Иллюстрация к главе (скопируйте ссылку и вставьте в браузер вручную):
https://www.instagram.com/p/CY2i_duPKhu/
Та же иллюстрация в ВК: https://sun9-75.userapi.com/impg/5oJMPiuYaH845-WTrp8Cm8r75g3vZBU__nANnA/zzVdmrOUg2I.jpg?size=794x1079&quality=95&sign=200929af3d62b05a69253d3e36112177&type=album
Умаиар вернули нолдо в камеру, вновь посадили на цепь и ушли. Кляп нолдо вынул уже сам, отер слюни с лица, растер затекшие мышцы. И тут пришел Саурон. Нолдо посмотрел на умаиа и только вздохнул.
- Ну и что ты пришел?
Маирон усмехнулся, скрывая желание отомстить:
- Исполнять волю Владыки. А он хочет, чтобы со всеми пленными сначала беседовали. И еще добивались уступок обещаниями, - Волк искоса смотрел на Маитимо, прикидывая. - Уговаривать тебя и прельщать лучшими условиями было бы довольно глупо. Так что беседа пойдет о том, на что и за что с тобой можно договориться.
- Э, нет, - заартачился пленник, - давай-ка, работай, как следует. Расскажи мне о прелестях Тьмы и о том, почему я ее должен выбрать. И условия тоже предложи получше: хочу пушистую подушку. - Нолдо вытянулся, полулежа на своем топчане, и посмотрел на Саурона. - Ты присаживайся, беседа у нас будет долгая.
- Можно, конечно, поговорить и о прелестях Тьмы и о пушистой подушке, - Маирону удалось не поморщиться. - Но вначале я напомню тебе, что у тебя передо мной долг. Я свое обещание исполнил, а ты?
- И я исполню свое. Все просто: я хотел изучить тех, кого ты мне дал. Они были слишком запуганы, и я долго не мог увидеть их суть под масками. Проще всего было оставить их выполнять то, что они считали привычным, и тогда можно было спокойно наблюдать за ними. Начни я сразу что-то говорить, они бы лишь больше замкнулись. Ну, а теперь расскажи мне, чем меня может прельстить Тьма. Не томи, я хочу заглянуть в глубины своей порочности.
Ответ Маирон выслушивал спокойно и внимательно, попутно обдумывая, как это можно использовать. С оттенком уважения заметил:
- Хороший ход, Маитимо. Рациональный.
О фэанарионе Волк и правда вынес важную информацию. Прежде всего об оценке действий Нолдорана: они могут быть не тем, чем кажутся. Когда есть видимый успех, стоит убедиться, что это не одна лишь видимость. Затем, собственно история с рабами: не стоило больше давать Маитимо эльфов в услужение, с ним этот метод воздействия бесполезен. А еще можно было поступать по примеру Маитимо с теми эльфами, кого стоит склонить к Тьме. Не заводить разговора о ней сразу, но вначале дать эльфам оправиться от испуга, дать заниматься тем, что они привыкли делать (насколько это возможно в плену), и уже потом, когда пленники привыкнут, что рядом с ними Темный, умаиа, и это ничем ужасным не оборачивается, начать убеждать их...
- Сведения в самом деле полезные, - Маирон чуть улыбнулся: и у врага стоит учиться.
Когда же Маитимо вернулся к издевке, улыбка Волка стала больше похожа на оскал. Неужели нолдо думает, что он не подготовился к этой встрече? Когда Волк спрашивал Маитимо о том, за что эльф готов делать уступки, разумеется, у Маирона было что предложить.
- Сейчас я расскажу тебе, как ты хочешь, о Тьме и помогу тебе заглянуть в глубины своей порочности, - голос умаиа стал почти задушевным. - Как ты знаешь, у Тьмы есть много возможностей допрашивать эльфов; сейчас допросы прерваны, и верно, ты думаешь, что твои родичи пока в безопасности... и это почти так. Владыка велел приводить к нему пленных, приговоренных к казни, чтобы он решал их участь. Но есть один непокорный эльда, которого никто не намеревался казнить... потому что он скоро умрет сам, если не тратить силы и время на его лечение. Целители еще могут спасти его жизнь, но звать их ни к чему: эльф бесполезен для нас. Так вот, я предлагаю тебе... - Маирон сделал небольшую паузу, - самую пушистую подушку из всех, какие найдутся в Ангамандо, за твою готовность поговорить, и весьма долгий разговор о достоинствах Тьмы. Будучи аину, я не устану беседовать с тобой многие часы, и даже дни, прерываясь на твою еду и сон; и ты получишь много приятных и забавных минут, насмехаясь надо мной. Я охотно доставлю тебе такое удовольствие.
