В скором времени Маитимо окончательно исцелился, и тогда в его камеру вошел Энгватар. Хис при виде целителя широко раскрыл глаза, разыгрывая страх.
- Тебя поручили моим заботам, Маитимо, - улыбнулся Энгватар. - И я позаботился о тебе, как мог. Даже позволил тебе видеть не меня, а своего родича. Вы были вместе довольно долго и, должно быть, сблизились.
- Нет, нет, - прошептал ученик целителя, 'понимая', что его ждет.
- Тебе известно, чего мы от тебя хотим, Нолдоран, - продолжал Энгватар. - Говори, или этого раба подвергнут пытке.
Нолдо медленно поднялся и встал между Энгватаром и Хисом.
- Ты подлец и сволочь, Энгватар. Я должен был догадаться, что это ты стоишь за моим неожиданным отдыхом и покоем, за тем, что ко мне привели родича. Только такой твари, как ты, могло прийти в голову... такое. Но я говорил тебе и повторю вновь: ни через меня, ни через других вы не добьетесь своего. Но и родича я вам так просто не отдам. - Фэанарион встал, готовый к бою. Пусть попробуют пройти через него, чтобы дотянуться до Хиса. Про себя же Маитимо восхищался планом Энгватара и радовался: сейчас Темные будут 'пытать' Хиса, и, увидев, что это бесполезно, не станут больше использовать других родичей против Маитимо.
- Да, - тонко улыбнулся Энгватар. - Ты мог бы догадаться, что все происходящее с тобою не случайно. Но если я и подлец, то ты глупец. Владыка еще раздумывал, кого против тебя использовать: этого целителя или тех беглых рабов, которые тебя предали; но теперь сомнений нет. Не всякого, отнюдь не всякого ты станешь так защищать... Ты хорошо послужил мне, раб, - бросил Целитель Хису. - Теперь послужишь еще немного.
Хис, которого заслонил Маитимо, внутренне обрадовался, как успешно было его притворство, и тут же, играя роль, сжался на полу.
- Я знал, знал, что все это плохо кончится.
Энгватар лишь усмехнулся.
- Орки - взять его.
Орки боялись Маитимо, но боялись и Энгватара, а если Господин рядом, то, глядишь, и голуг не такой страшный окажется... И парни вбежали в камеру, чтобы исполнить приказ.
Нолдо дрался с орками, как мог (все же руки еще плохо слушались) - не за Хиса, конечно, просто так, потому, что с орками надо драться; но вскоре фэанариона скрутили и выпихали из камеры, следом вытащив почти не сопротивляющегося Хиса.
Энгватар наблюдал за дракой с отстраненным видом, свысока. С таким же видом он пришел наблюдать за 'пыткой', которую вел Фуинор как искусный в создании мороков - сейчас он создавал их вместе с самим Хисом, воссоздавая пытку с помощью иллюзорного огня и углей.
***
- Я слышал, ты, Маитимо, искусно обращаешься с огнем, - произнес Фуинор, знавший о том от Волка, - но этот синда нет, и эти угли прожгут его плоть до костей... для начала.
- Нет, - взмолился Хис. - Пощадите меня...
- Тебя может пощадить только фэанарион, - отрезал Фуинор.
Маитимо продолжал попытки вырваться и напасть на орков всю дорогу до застенка, но когда его закрепили в знакомом кресле, успокоился и выглядел неподвижным и холодным. Он не отводил глаз от 'терзаемого' Хиса, но не произносил ни слова и не шевелился. Только напряженные пальцы порой сильнее сжимали подлокотники, а из глаз по щекам Нолдорана-статуи сбегали медленные слезы. Но ни единой просьбы от нолдо не было слышно.
***
Хиса начали 'пытать' с помощью углей. Вначале он только кричал и молил о пощаде, а затем словно набрался духа.
- Зачем... вы продолжаете, ведь это бессмысленные муки? Я слаб, но Маитимо сильный, он не сдастся и не станет рабом, как я...
