь на кресло с безмолвно беснующимся Гонтом, Малфой покинул малый зал. За ним вышел Медоуз, кивнув на прощание своим коллегам.
  
  - Садитесь, Кристофер, - предложил Малфой. - Кофе?
  - Лучше зеленый чай, - ответил аврор, с явным удовольствием располагаясь в удобном кресле.
  Полминуты спустя чашка лучшего японского зеленого чая была в руках Медоуза. Себе Малфой наколдовал крепкого кофе.
  - Расскажите, как прошел ваш визит в Литтл-Хэнглтон, - попросил он, откидываясь назад.
  Медоуз отпил чаю и устало сказал:
  - Мы трансгрессировали в нужную часть деревни, только оказались по другую от дома Гонтов сторону дороги. Поэтому мы не смогли сразу подойти к нему, пришлось пропустить машину магловской полиции, потом мимо нас прошло еще четверо полицейских, они, как я понял, следили, чтобы никто не подошел к дому.
  - Они говорили между собой об убийстве? - живо спросил Малфой.
  - Мы слышали очень мало. Они удивлялись странным обстоятельствам преступления. Говорили о том, что нет никаких следов взлома - а если верить служанке, дверь была заперта; ключи, кроме самих Риддлов, были только у нее и садовника. Ни один ключ не пропал, кстати. Так что маглы заподозрили именно садовника...
  - Что-нибудь еще? - спросил Малфой, в рассеянности постукивая ногтем по краю своей чашки. Впрочем, он быстро спохватился и отставил ее на стол.
  Медоуз подумал.
  - То, что непонятно, отчего умерли Риддлы. Хотя мне кажется, маглы вполне могли бы принять, что они были отравлены...
  Малфой покачал головой.
  - В местной газете говорилось, что они еще и не успели приступить к ужину, даже бокалы стояли нетронутыми. Да еще эта же служанка сказала, что на лицах всех троих было выражение ужаса. Даже среди наших ядов нет таких, которые пугают перед тем, как убить.
  - Да, верно, - признал аврор. - Ну, вот это было все, что мы слышали. Полицейские прошли, и мы тут же отправились к дому Гонтов.
  - Где был Гонт, когда вы подошли к дому? - задал Малфой вопрос, вспомнив отчет Боба Огдена о его визите в этот дом восемнадцать лет тому назад.
  - В доме, - Медоуз пожал плечами. - Мы постучали в дверь, когда никто не ответил - вошли сами, без приглашения. Похоже было, что наш приход разбудил Гонта, тот спал прямо в кресле в той одежде, в которой мы его сюда и притащили, а на столе перед ним стояла весьма живописная группа бутылок самого дешевого пойла.
  - Магического или магловского? - уточнил Малфой.
  - Магического.
  - Так... Дальше, прошу вас.
  - Ну вот при виде нас он повел глазами, что-то неразборчиво пробормотал, потом вгляделся в нас повнимательнее, заметил аврорские нашивки на мантиях, и разразился этим своим хохотом. Дженнингс начал было говорить с ним, сказал, кто мы и зачем пришли, и Гонт принялся издеваться и смеяться над... Вы понимаете, сэр, он ведь в Малом зале вел себя точно так же.
  - Понимаю. Продолжайте.
  - Мы только поняли, что убеждением на него воздействовать невозможно, как он от простых слов перешел к заклятиям. Мы такого даже не ждали, - Кристофер Медоуз покраснел, - так что он успел заклятием отбросить Эймона к двери... Я отлетел к окну, да так удачно, что высадил стекло лицом - спасибо Льюису, он обезоружил этого психа и связал его антитрансгрессионным заклятием.
  - На дороге ничего не слышали?
  - Не знаю, - честно сказал Медоуз. - Задерживаться мы не стали, Дженнингс только залечил мои царапины, я забрал Гонтову палочку, - молодой аврор скривился, - и мы тут же покинули деревню.
  Малфой кивнул:
  - Спасибо, Кристофер. Еще чаю?
  Когда опустевшая чашка Медоуза вновь наполнилась до краев, Малфой положил перед собой на стол волшебную палочку Морфина Гонта. Медоуза при взгляде на нее передернуло.
  - Бедный Олливандер прикрыл был свою лавочку, если б увидел, как некоторые, с позволения сказать, волшебники пользуются его изделиями, - пробормотал он.
  Малфой внимательно рассматривал палочку. Она выглядела очень старой, словно долгое время передавалась из поколения в поколение - что, конечно, не оправдывало небрежного обращения с ней ее последнего владельца. В прошлую встречу с Морфином восемнадцать лет тому назад Малфой как-то не уделил внимания его палочке, зато теперь тщательно изучил каждый ее дюйм.
  - Так, посмотрим, - про себя заметил он, доставая из кармана мантии платок. Вытерев пальцы, он вынул свою палочку, слегка коснулся ею конца лежащей на столе палочки Морфина Гонта, и приказал:
  - Приори Инкантатем!
  Судя по использованным Гонтом при задержании заклинаниям, трем аврорам удалось увернуться от большого количества не столь уж безобидных заклятий. Кристофер Медоуз опустил чашку и присвистнул: он явно не думал, что Гонт использовал против них столь богатый арсенал.
  Но вот наконец глава Департамента по охране магического правопорядка и аврор дождались того, чего ждали: слабая зеленая молния вырвалась из палочки Гонта и угасла. За ней последовала струйка прозрачного дыма Малфой мгновенно отвел свою палочку и тщательно протер платком и ее.
  Они переглянулись.
  - Теперь понятно, почему в Министерстве не отследили применение заклятия Авада Кедавра, - сказал Малфой. - Щитовое заклятие. Просто и эффективно... если о нем не забыть.
  - Ну, все и ясно! - заявил Медоуз. - Риддлы были убиты Морфином Гонтом.
  - Были убиты из волшебной палочки Морфина Гонта, - поправил его Малфой. Аврор удивленно посмотрел на него, но спросить предпочел о другом:
  - Мне написать отчет о визите в Литтл-Хэнглтон?
  Малфой очнулся от раздумий:
  - Да, Кристофер. Но с этим можно не спешить. Закончите сначала с тем отчетом, от написания которого я отвлек вас сегодня утром...
  Нужды торопиться действительно не было. Новое дело обещало быть весьма сложным.
  
  В Элмбридж-Холл Абраксас все-таки постарался явиться к ужину, не желая разочаровывать отца и тетку. За столом он был задумчивее обычного и почти не принимал участия в разговоре. Впрочем, от него и не требовалось развлекать присутствующих леди: миссис Малфой и миссис Флинт прекрасно болтали вдвоем. Катберт Малфой время от времени бросал на сына изучающие взгляды, но при жене и сестре ни о чем спрашивать не стал.
  Только когда тетя Ровена покинула замок, а миссис Малфой, пожелав им доброй ночи, ушла в свою спальню, Малфой-старший спросил:
  - Есть дела?
  - Одно. Но сложное, - и Малфой-младший вкратце поведал отцу о событиях в Литтл-Хэнглтоне.
  К его удивлению, Катберт Малфой отнесся к его рассказу более чем спокойно.
  - Легче легкого, - сказал он. - Этот Гонт, как я понял, единственный волшебник в окрестностях той деревни; и сам он признался в убийстве, и палочка его признание подтвердила... Что тебе не нравится?
  Мне все не нравится, подумал Абраксас, опускаясь на подушки в своей спальне. Чем больше доказательств и чем увереннее они указывают в одном направлении, тем больше вероятность, что смотреть надо совсем в другом. И - вопросы, вопросы...
  Почему Морфину Гонту только сейчас стукнуло в голову убить Риддлов? И как вышло, что в Министерстве не отследили применение заклятия Авада Кедавра?..
  Спокойного сна такие мысли не обещали.
  
  
  3
  
  Очередной номер "Грейт-Хэнглтон Морнинг Пост" был почти полностью посвящен убийству Риддлов.
  Малфой очень внимательно прочитал более подробный, чем накануне, отчет обо всем, что увидела в доме мисс Мэри Ливен, и что обнаружили там прибывшие полицейские.
  Полиция подтверждала, что о ни о каком взломе речи не идет. Ключей, как и говорили полицейские, подслушанные аврорами на дороге, было четыре, по одному у отца и сына Риддлов, садовника Фрэнка Брайса и служанки Ливен. Ни один из ключей не пропал, и ни один, как видно, не покидал своего владельца. Попасть в дом мог только обладатель одного из ключей, так как окна на ночь закрывались ставнями, запирающимися изнутри (часто они оставались закрытыми и в течение дня), и проникнуть в дом через окно убийца Риддлов не мог. Отца и сына Риддлов из числа подозреваемых исключили сразу; затем подозрение (весьма слабое) было снято с мисс Ливен - и полиция немедленно арестовала садовника Брайса. Брайс, разумеется, свою вину отрицал.
  На третьей странице газеты обнаружилась короткая заметка, содержащая биографию Фрэнсиса Джона Брайса. Оказалось, что садовнику только-только исполнилось двадцать пять лет; сын стряпчего из Грейт-Хэнглтона в 1940 году отправился на войну, был ранен, демобилизован (здесь Абраксасу пригодился "Словарь современного магловского английского языка") и отправлен в родной город для прохождения лечения. Во время пребывания в окружном военном госпитале он и пристрастился к садоводству. После выписки Брайс решил перебраться в Литтл-Хэнглтон: его дядя работал садовником у Риддлов, и Фрэнк стал его помощником, а после смерти дяди занял его место.
  Была и фотография: немного сутулящийся мужчина, тридцати-тридцати пяти лет на вид, угрюмо смотрел в объектив. Снимок был сделан после ареста и предъявления официального обвинения, поясняла подпись.
  Малфой внимательно разглядывал лицо Фрэнка Брайса. В отличие от магловской полиции, он знал, что садовник говорил чистую правду, отрицая, что убил своих хозяев.
  Глава Департамента по охране магического правопорядка перевернул страницу. Еще несколько статей были посвящены описанию настроений в Литтл-Хэнглтоне. По их тону чувствовалось, что никто особо не скорбел по убиенным Риддлам; интерес репортеров и обывателей к расследованию убийства был не более чем любопытством, какое обычно вызывают преступления, в особенности совершенные при столь загадочных обстоятельствах.
  Абраксас с изумлением увидел целую статью с предположениями, как именно Фрэнк Брайс убил Риддлов; в виновности садовника, видимо, никто не сомневался. Некий доктор Роберт Мейнелл, житель Литтл-Хэнглтона, в интервью репортеру "Морнинг Пост" высказал мнение, что преступление Брайса могло быть последствием полученной им на фронте контузии (Малфой специально вернулся на страницу назад, но не нашел упоминания того, что на войне Брайс получил контузию).
  Малфой перевернул страницу с чувством глубочайшего презрения. Впрочем, он забыл и думать о докторе Мейнелле, когда заметил небольшую статью, озаглавленную "Полиция на посту".
  Четверо полицейских обходили парк дома Риддлов; в какой-то момент они решили пройти часть пути не по самому парку, а по дороге, что огибала его и вела вниз, в деревню и дальше - в Грейт-Хэнглтон. На повороте, который дорога делала на подъеме, один из полицейских оглянулся и, как он утверждал, заметил, как среди деревьев по другую сторону дороги мелькнули трое странно одетых мужчин. Репортер, пересказывающий слова полицейского для печати, откровенно смеялся над его утверждением, что эти трое мужчин были одеты в длинные черные мантии.
  Абраксас нахмурился, но тут же рассмеялся. Сложив газету так, чтобы нужная ему страница оказалась наверху, он отправился в штаб-квартиру авроров, продолжая посмеиваться.
  Кристофер Медоуз разговаривал с Льюисом Дженнингсом, у обоих были озабоченные лица.
  - Что случилось? - требовательно спросил Малфой, едва их приветствовав.
  Авроры переглянулись.
  - Эймон в больнице святого Мунго, - сумрачно проговорил Медоуз. - То, что он вчера посчитал простым ушибом, оказалось трещиной в ключице.
  Малфой покачал головой. Надо быть Эймоном О'Флаэрти, чтобы принять трещину в ключице за ушиб, подумал он. Авроры, видимо, думали так же.
  - Навестите его, - сказал Малфой. - Кстати, вас видели в Литтл-Хэнглтоне.
  - О, - Медоуз нахмурился. Абраксас протянул ему газету, указав заметку. Дженнингс вытянул шею. Обоим аврорам потребовалось не более двух минут на то, чтобы прочитать всю статью.
  - Это действительно вышло в высшей степени неудачно... - начал Медоуз, но не выдержал и прыснул. Дженнингс хохотал так, что у него на глазах выступили слезы.
  - Маглы, - простонал Медоуз, опираясь на перегородку и глядя на зажатую в его руке газету. - И чего ради Министерство так носится с этим Статутом о секретности? Маглы скоро нам самим докажут, что нас нет!
  Пока Дженнингс вытирал слезы, Медоуз положил газету на стол и быстро ее просмотрел.
  - А о Гонте ни слова, - немного удивленно сказал он.
  - Ничего странного. В последние годы он не старался привлекать к себе всеобщее внимание.
  Дженнингс тоже заглянул в "Грейт-Хэнглтон Морнинг Пост", и более всего его заинтересовала заметка о Фрэнке Брайсе.
  - Они арестовали садовника?! - он перевернул несколько страниц и впился взглядом в статью, объясняющую ход действий полиции.
  - У них были свои резоны. Вполне понятные, следует признать.
  - Он же невиновен! - Дженнингс отчего-то оглянулся на Медоуза, и тот кивком выразил свое согласие.
  - Кто бы ни убил Риддлов, будь то и не Морфин Гонт, он был волшебником, - сказал Медоуз. - Несчастный садовник так же повинен в смерти Риддлов, как мое перо.
  - Но мы же дадим магловской полиции понять, что убийство совершил не садовник? - спросил Дженнингс, переводя взгляд на Малфоя.
  - Они должны сообразить это сами, - спокойно ответил тот.
  - А если они не сообразят?
  Малфой равнодушно пожал плечами и обратился к Медоузу:
  - Доставьте, пожалуйста, Морфина Гонта из Азкабана. После этого можете отправляться в больницу святого Мунго. Вернетесь раньше, чем мы закончим допрашивать Гонта - хорошо; но торопиться вам тоже не стоит.
  - Да, сэр, - четко ответил Медоуз.
  
