Маитимо думал, что в этот раз они легко отделались, хотя вырезание по лицу было... куда больнее, чем по спине. Вырезанное слово фэанариона нисколько не беспокоило: грязь, вылитая снаружи, не унижает, унижает то, что льется изнутри. Но Алакарно не мог согласиться с другом и тяжело переживал свой 'позор'.
- Скажи, - наконец спросил Маитимо, - ты любишь меня?
- Да.
- Ты считаешь меня достойным уважения и гордым?
- Да.
- Но орки мочились на меня, обливали помоями, выливали дерьмо мне на голову, а уж сколько оскорблений на мне писали и вырезали! Разве я стал от этого хуже?..
- Нет, но...
- Но если ты принимаешь что-то в другом, то должен принимать это и в себе, иначе это нечестно.
***
А потом за них взялись как следует. Энгватар с Хисом едва успевали подлатать тела нолдор, как пленников снова тащили на допрос. Растянутые мышцы, множественные раны, ожоги и даже переломы, кажется, сплелись в бесконечный кошмар, в который были погружены эльфы. Так прошло еще пять допросов - Маитимо бы сбился со счета, но Энгватар вел свой счет.
***
Через какое-то время после вырезания на лбах нолдор эльфы-ученики решились задать Владыке вопросы, и добрый Учитель говорил с ними, как и с остальными авари, и узнав о недоумениях, разрешил их. Да, ученики-эльфы, оставшиеся верными, у него были, но их всех перебили Валар. А клясться он не стал, чтобы подать пример авари - враги хитроумны, а Маитимо особенно, он может спровоцировать юных и наивных в запальчивости принести клятву и поймать в ловушку, а после будет уже поздно отступать...
Казалось бы, сомнения были разрешены, но к аваро, которому Нолдоран явился в Истинном облике, они возвращались снова и снова. И к заданным вопросам добавлялись новые. Где та ученица, что была с ними с самого начала? Почему, когда Владыка хотел показать, как отвечают нолдор на милость, привел смотреть только тех двоих, кто желал большего наказания для них? Другие точно не смогли бы вырезать на нолдор надписи, но не знал же Владыка заранее, что будет их вырезать! Или - знал?..
В наибольшее смятение приводило авара само это поручение. Мальчику не раз снилось, что он подходит к Маитимо и начинает резать нолдо. Однажды, проснувшись от такого сна, авар взял нож и попытался резать им собственную руку, нанести узор; и после этой попытки совсем помрачнел и нередко думал - что, если Маитимо говорит правду? В конце концов юноша не выдержал, выбрался из ученических комнат и решился пойти к самому Маитимо и расспросить обо всем... хотя и знал, что его Учитель не одобрит этого. Но, Мэлькор, конечно, простит желание ученика спросить самому - ведь авар поступает так лишь потому, что ищет правду, хочет понять.
Вначале юноша открыто обратился к сторожившим оркам, чтобы его пропустили в камеру нолдор, но орки дверь не открыли, пояснив, что это запрещено. Тогда авар, зная, что Маитимо и Алакарно иногда выводят из камеры, не стал уходить далеко и ждал, притаившись - он умел прятаться в тенях. Когда Маитимо вывели из камеры, авар выбежал к пленнику навстречу и заговорил:
- Ты можешь поклясться, что Владыка сеял вражду меж эльфами и предал учеников-нолдор?
- Я клянусь тебе в этом, - не мешкая ни секунды, ответил Маитимо, хотя и был удивлен. - Моринготто ворвался в мой дом, убил моего прародителя и обокрал сокровищницу, вынеся оттуда Сильмарилли и множество самоцветов. Клянусь тебе и в этом. Но одну из вас уже заковали в цепи, ты теперь тоже в опасности: беги, пока можешь.
Услышав слова Маитимо, аваро был подавлен. Теперь нельзя было не поверить нолдо, его рассказам о Мэлькоре и не ужаснуться. И это чудовище юный эльф называл Учителем, и с одобрением смотрел, как тех, кто с ним борется, сажают на цепь, мучают и унижают...
- Простите меня, если можете, - авар опустил голову и стал казаться еще младше.
- Моринготто я не прощу; а ты еще мальчик, и тебя обманула эта тварь, - ответил Маитимо.
Юноша хотел бы сделать многое - помочь нолдор, рассказать правду товарищам, найти закованную в цепи ученицу, но он не знал, как. Он поклонился Маитимо в знак благодарности и скрылся в коридорах.