- А мы пока этого и не требуем, - засмеялся Фуинор, державший щипцы. - Маитимо нужно всего только сказать нам кое-что о тайне Камней. Или о войне и приготовлениях Валар. Или отказаться от насмешек над нашим Владыкой. Или... вот этим углем я выжгу твои глаза, бедный раб. Пожалуй, начну с левого?
- Нет!!!
- Как хочешь - с правого...
- Маитимо, спаси меня... - взмолился Хис. - Ведь это только насмешки, неужели ты не можешь отказаться от них?..
Если бы на месте Хиса был настоящий эльф... Маитимо наверняка бы умер от ужаса и отчаяния. 'Не умер бы', - мрачно хмыкнула Клятва, и нолдо содрогнулся, ломая свое застывшее оцепенение. Впрочем... это было весьма кстати и выглядело естественно.
- Нет смысла идти на ваши условия, Темные, - хрипло сказал фэанарион. - Если я заговорю сейчас, вы сможете, угрожая моему родичу, выбивать из меня и дальше все больше и больше, - нолдо сглотнул, облизал губы. - Ты не знаешь, о чем просишь, родич. Ни одно из их требований не мелкое, каждое неподъемно. А ты для них лишь игрушка. В любой момент с тобой могут сделать, что захотят. Впрочем... я могу сказать вам что-то о Камнях, но при условии: Моринготто поклянется, что ни один эльф в Ангамандо больше не будет страдать из-за меня. Если же вы не согласны: не тяните. Чем вы скорее искалечите моего родича, тем скорее он умрет и окажется свободен.
Хис, дрожа 'от ужаса', смотрел выжидающе на Фуинора и Энгватара. Они переглянулись, и Фуинор произнес:
- Я передам твои слова Владыке.
Фуинор и Энгватар вышли, оставив Маитимо и Хиса под наблюдением орков.
***
По пути целитель озабоченно произнес:
- Похоже, этот метод больше не приносит плодов. Я наблюдал за Нолдораном и моим учеником... они очень сблизились, спали в обнимку, Маитимо пытался заслонить его собой, и... как видишь. А применять более сильные средства опасно; да и то, чем ты грозил, ослепление, тоже. Я дважды вытаскивал Нолдорана месяцами с грани жизни и смерти; что, если третьего он не перенесет?
Примерно то же умаиар рассказали и Владыке Арды.
- Но если наш заложник узнает, что калечение, пытки, казнь были только обманом, полагаю, он сможет жить с этим знанием, - усмехнулся Владыка. - Однако нужны очень искусно созданные мороки, иначе фэанарион распознает их и только посмеется над вами.
Умаиар поклонились.
- Передайте Маитимо, что я поклянусь ему в том, что он хочет, но только после того, как Маитимо откроет мне новое о Камнях.
***
Остаться наедине с Хисом для Маитимо было бы страшно, не будь Хис просто умаиа и не будь все эти пытки лишь обманом.
- Родич, - жестко говорил нолдо, - ты стал за эти дни мне близок, как мало кто, но я не могу сделать то, чего они от меня хотят. Если я заговорю, то дальше они снова будут угрожать мне тобой. И очень скоро... настанет момент, когда мне нечем будет платить. Потому что сокровища эти принадлежат не мне и стоят больше, чем я, ты или любой другой. И тогда твари все равно сделают с тобой, что захотят, но все тайны, что я им уже выдал, окажутся напрасными жертвами. И если я знаю, что я все равно в конце буду молчать, а тебя искалечат, а не тебя, так другого, то зачем начинать? - Когда нолдо договаривал, он понял, что Хис его уже 'не слышит'. Умаиа сделал вид, что потерял сознание.
Но на самом деле Хис вслушивался в слова Маитимо - вдруг он сейчас, наедине, скажет 'несчастному эльфу' что-то, чего не сказал бы Темным? Однако, надежда была мала, ведь Нолдоран видел перед собой того, кто не сможет сберечь тайну и к тому же того, кто пришел в крайний ужас...
***
...Вскоре в застенок вернулись Фуинор и Энгватар. Фуинор глянул на обмякшего, 'истерзанного эльфа', с закатившимися глазами, хмыкнул и повернулся к фэанариону.