  - И все-таки, почему вы их убили? Если это вы убили их, конечно.
  - А ты еще сомневаешься? - осведомился Морфин Гонт.
  Боб Огден возвел глаза к потолку Малого зала, негодуя то ли на невежливость Гонта, то ли на абсолютно непонятное упорство Абраксаса Малфоя, на которого, казалось, не производило никакого впечатления то, что Гонт не только сам признавался в убийстве Риддлов, но и охотно рассказывал все подробности преступления.
  Еще неделя такого "развлечения", подумал Боб, и босс станет предметом обсуждения не только на втором уровне, но и на всех остальных, а то и за пределами Министерства.
  Он вздохнул и перевел взгляд на Гонта в тоскливом ожидании, когда тот повторит - в четвертый раз! - как ему успели надоесть "эти заносчивые грязнокровки", как он был оскорблен, когда его сестрица сбежала с "тем поганым маглом" (услышав об этом на второй день после ареста Гонта, Малфой с каки-то мрачным удовлетворением кивнул и пробормотал: "А-га..."), и так далее.
  Боб заинтересовался этим делом, как только услышал, что Морфин Гонт вновь попал в поле зрения Департамента по охране магического правопорядка. Он даже вызвался вести протоколы допросов, лишь бы Малфой его не прогнал, как всякого праздношатающегося сотрудника. Но теперь Боб начинал очень серьезно жалеть о своем приступе трудолюбия: вот уже четыре дня подряд ему приходилось записывать одни и те же, варьирующиеся только в формулировках, вопросы Малфоя, его помощника Реджиналда Кроули, а сегодня - и вызвавшегося быть защитником Гонта молодого законоведа Майкла МакДугала, и ответы Гонта.
  К полному изумлению Боба и гораздо более сдержанному удивлению его начальника, на сей раз Гонт, обстоятельно перечислив все свои обиды на Риддлов, вдруг остановился и добавил:
  - Стой, еще что скажу... Ну да, я и забыл совсем, память никуда стала. Он же явился сюда...
  - Кто? - немедленно спросил Кристофер Медоуз.
  - Куда? - поддержал его Эймон О'Флаэрти, вернувшийся на работу после трехдневного отсутствия.
  Малфой настолько был заинтересован в продолжении повествования Гонта, что не стал указывать аврорам на столь бесцеремонное нарушение всякой субординации и регламента с их стороны.
  - Да этот... - Гонт хихикнул. "Небо, - отчаянно подумал Боб, - еще одна такая фраза, и я заподозрю дементоров Азкабана в том, что они продают заключенным спиртное из-под полы!"
  - Этот... - повторил Гонт, и Боб схватился за перо, стараясь отогнать от себя пренеприятное видение дементора, достающего из-за пазухи бутылку огневиски. - Племянничек мой, получается.
  Все находившиеся в комнате - Малфой, Кроули, Боб Огден, оба аврора, Майкл МакДугал - уставились на новоявленного обладателя "племянничка" с выражением самого искреннего изумления. Гонт захихикал, явно довольный произведенным эффектом.
  - Племянничек, - повторил быстро овладевший собой Абраксас, мысленно от всей души благодаривший своего старого школьного друга, никогда не отказывающегося поговорить о своих студентах. - Что ж... Продолжайте.
  Боб нырнул под стол за выроненным пером и приготовился записывать. Кристофер Медоуз посмотрел на Малфоя с восхищением.
  Гонт наморщил лоб, силясь вспомнить.
  - Приходит... наглый такой из себя, пару раз в дверь стукнул и вошел... (Эймон О'Флаэрти как-то странно закашлялся.) Я как глянул - ну прям молодой Риддл передо мной стоит. Да нет, смотрю, этот мелкий слишком, и в руке еще палочка зажата. Значит, сыночек, от сестрицы моей беспутной.
  Он оглядывается по сторонам, носик свой морщит и спрашивает: "Где Марволо?" Я понял, что он про отца моего спрашивает, и ответил: "Умер". - "А ты тогда кто?" - "Сын его, Морфин". Тут он на меня поглядел, опять по сторонам осмотрелся, и снова носик сморщил. Дай-ка, думаю, я с него спесь маленько собью. Ну и начал ему рассказывать про его папашу, да про то, как Меропа себя и всю нашу семью опозорила. Этот паршивец выслушал, постоял еще немного, да и ушел. Меня тут такая злость взяла на этого Риддла, который бедную Меропу за собой увлек, да с ребенком ее оставил, что я решил его навестить, его и его родителей. Дверь была заперта, конечно, но я ее открыл заклятием, поднялся наверх...
  - Этого достаточно, - остановил его Малфой, делая аврорам знак.
  - Боб, ты все записал? - спросил он у Огдена, когда за Гонтом и аврорами закрылась дверь. - Прекрасно. Господа, - обратился Абраксас к своим коллегам, - прошу вас подняться со мной в кабинет...
  
  Абраксасу Малфою его кабинет никогда не казался маленьким, но сейчас, возможно, он бы не отказался увеличить его раза в два.
  Места едва хватало, чтобы все желающие могли поставить стул или кресло, не задевая ничьих ног. Сюда вместе с Малфоем поднялись те, кто оставался в Малом зале после того, как авроры увели Гонта; потом прибежали Медоуз и О'Флаэрти и притащили с собой Дженнингса, продолжавшего тревожиться за судьбу садовника, и Элинор Дагворт-Грэйнджер. Дженнингса Малфой впустил, а мисс Дагворт-Грэйнджер было выгнал, но тут же вернул, решив, что легилимент лишним не будет.
  Все были до чрезвычайности заинтересованы новым признанием Морфина Гонта, и в возбужденном обсуждении не принимали участия только задумавшийся о чем-то Реджиналд Кроули и Майкл МакДугал.
  - Я отказываюсь быть защитником этого негодяя, - утверждал он.
  - Полно, МакДугал, возьмите себя в руки, - порекомендовал ему Малфой. - Вы полагаете, это дело совсем не стоит вашего внимания?
  - Я полагаю, что жизнь Морфина Гонта не стоит и ломаного кната! - горячо воскликнул молодой законовед. Малфой вздохнул: МакДугал сегодня впервые видел своего "подзащитного", и, честно говоря, его трудно было осудить за мгновенно возникшую антипатию к нему.
  - А я полагаю, что надо отыскать этого племянника! - крикнул Медоуз, рубанув кулаком воздух.
  - Точно, - поддержало его несколько голосов.
  - Но где? - тут же раздались вопросы.
  - Потише, господа, - спокойно призвал Малфой, отворачиваясь от МакДугала. Тишина установилась мгновенно.
  - Разрешите, сэр? - спросил Реджиналд Кроули, поднимаясь и опираясь руками о спинку стоявшего перед ним стула Эймона О'Флаэрти.
  - Да, конечно.
  Все взгляды обратились к помощнику главы Департаменте по охране магического правопорядка, и Кроули медленно проговорил:
  - Мой младший брат Харфанг, он работает сейчас в Департаменте международного магического сотрудничества, перешел на седьмой курс, когда в Хогвартс поступил некий Том Риддл. Этот мальчик вырос в магловском детском саду...
  - Приюте, вероятно? - уточнил Дженнингс.
  - Да, приюте, - поправился Кроули. - Его родители были неизвестны, и тем не менее Шляпа почти сразу отправила его в Слизерин. Моему брату это показалось настолько удивительным, что в письме домой он подробно рассказал о распределении.
  - Я помню этого Риддла, - перебил его Дженнингс. - И он вполне отвечает Гонтовской характеристике его как самовлюбленного гордеца.
  - Льюис, - укоризненно проговорил О'Флаэрти, - мы не знаем, действительно ли этот Том Риддл имеет хоть какое-то отношение к Риддлам из Литтл-Хэнглтона!
  - А какие могут быть сомнения? - поразился Дженнингс.
  Малфой постукивал пером по столу, слушая эту перепалку. Он вспомнил слова Морфина Гонта о том, что при виде племянника тому сначала почудилось, что перед ним Том Риддл.
  В позавчерашнем номере "Грейт-Хэнглтон Морнинг Пост" была большая семейная фотография Риддлов, сделанная под Рождество прошлого года. Был еще одни снимок - более молодого Тома и девушки по имени Сесилия Лукас, с которой он был помолвлен и которую оставил ради Меропы Гонт.
  - Дженнингс, - сказал Абраксас, взмахом палочки подзывая к себе газету, - взгляните, пожалуйста, на этот снимок. Это Том Риддл из Литтл-Хэнглтона. Похож на него Том Риддл из Хогвартса?
  Дженнингс уставился на фотографию и почесал нос. Потом честно сказал:
  - Не очень.
  Как ни странно, из всех присутствующих с наибольшим разочарованием посмотрел на него Эймон О'Флаэрти. Дженнингс начал оправдываться:
  - Ну, правда, я его видел давно, он был совсем мелким, и я старался на него не обращать внимания...
  Глагол "старался" резанул слух Малфоя. Он на секунду прищурился, вспоминая, на каком факультете учился Дженнингс. В Гриффиндоре, как и О'Флаэрти. Этот факультет дал больше авроров, чем все остальные, вместе взятые...
  И с какой бы стати гриффиндорцу стараться не обращать внимания на какого-то первокурсника, да еще с другого факультета? Особенно если этот факультет - Слизерин?
  Решив непременно поговорить с Дженнингсом позже, Малфой сказал:
  - В любом случае, спешить с выводами не стоит. Вот случайно выяснилось такое странное обстоятельство, как визит этого племянника, как бы его ни звали... А если выяснится, что таких обстоятельств было больше?
  - Или что это племянник пошел и убил своего отца, дедушку и бабушку, а дядя его покрывает из родственных чувств, - пробормотал Боб Огден.
  Малфой пожал плечами, словно желая сказать: "Все может быть". После минутного молчания Элинор Дагворт-Грэйнджер робко предположила:
  - Что, если попробовать применить легилименцию?
  В ответ на это предложение не улыбнулись и вообще никак не проявили скепсис только Малфой и Медоуз.
  - Это хорошая мысль, мисс Дагворт-Грэйнджер, - сказал ей Малфой. Девушка зарделась. - Только не обессудьте, что я не доверю ее исполнение вам. Мадам Беннет тоже не доверю, - с легкой улыбкой прибавил он, видя, как вмиг приуныла Элинор. - Пусть с Морфином Гонтом поработает Даррен Малсибер... Он дежурит завтра, если я не ошибаюсь?
  - Да, сэр.
  - Хорошо. Тогда идите, - сказал Малфой своим коллегам. - Только прошу вас не особенно распространяться об этом деле.
  С заверениями в своей ответственности сотрудники Департамента по охране магического правопорядка разошлись. Малфой вздохнул: конечно, обсуждать это дело они будут, причем не только между собой, но и с остальными сотрудниками; но можно рассчитывать на то, что за пределы Департамента информация не просочится.
  Завтра он поговорит с Дарреном Малсибером. Конечно, можно послать ему сову, и легилимент немедленно явится в Министерство; но никто ничего не потеряет, если дело подождет до завтра... К тому же, даже лучше пока немного отвлечься от него - а завтра вернуться со свежей головой.
  Абраксас отложил принесенные Бобом протоколы и занялся чтением служебных записок.
  
