Обстоятельства моей первой встречи с Тварью тьмы, Пожирающим души, Хозяином теней - Хорэвоуком Хармом, далеко не так зловещи, как говорят в народе. Не было никаких темных пещер, испещренных магическими символами, никаких зловещих пут или печатей. Хотя вру - печати были... Впрочем, как и у всякой истории, у этой есть свое начало и свой конец, и хотя начало мне придется изложить чуть позже, можете не сомневаться - дойдет дело и до него.
Итак, для меня знакомство с Хармом началось с вызова в кабинет лейтенанта Стайна Рексона. Не могу сказать, что не подозревал о целях вызова, скорее даже наоборот, уверенность просто таки переполняла меня, не добавляя ни хорошего настроения, ни веры в будущее. В конце концов, недаром мы с ребятами бросали жребий - кому именно выпадет сопровождать новоприбывшего. Не смотря на то, что я выиграл, идти все равно предстояло мне, как самому младшему в участке. Я выдохнул, взялся за ручку и, еще раз прокляв решение служить в полиции, вошел в кабинет лейтенанта.
Стайн, как обычно, когда он был не в духе, задымил комнату сигаретным дымом до состояния полной непроглядности, если бы не полгода опыта, я не смог бы добраться до его стола даже на ощупь. Лейтенант - пожилой приземистый фавн с длинными седыми баками и красным носом горького, запойного пьяницы - кивнул на стул, что было делом небывалым, ибо больше всего на свете любил, когда перед его столом, переминаясь с ноги на ногу, словно школьники, стояли, виновато понурив головы, подчиненные. Слегка шокированный этим фактом, я покорно присел, что учитывая хрупкость обстановки в кабинете, было для меня делом довольно рискованным. Тут следует уточнить, что большинство предметов мебели кажутся мне ненадежными, если не сказать опасными для соприкосновения с ними. Будучи на четверть титаном, я постоянно сталкивался с проблемами подобного рода, ни разу, впрочем, не столкнувшись с сочувствием окружающих.
- Гхм, - привычно начал разговор Стайн, - тут дело такое, - он задумался, как бы ему лучше подвести меня к заданию и, с тактичностью свойственной фавнам, продолжил, - ты, тово, самый у нас малообученый, и, гм, бесполезный. Потому решили тебя на закла... на задание отправить. Тут проверяющий приехал, он, гм, все ужо проверил, теперь задерживается, смотрит отчеты по раскрываемости и, тово, помощника затребовал. Так ты, это, помоги.
Он бросил на меня задумчивый, насколько это возможно исполнить свиными глазками, взгляд и эдак сочувствующе добавил:
- Если родичам передать чего надо или там весточку кому, потом, передать - не стесняйся. Мы ж не без понятия. И, гм, мы с ребятами отомстим. Скорее всего.
Я стиснул зубы и долго всматривался в начальника, надеясь обнаружить хотя бы намек на стыд. Как и следовало ожидать, ни крохи раскаянья мной найдено не было, только колоссальное облегчение. Кажется, старый фавн искренне считал, что выбрал лучший из возможных вариантов.
- Будет сделано, сэр! - мрачно произнес я, мысленно пожелав шефу сдохнуть в страшных мучениях от заворота кишок. - Ваш приказ - закон для меня.
- Вот и ладненько, - заулыбался лейтенант. - Теперь, что касается задания. С сегодняшнего дня поступаешь в полное распоряжение супериор детектива Хорэвоука Харма. Ты должен помогать ему во всем, о чем он попросит.
- Во всем?
- Если это не противоречит законам Мэфейра.
- И какие средства устрашения мне дадут?
- Гхм. То есть тебе, тово, хочется, чтобы я дал тебе суперпушку, которой ты сможешь запугать Тварь из Тьмы, Гончую Ада и прочая, прочая?
- Было бы неплохо.
- Могу посоветовать хорошего нотариуса. Он заверит твое завещание, а главное сделает все быстро и законно.
- Спасибо за ободрение, шеф.
Я вышел из кабинета, постаравшись посильнее хлопнуть дверью. Судя по звону и глухим ударам, мне это удалось. Шваркнуть дверью так, чтобы посыпалась штукатурка, наше семейное умение, а я его довел до совершенства.
Перед тем как отправиться на встречу с Хармом, я переоделся в парадную форму, оставил несколько указаний по поводу имущества и, заглянув к знакомой ведьме, заказал парочку дизентерийных проклятий для особо полюбившихся сослуживцев.
