Умаиа мрачно посмотрел на эльфа. Ему совершенно не нравилось выслушивать эти речи.
- Орк может получить приказ, но на складах орков много, и над ними стоит умаиа в орочьем обличье. Иначе они могли бы устроить пожар и раньше, перепив или передравшись.
- Видишь, Сангвахьяндо, - эльф запомнил имя умаиа, - это то, о чем я говорил: мало кто может выводить яд наружу, и я сейчас тоже немногим помог. Но если случится так, что склад загорится, то яд будет выведен: Единый обернет все на благо, ведь если бы этот квэндо не был оружейником, то я бы и не узнал про склад, и не смог бы просить устроить там пожар, в котором будет уничтоженно куда больше, чем стрелы одного эльда... Все же умаиа там целенаправленного вреда от орка не ожидает, лишь смотрит, чтобы кто не напился... Но ты прав, у меня нет твоего редкого дара выводить яды, и я даже не знаю, что еще можно сделать, кроме как верить в милость Того, Кто нас всех с вами сотворил.
Удивились и эльфы, и умаиа. Нечто, что мог бы сделать именно Сангвахьяндо...
- Что можно сделать... - умаиа скользнул взглядом по фалатрим: нет, они не выдадут, они не выйдут из этой камеры иначе, как на волю. - Стерегущий следит за орками, но если в то время, когда меня еще считают покорным, в оружейную явится мой орк и открыто объявит, чтобы его пропустили по моему приказу, потому что я придумал особый состав для стрел... вряд ли его задержат. А он принесет и быстро разольет по складу очень крепкий напиток, который я выделил из вина как компонент для некоторых ядов. И который очень хорошо горит.
Нолдо неглубоко, но вполне отчетливо поклонился умаиа:
- Если ты сделаешь это, Сангвахьяндо, то устроишь еще больший переполох здесь, и не только последний орк не забудет того, что было, но более того, эти двое отнесут вести о тебе на побережье, к своему народу. Ведь через тебя все зло обернется к добру и радости. И тогда, родич, - обратился нолдо к мориквэндо, - сделанное тобой из любви не служило Тьме, но привело ко благу. Поэтому, в третий раз говорю вам: идите с миром. - Нолдо обнял эльфов и подошел к Сангвахьяндо. - Удачи тебе. Если мы встретимся вновь, когда я выберусь отсюда, я расскажу, как все прошло. А если меня схватят, я в красках расскажу о пожаре и орках. Теперь же не тратьте больше времени, идите.
'Через тебя все зло обернется к добру и радости', - Сангвахьяндо не верил этому. С того времени, как он начал служил Мэлькору, все сделанное им служило Тьме и Искажению. В сущности, так было и сейчас. Что он делал? Ради того, чтобы отличиться и прославиться, собирался обманывать своих, как господина, так и слуг, травить орков, устраивать хаос, поджигать... Стоило ли говорить о том эльфу? Пожалуй, стоило - Сангвахьяндо хоть и видел защиту, хоть и видел, как Маитимо выводит из мрака одного за другим тех, кого Владыка считал безвозвратно попавшими в его руки, хоть и видел, как почтительно нолдо мог вести себя с мориквэнди, не получая от того выгод, и хотел избавить дев и калек, из которых не выйдет хороших воинов на стороне нолдор, как не вышли бы хорошие рабы... все равно умаиа видел в фэанарионе хитроумного и расчетливого Маирона, вставшего по другую сторону.
Хотя, конечно, спроси кто Сангвахьяндо: что лучше говорит о Воплощенном, да и об аину - его манера держать себя или то, как он выглядит в Незримом мире? Без сомнений, Темный ответил бы, что второе. Но видеть в Маитимо еще одного Маирона было привычнее и даже понятнее. К тому же это позволяло оставить в стороне все, сказанное про Свет и добро, обратив внимание лишь на важное для себя - славу, отличие... И этот гордый нолдо, что ни при каких пытках, даже пытках и казнях своих воинов, не желал поклониться Владыке - он поклонился Сангвахьяндо!
