Арандур Норэмэлдо : другие произведения.

48. "Игра" (Мистерия)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Соавтор: Аилин Тирэндиль.

  Иллюстрация к главе (скопируйте ссылку и вставьте в браузер вручную):
  
  https://www.instagram.com/p/CYdyQq7l8-F/
  
  Та же иллюстрация в ВК: https://sun9-4.userapi.com/s/v1/ig2/HeUMVLCaAz52NjHLDWuzr-QP2s5ktFGoaupPNYV4F7r6d9VW5myk0FkvdlmKZmbHktpDYUhOuoipD8vWXb8cbOpv.jpg?size=730x1080&quality=95&type=album
  
  В скором времени Маитимо окончательно исцелился, и тогда в его камеру вошел Энгватар. Хис при виде целителя широко раскрыл глаза, разыгрывая страх.
  
  - Тебя поручили моим заботам, Маитимо, - улыбнулся Энгватар. - И я позаботился о тебе, как мог. Даже позволил тебе видеть не меня, а своего родича. Вы были вместе довольно долго и, должно быть, сблизились.
  
  - Нет, нет, - прошептал ученик целителя, 'понимая', что его ждет.
  
  - Тебе известно, чего мы от тебя хотим, Нолдоран, - продолжал Энгватар. - Говори, или этого раба подвергнут пытке.
  
  Нолдо медленно поднялся и встал между Энгватаром и Хисом.
  
  - Ты подлец и сволочь, Энгватар. Я должен был догадаться, что это ты стоишь за моим неожиданным отдыхом и покоем, за тем, что ко мне привели родича. Только такой твари, как ты, могло прийти в голову... такое. Но я говорил тебе и повторю вновь: ни через меня, ни через других вы не добьетесь своего. Но и родича я вам так просто не отдам. - Фэанарион встал, готовый к бою. Пусть попробуют пройти через него, чтобы дотянуться до Хиса. Про себя же Маитимо восхищался планом Энгватара и радовался: сейчас Темные будут 'пытать' Хиса, и, увидев, что это бесполезно, не станут больше использовать других родичей против Маитимо.
  
  - Да, - тонко улыбнулся Энгватар. - Ты мог бы догадаться, что все происходящее с тобою не случайно. Но если я и подлец, то ты глупец. Владыка еще раздумывал, кого против тебя использовать: этого целителя или тех беглых рабов, которые тебя предали; но теперь сомнений нет. Не всякого, отнюдь не всякого ты станешь так защищать... Ты хорошо послужил мне, раб, - бросил Целитель Хису. - Теперь послужишь еще немного.
  
  Хис, которого заслонил Маитимо, внутренне обрадовался, как успешно было его притворство, и тут же, играя роль, сжался на полу.
  
  - Я знал, знал, что все это плохо кончится.
  
  Энгватар лишь усмехнулся.
  
  - Орки - взять его.
  
  Орки боялись Маитимо, но боялись и Энгватара, а если Господин рядом, то, глядишь, и голуг не такой страшный окажется... И парни вбежали в камеру, чтобы исполнить приказ.
  
  Нолдо дрался с орками, как мог (все же руки еще плохо слушались) - не за Хиса, конечно, просто так, потому, что с орками надо драться; но вскоре фэанариона скрутили и выпихали из камеры, следом вытащив почти не сопротивляющегося Хиса.
  
  Энгватар наблюдал за дракой с отстраненным видом, свысока. С таким же видом он пришел наблюдать за 'пыткой', которую вел Фуинор как искусный в создании мороков - сейчас он создавал их вместе с самим Хисом, воссоздавая пытку с помощью иллюзорного огня и углей.
  
  ***
  
  - Я слышал, ты, Маитимо, искусно обращаешься с огнем, - произнес Фуинор, знавший о том от Волка, - но этот тинда нет, и эти угли прожгут его плоть до костей... для начала.
  
  - Нет, - взмолился Хис. - Пощадите меня...
  
  - Тебя может пощадить только фэанарион, - отрезал Фуинор.
  
  Маитимо продолжал попытки вырваться и напасть на орков всю дорогу до застенка, но когда его закрепили в знакомом кресле, успокоился и выглядел неподвижным и холодным. Он не отводил глаз от 'терзаемого' Хиса, но не произносил ни слова и не шевелился. Только напряженные пальцы порой сильнее сжимали подлокотники, а из глаз по щекам Нолдорана-статуи сбегали медленные слезы. Но ни единой просьбы от нолдо не было слышно.
  
  ***
  
  Хиса начали 'пытать' с помощью углей. Вначале он только кричал и молил о пощаде, а затем словно набрался духа.
  
  - Зачем... вы продолжаете, ведь это бессмысленные муки? Я слаб, но Маитимо сильный, он не сдастся и не станет рабом, как я...
  