Ресторан "У циклопа" не отличался особой изысканностью, зато покорял уютом и замечательными бараньими ребрышками под яблочным соусом. Владелец, старый каликанзарес Одиссей (его родители обожали Гомера), относился ко мне с симпатией, часто подкармливая меня, когда я оказывался на мели, взамен я помог в нескольких не вполне законных делах, какие может устроить только полицейский в маленьком городке. У входа в ресторан было непривычно тихо: не шушукалась стайка продажных нимф, не бродили последователи Вакха, предлагая свои сомнительные удовольствия, и даже шумная компания бородатых, обветренных в своих нескончаемых путешествиях кентавров сегодня отсутствовала. У меня были свои догадки по поводу причины затишья. Помолившись всем богам, о каких только слышал - это заняло минут двадцать, не более того - я распахнул дверь.
Уютное помещение "Циклопа", со стенами обитыми красными деревянными панелями, приглушенным светом, и ностальгической музыкой шестидесятых, сегодня не казалось мне привлекательным. Несмотря на продолжающую играть музыку, здесь было слишком тихо. Ресторан привык к шумным ссорам, к смеху молодежи, веселым попойкам друзей: за долгие годы существования, он давно уже превратился для местных во что-то вроде клуба. Но сегодня тут был только один человек.
Посреди зала, за столиком, уставленным пустыми блюдами, блаженно вытянув ноги, сидел Хоэвоук Харм. Неторопливо, с явным удовольствием, он дымил сигарой, проглядывая свежий выпуск "Темпора". Он выглядел, как в моем представлении должен выглядеть добрый английский дядюшка: поджарый, но с наметившимся брюшком, в дорогом, но несколько небрежном костюме, с непременной цепочкой часов-луковицы, выглядывающих из кармана жилета, и, конечно, седыми растрепанными волосами. Диссонансом смотрелись солнцезащитные квадратные очки, надежно укрывающие глаза Харма от посторонних взглядов. К стулу была прислонена трость.
В общем и целом, супериор детектив не выглядел опасным, особенно если не знать его репутации. Тем не менее, посетители ресторана куда-то делись, и мне предстояло выяснить, что это чудовище сделало с невинными обитателями моего города.
- Руки вверх! - заорал я, с огорчением вспоминая, что оружие сдал в арсенал. - Иначе я буду вынужден принять решительные меры!
- Тарди? - из подсобки вышел Одиссей, в руках он держал запыленную бутылку и пару бокалов. - Что ты здесь делаешь, малыш?
- Не мешайте, - решительно сказал я, прикидывая успеет ли Харм напасть на старика. По всему выходило, что без труда. - Выйдите из зала, пока я не разобрался с этим монстром.
- Монстром? - брови Одиссея поднялись на невозможную высоту. - Это мой старый друг, малыш, он, конечно, своеобразная личность, но чтобы монстр...
- А... А где посетители?
- Санитарный день, - пожал плечами каликанзарес, - на двери висела табличка.
- Э. Прошу прощения.
- Ничего страшного, - впервые заговорил Хорэвоук, - было даже интересно. Кстати, вы не представились, а я привык знать, кто угрожает мне решительными мерами.
Его губы чуть тронула ироническая усмешка. Мне захотелось провалиться под землю.
- Тарди Миндэски, - выдавил я, тщетно скрывая замешательство, - направлен к вам, в качестве помощника.
- У вас любопытное представление об обязанностях, - все тем же, глубоким и непоколебимо спокойным голосом, заметил Харм.
- Простите, но ваша репутация... я просто подумал... ну, что вы...
- Убил и съел всех посетителей?
- Ну. Вроде того.
- Что ж, молодой человек, думать явно не ваш конек.
Одиссей тем временем стряхнул оцепенение и подошел к столу, занимаемому детективом. Старик поставил бутылку, бокалы, задумался, хрюкнул что-то под нос, и на столе появилась еще одна емкость - размером побольше. Кажется, меня приглашали составить компанию. Ладно, хуже не будет.
К некоторому моему разочарованию, ближайшие полчаса ничего интересного или хотя бы страшного не происходило. Каликанзарес мило общался с Хармом, они вспоминали былые веселые деньки, старых знакомых, кутежи и проделки. В общем, разговор был того типа, что нравится только вовлеченным в него людям. Наконец, Хорэвоук посмотрел на часы, с неудовольствием цыкнул зубом, и принялся многословно прощаться, обещая непременно заглядывать почаще и не забывать старого товарища. Почему-то я был четко уверен, что Харм врет. Судя по выражению лица Одиссея, тот испытывал те же чувства. Однако расстались они вполне довольные друг другом.
- Итак, мой юный сателлит, пришла пора работать. Где у вас находится архив?
- В участке, - сказал я, чуть было не добавив - "как, собственно и везде".
- Ну что же. В таком случае нам стоит отправиться в участок. Бумажную работу тоже нужно делать.