  
  4
  
  Даррен Малсибер привел на работу своего сына Гая: после того, как три года назад мать мальчика погибла при бомбежке в Ковентри, куда она поехала к своим родителям и братьям-маглам, он стал бояться оставаться дома один. До лета Малсибер-отец платил гувернантке, постоянно жившей в доме, но в начале июня был вынужден ее рассчитать: слишком дорого это обходилось, не по карману сотруднику Департамента по охране магического правопорядка. Он решил в течение лета брать Гая с собой на дежурства в Министерстве; а в сентябре мальчик поступит в Хогвартс, и отец надеялся, что новая обстановка и новые друзья помогут ему окончательно оправиться после гибели матери.
  В Министерстве Магии, как и везде, хорошие зарплаты были только у руководителей департаментов и отделов, простые сотрудники получали мало - даже такие талантливые и ценимые начальством, как тридцатипятилетний легилимент Даррен Малсибер. Малфой давно планировал создать особый подотдел легилиментов и назначить его руководителем Малсибера; не беда, что под его началом будет всего четыре человека (даже три: Дэвид Марчбэнкс давно собирается в отставку). В Министерстве есть и департаменты, в штате которых числится два-три человека.
  Когда Малфой подошел к открытой двери штаб-квартиры легилиментов, Гай как раз показывал отцу свой рисунок: он сам, его мать и отец. Все трое были нарисованы по-детски немного наивно, но очень выразительно. Даррен одобрительно взглянул на сына:
  - Чудесный рисунок. Ты не против, если я повешу его над столом?
  Гай, обрадованный похвалой отца, улыбнуля и кивнул.
  - А ты можешь оживить его? - попросил он.
  Малсибер-старший коснулся рисунка волшебной палочкой, и фигурки на листке ожили; нарисованная миссис Малсибер помахала рукой своим настоящим мужу и сыну.
  Даррен еще раз взмахнул палочкой, и лист сам собой приклеился к стене над его столом.
  Гай заметил вошедшего и остановившегося на пороге Малфоя первым и потянул отца за рукав. Малсибер повернул голову, увидел своего начальника, и поднялся.
  - Доброе утро, мистер Малсибер. Здравствуй, Гай.
  - Доброе утро, сэр, - отозвался Даррен. Гай что-то неразборчиво пробормотал и вернулся к своим карандашам, разложенным на столе наслаждавшейся в этот день своим законным выходным Элинор Дагворт-Грэйнджер.
  Абраксас сел на свободный стул, Малсибер тоже опустился на свое место.
  - Я хотел бы поговорить с вами о том деле, которое мы сейчас расследуем. Деле об убийстве Риддлов.
  - Я как раз читаю о нем, - Малсибер кивнул на разложенные перед ним свитки.
  - Так. И какого вы мнения?
  - Н-ну. - Малсибер посмотрел на свитки, переложил два или три. - Знаете, если бы я просто читал все это, скажем, вечерком у камина, я бы сказал, что дела проще и яснее у Визенгамота не было давно, и удивился бы тому, что вы, сэр, так вгрызаетесь во все детали.
  - Но вы не удивляетесь.
  - Да. Есть одно странное обстоятельство.
  - И это?..
  - Морфин Гонт, как я понял, всю свою жизнь живет в Литтл-Хэнглтоне, и все это время он терпел соседство Риддлов. А потом вдруг ни с того ни с сего набросился на них с заклятием Авада Кедавра. Да неужели же только потому, что вечерком к нему заглянул этот его племянник?
  Вот еще один человек, которому это кажется странным, подумал Малфой. А ведь он вряд ли знает о том, что Гонт уже однажды напал на Риддла, правда, тогда это было сравнительно неопасное заклятие.
  - Но все доказательства против него, - добавил Малсибер, перебирая свитки. - Приори Инкантатем, его собственное признание... - он поднял глаза на Малфоя.
  - Верно, верно, - подтвердил тот. - И все же, что-то мешает мне принять, что все было так просто. Даррен, я хочу, чтобы вы применили к Морфину Гонту легилименцию.
  Малсибер поднял брови, но возражать не стал.
  - Я займусь этим, сэр, - он одернул манжеты мантии. - Когда мне приступить к этому?
  - Когда Гонта доставят сюда. Я сейчас же отдам аврорам распоряжение...
  
  Несмотря на то, что Малсибер отнесся к делу Гонта с таким же скепсисом, что и Боб Огден и МакДугал, Малфой был спокоен: он знал, что легилимент отнесется к своей задаче со всей серьезностью и ответственностью. Так что можно пока спокойно поговорить с Льюисом Дженнингсом о хогвартском Томе Риддле.
  Он заглянул к аврорам, отдал Медоузу и О'Флаэрти распоряжение доставить из Азкабана Морфина Гонта и сообщить о его прибытии Даррену Малсиберу; Дженнингса Малфой попросил зайти в его кабинет. Молодой аврор удивился, но спорить с начальством не стал.
  - Когда Кроули заговорил вчера о Томе Риддле, студенте Слизерина, вы сказали, что знаете его, - Малфой внимательно посмотрел на Дженнингса. Тот утвердительно кивнул, отставляя любезно наколдованную ему хозяином кабинета чашку чая.
  - Я тоже перешел тогда на седьмой курс, как и Харфанг Кроули, - сказал он. - Только Кроули был в Рэйвенкло, а я в Гриффиндоре.
  Малфой чуть улыбнулся. Даже если бы Дженнингс не уточнил эту деталь, он бы все равно догадался, на каком факультете учился брат Реджиналда. Все Кроули учились в Рэйвенкло, в том числе тетя Реджиналда и Харфанга и мать Абраксаса Джорджиана Малфой...
  - Меня насторожило в ваших словах одно. Вы сказали, что старались не обращать на Риддла внимания... Я понимаю, старшекурсники уделяют внимание младшим студентам, только если их к этому обязывает значок старосты. И все-таки, почему вы старались не обращать внимания на Риддла?
  Дженнингс широко раскрыл глаза. И подумал, что, пожалуй, понимает, почему Абраксас Малфой в свои сорок лет уже возглавляет Департамент по охране магического правопорядка и пользуется в Министерстве всеобщим уважением.
  - Наверное, это действительно странно... - проговорил Дженнингс. - Знаете, сэр, есть такие люди, в которых с виду нет ничего необыкновенного, ничего особенного, но они чем-то привлекают внимание...
  Он остановился, вопросительно взглянул на Малфоя. Тот кивнул, и аврор продолжил.
  - Так вот Том Риддл из таких. На него еще на распределении все глазели... А потом вокруг него как-то сразу собралась компания однокурсников. Он, даром что только поступил в Хогвартс, держал себя так, как будто уже был старостой школы. Почему я и сказал, что старался не обращать на него внимания: когда он просто по коридору шел, прямо за милю чувствовалось, какой важной шишкой он себя полагает.
  - Довольно странное поведение для первокурсника, тем более приехавшего в Хогвартс из магловского приюта.
  - Кстати, - оживился Дженнингс, снова хватая чашку, - вот еще штрих к его портрету. Ясно, что денег у него никаких не было, ему пришлось воспользоваться фондом Хогвартса. Ну, подержанные мантии, старые учебники, школьные весы и котел... И все равно слизеринские аристократы, которые с ним поступали - Лестрейндж там, Блэк, - они очень скоро начали смотреть ему в рот и бегать за ним. Что-то вроде свиты, - Дженнингс поморщился. В Гриффиндоре такого не любили.
  Абраксас поднял брови. Отпрыски благороднейшего и древнейшего семейства Блэков - в свите нищего студента, приехавшего в школу из магловского приюта?
  - Можно спросить, сэр? - наконец сказал Дженнингс, явно решив, что вопрос с Томом Риддлом исчерпан.
  - Да?
  - Что с тем садовником, Брайсом? Его еще не освободили?
  - Нет. Но в сегодняшнем номере "Грейт-Хэнглтон Морнинг Пост" как раз говорилось о том, что магловские целители не смогли сказать, отчего умерли Риддлы. Вы же знаете, что заклятие Авада Кедавра следов не оставляет... Словом, полицейские, кажется, склоняются к мысли, что Риддлы были чем-то напуганы до смерти. Это, с их точки зрения, должно быть самым правдоподобным объяснением происшедшего.
  - То есть, Брайса теперь отпустят?
  - На этот счет пока ничего в газете не было... Если это все, то вы можете идти.
  Дженнингс ушел; Малфой еще некоторое время сидел за столом, потом поднялся, перешел к окну и остановился, опершись руками на подоконник.
  Окно в его кабинете, как все окна в Министерстве, было иллюзией - чтобы сотрудники не чувствовали, что находятся глубоко под землей. Настоящее окно было бы, конечно, много лучше; но зато вид из магического окна можно было выбрать по своему вкусу. Абраксас Малфой предпочел, чтобы вид из окна его кабинета в точности соответствовал тому, что открывался из окна библитеки в замке Малфоев.
  Сейчас над Дербиширом ясно светило солнце августа. Абраксас представил себе древний замок Малфоев, служивший домом поколениям пришедших на английскую землю потомков придворных магов французских властителей Раннего Средневековья. И подумал о том, что только две семьи за всю историю британских магов были более знаменитыми и уважаемыми, чем Малфои: Слизерины Певереллы. И вот до чего докатились потомки этих родов...
  Надо думать, Раймунд Певерелл никогда бы не женился на Аверил Слизерин, если бы знал, что будет потом.
  Слова Дженнингса о том, что "свиту" Риддла составили на первом курсе дети из уважаемых чистокровных семей, его встревожили. Скорее всего, Лестрейнджи и Блэки просто не знают о Риддле... Катберт Малфой, узнай он, что его сын водит компанию с маглорожденным, немедленно забрал бы его из Хогвартса и отправил в Шармбатон, благо и язык учить бы не пришлось - французскому в семье учили с детства. Я бы своих собственных детей забрал из школы, согласился Абраксас. А ведь, если бы я женился тогда на Мелании МакМиллан, наши дети как раз учились бы сейчас в Хогвартсе...
  От дальнейших раздумий его отвлек стук в дверь.
  Открывая, Малфой думал, что увидит на пороге Даррена Малсибера, но это был Септимус Уизли из Департамента по злоупотреблению магией. С ним Абраксас просидел почти два с половиной часа, редактируя (точнее, переписывая заново) проект нового закона, который Уизли собирался представить на первой же сессии Визенгамота в начале сентября.
  Легилимент же постучался в дверь ближе к вечеру, когда сотрудники Департамента по охране магического правопорядка уже начинали расходиться.
  Один взгляд на его усталое, посеревшее лицо дал Малфою полное представление о всей тяжести проделанной им работы. Не спрашивая, он взмахнул палочкой, и в руках Малсибера оказалась чашка мятного чая. Легилимент поблагодарил и тяжело опустился в кресло.
  - Расскажите кратко, - попросил Малфой, - и отправляйтесь домой. Отчет представите мне в следующее ваше дежурство, через три дня. Завтра вам тоже лучше отдохнуть.
  - Благодарю вас, сэр, - тоном искренней признательности сказал Малсибер. - Боюсь, я разочарую вас... Все было так, как он сам говорил. Полное совпадение...
  - Он мог прибегнуть к окклюменции? - спросил Малфой, скрывая разочарование.
  - Какая там окклюменция... - махнул рукой Малсибер. - У него почти нулевая сопротивляемость, сознание сильно ослаблено. Он слишком увлекался алкоголем и Веселящими чарами.
  - Модификация памяти?
  - Если и была, то очень хорошая. Такая чистая работа под силу только разве профессору Дамблдору и мадам Мерритот. Кроме того, было бы логично предположить не модификацию памяти, а полное стирание нежелательных воспоминаний. Но если Гонту и стирали память, то никаких следов этого я не обнаружил.
  - Спасибо, Даррен, - печально проговорил Малфой. - Тогда я жду от вас отчета...
  Малсибер кивнул, встал, и вдруг добавил, поднеся руку к виску:
  - Да, вот еще что. Я думаю, это заинтересует вас, сэр. Встреча Гонта с его племянником...
  - Что такое? - с мгновенным интересом спросил Абраксас, подавшись вперед.
  - Две детали. Одна - этот молодой человек говорил с Гонтом на парселтонге. Вторая... Когда племянник вошел в дом, на руке Гонта был перстень, очень тяжелый, с массивным черным камнем. Был ли этот перстень на его руке, когда он отправлялся в дом Риддлов, я не увидел; но в гостиной дома перстня уже не было... Гонт уверен, что обронил его где-то по дороге, и похоже, что это единственное, что его вообще заботит.
  - А... - пробормотал Малфой. - Благодарю вас, Даррен. Идите...
  Он думал о деле Морфина Гонта со все возрастающим беспокойством. И все больше и больше его тревожила мысль о племяннике Гонта. Надо будет заняться этим Томом Риддлом из Хогвартса...
  Дементор поцелуй автора Регламента 8А, запрещающего Министерству Магии вмешиваться в дела Хогвартса! Теперь Малфой почти не сомневался в том, что Тайную Комнату открыл именно Том Риддл. Он в точности отвечал главному условию легенды, по которой открыть Комнату мог только потомок Слизерина... И если бы делом Тайной Комнаты занялись весной сотрудники Департамента по охране магического правопорядка, им, скорее всего, удалось бы докопаться до правды, и не было бы этого идиотского обвинения полувеликану-третьекурснику из Гриффиндора...
  Стоп. Да ведь Дамблдор наверняка знал, что это был Риддл!..
  Еще раз стоп, сказал себе Абраксас. Что за полет фантазии, извинительный разве что первокурснику-гриффиндорцу? Выстраивать целую теорию на основании одного предположения - вернейший путь к ошибке.
  Малфой решительно принялся убирать бумаги со стола. Никакой спешки, спешить некуда. Надо еще раз спокойно обдумать все детали дела. Попытаться выяснить больше о Томе Риддле из Хогвартса. Например, дождаться осени и заглянуть как-нибудь на собрание клуба, организованного Горацием для его любимых студентов. Горация, конечно, лучше в известность о деле не ставить, надо придумать какой-нибудь предлог. Впрочем, и предлог долго искать не надо: он любит приглашать на вечера своих школьных друзей и бывших студентов, работающих в Министерстве или просто знаменитых в магическом сообществе. И Абраксаса он постоянно зовет к себе, вот только в последний раз ему удалось выбраться в Хогвартс лет семь назад. В этом году ему есть для чего постараться приехать туда...
  