Доверившись теперь слову Нолдорана, бывший ученик Моринготто пытался вырваться на свободу из этого ужасного места, где их всех так страшно обманули, но был схвачен - было слишком поздно.
***
На следующем допросе Маитимо и Алакарно вновь привели в тот зал, где к колоннам были приделаны дыбы особой конструкции. К одной из колонн был привязан юный аваро, а нолдор усадили в кресла напротив и удерживали чарами.
Увидев того самого мальчика, Маитимо плотно сжал зубы и поднял голову. У несчастных, которых захватил Моринготто, было два выбора: рабство или пытки.
- Держись. Ты такой же пленник, как и мы. Ты не принадлежишь ему, родич.
Алакарно сидел в кресле молча. Маитимо слегка опасался этого молчания - видимо, друг что-то задумывал. Зато заговорил Моринготто:
- Ты мой ученик, хотя и предал меня; но я могу помиловать тебя после наказания и принять назад. И тогда я буду обращаться с тобой, как и прежде, и учить еще большему.
- Чему ты можешь научить, когда ты лжец и вор? - вырвалось у мальчика.
- Вы пока слишком юны и наивны, чтобы знать всю правду, - возразил Мэлькор, все еще пытавшийся удержать ученика, хотя Нолдоран и испортил многое. - Мир жесток, победа над врагом не бывает без насилия, и чтобы достичь высоких целей, приходится идти на многое. Думаешь, Маитимо всегда правдив или добр к своим врагам? Он пытался придушить даже того, кто лечил его, только за то, что целитель служит мне. А я буду щедр и ласков к тебе, если ты будешь слушать меня, но если ты станешь моим врагом, я раздавлю тебя.
- Моринготто, чего ты хочешь? - вмешался Маитимо. - Ты же видишь, он потерян для тебя, он понял, кто ты. Ты уже не сможешь его вернуть, теперь он, как мы. Отошли ребенка на работы, и продолжим наш разговор. Я не помню, что я кричал под конец последнего допроса: 'Увала', или просто 'тварь'? - Но Враг не повелся, даже на оскорбления не обратил внимания, сломать аваро ему было важнее.
- Либо поклянись не вредить мне ни словом, ни делом по своей воле, либо я раздавлю тебя, и ты будешь служить мне из страха. Не смотри на этих двоих, они опытные воины и полководцы, и у них особая судьба. А ты, как верно сказал Нолдоран, только ребенок, и ни судьба, ни Свет не защитят тебя. Ты совсем не такой, как они.
- Моринготто лжет, - Маитимо старался говорить быстро, пока его не прервали. - У тебя особая судьба. - Больше он сказать не успел, потому что рука Моринготто зажала рот эльфа, хотя Маитимо продолжал пытаться сказать что-то через кляп. Впрочем... то, что ему не дали договорить, не лучшее ли доказательство? Только понял бы это мориквэндо...
- Выбор за тобой, - произнес Владыка Севера, но бывший ученик не ответил, и тогда Мэлькор приступил к пытке. Больше говорить было незачем.
Но Алакарно, что до сих пор молчал, в это время начал петь. Это не была песня чар, но одна из тех, что он сложил здесь, в плену - о стойкости и надежде. Увы, но угрозы недавнего Учителя, боль и страх, действовали куда лучше, чем слова и песня нолдор. Авар был совсем юн, и его подтачивало то, что он не чувствовал своей правоты, и еще он боялся, что теперь его будут сажать на цепь и показывать другим. И не чувствовал своей силы. И едва началась пытка дыбой, мальчик взмолился:
- Прекрати... я поклянусь...
Щенка сняли с дыбы, и он начал говорить:
- Клянусь не вредить тебе... ни словом... ни делом...
- И верно служить мне, исполняя мою волю, - добавил Владыка.
- Ты требовал... только не вредить... - аваро был уверен, что не смог бы навредить этому могущественному и ужасному существу, но исполнять его волю было противно для самого естества эльфа.
- Твоих обещаний хватило бы, поступи ты так по доброй воле, а ты согласился лишь после дыбы, - на самом деле, Владыка все равно добивался бы клятвы служить ему.
- Твоя судьба особая, - вдруг вмешался Алакарно, поняв мысль Маитимо. - Ты еще ребенком распознал Тьму и отверг ее, сделал то, чего не могли многие мудрые в земле Валар. Не уступай ему, он боится тебя.