И мы занимались ею до поздней ночи. Нечего говорить, что Харм нашел множество нарушений и отклонений от процедурной нормы. Это не говоря уж об ошеломляющем количестве не раскрытых дел. Однако супериор детектив молчал, лишь изредка саркастично комментируя некоторые обороты писавшего отчет детектива, либо изумляясь крайне низкой грамотности местных полицейских. Не смотря ни на что, мнение о нашей работе он составил в целом положительное.
- Дегенераты, конечно, - сказал Харм при прощании, - но хотя бы пытаются. В прошлых местах инспектирования, мной не было обнаружено даже этого.
Я только молча кивнул, не зная воспринимать это как похвалу или кровное оскорбление. В конце концов, я проработал в участке полгода, и пусть это скотный двор, но я успел к нему привыкнуть.
- Встретимся утром, Тарди, - усмехнулся своей чуть заметной улыбкой Хорэвоук, - завтра будет проще. Работу мы, в принципе, сделали, так что пару дней, просто для порядка, будем имитировать бурную деятельность. Ты не против?
- Ни в коем случае, - я улыбнулся в ответ. Пару минут назад мне в голову пришла мысль, что работа в паре с Хорэвоуком Хармом оплачивается по тройному тарифу, а значит, чем дольше я буду с ним, тем больше денег накапает на мой счет. Как вы понимаете, к тому времени я уже его не боялся. Напротив, в моем сердце начала просыпаться неясная симпатия к этому, вероятно, безвинно оклеветанному человеку.
В восемь утра я уже был в кабинете Харма (бывший кабинет лейтенанта Стайна, ушедшего в отгул в связи с сильным расстройством желудка). Супериор детектив уже был здесь, закинув ноги на стол, он степенно рассматривал "Шерсть и копытца" - неприличного содержания журнал, найденный в столе Стайна.
- Сэр?
- Здравствуйте, Тарди. Рад видеть вас, - сказал он. - Сбегайте, пока суть да дело, за кофе.
Я нерешительно потоптался на пороге, но понял, что денег мне не дадут и с тяжелым сердцем решил выкроить средства из собственного бюджета. В коридоре меня догнал крик Харма:
- И не забудьте парочку круасанов!
Я почувствовал, как намечающаяся симпатия испаряется. Возможно, он действительно именно такой монстр, каким его описывают.
Когда я вернулся с кофе и круасанами (пять монет за все!), в кабинете обнаружилась гостья. Харм жестом предложил мне зайти и показал, чтобы я вел себя тихо. Я поставил перед ним кофе, уселся в кресло позади женщины и принялся слушать.
Посетительница была молодой дриадой, немного чересчур красивой, как это и свойственно их народу. Белое вечернее платье, вышитое жемчугом подсказывало, что девушка не из бедных, с другой стороны сумочка и туфли выглядели куда проще, и можно было думать, что деньги либо пришли к ней недавно, либо платье - это чей-то подарок. В любом случае оно не слишком сочеталось с зелеными волосами.
- Итак, мисс Конкубина, вы пришли просить о расследовании. Чем обусловлено ваше желание?
- Видите ли, - проворковала она голосом, от которого, напротив, в глазах темнело, а зрение затруднялось, - последние десять лет я была наперсницей миссис Хэрридан. За это время мы, не смотря на ее сложный характер, успели подружиться.
- Легендарная женская дружба, - пробормотал Харм, - не удивительно, что дело закончилось смертью.
- И вот она умерла, убита - со стоном произнесла девушка, то ли не услышав, то ли сделав вид, что не услышала детектива.
- Вот тут не могли бы вы немного поподробнее. С чего вы взяли, что она убита?
- Я могу поклясться, что так и есть.
- А все-таки. Возможно, вы тайно присутствовали при свершении этого противозаконного акта? Вам кто-то сказал об этом?
- Миссис Хэрридан...
- Простите? По-моему вы только что говорили, будто она убита.
- Нет, вы неправильно меня поняли. Миссис Хэрридан всегда говорила, что если с ней что-нибудь произойдет в этом доме, я обязана настаивать на расследовании.
- Что ж, мы медленно, но уверенно движемся в нужном направлении. О каком доме она говорила?
- Дом ее сына Ротна Хэрридана, на улице Хтонической.
Детектив подал знак записывать. Я достал блокнот и вывел: Ротн Хэрридан, улица Хтоническая.
- Если миссис Хэридан так боялась этого дома, то как она оказалась там?
- Она приехала в Слайт Минтаун, чтобы полечить зубы. Вы знаете, как горгоны ценят свои зубы. А гостиницы она терпеть не может. Так, где ей оставалось остановиться, если не у сына?
