В 2991 году Валар*(1). Валинорэ лежал в великом унынии, и темнота, за исключением только звезд, пала на весь западный мир (XXXV).
Когда стало известно, что Моринготто сбежал из Валинорэ, и погоня была тщетной, Валар долго продолжали сидеть в темноте в Кольце Судьбы, а маиар и ванйар стояли рядом с ними и плакали; но нолдор по большей части печально вернулись в Туну. Темным стал теперь прекрасный город Тирион, и туманы приплыли с Сумрачных Морей и окутали его башни. Светильник Миндона бледно горел во мраке (XXVII).
И тогда внезапно Фэанаро (XXVII) вопреки воле Валар вернулся в Тун*(2) и заявил свои права на титул короля нолдор после Финвэ (XXXV); и он созвал весь тот народ в Кор (XXXV), и призвал всех прийти к высокому двору Короля на вершине Туны*(3). Приговор об изгнание, наложенное на Фэанаро, еще не был снят, и Фэанаро восстал против Валар*(4). Поэтому великое множество народа собралось быстро, чтобы послушать, что Фэанаро скажет, и холм, и все улицы, и лестницы, ведущие ко Двору, были переполнены множеством факелов, которые все несли в руках, пока шли*(5) (XXVII).
Там Фэанаро говорил к ним (XXXV). Фэанаро был великим оратором, обладавшим силой побуждающих слов (XLII). Он был самым могущественным нолдо из всех, кто когда-либо был, искусный словом и руками, ясный, сильный и высокий, с огненным настроем и мыслью, жесткий, неустрашимый, повелитель чужой воли*(6) (XXXV). Фэанаро был мастером слов, и его язык обладал великой властью над сердцами, когда он использовал свое мастерство*(7). Теперь Фэанаро был в ударе, и в ту ночь он произнес речь перед нолдор "мощную речь (XLII), которую они навсегда запомнили (XXVII). Песни были сложены о его деяниях в тот день.*(8) Его речь была похожа на пламя (XXXV). Яростными и жестокими были его слова, наполненные гневом и гордостью; и они привели народ к безумию, как пары горячего вина (XXVII). И Фэанаро произнес слова восстания против Валар и замыслил уйти из Валинорэ обратно во внешний мир и избавить нолдор, как он сказал, от рабства (XXV). Гнев Фэанаро и его ненависть больше всего были обращены против Моринготто, и все же почти все, что Фэанаро сказал, исходило из лжи самого Моринготто*(9) (Детей) и бунта против Манвэ (XXXV); "но он обезумел от горя из-за убийства своего отца и тоски из-за похищения Сильмариллей (XLII).
Теперь претендовал Фэанаро на титул Короля над всеми нолдор, поскольку Финвэ был мертв, и Фэанаро презирал 'и высмеивал (XLII) указы Валар*(10) (XXVII). Фэанаро заявил о своем праве на престол, как старший сын, несмотря на указ Валар, поскольку теперь Финн мертв*(11) (ХLIX).
- Почему, о мой народ, - воскликнул Фэанаро, - почему мы должны дольше служить 'и повиноваться (ХХХХII) завистливым Валар*(12), которые не могут уберечь ни нас, ни даже свой собственный край от своего Врага? И хотя теперь он их враг, разве они с ним не одного рода? Месть зовет меня отсюда, но даже если бы это было иначе, я не жил бы дольше в одной стране с родом убийцы моего отца и похитителем моего сокровища. Но я не единственный доблестный в этом доблестном народе*(13) (XXVII). И разве вы все не потеряли своего Короля? А что еще вы не потеряли, запертые в клетке здесь, в узкой земле между завистливыми горами и бесплодным Морем? Когда-то здесь был свет, которого Валар пожалели для Средиземья, но теперь тьма сравняла все*(14). Должны ли мы скорбеть здесь без дела вечно, как народ-тень, преследующий туман, роняющий напрасные слезы в соленое неблагодарное Море? Или мы пойдем домой? В Куивиэнэн текла сладкая вода под безоблачными звездами, и широкие земли лежали вокруг, где свободный народ мог ходить (XXVII). Там они лежат неподвижно и ждут нас, которые по своей глупости оставили их*(15). Идем прочь! Пусть трусы держат этот город. Но во имя крови Финвэ! если только я не выжил из ума, если останутся только трусы, то трава вырастет на улицах. Нет, гниль, плесень и поганки*(16) (XXVII).
Долго говорил Фэанаро и всегда убеждал нолдор следовать за ним и своей доблестью завоевать свободу и великие владения в землях Востока, пока не стало слишком поздно; ибо он повторил ложь Моринготто о том, что Валар обманули их и будут держать в плену, чтобы люди могли править Средиземьем*(17); и многие эльдар тогда впервые услышали о Последующих*(18).
- Прекрасен будет конец, - воскликнул Фэанаро, - хотя долгой и тяжелой будет дорога! Попрощайтесь с подневольностью! Но попрощайтесь и с легкостью! Скажите "Прощай" слабым! Скажите "Прощай" своим сокровищами - мы сделаем еще больше! Идите в поход налегке. Но возьмите с собой ваши мечи! Ибо мы пойдем дальше, чем Алдарон*(19), продержимся дольше, чем Тулкастор: мы никогда не свернем от погони. Вслед за Моринготто до краев Земли! Войну получит он и ненависть бессмертную. Но когда мы победим и вернем Сильмарилли, украденные им, тогда узрите! Мы, только мы будем владыками незапятнанного Света и хозяевами блаженства и красоты Арды! Никакая другая раса не вытеснит нас! *(20) (XXVII)
И после Фэанаро дал страшную клятву. Тотчас же семеро его сыновей подскочили к нему, и каждый дал ту же самую клятву; и красные, как кровь, сияли их обнаженные мечи в свете факелов (XXVII).