Маитимо опустил веки, чтобы никто не видел, как сверкнули гордостью его глаза - у кого еще был такой оторно? Хотя часто такие мысли саднили воспоминаниями о Финьо... Который ныне убережен от зла Моринготто и в безопасности...
Алакарно после его слов тоже заткнули рот, но авар уже услышал нолдо, и широко распахнул глаза:
- Владыка Мэлькор требовал... чтобы я не вредил ему, потому что он меня боится?! - И мальчик выдохнул в лицо Увала: - Я не буду исполнять твою волю!
- Если ты не склонишься перед моей волей, я велю казнить тебя: ты стал наглым и бесполезным.
- Ты опять лгал мне, - ведь вначале Владыка говорил, что, если авар даст клятву не вредить, то с ним будут обращаться, как раньше, а теперь вместо этого недавний наставник грозил казнить юношу. - И если я сдамся, то опять обманешь.
И тогда мальчишку вновь вернули на дыбу и обещали терзать крючьями, пока щенок не умрет. Мальчик кричал и плакал, а нолдор снова дали возможность говорить - чем они, интересно, утешат ребенка?
- Чего ты добьешься его гибелью? - спросил Маитимо Врага, а не аваро. - Будет еще один, кто победил тебя? Помни, я все вижу, и Пославший меня тоже. Отпусти этого ребенка, и посмотрим, к чему приведет его жизнь, потому что смерть его точно приведет к Свету.
Владыка Севера мрачно посмотрел на авара. Отпустить? Прежде, чем упереться, юнец поклялся не вредить ему словами, значит, бывший ученик не сможет рассказать о том, что знает. Если только не решит нарушить клятву, что для Воплощенных не редкость. Нет уж, Мэлькор не собирался рисковать.
- Тогда пусть идет к Свету через смерть, мне нужны живые*(1), - те, кто принес присягу Северу, или еще способен ее принести. И Владыка Тьмы довел казнь до конца.
Маитимо смотрел, не отрываясь, на аваро. Что можно сказать, когда у тебя на глазах убивают ребенка, который не хочет умирать, но и не согласен жить без души?.. Мальчик, терзаемый болью, молил о пощаде и был готов согласиться на многое, но так и не принес клятвы верности. И умер.
- Ну и ублюдок же ты, - сказал Маитимо в повисшей тишине. Они с братом только что спасли мальчика от Тьмы и убили его жестокой смертью...
Это было еще одной важной причиной, по которой Владыка Севера не соглашался пощадить юнца, иначе как за клятву верности: чтобы отбить у Маитимо и Алакарно желание сманивать его учеников.
- Что, добились своего? - спросил он нолдор. - Если бы не вы со своими речами, мальчишка был бы жив. Не терпя пыток, но живя в пышно украшенных комнатах со своими товарищами. Я вовсе не собирался его убивать, это ваша вина.
- Если бы он не умер, ты бы отравил его душу, - ответил Маитимо. - А ты не думаешь, что он скоро вернется к тебе, только уже как ученик Манвэ, в крылатом воинстве, рядом с Фионвэ?
- Только не этот, он поклялся не вредить мне, - ответил Владыка, скрывая страх перед приходом воинства Валар, и приказал унести мертвого аваро, не желая даже видеть останки бывшего ученика и... возможно, нового ученика Манвэ! Манвэ опять украл у него то, что принадлежало ему! Это был его мальчишка!.. Мэлькор свирепо посмотрел на нолдор.
- А теперь время ответить за оскорбления, - и Маитимо с Алакарно перевели с кресел на дыбы.
- У тебя дурацкий способ спрашивать за оскорбления, - хмыкнул фэанарион. - Учитывая, что на допросе ты больше всего оскорблений и слышишь. - Впрочем... это было справедливо только по отношению к Маитимо, а Алакарно никогда не упускал возможности.
Чтоб оскорбления не умножались, пленникам опять заткнули рты. А когда пытка закончилась, нолдор вернули в камеру.
***
Энгватар, услышав о том, что случилось, произнес:
- Я думал, учеников при неудаче Владыка будет освобождать, а он решил поступать с ними по-старому: служба или смерть.
- Нет, Энгватар, он не знает дружбы; он будет все или подчинять, или уничтожать. Надо распространить этот слух среди орков, пусть авари будут предупреждены.