- Это ведь у горгонидов милая традиция убивать родителей, как только дети обретут совершеннолетие? - задумчиво спросил у меня Харм.
- Нет, сэр. У сирен. Горгониды просто любят убивать. Им не нужно для этого традиций.
- Умгу. Сколько лет господину Хэрридану?
- Около сорока, - ответила дриада.
- Чем он занимается?
- Ничем. Он женился по расчету, его жена Гус Фондли, была обеспеченной женщиной. Пока не вышла за него замуж, по крайней мере. Насколько я знаю, он промотал ее состояние еще лет пять тому назад. Впрочем, это не мешает жить ему с пятью слугами в роскошном особняке. Ротн часто приезжал к матери, занять денег.
- И она ему давала?
- Нет, никогда. Только скалилась, ну, знаете, как горгоны это делают, и говорила, что ему придется дождаться, пока она не помрет.
- Видимо мальчик воспринял эти слова как руководство к действию, - саркастично произнес Харм.
Я слышал о вдове господина Роббера Хэрридана - миссис Хэрридан. История ее обогащения была довольно банальной. Во всяком случае для Мэфейра. Ее муж был казнен за вооруженное ограбление банка, однако денег, унесенных им, так и не сумели обнаружить. А через пару лет выяснилось, что миссис Ниггард Хэрридан, успешно вложив свою пенсию в какие-то ценные бумаги, стала обладательницей изрядного состояния. Расследование, проведенное лично Стайном Рексоном, полностью подтвердило эту версию. А лейтенант, внезапно разжившись деньгами, купил роскошное бунгало на берегу Хэвенског моря.
С тех пор единственной заботой миссис Хэрридан стало увеличение капитала, что, надо признать, ей великолепно удавалось. В отличие от сына. Ходили слухи, он уже пару лет живет исключительно на кредиты в счет будущего наследства.
- Итак, мисс Конкубина, вы считаете, что мальчик устал ждать?
- Я уже говорила вам, что миссис Хэридан просила меня потребовать расследования. Вот я и, - тут она внезапно, но безудержно разрыдалась. Мы с Хармом остались сидеть на своих местах, терпеливо дожидаясь, когда закончиться поток слез. Я - потому что шеф приказал сидеть тихо и на месте, Хорэвоук (как я выяснил позже) - в силу того, что был женоненавистником.
- Ну хватит! - наконец не выдержал детектив. - Мы верим, что вы искренне расстроены. А теперь, если вы не против, хотелось бы задать еще пару вопросов.
Дриада успокоилась как по волшебству.
- Конечно. Я готова оказать вам любую помощь.
- Хорошо. Итак, согласитесь, страхи пожилой горгоны все же недостаточное основание для подозрения в убийстве. Какие факты вы можете предоставить?
- Ну, она умерла вчера в три часа дня. Ротн заявляет, от сердца.
- У нее были проблемы с сердцем?
- У горгоны? Думаю, вы шутите.
- Гм. Продолжайте. Где в это время были вы?
- Здесь, в Слайт Минтаун.
- С госпожой Хэрридан?
- Нет, у меня, - она чуть замешкалась, - у меня были дела в городе.
- И что, вы не зашли к своей хозяйке, узнать, как она устроилась?
- Я заходила. Около двух. Слуга сказал, что ее нет дома.
- Он спрашивал у хозяев?
- Нет.
- Возможно, он получил инструкции, - мечтательно улыбнулся Харм. - Да, лучше бы так, тогда дело станет значительно вкусней. - Стекла его очков сверкнули. - И обильней.
Я откашлялся, указал взглядом на порядком перепугавшуюся посетительницу. Сам я, как ни странно, страха перед проявившимися особенностями Хорэвоука не испытывал, скорее любопытство.
- А потом я уехала за город, назад в особняк миссис Хэрридан. И только на утро следующего дня, из газет, узнала, что она умерла, - дрожащим голосом заключила мисс Конкубина.
- Чудно... - опамятовавшись, произнес Харм.
- Простите?
- Вы приходите в дом мистера Хэрридана за час до смерти своей хозяйки, затем, не дожидаясь ее, уезжаете. А утром следующего дня узнаете о ее смерти. Вы уверены, что хотите расследования?
- Да. Я даже готова заплатить вам. Пусть я не богата, но кой-какие сбережения есть. Я же понимаю, полиция уже закрыла это дело. Собственно поэтому я и обращаюсь к вам. Вы постороннее лицо и, надеюсь, будете беспристрастны.
- Хорошо, что напомнили. Какая сумма переходит к вам после смерти хозяйки?
- Достаточная, чтобы спокойно дожить до старости. Возможно не роскошествуя, но и не отказывая себе во всем.
