Еще в древние времена 'главная из крепостей Мэлькора находилась в Утумно на севере Средиземья; но он также построил крепость и арсенал недалеко от северо-западного берега Моря, чтобы противостоять любому нападению со стороны Амана. Эта крепость называлась Ангамандо, и ею командовал Thauron, командир Мэлькора (L). Но некоторые говорят, что 'Thauron был слугой Мэлькора в Валинорэ, которого Мэлькор подкупил (XLIII). Однако, это не может быть так.
В 1990 году Древ*(1), как всем известно, описано в других преданиях и воспето во многих песнях, Мэлькор убил Древа Валар, при помощи Унголиантэ, и сбежал из Валинорэ, и вернулся на север Средиземья. И с тех пор он известен под тем именем, которое дал ему Фэанаро - Темный Враг, Моринготто Проклятый*(2).
Далеко на севере разразился раздор Моринготто и Унголиантэ; но великий крик Моринготто эхом разнесся по Валариандэ, и весь его народ сжался от страха; ибо, хотя немногие '(за исключением Мэлйанны и Тиндаколло) (LXI) знали, что это предвещает, они услышали тогда вестника смерти (LXI).
Вскоре после этого Унголиантэ бежала с севера и попала в царство короля Тиндаколло, и ужас тьмы пришел вместе с нею. Но силой Мэлйанны Унголиантэ была остановлена и не вошла в Нэлдориэн (Нэлдорэт), но обитала долгое время под тенью пропастей, которыми Нортанион (Northanion - Дортонион) обрывался на юге. Поэтому они стали известны как Норто Орони (Эрид Оргорот - Orgoroth), Горы Ужаса, и никто не осмеливался идти туда или приближаться к ним; ибо даже после того, как сама Унголиантэ ушла и отправилась обратно на забытый юг мира, ее грязные отпрыски обитали там в образе пауков и плели там свои отвратительные и ужасающие паутины. Там свет и жизнь были задушены, и там все воды были отравлены (LXI).
Моринготто, однако, не пришел сам в Валариандэ, а отправился в Железные горы*(3), и там с помощью своих слуг, вышедших ему навстречу, заново раскопал свои обширные подземелья и подземные темницы. Нолдор позже назвали их Ангамандо: Железная Тюрьма; а над их воротами Моринготто воздвиг громадные тройные вершины Талторонти (Тангородрим - Thangorodrim), и великие испарения темного дыма всегда окутывали их (LXI).
И в Ангамандо было бесчисленное множество тварей и демонов Моринготто; и оттуда появилось бесчисленное множество мерзкой расы оркор, которая росла и размножалась в недрах земли, как чума (XXVII).
Тьма ныне пала на Валариандэ, как рассказано об этом в другом месте; а в Ангамандо Моринготто выковал себе великую корону из железа; и он назвал себя Королем Мира, 'Аран Эндорн (XXVII) и Турамбар (XXVII). В знак чего он поместил Сильмарилли в свою корону (XXVII). Говорят (XLII), что его злые руки были обожжены до черноты от прикосновения этих священных драгоценностей, и с тех пор они оставались черными; и боль от ожога 'и гнев от боли (ХLII) никогда больше не оставляли его. И он никогда не снимал корону со своей головы, 'он никогда не оставлял корону даже на мгновение (ХLIX), хотя ее тяжесть стала утомительной до мучения, 'ее тяжесть смертельно утомляла (ХLII); и только один раз, пока существовал его край, Моринготто на время тайно покидал свои владения на севере*(4). И только один раз он сам вышел с оружием до Последней Битвы*(5). Ибо теперь, больше, чем во дни Утумно, прежде чем его гордость была смирена, его ненависть пожирала его, и, господствуя над своими слугами и внушая им похоть зла, он истощал свой дух. Тем не менее, его величие как одного из Валар долго сохранялось, хотя и обернулось ужасом, и перед его лицом все, кроме самых могучих, тонули в темной яме страха (XXVII). И у Моринготто никогда не было обыкновения покидать глубокие места своей крепости, но он управлял своими огромными армиями со своего северного трона (ХLII).