  - А мы пока этого и не требуем, - засмеялся Фуинор, державший щипцы. - Маитимо нужно всего только сказать нам кое-что о тайне Камней. Или о войне и приготовлениях Валар. Или отказаться от насмешек над нашим Владыкой. Или... вот этим углем я выжгу твои глаза, бедный раб. Пожалуй, начну с левого?
  
  - Нет!!!
  
  - Как хочешь - с правого...
  
  - Маитимо, спаси меня... - взмолился Хис. - Ведь это только насмешки, неужели ты не можешь отказаться от них?..
  
  Если бы на месте Хиса был настоящий эльф... Маитимо наверняка бы умер от ужаса и отчаяния. 'Не умер бы', - мрачно хмыкнула Клятва, и нолдо содрогнулся, ломая свое застывшее оцепенение. Впрочем... это было весьма кстати и выглядело естественно.
  
  - Нет смысла идти на ваши условия, Темные, - хрипло сказал фэанарион. - Если я заговорю сейчас, вы сможете, угрожая моему родичу, выбивать из меня и дальше все больше и больше, - нолдо сглотнул, облизал губы. - Ты не знаешь, о чем просишь, родич. Ни одно из их требований не мелкое, каждое неподъемно. А ты для них лишь игрушка. В любой момент с тобой могут сделать, что захотят. Впрочем... я могу сказать вам что-то о Камнях, но при условии: Моринготто поклянется, что ни один эльф в Ангамандо больше не будет страдать из-за меня. Если же вы не согласны: не тяните. Чем вы скорее искалечите моего родича, тем скорее он умрет и окажется свободен.
  
  Хис, дрожа 'от ужаса', смотрел выжидающе на Фуинора и Энгватара. Они переглянулись, и Фуинор произнес:
  
  - Я передам твои слова Владыке.
  
  Фуинор и Энгватар вышли, оставив Маитимо и Хиса под наблюдением орков.
  
  ***
  
  По пути целитель озабоченно произнес:
  
  - Похоже, этот метод больше не приносит плодов. Я наблюдал за Нолдораном и моим учеником... они очень сблизились, спали в обнимку, Маитимо пытался заслонить его собой, и... как видишь. А применять более сильные средства опасно; да и то, чем ты грозил, ослепление, тоже. Я дважды вытаскивал Нолдорана месяцами с грани жизни и смерти; что, если третьего он не перенесет?
  
  Примерно то же умаиар рассказали и Владыке Арды.
  
  - Но если наш заложник узнает, что калечение, пытки, казнь были только обманом, полагаю, он сможет жить с этим знанием, - усмехнулся Владыка. - Однако нужны очень искусно созданные мороки, иначе фэанарион распознает их и только посмеется над вами.
  
  Умаиар поклонились.
  
  - Передайте Маитимо, что я поклянусь ему в том, что он хочет, но только после того, как Маитимо откроет мне новое о Камнях.
  
  ***
  
  Остаться наедине с Хисом для Маитимо было бы страшно, не будь Хис просто умаиа и не будь все эти пытки лишь обманом.
  
  - Родич, - жестко говорил нолдо, - ты стал за эти дни мне близок, как мало кто, но я не могу сделать то, чего они от меня хотят. Если я заговорю, то дальше они снова будут угрожать мне тобой. И очень скоро... настанет момент, когда мне нечем будет платить. Потому что сокровища эти принадлежат не мне и стоят больше, чем я, ты или любой другой. И тогда твари все равно сделают с тобой, что захотят, но все тайны, что я им уже выдал, окажутся напрасными жертвами. И если я знаю, что я все равно в конце буду молчать, а тебя искалечат, а не тебя, так другого, то зачем начинать? - Когда нолдо договаривал, он понял, что Хис его уже 'не слышит'. Умаиа сделал вид, что потерял сознание.
  
  Но на самом деле Хис вслушивался в слова Маитимо - вдруг он сейчас, наедине, скажет 'несчастному эльфу' что-то, чего не сказал бы Темным? Однако, надежда была мала, ведь Нолдоран видел перед собой того, кто не сможет сберечь тайну и к тому же того, кто пришел в крайний ужас...
  
  ***
  
  ...Вскоре в застенок вернулись Фуинор и Энгватар. Фуинор глянул на обмякшего, 'истерзанного эльфа', с закатившимися глазами, хмыкнул и повернулся к фэанариону.
  
  - Владыка велел передать тебе, Маитимо: если то, что ты скажешь о Камнях, будет новым для него и полезным, он обещает принести клятву, что эльфов в Ангамандо больше не будут мучить или калечить ради того, чтобы добиться чего-то от тебя. Но Владыка не хочет клясться прежде, чем услышит твой ответ, ибо знает, что ты обманщик.
  
  Энгватар тем временем коснулся жилки на шее своего ученика, 'проверяя пульс'.
  