- Владыка велел передать тебе, Маитимо: если то, что ты скажешь о Камнях, будет новым для него и полезным, он обещает принести клятву, что эльфов в Ангамандо больше не будут мучить или калечить ради того, чтобы добиться чего-то от тебя. Но Владыка не хочет клясться прежде, чем услышит твой ответ, ибо знает, что ты обманщик.
Энгватар тем временем коснулся жилки на шее своего ученика, 'проверяя пульс'.
- Я скоро приведу в себя этого раба... - сообщил Энгватар и тоже посмотрел на нолдо. - Прежде, чем что-то решить, подумай, Маитимо: это тебя будут беречь, этого эльфа и ему подобных беречь незачем, - Энгватар находил особое удовольствие в двусмысленности сказанного: все его слова сейчас были правдивы.
Услышав ответ Фуинора, фэанарион сначала хотел сказать: 'Пусть Моринготто поклянется, и тогда я отвечу на один любой его вопрос о Камнях', но Энгватар словно предупреждал его: подумай, прежде чем ответить, Хиса и подобных ему жалеть не надо. Это было правдой, и не стоило ради твари открывать хоть что-то, а если нолдо будет молчать, то Темные так и так решат, что через других эльфов Маитимо допрашивать бесполезно.
- Вы долго ходили, я передумал, - Нолдоран с ненавистью посмотрел на Фуинора, а потом перевел ставший холодным взгляд на Энгватара.
- Я ничего не забуду тебе, целитель. Настанет день, и ты сполна получишь за все. А пока: делайте, что хотите. От меня вы больше ничего не добьетесь, хотя эти раны и впечатаются мне в сердце.
- Плен изменил тебя, ты стал жесток и безжалостен, - усмехнулся Фуинор и похлопал по щеке 'приходящего в себя мориквэндо'. - Готовься, раб. Маитимо выбрал для тебя злую судьбу, и об этом узнают теперь все пленники Твердыни.
- Ты можешь рассказывать обо мне что угодно, Фуинор. Никто, обладающий разумом, в Ангамандо не поверит вам, - холодно отрезал нолдо.
Энгватар чуть нахмурился - словно бы потому, что был недоволен пленником; на самом деле умаиа вновь спрашивал себя: что же он делает? Сейчас Маитимо был готов дать ответ, который мог быть важен для Владыки... Но целитель знал, что Владыка Севера может объявить ответ бесполезным и обмануть Маитимо, и потому целитель предостерег эльфа. А до того Энгватар, сумев привлечь к тому же и Фуинора, убедил Владыку, что мучить Маитимо через других эльфов бессмысленно и опасно... Так на чьей он стороне?..
А приведенного в себя Хиса снова начал 'терзать' Фуинор, поднеся уголь к глазу 'пленника' и создавая видимую иллюзию того, как он ослепляет мориквэндо.
Ученик целителя должен был выказать не просто боль, но и ужас. Чтобы быть правдоподобным, умаиа накручивал себя, вспоминая участь Систо и двух последних дознавателей, и нападения Маитимо в тронном зале, и в красках представил себе, как Маитимо разоблачает его и... развоплощает. Как Хис теряет фана, не навеки, но надолго... Этот образ помогал умаиа-актеру куда более естественно вопить от ужаса. Для еще большей естественности он чуть слышно пробормотал Фуинору: 'Ударь меня'. И Фуинор направил на мнимого раба Волю. 'Эльф' обмяк, а когда пришел в себя, взмолился:
- Маи... тимо... пожалуйста... пока я еще вижу... и ты ведь можешь избавить от этой страшной участи не одного меня, а многих других... Ты помогал другим, я... так надеялся на тебя... мечтал получить свободу...
***
На то, что делали с Хисом, было страшно смотреть, даже зная, что это иллюзия и обман. Но Маитимо смотрел. Чтобы... если такое придется пережить наяву, быть готовым. Хис кричал, и Маитимо трясло, потому что, с одной стороны, знание об обмане не спасало, а с другой стороны, нолдо тоже старался играть, просто отдаваясь своим чувствам, не подавляя их полностью. И в конце концов, сидящий в кресле пленник выглядел так, словно его самого пытали все это время - покрытый холодным потом, со слипшимися волосами, бледный, с заострившимися чертами и темными кругами под глазами. Когда Хис снова 'потерял сознание', нолдо так накрутил себя, что сам чуть было не упал в обморок. Его била крупная дрожь.