***
'Саурон так и не присел', - отметил про себя нолдо. - 'Видимо, он что-то задумал и планирует скоро покинуть камеру'. И в самом деле - не пришлось долго ждать, чтобы понять, что именно придумал умаиа. Вот только... нолдо не видел ничего страшного в том, что один из достойных, не склонившихся пленных скоро умрет, умрет почти мирно - от ран, которые обессиленное хроа не в силах восстановить. Этот квэндо очнется там, где ему помогут восстановить силы, а потом возродится для жизни в землях, где нет Тьмы... но нет больше и радости. Потому что дома и целые кварталы теперь стоят в Тирионе пустыми, как вечное напоминание одним и такой же вечный укор другим. И жильцы не вернутся в эти дома более...*(1)
Нолдо помрачнел, Саурон же наверняка решил, что это его слова вызвали такую реакцию. Пусть считает. Только что Саурон дал второй рычаг воздействия на себя и сам не заметил этого. Вслух нолдо ответил:
- Если бы мне доставляло удовольствие издеваться над тобой сейчас, когда ты в униженном и подчиненном положении, то я бы был ничем не лучше Темных. Издеваться достойно лишь над тем, кто в этот момент сильнее тебя. Из всего, что ты в состоянии мне дать и чего мне не хватает, подушка это единственное. Потому я ее и запросил. Что же до разговора о Тьме: это слишком серьезный разговор, чтобы над ним можно было смеяться. Я буду говорить с тобой серьезно, и разговор наш будет длиться долго. Что до сведений, полученных тобой от меня: тебе они помогут со мною, но не с другими. Неужели ты думаешь, я дал бы тебе оружие? Я не Фэантуриндиль*(2), я научился присматриваться к пленным от тебя, но ты не сможешь пользоваться этим умением так же хорошо, как я, потому что ты не помнишь Света, не хочешь его знать, и потому... вынужден сражаться против зрячего противника вслепую. - Эльф вздохнул и сел на топчане. - Я хочу увидеть того пленника, прежде чем приму о нем какое-либо решение.
***
Маитимо нескрываемо помрачнел - это было хорошо; и тон его изменился - нолдо удалось зацепить. То, как он при этом держался, было ожидаемо.
- А ты стал куда больше походить на меня, - на серьезные слова Маирон тоже отвечал серьезно. - Ловушки ты давно научился расставлять, угрожать тоже, но ты стал жесток. Некогда тебя едва спасли после казни Верного, а сейчас ты опечален, но будешь решать, как решал бы и я: что целесообразнее, жить пленнику или умереть. - Волк вновь посмотрел на Маитимо через Незримое: ничто не изменилось. - Хотя, возможно, твой Свет тоже жесток.
- Я думал об этом, - отозвался нолдо. - Мне тоже порой кажется, что у нас много общего. Но мне кажется теперь, что это не я становлюсь похожим на тебя, а ты все больше и больше отличаешься от нас, от себя, каким ты был. Впрочем, мы еще поговорим об этом после.
Маирон смотрел скептически - ему так вовсе не казалось.
- Поговорим об этом после, - хмыкнул умаиа и вышел.
***
Маирон велел своим рабам доставить мориквэндо к Маитимо, и вскоре орки принесли изможденного, израненного пленника, и положив его на пол перед Нолдораном, ушли. Эльф приоткрыл глаза, глядя на нолдо, а фэанарион сел на пол возле внесенных носилок (длины цепи едва хватало), всмотрелся в лицо пленника, определяя, на каком диалекте лучше говорить.
- Здравствуй, меня зовут Маитимо. Я слышал, что Темные считают тебя героем и отчаялись тебя склонить. Честь знать такого воина.
Взгляд пленника стал удивленным, он попытался протянуть руку.
- Маитимо. Я слышал о тебе... спрашивал себя: если ты можешь... почему мы нет? И держался. А теперь ты говоришь... честь знать такого, как я, - слабо улыбнулся воин.
Нолдо удивился. Его сердце одновременно сжалось от боли, но притом... как же было здорово знать, что он, Маитимо, своим сопротивлением дал кому-то силы... Нолдо подхватил руку пленника, бережно прижал к себе, передавая силы от хроа к хроа, как учил Энгватар.
- Подожди, тебе скоро будет легче. Ты принес мне добрые вести. А я принесу их тебе: я добьюсь для тебя свободы. Ты исцелишься и уйдешь отсюда, - нолдо тепло улыбался мориквэндо. - Я сам не знал, что для меня будет такой радостью встретиться с тобой.