  - Я скоро приведу в себя этого раба... - сообщил Энгватар и тоже посмотрел на нолдо. - Прежде, чем что-то решить, подумай, Маитимо: это тебя будут беречь, этого эльфа и ему подобных беречь незачем, - Энгватар находил особое удовольствие в двусмысленности сказанного: все его слова сейчас были правдивы.
  
  Услышав ответ Фуинора, фэанарион сначала хотел сказать: 'Пусть Моринготто поклянется, и тогда я отвечу на один любой его вопрос о Камнях', но Энгватар словно предупреждал его: подумай, прежде чем ответить, Хиса и подобных ему жалеть не надо. Это было правдой, и не стоило ради твари открывать хоть что-то, а если нолдо будет молчать, то Темные так и так решат, что через других эльфов Маитимо допрашивать бесполезно.
  
  - Вы долго ходили, я передумал, - Нолдоран с ненавистью посмотрел на Фуинора, а потом перевел ставший холодным взгляд на Энгватара.
  
  - Я ничего не забуду тебе, целитель. Настанет день, и ты сполна получишь за все. А пока: делайте, что хотите. От меня вы больше ничего не добьетесь, хотя эти раны и впечатаются мне в сердце.
  
  - Плен изменил тебя, ты стал жесток и безжалостен, - усмехнулся Фуинор и похлопал по щеке 'приходящего в себя мориквэндо'. - Готовься, раб. Маитимо выбрал для тебя злую судьбу, и об этом узнают теперь все пленники Твердыни.
  
  - Ты можешь рассказывать обо мне что угодно, Фуинор. Никто, обладающий разумом, в Ангамандо не поверит вам, - холодно отрезал нолдо.
  
  Энгватар чуть нахмурился - словно бы потому, что был недоволен пленником; на самом деле умаиа вновь спрашивал себя: что же он делает? Сейчас Маитимо был готов дать ответ, который мог быть важен для Владыки... Но целитель знал, что Владыка Севера может объявить ответ бесполезным и обмануть Маитимо, и потому целитель предостерег эльфа. А до того Энгватар, сумев привлечь к тому же и Фуинора, убедил Владыку, что мучить Маитимо через других эльфов бессмысленно и опасно... Так на чьей он стороне?..
  
  А приведенного в себя Хиса снова начал 'терзать' Фуинор, поднеся уголь к глазу 'пленника' и создавая видимую иллюзию того, как он ослепляет мориквэндо.
  
  Ученик целителя должен был выказать не просто боль, но и ужас. Чтобы быть правдоподобным, умаиа накручивал себя, вспоминая участь Систо и двух последних дознавателей, и нападения Маитимо в тронном зале, и в красках представил себе, как Маитимо разоблачает его и... развоплощает. Как Хис теряет фана, не навеки, но надолго... Этот образ помогал умаиа-актеру куда более естественно вопить от ужаса. Для еще большей естественности он чуть слышно пробормотал Фуинору: 'Ударь меня'. И Фуинор направил на мнимого раба Волю. 'Эльф' обмяк, а когда пришел в себя, взмолился:
  
  - Маи... тимо... пожалуйста... пока я еще вижу... и ты ведь можешь избавить от этой страшной участи не одного меня, а многих других... Ты помогал другим, я... так надеялся на тебя... мечтал получить свободу...
  
  ***
  
  На то, что делали с Хисом, было страшно смотреть, даже зная, что это иллюзия и обман. Но Маитимо смотрел. Чтобы... если такое придется пережить наяву, быть готовым. Хис кричал, и Маитимо трясло, потому что, с одной стороны, знание об обмане не спасало, а с другой стороны, нолдо тоже старался играть, просто отдаваясь своим чувствам, не подавляя их полностью. И в конце концов, сидящий в кресле пленник выглядел так, словно его самого пытали все это время - покрытый холодным потом, со слипшимися волосами, бледный, с заострившимися чертами и темными кругами под глазами. Когда Хис снова 'потерял сознание', нолдо так накрутил себя, что сам чуть было не упал в обморок. Его била крупная дрожь.
  
  На слова Хиса эльф попытался ответить, но не смог разжать рот и только молча плакал - о всех тех, для кого этот ужас был не представлением, а страшной реальностью. Все же... как ему повезло быть на особенном положении!
  
  Глядя на Маитимо, Фуинор мысленно еще более признал правоту Энгватара: тяжелые пытки и увечья родичей, особенно значимых, опасны для Маитимо и при этом не позволят ничего от него добиться. Вообще ничего. И тогда Фуинор попробовал подойти к этой задаче с другой стороны.
  
  - Маитимо не хочет избавить тебя от увечий и боли, раб, но я сам готов пощадить тебя. Если ты поклянешься стать лазутчиком Севера.
  
  Хис дрожал, и не мог выдавить из себя ничего, кроме:
  
  - Пожалуйста... нет...
  