Энгватар с сомнением покачал головой. Настоящих орков ученики Владыки не видели, только принявших орочье обличие умаиар.
***
Когда оторни остались одни, Маитимо тихо сказал другу:
- Как долго мы еще сможем выдержать? Так нельзя думать, но... Иногда, во время допроса, мне кажется, что я больше не выдержу. Потом все заканчивается, и я снова могу бороться. Но... я боюсь, что однажды Темные это тоже поймут, и заставят меня сделать, что они хотят...
- Я верю в тебя, - возразил Алакарно, - но еще скажу вот что. Если мы однажды не выдержим, начнем умолять тварей, чтобы они остановились, это будет... унизительно, но тогда Темные прервут пытку. Ведь когда невыносимо больно, то и сказать ничего невозможно, нужно сначала перевести дыхание. Этот мальчик-авар... - Нолдо чуть сбился. - Он мог не клясться, что не будет вредить Моринготто. Когда он сказал: 'Прекрати, я поклянусь', и его сняли, он мог после не повторять этих слов; только не понимал, что можно передумать. Но он уже сомневался и не хотел этого делать, и потому не стал приносить присягу лжецу и палачу. Когда невыносимая боль проходит, всегда есть момент одуматься.
Маитимо слабо улыбнулся.
- Да... Ты прав. Будет краткий перерыв, достаточный, чтобы взять себя в руки... Почему меня учат дети? Оруженосец показал мне, как надо умирать за верность, а аваро, что можно отказаться... Спасибо тебе. Но... хватит тебе уже страдать рядом со мной. Уходи.
- Я уйду, а Моринготто или Саурон опять придумают с тобой что-то новое? Саурон... теперь поклялся помочь тебе в побеге, когда это не будет опасно для него, но он ничего тебе даже не передал о путях и ходах. Наверное, потому, что пока нами лично занимается Моринготто, уйти нельзя. Но Увала однажды наскучит терпеть неудачи... И я уйду, только когда Саурон или другой скажут тебе, как можешь уйти и ты.
- Да, пока нами играется Моринготто, мы под особым наблюдением, и не сбежишь... - Про себя Маитимо думал: 'Как тебе сказать, друг, что ты сейчас больше всего интересуешь Моринготто, и твоим страданием он упивается? Тогда ты будешь думать, что я страдаю из-за тебя...' - Ты отважен, мой друг... А тварь хочет сломить тебя, словно он поставил это своей целью. Будь осторожен.
***
Тем временем Владыка Севера призвал к себе Энгватара, чтобы высказать недовольство:
- Ты скоро восстанавливаешь силы пленных для допросов, когда это требуется, но последнее время ничего у них не выведываешь. Если прежние методы перестали быть действенными, ты должен пробовать новые.
- Я придумаю новое, мой Властелин. Но для этого может потребоваться больше времени: нолдор стали очень опытны, особенно Маитимо. Он старается беречь силы, пока ослаблен, и потому почти не говорит, а когда больше приходит в себя, становится очень осторожен в словах.
Владыка Севера и сам видел, что Маитимо больше не рвется из пут и не оскорбляет его непрестанно. А о большой осторожности Маитимо в словах Мэлькор знал и от Маирона...
- У тебя будет больше времени, Энгватар, я дозволяю тебе лечить нолдор медленнее. Но я жду от тебя результатов. Как и от тебя, Маирон, - Темный Вала перевел тяжелый взгляд на Волка, прятавшего довольную улыбку.
***
Энгватар вернулся к Маитимо и Алакарно и сказал, что отныне допросы, видимо, будут не столь частыми. Но ему придется придумать что-то, что можно представить как новый метод воздействия.
- Тогда мы все будем думать... - ответил Маитимо. - Быть может, ты будешь давать нам прогулки?
- И прогулки окажутся более действенными, чем муки, которым, как все считают, я подвергаю вас при лечении? - усомнился Энгватар. - Ты не открывал ничего важного в обмен на прогулки. И Владыка может потребовать показать, какие еще средства я использую. Скорее всего, вскоре придется вновь обратиться к снам и морокам... Но ты будешь знать, что их навел я.
- Энгватар... я правда готов чем-то заплатить за прогулки, - ответил Маитимо. - Мы сходим с ума в этой камере. Что, ты считаешь, стоит рассказать? И... есть ли возможность спасти кого-то из мориквэнди из войска моих братьев? Или хотя бы встретиться с ними?
