Белый январский полдень сам по себе не плох,
Только на этом фоне стал незаметен Бог.
Яркое солнце, поле и ледяная тишь.
Господи Боже, где ты? Может быть, просто спишь?

Может, в пургу очнешься, в звучной шальной ночи,
Чтобы сквозь стены ветра заново научить
Выбраться к теплым бревнам бережного жилья,
Где у лучины тусклой плачет судьба моя?

Я ее слезы слышу даже в такой тиши,
Что сотрясает звоном каждую грань души.
Молча, налью граненый, словно душа, стакан,
И тишина растает. И задрожит рука,

Силясь порвать обрыдлый белый спокойный фон,
Чтобы взметнул лоскутья ветер со всех сторон...
Смирный январский полдень сам по себе не плох...
Бурю зову, чтоб сонный в шуме очнулся Бог.