На слова Хиса эльф попытался ответить, но не смог разжать рот и только молча плакал - о всех тех, для кого этот ужас был не представлением, а страшной реальностью. Все же... как ему повезло быть на особенном положении!
Глядя на Маитимо, Фуинор мысленно еще более признал правоту Энгватара: тяжелые пытки и увечья родичей, особенно значимых, опасны для Маитимо и при этом не позволят ничего от него добиться. Вообще ничего. И тогда Фуинор попробовал подойти к этой задаче с другой стороны.
- Маитимо не хочет избавить тебя от увечий и боли, раб, но я сам готов пощадить тебя. Если ты поклянешься стать лазутчиком Севера.
Хис дрожал, и не мог вымолвить ничего, кроме:
- Пожалуйста... нет...
Фуинор искоса смотрел на Нолдорана: если речь не только о боли, физическом увечье или гибели, но о сломе и предательстве... не передумает ли Маитимо снова?
Нолдо растерялся. Такого поворота он не ожидал. Эх... как было бы здорово сейчас и правда упасть в обморок... Что эльф и сделал - не отключился, конечно, но обмяк в путах, словно лишился сил от нервного перенапряжения. Это даст время - несколько мгновений, чтобы подумать.
Орки облили Нолдорана холодной водой, дали несколько пощечин, полунасильно напоили чем-то, приводя в чувство, и отступили. Но время было выиграно, и Маитимо нашел выход. Быть может, не лучший, но выход.
- Хис, - тихо и хрипло заговорил пленник, - повторяй за мной. Светлая Элентари и Манвэ, под защиту вашу отдаю себя... Повтори!
Слова Маитимо были неожиданны. Фуинор вскинул брови, Энгватар перевел взгляд с него на своего ученика... Который обернулся к Маитимо и прерывисто вдохнул:
- Лазутчика не защитит Элентари... не выпустит Намо...
- Зато сейчас они тебя прекрасно защищают, не так ли? - усмехнулся Фуинор.
Мнимый эльф поднял голову.
- Да... даже сейчас... я повторил мысленно, и я... я не буду лазутчиком... Это... тоже защита... не тела...
- Пожалуй, оставь ему второй глаз, - произнес Энгватар, словно подводя черту: было понятно, что 'допрос' пора заканчивать. - Этот раб может быть полезен мне, для проверки снадобий.
Маитимо... не верил, что все так просто закончилось. Закончилось?.. Неужели?.. Правда?.. Ох, Единый...
***
Хиса унесли из камеры, пока Маитимо только отстегивали. Но нолдо был так обессилен и выжат эмоционально, что не мог сопротивляться и даже идти сам не мог. То есть... в действительности, наверное, мог, но Темным лучше этого было не знать. И еще нолдо не желал видеть Хиса в своей камере, потому сказал вслух:
- Я сам буду исцелять его, как могу. Я войду в Незримый мир и буду искать пути помочь Хису.
- Ты не поможешь, - усмехнулся Фуинор. - Мы больше не позволим вам встретиться: ведь это больше не будет полезным для нас.
***
Энгватар качнул головой, оглядывая Маитимо, и отправился с ним, чтобы в камере без спешки оценить состояние нолдо и, если понадобится, оказать помощь. Это было удобным предлогом поговорить наедине, но помимо этого, целитель был обеспокоен. Маитимо все знал, и все же казался совершенно вымотанным, выдохшимся. Не слишком ли много сил потребовала от него эта игра?
- Ты был великолепен, - сказал Энгватар нолдо. - Даже я не заподозрил бы, что ты знаешь о моем ученике... И... я думаю, теперь все, даже Владыка, убедятся, что мучить эльфов, чтобы чего-то добиться от тебя, бессмысленно и опасно. Я сам не ждал, что все так хорошо выйдет, когда немного дополнил наш план, думал, это поможет лишь тем троим схваченным...