- Владыка сейчас больше всего хочет узнать о Камнях, о том, как их можно создать... - в последнее время Властитель Ангамандо спрашивал нолдор о создании самоцветов, а не о Сильмариллях, но целитель знал, что было подлинной целью. Энгватар был уверен, что и нолдор это знают. - Но подошли бы и любые другие сведенья о Камнях: Мэлькор был очень доволен, когда узнал, что на Сильмариллах заклятье Варды. Можешь ли ты сказать о нем больше? За любую подробность ты можешь получить и прогулки, и встречу с мориквэнди.
- Я расскажу из чего была сделана скорлупа Сильмариллей. Это подойдет? Если да, то пусть нам с братом теперь дадут свободно общаться с теми мориквэнди, не менее суток.
- И также дадут вам прогулки, - прибавил целитель. - Ты был упрям и на меньшее не соглашался... Что до освобождения... Я посмотрю, что можно сделать.
***
Нолдор думали, что теперь у них снова будут месяцы покоя впереди, но вскоре их привели на новый допрос. Однако в этот раз физической пытке их не подвергали, а привязали к уже знакомым креслам. Следом за главными пленниками в зал с колоннами привели мориквэнди из захваченных в бою - их было сорок пять.
- Все эти эльдар пленены при нападении твоих братьев, - заговорил Моринготто. - Их, как вы знаете, было много больше, но остальные либо мертвы, либо все рассказали и стали рабами. А эти еще держатся.
Изможденные тиндар, фалатрим, нандор приветствовали Короля нолдор, хотя и не видели его раньше. Для них, вставших под знамена фэанариони и не сдавшихся перед врагами, Маитимо был как знамя сопротивления и пример стойкости; и подтверждение, что Темные лгут, будто Тьме нельзя противостоять - Маитимо противостоял больше десяти лет.
- Я решил казнить их, - продолжил Увала. - Этот допрос их последняя возможность остаться в живых. Но раз мориквэнди признают тебя Королем, ты тоже можешь изменить их участь. Вели своим воинам служить мне, и они останутся живы и не подвергнутся пытке.
- Аийа! - приветствовал своих героев Маитимо. Сколько прошло лет? Как понимал эльф, года два, или около того... Энгватар сказал, что сегодня исполняется год, как их с Алакарно начали допрашивать, и Враг хочет сделать что-то особое. И правда... особое... - Нечаянная радость, друзья, увидеть вас! Мне жаль, что я не знаю ваших имен и не видел раньше ваших лиц, но вы все герои. И если бы вы хотели, вы бы сами выбрали служить Бауглиру, как выбрал бы и я. Слава вам, родичи! - Маитимо было жалко мориквэнди, и конечно, он понимал, на что обрекает их, но... как он мог советовать родичам делать то, что считал невозможным сам?
Владыка Мэлькор сжал губы. Если бы Маитимо согласился, начал обдумывать, на какие уступки могут пойти эти эльфы, что неважное они могут сделать, это ослабило бы и стойких воинов, и самого Нолдорана, и его друга. Но Маитимо, напротив, укрепил воинов. Один из пленных склонил голову перед фэанарионом, назвал свое имя и сказал, что будет держаться; за ним так же поступили второй, третий... Пока Владыка Севера не прервал их, рассмеявшись - он нашел, как обратить ответ нолдо против пленников.
- Знайте, что Маитимо сам принимал службу эльфов-рабов: он не возражал против того, чтобы они убирались в его камере, подавали еду, ухаживали за ранами. Но вас он послал на пытки и смерть, лишь бы вы не сделали ничего подобного: ему нет дела до ваших страданий или ваших жизней, - в действительности Враг подменял одно другим.
- Моринготто лжец, - ответил Алакарно. - И вы все это знаете. Он и сам знает. Даже написал на наших лицах надписи в свою честь: 'Лжец'.
Часть мориквэнди рассмеялась, а Владыка Севера велел приступить к пытке. Мориквэнди медленно растягивали на дыбе, били кнутами, и снова растягивали и били...
***
Когда начались пытки, Маитимо крикнул:
- Называйте ваши имена!
И эльфы, что еще не успели назваться, выкрикивали свои имена, и кажется, это помогало им.