- Даже встреча с тобой придает сил, - эльф не знал, что Маитимо передает силы как целитель. - И... меня ждет свобода?! Я дождусь. Теперь... есть для чего... - Пленник не впал в отчаяние, от которого эльфы истаивают и умирают, но держаться, зная, что впереди свобода, становилось куда проще.
- Тогда давай ждать, пока твое освобождение будет возможным. А я пока посмотрю, что могу для тебя сделать, - ответил нолдо.
Больше силы Маитимо не передавал, вместо того притушил боль и стал осматривать раны. Без лекарств, бинтов, игл и нитей, одной силой фэа, было трудно помочь... но можно было промыть воспаления, а после - перевязать. Вот только чем?..
- Поспи пока, если сможешь. Я буду рядом, а я ли это, проверяй по Незримому.
***
Маирон, подслушивавший пленников, не мешал разговору, но совсем иначе, чем не мешал Энгватар. Волк оценивал, наблюдал, планировал - и выжидал. Эта позиция: 'Он может, почему мы не можем?', совсем не нравилась умаиа, потому что такая позиция увеличивала силы пленников и их волю к сопротивлению. Позволяла эльфам идти вперед и самим обретать мужество и стойкость... Самим становиться теми, кем их родичи восхищались как 'героями'.
К счастью для Темных и к несчастью для эльфов, чаще встречалась другая позиция: Маитимо так сопротивляется, потому что он таким рожден или ему посчастливилось... Ему дано то, до чего прочим, простым пленникам, не дотянуться, не стоит и пытаться. Обычно раб, слыша о том, что совершал Нолдоран, говорил себе: 'Я не Маитимо - я так не смогу', - и продолжал оставаться рабом. Что было полезно для Темных. Тогда как позиция: 'Он может, почему я не могу?' - играла на руку Свету.
***
Когда раненый, утомленный разговором и волнением, уснул, Маирон вошел в камеру к Маитимо.
- Не знал, что ты сам умеешь исцелять. Умно придумано: я велел принести умирающего для решения его участи, а ты сам его лечишь, ничего не давая взамен. Но с освобождением так же не получится.
- Ты освободишь его, - устало сказал эльф (нолдо устал от исцеления, потратив много сил). - Давай обойдемся без долгих препирательств. Условия обычные. Когда ты все сделаешь, я не скажу Моринготто, что ты берешь на себя смелость решать, о ком ему докладывать, а о ком нет. Ведь ты утаиваешь от господина: нехорошо, Саурон... Впрочем, не вмешиваюсь в ваши дела. А этого пленника надо полечить и доставить моим братьям. Мне все равно, кто будет его лечить, но действуй скорее.
- Хочешь, чтобы я освободил его просто так? Нет, так не выйдет, - сощурился Волк. - Я не нарушил повеление Владыки и ничем не рискую. И не только потому, что этот пленник не был приговорен к казни. А почему... - Волк посмотрел почти задумчиво, потом улыбнулся. - Могу рассказать за отдельную плату. Если ты хочешь узнать, в чем ошибся ты.
Маитимо усмехнулся - Саурон выкрутился... Значит, придется тратить последнее средство.
- А что, если Моринготто узнает, как ты заставил его развоплотить двух умаиар? Ты постоянно обманываешь Моринготто, Саурон, вертишь им, как хочешь. Я это знаю: может узнать и Враг. А может и не узнать. Но я повышаю цену. За мое молчание ты не только освободишь этого мориквэндо, но и расскажешь, в чем я ошибся, а также освободишь еще десять несдающихся пленников. И еще будешь мне благодарен, что я взял с тебя так мало.
Вот теперь Маирон сжал зубы - он был зол. Десять пленников?! И... придется соглашаться, он не мог так рисковать. Как заставить нолдо заплатить за это? Не просто же пыткой, для Маитимо это не кара, а ожидаемое средство воздействия, которому он научился хорошо сопротивляться... Еще умаиа был зол от того, что не потребовал молчания. Столько лет, а он так и не привык к тому, что при встрече с Маитимо нужно брать обещание молчать на каждом шагу. Отныне не только при освобождении - всегда. Но сдаваться без боя было не в характере Волка.
- Итак, я правильно понял тебя? Я исполнил то, чего ты желал - не моим же желанием и решением было их развоплотить? - почти ничего не получив за это, а ты теперь еще намерен и донести на меня Владыке? Более того, ты теперь повышаешь цену за то, что не донесешь? Но по какой причине ты так поступаешь? Не за то, что я совершил сейчас что-то, чего ты не мог стерпеть и не отплатить, но только потому, что не сумел поймать меня другим, и тебе это не по душе? - Маирон помедлил немного: говорить ли? И все же сказал: - Будь осторожен, Маитимо. Ты у нас, конечно, любимец Судьбы и избранник Света, но все ли он стерпит от тебя?