  Фуинор искоса смотрел на Нолдорана: если речь не только о боли, физическом увечье или гибели, но о сломе и предательстве... не передумает ли Маитимо снова?
  
  Нолдо растерялся. Такого поворота он не ожидал. Эх... как было бы здорово сейчас и правда упасть в обморок... Что эльф и сделал - не отключился, конечно, но обмяк в путах, словно лишился сил от нервного перенапряжения. Это даст время - несколько секунд, чтобы подумать.
  
  Орки облили Нолдорана холодной водой, дали несколько пощечин, полунасильно напоили чем-то, приводя в чувство, и отступили. Но время было выиграно, и Маитимо нашел выход. Быть может, не лучший, но выход.
  
  - Хис, - тихо и хрипло заговорил пленник, - повторяй за мной. Светлая Элентари и Манвэ, под защиту вашу отдаю себя... Повтори!
  
  Слова Маитимо были неожиданны. Фуинор вскинул брови, Энгватар перевел взгляд с него на своего ученика... Который обернулся к Маитимо и прерывисто вдохнул:
  
  - Лазутчика не защитит Элентари... не выпустит Намо...
  
  - Зато сейчас они тебя прекрасно защищают, не так ли? - усмехнулся Фуинор.
  
  Мнимый эльф поднял голову.
  
  - Да... даже сейчас... я повторил мысленно, и я... я не буду лазутчиком... Это... тоже защита... не тела...
  
  - Пожалуй, оставь ему второй глаз, - произнес Энгватар, словно подводя черту: было понятно, что 'допрос' пора заканчивать. - Этот раб может быть полезен мне, для проверки снадобий.
  
  Маитимо... не верил, что все так просто закончилось. Закончилось?.. Неужели?.. Правда?.. Ох, Единый...
  
  ***
  
  Хиса унесли из камеры, пока Маитимо только отстегивали. Но нолдо был так обессилен и выжат эмоционально, что не мог сопротивляться и даже идти сам не мог. То есть... в действительности, наверное, мог, но Темным лучше этого было не знать. И еще нолдо не желал видеть Хиса в своей камере, потому сказал вслух:
  
  - Я сам буду исцелять его, как могу. Я войду в Незримый мир и буду искать пути помочь Хису.
  
  - Ты не поможешь, - усмехнулся Фуинор. - Мы больше не позволим вам встретиться: ведь это больше не будет полезным для нас.
  
  ***
  
  Энгватар качнул головой, оглядывая Маитимо, и отправился с ним, чтобы в камере без спешки оценить состояние нолдо и, если понадобится, оказать помощь. Это было удобным предлогом поговорить наедине, но помимо этого, целитель был обеспокоен. Маитимо все знал, и все же казался совершенно вымотанным, выдохшимся. Не слишком ли много сил потребовала от него эта игра?
  
  - Ты был великолепен, - сказал Энгватар нолдо. - Даже я не заподозрил бы, что ты знаешь о моем ученике... И... я думаю, теперь все, даже Владыка, убедятся, что мучить эльфов, чтобы чего-то добиться от тебя, бессмысленно и опасно. Я сам не ждал, что все так хорошо выйдет, когда немного дополнил наш план, думал, это поможет лишь тем троим схваченным...
  
  Нолдо лежал на своем топчане и с трудом нашел силы, чтобы улыбнуться Энгватару, протянуть ему руку. А через пару минут собрался и сел, опираясь на локти.
  
  - Я сейчас слишком выжат, чтобы испытывать то, что должен бы, но я знаю, что я очень благодарен тебе. Спасибо, друг.
  
  Эльф не сдержался, и его вырвало на пол, не от крови и отвращения, но от пережитого перенапряжения. И рвало эльфа долго.
  
  ***
  
  Прибежавшие по зову Энгватара орки, слушая насмешки целителя над серым и бессильным эльфом, вытерли рвоту и ушли. А Маитимо лежал на топчане, сжимая руку целителя, обнимавшего его.
  
  - Ты не пугайся, это я сам себя так накрутил. Ох... зря я так, правда. Но помогло ведь? Я бы не смог так с настоящим родичем, я почти все время помнил, что это лишь обман, и мы все играем... но я смотрел, и думал, и представлял... Спасибо тебе, ты меня спас от невыносимого. Надо было это сыграть, надо было верить, чтобы больше никого так не мучили...
  
  Мысли нолдо скакали и были не всегда четкими, не всегда следовали одна за другой, но Маитимо не переживал, он был уверен, что Энгватар все поймет правильно. Эльфу было тепло и хорошо. После рвоты напряжение ушло, забрав с собой тяжесть, но обессиленность осталась. Нолдо казалось, что он пустой стеклянный сосуд, и в него налили теплой воды и укутали одеялом, и ему было хорошо и бездумно-уютно. Впервые за все годы плена, впервые после гибели Финвэ, Маитимо был совершенно умиротворен и спокоен.
  