  
  5
  
  Утренняя почта принесла Абраксасу письмо от другого его школьного друга - Сагиттариуса Найджеллуса. Тот приглашал Малфоя провести ближайшее воскресенье в его замке в Озерном крае, прибавляя, что миссис Найджеллус и их дочь будут также рады видеть его. Абраксас тут же решил принять приглашение: очень кстати будет уехать на целый день, отвлечься от всех дел...
  Когда сова унесла его записку Найджеллусу, ему пришла в голову еще одна мысль: дочь Сагиттариуса, Лацерта, учится в Хогвартсе; она перешла, кажется, на пятый курс. Можно будет расспросить о Томе Риддле ее... Конечно, у студентов Слизерина не принято обсуждать своих соучеников, особенно с посторонними, но в интересах следствия он нарушит это неписаное правило...
  К завтраку Абраксас спустился в самом лучшем расположении духа, но хорошее настроение покинуло его очень скоро.
  С тех пор, как он начал работать в Министерстве Магии, он почти перестал читать "Ежедневный Пророк": просто пролистывал его, чтобы иметь представление о том, какие события официальная газета Министерства считает важными для магического сообщества и в каком свете эти события подаются.
  Департамент по охране магического правопорядка и его сотрудники на страницы "Пророка" попадали редко - разве что в сообщениях о принятии нового закона, в разработке которого они принимали участие, да в связи с каким-нибудь очень уж нашумевшим делом - как, например, попытка ограбления магазина Олливандера четыре года тому назад. Вот уже шесть лет кресло главного редактора "Пророка" занимал Норберт Лавгуд, когда-то работавший секретарем в Визенгамоте; он, в частности, вел протокол судебного заседания по делу Марволо и Морфина Гонтов. Несколько лет, проведенных в административных службах Визенгамота, дали Лавгуду понимание того, что разглашение деталей расследуемых дел очень часто весьма нежелательно, да притом сам Лавгуд так пресытился работой на втором уровне, что всячески избегал чрезмерного внимания к делам правоохранительных департаментов.
  Посему удивление и негодование Абраксаса Малфоя при виде статьи, посвященной делу Гонта, было абсолютно понятным. Малфой-младший так изменился в лице, что его отец и мать немедленно спросили, что произошло.
  Заверив их в том, что не произошло ровно ничего, о чем бы стоило говорить, Абраксас заставил себя отложить "Пророк" и приняться за овсянку.
  К счастью, репортеру Тому Шанпайку не удалось разнюхать деталей дела, да и вообще с первого взгляда ясно было, что его статья была призвана всего лишь заполнить свободное место на странице. Сообщалось, что Департамент по охране магического правопорядка занимается расследованием дела об убийстве семьи маглов, по имени не названной; имя Морфина Гонта зато было упомянуто, и, к крайнему возмущению Малфоя, Шанпайк открыто называл его убийцей маглов. Еще говорилось, что глава Департамента взял расследование под свой контроль.
  - Хорошо еще не "лично ведет расследование", - сказал Абраксас своему отражению в зеркале. Надев шляпу и перчатки и взяв в руки трость, он отправился в Министерство.
  Свой второй уровень он пропустил: редакция "Пророка" размещалась на первом, а Малфой хотел повидать Норберта Лавгуда.
  Главного редактора на месте не оказалось; и вообще выяснилось, что он вряд ли появится раньше полудня. Малфой на секунду задумался, не оставить ли Лавгуду громовещатель, но решил, что это несерьезно. Поэтому он просто написал записку с просьбой зайти к нему.
  Видимо, в этот день Лавгуд изменил своим привычкам: он вбежал в кабинет Малфоя почти что по следам хозяина.
  - Утро, мистер Лавгуд, - сердито сказал Малфой в ответ на веселые приветствия редактора "Пророка". - Признайтесь честно, на кого вы скинули подписание в печать сегодняшнего номера вашей газеты?
  - Ни на кого! - оскорбился Лавгуд. - Я лично отбирал все материалы!
  - Тогда объясните мне, пожалуйста, - Малфой взял номер "Пророка", раскрыл его на нужной странице и сунул заметку Тома Шанпайка под нос Лавгуду, - что это?
  - Это... э-э... - глаза редактора забегали. - Но мы ведь ничего не нарушили, правда? Это ведь не секретное дело?
  - Какого дементора вы написали, что Морфин Гонт - убийца этих маглов?! - грозно поинтересовался Малфой, отмахиваясь от слов редактора.
  - Так говорили ваши... - Лавгуд осекся. - Но это же совершенно ясно, все свидетельства...
  - Идите, - велел Малфой. Редактор уставился было на него, но тут же выскочил из кабинета со всей возможной поспешностью.
  Глава Департамента по охране магического правопорядка посмотрел на газету в его руках и только сейчас заметил, как дрожат его пальцы. Малфой сделал несколько глубоких вдохов.
  Слова Лавгуда сделали все ясным. Том Шанпайк в глаза не видел никаких доказательств вины Морфина Гонта. Он просто услышал (вернее сказать, подслушал) разговор кого-то из сотрудников Департамента или аврората. Скорее всего, в лифте. И накропал эту заметку, а Лавгуд взял ее, чтобы чем-то заполнить страницу в газете. Август, ничего не происходит...
  Абраксас Малфой со злостью швырнул "Пророк" в камин и взмахнул волшебной палочкой. Огонь охватил газетные листы почти мгновенно, и через полминуты от злосчастного номера осталась маленькая кучка пепла. Постояв посреди кабинета, руководитель Департамента по охране магического правопорядка сел за стол и быстро написал несколько записок сотрудникам, занятым в расследовании дела Гонта.
  Они собрались в его кабинете в течение десяти минут. Малфой подождал, когда они перестанут толкаться и усядутся, после чего спокойно произнес:
  - Я думаю, вы все видели статью некоего Тома Шанпайка в одной известной нам газете?
  Несколько кивков и нестройный хор голосов подтвердили это.
  - Если в "Пророке" появится еще один материал на эту тему, не санкционированный лично мной, я устрою вам всем тет-а-тет с Дарреном Малсибером, и уличенным в болтовне за пределами второго уровня придется искать другую работу. Сложности с поиском новой работы будут, обещаю. Ясно?
  Он не всматривался в лица сотрудников, чтобы вычислить, кто из них проговорился под носом у Тома Шанпайка. Он просто знал, что это был Майкл МакДугал. Остальных же сотрудников было нелишне предупредить.
  А вот почему заметка Шанпайка до такой степени разозлила и даже, пожалуй, напугала его - этого он сам не понимал до конца...
  
  После того, как сотрудники разошлись, переглядываясь и явно радуясь тому, что Малфой не уволил их сразу, Абраксас вытащил из стопки газет "Грейт-Хэнглтон Морнинг Пост".
  Отчего-то только теперь магловскаие репортеры решили познакомить читателей с некоторыми подробностями допросов Фрэнка Брайса. Садовник упрямо повторял, что невиновен, и что в вечер убийства видел только одного человека вблизи ограды поместья Риддлов: незнакомого ему черноволосого юношу, почти мальчика, одетого бедно, но чисто. Полиция была уверена, что этот мальчик существовал только в воображении Брайса, тем более что больше ни один житель деревни его не видел.
  Малфой нахмурился. Это вполне мог быть Том Риддл, племянник Морфина Гонта. Но Гонт говорил о потрясающем сходстве сына его сестры с отцом, Томом Риддлом-старшим. А почему же Брайс не упомянул об этом сходстве? Просто не заметил его? Или не стал говорить в полиции, опасаясь, что тогда его слова станут звучать совсем уж неправдоподобно?
  Да нет же, подумал Малфой, вспомнив лицо Фрэнка Брайса на снимке в газете. Такие люди слишком простодушны и наивны для подобных расчетов...
  Он отложил газету, наколдовал себе чашку кофе и вернулся к размышлениям вчерашнего вечера.
  Надо думать, от Морфина Гонта они уже узнали все, что можно. И следует признать, что доказательства его вины на редкость убедительны. Финеас Найджеллус в бытность свою главой Департамента по охране магического правопорядка даже не стал бы доводить дело до суда, сумрачно подумал Абраксас, благо тогда вполне допускалось решать судьбу обвиняемых на стадии предварительного следствия, если доказательства были ясными. К чести Финеаса Найджеллуса, ошибок у него не случалось...
  Дело уже можно было передавать на рассмотрение Визенгамота, и все-таки Малфою не хотелось спешить с этим. Он хотел сначала выяснить больше о Томе Риддле из Хогвартса; был и законный предлог отложить рассмотрение дела Гонта до середины сентября. Согласно принятой в 1935 году поправке к регламенту Визенгамота, случаи применения Непростительных заклятий рекомендовалось рассматривать полным составом...
  Абраксас быстро продиктовал своему перу приказ о продлении срока содержания Морфина Гонта под стражей. Ну вот, теперь можно заняться чем-то еще...
  Он отправился в архив Департамента и провел там почти четыре часа, читая подшивки "Пророка".
  Особенно его заинтересовали номера газеты за январь 1927 года. Малфой внимательно читал все сообщения о рождениях и смертях, а не найдя ничего, что представляло бы для него интерес, достал с полки подшивку "Пророка" за декабрь 1926 года. И даже просмотрел самым тщательным образом решительно все статьи в газете за эти два месяца.
  Ни одного упоминания Тома Риддла, Меропы Гонт (Риддл?) или кого-либо еще с такой фамилией не было.
  Малфой просмотрел и "Грейт-Хэнглтон Морнинг Пост", начиная с октября 1925 года - с того момента, как он подписался на нее, решив воспользоваться магловской газетой, чтобы быть в курсе происходящего в Литтл-Хэнглтоне. Исчезновение Тома Риддла, объявление его родителей, сообщение о его возвращении (датированное июнем 1926 года). Все. Хотя вряд ли стоило рассчитывать, что в этой газете появится сообщение о рождении у Тома Риддла сына...
  А вот номера "Пророка" за июнь 1943 года, с весьма скупыми сообщениями о происходящем в Хогвартсе. Школьная администрация соизволила поставить магическое сообщество в известность о странных событиях в школе только после того, как умерла третьекурница из Хаффлпаффа Миртл Солтли. Девушка была найдена мертвой в туалете; несколько дней спустя было объявлено, что она была убита гигантским пауком, выращенным третьекурсником-гриффиндорцем Рубеусом Хагридом. Паук успел бежать в Запретный Лес, Хагрид же был исключен из школы по требованию Попечительского совета. Будь он обычным студентом, возможно, такое решение не было бы принято столь поспешно, но по сравнению с тем отношением, которое бытовало в магическом сообществе к великанам, неприязнь Блэков к маглорожденным волшебникам была легким неодобрением.
  Малфой задумчиво смотрел на статью, барабаня по столу пальцами. Это была привычка, от которой его так и не смогли отучить мать и обе сестры отца.
  Разумеется, все написанное - чепуха на пальмовом масле.
  Если верить официальной версии, Миртл Солтли была убита паучьим ядом, внешних следов не оставляющим. Еще следов не оставляют заклятие Авада Кедавра и взгляд василиска. Почему никто, кроме как в самых древних чародейских семьях, не помнит о том, что Салазар Слизерин привез в Хогвартс ручного василиска?..
  Но кому-то было выгодно обвинить в гибели Миртл Солтли паука, исключить из школы четырнадцатилетнего полувеликана, и объявить, что слухи об открытии Тайной Комнаты распускал он же, чтобы отвести от себя подозрения!
  - Я даже знаю, кому это было выгодно, - задумчиво проговорил Малфой. - Вопрос в том, а зачем Альбусу Дамблдору это понадобилось...
  Он глубоко вздохнул. Вот и еще один повод наведаться в Хогвартс.
  
