Иллюстрация к главе (скопируйте ссылку и вставьте в браузер вручную):
https://www.instagram.com/p/CY2j76wvvc1/
Та же иллюстрация в ЖЖ: https://vk.com/id135497363?z=photo135497363_457239440%2Falbum135497363_00%2Frev
Когда в камере, что для шести эльфов стала крайне тесной, все заснули, нолдо и беглянка сели с ногами на кровати Маитимо, и фэанарион тихо расспрашивал квэндэ о ее допросах:
- Прости, что я о таком говорю, но Саурон, еще в начале моего плена, как я знаю, собирался применить ко мне мороки и яды. Тогда у него не вышло, но вряд ли Саурон отказался от своих планов. Вполне возможно, именно это ждет меня после вашего ухода. И если ты сможешь рассказать мне о том, через что прошла, я буду лучше готов к допросам.
- Ты мог бы долго еще изображать больного, но спасая нас, идешь на допросы сам, - тихо произнесла дева.
Нолдо покачал головой.
- Я не могу отсиживаться вечно, время все равно придет, так что ваша свобода с моей дальнейшей судьбой никак не связана, - слегка слукавил нолдо.
- Хорошо, если я могу хотя бы предупредить тебя, - вздохнула дева. - Меня поили разными ядами. Одни просто вызывают рвоту, боль, жар; другие влияют на разум. От одного всякий звук кажется невыносимо громким, а слабый свет нестерпимо ярким, и все вокруг кажется угрозой, вызывает ужас. От другого ты будешь говорить без умолку, не сможешь молчать, пока не лишишься голоса: но что говорить, все равно решаешь ты. Есть яд, вызывающий яркие видения...
Эльф обдумывал услышанное.
- Спасибо, теперь я буду лучше готов. И я не собираюсь сдаваться.
Он не собирался сдаваться теперь, питаемый Силой; он чувствовал так и верил в это, но раньше... раньше он уже был готов сдаться на допросах, и только Клятва его тащила. А теперь - теперь Клятвы нет. Теперь он в том же положении, что и все пленники, и теперь... как он устоит без того, кто не даст не устоять, как бы ни было плохо?..
А эльдэ, не зная мыслей Нолдорана, задумчиво произнесла:
- Я уйду и буду счастлива, и буду рассказывать о тебе всем. Хорошо, если и мои слова тебе помогут, - она качнула головой. - И еще я расскажу всем об Ангбанде, и о том, что даже когда так мало надежд, как в плену, можно обрести свободу; или дать ее другим, как делаешь ты. Потому что... мой народ, линди Оссирианда*(1), потеряв Короля в битве, не верит, что с такими сильными врагами можно биться и побеждать*(2).
Но время уходило... И вот настал день прощания.
***
Девы, уже исцелившись, жили в камере, никем не тревожимые, словно в тайном укрытии от врагов. Тем временем Энгватар раз за разом сообщал Владыке о разных средствах, которые он пробует и которые позволяют удерживать Маитимо, и даже немного восстановить его силы, но не привести эльфа в состояние, пригодное к продолжению допросов. Вначале Владыка, который больше не желал даже видеть Маитимо, спрашивал о нем редко. Но постепенно страх остался позади, Владыка стал спрашивать чаще, выказывать недовольство затянувшимся недомоганием Нолдорана - и целитель понял, что время пришло.
***
У пленниц печаль от того, что ждет теперь Маитимо, и от расставания с ним примешивалась к радости: их ждала свобода, возвращение к родичам, леса и реки. Девы желали Маитимо чтобы и он выбрался из этих стен, благодарили его за все, переспрашивали, что еще можно передать его братьям, когда достигнут Миттаринга, и обнимали на прощанье.
Энгватар, как обычно, стоял поодаль и с легкой улыбкой наблюдал за эльфами; его тоже подошли поблагодарить и попрощаться и с ним.
Нолдо спокойно улыбался девам, и его сердце сжималось от жалости, так как он знал, через что они прошли. Им здесь не место. Здесь никому не место, но им - особенно...
Рано 'утром' все девы ушли, и Маитимо остался в камере один.
***
Ниси, снабженных всем необходимым, вывели из Ангамандо, как вывели бы лазутчиков, и как и лазутчиков, их охраняли по пути: вначале явно, потом незаметно. Так вероятность, что целителя вообще начнут расспрашивать об отпущенных, заметно уменьшалась. Все девы безопасно достигли Миттаринга - и только тогда Энгватар вернулся к Маитимо попрощаться.