- Я рассказал бы тебе все... Но это слишком опасно. Поэтому скажу лишь, что да, ты правильно все понял. Спасибо тебе за предупреждение, и если бы речь шла о меньшем, чем о жизни этого героя, я бы, наверное, испытывал угрызения совести. Но тем не менее, я так поступаю.
Маирон качнул головой: так менять Маитимо соответствовало его целям и целям Тьмы... но не за его же, Волка, собственный счет! Однако умный Маирон уже смирился с неизбежным, понял, что вынужден согласиться на условия Нолдорана. Никогда еще Волк не отпускал так много пленников... Однако это были не его пленники. Он рисковал, но не терял.
- Что ж... Обещание молчать о сделке, обещание, что ты исполнишь сказанное... И они будут отпущены на обычных условиях. Пока отправлю этого мориквэндо обратно в его камеру и найду еще десятерых...
Нолдо очень не хотел выпускать раненого героя из своих рук, мучительно не хотел.
- Оставь его со мной, пока не поправится. Так он восстановится быстрее, и ты быстрее сможешь избавиться от этого бремени. В остальном, обычные условия для тебя и для меня; по окончании ты получишь мое обещание. А пока... ты собирался сказать мне, в чем я ошибся.
- Все просто, - ответил Маирон. - Ты помнишь дословно, что я сказал тебе? Я сказал, что Владыка велел приводить к нему приговоренных к казни; и сказал, что этого пленника приговаривать незачем, ведь он и так медленно умирает; а потом я предложил тебе изменить его участь. Все вместе создавало впечатление, будто я решил не спрашивать о нем Владыку Севера; и будто если ты откажешь мне, то эльф непременно умрет. На самом деле я этого не говорил... но и ничто из сказанного не было ложью. Просто я умолчал о том, что если ты не согласишься, я спрошу Владыку о всех подобных случаях: поступать ли со стойкими раненными, как с приговоренными, или целителям незачем тратить на них силы?
- Да, ты меня тут переиграл, - признал нолдо. - Но ты не выполнишь моих просьб, тем более таких. И иметь на тебя что-то... единственный для меня способ получить то, что я хочу.
- Столько пленников я бы точно не освободил, но вообще-то... - серьезно произнес Маирон, - времена меняются; объяснять тебе я не стану, разве что при обещании молчать.
- Я обещаю.
Еще после встречи с Моринготто, где Маирона едва не вывели на чистую воду, Волк помнил, что фэанарион хранит обещание и выгораживает врага, если обещал. И Маирон ответил, серьезно глядя на нолдо, на того, кого он ненавидел более любого другого эльфа... но и уважал более любого другого эльфа.
- Несмотря на все, в чем ты подлавливал меня, я следую за Владыкой Мэлькором и исполняю его волю... как Властелина Тьмы. Возможно, ты понимаешь, о чем я. Даже те из моих действий, что привели бы в гнев лично Властителя Ангамандо... это то, чему он сам научил меня. Я один из лучших его учеников, хотя не лучший раб. И крепко связан волей Властителя Тьмы, не хуже, чем удавкой. Раньше освобождать несломленных было не просто страшно, мучительно. Я знал и без приказов: невозможно выпустить то, что принадлежит Владыке. Как и теперь чувствую, что это стало возможно. Так что... времена и впрямь меняются.
- То, что ты говоришь, очень похоже на верность, - задумчиво ответил нолдо. - Но разве у Тьмы возможна верность? И при этом ты говоришь, что связан, как удавкой... это уже не верность, это куда хуже. Ты удивишься... но мы похожи и в этом. Меня тоже держало в железном ошейнике нечто, и заставляло повиноваться... - нолдо был уверен, что Саурона заинтересуют его слова, и за объяснение можно будет еще что-то выбить из умаиа. - И ты прав, времена меняются. Но... возможно, я больше знаю об этой перемене, чем ты сам.
- Как правило, вас с вашей верностью здесь даже не поймут, - подтвердил Маирон. - Но я понять могу... - Собранная Волком 'стая' следовала за ним, и более того, он мог не опасаться, что тот же Фуинор, тайно выводивший пленных, донесет Владыке Арды: мол, Маирон эльфа освободил без вашего ведома. И... Волк знал и чувствовал, что изначально Владыка тоже собирал вокруг себя не рабов (так стало совсем недавно, после его возвращения из Валинорэ). И Волк был не рад возвращению своего учителя не столько потому, что до того сам был главным (хотя и это правда), сколько потому, что еще до личной встречи ощутил: вернулся совсем не тот, кого когда-то увели Валар.