Множество текстов говорит о том, как Моринготто, вернувшись из Амана, возродил Ангамандо, но также говорят, что, 'это был именно Thauron, кто тайно отремонтировал Ангамандо для помощи своему Господину, когда тот вернется; и там темные жилища под землей уже были заполнены полчищами орков, прежде чем Мэлькор наконец вернулся как Моринготто Черный Враг и послал их вперед, чтобы разрушить все, что было прекрасного (XIX). Однако одно утверждение не противоречит другому: Thauron тайно копил силы и строил подземную часть Ангамандо, а Моринготто, возратившись, открыто возродил Ангамандо и возвел горы Талторонти (Тангородрим - Thangorodrim). 'Затем они быстро начали заново копать обширные подземелья Ангамандо и возводить его колонные залы из камня, среди дыма и огня, а над ними возвысились зловонные башни Талторонти (L).
2.
В раннюю Эпоху Арды Мэлькор был в состоянии один изгнать Валар из Средиземья в убежище, но позже он не был в состоянии контролировать или 'сковывать' всех Валар, вместе взятых (XIV).
Все Средиземье было Кольцом Моргота (XVI). Моринготто растратил свою силу (существования) в стремлении получить контроль над другими (XVI). Чтобы получить власть над Ардой, Моринготто позволил большей части своего существа перейти в физические составляющие Земли - следовательно, все существа, которые были рождены на Земле и жили на ней и через нее (получая еду, воду), а также звери, растения или воплощенные духи, должны были быть 'запятнаны'*(6). Моринготто во время Войны Камней стал навсегда 'воплощенным': по этой причине он боялся и вел войну почти полностью с помощью механизмов или низших и подчиненных существ*(7) (XVI).
Thauron, однако, унаследовал 'Искажение' Арды и потратил свою (гораздо более ограниченную) силу только на Кольца; ибо именно над созданиями земли, в их разуме и воле, он желал доминировать. В этом смысле Thauron был мудрее Мэлькора-Моринготто*(8). Thauron не был новичком в диссонансе; и он, вероятно, знал о 'Музыке' больше, чем Мэлькор, чей разум всегда был занят его собственными планами и замыслами, и мало обращал внимания на другие вещи. Таким образом, время величайшего могущества Мэлькора приходилось на физическое начала Мира; огромное демиургическое вожделение власти и достижения своей воли и замыслов в огромных масштабах. А позже, после того как ситуация стала более стабильной, Мэлькор больше интересовался и был способен справиться, например, с извержением вулкана, чем (скажем) с деревом. Действительно, вполне вероятно, что он просто не знал о малых или более тонких произведениях Йаванны: таких, как маленькие цветы. Если такие вещи навязывались его вниманию, он злился и ненавидел их, как исходящие из других умов, а не его собственного (XVI).
Таким образом, когда Мэлькор, будучи Моринготто, столкнулся с существованием других жителей Арды, с другой волей и разумом, он был разъярен самим фактом их существования, и его единственным представлением о том, как справиться с ними, была физическая сила или страх перед ней. Его единственной конечной целью было их уничтожение. Эльфов, а еще больше людей, он презирал из-за их 'слабости': то есть отсутствия у них физической силы или власти над 'материей'; но он также боялся их*(9). Он осознавал, во всяком случае первоначально, когда еще был способен к рациональному мышлению, что не мог 'уничтожить' их (Мэлькор, конечно, не мог 'уничтожить' что-либо материальное, он мог только развалить, разрушить или извратить формы, данные материи другими умами в их со-творческой с Единым деятельности): то есть разрушить их бытие; но их физическая 'жизнь' и воплощенная форма все больше становились для него единственным, что стоило внимания (XVI).
