Энгватар боялся за Маитимо и хотел помочь нолдо. В скором времени в дверь внезапно постучал дрожащий орк, подвластный одному из подручных Маирона. Он со страхом поклонился Систо, потом опять поклонился, но ничего не мог сказать и вышел. Умаиа здорово напугался и не знал, что и думать: "Владыка недоволен мной?! Нолдо уже успел что-то подстроить?! Или Маирон?! Или... Войско Валар?!" Систо вышел разбираться, в чем дело.
- Он вышел! - послал пленник короткий призыв Энгватару. И в этом призыве была неизбежная боль, решимость, а еще - благодарность.
***
Энгватар ожидал, что трюк сработает с трусливым и слабым Систо, но не мог знать точно. Когда же Маитимо передал весть, целитель немедленно послал мысленный приказ оркам от имени Систо: освободить нолдо от пут и не мешать уйти, иначе с ними будет то, что они видели на допросе, только в три раза хуже. Орки бросились исполнять и освобождать Маитимо, но эльф велел им сначала быстро выдернуть крюки и спицы, и они это сделали, а уже потом закончили резать ремни и отступили в сторону.
А в это время перепуганный раб бормотал:
- Господин Систо... Господин Систо...
- Говори же! Что произошло?
- Вам велено... передать...
Угрожать не было смысла - орк и так слишком боялся, заикался и дрожал перед каждым словом. Систо был вынужден ждать.
- Вас ждет... кара...
Побледневший умаиа понял страх орка... Дурного вестника и убить могут.
- Говори, я обещаю, что не убью тебя и не буду пытать, - мало ли орков... Какой урон не пытать именно этого?
Тогда орк начал немного успокаиваться и наконец сумел произнести:
- Если вы будете поощрять издевки пленника над Владыкой или позволите себе повторить их, - наконец договорил орк.
***
Эльф приложил все силы, чтобы не закричать, пока орки выдирали из него крючья, чтобы не выдать себя криком, чтобы Систо не услышал и не пришел раньше времени. В глазах потемнело, но пока орки перерезали ремни, нолдо немного пришел в себя. Соскочив со стола, эльф встал сбоку от входа:
- Вы двое, дайте мне свои ножи. Потом все встаньте возле стола, так, словно вы смотрите на лежащего, - фэаноринг говорил на орочьем языке (в котором встречались слова уже с явно эльфийскими корнями - орки пополняли лексикон через язык мориквэнди), стараясь использовать те же выражения и интонации, что и Систо.
Орки хлопали глазами, ведь только что Господин забавлялся с пленным... но глазами они хлопали только после того, как поступили, как им было велено. Такой тон они хорошо знали, он предвещал всяческие долгие забавы с ними при неисполнении. Встав возле стола, один пробормотал:
- Вот, и продолжать потеху сказанул, потому как, эта, уговор был...
***
Умаиа закончил разговор и велел орку убираться. Бестолковый раб все-таки предупредил его - об угрозах Маитимо как-то стало известно; и то, что Систо переспросил: "Тюремный ворон?" могло, оказывается, стать опасным. Убить, что ли, тех орков, что сегодня были при допросе? С этой мыслью палач вернулся в застенок.
Систо закрыл за собой дверь и неспешно пошел к Маитимо - пусть пока прочувствует крюки и спицы... Первое, что он заметил - боль нолдо изменилась; второе - что Маитимо вообще нет на месте, он где-то в стороне... Систо со злостью перевел на орков взгляд; они поклонились и доложили:
- Мы все хорошо исполнили, Господин, как ты велел.
Умаиа поднял брови в растерянности, не понимая, что происходит, и тут Маитимо выскочил прямо к нему, оказавшись развязанным, с ножами в руках, и напал. Так велики были страх и растерянность, что Систо, вместо того, чтобы защититься, уйти от удара, применить чары, только сжался, будто орк перед Господином. Что, конечно, не могло его защитить. Первый удар в шею, правда, только поранил горло умаиа, но Маитимо нанес одновременно второй удар в спину, почти обнимая Систо.
***
Эльф дождался, пока умаиа войдет в камеру, так, чтобы тварь не смогла выскочить наружу, и напал. Но нолдо был ранен, и руки подводили его: даже при том, что Систо совершенно не ожидал нападения, правую руку эльфа свело болью, и удар в шею не оказался смертельным; левая рука была менее повреждена, и удар со спины в сердце был точнее.