Нолдо лежал на своем топчане и с трудом нашел силы, чтобы улыбнуться Энгватару, протянуть ему руку. А через пару минут собрался и сел, опираясь на локти.
- Я сейчас слишком выжат, чтобы испытывать то, что должен бы, но я знаю, что я очень благодарен тебе. Спасибо, друг.
Эльф не сдержался, и его вырвало на пол, не от крови и отвращения, но от пережитого перенапряжения. И рвало эльфа долго.
***
Прибежавшие по зову Энгватара орки, слушая насмешки целителя над серым и бессильным эльфом, вытерли рвоту и ушли. А Маитимо лежал на топчане, сжимая руку целителя, обнимавшего его.
- Ты не пугайся, это я сам себя так накрутил. Ох... зря я так, правда. Но помогло ведь? Я бы не смог так с настоящим родичем, я почти все время помнил, что это лишь обман, и мы все играем... но я смотрел, и думал, и представлял... Спасибо тебе, ты меня спас от невыносимого. Надо было это сыграть, надо было верить, чтобы больше никого так не мучили...
Мысли нолдо скакали и были не всегда четкими, не всегда следовали одна за другой, но Маитимо не переживал, он был уверен, что Энгватар все поймет правильно. Эльфу было тепло и хорошо. После рвоты напряжение ушло, забрав с собой тяжесть, но обессиленность осталась. Нолдо казалось, что он пустой стеклянный сосуд, и в него налили теплой воды и укутали одеялом, и ему было хорошо и бездумно-уютно. Впервые за все годы плена, впервые после гибели Финвэ, Маитимо был совершенно умиротворен и спокоен.
Энгватар обнимал Маитимо.
- Ты прав, если бы ты не сыграл так, то Фуинор или Хис могли бы что-то заподозрить, - но то, что недавно было главным успехом, ныне сталкивалось с Чем-то еще. И целитель прервался, словно вслушиваясь и всматриваясь... и почти боясь слишком всмотреться...
Еще недавно Энгватар запер дверь камеры, чтобы никто не мог войти, и сказал, что эльфу требуется восстановление... И тогда целитель был уверен, что так оно и есть... Но сейчас Энгватар смотрел на фэанариона растерянно-изумленно.
- Я... не понимаю, что произошло... там, на 'допросе', - слова падали тихо и раздельно, будто капли. - Такого... никогда не случалось в Ангамандо прежде. Ни до твоего появления, ни после, никогда прежде. И я никогда не видел тебя... таким... Как будто здесь... тайна...
Эльфов Маитимо спасал и прежде, но таким после этого никогда не становился. Что произошло? Допрос? Хитроумный план под видом допроса? Морок? Игра? Да, но... что это было? Как будто не только Фуинор и Хис, но и сам целитель играл не только роль, которую задумал, но и... роль, что была задумана для него? И для Маитимо? А Маитимо теперь лежал спокойный, чистый, прозрачный, полный ласкового тепла и покоя - через него можно было смотреть как через стеклянный кувшин, он был согрет изнутри и снаружи.
- Знаешь, все было очень странно, - мягко и светло улыбнулся эльф. - Словно... это было как морок в мороке. Словно бы я в той камере прошел весь свой плен, только... сжатый до нескольких часов. Словно бы... все там было для того, чтобы я прошел плен и вышел, освободился, победил... С одной стороны... я знал, что все не настоящее, что каждый из находившихся там играет, а не живет. Но при этом я словно бы... должен был воспринять игру, как жизнь. Я знал, что на самом деле все безопасно, но мне нужно было идти через безопасное, словно через реальный ужас. Мне нужно было в этой игре пройти все и победить. И у меня был Помощник, словно бы одно из чудовищ, но тот, кто поставлен Единым тайно вести меня к выходу, не дать мне ошибиться, упасть. И я в этой Игре один раз чуть было не сделал ошибку... но ты поддержал меня, направил, и дальше незаметно помогал и поддерживал. И эта Игра, эти годы плена за несколько часов... словно огромный лист металла сжали до одной горошины. И я должен был просто пройти все насквозь, но не просто прошел, так получилось, что я победил: Хис, Темная тварь, завершил Игру тем, что его герой остался верен Свету после всего, что было... - нолдо промолчал, прервав свой долгий, сбивчивый монолог, снова улыбнулся, и продолжил: - А потом... словно меня прочистило. Словно с той рвотой из меня вышла вся дрянь, все страхи, вся боль, вся усталость... Словно сначала была создана Игра, в которой я с твоей помощью вышел к Свету, а потом меня очистили от любой тени... и теперь я легкий-легкий и совсем пустой и прозрачный. Это... какая-то хорошая пустота... Чистая. Не как опустошение, а как чистая от всего комната, куда теперь можно внести что угодно. Представляешь? Много светлой мебели, яблочного варенья, и всего, что похоже на час рассвета Лаурэлин...
