Спустя время у Энгватара появились причины и порадоваться, и пожалеть о том, что он согласился помочь Маитимо разоблачать Маирона. Хитроумный Волк словно завязал на себе многие узлы в подготовке войска, и тому, кто временно его сменил, пришлось сначала их распутывать. Получалось, что он, Энгватар, в своем желании свалить Маирона невольно поучаствовал в ослаблении Твердыни. И теперь целителю как верному слуге Мэлькора нужно было... действительно добиваться каких-то успехов (например, отречения) от Верных Маитимо, чтобы загладить свою вину.
Вместе с тем Владыка счел разоблачение Маирона важным и поощрил целителя, дав ему в подчинение другого умаиа - как слугу, ученика и подручного.
***
Маитимо не знал ничего ни о внутренних метаниях Энгватара, ни о подробностях его возвышения. Но целитель выполнял свои обязательства по отношению к фэанариону, и нолдо был доволен. А после Энгватар тайно перешел к исполнению их следующего плана: разбудил погруженного в колдовской сон Верного и дал Маитимо встретиться с ним:
- Я надеюсь, ты скоро сможешь уйти, - говорил Маитимо, положив ладонь на плече Перворожденного. - Для этого нам нужно продолжать игру: все должны думать, что Энгватар мучает нас, что тебя заставляют отречься от меня зельями и чарами. И когда Темные увидят, что все тщетно, Энгватар тебя как бы убьет. Но на самом деле целитель даст тебе сонного зелья, а проснешься ты уже среди наших: им отдадут твое якобы мертвое тело.
***
Вскоре после этого разговора, согласно намеченному плану, Энгватар обратился к Владыке с новым предложением:
- Маирон добился от Маитимо обещания не оскорблять вас при условии, что Волк не будет мучить одного из Верных Маитимо, - говорил целитель, хотя в действительности договор был о другом. - Но меня с Маитимо такие клятвы не связывают, - правда, связывали другие, но кто догадается?
- Так! - Воскликнул Мэлькор. - И новый дознаватель тоже ничего не обещал фэанариону, - Энгватар с облегчением отметил про себя это 'тоже НИЧЕГО не обещал', а Владыка Севера продолжал: - Маирон же и сейчас исполняет договор. Так что я передам фэанорингов новому дознавателю, а Маитимо будет должен и дальше молчать. Наглец думает, что обыграл меня, но он ошибся. Но, кажется, ты придумал что-то еще, не просто обмануть Нэльяфинвэ?
- Да, Владыка. Я прошу отдать пленника мне. Пытки Маирона не принесли результатов, но что, если попробовать зелья и чары? Сначала на Маитимо, а затем и на его воине, чтобы фэанарион понимал, что именно переживает его Верный, как бы гордо он ни держался.
- Твои успехи велики, - согласился Мелькор. - И я дозволю тебе забрать себе Перворожденного и допрашивать своими способами... но позже. Сначала я сломаю перед Маитимо того наглеца, что посмел насмехаться надо мной по его примеру. И этим займешься не ты: ты достиг своих успехов, исцеляя. Продолжай это. Вдвоем с новым дознавателем вы добьетесь большего.
***
После разговора с Владыкой Энгватар снова приказал собрать нолдор в одной камере для лечения, и придя к ним, рассказал эльфам все, что узнал от Владыки Севера.
- Итак, я буду первым, и я не подведу тебя, - сказал командир второго отряда, хотя Энгватар еще не исцелил до конца его ожоги после прошлого допроса. - Умаиа, которого поставили вместо Саурона, пока не знает нас. Возможно, удастся и его одолеть.
Рука Маитимо сжала плечо Верного:
- Я не сомневаюсь, что ты не подведешь. Что бы не случилось. Tenna meta. - Поделившись своим теплом с Верным, фэанарион обратился к целителю:
- Спасибо за предупреждение, Энгватар... - нолдо думал. Одного Верного, скорее всего, удастся спасти. Но как помочь второму и как сделать так, чтобы его не замучили? - У меня два вопроса к тебе. Первое: что такое в понимании Моринготто 'сломленный наглец'? Второе: что будет, если наглец так и не сломается?
- Владыка хочет именно сломать, раздавить твоего воина, - голос целителя был, как обычно, сдержан. - И за насмешки, и потому, что в его замыслах добиться, чтобы твои воины отреклись от тебя. Меж тем, трое уже умерли, а цель не достигнута. Но если Верный не отречется... - Энгватар качнул головой. - Его казнят. Помня, что было с тобой после казни оруженосца... я могу сказать, что смерть под пыткой или особенно мучительная казнь могут привести к тому же, однако... Что, если твоему Верному только сделать вид, что он отрекся? - И Энгватар посмотрел на воина. - Произнеси то, чего от тебя добиваются. Как я понял, клятв не требуется, просто слова; что они значат, если ты все равно знаешь, кто твой Лорд и кому ты служишь? Да и от слов потом можно отказаться...