- Пощади... - прохрипел умаиа, успев осознать, что сейчас он лишится фана, причем навсегда.
Эльфа переполняло отвращение, но щадить тварь он и не думал. Ножи вновь взлетели и впились в тело умаиа. Правая рука слушалась совсем плохо, зато левая не подвела. Умаиа был мертв. Нолдо не стал ждать, когда ему дадут нового мучителя и решил бежать. Однако орки словно пришли в себя, и то ли от страха, то ли сдуру бросились на эльфа.
***
Систо рухнул на пол, забившись в предсмертных судорогах, из его ран толчками вытекала кровь. Дух был еще здесь, но уже не мог никого мучить, не мог ничего сделать - это был лишь бессильный призрак, которому оставалось блуждать и мучиться самому в неутолимой жажде вернуться к телесной жизни.
Когда эльф напал на Господина, орки сообразили, что эльф всех обхитрил... И потеряли головы от страха. У кого из парней остались ножи, те рискнули напасть на голуга, а остальные побежали к двери.
Эльфу пришлось защищаться: от первых двух орков он отбился (даже задев одну тварь по руке), третий ранил нолдо в бедро (за что поплатился жизнью). Но куда больше фэаноринга беспокоили бросившиеся к двери - сейчас они поднимут шум, и бежать уже будет поздно. Однако Маитимо ничего не мог сделать - большинство орков уже выбежали наружу и оглашали своими криками подземелье. Тот орк, что остался невредимым, видимо, поверил в свою удачу и напал опять, а раненый тоже бросился наутек в открытую дверь...
Множество мелких ран давали о себе знать, еще больше мешал лоскут свисающей с бока ободранной кожи. Эльф отскочил назад, не дожидаясь ответного удара орка, и захлопнул дверь в камеру, чтобы никто не смог его взять. Запора изнутри не было, но в камере было два тела, немного утвари и... "мебели". Нужно было добить последнего врага и забаррикадировать дверь. Кровопотеря сильно ослабила фэанариона, только бы хватило сил победить орка и запереться.
Оставшийся вдвоем с голугом орк ни героем, ни идиотом не был и забился в угол.
***
Выбежавшие за дверь орки вопили, кто как мог. Самое внятное было: "Угрохал, угрохал, и нас угрохает!" Кто кого прибил, все понимали одинаково: Маитимо, по своей ли хитрости, по глупости ли дознавателя, освободился от пут и стал в камере убивать орков. Если бы орков казнил Систо, никто б из нее не вылетел, это было дело обычное. Если бы палача так довел пленник, что умаиа его убил, перепугался бы скорее сам Систо, а не орки. Так что ближайшие орки на помощь не рвались, а вместо этого отправились докладывать, что творится. Крики достигли ушей умаиар, но и они не спешили к застенку: сначала надо было проследить, чтобы все ходы были перекрыты, и усилить их охрану. Главное, чтобы пленный не сбежал, а сколько он орков убьет, пока его остановят - это уже не так важно.
Этого времени Маитимо хватило, чтобы забаррикадироваться.
***
Орк, решивший было, что он схоронился, смекнул, что он с этим эльфом теперь один остался, и от отчаяния попытался ударить голуга в спину. Но из-за того, что орк весь дрожал, удара не вышло - так, махнул ножом... Но и истекающий кровью фэанарион смог ответить на удар немногим лучше, и про себя благодарил судьбу, что орк оказался из трусливых, а не из свирепых. Впрочем... какие еще могли быть при Систо? Но увернувшийся от нолдо, орк осмелел: враг-то истекает кровью, мож, теперь и выгорит чего!
Тем временем к двери наконец подбежали, толкнули ее - и узнали, что дверь заперта. Темные еще сомневались - возможно, Систо разрешил все трудности и запер дверь, чтобы не мешали ему допрашивать? Но орк, запертый с Маитимо, услышав, что снаружи пришли, завопил, зовя на помощь. К тому же дознаватель не отозвался, с ним явно что-то случилось. Вообще-то призрак Систо мог бы и поведать другим, что именно произошло, но он ушел, не желая рассказывать о своем позоре. Тогда умаиар поняли, насколько все серьезно, пришли в ужас... и позвали валарауко, разбираться с дверью и Нолдораном.