Он настолько продвинулся во Лжи, что лгал даже самому себе и делал вид, что может уничтожить Детей и даже избавить Арду от них всех. Отсюда его стремление всегда сломить их волю и подчинить их или поглотить их своей собственной волей и существом, прежде чем разрушить их тела. Это был чистый нигилизм и отрицание его единственной конечной цели: Моринготто, без сомнения, если бы он одержал победу, в конечном итоге уничтожил бы даже свои собственные 'создания', таких, как орки, когда они послужили его единственной цели в их использовании: уничтожению эльфов и людей. Окончательное бессилие и отчаяние Мэлькора заключались в этом: тогда как Валар (и эльфы, и люди в своей степени) все еще могли любить 'Арду Искаженную', то есть Арду, составной частью которой стал Мэлькор, или создавать из самого ее Искажения, из ее состояния, каким оно было, вещи красивые и прекрасные, Мэлькор ничего не мог сделать с Ардой, которая не была плодом его собственного ума и была переплетена с работой и мыслями других: даже оставшись один, он мог только бушевать до тех пор, пока все снова не превратилось бы в бесформенный хаос. И все же даже в этом случае Мэлькор потерпел бы поражение, потому что мир все равно 'существовал бы', независимо от его собственного разума, и мира в его потенциале (XVI).
3.
Либо Манвэ должен был сказать Мэлькору это, либо он сам должен был внезапно осознать (или и то, и другое), что это произошло: он оказался 'рассеян'. Но вожделение иметь подчиненных ему существ, господствовать над ними, стало обычным и необходимым для Мэлькора, так что даже если бы процесс был обратимым (возможно и был бы - через абсолютное и непритворное самоуничижение и раскаяние), Моринготто не мог заставить себя сделать это. Одна из причин его самоослабления заключалась в том, что он дал своим 'творениям', оркам, валараукар и т. д. силу восстановления и размножения. Чтобы они собрались вновь без дальнейших особых распоряжений.Часть его природной творческой силы ушла на создание независимого зла, вышедшего из-под его контроля. Как и в случае со всеми другими личностями, должен был быть момент трепета, когда все находилось на волоске: Моринготто почти раскаялся - но не сделал это, и стал гораздо более падшим и глупым (XIV).
Возможно (и Моринготто считал это возможным), он мог бы в тот момент быть униженным против его собственной воли и 'скованным' - если бы это сделали до того, как его рассредоточенные силы собрались бы вновь*(10). Итак - как только он мысленно отверг покаяние - он (так же, как и Thauron впоследствии по этой же модели) обратил в насмешку самоуничижение и покаяние*(11). От чего на самом деле он получает своего рода извращенное удовольствие, как от осквернения чего-то святого, - ибо простое размышление о возможности подлинного покаяния, если и не пришло специально, как прямая милость Эру, то было, по крайней мере, последним проблеском его истинной изначальной природы. Моринготто уже изображал раскаяние и покаяние*(12). Он в общем-то встал на колени перед Манвэ и сдался - в первую очередь, чтобы не быть скованным Цепью Ангаинор, которую, как он опасался, если однажды она будет наложена на него, он уже никогда не сможет скинуть. Но также внезапно ему пришла в голову идея проникнуть в хваленую крепость Валинорэ и разрушить ее. Поэтому он предложил стать 'наименьшим из Валар' и слугой всех и каждого из них, чтобы помочь (советом и умением) в исправлении всего зла и ран, которые он причинил (XIV).
4.
И по мере того, как Мэлькор рос в злобе и посылал из себя зло, которое он задумал во лжи, и злых порождений, его сила перешла в них и рассеялась, и сам он стал все более прикованным к земле, не желая выходить из своих темных твердынь (XV).
Когда Манвэ начнет открыто действовать, это будет последняя битва и Конец Мира (или конец 'Арды Искаженной'), как сказали бы эльдар. Но нежелание Моринготто покинуть свой 'дом', как описано выше, имело совершенно иную причину: его страх быть убитым или даже раненым (XVI). Мэлькор 'воплотился' (как Моринготто) навсегда. Он сделал это, чтобы контролировать хроа, 'плоть' или физическую материю Арды. Он попытался идентифицировать себя с нею*(13). Это более масштабная и опасная процедура, хотя и похожая на операции Саурона (Thauron) с Кольцами. Таким образом, за пределами Благословенного Царства вся 'материя', вероятно, содержит 'компонент Мэлькора', и те, у кого были тела, питаемые хроа Арды, имели как бы склонность к Мэлькору, малую или большую: ни один не был полностью свободен от 'ингредиента Мэлькора' в своей воплощенной форме, и их тела оказывали влияние на их фэар (XVI).