- Будь он врагом или другом, бесчестным или чистым, отпрыском Моринготто или светлого Вала, эльда, маиа или Пришедшим Следом, Человеком, еще не родившимся в Средиземье, ни закон, ни любовь, ни союз мечей, ни страх, ни опасность, ни Сама Судьба не защитят от Фэанаро и рода Фэанаро*(21) того, кто прячет или копит, или в руки берет, находит, хранит или вдаль отбрасывает Сильмариль. В этом клянемся мы все: смерть мы нанесем ему прежде, чем День завершится, горе ему до конца света! Наше слово услышь ты, Эру Всеотец! На вечную Тьму обреки нас, если наше дело потерпит неудачу*(22). На святой горе услышьте, и засвидетельствуйте, и нашу клятву запомните, Манвэ и Варда! (XXVII)
Так говорили Маитимо и Макалаурэ, и Тйэлкормо, Куруфинвэ и Морифинвэ, Амбарусса и Амбарто, принцы нолдор. Но этим именем (Эру) никто не должен приносить клятву, хорошую или злую, и в гневе не призывать такого свидетеля*(23), и многие дрогнули, услышав эти свирепые слова. Ибо так поклявшегося, доброго или злого, клятва не может быть нарушена, и она будет преследовать поклявшегося или клятвопреступника до конца мира (XXVII).
Нолофинвэ и его сын Турукано выступили против Фэанаро*(24), "и был гнев и гневные слова, которые были близки к ударам (XLpII). и неистовые слова пробудились, так что гнев снова приблизился к острию мечей*(25). Но Арафинвэ, который так же был искусным и в словах, говорил тихо, по своему обыкновению, 'говорил мягко и убедительно (XLII) и старался успокоить нолдор, убеждая их остановиться и все обдумать, прежде чем сделать что-то, что уже нельзя будет отменить. Но из его собственных сыновей один только Артарэсто говорил так же; ибо Инглор (Финдарато) был с Турукано, своим другом*(26), в то время как Налтариэль, единственная женщина нолдор, стоявшая в тот день высокая и доблестная среди соперничающих принцев, страстно желала уйти. Она не давала клятв, но слова Фэанаро о Средиземье зажгли ее сердце и она жаждала увидеть широкие нехоженые земли и править там царством, быть может, по своей собственной воле *(27). Будучи младшей из Дома Финвэ, она пришла в мир к западу от Моря и еще ничего не знала о незащищенных землях. Такого же мнения был Финдэкано, сын Нолофинвэ, тронутый также словами Фэанаро, хотя он мало любил его*(28); и с Финдэкано, как всегда, стояли Ангарато и Аиканаро, сыновья Арафинвэ. Но они молчали и не говорили против своих отцов*(29) (XXVII).
Но некоторые говорят, хотя и неверно, что 'Нолофинвэ и его сыновья Финдэкано и Турукано говорили против Фэанаро*(30) (XXVII). А другие называют 'Нолофинвэ и его сына Финдэкано (XXV).
И про детей Арафинвэ говорят, что только "один Инглор поддержал отца; Ангарато и Аиканаро заняли стороне Фэанаро, а Артарэсто остался в стороне (XLII).
В конце концов, после долгих дебатов Фэанаро победил, и большую часть собравшихся там нолдор он воспламенил желанием новых вещей и незнакомых стран*(31). Поэтому, когда Арафинвэ заговорил снова призывая к осторожности и задержке, раздался громкий крик:
- Нет, дай нам уйти! Дай нам уйти! - И тотчас же Фэанаро и его сыновья стали готовиться к походу (XXVII).
Мало было предвидения у тех, кто осмелился пойти по столь темной дороге. Однако все делалось в спешке; ибо Фэанаро гнал их вперед, терзаясь, чтобы в остывших сердцах его слова не ослабли и другие советы все же возобладали*(32). И при всех своих гордых словах Фэанаро не забыл могущества Валар. Но из Валмара не пришло никакого сообщения, и Манвэ молчал. Он еще ни запрещал, ни препятствовал намерению Фэанаро; ибо Валар были огорчены тем, что их обвиняли в злых намерениях по отношению к эльдар или в том, что Валар взяли кого-то в плен против их воли. Теперь они наблюдали и ждали, ибо еще не верили, что Фэанаро сможет подчинить сонм нолдор своей воле*(33) (XXVII).
***
Но до нас дошла и настоящая речь Фэанаро, записанная на квэнйа:
- Néri ur natsi nostalen máre ar váro naltur an ómi karmar - ulqe núsimar -sí qente Feanor nЈistaléra varúse qentier nóvo san i malto ísier i nosta - Qarda qentien no máre nar i hondor nérinwe ar ómu nalto úsiér i limbelu tuktalla nai mára nalto fustúme ma Melkon i var limpilto var túkielto - en i úmavaisor listanelto in otso qarda (LXX).
Перевод с квэнйа:
- Мужчины не создания, рожденные благими и скорее они для любых дел, со злыми склонностями - ныне сказал Фэанаро мудрый*(34) иначе, [чем] говорившие прежде, [чем те], кто знает о рождении [людей], - Порочны, говорю я, прежде чем благи сердца мужей, и хотя они однажды ускользнули [от Моринготто], многие поиски да будут добром им, почувствовавшим запах длани Моринготто которым или связаны они или [которого] искали они после того как на троне ненависти благословили они семь пороков (LXX).
Из этих слов Фэанаро видно, что он много знает о людях, и часть того что он знает, ужасно по мнению эльдар, и все же Фэанаро не считает людей порочными, зная, что хотя они и склонны ко злу больше, чем к благу, в них есть Свет и пусть через долгие поиски, но люди придут к Свету. Вот истинные слова Фэанаро о людях, и по ним можно понять насколько искаженно его слова переданы в пересказах Младших Домов.