***
Энгватар вернулся в опустевшую камеру и молча встал у стены, сбоку от двери. Это был... привычный знак или ритуал - Энгватар всегда так делал, когда... приходило время.
- Знаешь, это были замечательные месяцы. Я получил истинное удовольствие, учась у тебя, - сказал Маитимо. Грядущее было неизбежным, так какой смысл был печалиться и говорить о нем?
- Эти месяцы были и для меня нежданным даром, - ответил целитель. - И ты прекрасный ученик, ты словно продолжаешь лучшую часть того, что знаю и умею я... Такого никогда не бывало прежде.
- Спасибо. Но тебе не стоит быть здесь, когда они придут... Встретимся после.
- Встретимся после, - повторил Энгватар. - И я буду следить за выходами. Постараюсь разузнать больше о маироновых ловушках, и если где-то снимут слежку, я найду способ передать тебе.
Прошло уже восемь лет и пять месяцев, как нолдо был в плену... Кажется, целую вечность, кажется, нолдо испытал на себе уже все, что мог... Хотя Маитимо знал, что далеко не все.
- Я буду ждать новостей от тебя, - нолдо старался, чтобы его голос звучал спокойно, чтобы в нем не проступала тоска.
Нолдо все еще был прозрачным, хотя уже и не наполненным ничем особым, и теперь эльф стоял на пороге нового и ждал, что там впереди. Странное чувство. Что там может быть впереди, кроме допросов?.. Но что-то ждало, что-то...
***
Маитимо остался в камере один. Орки вынесли опустевшие топчаны, а потом, по приказу Маирона, скрутили необычно спокойного нолдо и приковали его за одну руку к стене возле его постели, недлинной цепью. Вскоре дверь снова открылась, и в камеру вошел Волк.
- Как я узнал, силы вернулись к тебе, - заметил умаиа, оглядывая пленника. - Но пока, как я полагаю, еще не время для продолжения пыток. Фуинор передал мне, что обещался сделать тебя хозяином рабов, и сокрушается, что из-за разных непредвиденных обстоятельств все еще не исполнил обещанное. Ни он, ни я бросать слова на ветер не любим, так что...
Маирон сделал знак, и в камеру ввели рабов-мориквэнди из наиболее запуганных.
- Отныне ваш хозяин: Нолдоран. Вы поддерживаете порядок в камере, подаете Маитимо еду и питье, исполняете любое его распоряжение, желание или каприз, касающийся быта. Если ослушаетесь его, то окажетесь в застенке. Меня и мои возможности вы знаете.
Эльфы со страхом поклонились Маирону, а потом Нолдорану.
- Если я уличу вас в том, что против наших порядков... познакомлю со своими новыми изобретениями, - многозначительно улыбнулся умаиа - Приступайте.
Маирон вышел, а эльфы немедленно принялись мыть и чистить.
Нолдо с печалью смотрел на родичей - нельзя так поступать с эрухини. Нельзя настолько заглушить в эльфах Свет. Надо было что-то делать... Что он мог делать? Призывать эльфов восстать? Снова обречь их на пытки? Помочь спастись им сейчас не удастся...
- Я хотел бы, чтобы вы пели мне за работой. Это возможно? Это не нарушит местные порядки?.. - спросил Маитимо.
- Не знаю... - растерянно ответила рабыня и взглянула на мужа.
- Надо спросить, можно или нет. Если дозволят, то карать точно не станут, - тихо ответил мужчина.
Оба они были сгорбленными и словно тусклыми. Нолдо чуть не взвыл, поняв, что эти эльфы... не смеют сделать ничего без позволения Темных. И Маитимо не знал, что ему делать... А раз так, раз дорога не ясна - надо выжидать.
***
Нолдорану было тяжело видеть сломленных мориквэнди, но Маитимо пока не предпринимал ничего - он просто стал добрым господином для своих родичей, принимая их служение и изучая их, пытаясь отыскать в них под слоем пепла тлеющую Искру. Только отыскав Искру, можно пытаться ее раздуть.