- Понятно. И еще одно. Если Ротн окажется виновным в убийстве матушки, куда пойдет его доля наследства?
- Она перейдет мне.
- Вот теперь я понимаю мотивы вашего поступка. Что касается денег - я беру триста дошей в день и еще пять процентов от наследства, если вы окажетесь правы.
- Я согласна. - Судя по улыбке, она была уверена, что деньги уже в ее кармане.
- Где я могу вас найти? - спросил напоследок Хорэвоук.
- В гостинице "Пепперграс"
Мы подождали, пока она выйдет, а затем я обратился к шефу:
- Вы что - решили фальсифицировать расследование?
- Что вы. Нет, конечно. Однако если она окажется права, мы неплохо подзаработаем.
- Как-то все-таки это отвратительно, - неожиданно произнес я, - старуха не успела помереть, а уже идет ожесточенная дележка денег. Все же люди - на редкость омерзительные существа.
- Да. А их страстишки и того хуже. Именно поэтому я и работаю здесь. Впрочем, оставим философствования. Предлагаю наведаться к подозреваемому.
Мы вышли из кабинета, прошли пустой участок (все мои сослуживцы куда-то внезапно исчезли, хотя никаких табличек на двери не висело - я смотрел) и вышли на улицу. Я покрутил головой, выискивая автомобиль супериор детектива, однако никаких посторонних машин на стоянке не обнаружил.
- А где ваш транспорт?
- Вот он, - похлопал себя по ноге Харм, - не доверяю я всякой машинерии, Тарди. И тебе не советую. Никогда не знаешь, что взбредет на ум демонам, управляющим ей.
- Но до Хтонической улицы придется идти не меньше двух часов!
- Ты был на ней когда-нибудь?
- Да, но...
- Представь ее как можно подробнее.
Хорэвоук прищурился, я почувствовал, как в голову забираются холодные пальцы его внимания, на секунду стало страшно, но, вспомнив о тройном тарифе, я собрался с мужеством и сосредоточился на Хтонической улице. Воздух подернулся дымкой, что-то щелкнуло и... я должно быть моргнул. А в следующую секунду мы стояли в фонтане.
- Гм. - Харм флегматично посмотрел на ноги, находящиеся по щиколотку в воде. - Если бы я не был уверен в твоей простоватости, решил бы, что у тебя крайне специфическое чувство юмора. А так... Когда ты здесь был в последний раз?
- Когда мне было около шести. Мы с друзьями собирали монетки в фонтане.
- Угу. Монетки. Ладно, пойдем искать особняк Хэрридана.
Мы стояли перед тяжелыми бронзовыми воротами, надежно защищающими внутренний двор дома Ротна Хэрридана. Харм, уже успевший послать с сообщением лакея, дымил сигарой и презрительно оглядывал гостей, явившихся, должно быть, пособолезновать скорбящему сыну. А может договориться о погашении долгов.
Через несколько минут лакей вернулся и пригласил нас пройти за ним. Мы прошли украшенный декоративными кустами и деревцами двор, раскланялись в двери с прокурором, миновали строгий и холодный вестибюль, чтобы, наконец, попасть в комнату, безусловным центром которой являлся гроб. Вокруг было много свечей, цветов, посетителей. Чего здесь не хватало, так это горя. Титаны весьма чутки к чужим эмоциям и, я вас уверяю, никто не скорбел по старухе. Мне даже стало ее немного жаль.
Неподалеку от гроба уже сидел масс Конкубина, я было удивился, не понимая, каким образом она оказалась здесь раньше нас, но затем вспомнил о врожденной магии дриад и деревьях вокруг дома. Глаза Конкубины были припухшими от слез, а вся ее поза выражала безутешную тоску.
Горгон, весь в черном, с остановившимся взглядом и траурной гравировкой на зубах, приблизился к нам и спросил у Хорэвоука:
- Вы следователь Харм?
- Да. А вы, надо полагать, мистер Ротн Хэрридан?
- Так и есть, - ответил он и бросил неприязненный взгляд на Конкубину. - Если вы не против, продолжим разговор в другой комнате. Мой кабинет на втором этаже.
Мы поднялись по роскошной мраморной лестнице с фигурными кованными перилами. Постояли у двери в кабинет Ротна, пока тот, чертыхаясь, не отворил ее. И вошли вслед за ним в просторный кабинет, обставленный мебелью эпохи Объединительных войн.
- Присаживайтесь, - резко бросил Ротн, - полагаю, обязан вашему визиту махинациям этой аферистки?
- Если вы имеете в виду мисс Конкубину, то да, - невозмутимо ответствовал Харм.