Владыка Севера хотя и желал слышать лишь мольбы и согласия служить, не мешал пленникам. Одно имя, второе, третье, двадцатое, сороковое. Пусть отвечают, пусть Маитимо знает их имена - тех, кто умрет, и тех, кто сдастся и согласится служить Северу.
Только они не соглашались. Окровавленные от ударов бичами, с разошедшимися от растягивания ранами, вывернутыми суставами, пленные эльфы стонали, хрипели, кричали, но все равно не соглашались служить Врагу. Тогда Владыка начал угрожать им смертью и слыша отказ, велел избивать отказавшихся кнутом, пока их раны станут неизлечимыми. Одного, второго, третьего...
Когда Моринготто отдал приказ о казнях, Маитимо, хоть и ждал этого, не смог сдержать эмоций. Напряженный до судорог, он понимал, что не может ничего, как просто быть рядом с теми, кто сражался в своем последнем жестоком бою с Тьмой.
- Бауглир хотел службы от вас? Так дайте ее ему! Воздайте почести Владыке Севера. - И подавая пример, крикнул: - Моргот - трус!
Эльфы нестройными голосами подхватили слова Маитимо. Теперь и крики, и стоны умирающих не доставляли радости Владыке Севера. Эльфы выкрикивали: 'Моргот - трус!', как будто это был клич, с которым шли в бой. Маитимо научил их, и уже нечем было пригрозить этим эльфам. Владыка Севера не желал долго слушать оскорбления: оставалось только ускорить казнь. К мориквэнди снова подошли орки с кнутами и начали избивать пленных до потери сознания, чтобы они уже не могли кричать.
***
Двадцать семь пленников один за другим отказывались служить, и теперь умирали от ран, привязанные к столбам. Владыка понял, что и остальные могут отказаться, и тогда - в глазах Маитимо это будет поражением самого Владыки. Кроме того, воины-мориквэнди старались особенно мужественно держаться перед Нолдораном; если от них чего-то и удастся бы добиться, то скорее не при Маитимо.
- Довольно, - словно делая милость, сказал Владыка Мэлькор. - Прочих эльфов вернуть на лечение и после продолжить допросы.
Не получивших смертельных ран мориквэнди унесли назад в камеры, и вскоре последний из воинов у столбов затих и умер. Наступила тишина. Через какое-то время ее нарушил шлепок - часть отсеченной кнутом плоти упала на залитый кровью пол.
- Они победили, - подытожил Алакарно.
- Остальные не умрут так, - мрачно произнес Владыка Севера. - От них больше не будут требовать полного повиновения, согласия на рабство или важных рассказов о войне. Но понемногу я добьюсь от них согласия сначала на малое, а постепенно и на все большее. И я прикажу убрать надписи с ваших лбов, а взамен напишу там свое имя и титул.
- Лба не хватит, - заметил Маитимо. - И мне казалось, ты говорил, что можешь делать что-то красивое, а сам опять только уродуешь.
- Мое имя красиво. А другую красоту Тьмы ты еще увидишь, - уверил Владыка. - Я и из тел этих убитых могу изготовить то, что будет служить украшением...
Алакарно передернуло от отвращения.
- Ты мерзок, как и все, что ты делаешь.
- Ты безумен, - спокойно уронил Маитимо. Больше он ничего не говорил.
Владыка Севера велел увести нолдор назад в камеру.
***
Энгватар приходил продолжать лечение нолдор, а теперь еще и сводить шрамы со лбов.
- Ты знаешь что-то о тех мориквэнди, которых пытали перед нами? - спросил Алакарно. - Ты можешь им помочь?
- Сейчас Владыка зол на их непокорство, он не отпустит их и придет в гнев, если им позволят умереть, так ничего и не добившись. Но возможно, спустя время Владыку будет больше занимать иное? - 'Ему наскучит упрямая игрушка, и он ее бросит', - читалось в словах целителя.
- Спасибо, друг, - Маитимо обнял Энгватара. - Я не знаю, насколько бы мне... нам, было тяжелее без тебя... Совершишь с нами тризну по убитым? Скажи Врагу... что хочешь поиздеваться над нами. Прими вид одного из мориквэнди и приди к нам с вином для тризны. А после 'посмейся над нами'.
- Принести вино словно бы для издевательства будет несложно, - произнес Энгватар чуть медленнее обычного, явно размышляя о чем-то. - Ты... совершал тризну по убитому вместе со своими Верными...