Но таким образом Моринготто потерял (или обменял, или трансмутировал) большую часть своих первоначальных 'ангельских' сил разума и духа, пока обретал ужасную власть над физическим миром. По этой причине с Моринготто приходилось бороться, главным образом, физической силой, и огромные материальные разрушения были вероятным последствием любого прямого боя с ним, победного или нет. Это главное объяснение постоянного нежелания Валар вступать в открытый бой с Моринготто*(14). Задача и проблема Манвэ были намного сложнее, чем у Гэндальфа. Сравнительно меньшая сила Саурона (Thauron) была сконцентрирована; Огромная сила Мормнготто была рассеяна (XVI). Все 'Средиземье' было Кольцом Моринготто, хотя временно его внимание было сосредоточено в основном на северо-западе. Если война против Моринготто не увенчалась бы быстрым успехом, она вполне могла закончиться тем, что все Средиземье поверглось бы в хаос, а возможно, даже и вся Арда.
Легко сказать: 'Задачей и функцией Старшего Короля было управлять Ардой и дать возможность Детям Эру жить в ней беспрепятственно'. Но дилемма Валар заключалась в следующем: Арду можно было освободить только посредством физической битвы; но вероятным результатом такой битвы было безвозвратное разрушение Арды. Более того, окончательное искоренение Саурона (Thauron) (как силы, направляющей зло) было достижимо путем уничтожения Кольца. Такое искоренение Моринготто было невозможно, поскольку для этого требовался полный распад 'материи' Арды. Сила Саурона (Thauron) заключалась (например) не в золоте как таковом, а в определенной форме или форме, сделанной из определенной части всего золота. Сила Моринготто была рассеяна по всему Золоту, нигде она не была абсолютной (поскольку он не создавал Золото), то она нигде не отсутствовала. (Действительно, именно этот 'элемент Моринготто' в материи был предпосылкой для такой 'магии' и других злых дел, которые Thauron практиковал с материей и над ней.) (XVI).
Вполне возможно, конечно, что определенные 'элементы' или состояния материи привлекли особое внимание Моринготто (главным образом, разве что только не в далеком прошлом, по причинам его собственных планов). Например, все золото (в Средиземье), похоже, имело особую 'злую' тенденцию, но не серебро. А вода представлена как бытие, почти полностью свободное от Моринготто. (Это, конечно, не означает, что какое-то конкретное море, ручей, река, колодец или даже сосуд с водой не могут быть отравлены или осквернены - как со всем сущим, это можно сделать и с ними) (XVI).
Вся Арда (и, вероятно, многие другие части Эа) была Искажена Моринготто. Мэлькор был не просто местным Злом на Земле и не заблудшим Ангелом-Хранителем Земли*(15): он был Духом Зла, возникшим еще до создания Эа*(16). Его попытка доминировать над структурой Эа и, в частности, Арды и изменить замыслы Эру (который управлял всеми действиями верных ему Валар) привнесла зло или склонность к отклонению от Замысла во всю физическую материю Арды. Именно по этой причине, без сомнения, он добился полного успеха с людьми, но лишь частично с эльфами (которые остались народом 'неискаженным'). Его власть действовала над материей и через нее (XXXIX).
'Материя' не рассматривается как зло или противоположность 'Духа'. Материя была полностью хороша по происхождению. Она остается 'творением Эру' и по-прежнему в значительной степени является добром и она действительно самоисцелялась, если ей не мешали: то есть, когда скрытое зло, внедренное Мэлькором, не было намеренно пробуждено и использовано злыми умами. Мэлькор сосредоточил свое внимание на 'материи', потому что духов можно было полностью подчинить только страхом; и страх легче всего вызывался через материю (особенно в случае с Воплощенными, которых он больше всего желал поработить). Например, из-за страха, что материальные вещи, которые они любили, могут быть уничтожены, или из-за страха (в Воплощеных), что их тела могут быть повреждены. (Мэлькор также использовал и извращал в своих целях 'страх перед Эру', полностью или смутно понимаемый. Но это было сложнее и опаснее и требовало большей изощренности. Меньшие духи (меньшие аинур) могли быть соблазнены любовью или восхищением к Мэлькору и его могуществом, и, таким образом, в конечном итоге были вынуждены восстать против Эру*(17). Их страх перед Ним мог тогда померкнуть, и они присоединились к Мэлькору как к командиру и защитнику, став в конце концов слишком напуганными, чтобы вернуться как вассалы к Эру, даже после того, как они поняли кто такой Мэлькор и начали его ненавидеть) (XXXIX).