  
  6
  
  Замок Найджеллусов стоял на берегу одного из тех озер, которые составляют славу Озерного края. Впрочем, оно было хоть и не менее живописным, чем прочие озера, но все же не настолько крупным, чтобы занять свое место на карте. Владельцев замка на берегу такое положение дел устраивало совершенно.
  Абраксас трансгрессировал не к ограде парка, а чуть дальше, на берег озера. Места здесь были красивые, а он не так часто навещал своего старого школьного друга.
  Сагиттариус Найджеллус поджидал гостя у дверей своего замка.
  - Наконец-то! - воскликнул он, идя навстречу Абраксасу. - Глазам не верю: мистер Малфой в моих скромных владениях!
  - Какие ж они скромные, Сагиттариус! - смеясь, отвечал Малфой. - На дифирамбы вызываешь?
  - Лучше входи, мы с Мэри тебя заждались, - Сагиттариус повел гостя в замок. - Мэри, он пришел!
  Миссис Найджеллус, еще красивая рыжеволосая леди, одетая в простое зеленое платье и кружевную мантию, спускалась с лестницы. Пока она приветствовала гостя, Сагиттариус оглядывался по сторонам; затем он спросил:
  - В какую же щелку ускользнула Лацерта? Абраксас, ты не видел ее довольно давно; а за этот год она стала настоящей красавицей! Ну, идемте на террасу, я распоряжусь, чтобы обед нам подали туда.
  Мистер и миссис Найджеллус и их гость расположились в легких креслах вокруг круглого столика. Домовик - единственный в замке - тут же принялся накрывать на стол. Сагиттариус взял бутылку вальсезского вина, открыл и начал разливать по бокалам. Абраксас обернулся, чтобы взглянуть на парк; свежий ветер нес аромат цветов, шумел в ветвях деревьев, играл тенями на перилах и полу террасы.
  - Мы с Мэри пьем теперь только такое вино, - заговорил Сагиттариус. - Легкое, приятное на вкус... Гораздо лучше какого-нибудь там шампанского... А, Лацерта!
  Малфой, только повернувшийся к столу, чтобы выслушать своего друга, вновь взглянул на ступеньки, ведущие на террасу из парка: по ним поднималась девушка лет пятнадцати. Длинные рыжевато-русые волосы казались золотыми в потоке солнечного света, простое белое платье облегало стройную фигурку.
  - Нехорошо опаздывать к обеду, Лацерта, - шутливо попенял дочери Сагиттариус. - А уж особенно когда у нас гости, да такие важные!
  - Надеюсь, мистер Малфой простит меня? - улыбнулась Лацерта, садясь рядом с матерью.
  - Разумеется, мисс Найджеллус, - Абраксас невольно залюбовался молодой девушкой. Сагиттариус чуть заметно усмехнулся и налил дочери вина. Миссис Найджеллус спросила о здоровье мистера и миссис Малфой; Абраксас, в свою очередь, осведомился, как поживает миссис Уизли, и миссис Найджеллус ответила, что ее мать в отличном здоровье и, несмотря на то, что после ее недавней болезни они с Сагиттариусом предлагали ей переехать к ней, она предпочла остаться в Скэгнессе. Затем Сагиттариус спросил:
  - А что делается сейчас в Министерстве? Есть интересные дела?
  - Только одно, - отозвался Абраксас. - Но уж стоит десяти.
  Показалось ему, или Лацерта при этих словах как-то подобралась и стала слушать их разговор очень внимательно?
  Сагиттариус выразительно приподнял бровь. Малфой сообщил, краем глаза наблюдая за мисс Найджеллус:
  - Магловская семья Риддлов была убита, по всей видимости, заклятием Авада Кедавра. - Кажется, чего-то он достиг: при упоминании фамилии Риддлов Лацерта широко раскрыла глаза. Абраксас решил обратиться к ней напрямую: - Мисс Найджеллус, если я не ошибаюсь, на одном курсе с вами учится юноша по имени Том Риддл?
  - На курс старше, - поправила Лацерта.
  - Прошу прощения...
  - Да, я его знаю. Но совсем немного. Он со старшего курса, и к тому же у него... своя компания, - в голосе Лацерты прозвучал какой-то оттенок неодобрения. - Вообще-то он хорошо учится и на хорошем счету у преподавателей.
  - Вам он не нравится, - заметил Малфой, поднимая бокал и глядя сквозь него.
  - Мистер Малфой, вы слышали ведь о том, что у нас было в этом семестре?
  - Конечно. Девушка-третьекурсница умерла от укуса паука, - он намеренно озвучил официальную версию, чтобы посмотреть на реакцию Лацерты.
  Смотреть оказалось не на что. Лацерта Найджеллус с удивительным спокойствием произнесла:
  - Нет. Не верьте вы этой версии.
  Малфой покрутил бокал в руках.
  - Почему?
  Он был рад тому, что этот разговор происходит в доме Сагиттариуса и Мэри. С ними всегда можно было открыто говорить на любые темы. Хорошо, что их дочь так похожа на них...
  - Паук действительно был, - сказала Лацерта. - Харид из Гриффиндора привез его с каникул. Так вот, в первый же день этот паук сбежал, Хагрид его очень долго искал по всему замку... и нашел, одновременно с Оггом, нашим лесничим. А Огг решил, что надо об этом пауке доложить Дамблдору, декану Гриффиндора. Знаете, я думаю, что раз Дамблдор разрешил Хагриду оставить этого паука, он был не так уж опасен...
  - Несомненно, - согласился Малфой. - У меня только один вопрос к вам, мисс Найджеллус: а откуда вам об этом инциденте известно?
  Лацерта чуть порозовела.
  - О... Мы с Лукрецией Блэк как раз подошли к профессору Ленеган договориться о занятиях по арифмантике... Огг и Дамблдор стояли недалеко, так что мы все слышали.
  Абраксас кивнул.
  - Значит, дело не в пауке.
  - Конечно! - воскликнула Лацерта.
  - А в чем?
  - И не в Тайной Комнате, - вмешался Сагиттариус. - Дедушка Финеас, как стал директором Хогвартса, так сразу приказал обыскать весь замок, сверху донизу. Единственная тайная комната, которую они тогда нашли - это Комната-по-Требованию. Вот о ней я слышал не раз, и мы там бывали. Помнишь, как мы с тобой и Горацием там прятались от Финеаса?
  Оба приятеля расхохотались.
  - Но как же Тайная комната? - мягко, но настойчиво спросила Лацерта.
  - Никакой Тайной комнаты нет! - отмахнулся Сагиттариус. - Ящерка, если даже Финеас ничего не нашел, то и говорить не о чем.
  - И как тогда ты объяснишь гибель той девочки? - спросил Абраксас.
  - Как?.. - Сагиттариус мгновенно помрачнел. - А помнишь случал с Давенантом?
  - Помню, - Абраксас помолчал. - Рональд Давенант, - он повернулся к Лацерте, - учился в Хогвартсе в одно время с нами, но в Рэйвенкло. Очень любознательный и талантливый юноша, но, к сожалению, не всегда обдумывавший свои поступки. Случай, о котором вспомнил Сагиттариус, произошел, когда мы были на шестом курсе - а Давенант на четвертом. Он попробовал применить заклятие Авада Кедавра, о котором только что прочитал в книге...
  Лацерта тихо ахнула и побледнела, ее мать вздохнула и переложила на скатерти нож и вилку.
  - Что с ним было... потом? - спросила Лацерта.
  - Было дисциплинарное слушание в Министерстве, - Сагиттариус принялся набивать трубку. - Его исключили. Палочку сломали. Больше я о нем не слышал.
  - Значит, - Абраксас налил себе и Сагиттариусу еще вина, предложил и дамам, но те отказались, - ты полагаешь, что кто-то из студентов Хогвартса опять начитался опасных книг?
  - И даже не кто-то, - отрезал Сагиттариус.
  - Том Риддл? - уточнил Абраксас. Лацерта смотрела в сад. - Мисс Найджеллус, вы согласны с вашим отцом?
  В его голосе непроизвольно прозвучали командные нотки. Профессия взяла свое, даже в доме друзей...
  - С Тома Риддла, - медленно сказала Лацерта, - могло бы статься. Но... знаете, на него мало кто думал, в основном думали на Блэков, на Альфарда Блэка.... А это глупость. Потому что Тайную комнату...
  - Выдумали смотрители Хогвартса, чтобы студенты не лазили куда попало! - Сагиттариус опустил кулак на стол.
  - Мог бы открыть только Наследник Слизерина, - спокойно закончила Лацерта, не обращая внимания на вспышку отца.
  - Блэк отпадает, - согласился Малфой. - А Риддл?
  Лацерта поправила выбившуюся прядь.
  - В Слизерине многие считали, что это он. Но Диппет, например, ему доверяет. Риддл сказал, что это все паук Хагрида - и ему поверили. Даже Дамблдор... а он декан Гриффиндора.
  - Абраксас, - Найджеллус пыхнул трубкой, - я припоминаю, что о Дамблдоре мы уже говорили. Это значит, что дискуссия пошла по второму кругу. И... - тон его неожиданно стал веселым, - можно поговорить о чем-нибудь другом.
  Миссис Найджеллус горячо поддержала мужа, и Абраксасу и Лацерте пришлось заговорить о квиддиче.
  Провожая гостя до ограды парка, Сагиттариус полушутливо сказал:
  - И вообще, Абраксас, бросил бы эти свои расследования, женился...
  - На ком, например? - в тон ему спросил Малфой.
  - Да на моей Лацерте.
  Малфой обернулся и посмотрел на замок, словно бы догорающий в последних лучах закатного солнца. Кажется, в окне третьего этажа мелькнуло белое платье...
  - Пусть заканчивает Хогвартс, а там посмотрим, - сказал он.
  