- Я не жалею, что делаю это, я уже получил честь, какой и Владыка Севера не удостоился... и я буду прославлен, как никогда прежде, - произнес умаиа с довольством и даже торжеством, в котором, как и всегда в его тоне, был холод, практически не беспокоивший самого умаиа, так как он был слишком привычен. - Но то, что я делаю: отравления, поджог, беспорядок и прочее, ведь это часть Искажения; даже помощь в побеге это мятежное действие. Это то, чего на самом деле хочет Владыка Арды, просто не здесь и не сейчас.
Эльфы же, обняв Маитимо в ответ, улыбнулись.
- Послужит ко благу... как хорошо, если так, - этот план утешал нэра гораздо больше, чем могли бы утешить добрые слова и просьбы супруги. - Не только моих, а и всех стрел не будет больше.
Они уходили. Нолдо подмигнул родичам - пусть умаиа говорит, что хочет. Хотя Темный отчасти был прав.
***
Когда все вышли из камеры, нолдо сел на топчан. Маитимо вовсе не был уверен в том, что говорил этим двоим. Они и правда были виновны, но и правда сделали то, что не могли не сделать... Маитимо был сам виноват в сходном, и не был уверен, что им всем есть прощение... Только... иногда правда не так важна... наверное. Родичи ушли с радостью в сердце - это несло радость и ему самому. И... правда была в том, что если бы фалмаро не стал оружейником, то Маитимо не придумал бы спалить оружейню. Что если... это действительно был Замысел? И злые дела выпрямлялись и вели к радости, потому что Единый не оставил тех, кто любит всей душой.
Что же до умаиа... Нолдо сделал все, что мог, чтобы Сангвахьяндо запомнил их разговор (он не забудет полученного поклона, будет возвращаться к нему в мыслях снова и снова), и это было еще одним шансом для умаиа начать Исцелять Арду, стать действительно великим. Ведь кем Сангвахьяндо мог стать, даже уйдя от Моринготто? Затаиться в логове, чтобы хватать и отравлять редких путников?.. Но тогда его скоро все забудут, с другой же стороны, если он будет Исцелять Аоду, среди аинур его ждет величие. А позже, возможно, и среди эльфов.
Маитимо завершил все, что можно было завершить, и теперь фэанарион ждал. Скоро он может получить свой шанс... Эльф старался не выдать волнения, и вновь прокручивал в голове варианты, куда можно бежать и что делать.
***
Для Сангвахьяндо наступило время претворять свой план в действие.
Сначала он доложил Владыке обо всем, о чем удалось узнать от Маитимо, услышал заслуженные похвалы и пожаловался на подручных...
...А затем в камеру фэанариона вошел орк. Явно испуганный и от этого страха наглый.
- Мой господин так тебя презирает, что даже сам не придет, во как! Если ты не заговоришь опять, часа через три он тебе такое устроит, чего еще никто не устраивал: сиди и дрожи, - так как на самом деле орк очень боялся Маитимо, он объявил все это едва ли не с порога и тут же ретировался. Позабыв запереть за собой дверь.
***
Три часа. Этого времени Сангвахьяндо хватало, чтобы подлить и подсыпать в орочью еду разнообразные яды, послать на склад орка с горючим зельем, который раб сразу должен был поджечь своим факелом. И как раз тогда съеденные зелья начали действовать.
Пожар обнаружили довольно скоро. Побежав за водой, начали тушить, и все же... часть стрел сгорела совсем, другие были испорчены и уже не годились для стрельбы. Тушению пожара мешало и то, что умаиа, стерегущий склад, был ошеломлен, и то, что его то и дело призывали на помощь на другие этажи - там с орками творилось что-то неладное. Мягко говоря. Одни бросались друг на друга и даже на умаиар, другие с криками 'Враги!' пытались сбежать подальше или выхватывали мечи-кинжалы и били куда попало. Кто корчился и вопил от боли, кто, закатив глаза, сваливался в глубокий обморок или вовсе падал замертво, кого выворачивало наизнанку...
Картину дополняло то, что орки, не пробовавшие отравы, тоже участвовали в создании общего хаоса - так как поддавались панике или с воплями разбегались, или вступали в завязавшуюся драку, а то и схватку с оружием. В лучшем случае они просто стояли столбом, таращились по сторонам, хохотали над сородичами и мешали свободному проходу по туннелям. Умаиар занялись наведением порядка - они уже понимали, что творящееся похоже на действия ядов. Правда, имя виновника выяснилось, только когда все беспорядки и их последствия были устранены, а в Твердыне недосчитались Сангвахьяндо и еще трех умаиар.