Нолдо лежал и улыбался, и глаза его светились ясно и спокойно.
Энгватар слушал, замерев. Для него эти слова были... невероятны. И эта улыбка... здесь, в плену... Энгватар почти невольно посмотрел на Маитимо через Незримое и зажмурился - из-за защиты ли, из-за иного ли, но он видел нолдо целиком залитым золотым светом, чистым, ясным, теплым, зовущим к себе... И потому - пугающим. Энгватар так и сидел, не сознавая, какое же это противоречивое сочетание. Зажмуренные глаза, страшащиеся Света, не желающие идти к нему; уши, отказывающиеся слышать призыв; и руки, что обнимали Маитимо, откликаясь теплом на тепло, старающиеся бережно сохранить обретенные покой и светлую радость... друга. Целитель боялся видеть этот Свет так близко, когда он был... не только защитой для Маитимо, но был и обращенным к нему самому - и хотел, чтобы Свет этот не ушел, но остался с Нолдораном... А Маитимо говорил, и говорил такое, что Энгватар впервые не просто не ответил на то, что было неудобно или на что он не знал подходящего ответа, но на время лишился дара речи. 'И у меня был Помощник, словно бы одно из чудовищ, но тот, кто поставлен Единым тайно вести меня к выходу, не дать мне ошибиться, упасть...' И дальше... Тем меньше Энгватар был способен говорить, что он и сам чувствовал, что он и все они играют не только роль в своих малых замыслах, как бы они ни были блестящи... а еще - и в Замысле... И Маитимо был теперь чист, легок, спокоен, прозрачен, светел... и был... был свободен? Это было первым, что сумел произнести целитель после долгого молчания, странно сбивчиво и прерывисто:
- За всеми выходами следят, но ты, ты стал свободен прямо в камере... Здесь Твердыня Тьмы, но ты не в ней...
- Да, - согласился нолдо, уютно устраиваясь на жесткой постели. - Я тоже об этом подумал. Моринготто говорил, что я никогда не буду свободен, а я... уже свободен. Не так, как я думал, и не так, как он хотел бы. Но теперь... да, я свободен, мы оба страдали, и прошли это, и теперь я свободен, и ты... ты тоже можешь. Ведь ты тоже прошел эту Игру, ты тоже победил. И... ты тоже обрел нечто. Расскажешь потом, что это.
Маитимо взял руку Энгватара, заглянул в глаза, тепло улыбнулся.
- Они скоро увидят, что я изменился. Я знаю, что, если бы ты мог меня вывести, то вывел бы, но... не тревожься сейчас. Им не удастся ничего испортить. Ничто не может продолжаться вечно, и я не останусь таким, как сейчас, вечно, но это не значит что то, что будет потом - будет хуже. У меня чувство, что... что-то грядет. Необыкновенное. Не знаю, что и не хочу гадать, но знаю, что Моринготто и его рабы не смогут этого изменить.