  
  7
  
  Рейд по Лютному переулку, проведенный группой авроров во главе с Кристофером Медоузом, принес улов, заинтересовавший и Департамент по охране магического правопорядка. Из магазина "Борджин и Бэрк" был изъят, среди прочего, неизвестный специалистам Департамента яд; склянка была передана на исследование в Комитет по экспериментальной магии, где им занялся лучший специалист комитета Рэндольф Принц.
  Абраксас пришел в кабинет Принца на третьем уровне сразу после обеденного перерыва.
  - Здравствуйте, Рэндольф, - сказал он, входя. - Ну как, закончили вы с тем ядом?
  - Приветствую, Абраксас, - отозвался Принц, подняв глаза от толстой тетради. - Да, закончили, сейчас посмотрю...
  Он покопался в стопке пергаментов, лежащих на столе, не найдя нужный, быстро нацарапал на кусочке бумаги несколько слов, сложил самолетиком и выпустил в воздух.
  Через пару минут в кабинет вошла девочка лет четырнадцати, в синей рабочей мантии, потрепанной и прожженной в паре мест. Длинные прямые волосы девочки были собраны в хвост. В руках она несла свернутый в трубочку лист пергамента.
  - Ой, папа, прости, - заговорила она, - я утром забрала отчет себе, надо было кое-что подправить. А теперь все готово.
  Она заметила Малфоя и замолчала.
  - Добрый день, мисс Принц, - Абраксас учтиво поклонился. Он бы догадался, что это дочь Рэндольфа, даже если бы та не обратилась к Принцу "папа". Отец и дочь были очень похожи, и не только внешне.
  - Добрый день, мистер Малфой, - девочка кивнула в ответ, а затем протянула лист пергамента. - Если нужны какие-нибудь пояснения, я могу объяснить.
  - А тебе домой не пора? - спросил Рэндольф.
  - Не пора! - поспешно ответила девочка. Было видно, что подобный разговор повторяется чуть ли не каждый день.
  Малфой взял пергамент, поблагодарив мисс Принц. В это время в приоткрытую дверь кабинета влетел бумажный самолетик и приземлился на столе Рэндольфа. Принц прочитал записку и поднялся из-за стола:
  - Абраксас, я выйду на пятнадцать минут. Про яд все скажет Эйлин, тем более что им занималась она, не я.
  С этими словами Принц поспешно вышел из кабинета, а Малфой развернул пергамент. Несмотря на тесную дружбу с Горацием Слагхорном, в зельях он разбирался исключительно в рамках программы по сдаче ТРИТОНов.
  Эйлин принялась рассказывать о яде - похоже, свой отчет, который Малфой держал сейчас в руках, она помнила наизусть. Рассказывала она четко и обстоятельно, как на экзамене. Порою в ее голосе можно было уловить явственно различимые слагхорновские нотки.
  Малфой весьма заинтересовался мисс Принц. В свете его последних размышлений о Тайной Комнате и возможной роли Тома Риддла в этом деле Абраксаса крайне интересовали студенты Слизерина и их мнение о происходившем в школе. Он уже знал, что думала Лацерта Найджеллус. Но показаний одного свидетеля всегда недостаточно...
  - Так... А каково действие этого яда?
  - А вот здесь написано, - Эйлин показала волшебной палочкой на лист и слова стали видны отчетливее.
  - Вижу. Спасибо вам, мисс Принц, вы очень помогли нам, - Абраксас улыбнулся ей. - На каком же вы курсе?.. Я не знал столько о зельеварении, даже когда сдавал свой ТРИТОН.
  Эйлин заметно смутилась.
  - Перешла на четвертый. Просто мне очень нравится зельеварение. - Она улыбнулась. - Еле упросила отца взять меня поработать на каникулах. Он считает, что я тут утомляюсь, а я на самом деле отдыхаю. После того, что у нас было в школе в конце семестра...
  Эйлин замолчала.
  - Я слышал об этом. Но ведь профессора Диппет и Дамблдор в итоге как-то решили проблему?
  Он намеренно не стал показывать, что относится к "решению" обоих профессоров со скепсисом.
  - Не решили, а избавились, - возразила Эйлин. - Надо было хоть кого-нибудь выставить виновным, вот и нашли крайнего. Вся школа знает, что у Хагрида просто мозгов не хватит Тайную Комнату открыть.
  - Меня это удивило, честно говоря, - согласился Абраксас. - То, что профессор Дамблдор, сам выпускник и декан Гриффиндора, позволил исключить из школы Рубеуса Хагрида, который уж точно отношения к делу не имеет... Так, значит, Тайная Комната действительно была открыта.
  - По крайней мере, так считает вся школа, - ровно ответила Эйлин. - Но директор постарался замять это дело и велел все разговоры прекратить. Хотя они все равно не прекращаются.
  Эйлин пожала плечами:
  - Нашим студентам дай только тему для разговоров, так они такое напридумывают! Выдумали, что Блэки - наследники Слизерина, меня полкурса уверяло, что я зря с ними дружу...
  - Блэки? - Абраксас поднял левую бровь ровно на миллиметр. - Да, я слышал о том, что подозревали Альфарда Блэка... Что довольно глупо, достаточно заглянуть в "Генеалогию английской магической знати", чтобы убедитсья в том, что эта семья к Салазару Слизерину отношения не имеет.
  - Те, кто ее внимательно читают - слизеринцы в основном - так и не думали. От Альфарда шарахались остальные три факультета. - Эйлин посмотрела куда-то в сторону, а потом перевела взгляд на Малфоя и произнесла: - Если бы у нас действительно был Наследник Слизерина, мы бы его не выдали.
  - От вас требовали сказать, если вы знаете, кто это?
  Малфой почувствовал прилив неодобрения к нынешней школьной администрации.
  Эйлин поежилась.
  - От Альфарда Блэка точно требовали. Он сказал, что ничего не знает.
  Именно так: "сказал, что ничего не знает". То есть, мог знать. Эта девушка умеет подбирать формулировки.
  - Как главе Департамента по охране магического правопорядка мне бы следовало сказать, что, будь ему что-то известно, ему бы полагалось немедленно сообщить об этом администрации школы... Но как выпускник Слизерина я скажу, что он поступил правильно. А вот поступок Тома Риддла, сообщившего директору о пауке Хагрида... - Малфой покачал головой, незаметно, но очень внимательно наблюдая за реакцией Эйлин.
  Эйлин вздрогнула, но быстро взяла себя в руки.
  - Вы считаете, что паук тут ни при чем?
  - Я считаю, что возможно одно из двух. Или паук действительно убил мисс Солтли, или Тайная Комната была открыта. Первое в принципе может быть, яд акромантула действует мгновенно и следов не оставляет. Можно было бы еще предположить, что паук и есть чудовище из Тайной Комнаты, но... - Малфой вздохнул. - Насколько мне известно, Хагрид привез паука с каникул. Вывод?..
  Он не стал уточнять, что ему известно об этом от Лацерты Найджеллус.
  - В любом случае, пауки столько не живут, сколько по легенде живет чудовище из Тайной Комнаты, - сказала Эйлин. - Мистер Малфой, а вы как полагаете, кто виновник? Министерство ведь не стало расследовать это дело?
  - По закону, Министерство не имеет права вмешиваться в дела Хогвартса... разве что по специальному обращению школьной администрации или Попечительского совета. А что до моего мнения... Я слишком мало знаю об этом деле, и знаю только из вторых рук, поэтому не рискнул бы высказывать свои предположения.
  - Мистер Малфой, а вот представьте себе, если бы он действительно был, этот Наследник Слизерина, что бы вы на нашем месте сделали?
  Малфой слегка прищурился. Интересный вопрос.
  - Знаете, отношение к преступнику во многом зависит даже не от последствий его действий, а от его мотивов. Если бы оказалось, что Комната была открыта по случайности или, скажем так, из любопытства школьника, решившего попробовать свои силы, - это одно, а если чудовище было выпущено преднамеренно...
  Он невесело усмехнулся, подумав о Рональде Давенанте.
  - А если допустить, что Слизерин действительно заключил в Хогвартсе это самое чудовище, то кто должен взять на себя ответственность за преступление? Салазар? Тот, кто исполнил его волю или думал, что исполняет ее? Весь факультет, который не выдаст Наследника Слизерина, если он там будет?
  Что-то уж очень настойчиво мисс Принц говорит о Наследнике, подумал Малфой.
  - Это зависит от мотивов, - повторил он. - Хотя, говоря откровенно, мне не верится в то, что Тайную Комнату могли открыть случайно. Нужна серьезная работа... Определенная цель...
  - Вот именно, - согласилась Эйлин. - Например, исполнить волю Салазара Слизерина, если таковая действительно была...
  - Беда в том, что никто из ныне живущих не знает наверняка, что за цели преследовал Слизерин, когда устраивал в замке Тайную Комнату. Вообще-то, случалось, что он принимал на свой факультет маглорожденных волшебников. Такое было, два или три раза. Так что... - Малфой еле заметно пожал плечами.
  - Я все равно не могу сказать, была Тайная Комната на самом деле открыта или нет. Так что не думаю, что смогла вам в чем-то помочь, если вы этим вопросом интересуетесь... - Эйлин украдкой посмотрела на висящие на стене часы.
  - Отчего же... Вы мне очень помогли, мисс Принц.
  Тут вернулся и Рэндольф. Поглядев на дочь и на Малфоя, он осведомился:
  - Ну что, все выяснено? Или надо еще что-то сделать?
  - Нет-нет, мисс Принц проделала все исследования наилучшим образом, - заверил его Малфой. - Еще раз спасибо вам, мисс Принц, - последняя фраза прозвучала весьма многозначительно.
  - Пожалуйста, - ответила Эйлин, - всегда к вашим услугам.
  И она поспешила выскользнуть из кабинета, пока отец снова не стал упрекать ее, что она засиживается на работе.
  Малфой быстро распрощался в Рэндольфом Принцем и ушел, продолжая раздумывать о своем разговоре с Эйлин. Отменно умная девушка, если бы она не решила заниматься зельеварением, ей была бы прямая дорога в его департамент.
  По сути, она не сообщила ему ничего нового. Но... Теперь Малфой был почти уверен в том, что в загадочных событиях в Хогвартсе Том Риддл играл не последнюю роль.
  