А рабы старались, как могли - они получили очень хорошую службу и очень хорошего господина. Не ужасающих и подавляющих Темных и не орков-самодуров, что с удовольствием издевались над эльфами и могли наказывать без причины, а эльфа, как они сами, только более важного для Темных. Мориквэнди покорно служили Маитимо, не поднимая глаз, порой тихо благодарили, причем за что они благодарят, они не смогли бы объяснить и сами. За то, что нолдо не бьет их, не издевается, не угрожает, не дает тяжкой, изматывающей работы, а дает довольно отдыха? Но разве эльф мог бы поступать иначе?
***
Маирон желал не просто унизить Нолдорана, а зацепить его за живое, и надеялся на успех, хотя с Маитимо ни в чем нельзя было быть уверенным. Потому Волк удивился, как скоро все получилось: умаиа ожидал, что вначале Маитимо попытается побудить рабов к мятежу, побегу, и только когда увидит, что его призывы тщетны, может начать просто принимать их службу. А Нолдоран сразу начал командовать, даже не пытаясь вступать в беседы... Успех был столь скорым, что казался подозрительным - но в чем и как Маитимо мог обманывать Маирона?
Прошло четыре дня, когда Маирон снова вмешался: рабы, выйдя из камеры за едой, получили новый приказ.
- Вы неплохо служите, но одним я недоволен: вы оказываете мало почтения господину Маитимо. Следующий раз, как он вам что-то велит, не просто кланяйтесь, а опуститесь на колени.
Примет ли гордый Нолдоран и это?
***
Они вернулись другими - недоумевающими, встревоженными. Нолдо так хорошо изучил повадки и мимику своих слуг, что смог сразу же уловить перемены. А когда мориквэнди начали падать на колени, Маитимо снова глубоко вздохнул про себя. Очевидно, Саурон искал чем можно достать его и за вставанием на колени придет что-то еще...
- Я хочу, чтобы вы запомнили, - заговорил Маитимо тихо, обращаясь к родичам, - и каждый раз, опускаясь на колени, про себя повторяли: 'Склоняюсь пред Единым'. Но никому об этом не говорите. Это наша тайна. И спокойно продолжайте делать то, что вам велели.
Рабы испуганно переглянулись, не смея ответить. Как бы ни были запуганы эти двое, они были эльдар и не могли не понимать, что не должны вставать на колени перед Темными или перед эльфом, который теперь был их господином. Но они слишком боялись открыто не повиноваться, а Маитимо подсказал выход - говорить то, что должно, про себя... и не подчиняться втайне. Муж тихо поблагодарил нолдо, почти так же, как обычно, но что-то неуловимо изменилось; жена поклонилась, соглашаясь.
***
Маирон наблюдал за происходящим в камере, но он не мог делать это непрерывно - у Волка было довольно других дел и забот, особенно касающихся обороны Твердыни. И случилось так, что как раз когда Маитимо обратился к рабам - Волк оставил наблюдение и вышел. А когда вернулся, с удовлетворением и удивлением увидел, что Маитимо спокойно принимает новое изъявление покорности.
Дальше Волк считал целесообразным выждать, терпеливо наблюдая и не вмешиваясь некоторое время. Но Владыка, без того заждавшийся, подгонял Маирона и требовал новых результатов. Умаиа опасался, что такая спешка может все испортить, однако, разумеется, не мог бы возразить Владыке. Прошло всего два дня, а Волку уже пришлось продолжать.
На сей раз понадобились чары. Вдобавок к рабам-эльфам к Маитимо привели одного раба-орка. Настоящий орк мог все испортить своими выходками; подошли бы полностью поглощенные орки*(3), но те подчинялись одному Владыке и исполняли только его волю, их Маирон не смог бы контролировать (да и не дали бы ему этих орков). Так что орк был... не совсем настоящий. Один из умаиар Стаи в орочьем обличье. Согласно плану, соглядатай должен был вести себя как совершенно запуганный раб.
***
Нолдо был недоволен приходом орка, который мешал говорить с родичами, но и возражать не стал. Тварь не подходила близко, и это уже было неплохо. Маитимо принимал службу орка, но при каждой возможности велел ему убираться прочь.
И снова шли дни.