- Иногда я готов забыть, что ты умаиа и слуга Моринготто, - сдерживая себя, ответил воин. - Но если это то, что ты вынужден говорить, то можешь передать мой ответ: никогда. Tenna meta!
- Это невозможно, - покачал головой Маитимо и чуть не схватился за голову. - Никто из нас не отречется в шутку. Это... просто нельзя сделать: сражаясь с Тьмой, мы не можем лгать, иначе это разъест нас изнутри. - И потому его Верный... уже сейчас знает, что его ждет бесконечная боль до самого конца... И Маитимо посмотрел на целителя. - Ты же понимаешь, что Враг убьет его, - Нолдоран заговорил, едва сдерживая гнев, но умаиа понял, что этот гнев был направлен не на него. - А что, если отвлечь Моринготто? Ведь все равно я ему интереснее.
- Конечно, ты главная цель, - согласился Энгватар, скрывая разочарование. Маитимо так умен, они вместе придумывали такие блестящие хитрости... Что побуждает его теперь наотрез отказываться от еще одной затеи, куда менее рискованной для его воина, чем план с зельем? - Но, Маитимо, во-первых, от тебя он будет требовать не меньшего, и, как ты сказал, для тебя это тоже невозможно. А во-вторых... не ты один, но и твои воины тоже успели привести в гнев Владыку Севера.
- Так мы тоже достали Моринготто? Хорошая новость, - хмыкнул командир, хотя знал, что впереди его ждало мало хорошего. Разве что такие встречи, как эта. После пыток.
А Маитимо задумчиво кусал губы и буравил взглядом пол. А потом повторил:
- Что, если отвлечь Моринготто?.. Как я понял, его больше всего интересует он сам. Теперь я даже немного жалею, что не говорил с ним в Амане... Он хочет раздавить нас, но что, если... если ты скажешь ему, что я знаю секрет Сильмариллей? Знаю, почему они обожгли его руки и как это исправить? Хуже для Верного уже вряд ли будет, но, возможно, Враг заинтересуется этим больше, чем бессмысленным ломанием нас?
- Я скажу, и Владыка наверняка заинтересуется, - кивнул умаиа. Сведения были поистине важными для Владыки Севера... А если этим и в самом деле удастся помочь воину Маитимо, то тем лучше. - Едва ли Мэлькор согласится взамен дать свободу твоему Верному, но отвлечь таким образом Владыку от его первоначальных планов, я думаю, удастся.
- Хорошо, - кивнул Маитимо. - Это даст нам время, а там мы что-нибудь придумаем. - Нолдо не был уверен, что он в самом деле сможет перехитрить нового палача, но он обязательно будет пробовать, искать слабые места и не сдаваться. От этого зависела жизнь его друга и свобода всех троих.
***
Энгватар снова пришел к своему господину, в этот раз за тем, чтобы похвастаться и рассказать, что он вызнал от фэанариона во время лечения. Маитимо рассчитал все верно: Мелькор в самом деле велел в первую очередь разузнать о Камнях, отложив месть Верному.
И как только нолдор были исцелены, их снова вместе привели на допрос, но теперь к новому палачу.
Оказавшись в застенке, Маитимо не спешил начинать говорить. Пусть умаиа начинает первым, проявит себя, покажет, где он может ошибиться. Все, что сейчас мог нолдо - терпеть, быть внимательным, насколько удастся, и ждать шанса.
Командир же в это время думал о том, что рядом с умаиа орки могут быть не так бдительны... И улучив момент, попытался выскользнуть из их лап*(1), но увы - орки вцепились так, что и дернуться не дали. Обоих пленных растянули на деревянных столах и закрепили ремнями.
Палач (убедившись, что пленники привязаны надежно) перевел взгляд с Верного на Маитимо.
- Начну с тебя, Нолдоран, - сказал умаиа. Пусть фэанарион сначала почувствует все на себе, чтобы потом лучше понимал, что будут делать с его Верным. А если, не выдержав зрелища, сейчас заговорит сам Верный, то тоже хорошо.
На головах пленных орки закрепили обручи с металлическими полосами, крест-накрест охватывающими голову, и подошедший к Маитимо умаиа, заглядывая в глаза лежащему, начал ладонями выбивать ритм по обручу, и этот ритм через полосы разносился по всей голове. Сам ритм, удары и толика чародейства, вложенного в них, соединялись, вызывая нарастающую головную боль. Умаиа не пытался соперничать в хитрости и изобретательности ни с Маироном, ни с Энгватаром, его пытка была проста и изматывающа одновременна: непрестанные ритмичные удары, непрестанные, монотонные и бесстрастные слова в такт ударов - и все.
- Расскажи о тайне Сильмариллей. Расскажи о клятве. Отрекись от клятвы. Отрекись от тех, кто следует за тобой. Отрекись от тех, за кем следуешь. Прими власть Владыки Севера. Склонись перед Владыкой Севера. Расскажи о тайне Сильмариллей. Расскажи о клятве...