  Энгватар обнимал Маитимо.
  
  - Ты прав, если бы ты не сыграл так, то Фуинор или Хис могли бы что-то заподозрить, - но то, что недавно было главным успехом, ныне сталкивалось с Чем-то еще. И целитель прервался, словно вслушиваясь и всматриваясь... и почти боясь слишком всмотреться...
  
  Еще недавно Энгватар запер дверь камеры, чтобы никто не мог войти, и сказал, что эльфу требуется восстановление... И тогда целитель был уверен, что так оно и есть... Но сейчас Энгватар смотрел на фэанариона растерянно-изумленно.
  
  - Я... не понимаю, что произошло... там, на 'допросе', - слова падали тихо и раздельно, будто капли. - Такого... никогда не случалось в Ангамандо прежде. Ни до твоего появления, ни после, никогда прежде. И я никогда не видел тебя... таким... Как будто здесь... тайна...
  
  Эльфов Маитимо спасал и прежде, но таким после этого никогда не становился. Что произошло? Допрос? Хитроумный план под видом допроса? Морок? Игра? Да, но... что это было? Как будто не только Фуинор и Хис, но и сам целитель играл не только роль, которую задумал, но и... роль, что была задумана для него? И для Маитимо? А Маитимо теперь лежал спокойный, чистый, прозрачный, полный ласкового тепла и покоя - через него можно было смотреть как через стеклянный кувшин, он был согрет изнутри и снаружи.
  
  - Знаешь, все было очень странно, - мягко и светло улыбнулся эльф. - Словно... это было как морок в мороке. Словно бы я в той камере прошел весь свой плен, только... сжатый до нескольких часов. Словно бы... все там было для того, чтобы я прошел плен и вышел, освободился, победил... С одной стороны... я знал, что все не настоящее, что каждый из находившихся там играет, а не живет. Но при этом я словно бы... должен был воспринять игру, как жизнь. Я знал, что на самом деле все безопасно, но мне нужно было идти через безопасное, словно через реальный ужас. Мне нужно было в этой игре пройти все и победить. И у меня был Помощник, словно бы одно из чудовищ, но тот, кто поставлен Единым тайно вести меня к выходу, не дать мне ошибиться, упасть. И я в этой Игре один раз чуть было не сделал ошибку... но ты поддержал меня, направил, и дальше незаметно помогал и поддерживал. И эта Игра, эти годы плена за несколько часов... словно огромный лист металла сжали до одной горошины. И я должен был просто пройти все насквозь, но не просто прошел, так получилось, что я победил: Хис, Темная тварь, завершил Игру тем, что его герой остался верен Свету после всего, что было... - нолдо промолчал, прервав свой долгий, сбивчивый монолог, снова улыбнулся, и продолжил: - А потом... словно меня прочистило. Словно с той рвотой из меня вышла вся дрянь, все страхи, вся боль, вся усталость... Словно сначала была создана Игра, в которой я с твоей помощью вышел к Свету, а потом меня очистили от любой тени... и теперь я легкий-легкий и совсем пустой и прозрачный. Это... какая-то хорошая пустота... Чистая. Не как опустошение, а как чистая от всего комната, куда теперь можно внести что угодно. Представляешь? Много светлой мебели, яблочного варенья, и всего, что похоже на час рассвета Лаурэлин...
  
  Нолдо лежал и улыбался, и глаза его светились ясно и спокойно.
  
  Энгватар слушал, замерев. Для него эти слова были... невероятны. И эта улыбка... здесь, в плену... Энгватар почти невольно посмотрел на Маитимо через Незримое и зажмурился - из-за защиты ли, из-за иного ли, но он видел нолдо целиком залитым золотым светом, чистым, ясным, теплым, зовущим к себе... И потому - пугающим. Энгватар так и сидел, не сознавая, какое же это противоречивое сочетание. Зажмуренные глаза, страшащиеся Света, не желающие идти к нему; уши, отказывающиеся слышать призыв; и руки, что обнимали Маитимо, откликаясь теплом на тепло, старающиеся бережно сохранить обретенные покой и светлую радость... друга. Целитель боялся видеть этот Свет так близко, когда он был... не только защитой для Маитимо, но был и обращенным к нему самому - и хотел, чтобы Свет этот не ушел, но остался с Нолдораном... А Маитимо говорил, и говорил такое, что Энгватар впервые не просто не ответил на то, что было неудобно или на что он не знал подходящего ответа, но на время лишился дара речи. 'И у меня был Помощник, словно бы одно из чудовищ, но тот, кто поставлен Единым тайно вести меня к выходу, не дать мне ошибиться, упасть...' И дальше... Тем меньше Энгватар был способен говорить, что он и сам чувствовал, что он и все они играют не только роль в своих малых замыслах, как бы они ни были блестящи... а еще - и в Замысле... И Маитимо был теперь чист, легок, спокоен, прозрачен, светел... и был... был свободен? Это было первым, что сумел произнести целитель после долгого молчания, странно сбивчиво и прерывисто:
  
  - За всеми выходами следят, но ты, ты стал свободен прямо в камере... Здесь Твердыня Тьмы, но ты не в ней...
  
