Волк наблюдал за Маитимо не только потому, что орки могли перейти грань - но и потому, что происходящее доставляло удовольствие самому умаиа. Маирон хотел бы большего, но... желание мести или удовольствие явно не стоило того, чтобы приблизить поражение Твердыни.
Нолдо не был в восторге от того, что его отдали оркам, но, философски размышляя, решил, что все не так уж плохо - унижения, которым подвергали его орки, были куда лучше доводящих до беспамятства пыток. Тем более, что когда орки совсем уж разошлись, нолдо придумал являть свой Незримый облик, что пугало тварей и заставляло вертеться меж двух огней: с одной стороны, они боялись Саурона и его кары, если будут плохо исполнять приказ и мало глумиться над эльфом; с другой стороны, продолжать в том же духе они тоже боялись. Не получат ли они еще большей кары от того страшного и жгущегося света?
Когда Маитимо являл оркам свой Незримый облик, вначале они скулили, отбегали назад и только бессильно бранились издали, но Маирон бросил им:
- Олухи. У нолдо не хватит сил быть таким все время. Ждите.
***
Но орки не могли развлекаться вечно - через час-другой рвать эльфу волосы и кидаться в него на спор разной дрянью становилось скучно; от того, что гордую статую роняли или ставили на колени, все равно никто не испытывал удовольствия (а стереть эту невозмутимость с лица каленым железом не давал Господин). Тем не менее, орки все равно старались достать Маитимо, как могли, Саурон не позволял им увлекаться, а Маитимо старался вынести происходящее гордо.
Нолдоран получал передышки (и при том довольно долгие) когда его уводили в отгороженную для него решеткой нишу в стене - с трудом, но эту нишу можно было назвать маленькой пещерой. Там эльф ел, спал и ждал, а Волк в это время уходил заниматься своими делами: присмотр за издевательствами над Маитимо и так отнимал много времени.
На следующий день орки хотели было притащить мориквэнди, чтобы поиздеваться над ними при Маитимо - догадавшись, что так он ничего им не сделает, даже когда такой жуткий и так жжется, а вот сможет ли быть таким же холодным и равнодушным?..
Но за свою инициативу орки получили наказание от Волка: им велено было глумиться над Маитимо, а не над другими. Так что никого орки не привели, оставшись издеваться над самим Нолдораном, и думая, что еще унизительного и смешного можно с ним сделать.
***
Так прошло восемь дней. Когда феанариона снова кинули "отдыхать" в отведенную ему пещеру (кинули в прямом смысле слова, раскачав его за связанные руки и ноги), Маитимо первым делом принялся умывать и оттирать лицо выданной ему для питья водой. Едва эльф закончил, как решетка, перекрывавшая ход в крохотную пещерку, вновь заскрипела и приоткрылась. Только возле нее никого не было. Маитимо удивленно посмотрел в проход, еще не понимая, что происходит, но тут что-то осторожно коснулось его рук. И только в Незримом мире Маитимо смог увидеть склонившуюся над ним фигуру в туманном плаще.
- Я помогаю тебе, - сказала фигура на синдарине. - Но нам нужно действовать быстро, пока орки спят, а умаиар рядом нет.
Маитимо не стал возражать, дождался, пока его освободят от веревок, и, держа невидимого проводника за руку, выскользнул из пещеры.
***
Прошло восемь дней, как Маитимо отправили в недра земли, к оркам, когда об этом узнал Корко и задумался. Маитимо говорил ему, что многое важное в его жизни связано с числом "восемь", сроком "восемь месяцев". Случайно ли, что сейчас прошло восемь дней, как эта весть дошла до надзирателя, однажды обещавшего создать Маитимо в свой срок условия для побега? Нет, не случайно.
И не теперь ли, когда взошли Светила, пришло время освобождения для Нолдорана? Корко не получал никаких знаков и не чувствовал ясно, что срок пришел, но начал расспрашивать других умаиар, что известно о Маитимо... и так узнал о пере Орла Манвэ. Пере, которое даже не отнимают у Маитимо, оно всегда с ним. И этого пера, длинной в метр, никто, кроме Маитимо, не смеет касаться голыми руками... Для Корко это стало знаком и вестью от Манвэ: пора. Знаком, который мог быть дан и получен, несмотря на нынешнюю Завесу Тьмы.