- Я... рад за тебя; ты прав, сейчас я вывел бы тебя, будь это возможно... - Энгватар отвечал не сразу, не открывая глаз, неуверенно и удивленно. - Я победил и обрел? Все... хорошо и плохо. Как будто раньше для меня все было понятно, а теперь все в тумане, и все не такое, как кажется... Ведь если все так, как ты и сказал, и я нужен был в этой игре, как твой Помощник... значит, это меня назначили на роль, а не я выбрал ее? Но это же я придумал эту Игру, чтобы оградить себя от подозрений и затем оградить тебя от пыток беглецов. Я... мало думал о них самих. Но теперь получается, что мой замысел был частью большего? - Энгватар не договорил; его предположение звучало как что-то нереальное, противоречащее тому, как Энгватар воспринимал себя и мир.
- Я не ванйа, - продолжал легко улыбаться Маитимо, - Я не очень хорошо знаю рассказы Валар об Аинулиндалэ, но, как я помню... Единый ответил Мэлько, что нет ничего в Арде, что могло бы не следовать Замыслу. И вот, теперь твой замысел оказался созвучным Замыслу Единого, чему же ты удивляешься? И Единый дал тебе особые поручения, и ты прекрасно выполнил их. Ты несказанно облегчаешь мою жизнь здесь, в плену, но все же... если ты можешь: уходи от Врага и иди в Миттаринга. И я тоже постараюсь однажды туда прийти...
- Но... получается, - возразил Энгватар, - что это все могло случиться лишь потому, что я был в Ангамандо, а не в Лориэне... А ты мог освобождать эльфов, потому что ты был здесь, а не в Миттаринга, - Энгватар не хотел продолжать говорить о Едином, но его задевало, что когда-то он мог рассказать о Замысле и начале времен много больше, чем Маитимо или ванйар, он сам мог учить эльфов о том, что такое Замысел и каков он, но теперь... Теперь Энгватар многое знал и умел, о чем не подозревал раньше, но при этом... перестал понимать то, что знал и понимал прежде... Воспоминания о прошлом были болезненны для целителя... Не желая возвращаться умом ни к Аинулиндалэ, ни к Аману, Энгватар ответил: - Если... и тебя, и меня отсюда выведут... пусть и порознь, то я найду тебя, и мы будем рядом вне этих стен, - как же это было невозможно: один из мучителей, который стал союзником, помощником и другом, и которому... это было... поручено Единым... говорил о свободе главному пленнику Владыки Тьмы. - И если могло быть так, что допрос исполнил Замысел и принес тебе чистоту, покой, радость и свободу, что кажется невозможным, то... что невозможно?
Целитель умолк. На сей раз не по растерянности, а чтобы не нарушать покоя Маитимо. Пусть будет тишина. Это была очень странная тишина, не ангбандская - живая, не одинокая, не страшная, дающая силы, а не забирающая их. Целитель сидел почти неподвижно, гладя Маитимо по плечу и спине, и эльф вскоре заснул, такой же прозрачный и умиротворенный, с легкой улыбкой на губах.
***
Когда нолдо проснулся, отдохнувшим и свежим, Энгватар все так же был рядом. И Маитимо улыбнулся - это было здорово просыпаться и видеть рядом с собой друга. Эльф умылся и с радостью поел, уговорив Энгватара разделить с ним скудную пищу. Впрочем... сегодня ее скудность Маитимо совсем не смущала, все словно обрело новый вкус. После еды нолдо сказал:
- Теперь тебе лучше уйти и не приближаться ко мне при Темных и даже посторонних. Я такой... я ощущаю себя сейчас таким... светящимся, что не уверен, что буду способен изображать то, чего нет, лукавить. Я могу нечаянно выдать тебя, и если не в зримом мире, то неосознанно потянувшись к тебе в Незримом. Да и... тебе будет тяжело смотреть, как они пытаются затушить Свет. У них это не выйдет, я знаю, но они будут очень стараться...
Нолдо взял руку Энгватара обоими ладонями, сжал, тепло и немного задорно улыбнулся.
- В крайнем случае, меня снова вернут тебе.