***
Нолдо понял смысл скрытого послания. Осталось всего три часа! Аийа! Когда эльф услышал звуки в коридоре, он понял, что час настал - и растворил дверь камеры. Сразу же стало ясно, что незаметно проскользнуть не удастся. В коридоре буйствовали орки, которые было кинулись на нолдо, но пленник сделал явным свой Незримый облик, и твари разбежались. Подобрав оружие убитых и стараясь быть незаметным, эльф поспешил по коридорам. Но орки были везде, а невообразимый хаос творившегося вокруг ошеломлял. Обычно пустые коридоры были заполнены, а если и нет, то отовсюду доносились крики, шум, топот.
Эльфу не удалось бы затеряться, но зато удалось спрятаться - забравшись по грубо отделанной каменной стене, эльф оказался на темной галерее, почти под потолком. Там явно редко бывали, но мало ли кто мог там ходить? Вдруг умаиар? Однако эльф предпочел следовать галереями, пока не отделился от общего шума и не затерялся в сплетении темных тоннелей и пещер.
***
Когда хаос наконец был остановлен, трупы орков убраны, пожар потушен, а виновник всего случившегося выявлен, Владыка был в ярости. Он рвал и метал, так что из тронного зала потом вынесли новые трупы - хотя орки, что служили при троне, отравлены не были.
Дозваться Сангвахьяндо, как и до того Турувандо, оказалось невозможно, а перебить оставшихся орков Сангвахьяндо... было несоразмерно мало, чтобы заглушить гнев. Второй побег не вызывал такого страха, как первый: на Западе от Турувандо уже узнали все, что хотели. Но шумное и эффектное бегство Сангвахьяндо, после которого все только и говорили, что о нем, стало известно сразу же, а значит, Мэлькор мог успеть настигнуть и покарать бывшего слугу.
- Будь ты проклят навеки, Сангвахьяндо: пусть все твои замыслы отныне обращаются прахом, и что бы ты ни задумал, все обернется неудачей! - в сердцах произнес Моринготто, воздевая руки и призывая Силу*(1).
***
Как только трудности с орками были улажены, умаиар направились в камеру к Нолдорану в уверенности, что он знает подробности случившегося - а в итоге узнали о втором побеге. Чего пока не знали - оставил ли Сангвахьяндо камеру открытой, по примеру Турувандо, или же забрал нолдо с собой... в общем, по тому же примеру. Но что за случившимся стоял Нолдоран, не сомневался уже никто.
Далеко не сразу отыскали уцелевших орков, которые видели нолдо в коридоре, и тогда Темные поняли, что Маитимо бежал один - отдельно от умаиа. Умаиар начали опрашивать орков в нижних ходах, что вели к выходу - там эльфа никто его не видел, а вот Сангвахьяндо вышел спокойно, и с ним был один его подручный. Тогда умаиар разослали соглядатаев - возможно, Маитимо уже за пределами Ангамандо? Все искали эльфа, но нигде не видели даже его следов - он как сквозь землю провалился. Скорее всего, он оставался где-то в пределах Твердыни, но она была велика, ходы запутаны, пещер много... Владыка был зол и убивал то орков, то какую-нибудь из тварей, что кишели под троном, и грозился карами вплоть до чьего-нибудь развоплощения, если Маитимо не будет найден, а после вдруг обнаружится вне Твердыни с войсками нолдор.
Темные совещались между собой, разрабатывая план - как найти беглеца; главным в его разработке стал Маирон.
Волк размышлял, что могло случиться. Если Маитимо все еще в Твердыне, то он мог блуждать по туннелям, скрываясь, как только заметит кого-то вблизи. Мог затаиться. Причем не обязательно один - с ним мог быть вольный или невольный помощник. Эльф мог быть ранен в том кавардаке, что устроили орки, и теперь где-то отлеживаться. Наконец, мог погибнуть при попытке бежать - скажем, провалиться в шахту, как один из его Верных однажды.