Сейчас умаиа говорил с Маитимо, как не говорил никогда - он рассказывал о себе, хотя и взяв обещание молчать, рассказывал достаточно откровенно, и сказанное не было ложью. Но, как и все слова и действия Маирона - это имело цель. Он ждал, что Маитимо ответит на это... чем-то, что позволит больше понять о самом фэанарионе. Скорее всего, нолдо будет осторожен и ничего важного не выдаст, но пользу можно извлечь и из неважного. Или того, что сочтено неважным. И в самом деле - Маитимо дал зацепки. Не сведения, но то, о чем можно спрашивать. Не сразу же: это подозрительно. Чуть позже.
- Мне интересно было бы узнать твои мысли о том, в чем мы похожи, но я не стану платить за этот ответ, - подчеркнул умаиа. - Что до пленника, я оставлю вас вдвоем, если ты полагаешь, что справишься без наших целителей. Сам же буду выбирать среди несдавшихся и строить план, как освободить их всех.
Оставить безымянного древнего квэндо с Маитимо было полезней, чем разделять их: ведь все, что происходило в камере, подслушивалось. Но Волка смущали эти оговорки нолдо... не слишком ли легко Маитимо попался? О переменах, скорее, проговорился, а о 'железном ошейнике'... это могло быть слабым местом. Точно ли не считает важным? Не стоило недооценивать хитроумие этого противника, но нужно было проверить - действительно ли все идет по плану. И по чьему плану.
- У нас будет время поговорить о многом, - откликнулся эльф. - И ты не прав, за мои ответы ты будешь платить, я прекрасно понимаю их ценность. Но ты оставляешь мне этого эльфа, спасибо. Тогда уж распорядись и о лекарствах. А я дам тебе совет, смотри сам, довериться ему или нет: бери первых попавшихся стойких пленных, потому что, как ты ни выбирай, выбор будет сделан за тебя.
Маитимо был так обрадован, что ему оставляют родича, что даже дал Саурону добрый совет. Странным образом этот пленник... вызывал в Маитимо чувства, которые он не испытывал прежде. Какую-то щемящую тревогу за его судьбу, словно перед Маитимо лежал его близкий друг или родич, а не тот, кого нолдо встретил впервые в жизни.
Волк видел происходящее иначе. Маитимо определенно сам пытался направить умаиа по тому пути, что задумывал. И желал платы за ответы. Так что, скорее всего, слова об ошейнике были ловушкой для самого Маирона. А о переменах? И за рассказ о переменах, наверняка, потребует платы. Оставалось понять, могут ли планы нолдо совпасть с планами самого Маирона и можно ли обратить их себе на пользу или лучше попробовать вызнать на допросе. Правда, сейчас Владыка желал, чтобы вначале пытались вызнать без допроса... Совету брать первых попавшихся Маирон следовать не желал - это было нерационально и могло быть использовано против Маирона. Попытка использовать была ожидаема... Неожиданным было то, что пленник поблагодарил Маирона, и Волк пристально всматривался в Маитимо, прежде, чем ответить.
- Спасибо? - Умаиа поступал, как было полезно для него, но ведь это было хорошо и для самого Маитимо. У эльфа были причины благодарить, но мало кто на его месте бы благодарил. - Признаюсь, я удивлен. Ты поступаешь... правильно, должно быть, так, как велит тебе не ненависть, а Свет... - Волк разглядывал эльфа еще пристальнее, как только что увиденного. Маирон так привык видеть в Маитимо злейшего врага, хитроумного и в чем-то сходного с ним самим, что воспринимал эльфа лишь как опасность и преграду, не обращая внимание на то, что нолдо был прозрачным, и в нем был Свет.
Эльф удивленно посмотрел на Саурона:
- Ты действительно понимаешь. Важно, как ведут себя со мной, но намного важнее, как я веду себя с другими. И если я поступаю плохо, это нельзя оправдать тем, что я поступаю плохо по отношению к мерзавцу. Если я поступлю плохо, то это я испачкаюсь, а не кто-либо. Ты дал мне то, что доставляет мне радость, наверняка по своим причинам, наверняка как часть твоего плана, но так или иначе, ты дал мне радость. И я благодарен за это.
Маирон кивнул и сказал, что распорядится о лекарствах, словно сообщая тем самым: 'Разговор окончен'. Но выходя, умаиа остановился и заметил:
- Раньше я не сказал бы тебе, что это правильно, - еще сегодня, чуть раньше, не сказал бы... - Ведь это мешает вести тебя во Тьму. Но ты особый пленник, как сам знаешь. И если ты станешь настолько хуже, чем есть, что Свет оставит тебя, это будет крайне выгодно для нас и согласно с нашими целями. Но я буду... разочарован. Полагаю, и Владыка тоже.