Умаиа не занимало, будет ли гордый фэанарион смеяться над ним и над этим допросом - скоро эльфу будет не до смеха. Ритмично повторяемые удары, бесстрастно повторяемые слова - умаиа мог не останавливаться многие часы. Его расчет был прост: капля камень точит.
***
В этот раз было не кресло, а что-то новенькое, но когда эльф понял замысел умаиа, он засмеялся. Еще когда они с Кано были детьми, в Амане, вместе с товарищами, бывало, что Кано хотел петь, и кто-то хотел того же, а кто-то (даже если один) был против и пытался заглушить поющего или поющих своими воплями или даже своими песнями. Со временем мальчишки выяснили, что любую песню можно сорвать, нужно лишь правильно на нее ответить: петь свою, причем как можно более простую, не несущую смысла, на простом мотиве, с бесконечно, но не слишком часто повторяющимися словами. А если еще и ритм отбивать, то совсем действенно. Поющий неизбежно либо начинает сбиваться и, сам того не желая, повторять за тобой, либо замолкает. И так даже один может противостоять многим поющим: те, что поют близко к нему, либо замолкают, либо против воли подхватывают его мотив. И так - пока бессмысленное ритмичное звучание не одерживает полную победу.
Самое же смешное в происходящем заключалось в том, что когда-то умаиа, допрашивающий сейчас пленников, пел в Музыке Аинур и был увлечен Диссонансом Мэлько... построенным, судя по рассказам, по тому же принципу. То есть нолдо противостоял твари ее же оружием*(2).
И эльф, уловив ритм постукивания Темного, запел, постепенно меняя ритм на свой:
- А лэли ли ли лэй ли ли
Хэй ли ли лэй лэй ли...
Нолдо пел и даже отбивал ритм свободными от оков пальцами (сначала повторяя ритм умаиа, но постепенно меняя его на свой). Однако, Маитимо не был уверен в победе: умаиа все же не эльф, может быть, его не удастся заглушить или смешать и заставить умолкнуть. Или удастся? Или более того, удастся так сбить и увлечь, что и умаиа начнет петь ту же песню, что и эльф? И внезапно Маитимо получил помощь - Верный тоже начал отбивать пальцами ритм и, подхватив нехитрые слова, запел. Умаиа остался один против двоих.
***
Когда умаиа начал допрос Нолдорана, Верный пытался отвлечь умаиа на себя оскорблениями или сбить его с ритма насмешками, но Темный точно не слышал, монотонно повторяя свое.
А вот Маитимо повел себя неожиданно: вроде как подхватил ритм дознавателя, но потом плавно изменил его и начал бессмысленную песенку, вроде песни ручейка, бесконечно повторяющейся; а вскоре и Верный поддержал фэанариона. Умно, ничего не скажешь... Но ведь можно было, снова чуть сместив ритм, ответить на песенку Маитимо своей песней. Тоже почти бессмысленной и нескончаемой, но агрессивной, давящей. 'Почти' же бессмысленным напев был потому, что он был созвучен отзвукам Диссонанса, которые пронизывали все в Твердыне и придавали напеву умаиа особую силу, хотя сам умаиа и не вкладывал чар в свою песню.
***
Умаиа сделал то, что эльф почему-то не учел - оставил свои попытки доконать пленника монотонными ударами с речитативом и ответил песней на песню. Но, так или иначе, Маитимо добился своего - допрос превратился в противостояние, в борьбу. 'Пусть будет по-твоему, Темный', - усмехнулся про себя Король. Впрочем... мысли Маитимо трудно было назвать согласием, скорее у нолдо просто не было другого выбора: поединок уже начался, и теперь эльфу отступать было некуда. Разве что сдаваться... палачу.
Маитимо порадовался про себя, что выбрал песенку воды. Ведь чем ты ее сдержишь? Любая ярость может расплескать ручеек, но что дальше? Вода вновь стечет по камням, меж трещинок, и опять заструится. И песня Маитимо продолжилась, изменяясь и вплетаясь в песню умаиа, снова сбивая Темного.
Лежащий рядом Верный смутился внезапной переменой (у него в детстве не было друзей-менестрелей и не было опыта борьбы с ними), но все же нолдо смог не потерять напева.
***
Эльфы вступили в поединок с умаиа, что казалось ему безумным. Но от этого Маитимо, который мог напасть на Владыку в его же тронном зале, вполне было можно ожидать нападения и на умаиа... Тем более, отнюдь не на самого сильного, да и не самого хитрого. Но зато упорного и терпеливого: о языке Маитимо, который выводил из себя даже хладнокровного Маирона, была наслышана вся Твердыня. И теперь умаиа не испугался и не подумал высокомерно о своем превосходстве, но спокойно и терпеливо продолжил поединок, намереваясь взять Маитимо измором.
В песне Маитимо и его Верного слышался плеск воды, а в песне их противника - рокот и грохот камней. Стиснуть, сдавить, запрудить - заставить умолкнуть.