Если нолдо мертв, нужно было отыскать тело - с этим лучше всего справлялись нетопыри, которые могли облететь шахты и посмотреть, нет ли кого на дне. Соглядатаи нашли только орков; кое-кто предположил, что эльфа могло и придавить камнем, но Маирон как бывший маиа Аулэ возразил - нет, движения камня не было. Маирон был уверен, что если Маитимо жив, то попытается выбраться к выходу. Но очень осторожно. Поэтому Волк предложил иногда оставлять выходные туннели словно бы пустыми, брошенными, провоцируя Маитимо попытаться бежать по ним, а сам установил незаметные, будто паутинки, ловушки...
***
Нолдо сидел в одном из углов-отнорков огромной просторной пещеры, в которой любой звук усиливался гулким эхом, и никто не подошел бы к нолдо незаметно. Маитимо смастерил себе масляную лампу из черепка разбитой плошки и перекусывал украденными в ходе бардака лепешками и окороком. Эльф отмечал окончание своего четвертого года в плену и - свою свободу.
Несколько дней эльф просто ждал, пока все уляжется. А потом, будучи крайне осторожен, начал разведку. План был прежний - добраться до тронного зала, сразить Моринготто (ведь он никогда не расстается с Сильмариллями), и уже тогда, завладев Камнями - бежать из Ангамандо. План был рискованный, во многом безумный (как после победы над Врагом бежать?), но... у эльфа была надежда на помощь Свыше. Все равно больше ничего не оставалось. Как сказал Энгватар, все выходы из Ангамандо перекрыты, значит, можно выбраться лишь при помощи Орла и чуда... Но все же шли недели, а эльф продолжал выжидать, изучал пути и коридоры, воровал пищу, отъедался и занимался с орочьими мечами (других не нашел). Он должен был быть в форме к решающему бою.
***
Враги караулили нолдо на выходе, а эльф, наоборот, пробирался к центру Ангамандо. Прошел месяц, прежде чем Маитимо решил, что - пора. Он предпочел бы и дальше скрываться, но... это было опасно: у орков нолдо подслушал, что его ищут, пусть пока и наверху.
Фэанарион накинул на себя орочий плащ, чтобы быть менее заметным, и двинулся на свой подвиг. Маитимо был осторожен, а к тронному залу, как он узнал, вели многие коридоры, в том числе грязные и темные, те, которыми обычно пользовались орки - но пока и они словно избегали попадаться Моринготто на глаза.
Эльфу казалось, что он смог проскользнуть в тронный зал незаметно... но все же чьи-то внимательные глаза его обнаружили. И уже слыша за собой голоса и поднявшуюся тревогу, эльф осторожно вступил в зал Моринготто, продолжая прятаться в тени; однако, если у стен мрак и клубился, то пространство возле трона было озарено Сильмариллями. Маитимо знал, что времени выжидать и таиться у него не было, и, скинув орочий плащ, Нолдоран устремился к трону. Конечно же, он был замечен многими, но было уже слишком поздно. Взлетев по ступеням черного трона, нолдо обратил два парных клинка против Моринготто.
- Аийа Фэанаро! - выкрикнул нолдо.
***
Умаиа, что заметил Маитимо, не спешил останавливать эльфа сам, но созывал других, не ожидая от нолдо стремительных действий. И не успели Темные опомниться, как Маитимо уже стоял против Владыки на ступенях трона, и Мелькор вновь отступил назад.
Владыка Севера обвел взглядом зал - сейчас здесь собралось немного рабов, не то что в памятный день, когда Нолдоран пытался напасть первый раз... Орков и то немного, умаиар тем более... и среди них сейчас не было сильнейшего, Маирона (который наблюдал за своими ловушками и о случившемся узнал с запозданием). Конечно, слуги Владыки не могли просто дожидаться, чем кончится нападение Нолдорана, иначе гнев Мэлькора постиг бы их... Но слишком уж они медлили, и Владыке пришлось отбиваться самому. В этот миг Мэлькор мало пекся о том, не убьет ли он столь нужного ему пленника, но по какому-то наитию использовал против эльфа чары, а не что-то более смертоносное. Быть может, виной тому было вступившее в действие его же, Мэлькора, проклятье, что не давало Маитимо умереть... А может быть, дело было в том, что Танга (Гронда) в тронном зале при Владыке не было, как и другого оружия.