Но Маитимо не смогут освободить, пока он в подземелье у орков. И потому в тот же день Корко выбрал в рудниках восемь мориквэнди, у которых должно было хватит силы (как физической, так и силы духа) и послал их помочь Маитимо бежать, обещая, что и они обретут вместе с феанарионом свободу.
Бывший маиа Намо замаскировал эльфов своими чарами, как туманным плащом, и подсказал, куда можно идти, чтобы скрыться на время. Один из эльфов должен был стать проводником для Маитимо, другие же несли с собой воду, пищу, масло для ламп, одежду... и оружие. Не орочье, а то, что делали эльфы-рабы.
***
Маитимо вослед за своим спасителем быстро шел по пустым туннелям, и проводник уверенно сворачивал в ведомых только ему местах, пока, наконец, они не оказались в каких-то едва освещенных коридорах. Тогда проводник остановился, откинул капюшон, и лишь теперь его волшебный плащ начал таять.
- Идем дальше, - заговорил мориквэндо. - Там тебя ждут мои товарищи по руднику, при них есть все необходимое, и там нас какое-то время не будут искать. Твой помощник, что послал меня, велел не называть его имени, но сказал, что знаком для него послужило перо...
Как ни странно, феанарион сразу понял, о ком речь, и улыбнулся. Теперь многое объяснялось. Например, почему рядом не было ни одного умаиа, а все орки спали - видимо, Корко дождался удобного часа и наслал сон на всех тварей. Вот только... перо осталось у орков, его закрепили над столбом, у которого издевались над Посланником. Но если впереди ждала свобода, то это уже не страшно.
***
Встреча пленников была радостной, и было в ней много надежды и ожиданий, но для начала эльфам пришлось затаиться: они попытались сразу же пробраться к выходу, но ничего не получилось. Пропажу Маитимо обнаружили, и все Ангамандо гудело, как улей. Их начали искать, и не просто искать - Маитимо ощущал, что теперь даже Воля Моринготто шарит по Ангамандо в поиске Нолдорана. К счастью, эльфы, благодаря советам Корко, смогли найти безопасное место, где затаились. И тогда Маитимо решил, что им всем нужно помыться: их убежище находилось среди теплых камней, а неподалеку протекал подземный ручей, из которого можно было пить. Так, пока вокруг шли поиски, эльфы соорудили нечто, похожее на купальню. Маитимо знал, что его время еще не настало (и ждал, когда же Манвэ придет во главе воинства!), но ждать и жить среди родичей вольной жизнью было лучше, чем жить среди орков, или что там еще придумает Враг.
***
Всех Темных снова подняли на ноги, и все было нацелено на поиски Маитимо. Маирон был удивлен (Маитимо же отказался от попыток бежать!), но после рассудил: нолдо, видимо, решил пожить в туннелях, словно бы на воле. В сущности, Маирона это бы тоже устроило - при условии, что феанарион в это время не будет чинить вреда.
Корко никто не заподозрил. Сам он знал, что оттуда, где затаились эльфы, можно было выбраться к выходам, а еще - что вблизи есть место, где стены не слишком прочны, и их можно будет пробить. Оставалось найти того, кто проложил бы там новый ход, но это нельзя было сделать прямо сейчас...
Однако тюремщик не собирался именно освобождать Маитимо, но хотел создать все необходимые для побега условия. Например, поговорить с Архитектором о знаках и о том, какие беды им всем приносит Маитимо, и о том, что происходящее связано с ним. Если Архитектор откликнется, его можно будет осторожно навести на нужную мысль...
Прошел месяц, прежде чем Корко обратился к Архитектору, и тот согласился, что от Маитимо много проблем, хотя и сомневался, что те же Светила как-либо связаны с нолдо. Архитектор был готов участвовать в освобождении Посланника, вот только... Для этого сначала нужно было найти Маитимо.