  
  8
  
  В конце августа Ричард и Ровена Флинты обычно устраивали ужин, на который приглашали всех родных и друзей дома. Несмотря на большое количество гостей, миссис Флинт удавалось сохранять теплую семейную атмосферу; оттого ее приемы любили и старались не пропускать. Даже Абраксас, неохотно посещавший подобные мероприятия, с удовольствием приезжал к тетке.
  В этот же раз у него были и свои резоны почтить прием своим присутствием: конечно, Флинты приглашали Блэков, а значит, можно будет поговорить с Альфардом Блэком. После того, что рассказали о нем Лацерта Найджеллус и Эйлин Принц, Малфою казалось особенно важным расспросить о событиях в Хогвартсе того, кого считали главным их фигурантом.
  Юных Блэков, и в том числе Альфарда, он заметил среди гостей сразу. Они очень скоро убежали играть в квиддич со своими друзьями, и Абраксас предпочел устроиться в кресле поближе к окну, из которого ему был виден двор с летавшими на метлах школьниками. Так он мог увидеть, когда Альфард пойдет в замок и можно будет его перехватить в коридоре. А пока он разговаривал с Арктурусом Блэком о новых законах, проекты которых Визенгамоту предстояло рассматривать в начале сентября.
  Весело болтая о квиддиче, Альфард Блэк и Эйлин Принц вошли в замок, неся под мышками метлы. Увлеченные своим разговором, они не сразу заметили идущего им навстречу главу Департамента по охране магического правопорядка.
  - Мистер Блэк, - приветливо сказал Абраксас, - я хотел бы поговорить с вами... с глазу на глаз. Надеюсь, мисс Принц не будет против? - он учтиво наклонил голову.
  Эйлин с беспокойством посмотрела на Альфарда, но возражать Малфою было, конечно, трудно. Она кивнула.
  Малфой и юный мистер Блэк пошли по коридору к малой гостиной, оставив Эйлин в холле.
  Закрыв за собой дверь гостиной, Альфард пристально посмотрел на Малфоя и с веселым вызовом в голосе сказал:
  - Вы меня арестовывать пришли? Я живым не дамся!
  И он перехватил метлу, держа ее прямо перед собой.
  - На будущее, - заметил Абраксас, пряча улыбку, - запомните, что при аресте вам первым делом должны предъявить ордер, и вы имеете право ничего не говорить до прибытия вашего адвоката. Но, поскольку я вас арестовывать не собираюсь, то мы можем с вами поговорить и без адвоката.
  - Обязательно запомню, - сказал Альфард, улыбаясь, однако не выпуская метлы. - Раз вы меня не собираетесь арестовывать, так и быть, поговорить согласен. А в Азкабан я не хочу, мне ТРИТОНы сдавать, без них как-то не хочется в Азкабан садиться!
  - С ТРИТОНами в Азкабан захочется еще меньше, - сказал Малфой таким тоном, словно проверил это утверждение собственным опытом.
  - Ну хотя бы будет не так обидно, что не закончил школу. Сначала надо сдать, а там посмотрим. Хотя Азкабан в мои жизненные планы все равно не входит.
  Альфард выглядел веселым, но чувствовалось, что ему все-таки немного не по себе.
  - Кстати, а почему вы так сразу заговорили об аресте и Азкабане?.. Впрочем, садитесь, пожалуйста, - Абраксас жестом пригласил Альфарда занять одно из двух удобных кресел у камина. Сам он опустился в другое.
  Альфад сел. Посмотрел в камин, потом на Малфоя.
  - Да потому, что вплоть до самого отъезда из школы весь Хогвартс продолжал от меня шарахаться. А когда меня в день смерти той девочки к директору вызвали, я решил - ну точно, уже назад не вернусь. А это еще и мой день рождения был, получил подарочек, называется!
  - Обычно человек, когда он знает о своей невиновности, так заранее не настраивается, - заметил Абраксас, внимательно глядя на Альфарда.
  - А я необычный человек, - тут же ответил Альфард. - Я самый ненормальный из всех Блэков и стану либо величайшей гордостью, либо величайшим позором своего рода. И вообще меня всерьез воспринимать нельзя, вам еще про это не говорили? Так что же, мистер Малфой, как вас понимать? Вы хотите меня в чем-то обвинить?
  - Нет... Просто ваше поведение само наводит на вопросы. У ваших соучеников и в самом деле были основания вас подозревать?
  - Вы имеете в виду наш факультет или школу в целом?
  - Вы сами сказали, что от вас шарахался весь Хогвартс, - напомнил Малфой.
  - Правильно. Весь. Кроме Слизерина. Это само собой разумеется, поэтому я и не назвал. Хороши бы были слизеринцы, если бы сами от себя начали шарахаться! А почему все остальные от меня шарахались - не знаю, может, и вправду после Финеаса Найджеллуса всех Блэков подозревают в тайных умыслах против Хогвартса.
  - Но ваши соученики не могут помнить Финеаса Найджеллуса.
  - Они не помнят, а слухи остаются. И вообще, - Альфард хитро прищурился, - кто обычно во всем виноват? Во всем виноват Слизерин. А кто на Слизерине из самого древнего и известного рода? Блэки! А кто из Блэков старше? Вот на меня все и подумали.
  - Сейчас самый древний и известный род на Слизерине - это Блэки, - согласился Малфой, чуть улыбнувшись. - Но достаточно заглянуть в книги, чтобы понять, что даже благороднейшее и древнейшее семейство Блэков не ведет свой род от Салазара Слизерина.
  - Мистер Малфой, а вы думаете, что гриффиндорцы заглядывают в книги? Если даже я не в состоянии удержать в памяти свою подробную родословную, то что о каких-то гриффиндорцах и тем более хаффлпаффцах говорить! А вообще, если честно, - он улыбнулся, - я не спрашивал, почему от меня шарахаются. У меня такой возможности не было.
  - Ладно, можете не заниматься самооправданием, я вам и так верю, - неожиданно улыбнулся Малфой. - Лучше скажите, а как вы считаете, что в действительности случилось с мисс Миртл Солтли?
  - Я знаю, что она устроила истерику на экзамене и запустила в моего брата чернильницей. А потом я его в факультетском туалете отмывал и на обед ходил. Так что не видел, что было дальше. - Альфард отвел глаза от своего собеседника и уставился на картину, изображавшую какой-то старинный замок.
  - Да у вас, что называется, было железное алиби. Почему же вас подозревали?
  - Потому что надо было хоть кого-то подозревать. А что до алиби - не такое уж и железное, кроме братьев, никто меня не видел. Или вы меня тоже подозреваете, мистер Малфой? Вот честное слово - парселтонга не знаю и василисков в кармане не ношу. Самолетик ношу, но он совершенно безобидный, его для меня у кого-то из гриффиндорских малышей выменяли.
  - А покажите, пожалуйста, - заинтересовался Абраксас.
  Альфард достал из складок мантии самолетик размером в ладонь. На крыльях было написано UK. Но сам самолетик больше напоминал птичку, чем самолет, он жужжал пропеллером и вертел головой во все стороны.
  - У меня еще две штуки таких есть, я их братьям отдал. Так вот, когда я в Большом зале его полетать выпустил, гриффиндорцы решили, что я на нах нападать собираюсь, хотя сами такими играют.
  - Гриффиндорцы... - вздохнул Малфой, возвращая Альфарду его самолетик. - Но а ваши товарищи по факультету, они ведь не стали вас избегать?..
  - А что слизеринцам-то меня избегать? Даже если бы я был Наследником Слизерина, я бы своих не тронул. Потом они-то, в отличие от гриффиндорцев, книги читают и в родословных разбираются.
  - Читать книги и разбираться в родословных - это хорошо, конечно... Но что, если в них есть не все?
  - Ну если у тебя есть голова на плечах и родители в Министерстве, то можно додумать и остальное. Но не факт, что этим захочется с кем-то делиться. Есть такая поговорка: меньше знаешь - крепче спишь.
  Абраксас несколько мгновений молчал; слова Альфарда сказали ему больше, чем сам юноша хотел бы сообщить. Что ж...
  - Вы совершенно правы, мистер Блэк, - сказал Малфой, переплетая пальцы рук и с силой их сжимая. - Знаете, чем дольше я работаю в своем департаменте, тем больше я убеждаюсь в справедливости этой пословицы.
  - Я тоже в этом убедился. И... можете считать меня кем угодно, но жизнь и спокойствие моей семьи мне дороже всего на свете.
  На этом Альфард замолк, словно бы сам удивился своей серьезности, а потом продолжил прежним своим полушутливым тоном:
  - Но если меня так уж хотят арестовать, конечно, можно попробовать... но лично мне жалко Азкабан.
  - А мне не жалко, - отшутился Малфой. - Но ладно. Спасибо за разговор, мистер Блэк. Пожалуй, нам с вами пора бы вернуться к обществу.
  - Пора, пора! - согласился Альфард. - А то еще решат, что я вас замучил своим несерьезным поведением.
  
  
  9
  
  - Добрый вечер, добрый вечер, - добродушно приветствовал своих гостей Гораций Слагхорн.
  Студенты - в основном с зелеными нашивками на мантиях - не сразу замечали стоявшего у стенного шкафа Абраксаса Малфоя. Он специально отступил в тень, чтобы обеспечить себе это маленькое преимущество. Некоторых студентов Слагхорна он уже знал - Лацерту Найджеллус, Эйлин Принц, Альфарда Блэка, Розамунду Флинт; некоторые были так похожи на родителей, с которыми Абраксас когда-то сам учился в Хогвартсе или же работал в Министерстве, что ему не составляло труда угадать их имена.
  - Позвольте представить вам моего друга Абраксаса Малфоя, главу Департамента по охране магического правопорядка, - триумфально возвестил Слагхорн. Абраксасу пришлось отвечать на приветствия (студенты были явно польщены визитом главы одного из ключевых департаментов Министерства), и потому появление Тома Риддла он пропустил.
  - И вот еще один мой ученик, - Слагхорн поманил к себе высокого, бледного, темноволосого юношу, только что вошедшего в комнату в сопровождении нескольких соучеников. - Том Риддл, исключительно одаренный юноша... Том, это мистер Абраксас Малфой, он возглавляет Департамент по охране магического правопорядка.
  Несмотря на то, что за спиной Риддла стояло еще четыре мальчика, Слагхорн обращался к нему одному. Это от взгляда Абраксаса не укрылось, как и то, что Риддл посмотрел на него с явной настороженностью, хотя быстро заставил себя принять спокойный вид.
  Вряд ли можно было сказать, что Том Риддл производил неприятное впечатление. С первого взгляда впечатление было скорее приятное, и говорил он с вполне правильным произношением. Однако Малфою легко было понять, почему та же Лацерта Найджеллус старается Риддла избегать. Он определенно был из той породы людей, которые умеют управлять чувствами, вызываемыми ими у окружающих.
  Разговаривать с Риддлом Абраксас не собирался, поэтому он с удовольствием согласился побеседовать с двумя студентами, собиравшимися после школы учиться на законоведов. Один из них был из Рэйвенкло, звали его Джеймс Дэвенпорт; вторая была Розамунда Флинт. Малфой намеренно сел в кресло, из которого ему было удобнее всего наблюдать за Риддлом и его "свитой" (это слово лучше всего подходило для описания друзей Тома). Они держались особняком, явно считая ниже своего достоинства говорить с другими студентами.
  Из четырех друзей Тома Малфой знал имена двоих - Ранульфа Лестрейнджа и Родерика Эйвери. Двое других были ему незнакомы и, судя по их манерам, отнюдь не принадлежали к аристократии.
  Риддл выбрал кресло за камином и сильно откинулся на спинку - так, что его лицо оказалось в тени. Лестрейндж сел в кресло рядом, опередив явно метившего на то же место Эйвери. Родерик с неудовольствием на него посмотрел и остался стоять у камина, по другую сторону от Риддла. Двое других юношей сели на пуфы, подтащив их поближе к креслу Риддла.
  Абраксас подался вперед, чтобы взять со столика бокал сливочного пива - а на самом деле, чтобы бросить взгляд на Риддла, которого теперь закрывал от него Эйвери. В позе Тома было что-то картинное, словно он сидел не на кресле в кабинете преподавателя Хогвартса, а на троне короля Англии.
  И Малфой взглянул на него как раз вовремя, чтобы заметить любопытный жест: Том сделал движение, словно собираясь поправить кольцо на правой руке; но никакого кольца не было, и он сделал вид, что просто проводит ладонью по руке.
  Абраксас откинулся в кресле и поднес бокал сливочного пива к губам.
  - Мистер Малфой, - почтительно сказала Розамунда Флинт, - а младшие законоведы проходят практику в Департаменте по охране магического правопорядка или в Департаменте магического законодательства?
  - Это зависит от вашей специализации, - ответил Абраксас. - Если вы собираетесь заниматься судебной практикой, например, то вы будете работать в Визенгамоте... Не обязательно в суде - возможно, вас направят в архив.
  Розамунда слегка нахмурилась, и Малфой, улыбнувшись, добавил:
  - Это не так скучно, как вы сейчас думаете. И очень важно: иногда только время может пролить свет на какое-то запутанное дело...
  - "Правда - дочь времени"? - спросила мисс Флинт.
  - В большинстве случаев - да.
  