***
Аину не нуждался в пище*(1), и Энгватар прежде не думал, что будет есть, чтобы разделять трапезу с Воплощенным... тем более разделять трапезу с другом... Их удивительное время вдвоем близилось к завершению, но даже завершение было не таким, как прежде - когда отдых кончался, потому что приходило время тяжелым испытаниям и мучениям. То есть Энгватар думал, что в этот раз все будет так же, но при этом чувствовал, словно дуновение свежего ветра, приближение чего-то Особого, необычайного, которое, наверное, и впрямь начиналось... Только Владыка и его слуги все равно захотят мучить Маитимо, хотя нолдо и говорил, что Темные не смогут загасить этот Свет...
- Я не буду приближаться, ради осторожности, хоть и жаль, что придется так поступить... - опустив глаза, говорил целитель. - Сейчас все для меня странно, неясно и не так, как обычно, но это лучший день с тех пор, как я пришел в Ангамандо, да и... лучший день, чем были до того...
Но в этот момент целителя словно осторожно потеребили холодные пальцы, и Энгватар чуть поежился, а потом снова улыбнулся Маитимо.
- Мой ученик зовет меня, и мне стоит поговорить с ним... но ты рано прощаешься со мною. Ведь я уверил всех, что ты нуждаешься в серьезном восстановлении, а значит, нам еще долго не посмеют мешать.
Энгватар прикрыл глаза и какое-то время 'разговаривал' с Хисом, а потом снова посмотрел на Маитимо.
- Хис хотел сказать мне, что не готов продолжать свою игру с тобой: кажется, он слишком вложился в роль раба-мориквэндо, более, чем задумывал... И теперь его тоже настигло... нечто, но Хис, разумеется, не сказал, что, и постарался скрыть от меня, что взволнован. Я успокоил его, сказал, что ему не придется с тобой видеться, чтобы избежать разоблачения, а еще спросил, что ему удалось узнать от тебя... Скажи, правда ли, что ты мысленно общаешься с Западом?
- И да, и нет, - отозвался нолдо. - Я не могу сказать, что поддерживаю связь с Валар... Но ко мне приходили от Намо, а после Манвэ и Элентари. И... видимо, Лориэн. Но они сами приходят... хотя я думал, мы в ссоре...
Энгватар изумленно отозвался:
- Не знаю, чему больше удивляться: тому, что ты сумел поссориться с Манвэ, или тому, что он приходит к тебе сюда... Похоже, стоит научиться не удивляться ничему... - Но можно ли было не удивляться? И тому, что теперь у Энгватара был друг... мог ли он даже помыслить об этом?..
Так текли день за днем, наполненные теплом и золотом, такими, какие никакой сон о доме не принес бы... Потому что это был не сон, а явь.
***
У них было еще семь дней вместе. Семь сказочных дней, замечательных, лучших. Нолдо не нуждался в исцелении, не был подавлен - он просто был с другом. И Маитимо попросил Энгватара обучать и его. Нолдо вдруг ощутил страстное желание вновь чему-то учиться, создавать: когда опустошенность прошла, то появился 'огонь', желание творить.
- Ты можешь обучать меня, Энгватар? Я воин и никогда не буду хорош в исцелении, да и раньше не особо интересовался подобным... Но ты увидишь, более страстного ученика у тебя еще не было.
- Ты учился у Валар и хочешь, чтобы тебя учил я? Это... радость для меня, - Энгватар не мог не вспомнить первых встреч и слов Маитимо об умаиар, которые учат лишь уродливых орков... - Фэа воина теряет чувствительность, и ты не сможешь хорошо исцелять ее силой*(2), но я обучу тебя, как составлять мази и снадобья, как сплетать слова в нужные для целителя заклятья.
Нолдо обнял Энгватара за плечо.
- Знаешь... даже в Амане мало кто мог похвастаться, что у него друг - маиа. А я теперь могу. И я буду искать, как нам вырваться отсюда вместе. Я смотрел на тебя в Незримом мире, и тот туман изменился. Он стал еще более плотным и мрачным. Твой облик устрашает, и ты выглядишь могущественным. Если бы я не знал тебя, то решил бы, что это злой колдовской туман, но... я знаю, кто сплетает его для тебя и делает тем темнее, чем ярче ты сам.
![Энгватар в Незримом мире. [Noremeldo Arandur]](/img/a/arandur_n/45igra/45.engwatarwnezrimommire.jpg)