- Когда-то у меня был с ней небольшой романчик, - игриво подмигнул горгон, напрочь забыв о роли безутешного сына, - ну, вы знаете, как это бывает.
Лицо Хорэвоука скривилось в гримасе отвращения, казалось Ротн заговорил при нем о подробностях работы ассенизаторов.
- Слава Тьме, представления не имею.
- Ну, как бы то ни было, - смутился Хэрридан, - вы можете понять, откуда растут корни ее неприязни.
- Могу. - сухо ответил детектив.
- По секрету хочу сказать, что матушка давно хотела избавиться от этой распутной девицы, да все никак случая не представлялось. А теперь, - он выжал скупую мужскую слезу, - уже и не представиться. Матушка была возмущена, когда узнала, что ее наперсница водит в дом мужчин и, мало того, тайно поселила - дом большой, там можно скрываться годами - своего последнего любовника.
- Любовника, - приподнял брови Харм, если и не возмущенный, то удачно таковым прикидывающийся.
- Да, одного неудачливого коммерсанта, недавно погоревшего на корабельном предприятии. Его зовут Моррон Рэгемафин.
- Какой ужас.
- Да-да. И эта зеленоволосая дрянь рассказала, о нашей связи.
- Бывают же такие бессовестные люди.
- Естественно матушка разгневалась на меня, ведь в рассказе Конкубины я выглядел настоящим подлецом! Но предательство дорого обошлось мерзавке! Я рассказал о ее любовнике, и матушке это очень не понравилось. Она даже собиралась менять завещание. Но, к сожалению, не успела.
- То есть вы обвиняете Конкубину в убийстве? - вкрадчиво поинтересовался Хоэвоук, откидываясь в кресле.
- Каком убийстве? - поразился горгон. - Это был сердечный приступ, я могу показать сертификат врача.
Руки супериор детектива сжались на рукояти трости, отчего-то приобретя сходство с когтистыми лапами, черты лица обострились и приобрели хищность. Сейчас он был похож на огромного волка изготовившегося к броску. Но через секунду образ поблек и Харм деликатно откашлялся:
- Мы с коллегой просим прощения, что прибыли к вам в такой момент. Но сами понимаете - служба.
- Конечно. Однако я думал, что полиция не открывала дело. Ведь смерть наступила от естественных причин и это засвидетельствовано доктором.
- У нас возникли некоторые обстоятельства, которые мы должны были проверить. Кстати, вы разрешите посмотреть на покойницу?
- Разумеется, хотя мне не понятны ваши действия.
- Не волнуйтесь, один взгляд и все. И, можно еще один вопрос?
- Задавайте.
- Ваша мать умерла около трех, правильно?
- Вскоре после трех, я сам точно не знаю, был в бильярдном клубе. У нас там каждую неделю дружеская игра.
- Да, но, насколько я знаю, в два ее не было дома.
- В два она была у дантиста. Мистер Хэнгман, если знаете такого.
- Я обязательно с ним познакомлюсь, - со значением сказал Хорэвоук, глядя прямо в глаза Хэрридану. - Когда же вернулась ваша мама?
- Около трех. Приступ случился, как только она поднялась в свою комнату. Она всегда занимала одну и ту же комнату, слева от лестницы, та, что обставлена в стиле Безумного короля.
- А где была ваша жена?
- Она прибежала к матушке, как только та позвала на помощь.
- Так вы были в это время в клубе?
- Ну... да. Каждый четверг я пешком, для здоровья, прогуливаюсь в "Харибду", а затем, часов в шесть, меня забирает шофер.
- То есть о беде вы узнали уже в клубе?
- Да. А когда вернулся, мать уже была мертва, и в доме был доктор.
- Ваш семейный доктор?
- Нет. Он сейчас в отпуске, так что вызвали того, что живет поближе. Но он все равно ничего не успел сделать.
- А как же ваши слуги?
- У шофера был выходной, повар сидел на первом этаже, на кухне. Лакей ходил за покупками. Детектив, вы меня в чем-то подозреваете? Если да - вызывайте меня в участок, поговорим там. Если нет, отстаньте от меня. В конце концов, меня ожидают гости. Имейте же хоть немного такта.
- Конечно.
Хорэвоук поднялся из кресла, вслед за ним встал и я.
- Прошу прощения, что заставили вас потратить время. Вы очень помогли следствию.
Мы вновь спустились на первый этаж. Там Ротн молча подвел нас к гробу, раскрыл крышку. Миссис Хэрридан выглядела не страшнее, чем при жизни: тот же болотный цвет лица, тот же хищный оскал заостренных зубов, и мерзкие змейки вместо шевелюры. Сын очень на нее походил. Она лежала в плотном, будто прорезиненном балахоне, прикрывавшем ее от подбородка до пят. Сверху кто-то положил пару дохлых мышей и лилии - то, что она больше всего любила при жизни.