В словах Фэанаро есть сразу несколько пророчеств - Фэанаро видел очень многое о падении людей, и о том, что многие поиски людей будут добром. И если бы Фэанаро не погиб так скоро (в том числе по вине тех, кто не захотел исполнить Замысел в угоду меркантильному), то... быть может судьба людей сложилась бы гораздо лучшим образом. Такие подробные пророчества о будущих Детях должны быть даны для чего-то, с какой-то целью.
***
Есть и другие рассказы о тех временах:
"Тусклые пальцы тумана прибыли, струясь из бесформенных пустошей и бессолнечных морей. Звук рогов и лошадиных копыт, бешено спешащих в безнадежной охоте, они слышат издалека, где Валар в гневе, те виновные*(35), сквозь скорбную тень, ныне поднимающуюся, как прилив над Блаженным Краем, в слепом смятении преследуют непрестанно. Город эльфов густо переполнен. На нитевидных ступенях, высеченных из хрусталя, бесчисленные факелы пристально смотрят и мерцают, окрашивая сумерки и отблескивающие балюстрады из зеленого берилла. Неясная молва торопливых голосов, когда мириады восходят по мраморным дорожкам, наполняет и беспокоит эти прекрасные места, широкие дороги Туны и его стены из жемчуга. Из Трех Родов в этой шумной толпе нет никого, кроме нолдор, число которых вычерчено (LVII).
Нолдор были посчитаны по именам и родам, выстроены и упорядочены на огромной площади на вершине холма Кор*(36). Там громко кричал неистовый сын Финна. Пылающие факелы он держал и кружил в своих руках в воздухе, тех руках, чья искусность знала сокровенную тайну, с которыми ни один нолдо или Смертный не сравнится и не преуспеет в магии или мастерстве.
- Се! убит мой отец-и-лорд мечом тварей*(37), смерть свою он выпил у дверей своего чертога и глубокой твердыни*(38), где в темноте были спрятаны Три непревзойденные вещи, которые нолдор, эльфы и девять Валар никогда не смогут сделать снова или возродить на земле, вырезать или разжечь заново с помощью искусства или магии, не сможет и Фэанаро, сын Финна, который создал их в былые времена, ибо свет потерян там, где Фэанаро зажег Сильмарилли впервые, Судьба фэйри нашла свой час*(39). Так слабоумная мудрость свою награду заслужила от ревности Валар, которые охраняют нас здесь, чтобы мы служили им, пели им в наших сладких клетках, изобретали им драгоценные камни и безделушки из драгоценных камней, их досуг, чтобы доставлять им удовольствие нашей красотой, в то время как они растрачивают и проматывают труд веков и не могут совладать с Моринготто в своих особняках, заседая на бесчисленных советах*(40). Теперь приходите все, у кого есть мужество и надежда! Мой призыв услышьте к поспешному уходу, к свободе в дальних краях! (LVII) Леса мира, чьи обширные дворцы еще во мраке видят сны, утонув в дремоте, бездорожные равнины и опасные побережья, над которыми Луна еще не сияет, и восходящая заря и дневной свет не отражаются в росе навеки*(41), куда лучше они для смелых шагов, чем сады Валар, мраком окруженные и полные праздности и пустых дней. Да! хотя свет освещал их, и красота, превышавшая сердечные желания, удерживали нас здесь рабами долгие и долгие годы. Но этот свет мертв. Наши драгоценные камни исчезли, наши драгоценности украдены; и Три, мои Три, трижды-зачарованные шары из кристалла*(42), сиянием бессмертным озаренные, зажженные живым великолепием и сущностью всех оттенков, их нетерпеливым пламенем*(43): Моринготто держит их в своей чудовищной хватке, мои Сильмарилли. Я клянусь здесь клятвами, неразрывными узами, чтобы связать меня навеки, Таниквэтиль*(44) и вечные чертоги Варды Благословенной*(45), что ожидает там - да услышит она и прислушается - охотиться бесконечно, неустанно, непоколебимо через мир и море, через лиги земли, одинокие горы, через топи, и леса, и полные страха снега, пока не найду тех прекрасных, в которых сокрыта судьба народа Эльданорэ и заперта их удача, где теперь только и находится божественный свет (LVII).
Тогда его сыновья рядом с ним, семь родственников, искусный Куруфинвэ, Тйэлкормо ясный*(46), Амбарто и Амбарусса и темный Карнистир, Макалаурэ могущественный*(47), Маитимо высокий (старший, чей пыл еще более нетерпеливо горел*(48), чем пламя его отца, чем гнев Фэанаро; его судьба ждала с жестоким намерением), эти скакали со смехом, возле своего Лорда, со сцепленными руками (взявшись за руки), там легко они приняли клятву нерушимую; кровь после этого пролилась, как море, и истощила мечи бесконечных армий, и до сих пор не кончилась*(49):
- Будь он другом или врагом, или грязным потомком (50), будь он смертным таинственным, что в последующие дни будет на земле обитать, ни закон, ни любовь, ни союз Валар, ни мощь, ни милосердие, ни бездвижная судьба, не защитят его когда-либо от свирепой мести сыновей Фэанаро, того, кто захватит, украдет или найдет и сохранит у себя прекрасные зачарованные шары из кристалла*(51), чья слава не умирает, Сильмарилли. Мы поклялись навеки! (LVII)
Тогда могучий ропот разошелся широко, и внимающее воинство приветствовало их ревом:
- Пойдем! да, уйдем от Валар навеки по следу Моринготто над горами мира, к мести и победе! Ваши клятвы наши! *(52).