Эльф был растерян. Саурон хочет сломать его, растоптать тот Свет, но при этом они с Моринготто не хотят, чтобы Свет оказался растоптан? Это было вне логики и вне понимания.
- Я постараюсь не разочаровать. Пожалуйста, прикажи меня расковать: трудно ухаживать за раненым с цепью на руке.
Маирон задался вопросом, стоит ли расковывать Маитимо, и почти сразу же нашел ответ:
- Я велю расковать тебя, если ты дашь обещание не нападать на орков и других Темных.
Раньше бы, до восстания, нолдо ответил: 'Конечно, обещаю', теперь же он был осторожнее.
- В прошлый раз я напал на тебя, хотя и был прикован, - резонно возразил эльф. - Эти цепи мешают мне лечить, не сражаться.
- Разумно. Но если я велю тебя расковать, а ты после этого нападешь не в Незримом мире, обвинят в этом меня, - возразил Маирон. - Обещай, что, будучи раскован, не станешь нападать, пользуясь телом или оружием.
- Хорошо. Обещаю, - нолдо не сомневался, что Саурон неспроста потребовал обещания. Но эльф не собирался пугаться каждой тени: будет проблема, тогда он с ней и будет справляться.
Маирон велел расковать Маитимо и вышел. Только за дверью камеры он улыбнулся: все-таки одиннадцать пленников будут отпущены не даром. Торжество стоило не только скрыть от Нолдорана, но и умерить: сначала убедиться, что на сей раз успех достигнут в самом деле, и Маитимо не выкрутится. А проверять было явно преждевременно. Маирон велел принести лекарства, приставил к камере наблюдателя - Фуинора - и отправился в темницы высматривать несломленных.
***
Мориквэндо проснулся не скоро. Древний квэндо (что стало заметней, когда он слегка пришел в себя, наконец-то выспавшись без боли) осмотрелся и слабо улыбнулся.
- Маитимо фэанарион... я благодарю тебя. Хотел бы многое еще сказать, но боюсь, Темные могут узнать: здесь стены имеют уши.
Фуинор за дверью только что зубами не скрипнул.
- Да, друг, меня предупредили, - Энгватар давно сказал Нолдорану, что ничего важного нельзя говорить вслух. - Ты согласишься на осанвэкэнта*(3)? И у меня для тебя хорошие новости: мне позволили тебя исцелять, а после ты получишь свободу, но ты не должен здесь об этом говорить, иначе мне не удастся вытаскивать других.
- Это действительно добрые вести! - отозвался мориквэндо, и его глаза вспыхнули. - Конечно же, я буду молчать. - Мориквэндо открыл разум и обратился к родичу уже мыслями.
- Я никогда не видел тебя прежде, Маитимо, только слышал о тебе, но едва мы увиделись, мне показалось, что я узнаю тебя. И меня охватило волнение, как при встрече с другом или близким родичем... Скажи, какого ты рода? И верно ли я думаю, что вождь Финвэ*(4) прислал тебя в эти земли? Ибо я услышал, что ты возглавляешь нолдор в этих краях, а в твое отсутствие Лорд Маглор правит от твоего имени. - Квэндо, как и большинство недавних пленников, был захвачен вдали от лагеря нолдор, на востоке. Эльф слышал о приходе нолдор и их борьбе с Врагом, и разыскивал их, когда его схватили*(5). Мориквэндо успел выяснить, что пришедших возглавляет не Финвэ, но не знал, почему.
Нолдо выслушал все с удивлением, а потом ответил:
- С того момента, как я увидел тебя, я испытал то же чувство: словно ты дорог мне, как близкий родич или друг, и твоя судьба важна для меня. Это очень необычно... Я Маитимо Нэлйафинвэ, сын Фэанаро, сына Финвэ и Мириэль, - эльф не смог скрыть горечь, ведь он совсем не знал Мириэль, зато знал Индис, вторую жену Короля. - Финвэ убит Морготом, и потому мы здесь, чтобы мстить. Кто ты? И ты знаешь что-то о Маглоре и моих братьях?
Мориквэндо изумленно распахнул глаза, и его мысли отдавались потрясением, болью и гневом.