***
Беглецы отдыхали, набирались сил, наслаждались отмоканием в теплой воде, но так не могло продолжаться вечно, и мориквэнди мечтали выбраться из плена. Маитимо не стал огорчать новых товарищей раньше времени словами о том, что не уйдет вместе с ними на свободу, и эльфы все дружно искали, как им выбраться. Тогда один из бывших рабов рассказал, что умеет создавать чары, позволяющие словно сливаться с деревьями или с камнем, и предложил, что обучит товарищей обучить этому искусству. Эльфы с готовностью учились у синда, и таким образом им стало куда удобнее добывать новые припасы. Хотя не все эльфы в равной степени смогли овладеть этими чарами, и у того же Маитимо почти не получалось сливаться с камнями. Другим же феанарион строго запретил, полагаясь на маскировку, рисковать без нужды. Какой смысл подвергать себя сейчас риску ради ерунды, имея возможность вскоре обрести свободу?
Но кроме обучения, в те дни случилось еще одно событие. Оно было незаметно для окружающих, но оно было важно для самого Маитимо - ему приснился сон. Сон, в котором был ясный золотой свет. Сон, который совершенно точно был навеянным, но он рождал радость в груди, так что хотелось смеяться. Этот сон дарил тепло и покой, и в нем не было фальши. Сон был о крадущихся тенях, об отголосках боли и страданий, о бесконечности Тьмы, и о том, что у Тьмы нет дна - этот колодец бездонный. Потому что у совершенства есть предел: добавь что-то и испортишь. А у Искажения предела нет - всегда можно придумать, как сделать хуже и гаже. Но... при этом у Тьмы нет и бесконечной власти, и любое зло обернется благом. Говорят: "нет худа без добра", но никто не сможет сказать: "нет добра без худа". Потому что есть. И Маитимо лежал в ладонях этого добра. Не маленький жалкий мальчик, что ищет тепла и убежища, а усталый, но готовый и дальше биться воин. Феанариону снилось, что в конце его ожидает Свет.
***
Архитектор ждал, но Маитимо не находился и не пытался обращаться к умаиа. Сам Темный тоже не пытался связаться через разум с фэанарионом - это было опасно.
Корко считал, что время Маитимо пришло: больше рабов освободить не удастся, а новых пленных уже не захватывали. Ведь все Темные, от умаиар до последней твари, затаились в Ангамандо. Корко говорил, что Маитимо останется в плену, пока может освобождать других... но вот, он уже освободил всех, кого мог. Похоже, что последних послал к нему сам же Корко. Значит, время пришло. Надзиратель, однако, учитывал только эльдар, а не умаиар.
***
Все эльфы легли спать, и только двое, как обычно, остались на страже. Они и заметили, что лицо спящего Маитимо переменилось, словно по-новому осветилось изнутри. Мориквэнди и до того видели, что Маитимо был... особым, даже в сравнении с другими нолдор, которых они встречали (ведь прошло больше двадцати лет по счету звезд, как нолдор пришли в Эндорэ, и многие мориквэнди, что жили в западном Нолдолондэ, видели яркоглазых калаквэнди). И все же рядом с другими нолдор, Маитимо казался наделенным особой силой и таким... светлым. Но сегодня что-то произошло, что-то, чего мориквэнди не понимали, и не могли не изумиться как чуду. Они разбудили товарищей и все вместе в изумлении смотрели на нолдо, И когда Маитимо пробудился, их словно осенило, и один из них сбивчиво заговорил:
- Ты... не только светлый, но тебя... послали Манвэ и Эльберет? Не как всех нолдор, иначе? - эльфы Белерианда считали, что нолдор присланы Валар на битву против Бауглира*(1), - Тебя они... словно ведут. Они говорят с тобой во сне, да? - Маитимо не рассказывал этим восьмерым, что он Посланник. И сейчас синдо говорил так, как мог понять: от лица Маитимо исходит Свет, и теперь во сне он был прекраснее, чем когда-либо, и синдо знал от Корко про перо Орла, вестника Манвэ, переданное Маитимо (здесь, в этом ужасном плену, во владениях самого Бауглира!). И потому синдо решил, что именно Валар ведут Маитимо и наделили этим светом.
А Маитимо с удивлением посмотрели на родича.