Раб-орк был крайне полезен Маирону - только не для воздействия на эльфа, а для того, чтобы порадовать Владыку Севера. Мэлькор хотел добиться, чтобы Маитимо командовал орками? Пусть полюбуется - нолдо в самом деле отдает орку приказы как рабу, принимает его службу. И Владыка действительно был доволен таким успехом, а Маирон тем временем продолжал: спустя два дня привел еще одного раба, на сей раз тоже запуганного эльфа.
***
- Посмотри, это твой новый господин, - говорил Маирон. - Старайся как следует, за любую ошибку тебя отправят на пытки.
Но умаиа знал, что ошибки не могло не быть: эльф был не только запуган, но и совершенно измотан, его специально заставляли трудиться без отдыха и почти без еды. А если он и не ошибется, мнимый орк ему немного поможет. Тинда понимал все это и запросил пощады, тогда Маирон словно бы смягчился.
- Ты сможешь отделаться куда легче, если тебя накажет Маитимо Нэлйафинвэ, сам или через других. Он сможет выбрать какое угодно наказание, лишь бы только оно могло зваться наказанием.
***
Когда нолдо увидел нового раба... он привычно сжал зубы. Не нужно ли было прекратить все это так или иначе еще в самом начале?..
***
Маитимо незаметно наблюдал за своими вынужденными слугами, а на девятый день этого сумасшествия наконец нашел ответ, что давно искал. Новый мориквэндо помог увидеть, проявить две Искры под пеплом у первых рабов - их сострадание. Пусть на то, чтобы активно сострадать, сил и отваги у супругов не осталось, но в их сердцах было место для боли за другого, и это могло стать для них дорогой вверх.
Новый раб едва держался на ногах, и Маитимо легко нашел ему дело:
- Я хочу, чтобы ты был рядом со мной. Мне холодно и одиноко, сиди рядом со мной, спи рядом со мной.
А если повезет... Саурон поверит, что нолдо одиноко, и будет пугать именно этим одиночеством, когда рядом никого из пленных...
***
Двое рабов, что прислуживали, ничего не смея, с той же покорностью приняли и появление орка. Этот, по крайней мере, не издевался - сам слишком боялся.
Но когда господин Маирон привел еще эльфа, серого, едва на ногах стоявшего, и пригрозил ему пытками за любую ошибку, супругам было горько. Было очевидно, что этот родич не сможет избежать наказания... или Маитимо накажет родича, или откажется наказывать, и тинда отправят на пытки...
Тинда сел рядом с Маитимо - в этом он не ошибется, и тем более в том, чтобы спать вместе с нолдо. Хотя при всей усталости уснуть раб сразу не мог из-за страха и нервного напряжения. И на второй день, проснувшись, не успокоился - в его глазах было меньше усталости, но все тот же ужас после чар Маирона.
Вскоре эльф совершил ошибку: во время еды, когда 'орк' громко уронил миску, несчастный раб подскочил в страхе и задел плошку, что дали Маитимо. Умаиа-орк сразу же мысленно сообщил об этом: он, в отличие от Маирона, мог наблюдать постоянно.
Двое рабов поняли, как и сам тинда, что наказание неизбежно. Они с болью взглянули на родича - жена опустила голову, муж горько и прерывисто вздохнул. Сделать что-либо, чтобы помочь, они не решались, да и не могли.
Скоро в камеру вошел Маирон и осведомился - будет ли Маитимо наказывать допустившего оплошность или ему вести тинда в застенок? Волк желал, чтобы Маитимо вел себя как настоящий господин рабов - не только приказывал и принимал знаки покорности, преклонение коленей, но и наказывал своих рабов.
Маитимо поднялся. Итак - наказать эльфа немыслимо, оставить без наказания - значит отдать на пытки.
- Ты потерял разум от усердия? - поинтересовался нолдо. - Разумный господин требует разумного, и только самодур может наказывать слугу лишь за то, что кипарис не яблоня. Ты и армией так же исправно командуешь или только рабами? То-то истреблял орков после каждого допроса, так что тебе даже запретили их использовать. Смотри, как бы я не поговорил с Моринготто о твоем наказании. И впредь не берись учить меня, как мне обходиться со своими слугами.
***
Маитимо вел себя по-прежнему - начал насмехаться и угрожать. Это не удивляло, но было весьма неприятно - оттого, что Маирон не знал, просто ли это угроза или у Маитимо на него опять что-то есть...