***
Орк снова атаковал и снова ранил пленника, а дверь уже дернулась... Нолдо сражался с Темным отродьем и приложил все силы, чтобы победить, но их не хватало. Очередной удар только оцарапал орка, а тот снова успел ответить. И этот ответ был сильнее всех предыдущих ударов - израненный эльф уже думал, что запереть дверь было плохой идеей. Остальные все равно ворвутся сюда, но не слишком ли поздно? Эльф не боялся умереть, но умереть от руки орка было... глупо. Неужели нельзя было погибнуть в достойном сражении?.. Нолдо едва смог отбить очередной удар; сил напасть уже не было.
Тем временем подоспел валарауко. Прежде, чем железная дверь расплавилась от его силы, орк почувствовал близость могучего духа и отбежал от пленника. Он остался один с этим страшным голугом и уцелел! А ежли дальше бить... вдруг колдун как соберется с силами да шарахнет... защитился, вон, он не слабо...
***
У эльфа не хватило сил, чтобы сдвинуться с места. Орк убежал в дальний угол и спрятался там, а нолдо только и смог проследить за ним глазами и осесть на пол, прислонившись к стене. В камере становилось нестерпимо жарко, дверь плавилась, лежащие в завале тела начали обугливаться, и камера наполнилась вонью. Нолдо старался лишь не потерять сознания, все еще опасаясь орка.
***
Когда дверь, да и завал за ней, перестали быть преградой, в камеру вошли умаиар. Систо не был в опасности - он был развоплощен, считай, что мертв. Мертвая оболочка, всегда недолго остающаяся лежать на прежнем месте, развеялась смрадным дымом*(4). Но чтобы остановить Нолдорана, сейчас вовсе не требовалась мощь валарауко: после пыток, или после боя с умаиа и орками, Маитимо был обессилен, бледен и истекал кровью. Один из умаиар, пройдя по обугленному телу орка, схватил Маитимо и понес его к целителю.
О том, что же случилось и как - расспрашивали выбравшегося из дальнего угла орка. Единственный, кто видел все от начала до конца, не молчал, а болтал охотно. О том, как господин начал потеху со спицами и гарпунами. Как Маитимо рассказал про Тюремного ворона, а господин слушал и потом обещал не трогать ступни... а, не, это не за то, что рассказал, а за то, что повторять не будет. Как эльф вдруг стал говорить: "Продолжай потеху", а господин делал ему знаки бровями и глазами, и вообще. Да кто ж из пленников хочет такого? Парни сразу поняли, что они сговорились раньше о чем-то. Как потом господин вышел, а им велел развязать эльфа; только эльф-то хитрее оказался - ножи у орков забрал, они ж думалия это тоже обговорено... и потом напал. Как господин сообразил все и просил пощадить, а пленник его угрохал... вон там труп его лежал, господина Систо, а теперь одна вонь осталась. Как они, орки, поняли обман и напали - кого убили, кто убег, и только он один (орк ударил себя в грудь) остался драться против голуга и раны ему наносил, вот не врет. К удивлению слушателей-умаиар, орк и впрямь не врал.
***
Эльф уже плохо соображал, когда дверь пала. В сознании нолдо оставался лишь из упрямства и не иначе, чем чудом. Когда кто-то (нолдо знал, что это умаиа, но уже не понимал, кто именно) приблизился, эльф шевельнул левой рукой с ножом, но не смог нанести удар: израненная рука бессильно упала, а нолдо наконец потерял сознание. Отзвук заклятия нашептывал - ты не смог бежать, не смог убить орка, не смог защититься - ты слаб. Собственно... нолдо считал, что так и было. Велика ли доблесть убить со спины жалкую тварь, когда тебе помогли освободиться и осталось лишь сделать грязную работу?
***
Нолдо опять принесли к Энгватару в плохом состоянии, уже без сознания, и опять целитель спешил остановить кровь.
Когда эльф пришел в себя, боли не было (спасибо Энгватару). Зато очень хотелось пить. За последние два года эльф столько раз приходил в себя с желанием пить от кровопотери, что жажда стала для нолдо уже привычной. Он научился жить с ней, не обращать внимания - это помогло пройти последние пытки Саурона. Но сейчас эльфу ничто не угрожало, сейчас его лечили, наказывать будут после. И эльф тихим шепотом попросил:
- Пить, - нолдо был уверен, что целитель находится где-то рядом. И Энгватар сразу же исполнил просьбу.