- Как ты узнал? - нолдо не стал объяснять, что все куда сложнее. Не Валар его послали, а Единый, и не посылал его никто, а просто все так сложилось... что он смог быть тем, кто подошел Единому, и оказался тем, кто не стал спорить и подчинился. И теперь... теперь Единый говорил через него, отвечал порой на вопросы в его сердце, но никогда не говорил с ним Сам, как не говорили и Валар: только знаки, намеки, ощущения и сны, вот все, что ему было дано. - Мне снился замечательный сон...
- Нам всем иногда снятся замечательные сны, хотя в плену почти никогда... Но и от лучших снов под звездным небом лицо не озаряется словно новым светом, - ответил синдо. По вопросу Маитимо он решил, что все понял верно. - И этот свет, и перемена в твоем лице подсказали мне, а потом я вспомнил про перо, о котором мне... сказали.
- Ты прав, я и правда передаю Свет, такова моя... мое... порученное мне, - нолдо тоже не мог сразу подобрать слов.
Мориквэндо взглянул в глаза Маитимо.
- Ты правда был послан, и ты... знаешь путь, а я с него сбился... иначе Темные не смогли бы сделать меня рабом... Но я больше не работаю для Севера... и не стану, если меня снова схватят. Хотя если ты скажешь, что надо вернуться в рудники... для помощи другим или еще... - и эльф закончил тверже, чем когда-либо. - Я пойду за тобой туда, куда пойдешь ты, и буду поступать по твоему слову.
- Ты... хочешь быть моим Верным? - Маитимо с задумчивостью и легким удивлением посмотрел на эльфа. Обычно о том, чтобы стать Верным... просили, спрашивали Лорда, примет ли он службу, а этот мориквэндо просто сообщал. "Как вариант", - подумал про себя Нолдоран. - Если я правильно понял тебя, то я буду рад принять твою верность, если я ошибся, прости, что неверно понял.
- Да, я хочу быть твоим Верным, и... рад, что ты примешь меня, - синдо поклонился Нолдорану. Он не спрашивал в свое время Эльвэ, можно ли идти за ним, но Эльвэ сам их звал; сейчас же речь шла о большем, и синда уже знал нолдор... Но не знал, становились ли мориквэнди Верными Лордов нолдор или только присоединялись к войску.
Глядя на товарища, еще трое мориквэнди пожелали стать Верными Маитимо, но они уже не действовали, поддавшись порыву, а спрашивали, примет ли он их, понимая, что могут встретить и отказ.
Маитимо внимательно всмотрелся в их лица.
- Я не вижу причин отказать вам. Я вижу, что ваши сердца любят меня, хотя вы и не знаете меня, но вы не просто очарованы... И, думаю, несмотря на то, что вы были рабами, вы очень стойкие - иначе бы вас не послали ко мне, не боясь разоблачения, если вас схватят. Видимо, вы просто посчитали рабство по разным причинам возможным. Быть может, и я, не будь я Нолдораном, счел бы, что могу работать на Моринготто. Я не виню вас и принимаю.
Так, в темноте, во владениях Врага, Нолдоран приобретал новых стойких воинов, и более того - Верных, что любили его.
***
Эльфы жили в радости (после того, что каждый из них пережил, нынешняя жизнь казалась радостной), но Маитимо знал, что долго это не продлится. Нолдо буквально ощущал, как Темная Воля ищет его. И Маитимо призвал последнего умаиа, который был ему что-то должен в этих стенах, и потребовал службы: вывести мориквэнди на свободу. Умаиа был вынужден подчиниться, но он не мог незаметно вывести больше двоих эльфов, и Маитимо пришлось согласиться на это.
Так беглецов осталось семеро. Привычное и комфортное для феанариона число, когда краем глаза отмечаешь, кто где, и возникает ощущение: "все на месте".
***
Пока эльфы жили в свое удовольствие и даже потихоньку находили выход из Ангамандо, Твердыня продолжала гудеть, как растревоженный улей. В Ангамандо и теперь оставались умаиар, которые хотели бы бежать - не потому, что раскаялись, а потому что видели - близится поражение Севера. Этому было множество подтверждений: восход Светил, приход второго войска нолдор, а главное, неспособность Владыки справиться со всем этим. Как рассчитывать на него как на Силу, когда он сам спрятался у корней гор? Но бежать сразу умаиар не могли: Владыка слишком бдительно следил за тем, чтобы никто не ушел, и никто не хотел идти с ним на открытый конфликт. Поражение от Валар все еще впереди, и наступит не сейчас, а когда-то; а развоплотить в ярости Владыка мог и сейчас. И умаиар ждали своего шанса, удобного случая, чтобы ускользнуть от внимания Мелькора и затаиться, ожидая, когда удастся бежать из Твердыне вовсе.