  - Да, - согласился нолдо, уютно устраиваясь на жесткой постели. - Я тоже об этом подумал. Моринготто говорил, что я никогда не буду свободен, а я... уже свободен. Не так, как я думал, и не так, как хотел бы. Но теперь... да, я свободен, мы оба страдали, и прошли это, и теперь я свободен, и ты... ты тоже можешь. Ведь ты тоже прошел эту Игру, ты тоже победил. И... ты тоже обрел нечто. Расскажешь потом, что это.
  
  Маитимо взял руку Энгватара, заглянул в глаза, тепло улыбнулся.
  
  - Они скоро увидят, что я изменился. Я знаю, что, если бы ты мог меня вывести, то вывел бы, но... не тревожься сейчас. Им не удастся ничего испортить. Ничто не может продолжаться вечно, и я не останусь таким, как сейчас, вечно, но это не значит что то, что будет потом - будет хуже. У меня чувство, что... что-то грядет. Необыкновенное. Не знаю, что и не хочу гадать, но знаю, что Моринготто и его рабы не смогут этого изменить.
  
  - Я... рад за тебя; ты прав, сейчас я вывел бы тебя, будь это возможно... - Энгватар отвечал не сразу, не открывая глаз, неуверенно и удивленно. - Я победил и обрел? Все... хорошо и плохо. Как будто раньше для меня все было понятно, а теперь все в тумане, и все не такое, как кажется... Ведь если все так, как ты и сказал, и я нужен был в этой игре, как твой Помощник... значит, это меня назначили на роль, а не я выбрал ее? Но это же я придумал эту Игру, чтобы оградить себя от подозрений и затем оградить тебя от пыток беглецов. Я... мало думал о них самих. Но теперь получается, что мой замысел был частью большего? - Энгватар не договорил; его предположение звучало как что-то нереальное, противоречащее тому, как Энгватар воспринимал себя и мир.
  
  - Я не ванйа, - продолжал легко улыбаться Маитимо, - Я не очень хорошо знаю рассказы Валар об Аинулиндалэ, но, как я помню... Единый ответил Мэлько, что нет ничего в Арде, что могло бы не следовать Замыслу. И вот, теперь твой замысел оказался созвучным Замыслу Единого, чему же ты удивляешься? И Единый дал тебе особые поручения, и ты прекрасно выполнил их. Ты несказанно облегчаешь мою жизнь здесь, в плену, но все же... если ты можешь: уходи от Врага и иди в Миттаринга. И я тоже постараюсь однажды туда прийти...
  
  - Но... получается, - возразил Энгватар, - что это все могло случиться лишь потому, что я был в Ангамандо, а не в Лориэне... А ты мог освобождать эльфов, потому что ты был здесь, а не в Миттаринга, - Энгватар не хотел продолжать говорить о Едином, но его задевало, что когда-то он мог рассказать о Замысле и начале времен много больше, чем Маитимо или ванйар, он сам мог учить эльфов о том, что такое Замысел и каков он, но теперь... Теперь Энгватар многое знал и умел, о чем не подозревал раньше, но при этом... перестал понимать то, что знал и понимал прежде... Воспоминания о прошлом были болезненны для целителя... Не желая возвращаться умом ни к Аинулиндалэ, ни к Аману, Энгватар ответил: - Если... и тебя, и меня отсюда выведут... пусть и порознь, то я найду тебя, и мы будем рядом вне этих стен, - как же это было невозможно: один из мучителей, который стал союзником, помощником и другом, и которому... это было... поручено Единым... говорил о свободе главному пленнику Владыки Тьмы. - И если могло быть так, что допрос исполнил Замысел и принес тебе чистоту, покой, радость и свободу, что кажется невозможным, то... что невозможно?
  
  Целитель умолк. На сей раз не по растерянности, а чтобы не нарушать покоя Маитимо. Пусть будет тишина. Это была очень странная тишина, не ангбандская - живая, не одинокая, не страшная, дающая силы, а не забирающая их. Целитель сидел почти неподвижно, гладя Маитимо по плечу и спине, и эльф вскоре заснул, такой же прозрачный и умиротворенный, с легкой улыбкой на губах.
  