Но Финвэг (Финдэкано), сын Нолофинвэ, воскликнул, когда его отец обнаружил, что хороший совет, который ум и мудрость дают, больше ничего не стоили:
- Глупцы! (LVII)
В конце концов это было вынесено на голосование собравшихся, и движимые убедительными словами Фэанаро, и исполненные желания получить Сильмариллы*(53) (XLII) нолдор решили уйти, "решил покинуть Валинорэ (XLII). Но нолдор Туны не отказались от королевского сана Нолофинвэ, и таким образом народ разделился*(54) на два воинства, поэтому одни встали под командование Нолофинвэ, который со своими сыновьями уступил общему голосу, вопреки их мудрости, потому что они не хотели бросить свой народ, "но сохранили командование над половиной народа нолдоли*(55) (ХLIX); другие встали под рукой Фэанаро (XXV), как два разделенных воинства, они наконец отправились в свой горький путь (XLII). Но некоторые решили остаться. Это были нолдор, которые остались с ванйар на Таниквэтиль. Прошло немало времени, прежде чем они вернулись к этой истории о войнах и странствиях своего народа (XXV).
***
Есть и рассказы, несущие на себе отпечаток Тени:
Фэанаро, стоящий на площади около дома Инвэ*(56) на самом верху Кора, не был заглушен*(57) и объявлял во всеуслышание, чтобы все нолдоли собрались вокруг него и внимали, и многие тысячи из них пришли послушать его слова, принеся тонкие факелы, так что то место наполнилось красно-коричневым светом огня, какое никогда прежде не отсвечивало на этих белых стенах. И когда они собрались там, и Фэанаро видел, что подавляющее большинство пришедших принадлежит к роду нолдор*(58), он заклинал их воспользоваться теперь этой тьмой, смятением и утомленностью Валар*(59), чтобы сбросить ярмо*(60) - ибо так, обезумев, он называл дни блаженства в Валинорэ*(61) - и следовательно, заставить их нести с собой все, что они могут или о чем составлены списки.
- Если все ваши сердца слишком робки, чтобы последовать за мною, вот, я, Фэанаро, отправляюсь ныне один в широкий и волшебный мир, чтобы искать драгоценности, которые принадлежат мне, и, быть может, многие великие и необыкновенные приключения постигнут меня, более достойного ребенка Илуватара, чем слугу Валар (XLV).
Тогда возник большой ажиотаж из тех, кто был готов тотчас последовать за Фэанаро, и хотя мудрый Нолэмэ (Нолофинвэ) говорил против такой опрометчивости, они не услышали его, и волнения становились все более дикими (XLV)
Снова Нолэмэ умолял, чтобы, по крайней мере, они отправили посольство к Манвэ, чтобы попрощаться и, возможно, получить его благоволение и совет для их путешествия, но Фэанаро убеждает народ отбросить прочь даже такую умеренную мудрость*(62), говоря, что сделать это означало бы добиться отказа, и что Манвэ запретил бы им и предотвратил бы их уход*(63):
- Что для нас Валинорэ, - говорят они, - Теперь, когда его свет сошел на нет, - с каким желанием хотим мы отправиться беспрепятственно в мир (XLV).
***
Еще один пересказ речей Фэанаро:
Он призывал нолдор готовиться к бегству во тьме, пока Валар все еще были окутаны праздной скорбью; искать свободы в мире и своей доблестью завоевать там новое королевство, поскольку Валинорэ больше не был более ярким и блаженным, чем земли снаружи*(64): преследовать Моринготто и воевать с ним вечно, пока они не будут отомщены.
- И когда мы вернем себе Сильмарилли, - сказал Фэанаро, - мы станем повелителями заколдованного света, 'владыками незапятнанного Света (L) и повелителями блаженства и красоты мира.
Тогда Фэанаро дал страшную клятву. Его семь сыновей подскочили тут же к нему и дали ту же клятву вместе, каждый с обнаженным мечом. Они поклялись клятвой, которую никто не нарушит и никто не должен принимать, именем Всеотца, призывали на себя Вечную Тьму*(65), если они ее не сдержат; и Манвэ они назвали в свидетели, и Варду, и Святую Гору, поклявшись преследовать с местью и ненавистью до краев мира Валу, демона, эльфа или человека, еще не родившегося, или любое существо, большое или маленькое, доброе или злое, и это преследование продлится до конца дней тех, кто удержит, или возьмет, или утаит Сильмариль от их обладателей (ХLII).
Примечания.
*(1) Древа Валинорэ цвели в соответствии с исчислением Валар, но Валар измеряли время и до и после Древ. И если во времена Древ были года Древ, то после их гибели время вновь исчислялось годами Валар.
*(2) Тот же комментарий, что и ниже.
*(3) Кажется неверным думать, что Фэанаро стоял на площади и кричал "Все приходите на площадь!", очевидно, что Фэанаро созвал всех через герольдов, назначив время и место, в которые он будет говорить.
*(4) Это не так. Приговор об Изгнании был на 10 или 12, или 20 лет, но с момента произнесения приговора прошло 50 лет - то есть срок давно истек, и Фэанаро не приходил в город ранее не потому, что не мог, а потому, что не хотел. Либо внутренний автор не знал об этом, либо намеренно наговаривал на Фэанаро. В подтверждение можно привести несколько доводов. Первое: Намо Мандос вообще никак не отреагировал на "нарушение приговора об изгнании". Второе: когда вестник Манвэ говорил с Фэанаро, он тоже ни словом не упомянул нарушение приговора об изгнании. Третье: Валар вообще на это вроде бы "пренебрежение приговором" отреагировали никак - притом, что Фэанаро пришлось долго оставаться в Тирионе, подготовка к Исходу заняла десять лет солнца.