Мелькор все чаще разыскивал Маитимо лично, обшаривая своей Волей все закоулки... и умаиар увидели в этом свой шанс. Когда Владыка Севера вновь отвлекся на поиски, его слуги собрались с духом и бежали - пока не из Ангамандо, а лишь ускользнув от глаз Мелькора. Вначале беглецов-умаиар было только двое, и они скрылись в глубине подвалов и туннелей. Если их и поймают, то всегда можно будет сказать, что они искали там Маитимо. А эти умаиар в самом деле желали встретиться с феанарионом...
Но никто не мог найти Нолдорана - ни орки, которые прочесывали туннели в достаточном количестве, чтобы Маитимо и его союзники не перебили их; ни умаиар, которых посылали на поиски феанариона (впрочем, сильнейшие из Темных должны были охранять Владыку Мелькора, или заниматься обороной); ни сам Владыка Севера, чья Воля медленно, но неотвратимо начинала подчинять себе камни Черной Твердыни, так что ничто больше не могло укрыться от Владыки Ангамандо в том месте, где его Воля была утверждена. Но... словно что-то скрывало Посланника, помогая ему оставаться неуловимым и не найденным.
***
Однажды орки, обшаривающие участки, куда пришлось идти, потому что Господа следили и заставляли, услышали вдали голоса эльфов, и начали подбираться к ним, расходясь по ближайшим туннелям. Орков было много (значит, не страшно), а награду за поимку эльфов обещали ого-го какую...
Маитимо был все время начеку, он не просто знал, что его ищут, он чувствовал это. Но мориквэнди, хотя и тоже знали, что их ищут, рядом с Маитимо ощущали себя почти свободно и часто, уходя из убежища, вели себя куда менее осмотрительно, чем стоило бы. Так случилось и теперь, и... их обнаружили.
Орки напали неожиданно, из засады. Их было всего двенадцать, и они обрадовались, что не увидели Страшного Голуга, а только каких-то четырех беглых рабов, и подкараулили их, желая захватить всех живьем. Но не вышло: эльфы дрались не на жизнь, а на смерть, не желая снова попасть в плен, и трое из четырех были убиты на месте. Захватить удалось только четвертого.
- Ниче, ты и один за всех ответишь, - ржали орки, ожидая за пойманного хорошую награду.
- Малость позабавиться прям щас можно... - ухмыльнулся один из заводил, ухватив пойманного поудобнее за волосы. - А то отдадим тебя Господам, нам же ничего не перепадет, они сами с тобой знаешь, что сделают! У, по глазам вижу, что знаешь! Так вот, забудь - то, что тебя ждет, ты и представить не можешь. А мы тебя сейчас, считай, так, пощекочем немножко.
- Скажешь нам, остроухий, где прятался, так тебе ж легче будет, - поигрывал кинжалом сказал другой. - Все равно же потом Господам все выложишь.
Но остроухий хоть и был из рабов, на испуг не брался, и тогда орки решили, что надо уходить с добычей - добраться до основной группы, а там всей ватагой уже посмотреть, как эльф под умелыми руками будет вопить да дергаться. И так они тут задержались, да и нашумели, пока дрались - неровен час, Страшный Голуг их услышит.
***
Маитимо и двое его товарищей были не так далеко чтобы не услышать криков, и нолдо сразу же бросился на звуки боя: Верный Маитимо и еще трое родичей как раз ушли в ту сторону. Но скоро все стихло, и до эльфов долетел орочий хохот. Сердце феанариона громко стучало от гнева и страха за товарищей.
***
Орки начали отступать назад, к своим, волоча с собой связанного пленника, когда их внезапно захлестнуло волной ужаса. Ничего не понимая, они вопили и скулили; кто-то упал носом вниз, закрывая голову, кто-то побежал, кто-то завертелся на месте, размахивая оружием в поиске невидимого врага... Но никто из орков не сомневался, что на них напал Страшный Голуг.