  ***
  
  Когда нолдо проснулся, отдохнувшим и свежим, Энгватар все так же был рядом. И Маитимо улыбнулся - это было здорово просыпаться и видеть рядом с собой друга. Эльф умылся и с радостью поел, уговорив Энгватара разделить с ним скудную пищу. Впрочем... сегодня ее скудность Маитимо совсем не смущала, все словно обрело новый вкус. После еды нолдо сказал:
  
  - Теперь тебе лучше уйти и не приближаться ко мне при Темных и даже посторонних. Я такой... я ощущаю себя сейчас таким... светящимся, что не уверен, что буду способен изображать то, чего нет, лукавить. Я могу нечаянно выдать тебя, и если не в зримом мире, то неосознанно потянувшись к тебе в Незримом. Да и... тебе будет тяжело смотреть, как они пытаются затушить Свет. У них это не выйдет, я знаю, но они будут очень стараться...
  
  Нолдо взял руку Энгватара обоими ладонями, сжал, тепло и немного задорно улыбнулся.
  
  - В крайнем случае, меня снова вернут тебе.
  
  ***
  
   Аину не нуждался в пище*(1), и Энгватар прежде не думал, что будет есть, чтобы разделять трапезу с Воплощенным... тем более разделять трапезу с другом... Их удивительное время вдвоем близилось к завершению, но даже завершение было не таким, как прежде - когда отдых кончался, потому что приходило время тяжелым испытаниям и мучениям. То есть Энгватар думал, что в этот раз все будет так же, но при этом чувствовал, словно дуновение свежего ветра, приближение чего-то Особого, необычайного, которое, наверное, и впрямь начиналось... Только Владыка и его слуги все равно захотят мучить Маитимо, хотя нолдо и говорил, что Темные не смогут загасить этот Свет...
  
  - Я не буду приближаться, ради осторожности, хоть и жаль, что придется так поступить... - опустив глаза, говорил целитель. - Сейчас все для меня странно, неясно и не так, как обычно, но это лучший день с тех пор, как я пришел в Ангамандо, да и... лучший день, чем были до того...
  
  Но в этот момент целителя словно осторожно потеребили холодные пальцы, и Энгватар чуть поежился, а потом снова улыбнулся Маитимо.
  
  - Мой ученик зовет меня, и мне стоит поговорить с ним... но ты рано прощаешься со мною. Ведь я уверил всех, что ты нуждаешься в серьезном восстановлении, а значит, нам еще долго не посмеют мешать.
  
  Энгватар прикрыл глаза и какое-то время 'разговаривал' с Хисом, а потом снова посмотрел на Маитимо.
  
  - Хис хотел сказать мне, что не готов продолжать свою игру с тобой: кажется, он слишком вложился в роль раба-мориквэндо, более, чем задумывал... И теперь его тоже настигло... нечто, но Хис, разумеется, не сказал, что, и постарался скрыть от меня, что взволнован. Я успокоил его, сказал, что ему не придется с тобой видеться, чтобы избежать разоблачения, а еще спросил, что ему удалось узнать от тебя... Скажи, правда ли, что ты мысленно общаешься с Западом?
  
  - И да, и нет, - отозвался нолдо. - Я не могу сказать, что поддерживаю связь с Валар... Но ко мне приходили от Намо, а после Манвэ и Элентари. И... видимо, Лориэн. Но они сами приходят... хотя я думал, мы в ссоре...
  
  Энгватар изумленно отозвался:
  
  - Не знаю, чему больше удивляться: тому, что ты сумел поссориться с Манвэ, или тому, что он приходит к тебе сюда... Похоже, стоит научиться не удивляться ничему... - Но можно ли было не удивляться? И тому, что теперь у Энгватара был друг... мог ли он даже помыслить об этом?..
  
  Так текли день за днем, наполненные теплом и золотом, такими, какие никакой сон о доме не принес бы... Потому что это был не сон, а явь.
  
  ***
  
  У них было еще семь дней вместе. Семь сказочных дней, замечательных, лучших. Нолдо не нуждался в исцелении, не был подавлен - он просто был с другом. И Маитимо попросил Энгватара обучать и его. Нолдо вдруг ощутил страстное желание вновь чему-то учиться, создавать: когда опустошенность прошла, то появился 'огонь', желание творить.
  
  - Ты можешь обучать меня, Энгватар? Я воин и никогда не буду хорош в исцелении, да и раньше не особо интересовался подобным... Но ты увидишь, более страстного ученика у тебя еще не было.
  
  - Ты учился у Валар и хочешь, чтобы тебя учил я? Это... радость для меня, - Энгватар не мог не вспомнить первых встреч и слов Маитимо об умаиар, которые учат лишь уродливых орков... - Фэа воина теряет чувствительность, и ты не сможешь хорошо исцелять ее силой*(2), но я обучу тебя, как составлять мази и снадобья, как сплетать слова в нужные для целителя заклятья.
  
  Нолдо обнял Энгватара за плечо.
  