- Систо теперь обнаженный бессильный призрак, - заговорил Энгватар. - И не сможет обрести тело. Все считают, что он сам виноват: был так самоуверен, что ты обвел его вокруг пальца. Об орке, что его отвлек, даже не узнали. - Умаиа качнул головой. - Что такого ты устроил в застенке, что захватить тебя призвали валарауко?
Эльф улыбнулся краем губ.
- Добрые вести, - и, преодолевая слабость, продолжил: - Дверь открывалась вовнутрь, я завалил ее, чем было и как смог. Но дальше моих сил не хватило даже на то, чтобы убить орка... Представляешь, сил поднять руку не было. А они почему-то не могли войти, хотя завал-то не очень был... А потом дверь начала плавиться, и стало так душно и жарко, что... я только из страха быть убитым орком не отключился; видимо, это валарауко ее вскрывал. Но... я же был внутри, я мало что видел. Расскажи, что говорят среди ваших. - Несмотря на усталость эльфа, в его глазах загорелся огонек любопытства.
- Не удивлен, что у тебя не было сил и руку поднять. Тебя принесли едва живым, истекающим кровью; раны все больше мелкие, но их очень много. А когда ты дрался, течение крови усиливалось от движения, и раны сильнее раскрывались, - затем целитель перешел к рассказу: - Среди наших почти обо всем знают со слов того самого орка. Его, кстати, наградили, а так как он просился в войско, чтобы с тобой больше не встречаться, произвели в сотники. Шутка ли, справился лучше, чем его господин, и при этом достаточно соображал, чтобы не пытаться действительно убить тебя, когда ты был совсем обессилен.
- Я не думаю, что он долго продержится командиром, - хмыкнул нолдо. - Этот орк слаб и труслив. Мне было бы печально умереть от его руки... Но все завершилось благополучно. И я первым делом хотел поблагодарить тебя, а видишь... заговорился. Спасибо, что отвлек Систо и сделал все так скоро. Я думал, придется его терпеть и терпеть, а ты избавил меня, - эльф с благодарностью посмотрел на трусливого целителя, а потом продолжил: - Что они еще надумали обо мне? К чему готовиться теперь?
- Зная тебя, я понял, что ты попытаешься напасть на первом же допросе. И это могло быть опасно для тебя; так что я действовал так скоро, как мог, - Энгватар действительно ценил благодарность нолдо, и не раз гнал от себя вопрос: а кто бы его благодарил здесь, за любые усилия?.. Начав наносить мази, целитель продолжил: - Пока тебя оставили на мое попечение, и думаю, до полного исцеления не тронут. После историй с Маироном, Турувандо и Систо... в общем, никто не жаждет тебя допрашивать. Я почти уверен, что за тебя снова примется сам Владыка, ведь ты больше не будешь звать его трусом: он очень доволен этим...
- Твой владыка и правда дурак, - проворчал эльф. - Я приберег лучшие слова, и мне будет чем его назвать. - Значит, скоро он встретится с Моринготто и увидит Сильмарилли... Они были такими же пленниками, и они так же вели борьбу с самим Увала. И... кто знает, не было ли их пленение так же мучительно для них, как и для самого эльфа? - Ты можешь устроить так, чтобы я мог хотя бы дотронуться до Сильмариллей?
Энгватар не мог не возразить эльфу:
- Владыка понимает, что ты попытаешься еще смеяться над ним, и не будет созывать многих зрителей на твой допрос; просто это оскорбление он особенно не терпит. Не могу понять, отчего для тебя так неприемлемо перестать насмехаться над ним? Ведь ты соглашался на это ради своего воина. Что до Сильмариллей... нет, это не в моей власти - Владыка никогда не снимает Железной Короны*(1).
Было опасно говорить: "Теперь мне нет ради кого молчать", и эльф ответил иное:
- Молчи я или нет, мое положение это не изменит; но зато я могу хоть в малом мстить Моринготто. Жаль, что он не снимает короны... - это и правда была важная новость. - Но, полагаю, ты не будешь помогать мне с Моринготто так же, как с Сауроном и Систо? - Эльф без особой надежды покосился на целителя.
- То мои соперники, так или иначе, а это Владыка; и, конечно, я не стал бы действовать против него или помогать мстить ему, - подтвердил целитель. - Но я могу лечить тебя подольше, если не будет приказа... Думаю, тебе будет приятно узнать, что после гибели Систо к мориквэнди не послали нового дознавателя: все думают об убитом и о тебе.