- Финвэ убит Морготом?! Клянусь: отныне и я не буду знать покоя, пока не отомщу за него. Горько, что и ты, старший из его потомков, - это эльф понял по имени, по староэльфийским корням, - захвачен врагами. Но удивительна судьба, что дала нам встретиться. О Лорде Маглоре, Лорде Куруфине и их четверых братьях я знаю не так много. Они живут на берегу озера, что зовется Митрим. Я стремился добраться туда с немногими эльфами, но меня схватили раньше. Говорят, твари не решаются открыто нападать на нолдор, только беспокоят короткими стычками дозоры, посылают лазутчиков и пытаются кого-то захватить, но все их попытки безуспешны. И что нолдор охраняют не только земли, где живут, но и обширные окрестности*(6). - Эльф словно пропустил вопрос о себе, понимая, что Маитимо хотел бы услышать в первую очередь о братьях, и только потом продолжил. - Что до того, кто я... Мое имя Голвэ, я младший брат Нурвэ, вождя авари, что остался у Куивиэнэн*(7), и я возглавляю малый народ квэнди востока... тиндар зовут его 'племенем'. Финвэ был моим другом... как жаль, что я так ошибся, считая, что на Запад уходят безвозвратно! Я последовал бы за Финвэ... и, быть может, он был бы жив...
- Эла! Неожиданная встреча!.. - То, что Голвэ был другом Финвэ, было радостно, но... все равно не объясняло, почему меж впервые встретившимися возникла такая связь и привязанность с первого взгляда. - Нет, даже будь ты там, ты не смог бы защитить Финвэ... Ты узнаешь обо всем от моих братьев, когда окажешься у Митрима... Долгая история, и не для этих мест.
- Знаешь ли ты от Финвэ о нас, обо мне, о том, как мы расстались? - спросил Голвэ.
- Нет, Финвэ не говорил мне. Не от того, что он забыл тебя, просто мы мало общались и не были близки до поры, таков был его выбор*(8). Уверен, другие потомки Финвэ, из младших, знают о тебе куда больше. Впрочем, оставим, ты сможешь расспросить об этом у моих братьев в Митрим.
- Ты мало говорил с Финвэ, но ты Нэлйафинвэ, ты ныне Лорд и его наследник. И вы ведете борьбу с Врагом, которому и я хочу отомстить и за Финвэ, и еще за... все, что он творит с квэнди и что я узнал здесь. Когда я шел в Митрим, я желал встретиться с твоими братьями и услышать о Финвэ. А ныне говорю тебе: когда я встречусь с ними, то уйду за горы, где меня ожидают, и приведу сюда мой народ. Чтобы мы сражались против Моргота вместе*(9).
- Это добрая весть! Мы должны собрать столько сил, сколько возможно, и тогда Враг не устоит. Его твердыня чудовищна... но ради всех и всего, мы должны победить, - нолдо улыбался. Здесь, в плену, он собирал войско против Моринготто! - Враг может грозить вам мной, но ты же знаешь, что нельзя играть в его игры. Сражайтесь. А теперь постарайся скорее поправиться: не для пыток, для свободы. - Вот еще один уйдет, и с ним десять других, и это хорошо, это замечательно... но сам Маитимо так и останется в этой ненавистной камере...
- Когда Финвэ рассказал нам об Амане и призвал нас отправиться жить в земли Валар, мой брат пытался переубедить Финвэ, и были долгие споры. Нурвэ был уверен, что мы должны жить в Эндорэ, хотя было видно, что Финвэ побывал там, где Свет... Я долго думал, и ушел бы за другом, только... Позади нас тоже был Свет, и он принес нас на берега Куивиэнэн, не на Запад: не случайно же это? *(10). А Финвэ, как я понял тогда, звал уйти на Запад навсегда и не возвращаться. И тогда мы расстались. Если бы я знал, что могу вернуться, как вернулись вы, я был бы рядом с Финвэ все это время, следовал как за Вождем и делил его радости и печали как друг... Ты говоришь, что я не защитил бы его, и все же я не могу не чувствовать, что виноват перед ним.
- Неужели тебе мало бед здесь, что ты хочешь еще взять на себя несуществующую вину? Все сложилось, как сложилось. Уходи на свободу и сражайся с Черным Врагом Мира, это лучшее, что ты можешь сделать и для Финвэ, и для всех.
В это время крайне недовольный Фуинор, осознавший, что так он не узнает ровным счетом ничего, попытался, пока идет беседа через осанвэкэнта и разумы открыты, проникнуть в мысли эльфа. Разумеется, не Маитимо, а второго. Но из этой попытки ничего не вышло: Голвэ на редкость хорошо владел осанвэкэнта и мог вести мысленную беседу, держа разум закрытым от Темных*(9). Аваро был не простым пленником, но тем, кого нолдор зовут Лордами, и, конечно, почувствовал попытку проникновения в его мысли.
- Тут кто-то из Темных пытался присоединиться к нашему разговору, но у него не вышло. Они и прежде пытались вызнать что-то у меня таким путем.
Разговор был завершен и про себя же Маитимо подумал, что, уйди Голвэ вместе с Финвэ, еще неизвестно, был бы теперь Маитимо с Голвэ в дружбе, не выбрал ли бы авар поддержать Индис?