Властелин Тьмы попытался, защищаясь, приморозить нападающего к месту. Эльф же ожидал боя, а не чар, да и не смог бы нолдо противостоять в силе Увала. Однако... фэанарион был защищен Светом, который в Незримом мире всем представлялся, как сияющая мантия, и этот Свет имел силу несоизмеримо большую, чем Увала. Заклятье было отражено и отброшено, нолдо же, даже не споткнувшись, вновь напал на Моринготто.
***
Когда собравшиеся в зале увидели, какой силы заклятье направляет Темный Вала, часть умаиар думали, что нолдо сейчас умрет на месте; другая часть, помня о проклятье и категорическом нежелании Владыки убивать Маитимо несломленным, считали, что это будут чары, что не убивают, а парализуют или причиняют боль. Но того, что случилось, не ждал никто. Магия Владыки Арды была отражена и отброшена. Лишь малая часть этой мощи попала по самому же Мэлькору, и того хватило, чтобы Владыка вздрогнул от холода и от неожиданности (а пожалуй, что и от страха), и его лицо и тело покрылись каплями ледяной воды. Видевшие это пришли в ужас, и не нашлось тех, кто желал бы вмешаться. Темный Вала, поняв, что ни чары, ни Воля не остановят фэанариона, зло крикнул:
- Где мой Танга?! - словно молот всегда был тут, а какой-нибудь недотепа унес его; тогда многие бросились из зала: принести Владыке оружие и спасти себя. Пока же Мэлькору приходилось защищался голыми руками, но его силы хватило только на то, чтобы задерживать удары мечей Маитимо: отражая выпады, Владыка поранил руку - и это пугало и бесило его одновременно. Ладно, заклятые Вардой Камни, ладно, эта Паучиха, что ныне мертва... но обыкновенные орочьи мечи! Ногой Владыка норовил пнуть навязчивого нолдо, такой удар вполне мог откинуть пленника в сторону или даже сломать ему кости.
Видя опасность, фэанарион одновременно пытался уклониться от пинка и ударить по ноге мечом, но он действовал слишком медленно, слишком долго, и Враг все же попал по Нолдорану, но не так хорошо, как мог бы: эльф полетел на ступени, и тут же вскочил, чтобы вновь ринулся в бой.
- Аийа Фэанаро! - выкринкул нолдо.
- Хватайте же его наконец! - крикнул Мэлькор со злостью.
Если орки, видя отражение чар и раны своего великого Владыки, дрожали от ужаса, то одиннадцать умаиар, оставшхся в зале, бросились на Маитимо. Они боялись фэанариона, но и Мэлькора тоже боялись.
Пока помощь была далеко, Темный Вала был вынужден сам обороняться от фэанариона: и Владыка вытащив из-под трона какую-то змею, швырнул ее в Маитимо как живое оружие.
В это время в зал уже сбежались те, кого спешно призвал умаиа, заметивший Нолдорана первым; Темных становилось все больше.
***
Нолдо понял, что его удача, как и время, кончились. Сзади полукольцом бежали умаиар, а Моринготто швырнул в эльфа огромную змею. Но Маитимо не стал ни с кем сражаться и отвлекаться от своей главной цели: нолдо увернулся от змеи, что полетела дальше, в умаиар, а сам со всех ног рванул к Моринготто, нанося последние отпущенные ему удары.
Змея угодила в одного из слуг Владыки, хорошо хоть зубами не вцепилась - только помешала настигнуть нолдо.
***
Прежде, чем на Маитимо обрушилось множество ударов, Владыке вновь пришлось защищаться от пленника. В зал уже втаскивали Танга, но Мэлькор не мог дожидаться, пока его донесут, он и так отступил назад насколько было возможно, дальше оставалось бы только бегать и прыгать от эльфа вокруг трона... Или опять бить по мечам голыми руками - чего категорически не хотелось. И тут в голову Мэлькора пришла гениальная в своей простоте идея: Маитимо вооружен орочьими мечам... да ведь их можно было легко разрушить, направив чары на них, а не на самого проклятого эльфа! Только мечей было два, и на то, чтобы сломать их, ушло время: Владыка едва успел отбить последний удар Нэлйафинвэ.