*(5) Из этого фрагмента складывается ощущение, что народ собрался слушать Фэанаро не из-за того, что он как Лорд мог сказать, а по тому, что всем было любопытно посмотреть на диковинную зверушку, ослушавшуюся приказа Валар - но это не более, чем искаженная подача внутреннего автора.
*(6) Концовка характеристики Фэанаро - "повелитель чужой воли" - выглядит странно и плохо сочетается с самой характеристикой, где о Фэанаро говорится как о величайшем, и он назван ясным (или светлым - fair). Возможно, слова "повелитель чужой воли" дописаны более поздним автором. С другой стороны, исходный текст должен был быть на квэнйа, и английская фраза может передавать то, что Фэанаро был настоящим лордом, настоящим королем - без какого-либо негативного оттенка.
*(7) С одной стороны здесь внутренний автор, явно настроенный против Фэанаро, признает Тэриндиона великим мастером слова, но с другой стороны, здесь Фэанаро выставляют как могучего колдуна и гипнотизера, который заставил весь народ нолдор отправиться в Исход против их воли. Фэанаро делают ответственным и виновным за выбор народа, не видя, что народ тем самым выставляют безвольными марионетками.
*(8) С одной стороны, отсюда видно, что речи Фэанаро были достойны прославления в песнях. С другой, говорится не именно о речах или Клятве, а о деяниях, совершенных Фэанаро в первый день Исхода, когда он созвал народ. Скорее всего, Фэанаро совершил в этот день что-то еще великое и достойное песен, о чем не сказано в дошедших до нас летописях.
*(9) Как мы увидим из Повести и из непосредственно слов Фэанаро, это не так.
*(10) Здесь становится понятно, почему внутренний автор, сторонник Нолофинвэ, писал так, словно он не знал, что приговор об изгнании Фэанаро давно истек: когда Фэанаро отправили в изгнание, Финвэ ушел со своим старшим сыном, и Нолофинвэ взял власть над нолдор Тириона. Финвэ назвал это узурпацией, но Нолофинвэ и его сторонники утверждали, что это была не узурпация, а действие, согласно указу Валар. Однако Валар не вмешивались в личные дела нолдор и ничего такого не указывали. Финвэ оставался законным королем нолдор, а Фэанаро его наследником - никто из Валар не покушался на этот порядок вещей. Поэтому после смерти Финвэ Фэанаро, вернувшийся в Тирион, был законным Королем нолдор. Но Нолофинвэ не хотел уступать узурпированную власть, и его сторонники начали придумывать указы Валар.
*(11) Таким образом, мы имеем еще одно подтверждение того, что в Валинорэ уже было закреплено наследование от отца к старшему сыну. Что касается "указа Валар", нигде не говорится о том, что же это за указ и о чем он, зато говорится, что Финвэ считал Нолофинвэ узурпатором. Таким образом, есть все основания сомневаться в наличии указа - скорее всего, этот "указ" придумка Младших Домов, чтобы придать легитимность поступку Нолофинвэ. Но даже если Валар передали Нолофинвэ власть над нолдор, это не имело бы значения, так как перед троном Манвэ Нолофинвэ поклялся следовать за Фэанаро, и Манвэ слышал эту клятву и не возразил. То есть перед Манвэ Нолофинвэ отказался повиноваться "указу Валар", и Манвэ принял это благосклонно. Таким образом, "указ" больше не мешал Фэанаро.
*(12) В оригинале "этим завистливым богам" - these jealous gods. Таким образом, несмотря на то, что автор текста сторонник Нолофинвэ, он из людей.
*(13) Часть этой речи несомненно принадлежала Фэанаро - так, мы знаем, что еще раньше он не желал жить в Валинорэ, где объективно справедливо сказано, что Валар (большинство из Валар, как будет видно позднее) держали эльфов как питомцев. Но вряд ли Фэанаро хотел уйти из Валинорэ потому, что Валар одного рода с Мэлько.Это был бы довольно глупый аргумент, а Фэанаро не был глупцом.
*(14) Увы, но все, что было сказано до сих пор, является правдой. Валар действительно собрали свет всей Арды в Валинорэ, и действительно лишили эльдар их истории, назначенной им Единым. И если Мэлько также говорил об этом, к сожалению он говорил правду.
*(15) Возможно, это так же не слова Фэанаро э, но злая вставка автора текста, поскольку слова о том, что "мы оставили Эндорэ по глупости" перекликаются со словами Нолофинвэ к Финвэ, говорившего, что Финвэ увел нолдор в Аман в своей мудрости. Таким образом внутренний автор мог показывать, что Фэанаро не чтил Финвэ и потому не мог претендовать на Корону Финвэ.
*(16) Это точно слова внутреннего автора, а не Фэанаро, так как эльфы не сходили с ума, но люди, к которым относился писавший, использовали подобное выражение, не задумываясь. Как не мог эльф Амана говорить о гнили, плесени и поганках.
*(17) Ниже приведены слова самого Фэанаро (на квэнйа). из которых видно, что Фэанаро был настроен к людям совсем иначе.
*(18) Скорее всего, данное утверждение также ложно, потому что во время Непокоя все нолдор перешептывались о приходе людей и владениях на Востоке, и некоторые даже обвиняли Фэанаро, что он открыто говорил о людях.
*(19) Владыка-лесов, титул Оромэ. На древнем нолдорине и в этом тексте его имя звучит как Таурос.
*(20) Большая часть текста похожа на слова Фэанаро по своему духу, но Фэанаро был расположен к людям, как в последствии и его сыновья (о людях Первого Дома будет рассказано в Повести), однако Тэриндиона стараются выставить врагом еще не рожденных людей.
*(21) Согласно данной версии клятвы Фэанаро Тйэлпэринквар также был связан клятвой, ведь он из рода Фэанаро. Возможно, поэтому автор-человек, приводя свою версию Клятвы, считал, что она еще не закончена - ведь во Вторую Эпоху еще был жив Тйэлпэринквар.