5.
Зло способно к делению. Но само по себе бесплодно. Моринготто не мог 'родить' или иметь какую-либо супругу (хотя он и пытался изнасиловать Ариэн*(18)), но это было для того, чтобы уничтожить и опозорить ее, а не для того, чтобы произвести на свет огненное потомство*(19)) (XVI). Из разладов Музыки - не непосредственно из какой-либо из тем Эру или Мэлькора, но из их диссонанса по отношению друг к другу - в Арде появились злые вещи, которые не происходили из какого-либо прямого плана или видения Мэлькора: все эти вещи не были "детьми Мэлькора"; и потому, поскольку все зло ненавидит, возненавидели и его тоже. Происхождение вещей было Искажено (XVI).
Примечания.
*(1) По ошибочной хронологии в 1495-м году Древ; подробнее смотрите хронологию Предначальной Эпохи.
*(2) Из данной фразы мы можем заключить, что в тот момент, как Фэанаро назвал Увала именем Моринготто, Моринготто и Унголиантэ как раз прибыли в Эндорэ. Также Моринготто называют Проклятым, поскольку Фэанаро проклял его, нарекая ему это имя.
*(3) В главе 'Жизнь в Землях-под-звездами: Лэстанорэ и гномы' говорилось, что Валариандэ это земли от Луиноронти до Миттаринга и от побережья, до истока Сириона, но не все земли, затонувшие в Первой Эпохе относились к Валариандэ. Так земли Моринготто, владения старших четырех фэанариони и владения Второго Дома находились вне Валариандэ.
*(4) Чтобы совратить людей, о чем будет сказано позднее.
*(5) Это случилось в поединке с Нолофинвэ, о котором будет рассказано позднее. Но так же стоит отметить, что в Последней Битве Моринготто снова выйдет в бой с оружием.
*(6) Именно об этом говорили Валар, когда Мириэль уснула - они полагали, что 'смерть' Мириэль произошло из-за Искажения, которое внес Моринготто в Арду и которое не до конца было изглажено даже в Валинорэ, а во всех прочих местах оно было даже ничем не сдерживаемо. Однако не стоит забывать, что Арда сама по себе тяготеет к самовосстановлению.
*(7) В действительности, почему Моринготто стал навсегда воплощенным, это вопрос отдельного изыскания и рассказа, так как он не единственный из аинур, кто оказался навсегда привязанным к телу, и такая 'привязанность' имеет разные корни.
*(8) Не лишним будет напомнить, что имя Мэлькор используется по отношению к аину до того, как он убил Финвэ, пролив первую кровь эрухини. После этого злодеяния Мэлькор навеки стал Моринготто. И когда в текстах используется имя 'Мэлькор', это значит, что речь идет о его изначальной, еще не окончательно падшей сути.
*(9) Моринготто знал, что эльфы и люди - Дети Эру, и как у любого из творений Единого, знал, что у Детей особая судьба, и вся Эа создавалась только, чтобы было куда их поместить. Таким образом, при всей своей малости по сравнению с аинур, Дети вызывают в них трепет - ибо аинур пришли в Эа, чтобы служить Детям. Но почти все забыли об этом.
*(10) Это довольно сложное и запутанное утверждение. Здесь одновременно говорится о том, что, раскаявшись, Моринготто снова мог бы стать Мэлькором, а к Мэлькору постепенно бы вернулись его 'распыленные' силы, и при этом говорится о том, что Моринготто боялся раскаяния еще и по тому, что, раскаявшись, он оказался бы беззащитным, так как он отвернулся бы ото зла и не мог бы использовать свою Темную силу, но при этом его изначальная 'ангелическая' сила еще не восстановилась бы. Но Моринготто не учитывал, что, раскаявшись, он бы стал Мэлькором, и никто не стал бы его унижать или 'сковывать'. Таким образом задача, казавшаяся неразрешимой, решалась сама собою.