- Да, это правда хорошо, - согласился эльф. - Спасибо тебе, что тянешь время. Я уже столько времени в плену... это немыслимо... Скажи, а много здесь еще пленников, кроме меня? Моринготто хочет добиться от них планов их укреплений?
Энгватар взмахнул рукой.
- Пленников много, около тысячи; но, конечно, большинство из них не допрашивают: они служат здесь как рабы.
- Это... ужасно, - наконец сказал нолдо после долгого молчания. - Я должен это все увидеть. Я уже знаю, что значит "раб", но я должен их увидеть. И остальных, всех, кого допрашивают, тоже. Это ты можешь устроить? Как главный по моим допросам. Скажи, что хочешь меня устрашить этим. - Нолдо пристально смотрел в лицо целителя.
- Отличный замысел, - откликнулся Энгватар. - Ты сейчас убил Темного маиа и, конечно, чувствуешь себя победителем. Прежде, чем приступить к допросам, нужно подавить и устрашить тебя; заодно это будет угнетающе действовать на других пленников: вы, нолдор, явились воевать с нами и освободить их, однако Нолдоран сам оказался в плену, в цепях. Владыка наверняка одобрит такой план. А поскольку пленных много, если показать их тебе всех разом, это произведет меньшее впечатление, чем если рассказать о каждом из них и даже позволить вам немного говорить... Так можно будет отложить пытки, не вызывая подозрений.
Энгватар думал, что нолдо бежал от пыток... Что же, это правда - эльф действительно не желал как можно скорее оказаться в застенке, более того, был рад любой отсрочке, но все же не потому фэанарион хотел увидеть мориквэнди. Только Энгватару объяснять ничего не стал.
- Ты хорошо придумал, - согласился Маитимо. - Но тогда тебе нужно кое-что сделать, чтобы подготовить все. Во-первых, нужно, чтобы пленных перестали допрашивать и наказывать, иначе кто-то может не дожить до моего прихода. Во-вторых, мне нужен один из мориквэнди, чтобы обучить меня их языку, иначе я что-то могу не понять. Ты можешь это устроить?
- Прекратили допрашивать, дали мне на лечение, чтобы они все могли вести с тобой разговор и никто бы не лежал без сознания, - замысел Маитимо нравился Энгватару все больше. - Не уверен, что Владыка согласится, чтобы их допросы были прерваны. Он может счесть маловажным, тысячу пленных ты увидишь или девятьсот пятьдесят... Но все же ты главный пленник: я буду просить. Обучение языкам займет еще время, хотя орочий язык ты выучил довольно скоро. - Энгватар не знал, что фэанариони встречались с митрим - народом, населяющим берега и окрестности Миттаринга - и учить с самого начала синдарин Маитимо не нужно.
- Вы так зовете меня? Главным пленником? - хмыкнул эльф. Про себя нолдо размышлял, какую пользу он сможет извлечь из этого положения.
- Мориквэнди говорят на трех разных диалектах эглатрина, - целитель имел в виду языки митрим, фалатрим и диалект, на котором говорили лаиквэнди*(2). - А несколько эльфов, захваченных на востоке, и вовсе на другом языке.
***
Энгватар вскоре изложил свой замысел Владыке Севера. Как и полагал умаиа, Мэлькор одобрил саму идею, однако не счел нужным прерывать наказания и допросы. Только те, кем занимался Систо, были на время оставлены в покое, но потом им подобрали нового палача, который уже не мучил их просто так. И, конечно, отдых получили те трое, кого привели к Маитимо, чтобы учить его языку.
Первым был синда из северян, митрим, захваченный орками как раз при приходе нолдор; он обратил внимание на шум, направился выяснять, что происходит- и был схвачен прежде, чем Темное воинство напало на лагерь нолдор и было разбито в Охта-ну-Элэни (Дагор-нуин-Гилиат).
Вторым - Юноша из Хэлкариста (Эглареста), искавший выходы из осажденной гавани; его допрашивали не столько об укреплениях, построенных фалатрим, сколько о том, бывал ли он в Лэстанорэ (Дориате) и есть ли способ пройти через Завесу Мэлйанны.
Третьим оказался лаиквэндо, сражавшийся в Первой Битве Валариандэ и плененный на Амунэрйя (Амон-Эреб) до того, как на помощь отсориандцам (оссириандцам) пришли синдар.
***
К сожалению фэанариона, Моринготто не согласился остановить мучения всех пленных. Это было ожидаемо... но попробовать все равно стоило.