*(22) Здесь очень важно остановиться и дать комментарий. Благодаря "Сильмариллиону" Кристофера, широко разошлось убежденность, что Фэанаро и его сыновья призвали на себя Вековечную Тьму, в случае, иесли они не исполнят Клятву. Однако здесь мы читаем, что Фэанаро якобы предлагает Эру наслать на них вековечную Тьму... что просто невозможно. Единый - это источник Света, Свет исходит от Него:
"...Ибо се! через Мэлько ужас, как огонь, и печаль, как темные воды, ярость, как гром, и зло, столь же далекое от света моего, как бездна в самых дальних темных просторах, вошли в замысел, который я изложил перед вами" (L).
"Варде Илуватар сказал: "Я дам тебе прощальный подарок. Ты принесешь в Эа свет святой, вновь исходящий от Меня, незапятнанный мыслью и похотью Мэлькора, и вместе с тобой он войдет в Эа и будет в Эа, но не от Эа". Посему Варда - самая святая и почитаемая из всех Валар, и те, кто призывает свет Варды, призывает любовь Единого к Эа" (XI).
Тьма появилась только тогда, когда Мэлькор, а позже другие, пользуясь своей свободой воли, сознательно захотели идти от Света. Подробнее об этом вы можете прочесть в моей статье https://ficbook.net/readfic/13600917. Единый не может кого-либо обречь на Тьму, так как это означало бы, что Единый действует вопреки своему Замыслу, уводит кого-то от Себя и своего Света, что является абсурдом. Аманэльдар не могли не понимать этого (они и записали эти отрывки). И эльфы считали, что задуманное Единым - всегда благо для Его Детей, и даже в Конце их ждёт радость:
"Поэтому в последнем прибежище эльфы были вынуждены опираться на "голую эстэль" (как они говорили): на доверие к Эру, что все, что Он задумал за пределами Конца, будет признано каждым фэа как полностью удовлетворяющее (как самое меньшее). Вероятно, в Конце были бы непредвиденные радости" (XXXI) Это также совершенно несовместимо с тем, что Единый обрёк бы своих Детей на Вековечную Тьму. Эльда также не мог желать, чтобы его в каком бы то ни было случае вынудили уйти от Света, но это и невозможно, так как эльфы знали о свободе воли.
*(23) Исходя из этого примечания, скорее всего, Фэанаро действительно призвал Единого, но не ждал, что Единый пошлет на них Вековечную Тьму и не призывал Эру к этому.
*(24) В тексте говорится о том, что Нолофинвэ и Турукано выступили против Фэанаро потому, что его речи смутили многих, и Нолофинвэ должен был выступить против Фэанаро как Король народа. В действительности же, хотя Нолофинвэ выступил против Фэанаро и не желая уступать правление над нолдор, но он забыл свое обещание полубрату: "ты ведешь, я следую". Так Нолофинвэ первый раз нарушил свою клятву, принесенную перед троном Манвэ.
*(25) Так Нолофинвэ нарушил свою клятву и чуть ли не довел дело до кровопролития. Обычно считают "по умолчанию", что это фэаноринги чуть не устроили кровопролитие. На самом деле, ничего не сказано о том, кто был готов обнажить мечи - зато известно, что это произошло не после речей Фэанаро, а после выступления Нолофинвэ против Фэанаро, после того, как Нолофинвэ преступил клятву и предал Фэанаро.
*(26) То есть Арафинвэ и Артарэсто призывали всех не остаться в Амане, а к миру и спокойным переговорам, в то время как Нолофинвэ, Турукано и Финдарато в первую очередь хотели "гневными словами" говорить против Фэанаро.
*(27) Здесь внутренний автор говорит так, словно Фэанаро "совратил Налтариэль уйти". Но еще слушая Мэлькора Алатариэль желала уйти в Эндорэ и править там по своему усмотрению, без чьей-либо опеки, имея в себе "малого Мэлькора".
*(28) Это единственное упоминание о том, что Финдэкано мало любил Фэанаро. Возможно, это было не так, а возможно, Финдэкано хотел идти вместе с Маитимо.
*(29) Ангарато и Аиканаро также были друзьями фэанариони и особенно Тйэлкормо, но изгнание Фэанаро могло лечь тенью между ними. Однако в Эндорэ их владения находились рядом и, возможно, это не случайно.
*(30) Возможно, то, что Финдэкано говорил против Фэанаро, было выведено на основании того, что "Финдэкано, сын Нолофинвэ, воскликнул, когда его отец обнаружил, что хороший совет, который ум и мудрость дают, больше ничего не стоили: "Глупцы!" (LVII), других свидетельств того, что Финдэкано выступал против Дома Фэанаро нет.
*(31) Как мы увидим, подготовка к Исходу из Амана заняла около 10 лет солнца. За такое время готовые уйти из-за тогоч что их "воспламенили", уже остыли бы и раздумали совершать безрассудство. Поэтому мы можем сказать, что решение нолдор уйти было взвешенным и обдуманным, хотя внутренний автор и пытается представить все иначе.
*(32) Данные слова внутреннего автора противоречат и хронологии и самим сборам. Нолдор вышли не немедленно, а долго готовились к Исходу - около 10 лет солнца.
*(33) И снова Фэанаро выставлен как кукловод, а нолдор как безвольные марионетки.