Голвэ же размышлял. Конечно, он желал узнать больше обо всем, что произошло с его другом с тех пор, как они расстались, и о братьях Маитимо, и о других потомках Финвэ, тех, что не братья Маитимо, но ближе общались с Финвэ... Но сейчас действительно было не время для долгих бесед о прошлом, и не для того они сейчас говорили через осанвэкэнта. И о своей вине Голвэ говорил не только потому, что сейчас переживал гибель Финвэ, но и потому, что готовился принять решение.
***
Нолдо не был целителем, но Энгватар передал ему свои мази, а обучение не прошло даром. Маитимо ухаживал за Голвэ так хорошо, как умел. Их странная связь была теперь совсем естественной, хотя все такой же необъяснимой: казалось, эльфы знали друг друга вечность.
Однажды Голвэ спросил:
- Когда ты думаешь уйти сам, что об этом передать твоим братьям?
Маитимо хмуро улыбнулся:
- Я пытаюсь найти возможность бежать постоянно. Я доходил до самых выходов из гор... но пока дальше выбраться не получалось.
- Но ты можешь теперь заставить Темных не допрашивать тебя, как заставил расковать и оставить нас вместе? - спросил Голвэ, до сих пор считавший, что у Маитимо есть план, как освободиться самому. А теперь, предчувствуя ответ и помрачнев, аваро произнес: - Ты мне как близкий родич, Маэдрос; и теперь я уйду на свободу, зная, что ты остаешься, и тебя будут допрашивать...
- Я не просто один из пленников Ангамандо, я личный пленник Моринготто. За мной пристально следят, даже если это не видно, и меня не вывести тайно, как выведут тебя.
Авар сжал руку Маитимо и долго молчал, прежде чем спросить, вновь через соприкосновение разумов:
- Скажи, а Темный, от которого ты добился, чтобы он меня освободил... он дал обещание, что сделает это?
- Да. Я знаю нечто, что может погубить Саурона. И когда через осанвэкэнта он отчитается, что ты на свободе, я дам клятву, что не выдам его.
- Что, если, когда меня будут освобождать, я сам откажусь уходить без тебя? Тогда Темный не сможет выполнить клятву иначе, как отпустив и тебя. Или когда меня будут выводить из камеры, пригрожу, что без обещания освободить и тебя, я их выдам: ведь Саурон отпускает меня тайно, потому что не должен этого делать, верно?
- Саурон не сможет меня отпустить... Скорее всего, он лишит тебя сознания и придешь в себя ты уже возле Митрима. Да и... какая радость, если ты останешься в плену со мной? Нам не дадут быть вместе и только будут мучить друг другом. Тебе лучше всего уйти... Но спасибо тебе, ты первый, кто был готов променять свободу на то, чтобы остаться со мной... Кроме моих Верных, конечно. Уходи, друг, я постараюсь прийти после. Но, до тех пор мы не сможем с тобой говорить больше даже в мыслях, как я не могу говорить с братьями... Некая тень окутывает Ангамандо и мешает мне.
- Я буду ждать тебя... - Голвэ обнял Маитимо.
Нолдо обнял друга в ответ.
- Я понимаю, что тебе будет тяжело... Знай: быть может, я не прав, но мне кажется, что худшие мои годы позади, и что вряд ли я еще буду проходить через... такую же боль и ужас вновь. Как видишь, моя жизнь теперь вовсе не так плоха, по сравнению с другими пленниками. Не тревожься обо мне слишком сильно.
Примечания:
*(1) Об ушедших в Исход нолдор в Валинорэ старались даже не вспоминать.
'Сильмариллион': 'Валар сидели теперь за горами и пировали, и все, кроме Манвэ и Улмо, выбросили изгнанных нолдор из своих мыслей'.
По 'Книге утраченных сказаний', эльфы редко упоминают ушедших нолдор - разве что с горестью или шепотом за закрытыми дверями.
Тирион покинут - по 'Квэнте Сильмариллион', даже 'остатки нолдор живут в глубокой долине меж скал или на равнине близ Валмара', а не в Тирионе.
*(2) Фэантури - 'Владыки душ', Намо и Ирмо, а фэантуриндиль - кто-то из их народа или учеников (по аналогии с аулэндилами).
*(3) Далеко не все эльфы могли пользоваться осанвэкэнта, потому что этому нужно было учиться, тренироваться; как следствие, эльфы-лорды и близкие к ним могли пользоваться осанвэкэнта куда лучше, чем пастухи, играющие на свирелях в полях; а калаквэнди пользовались осанвэкэнта лучше, чем мориквэнди.