Однако к нолдо в камеру привели и поселили трех мориквэнди, значит, хотя бы их на время оставили в покое. И Маитимо старался, как мог, затягивать процесс обучения диалектам. Чтобы понять, с какой скоростью можно делать вид, что учишь язык, нолдо учил мориквэнди квэнья, но... создавалось ощущение, что эти трое выбранных просто были крайне неспособны к языкам, с таким трудом им давалась квэнья. Невозможно было не увидеть, что фэанарион учится много быстрее*(3). Темные судили о возможностях Маитимо по тому, с какой скоростью эльф освоил орочий, хотя никто его этому языку не учил. Однако нолдо справился так быстро, потому что... уже отчасти знал валарин. Впрочем, синдарин тоже не был совершенно новым для Маитимо. Еще до его плена нолдор успели пообщаться с митрим и немного с фалатрим. Разумеется, новый язык не мог не заинтересовать Короля - Фэанаро обратил внимание на различие северного и западного диалектов, но не успел его описать...*(4) Так что сейчас Маитимо не нужно было учить с самого начала диалект митрим, скорее подучить. Язык фалатрим нолдо знал хуже, хотя это был не отдельный язык, а диалект синдарина. Но все же - диалект нового языка, который только отчасти понятен. Язык же лаиквэнди сильно отличался от синдарина*(5).
Первым делом нолдо расспросил своих товарищей, кто они и откуда, каково их положение в Ангамандо и как долго они в плену. А после стал расспрашивать о делах в Нолдолондэ. Несомненно, братья это все уже знали, теперь будет знать и он.
Пленникам же фэанарион рассказал, что прибыл из земель Валар, чтобы сражаться с Врагом, и что нолдор не уйдут, пока не победят Увала, и теперь нолдор будут защищать эти земли, так что всем надо воспрять духом. Да - он пленный Король, но братья и без него не отступятся от войны, а за два с половиной года (по счету звезд) Враг так ничего от него и не добился (пленник считал, что Враг не особо и старался, но об этом умолчал).
***
Лишь самый младший из троих был захвачен недавно и еще подвергался допросам, двое других были уже обращены в рабство. Лаиквэндо заставили делать луки, синда - фляги для орков. Недавно они пытались бежать - и потому их снова пытали в наказание. Почти все пленники в Ангамандо уже знали о приходе нолдор от других, и слова Маитимо ободрили мориквэнди. И они не могли не удивляться, как скоро нолдо учит их язык, хотя это были разные диалекты. Эльфы были благодарны Маитимо не только и не столько за то, что он хоть на время вытащил именно их, сколько за то, что нолдор разбили врагов два года назад, так что Север и сейчас не возобновлял войны; однако враги все же захватывали мориквэнди - правда, тех, кто жил далеко от "земель нолдор" и больше тех, кто отошел куда-то один.
Желая сделать хоть что-то в благодарность, неудавшиеся беглецы рассказали подробно о своем побеге - где им удалось пройти, а где они были схвачены. Эти выходы были знакомы фэанариону от Энгватара, почему же... беглецов там схватили? Об этом нолдо решил спросить целителя при встрече. А житель Хэлкариста (Эглареста) рассказал Маитимо то, что успел узнать о нолдор, прежде, чем был пленен. Однако Маитимо огорчило воодушевление пленников - похоже, они не понимали, что облегчение их доли временное, и после их вернут, откуда взяли.
***
Когда пришел целитель, и мориквэнди уснули, Маитимо задал умаиа вопрос, и Энгватар вынужден был ответить:
- Вскоре после того, как я рассказал мориквэнди о путях к выходу, по всем ближайшим ходам расставили стражу. Все ожидают, что ты попытаешься бежать, и стараются, как могут, предотвратить это, - один обман Энгватара влек за собой другой, умаиа никак не хотел бы признаться, что он подсказал мориквэнди уже перекрытые пути...
- Жаль, что ты не предупредил меня, - только и сказал эльф. Нолдоран сжал зубы: сейчас он был виноват перед этими эльфами за то, во что их втравил. А они явно не были рады умереть за Маитимо, проклиная Врага.
***
- Я не подумал о том, но я могу быть для вас источником горя, - заговорил Маитимо, когда снова остался один с родичами. - Теперь... если мы сдружимся, Враг может использовать вас как орудия против меня. Добиваться моих ответов через ваши страдания. За такое нельзя просить прощения... я был глуп и не подумал, к чему приведет мое желание избавить вас от мучений на те месяцы, что вы меня учите.