*(34) Это текст на ранней квэнйа, записанный Профессором на первой странице ранней записной книжки "Утраченные сказания G". В то время Профессор еще не привел все имена в порядок, и имя Фэанаро на квэнйа записано как Фэанор, а Моринготто назван Мэлькором., хотя, конечно же, Фэанаро не мог называть его так после убийства Финвэ. В этом тексте Фэанаро назван мудрым - istaléra с корнем ista "глубинная мудрость", а не nolme "знание"; так же в этом абзаце речи Фэанаро не названы безумными, а сказанное звучит действительно мудро, и более того, является пророческим. Люди еще даже не пробудились, а Фэанаро уже говорил о том, что они поклонятся трону ненависти, но потом будут искать, как уйти прочь. Но никто, кроме Единого, по определению не мог вложить Фэанаро знание о Людях, и потому мы видим, что Фэанаро имел и продолжал иметь чистое сердце, способное порождать души Света и слышать Единого - ведь даже Манвэ о людях не было открыто то, что было открыто Фэанаро.
*(35) Первый раз в Повести, то есть от лица "внутреннего автора", который стоит за каждой историей или легендой, а не в комментариях и письмах самого Профессора, Валар названы виновными.
*(36) Если ранее говорилось, что Фэанаро созывал народ, и можно было предположить, что нолдор созывали герольды, то теперь становится абсолютно ясно, что нолдор были не только призваны, но и "построены и упорядочены".
Стоит обратить внимание на то, как ведут себя нолдор. Фэанаро послал герольдов созвать весь народ - и весь народ пришел. Фэанаро начал его считать (фактически устроил перепись), и нолдор этому не противились. Фэанаро велел народу выстроиться в порядке, и весь народ выстроился в порядке.
Все это происходило до того, как Фэанаро произнес свои призывы к Исходу и мог вдохновить или убедить нолдор. На что это похоже? На то, что весь народ нолдор, включая живущих в Тирионе, слушал Фэанаро как лорда, как наследника Финвэ, даже еще не зная, что он скажет.
До того, как Нолофинвэ выступил против, а потом заявил претензии на власть.
*(37) Но Маитимо рассказывал, что голова Финвэ была раздроблена, это показывает, что и данная речь Фэанаро не передана слово в слово, а является вольным пересказом.
*(38) Так как одно и то же место называется и домом Фэанаро, и домом Финвэ, мы с уверенностью можем сказать, что Финвэ, уйдя в изгнание с сыном, снова жил в одном доме с Фэанаро.
*(39) Как было сказано в главе о Валар, валаринди и маиар, неверно называть эльфов фэйри, так как фэйри это аинур. Но все же, Смертные часто путают эльфов с фэйри и приравнивают друг к другу. Таким образом, мы знаем, что данный текст был написан кем-то из людей и является не описанием событий, а пересказом с чужих слов - явно со слов тех, кто даже в поздние Эпохи испытывал ненависть к Фэанаро. Опять же, Валар здесь названы Богами, что также указывает на Смертного летописца.
*(40) Увы, но, как мы знаем из Повести, все сказанное выше и приписанное Фэанаро является правдой. Ведь Валар действительно привезли эльдар в Аман, чтобы наслаждаться их красотой и действительно "проматывали труд веков", не интересуясь больше судьбой Арды.
*(41) Автор данного текста знает, что во времена речи Фэанаро в Туне еще не было ни Луны, ни Солнца и потому говорит, что "они еще не сияют над побережьями", однако на тот момент истории ни Фэанаро, ни кто-либо другой еще не знали о Светилах, которые создадут Валар уже после гибели Фэанаро. Так что данные слова полностью приписаны Фэанаро поздним летописцем.
*(42) Сильмарилли и ранее назывались шарами Света, т.е. они были простой круглой фомы, без огранки. И в Арде об этом хорошо знали, так что даже поздний Смертный автор не путался при описании Сильмариллей - "шары Света с сущностью всех оттенков",
*(43) Нетерпеливое пламя - eager flame; примечательно, что во всех текстах по отношению к Фэанаро и Сильмариллям используется одно и то же словосочетание - eager flame, но оно не используется по отношению ни к кому другому, кроме Фэанаро, Сильмариллей и редко Маитимо.
*(47) Как будет позднее видно из Повести, Макалаурэ был наместником Маитимо, много занимался внешней политикой, в частности, поддерживал связь с Ондолиндэ. Судя по тому, что даже человек, живший тысячи лет спустя после гибели Макалаурэ, зовет Канофинвэ "могущественным", второй сын Фэанаро имел настолько широкую славу, что ее не смогли замолчать даже летописцы Младших Домов, которые почти ничего не писали о Доме Фэанаро, кроме плохого. Увы, о том, что побудило дать Макалаурэ славу могущественного, которая жила и тысячи лет после его гибели, мы почти ничего не знаем.
*(48) О Фэанаро и в сравнении с ним Маитимо, снова сказано eager flame.
*(49) Внутренний автор данного текста, видимо, считает, что Клятва до сих пор не исполнена, но так это или нет, вы увидите читая Повесть.
*(50) Здесь внутренний автор пишет "Моргота Бауглира" и считает, что у Моринготто в тот момент еще могли быть потомки - или он пишет о тех потомках, что были. Возможно, внутренний автор знал о Костомоко, лорде валараукар, сыне Мэлькора.
*(51) В оригинале в обоих случаях сказано globes of crystal - хрустальные шары, но crystal переводится с английского и как "хрусталь", и как "кристалл", и мы знаем, что оболочка Сильмариллей была из вещества, названного сильма, а не из хрусталя, поэтому правильным переводом будет "шары из кристалла".
*(52) Согласно этому позднему автору, множество нолдор из всех Домов приняли на себя клятву Фэанаро, а согласно другому автору, "Налтариэль, единственная женщина нолдор, стоявшая в тот день... страстно желала уйти. Она не давала клятв, но слова Фэанаро о Средиземье зажгли ее сердце" (XXVII). Таким образом, есть основания считать, что не только Первый Дом принял на себя клятву Фэанаро, но и нолдор других Домов, более того, видимо те, из Лордов нолдор, кто поддержал призывы Фэанаро идти в Эндорэ, также дали такую клятву. Таким образом, клятву вернуть Камни Первому Дому могли дать Ангарато и Аиканаро, поскольку во всех текстах они поддерживали желание Фэанаро уйти.