- Итак, ты не самодур, а добрый хозяин. Похвально, - ответил Маирон. - Как по мне, этот раб бесполезен: к чему и беречь таких слуг, неспособных исполнить даже простейшее поручение? Но раз ты считаешь иначе, то можно дождаться более серьезных ошибок. Чтобы не тратить время зря, скажи, как ты пожелаешь наказать этого эльфа, когда действительно будет за что? Или ты хочешь оставить все на мое усмотрение? Как наказываю я, тебе известно.
...Возможно, что собственно ошибки раба они и не дождутся, но Маирон считал более важным дождаться ответа Маитимо. Его согласия наказать эльфа - или же, отказа от этого, хотя бы в мыслях. и согласия отдать тинда на пытки.
- Без проступка нет вины, Саурон, - возразил Маитимо. - Когда же будет разумная вина, тогда будет и наказание. И если ты хочешь кары, изволь. Все мои беспокойства начались из-за этого орка, - нолдо ткнул пальцем в тварь. - Я хочу, чтобы он был казнен на месте.
Казнить на месте своего подручного (который сейчас, исполняя свою роль, дрожал, скулил и просил пощадить) Маирон, естественно, не стал бы.
- О, в твоем желании добиться казни орка я не сомневаюсь, - рассмеялся умаиа. - Хотя я говорил о наказании, а не о казни; и я забыл предупредить об одной мелочи... ты, конечно, волен выбрать любое наказание, какое пожелаешь, но оно будет единым для всех твоих рабов. Что ты велишь сделать с этим орком, посмевшим тебя раздражать... то же ждет и этих эльфов, как только они в самом деле провинятся.
...Рабы вряд ли провинятся, если их не провоцировать, да и не позволит Владыка долго выжидать, просто оставив Маитимо в камере со слугами. Но здесь-то и могли пригодиться мороки...
- Саурон, - нолдо посмотрел в упор на умаиа, - давай не будем ходить вокруг да около. Я прекрасно вижу, чего ты хочешь. Ты желаешь вынудить меня сознательно выбрать мучение для моих родичей или быть виновным в нем, отказавшись выбирать. Но я уже разобрался, как играют в такие игры: видишь, я уже заставил тебя юлить и играть словами в попытке вывернуться. Если ты очень хочешь и дальше выставлять себя жалким и глупым, я могу тебя еще погонять, но как по мне, пора заканчивать. Ты начал игру, ты ее проиграл, смирись и переходи к следующему. Или ты больше ничего не запланировал?
Маитимо высказался открыто - и тем вынудил прекратить попытки загнать его в ловушку. Некоторое время Волк молча смотрел на пленника, а затем признал:
- Во многом ты прав, я задумывал именно это, и мне не удалось вынудить тебя ни к выбору наказания для родичей, ни к отказу от выбора, который повлек бы за собой пытки, - Маитимо был действительно умным пленником, и раз он разоблачал игру, неразумно было бы делать вид, что это не так. - Но я не то чтобы проиграл, фэанарион... скорее, выиграл лишь часть от того, что желал. Ты принял рабскую службу тебе как хозяину, принял то, что тебе кланяются и преклоняют перед тобой колени. Ты не убеждаешь рабов отказаться от рабства, не пытаешься воодушевить их... Жаль, что тебя не видели сейчас твой отец и братья, да и ты сам несколько лет назад. Пожалуй, я оставлю этих рабов тебе на память - кроме орка - они тебя и лечить будут после допросов.
Сейчас, когда Маитимо спрашивал, что еще запланировал Маирон, и был готов к продолжению, сразу же использовать мороки было бы все равно что размахивать знаменем с надписью: 'У меня еще вот какой хитрый план'. Пусть эльф лучше считает, что его снова ждут пытки... И, пожалуй, в самом деле нужно провести пару допросов - Владыке не нравится, что Маитимо так долго не доставалось боли, даже Энгватар, вытаскивая его, едва ли мучил.
А нолдо удовлетворенно кивнул:
- Ты умен, Саурон, умнее Моринготто. Ты можешь признать поражение и не превращаешь это в трагедию. Но все же ты недостаточно умен. Ты не выиграл ни в чем, и мой отец меня одобряет, я знаю это. А почему... быть может, ты никогда не узнаешь.