  - Знаешь... даже в Амане мало кто мог похвастаться, что у него друг - маиа. А я теперь могу. И я буду искать, как нам вырваться отсюда вместе. Я смотрел на тебя в Незримом мире, и тот туман изменился. Он стал еще более плотным и мрачным. Твой облик устрашает, и ты выглядишь могущественным. Если бы я не знал тебя, то решил бы, что это злой колдовской туман, но... я знаю, кто сплетает его для тебя и делает тем темнее, чем ярче ты сам.
  
  Энгватар долго изумленно молчал, а после произнес:
  
  - Я боюсь уйти, очень боюсь; но с тобой мог бы... Рядом с тобой случаются чудеса, и они и меня касаются...
  
  Эти восемь дней были радостью для них обоих - радостью, которую Энгватар тщательно скрывал от 'своих'.
  
  ***
  
  На девятый день Фуинор, недовольный тем, что все лавры таким макаром достанутся Хису и Энгватару, решил войти в камеру Маитимо и немного поколдовать над ним, чтобы самому вызнать что-нибудь важное. Пленный должен был уже несколько восстановиться после недавнего допроса, а если нет, и его состояние покажется опасным... можно будет просто развернуться и уйти.
  
  Услышав звук открывающейся двери, Маитимо повернулся с улыбкой, ожидая увидеть друга, но встретил холодные глаза Фуинора. Секунду они смотрели друг другу в глаза, а потом Темный вскинул руку, закрываясь от чего-то, закричал и выскочил в коридор, захлопнув за собой дверь: из глаз Маитимо на Фуинора плеснул такой слепящий, прозрачный и чистый Свет, и сам эльф был так полон безмятежной силы, что умаиа в страхе бежал и спрятался в одном из закоулков подземелий, чтобы скрыть свой жалкий вид.
  
  Так Маитимо понял, что Час близится.
  
  И первое, что сделал нолдо - послал предупреждение целителю. Даже если Энгватар будет закрыт аванирэ, он все равно почувствует попытку нолдо связаться и должен понять, что произошло что-то непредвиденное.
  
  ***
  
  Когда Маитимо пытался послать предупреждение, разум Энгватара был закрыт, но целитель ощутил, кто его зовет, и сразу же открылся навстречу. Так целитель узнал о Фуиноре и успел сам, первым, прибежать 'в испуге' к Владыке, и рассказать, что Маитимо вначале был обессилен, измучен, нуждался в лечении и, как всегда, медленно возвращал силы, а сейчас целитель зашел в камеру и... увидел Маитимо, полного силы, покоя, Света...
  
  - И я испугался, Владыка, я боюсь, там, в камере... не один Маитимо, но кто-то еще, и его сила превышает мою...
  
  Владыка не был в восторге от услышанного, но слова Энгватара смутили его, и Мэлькор послал орков привести Нолдорана.
  
  Но орки, заглянув в камеру фэанариона, с воплями ужаса разбежались прочь; заодно сбежали и те, кто стерег дверь снаружи. А вскоре к Владыке явился с докладом и сам Фуинор.
  
  Примечания.
  
  *(1) 'Сильмариллион: О Затмении Валинора':
  
  'И поскольку Валар любили тогда облачаться, как в платье, в обличье Детей Эру - так сказано в 'Аинулиндалэ' - равно они ели и пили, и собирали плоды Яванны, выросшие на земле, сотворенной по воле Эру'...
  
  'Аинулиндалэ':
  
  '...И они нуждаются в плоти не больше, чем мы в платье - ведь мы можем ходить обнаженными, не теряя своей сути'.
  
  'Осанвэкэнта':
  
  'Пэнголод также ссылается на мнение, что если 'дух' (то есть один из тех, кто не наделен телом от сотворения) пользуется хроа ради достижения своих личных целей или же, более того, ради наслаждения телесными способностями, то ему становится все труднее и труднее действовать без хроа. Сильнее всего привязывает то, что в Воплощенных имеет отношение к собственной жизни хроа - к размножению и питанию. Так, связывают еда и питье, но не восхищение красотой звуков и форм'. Но стоит отметить, что Пэнголод, сам никогда не живший среди Валар и маиар, ссылается на "мнение", а не на точное знание. Так Валар в Амане "пировали вместе с эльдар" и не привязались к телу.
  
  *(2) 'Законы и обычаи эльдар':
   'И эльдар кажется, что причинение смерти, даже когда оно законно или необходимо, уменьшает целительную силу, и что преимущество нисси в этих делах происходит скорее от того, что они не принимают участия в охоте или войне, чем какой-либо особой способности, связанной с их женской сущностью. На самом деле в жестокой нужде или безнадежной обороне нисси доблестно сражались, и различие в силе и быстроте между эльфийскими мужчинами и эльфийскими женщинами, которые не носили ребенка, было меньше, чем между мужчинами и женщинами смертных. С другой стороны, многие мужчины-эльфы были великими целителями, искушенными во всем, что касается живого, и они не ходили на охоту и на войну, пока крайняя необходимость не принуждала их к этому'.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"