*(53) В прежних главах внутренний автор обвинял Фэанаро в том, что он сокрыл Сильмариллы от других, и утверждал, что Фэанаро не имел право считать Сильмарилли своими, так как они были сделанный из субстанций, сотворенных другими (по этой логике стол не принадлежит плотнику, так как сделан из субстанции, сотворенной не им), а теперь мы читаем, что некоторые нолдор шли в Средиземье, чтобы получить Сильмарилли - и из контекста следует, что не все из них хотели добыть Камни у Моринготто, чтобы передать их Фэанаро.
*(54) Как мы видим не все нолдор, и даже не большая часть нолдор, а только нолдор Тириона, то есть нолдор Дома Нолофинвэ хотели, чтобы Нолофинвэ был Нолдораном - в другом тексте об этом говорится конкретно: "войско выступило, но под разделенным руководством, так как дом Нолофинвэ считал его королем" (XXXV). Но нолдор Второго Дома, и даже большая часть нолдор Тириона, это была не большая часть всех нолдор, так как эльфы Третьего Дома жили не только в Тирионе, но и в Альквалондэ, а нолдор Дома Фэанаро и Финвэ жили в Сирнумэне (Формэносе). И так Нолофинвэ нарушил свою клятву, данную перед троном Манвэ во второй раз: и из-за его узурпации и клятвопреступничества нолдор разделились на два лагеря, на большую часть нолдор Тириона под рукой Нолофинвэ и на нолдор Дома Фэанаро и Финвэ, под рукой Фэанаро. Хотя это разделение еще не было окончательным и Нолофинвэ еще мог все исправить.
*(55) Возможно, что слова о половине народа является преувеличением, либо согласно внутреннему автору, Второй Дом был так велик, что составлял половину народа нолдор; либо, возможно, имеется ввиду, что половину составлял Второй Дом плюс народ Финдарато и Алатариэль, примкнувших к Нолофинвэ. Но пока Третий Дом возглавлял Арафинвэ, Третий Дом не признавал Нолофинвэ Нолдораном. По этому, хотя Нолофинвэ признавали королем только во Втором Доме, но войско Нолофинвэ составило половину нолдор. Однако, когда Третий Дом возглавил Финдарато, то он примкнул н Нолофинвэ. И этим в последствии были бы обусловлены слова Маитимо, о том, что выбор большинства (но не всех) среди Младших Домов все равно бы пал на Нолофинвэ.
*(56) Ранее рассказывалось о то, что до того, как Ингвэ ушел со своим народом в Валмар, он построил свой дом и маяк на вершине холма Кор - Миндон Эльдалиэва.
*(57) В оригинале "will not be silenced", то есть никто не заглушал в смысле не мешал Фэанаро говорить, не пытался заставить замолчать. О том, что Фэанаро не мог заглушить общий шум толпы, говорилось бы иначе. Все (многие тысячи) пришли услышать Фэанаро, и никто ему не возразил. Автор пытается выдать приход толпы за то, что всем было интересно посмотреть на Фэанаро-нарушившего-запрет-Валар, но слова "не заглушен" говорят о другом. С другой стороны, Валар тоже не пытались заглушить Фэанаро как нарушителя их воли или не дать ему говорить. Но было бы странно, если бы Валар, устанавливающие закон, поощряли преступивших закон обращаться ко всему народу.
*(58) Так мы узнаем, что не только нолдор были тогда в Туне, но и ванйар, и тэлэри.
*(59) Здесь Валар названы "богами", что выдает во внутреннем авторе человека.
*(60) Внутренний автор говорит так, словно нолдор не могли свободно уйти из Валинорэ, а могли только сбежать, под прикрытием темноты, пока Валар были утомлены. Видимо отсюда и идет традиция называть Исход - Бегством.
*(61) Для поздних нуменорцев было привычным держать рабов, и это, видимо, накладывало отпечаток на восприятие истории. Для внутреннего автора место, из которого можно бежать, только пока владыки этих мест отвлеклись, является не заточением, а желанным местом, коль скоро неволя притягательна, и ее можно назвать блаженством. И нужно обезуметь, чтобы покинуть такой край.
*(62) Нолофинвэ слушал Мэлькора, тайно ковал оружие и доспехи, плел интриги за спиной Фэанаро и в результате суда Манвэ стал королем-узурпатором нолдор; Фэанаро никогда не слушал Мэлькора, также создал доспех и оружие, но после Нолофинвэ, и носил их, в отличии от Нолофинвэ открыто, всегда говорил открыто и прямо, и в результате суда Манвэ, единственный среди всех эльфов, был назван виновным и отправлен в Изгнание. Стоит ли говорить, что у Нолофинвэ и Фэанаро очень разное отношение к "благоволению и мудрому совету Манвэ" и о том, стоит ли слушать этот совет?
*(63) Для того, кто призывал эльфов идти, пока Валар слабы, под покровом темноты, то есть идти тайно, логично не желать спрашивать разрешения уйти у того, от кого хочешь сбежать.
*(64) Раз за разом создается ощущение, что Фэанаро призывал уйти из Валинорэ только потому, что Валинорэ больше не было лучше, чем Средиземье. Хотя Фэанаро призывал эльфов вернуться в Эндорэ еще во времена Непокоя, когда Валинорэ был на пике своей славы.
*(65) И опять здесь повторяется ложь о том, что именем Единого можно призвать на себя Тьму.