*(11) Согласно этому позднему тексту, мы знаем, что, когда в конце Первой Эпохи Thauron предстал перед Эонвэ, он лишь изображал раскаяние, но в действительности ни на секунду его не испытывал.
*(12) Здесь речь идет о том, что, когда Моринготто еще был Мэлькором, он уже изображал раскаяние перед Манвэ, но теперь от него требовалось большее - не изображать раскаяние, а действительно раскаяться.
*(13) Данное утверждение нуждается в пояснении и разборе. Прежде всего, Мэлькор связал себя с Ардой, добавил в Арду 'компонент Мэлькора', еще задолго до того, как был пленен Валар, то есть очень задолго до того, как стал Моринготто и перестал мочь менять тело, оказался 'привязан' к нему. Таким образом, одна лишь связь Моринготто с Ардой не может объяснить то, почему Моринготто 'воплотился' навсегда. Куда более вероятным представляется, что это произошло потому, что Моринготто окончательно пал - убил Дитя Эру и нарушил свои клятвы, данные Манвэ.
*(14) Когда при пробуждении эльдар Манвэ призывал Валар к войне, действительно говорилось, что Валар не желали вступать в бой из-за опасения перед неизбежными разрушениями Арды. Однако причины по которым Валар не хотели воевать с Моринготто в Первой Эпохе, были совершенно другого рода. И подробнее об этих причинах будет рассказано в главе о Сокрытии Валинорэ.
*(15) Это, видимо, отсылка к 'Космической трилогии' Клайва Льюиса - где 'дьявол' как раз падший Ангел-Хранитель Земли.
*(16) Так как Музыка и Дисонанс были еще до создания Эа.
*(17) Thauron не был 'меньшим духом', он был самым могучим из маиар, однако он тоже изначально любил Мэлькора и восхищался его силой.
*(18) Это расхожий миф, но в действительности Моринготто не мог даже попробовать изнасиловать Ариэн Урвэнди (как сказано в главе 'Различные легенды и размышления о создании Луны и Солнца', Ариэн это не имя собственное, но титул Урвэнди) по ряду причин. Во-первых, говорилось, что Урвэнди оставила тело и вошла на Солнце чистым пламенем, а о Тулкасто сказано, что он, только сойдя с Солнца, облекся в тело (XI). Таким образом, никто в теле не может находиться на Солнце, там может пребывать лишь чистый дух. Во-вторых, если Ариэн Урвэнди не обладала телом, а Моринготто не мог менять тело и развоплощение для него означало смерть, то Моринготто никак не мог приблизиться к бестелесному духу Ариэн и изнасиловать ее, хотя мог пытаться склонить ее к браку уговорами или угрозами. В-третьих, дух не может быть изнасилован - дух ни к чему не принудишь и никак физически на него не воздействуешь. Таким образом, вся история с попыткой изнасилования Ариэн не является правдоподобной.
*(19) Однако, мы знаем, что 'у Мэлько есть сын по имени Котомоко или Котмок (Готмог на тиндарин), Повелитель валараукар (балрогов) (XLVI). Сказано, что Котомоко - сын Мэлько, и что он рожден от Улбанди. Однако нигде больше нет упоминаний об Улбанди, зато есть упоминание об Улбанд: это одно из имен самого Мэлькора - Ulban(d) (LT1A/Melko) и предположительно оно означает 'монстр, чудовище'. При этом, мы знаем, что у Мэлько не было супруги: позже Моринготто жаждал сделать своей супругой Ариэн.
Таким образом, у Мэлько был сын, но не было жены. Возможно, подобно тому, как у Йаванны был сын Оромэ, еще до того как Йаванна стала женой Аулэ: 'Оромэ был сыном Йаванны, но не сыном Аулэ, так как появился из ее мыслей до того, как мир был создан (XXXV), также Котомоко мог появиться до создания мира из мыслей Мэлькора. Это объясняет, почему Котомоко был сыном Мэлько и Сыном Улбанди, так как Мэлько и Улбанди одно лицо.
При этом Котомоко родился от Мэлько, еще до прихода в Эа, еще до того, как Мэлькор стал Моринготто - в то время, когда Мэлько еще мог творить новое и давать чему-то жизнь. И только став Темным, Моринготто стал бесплоден.