Эти слова были неожиданны - до сих пор пленные мориквэнди думали только о том, что их больше не мучают, а не о том, что потом может стать хуже. Все трое испуганно переглянулись. Первым заговорил самый младший:
- Палач пытал бы нас и так... потому что ему это в удовольствие. Он терзал многих одновременно: одного спрашивал, а других оставлял стонать от ран, и... радовался этому... Ужасно будет попасть в его руки опять, и я боюсь этого; но эти страдания не из-за тебя.
- Я... надеюсь, что того, что ты говоришь, Маитимо, не случится, - произнес самый старший, зеленый эльф. Синда промолчал, но видно было: он думает о том, что его ждет.
- Я сделаю, что смогу, чтобы защитить вас, - пообещал Маитимо. - Но у меня есть и радостные вести. Палач Турувандо раскаялся и принес рассказ о нашей ужасной участи в Аман. А палач Систо убит.
В то, что пленный Маитимо сможет защитить их, не верилось - его самого будут пытать, и он не сможет избавить самого себя от пыток; но была и надежда - сумел же Маитимо добиться этих месяцев. А новая весть была куда более неожиданной и радостной.
- Это... чудо, - теперь заговорил и синда. - Я сталкивался с этими двумя; Систо это тот, о ком упомянул наш товарищ, его жестокость отвратительна. Но и выстукивание Турувандо, от которого разрывается голова... это ужасно, и я однажды не выдержал... Как это произошло?
Лаиквэндо тоже сталкивался с обоими, но имени Турувандо не знал. А эльф побережий Турувандо уже в Ангамандо не застал.
Примечания.
*(1) "Сильмариллион": "Никогда не снимал он короны, хоть вес ее и был ему тяжким бременем" (о Моринготто). Но об этом нолдор могли узнать только от пленников.
*(2) Синдарин - название, которое этому языку дали нолдор; сами синдар называли свой язык эглатрин. Он делился на три диалекта: северный (диалект митрим), западный (диалект народа Кирдана) и дориатрин. Энгватар не упоминает дориатрин, поскольку эльфов Дориата в плену нет. Язык Оссирианда на самом деле отличается от синдарина, но многие лаиквэнди знали синдарин, при разговоре с синдар только примешивая к ним некоторые оссириандские слова и названия. Этот смешанный язык Энгватар и считает "оссириандским диалектом синдарина".
Как сказано в "Шибболете Фэанора", нолдор встретили синдар Миттаринга (Митрима), когда пришли в Нолдолондэ. И Фэанаро действительно сразу же заинтересовался новым языком и его диалектами, но "он успел только отметить различия между Северным (единственным, выучить который у него было время) и Западным диалектами синдарина".
*(3) Согласно "Серым Анналам", о Мэрэт Адэртад: "На празднике даже многие Нолдор говорили на языке Серых Эльфов, ибо, в то время как нолдор с легкостью учили язык этой земли, синдар медленно овладевали речью Амана". Поэтому нолдор еще за 60 лет до знаменитого указа Эльвэ о запрете квэнья перешли на синдарин, поскольку нолдор выучить еще один язык труда не составляло.
*(4) В "Шибболете Фэанора" говорится, что из-за того, что Фэанаро слишком рано погиб в борьбе с Моринготто, в изучении взаимосвязи языков, происходящих от примитивного эльдарина, он "не было времени сделать что-то большее, чем отметить различия между северным диалектом синдарина (единственным, который у него было время изучить) и западным". Так как он был ученым-лингвистом, это означает, что Фэанаро анализировал эти различия.
То есть на самом деле Фэанаро проделал за один год довольно большую работу. И за один год полность выучил язык синдар (северный диалект) и начал учить его западный диалект. Но это значит, что и Маитимо с братьями довольно сносно говорили на синдарин, хотя, видимо, Маитимо скрывал это от Темных.
*(5) "Ламмас":
"Их язык (язык нандор) не был похож на языки лэмби (авари), а был своего собственного рода, отличным от языков и Валинора, и Дориата, и лэмби. Но речь Зеленых эльфов Оссирианда стала несколько отличаться от речи их соплеменников, оставшихся на востоке от Эредлиндон, будучи сильно затронутой языком народа Тингола".
То есть на язык лаиквэнди синдарин только оказал влияние, но в целом это был совершенно другой язык.