Нолдо еще раньше понял, что Саурон пришел захлопнуть ловушку, и понял, в чем именно эта ловушка, но попытался переиграть Саурона на его же поле. И Саурон стал увиливать. Если бы Маитимо продолжил играть в игру твари, скорее всего, рано или поздно эльф бы все равно проиграл. Но выход был очень простым - назвать все по имени, и тогда сама игра окажется бессмысленной. А после - нужно было закинуть Саурону наживку, и тогда уже тварь будет играть в его игру.
Но судя по намекам Саурона, впереди снова были пытки... Когда же им надоест?.. Хотя как может надоесть любимая забава? Фэанарион понимал: ничего особо серьезного с ним делать не будут, иначе бы отдавали ухаживать Энгватару, не мориквэнди... И у Маитимо уже был план, как трое пленных смогут получить свободу, но прежде - прежде надо было помочь их фэар.
***
Очередная тайна, естественно, заинтересовала Маирона. И узнать, что же здесь не так и что удалось Маитимо, было бы полезно. Еще полезней было бы узнать, есть ли у нолдо что-то против самого Маирона, но это фэанарион едва ли откроет за меньшее, чем освобождение эльфов, чего умаиа никак не хотел.
- У меня к тебе предложение, Маитимо. Ты рассказываешь мне, отчего я не выиграл ни в чем, а я обещаю, что не буду использовать этих вот рабов в других своих планах.
Трое мориквэнди смотрели на все происходящее с крайним изумлением. Они понятия не имели, что есть эльф, который может говорить со страшным и могущественным господином Маироном так, и которому Маирон так отвечает. Для них и меньшим умаиар было бессмысленно и безнадежно противиться, а этому... Что может сделать полевая мышь в когтях хищника? Пищать или ждать молча, что сделает зверь - наиграется и отпустит или съест.
А нолдо хмыкнул, садясь поудобнее и небрежно кладя скованную цепью руку на колено.
- У меня к тебе встречное предложение. Ты неделю ничего не меняешь в этой камере, оставляешь нас всех, как есть, а через неделю выводишь этих троих на свободу. Не кривись, ты знаешь мою цену. А я тебе объясняю, где ты был неправ, и почему твой план провалился с самого начала. Для меня это невыгодно, так как я открою тебе нечто про себя, но за свободу троих я пойду на это.
- Не менять ничего в камере в течение недели я, разумеется, могу. Что до свободы... - Маирон бросил краткий взгляд на рабов, которые, кажется, и дышать забывали. - Для меня такие сведения, безусловно, полезны, но не необходимы.
Однако, если Маитимо откроет нечто о себе, это можно будет передать Владыке; и получить больше сведений, которые помогут воздействовать на этого наглеца и гордеца. Пока как раз на гордыне фэанариона Маирон и думал сыграть. Чтобы не падать ниц, он претерпит любые муки, и свои, и чужие, а если головы склонят перед ним и даже на колени падут - принимает легко... И с 'холодно и одиноко' стоило попробовать. Довольно очевидно, что Нолдоран сочинил это задание намеренно, ради избавления раба от кары; но проверить нужно. Мало ли - вдруг действительно слабое место...
- Один, - Маирон указал на приведенного последним, потому что он единственный из троих принес присягу Северу. - Если ты, Маитимо, ответишь: 'Нет', мне будет жаль, но я обойдусь и без твоего ответа. - Умаиа был почти уверен, что Маитимо согласится. Свобода хотя бы одного это уже немало.
- Скажи мне, Волк, - как ни в чем не бывало продолжил плавную беседу Маитимо, вольготно расположившись на своем топчане и глядя на стоящего перед ним умаиа. - Как много ты смог узнать обо мне за восемь с половиной лет и парочку своих изгнаний? И вот у тебя есть шанс не просто узнать обо мне, но и получить объяснение собственной ошибки, и ты собираешься этот шанс упустить?
- Видишь ли, - усмехнулся Маирон, вновь отметив про себя: фэанарион старается показать внешнее превосходство, все верно, на его гордыне можно сыграть... Прежде эта манера очень злила Маирона, теперь же она могла стать словно частью изъяна эльфа, который можно обратить себе на пользу. - Я знаю, как ты делишься сведениями. О тайне Камней, скажем. Я рассчитываю извлечь пользу из услышанного, но едва ли ты откроешь мне нечто особенно полезное... А эльф может обрести свободу. Другие два... Ну, ты же для них еще что-нибудь можешь потом придумать, верно?