Харм кивнул, будто соглашаясь с какими-то своими мыслями, приблизился к мисс Конкубине, и, наклонившись, что-то прошептал ей на ухо.
Когда мы вышли за ворота, Харм положил руку на мое плечо и торжественно объявил:
- Не знаю, убивал ли он свою мать, но этот человек отчаянно чего-то боится. Значит, мы идем в правильном направлении. Теперь, мой юный друг, я хотел бы, чтобы вы выяснили, какого именно доктора вызывал Ротн, и посетили его. Надеюсь, вы сообразите какие вопросы задавать?
- Не волнуйтесь шеф, - я степенно кивнул, - я прочитал немало детективов.
Секунду он молча рассматривал меня, а потом расхохотался и, резко развернувшись, пошел в сторону гостиницы "Пепперграс".
Естественно я не присутствовал при встрече шефа с мисс Кокубиной, однако с его слов знаю, что помимо нее он встретил так же и Моррона Рэгемафина. Харм уточнил, во сколько она был у дома Хэрридана, причем Моррон подтвердил слова возлюбленной, затем спросил через какое время после прочтения статьи в газете, она приехала в Слайт Минтаун и видела ли тело миссис Хэрридан. Затем простился с ними и прямо из вестибюля позвонил в клуб "Харибда", где ему сообщили, что Ротн прибыл в четверть третьего и, как только началась бильярдная партия, ему позвонили сообщить о смерти матери.
Тем временем я разыскал доктора. Им оказался Аслепус Блинд, чистокровный человек. Честно говоря, я несколько удивился - не так часто приходится встречать представителей этой расы в чистом виде. Со времен Объединительной войны, когда все народности воевали друг против друга, чтобы затем объединиться в единую страну - Мэфейр, в виде автономий, человеческая раса встречалась все реже и реже, постепенно ассимилируясь с другими видами.
- Надеюсь, не помешал? - преодолев чувства, спросил я.
Аслепусу было около двадцати восьми, практиковать он начал недавно, а значит, не был обременен большим количеством пациентов. Кроме того, он только недавно прибыл в Слайт Минтаун.
- Говорите, раз пришли, - недовольно скривил губы врач.
- Вы были в доме мистера Хэрридана, что на Хтонической улице?
- Да, только недавно. Меня вызвали в связи с сердечным приступом миссис Ниггард Хэрридан. К сожалению, я прибыл слишком поздно.
- Во сколько вы были там? - спросил я, памятуя вопросы Харма. Что-то его волновало в связи с этим временем.
- Около десяти минут четвертого. Я вошел в дом, со второго этажа меня окликнула женщина, миссис Гус Хэрридан. Я поднялся наверх и мы вошли в комнату, справа от лестницы.
- Справа? - удивился я. - Точно не слева.
- Абсолютно точно.
- Она была оформлена в стиле Безумного короля?
- Нет, скорее это напоминало эпоху правления дома Фэйри. Я интересуюсь антиквариатом, поэтому могу говорить почти с полной уверенностью.
На всякий случай я занес эти сведения в записную книжку.
- Итак, в десять минут четвертого вы были у ложа покойницы. Опишите мне, что вы там увидели.
- Она лежала на кровати, была одета в ночную рубашку. Я подошел, пощупал пульс и убедился, что женщина мертва.
- А где лежали ее вещи?
- Не знаю. В комнате я их не заметил. Возможно, она повесила их в шкаф.
- Я осмотрел ее, обнаружил крайнюю степень ослабленности организма. У нее это был, по крайней мере, третий приступ.
- А вы определили время смерти?
- Да. Смерть наступила в четверть третьего.
- И вы готовы повторить ваши показания в суде?
- Почему нет. Я уверен в своей квалификации.
Утром, в восемь часов, с кофе и круасанами, я был под кабинетом Стайна. К сожалению, войти я не мог - там происходила свара. Прокурор в компании мистера Хэрридана яростно накинулись на детектива Харма, обвиняя его в противоправных действиях. Хорэвоук отделывался саркастичными фразами. Я собрался с силами и все-таки вошел. Прошествовал, под изумленными взглядами посетителей, к столу, поставил снедь, а рядом положил блокнот, открытый на странице с записью беседы с врачом. Хорэвоук кивком поблагодарил меня и углубился в чтение. Тем временем, прокурор и Ротн очнулись и начали кричать на меня, допытываясь, кто дал мне право входить в кабинет, когда там идет разговор. Я объяснил, что это и мой кабинет, а значит, я имею полное право здесь находиться, пока шеф позволяет мне.