  
  10
  
  Суд над Морфином Гонтом был назначен на половину десятого утра.
  Майкл МакДугал, неся в руках несколько свитков пергамента, занял свое место за столом и принялся раскладывать пергаменты, почти не глядя на остальных собирающихся в зале. Абраксас Малфой вошел в сопровождении Реджиналда Кроули и Боба Огдена. Огден вызвался исполнять обязанности секретаря суда; Малфой сразу понял, что Бобу всего-навсего интересно увидеть, чем закончится дело Гонта, а быть сторонним наблюдателем было противно его натуре. Сторонних наблюдателей, впрочем, было достаточно много: Льюис Дженнингс, Элинор Дагворт-Грейнджер, и еще несколько сотрудников Министерства, которым довелось соприкасаться с делом Гонта - и которым теперь тоже было интересно узнать, к чему привели несколько месяцев расследования.
  Абраксас сел на свое кресло за столом обвинителя. Кроули положил перед ним длинный свиток пергамента и сел в кресло за левым плечом своего начальника; Малфой знал, что эти записи ему не понадобится - он и без них помнил все детали дела.
  Предпоследними в зале появились авроры Кристофер Медоуз и Эймон О'Флаэрти, ведущие Морфина Гонта. Боб Огден признался себе, что не ожидал, что Гонт может выглядеть еще более оборванным, чем до Азкабана; относительно новая мантия была бессильна улучшить производимое им впечатление.
  Абраксас бросил быстрый взгляд в сторону Майкла МакДугала. Накануне он еще раз поговорил с молодым адвокатом, желая убедиться, что тот сможет выступить в защиту Гонта. Как бы ни относился Малфой к подсудимому, любой волшебник имеет право на справедливый процесс и добросовестного защитника. МакДугал, справившийся с эмоциями, был способен на хорошую работу.
  Последними в зал вошли члены Визенгамота в лиловых судейских мантиях. При их появлении все встали; даже Морфин Гонт, после секундного раздумья, поднялся.
  Гризельда Марчбэнкс, председатель судейской коллегии, кивнула собравшимся и объявила:
  - Прошу всех сесть. Начинается слушание дела "Магическое сообщество против Морфина Марволо Гонта", обвиняемый в суде. Слово предоставляется господину обвинителю.
  Абраксас Малфой поднялся и заговорил - негромко, но четко:
  - Обвинение выдвинуто против Морфина Марволо Гонта, сорока трех лет, жителя деревни Литтл-Хэнглтон. Морфин Марволо Гонт обвиняется в убийстве Томаса Риддла, Мэри Риддл и Тома Риддла-младшего, маглов, жителей той же деревни Литтл-Хэнглтон. Все улики указывают на то, что Морфин Гонт убил Риддлов заклятием Авада Кедавра. Обычное наказание за применение этого заклятия - пожизненное заключение в Азкабане; если не будет доказано, что Морфин Гонт невиновен, мы будем требовать для него этого приговора.
  Он сел. Судья Марчбэнкс обратилась к МакДугалу:
  - Желает ли защита сделать открытое заявление?
  - Нет, Ваша Честь, - МакДугал покачал головой.
  - Обвинение может приступить к изложению дела, - сказала судья Марчбэнкс, кивая Малфою.
  Абраксас вызвал своего первого свидетеля - Кристофера Медоуза. Медоуз сам вызвался рассказать на процессе о визите трех авроров в Литтл-Хэнглтон, и О'Флаэрти и Дженнингс ничуть против этого не возражали.
  Медоуз рассказал о том, как прошел арест Морфина Гонта, кратко, но не упустив ни одной детали. О'Флаэрти и Дженнингс подтвердили, что все было именно так, как говорит Медоуз.Судья Марчбэнкс спросила у МакДугала, нет ли у него вопросов к свидетелю; адвокат ответил отрицательно, и аврор вернулся на свое место.
  Малфой сообщил о данных осмотра волшебной палочки Гонта; палочка была продемонстрирована суду и обвиняемому.
  - Мистер Гонт, это действительно ваша палочка? - спросил МакДугал, слегка щурясь.
  - Да, - ответил Гонт и с каким-то оттенком гордости прибавил: - Принадлежала моему прапрадеду, Мервину Гонту.
  Следующим свидетелем был Даррен Малсибер. Легилимент, чуть хмурясь (Абраксас вспомнил, как однажды Малсибер пожаловался ему на то, что при написании отчетов или во время выступлений в суде о результатах легилименции чувствует себя весьма неловко), рассказал о воспоминании Морфина Гонта. Как и Медоуз, он старался говорить кратко, но обстоятельно; Малфою даже не пришлось задавать ему дополнительные вопросы. Отпуская свидетеля, он посмотрел на Майкла МакДугала.
  Но адвокат уже поднимался со своего места.
  - Мистер Малсибер, - заговорил он, проводя пером по ладони левой руки, - вы совершенно уверены в точности проведенной вами легилименции?
  Малсибер чуть сощурился, и МакДугал поспешно добавил:
  - Я не сомневаюсь в вашей высокой компетенции, но, как вы понимаете, это важный вопрос.
  Чуть откинув голову назад, Даррен Малсибер сказал:
  - Легилименция - как и другие методы, какими бы изощренными они ни были - не может дать абсолютной уверенности в чем бы то ни было. Теоретически, легилименцию можно обойти, создав в памяти человека ложные воспоминания, которые будут блокировать настоящие - настоящие воспоминания при этом останутся, но доступ к ним будет затруднен, и очень сильно.
  - То есть, вы признаете, что увиденное вами воспоминание может быть ложным?
  - Может быть ложным, - Малсибер сделал ударение на первых двух словах. - В моей практике было два случая, когда пришлось обходить ложные воспоминания, чтобы добраться до истинных.
  - Случай Морфина Гонта может быть третьим в этом ряду?
  Малсибер обдумывал ответ около двадцати секунд; наконец он медленно произнес:
  - Легилименция - это сложное искусство. Ее трудно применять, но еще труднее обойти, даже для создания несложных псевдовоспоминаний требуется немалое искусство. И очень немногие волшебники способны создать такое ложное воспоминание, которое не сумеет отличить опытный легилимент.
  - Вы готовы поручиться в том, что воспоминания Морфина Гонта - истинные? - спросил МакДугал.
  - Я готов поручиться в том, что не обнаружил свидетельств обратного, - спокойно ответил Малсибер.
  - Благодарю вас, мистер Малсибер. У меня все...
  Малфой пару секунд смотрел на лист пергамента перед собой, потом поднялся.
  - Для дачи показаний вызывается Морфин Марволо Гонт, - негромко сказал он.
  Гонт встал, опираясь рукой о спинку кресла, а другую руку сунув в карман мантии. Боб Огден переглянулся с Дженнингсом и картинно пожал плечами, скосив глаза на потолок.
  - Ваше имя - Морфин Марволо Гонт, вам сорок три года, вы проживаете в деревне Литтл-Хэнглтон?
  - Да, - коротко ответил Гонт. Боб Огден почти ожидал, что тот немедленно воспользуется возможностью еще раз "сознаться" в убийстве Риддлов, но Гонт отчего-то предпочел дождаться наводящих вопросов Малфоя.
  - Пожалуйста, расскажите, что вы делали восьмого июля сего года.
  Гонт нахмурился, опустил голову и несколько минут сосредоточенно разглядывал каменные плиты пола, словно мог прочитать на них ответ на заданный вопрос.
  Вскинув голову, он сказал:
  - Я проснулся от того, что в доме кто-то был. Сначала мне показалось - это Том Риддл ко мне пожаловал, потом смотрю - этот младше будет... и в руке у него волшебная палочка была. Я и понял, что это сынок моей шлюхи-сестры...
  Судья Марчбэнкс подняла брови. Гонт вызывающе посмотрел на нее, но быстро отвел глаза и продолжил:
  - Смотрит он на меня и спрашивает: "Где Марволо?". Ну, я ему и объяснил, что Марволо умер... умер, как вернулся из Азкабана, куда вы его запрятали, не вынес позора, который Меропа на семью навлекла, сбежав с этим грязнокровкой Риддлом.
  Боб Огден уже было собирался напомнить подсудимому о субординации, но судья Марчбэнкс и Малфой жестами приказали ему не вмешиваться.
  - Он еще немного покрутился в доме и ушел, а я остался. И стал вспоминать Меропу, Марволо... семью нашу... и как эти грязнокровки...
  - Мистер Гонт, не могли бы вы... - начал было Реджиналд Кроули, но повелительный жест Малфоя заставил его умолкнуть.
  Гонт, которого невысказанное до конца замечание Кроули, казалось, сбило с мысли, около минуты думал, глядя в пол и чуть раскачиваясь из стороны в сторону. Наконец он продолжил:
  - Взял я тогда палочку... и пошел в дом Риддлов, давно уже стоило это сделать. Перед тем, как войти в дом, я наложил на него Щитовое заклятие, чтоб в Министерстве Аваду не отследили.
  Они все сидели в гостиной, собирались ужинать. Я их убил... одним заклятием. Какой ужас был на их лицах! - Гонт оскалился.
  - Что вы сделали после того, как убили Риддлов? - спокойно спросил Абраксас Малфой.
  - Домой вернулся, - Гонт пожал плечами. - А ваши люди только на следующий день и пришли за мной, совсем вы работать разучились, - он хихикнул. - Когда Том Риддл прыщами покрылся, сразу прибежали, а тут...
  - Так почему вы убили их? - спросил Малфой. - Ваша сестра бежала с Томом Риддлов почти семнадцать лет назад, Риддл вернулся в Литтл-Хэнглтон четыре месяца спустя - и вплоть до восьмого июля этого года его существование вам не мешало.
  - Я не знал, что у Меропы еще и ребенок был от этого магла, - выплюнул Гонт. - А он бросил, оставил одну, так как же я мог не отомстить за нее?
  "Новое дело, - подумал Огден, записывая слова Гонта в протокол. - Что-то раньше я не замечал в нем такой привязанности к сестре."
  Он покосился на Абраксаса, но лицо главы Департамента по охране магического правопорядка, как обычно, было совершенно спокойно.
  - А кольцо я потерял... - пробормотал Гонт. - Кольцо Марволо... потерял...
  - Какое кольцо? - спросил Малфой, вспоминая и слова Даррена Малсибера о перстне, пропажа которого, по мнению легилимента, была единственным, что Гонта вообще заботило, и - отчего-то - тот странный жест, которым Том Риддл из Хогвартса поправлял на руке несуществующее кольцо...
  - Кольцо, - повторил Гонт. - Отец его отдал мне, чтобы я его хранил... а я его потерял... - он закрыл лицо руками и опустился в кресло.
  Абраксас Малфой поднял руки, словно показывая, что допрос окончен, и сел на свое место. Судья Марчбэнкс обратилась к Майклу МакДугалу:
  - Если ли у защиты какие-то вопросы к подсудимому?
  Адвокат покачал головой. Судья кивнула Малфою, и тот вновь поднялся.
  - Мы слышали показания свидетелей и показание самого подсудимого, - заговорил глава Департамента по охране магического правопорядка. - Мы имеем дело с редким совпадением: улики и слова обвиняемого полностью подтверждают друг друга. - Он сделал паузу, во время которой обвел глазами всех присутствующих, особо задержавшись на лицах Даррена Малсибера, Майкла МакДугала и Морфина Гонта. - Исходя из совокупности показаний, вину Морфина Марволо Гонта можно считать полностью доказанной.
  - Благодарю вас, господин обвинитель, - судья Марчбэнкс внимательно разглядывала лежащий перед ней пергамент. - Господин защитник, вы считаете, что ваш подзащитный в состоянии полностью отвечать за свои поступки?
  МакДугал встал.
  - По моей просьбе, целители больницы Святого Мунго побеседовали с моим подзащитным и нашли, что, хотя, безусловно, его нервы находятся в расшатанном состоянии, он полностью отдает себе отчет в своих поступках и, таким образом, может нести за них полную ответственность.
  Он сел.
  Гонт, казалось, не слышал ничего из того, что было сказано; он по-прежнему сидел, не отнимая ладоней от лица.
  Гризельда Марчбэнкс поднялась и оправила складки мантии. Встали и все присутствующие; О'Флаэрти пришлось потрясти Гонта за плечо, чтобы заставить встать и его.
  - Суд объясляет перерыв на пятнадцать минут для совещания, - объявила она. Члены Визенгамота один за другим вышли в соседнюю комнату; дверь за ними мягко закрылась.
  За эти пятнадцать минут никто из оставшихся в зале не обменялся ни словом. Кроули попытался было обратиться к Малфою, но задумчивое лицо начальника подсказало ему, что лучше Абраксаса не отвлекать. Медоуз рассеянно постукивал пальцами правой руки по спинке кресла Гонта, принявшего вид полнейшего равнодушия к происходящему.
  Ровно через пятнадцать минут дверь открылась, и члены Визенгамота вновь заняли свои места. Гризельда Марчбэнкс, развернув свиток пергамента, начала читать:
  - Визенгамот единогласно признал Морфина Марволо Гонта виновным в убийстве Томаса, Мэри и Тома Риддлов заклятием Авада Кедавра. В соответствии с законами магического сообщества, единственной мерой наказания за это преступление является пожизненное заключение в крепости Азкабан. Визенгамот единогласно приговорил Морфина Марволо Гонта к пожизненному заключению в Азкабане.
  Если защита желает подать апелляцию, она может быть рассмотрена на зимней сессии Визенгамота, - судья Марчбэнкс подняла глаза на Майкла МакДугала.
  - Защита отказывается от апелляции, - сказал адвокат, избегая смотреть в сторону Абраксаса Малфоя.
  
  Боб Огден подошел к столу, за которым продолжал сидеть Малфой, задумчиво глядя в одну точку на противоложной стене.
  - Что-то не так? - поинтересовался он. - Вы же сами сказали, что доказательства и показания свидетелей и самого обвиняемого...
  Малфой молча развел руками, не отрывая взгляда от стены. Он хорошо знал это ощущение: все позади, но что-то все равно осталось незавершенным. Это чувство всегда охватывало его после каждого доведенного до логического конца дела. Даже когда он знал, что сделал все правильно, у него было ощущение того, что он мог сделать больше и лучше. И гораздо больше его бы встревожило отсутствие такого ощущения: это означало бы, что его больше не трогает то, чем он занимается...
  А в данном случае он точно знал, что было упущено. На сегодняшнем заседании суда не хватало одного важного свидетеля. Тома Риддла-младшего.
  Как там сказал Дамблдор, которого Малфой встретил в кабинете Диппета, поднявшись туда после того вечера у Горация Слагхорна: "Но, мистер Малфой, вы же помните, что Министерство не имеет права вмешиваться в дела Хогвартса... судить студентов Хогвартса за совершенные ими проступки... вызывать их в суд, даже в качестве свидетелей, без санкции директора... Мы внимательно следим за Томом Риддлом все время его учебы в Хогвартсе. И мы ручаемся за него...."
  Потом он все-таки посмотрел на Огдена.
  - ...полностью подтверждают друг друга, - закончил он. - И отвечают одной версии.
  - А могут быть другие версии?
  Глава Департамента по охране магического правопорядка начал собирать свитки, разложенные на столе.
  - Могут.
  - Абраксас, - проникновенно сказал Огден, завинчивая крышку чернильницы, - в конце концов, он сам этого хотел.
  - Часто ли люди хотят того, что надо? - философски спросил Малфой, наконец собирая все свитки и аккуратно связывая их. Дело было завершено; его материалы займут свое место на полке архива и будут лежать там до скончания веков и второго пришествия Мерлина. Или, может быть, кто-то снимет эти свитки с полки гораздо раньше - и Абраксас на мгновение задумался, что этот кто-то прочитает в материалах дела об одном магическом убийстве.
  Из зала Визенгамота он вышел последним; свечи на судейском столе еще минуту после его ухода ярко озаряли комнату, потом погасли.
   27.04.2006 - 3.08.2007
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"