В этот же момент Маитимо наконец-то настигли слуги Севера.
У нолдо не было возможности защититься - ни времени, ни оружия, ни... одолимого количества врагов. И потому очень скоро покрытый ранами эльф упал на верхней ступени перед самым троном, а на него все сыпались и сыпались удары. Все закончилось быстро и бесславно, а впереди... впереди его снова ждала боль.
***
Когда умаиар наконец оставили Маитимо, пришлось срочно звать целителя - нолдо был настолько изранен, искусан, обожжен, что это становилось опасным. Один из обученных врачевать умаиар начал останавливать кровь чарами так, что она словно застывала на ранах, но Владыка одернул его:
- Постой. Это вовсе не то, чего я жду, - и когда Энгватар пришел, Мэлькор велел ему лечить нолдо здесь же, причиняя нолдо как можно больше боли.
***
Энгватар пришел быстро и поклонился. Нужно было исполнить повеление, и не подать вида, что оно отнюдь не радует...
Целитель, конечно, узнавал о происходящем, и история с орками и побегами была тем, чего он, пожалуй, ждал от Маитимо. Но не сегодняшнего нападения. Энгватар опять не понимал этого эльфа: почему он, найдя хорошее укрытие, сам раскрыл себя? Нолдо, конечно, схватили бы и у выхода, попытайся он бежать, но нет же! Нолдоран даже не пробовал обрести свободу, а сам явился в тронный зал...
Маитимо придавили к полу, не давая шевелиться, и Энгватар опустился над ним. Нолдо приготовился к страшной боли... но ее не последовало. Да, целитель не использовал обезболивающего и показывал всем, как он запускает пальцы в раны, чтобы найти в крови края плоти, которые надо сшить... Но на самом деле Энгватар действовал очень осторожно и во много раз менее болезненно, чем мог. Маитимо изумился - робкий целитель ради него посмел ослушаться и обмануть Моринготто, прямо у того под носом, да еще находящегося в гневе? Не желая подставить... - товарища? - нолдо не сдерживал криков боли, пусть все, зная его гордость, считают, что боль и правда была нестерпимой; однако эльф не сопротивлялся и потому ни разу не выкрикнул оскорбление Моринготто, даже не подумал об этом.
Но представление для Темных длилось не долго: фэанароион потерял много крови, был измучен болью, и постепенно его крики становились все тише и реже; эльф впадал в забытье, из которого не могла вывести даже боль. Хотя... кажется, Энгватар и не старался, скорее, наоборот...
***
Энгватару велено было лечить как можно больнее, но он... втайне нарушил приказ Владыки. Целитель видел, что Маитимо изранен и измучен: его страдания будут видны уже из-за боли, что причиняют сами раны, и действий с ними без намеренного обезболивания. А если нолдо будет молчать под мучительным лечением, так никто не удивится - он известный всем гордец... Но Маитимо криков не сдерживал, и целитель понял, что это делается для него... Хотя сейчас Энгватар ничего не давал нолдо.
***
Когда пленник впал в забытье, его передали долечивать другому целителю, и фэанарион очнулся в камере, куда вскоре зашел умаиа. Бессознательный пленник был неинтересен Владыке: Маитимо нужно было привести в чувство и укрепить его силы, чтобы нолдо можно было помучить как следует.
***
Тем временем Сангвахьяндо, что был далеко, еще не зная о проклятье, начал обустраивать себе логово в дремучем лесу. Он в недоумении размышлял - как произошедшее стало возможным? Ведь он хотел ломать Маитимо и возвышаться на этом... да, его не ценили, это была давняя обида, что долго копилась и однажды могла прорваться. Но если бы не этот невозможный нолдо, все было бы совсем не так.