- Фуинор сам виноват, - рассмеялся Маитимо. - Да и ты тоже был хорош. Зачем вы пытались выдать Фуинора за 'того Господина'? Вы пошутили, я пошутил в ответ.
Маирон не ответил. Нужно отпустить одного раба, а этих оставить. А еще их можно потом привести к присяге, они достаточно запуганы. И дать им задание, приказав молчать о нем. А прежде еще подробно расспросить рабов обо всем, что было меж ними и Маитимо, и поискать, где же допущена ошибка... Только вот о Маитимо так, скорее всего, ничего не узнать... Сомнения мучили Волка.
- Можешь ли ты обещать, что 'нечто о себе' окажется тем, что наверняка будет рад узнать Владыка?
Нолдо развел руками, словно показывая, что ему нечего скрывать.
- Я не могу быть уверен, что Моринготто будет рад тому, что я скажу, но если я бы был на твоем месте, я бы предпочел это знать. Это правда.
Маитимо действительно собирался открыть что-то важное, что-то, что ему может повредить... Но Саурон был прав - он потом еще что-нибудь придумает. Нельзя быть скупым, когда речь идет о жизнях и душах родичей. Нельзя цепляться даже за важное о себе. И нужно присмотреться к последнему рабу - почему Саурон так настаивает на его освобождении?
- Кроме как от меня, Саурон, ты ни от кого не узнаешь, почему я сейчас прав во всем. И если ты сомневаешься, то посмотри на меня через Незримое.
Маирон задумался. Нечто, что не обязательно будет рад узнать Владыка, но то, что предпочел бы знать он сам... скорее всего, это было неприятным для Владыки Севера, но действительно полезным. Итак: еще двое и одна неделя. Хватит этого времени, чтобы привести к присяге, ничего не меняя в камере и оставляя все, как есть? Эльфы сломлены - не понадобится ни пыток, ни чар, ни Воли, согласятся из одного страха. Если, конечно, Маитимо ничего не испортит, а он может... Умаиа взглянул на нолдо через Незримое и отвел глаза, видя, как чист и спокоен сейчас пленник - более чем странное состояние для господина рабов... Нечто полезное о Маитимо, и о том, почему он сейчас... такой, и объяснение ошибки самого умаиа... Всего за трех сломленных рабов, пусть даже двое уйдут без присяги.
- Если ты прибавишь к своим словам обещание молчать об освобождении и всем, что относится к этим переговорам, и никоим образом не использовать их против меня, я согласен, - сдался Маирон. Умаиа полагал, что попутно узнал важную и весьма обрадовавшую его новость: если Маитимо выкупает свободу эльфов сведениями, а не угрожает, значит у него нет против Маирона ничего нового и серьезного.
- Хорошо, - в свою очередь согласился Маитимо. - Я буду молчать, но за это с тебя еще теплые одеяла и матрасы для троих моих слуг. Идет? - Эльф мягко двинулся вперед и поднялся, вставая рядом с Сауроном. Все же договор нужно заключать достойно.
- Ты в течение недели оставляешь все, как есть в этой камере (кроме присутствия здесь тебя и любого Темного) и в нас, то есть никак и ни на кого из нас не воздействуешь ни через телесное, ни через слова, ни через Незримое. Через неделю же ты отведешь этих троих пленных в Миттаринга, со всеми обычными условиями, и, как обычно, подтвердишь мне все сделанное через осанвэкэнта. И если мне все нравится, я рассказываю тебе, почему я принял рабов и почему это не было мне во вред, а также обещаю никому в Ангамандо не рассказывать о нашем договоре и всей этой истории.
Четкие формулировки, которые использовал Маитимо, как всегда, весьма усложняли воплощение замыслов Маирона. Но хуже всего было требование подтверждать через осанвэкэнта и формулировка: 'Если мне все понравится'.
- 'Не воздействовать' и через слова тоже? - уточнил Маирон. - Что ты в таком случае относишь к воздействиям? Наша договоренность влияет на наши действия: это воздействие?
- Не играй со мной, - ответил эльф спокойно, но в этом спокойствии читалась угроза. - Ты все понимаешь. Не разочаруй меня и получишь награду. - Маитимо видел, что Саурон в очередной раз начал пытаться юлить, но эльф не собирался играть в слова с тварью.