- Не подходи, колдун, а то этого прикончу! - крикнул один из парней, прижав к себе пленного эльфа, ставшего теперь заложником.
Но орк ничего не успел сделать - по нему так ударило Волей, что он рухнул замертво.Тот же незримый удар убил еще двоих, притом, ничем не навредив эльфу. А мориквэндо, не будь промах, схватил связанными руками кинжал упавшего орка, и принялся торопливо перепиливать веревки, стараясь освободиться. Эльф, как и орки, не понимал, что происходит, но знал, что в этот момент нужно делать лично ему.
И пока орки вопили, постепенно умирая, а эльф освобождался, в тени тоннеля стоял, ухмыляясь, один из тех двух умаиар, что бежали от Владыки и скрылись в глубинах Ангамандо. Вначале умаиа просто натолкнулся на орков с их гвалтом, и решил посмотреть, что происходит. А затем, заметив убитых эльфов, понял, что поблизости должен быть Маитимо... с которым он очень хотел поговорить. И умаиа рассудил, что было бы хорошо, если бы у Маитимо не оказалось причины сказать: "А с чего я буду с тобой говорить?". Наверняка спасенный от орков родич окажется достаточным основанием уделить умаиа время.
Эльф же тем временем освободился и не стал терять времени, стараясь кинжалом убить как можно больше тварей вокруг себя. До кого-то из орков он успел добрался, кто-то был убит умаиа, кто-то бежал; а вскоре в коридоре появился и сам Маитимо.
Бежавших орков Темный не стал убивать, только внушил им, что они столкнулись с нападением совсем в другом месте. Все равно они так напуганы, что долго будут бегать по разным туннелям, пока выберутся к своим и смогут что-то сказать... Умаиа больше интересовал Маитимо, и Темный вешел к нему навстречу, но так как нолдо мог счесть, что это именно он, Темный дух, стоял за нападением на эльфов, умаиа быстро поднял ладони вверх, демонстрируя мирные намерения, и сказал:
- Это я освободил твоего родича и навел ужас на орков. Другие мориквэнди, когда я пришел на шум, были уже убиты, и я ничем им не мог помочь. Однако я смог позаботиться о будущем: те орки, которым удалось бежать, никого не приведут сюда и продолжат твои поиски в совсем другом месте. - Феанарион остановился и молча слушал умаиа, не выражая гнева и не пытаясь прогнать его, и тогда Темный продолжил. - Маитимо... я очень желал говорить с тобой.
Маитимо внимательно посмотрел на умаиа.
- Ты говоришь правду, - кивнул эльф. - Но хотя ты и напугал этих орков, все равно не стоит здесь задерживаться, мало ли кто еще слышал крики. - Нолдо уже успел оценить обстановку: его Верный был жив, но трое других родичей-мориквэнди мертвы. Словно... судьба хранила присягнувшего Посланнику. Но могло и просто повезти. И Маитимо снова обратился к умаиа.- Ты силен, как все в твоем народе: возьми двоих погибших, а я возьму третьего. Отойдем отсюда, и там поговорим.
Верный был ранен, но Маитимо видел, что он может идти сам, и Лорд коротко обнял своего воина, после чего поднял на руки тело одного из павших, и пошел прочь, подальше от этого коридора, к обширной пещере, из которой, в случае чего, можно будет бежать разными ходами. После долгого плена Маитимо уже не был силен, как прежде, но и мориквэнди были ниже его чуть не на две головы, так что нолдо смог вынести павшего.
Темный молча кивнул феанариону, взял двух убитых и пошел вслед за Нолдораном. Маитимо не отказался говорить с ним - это было хорошо.
Они миновали несколько поворотов, уходя все ниже, пока не достигли пещеры, из которой было множество выходов, как широких, так и почти лазов. Маитимо расположил убитых на природных скамьях вдоль стены и только потом посмотрел на умаиа.
- С тех пор, как ты передал весть о грядущем поражении, я смотрю за всем, что происходит, - произнес Темный. - И теперь я убедился, что Владыка Ангамандо не может совладать ни с новым светом, ни с новым войском. Он... теряет силы, и это приведет к краху. Так что я хочу оставить Ангамандо, как только смогу. Будет ли этого достаточно, чтобы тот же крах не стал и моей судьбой? Ведь я связан с Владыкой...