С чего же все началось? С тех переговоров, когда умаиа пытался переломить ситуацию в свою пользу, поставить все на свои места: он ставит условия, пленник исполняет? Если бы тогда нолдо поддался, уступил, согласился рассказать что-нибудь, чтобы Сангвахьяндо прекратил пытку и обещал не казнить заложников, все потекло бы по знакомому руслу. А теперь умаиа с тремя слугами находился в глухом лесу и собирал травы и змей; фалатрим вернулись на побережье; а нолдо... Нет, что сейчас делает нолдо, было решительно невозможно предсказать. Ах да! Умаиа вспомнил, что обещал передать ему, что фалатрим успешно доставлены, куда нужно, но сначала он позаботился о собственной безопасности, и только после попытался связаться с Маитимо.
***
Эльф приходил в себя, было муторно, все тело болело - даже не раны, а просто все. В камеру вошел умаиа.
- Владыка отомстит тебе, и мне весьма интересно, как именно... - лениво произнес целитель вместо приветствия.
- Не отомстит, - вяло отозвался нолдо, - Ты же понимаешь, что за такое любой мести мало. Разве что я соглашусь быть его правой рукой: вот это будет достойное отмщение. - Эльф сам удивился, как быстро в его голове зародился новый план, тоже безумный, впрочем. - Дай воды, пить хочу. - Маитимо присматривался к новому умаиа.
- Любой мести мало, - согласился умаиа, передавая воду, - поэтому Владыка не забудет тебе этого, и мстить будет долго, заставляя тебя страдать снова и снова... - В голосе, в медленно произносимых словах умаиа таилось нечто, отчего сказанное прицеплялось к уму, словно репейник к одежде, и когда умаиа уйдет, должно было возвращаться, как навязчивый мотив. Для этого даже не требовалось особо вкладывать силу... и умаиа всегда разговаривал с теми, кого исцелял, подтачивая их сопротивление. Но редко отвечал им, если они говорили не то, что нужно Твердыне.
Нолдо в ответ на стова Темного лишь усмехнулся:
- Подумаешь. Моринготто и до того заставлял меня страдать долго и бесконечно. Так что такая перспектива не отличается ничем от моей обычной жизни в Ангамандо, и на месть никак похожа быть не может, - Маитимо разговаривал с темной тварью с одной единственной целью: понять противника, найти его слабые места. И потому неожиданно сменил тему: - Знаешь, я давно не ел мягкого хлеба. Такого... еще теплого, душистого, а не эти лепешки. Если у вас здесь такое пекут, принеси мне. Ведь тебе надо, чтобы я был не только здоров, но и полон сил, раз 'мстить', - фэаноринг не сдержал иронии в голосе, - мне будут долго. Мирроанви так странно устроены, а я особенно. Кто знает, что приведет меня к апатии, а ты отвечай потом.
- Откуда мне знать, как именно Владыка тебе отомстит? - пожал плечами целитель. Он хотел было отказать нолдо (просьба была довольно наглой, а он как целитель все же разбирался в потребностях Воплощенных), но умаиа взглянул на эльфа через Незримое, и увиденное Темному крайне не понравилось. Он едва не передернул плечами и не отстранился. У любого из Темных некогда была куда лучшая мантия, но они ее лишились и теперь боялись облаченных в Свет. И целитель решил, что нужно попробовать лишить защиты и эльфа.
- В самом деле, - отозвался умаиа, скрывая свои мысли, - ты можешь быть на удивление хрупок. Я принесу тебе хлеба. Он будет мягким, и даже отравлен не будет, но будет приготовлен особо...
- Я не боюсь ваших ядов и колдовства, - беспечно улыбнулся эльф, подумав о том, что мог получить 'особую' пищу еще до того, как попросил о хлебе. - Вы в любой момент можете подмешать мне что-то в еду, питье, лекарство, влить силой. Но ты обещал мне немного удовольствия, почему нет. Я всегда использую вас так, как мне удобно. - И нолдо снова посмотрел на умаиа с легкой ироничный улыбкой. Их отношения начинали выстраиваться. Хотя пока еще было непонятно, что из этого выйдет.
Примечания.
*(1) В действительности проклятий не существует, ии они не имеют силы, но Воля Мэлькора как Стихии в какой-то степени могла влиять на 'случайности' и приводить к неудачам, особенно если действия 'проклятого' были направленны во зло или совершались не с чистым сердцем.
![Маитимо в тронном зале [Noremeldo Arandur]](/img/a/arandur_n/36pobegipodvig/36.maitimowtronnomzale.jpg)