- Нужно перевязать этого воина, - вместо ответа сказал Маитимо и склонился над Верным, рассматривая его раны в неярком свете масляной лампы. И лишь когда Верный получил всю возможную сейчас помощь, Маитимо заговорил с Темным. - У меня для тебя не много новостей. Если ты попробуешь навредить мне, ты будешь за это наказан. Если ты уйдешь из Ангамандо, то твоя судьба может быть разной. Если останешься здесь, то скорее всего, погибнешь. Если точно хочешь победы, ты должен вернуться к Истоку. Но как тебе поступить, решаешь только ты.
- Я точно не собираюсь тебе вредить, - усмехнулся умаиа, - иначе действовал бы по другому. - Например, донес Владыке о том, где скрывается Маитимо, чтобы заслужить награду Повелителя Севера. Еще недавно умаиа именно так и поступил бы, даже не сомневаясь, правильно ли поступает. Но не теперь.
- И я и так собирался уйти, а теперь еще очевидней, что оставаться нельзя. Но что до единственного способа достичь победы, который ты упомянул... - некоторое время умаиа молчал. Он, в общем-то, хотел достичь победы... - Можешь сказать мне больше? Я последовал за Мелькором, потому что за ним была могучая Сила, он был не просто самый могущественный из всех, он был великий, но... это уже не так, он умалился и теперь лишь растрачивает то, чем обладал прежде...
- Ты хочешь, чтобы я рассказал тебе о силе? - Маитимо расхаживал взад-вперед перед погибшими. Остановился возле одного. Пропустил между пальцев прядь волос... - Наверняка у Света есть Сила. И у Единого должно быть больше силы, чем у кого угодно в Эа. Но... как ты видишь, Он... не часто использует свою силу напрямую. Он... предложил мне стать Его Посланцем, и я согласился, хотя вместо этого, еще годы назад, мог получить свободу. Он не применял ко мне силу, просто я понимаю, что мы с Ним на одной стороне. И я принес Его слова к Моринготто, потому что Моринготто больше не может слышать Его напрямую. Мелькор тоже на одной стороне с Единым, но Моринготто этого не понимает. И потому отказывается сделать то, что ему же принесло бы счастье. Но Единый не заставляет и его. У Единого есть сила уничтожить здесь все... но зачем было создавать мир, и давать нам в нем свободу, если Он будет каждый раз вмешиваться в происходящее, чтобы что-то поправить? Он обращается к каждому из нас и советует поступить правильно, потому что только это приведет к счастью и благу. Так применяет ли Он силу? Но при этом... как ты видишь, появились Светила, а Моринготто, как и было сказано, теряет свою мощь, и, потому что Единому ведомо все, и есть те, кто слушают Его волю, его Замысел воплощается. Пусть не быстро, но неумолимо.
- Да, Он... не часто использует Силу, а... Владыка Мэлькор применяет постоянно, и он обещал силу и нам, но теперь только теряет... - умаиа не хотел прийти к краху вместе с Владыклй Севера, только... - Я слишком привык, что при мне всегда есть орки, и я могу наказать или убить их в любое время, как только захочу. И вряд ли я обойдусь без этого. Владыка привязал нас всех к себе, и даже если мы будем далеко... это остается. Я не смогу вернуться к Истоку...
- Я думал, ты скажешь мне что Тьма обладает силой и мощью, - вместо ответа заметил нолдо. - Ты больше не считаешь Тьму могущественной?
- Ни Ариэн, ни даже Тилиона вся мощь Тьмы одолеть не может, - мрачно выговорил умаиа. - Ни сам Владыка, ни те, кого он послал. Но я, как и сказал, связан, и возможно... что уже не могу вернуться.
- Да, ты прав, Тьма не может быть сильнее того, у кого Пламень, и туда, куда Он приходит, Он приносит и Пламень, и разгоняет Тьму... Но ты не прав, думая, что ты связан с Моринготто навечно. Навечно ты связан лишь со Светом, потому что Свет есть Бытие. А что связывает тебя с Тьмой?