- Знаете, - внезапно произнес Харм, - вчера я беседовал с вашим водителем. Что у вас намечалось на воскресенье? Водитель сказал, что ему дали выходной именно в связи с неурочным выходом.
Ротн побагровел, начал было что-то говорить, осекся, начал снова:
- Кто дал вам право говорить с моими слугами без моего разрешения?!
- Шофер еще удивился. Он думал вам не понадобится машина в этот день, однако на коврике обнаружилась грязь, а он всегда моет машину перед уходом на выходной.
- Да как вы...
- Еще я беседовал с поваром. К сожалению, он не видел, как вы уезжали и возвращались - расположение комнат не позволяет следить за черным входом - зато точно знал, что вы, вместе с женой, куда-то ездили. Он даже ходил в гараж, проверить на месте ли машина. Прислуга в наши дни такая любопытная. Повар сказал, что вы уехали где-то в час и вернулись к двум. Как раз, когда миссис Хэрридан ушла к стоматологу. Кстати он перекинулся с ней парочкой слов, когда, в три часа, она вернулась домой. И еще одно. Никто из прислуги не видел, вплоть до восьми часов вечера, тела вашей матери.
- Довольно! - вскричал прокурор. - Мало того, что вы допрашивали слуг господина Хэрридана без его ведома, позже вы вломились в его дом!
- Да нет, - беззаботно сказал Харм. - У вас совершенно несерьезные замки. Чтобы вскрыть их скрепкой мне понадобилось не более пяти минут. Впрочем, я не заходил в дом, мне просто надо было убедиться, что тело можно было вынести незаметно.
- Что! - заорал горгон. - Какое тело?! С меня хватит, господин детектив! Встретимся в суде!
И он попытался выйти из кабинета. У самой двери его остановил голос Хорэвоука.
- Вы пойдете на похороны Нюрси?
И Ротн окаменел. Зато как преобразился Харм! Впервые за время нашего знакомства он снял очки, под которыми прятались слепые бельма, ноздри его аристократического носа раздулись, словно он учуял запах добычи (да так оно и было), его лицо выдавало наслаждение.
- Ваша старая няня Нюрси, - он покачал головой, - как странно, люди ненавидящий своих родителей, обычно переносят любовь на кого-то другого, но не в вашем случае. Вас интересуете только вы сами. Итак, мои открытия начались с комнаты, оформленной в стиле Безумного короля. Именно там предпочитала останавливаться миссис Хэрридан и именно туда без скольких-то минут три она вошла после визита к стоматологу. Но когда вызвали доктора Аслепия в десять минут четвертого, его провели в другую комнату, справа от лестницы, оформленную в духе эпохи Фэйри. И там он увидел пожилую горгону в ночной рубашке. Любопытно, правда?
Я встал у двери, заметив, что Ротн стал на нее коситься с подозрительным энтузиазмом. Тем временем Хорэвоук продолжал. Голос его становился громче, в комнате повышалось напряжение, я буквально чувствовал потоки энергии, уходящей из Ротна и поглощаемой супериор детективом. По слухам Харм потому и стал полицейским, что это был единственный для него способ охотиться на разумных существ и поглощать их эмоции. Особенно он любил ужас.
- Но это еще не все. Доктор Блинд обнаруживает, что старуха умерла в пятнадцать минут третьего. Что это?! Неужели новая вспышка эпидемии зомби? А может доктор, или повар, врут? Но если врет повар, то врет и зубной врач, - тут Харм оскалился, - я же говорил, Ротн, что обязательно с ним познакомлюсь.
- Я не могу понять... - начал прокурор.
- Вот и я не мог понять. - перебил его детектив, - откуда мистер Ротн, знал, что его мама скончалась. Ведь лакей сказал только, что у нее сердечный приступ. Однако Ротн всех в клубе известил о ее смерти. И тут мы подходим к концу моих размышлений. Грязь в машине. Внимательно ознакомившись с некрологами за тот день, я обнаружил то, что искал. Смерть пожилой горгоны, которая - о чудо! - оказалась няней мистера Хэрридана. Думаю, простейшая магоэкспертиза установит, что грязь на коврике соответствует грязи рядом с домом покойной Нюрси.
И теперь я могу рассказать, что произошло. Мистер Ротн Хэрридан - никчемный слизняк, не заработавший в жизни ни доша, оказывается по уши в долгах и понимает, что скоро эти долги с него спросят. Единственная его надежда, это наследство. Но мать, как и полагается горгонам, еще весьма крепка и проживет не один десяток лет. Ротн впадает в отчаянье. Как быть? Яд, удавку или нож приходится отбросить по вполне понятным причинам. Первый же полицейский обнаружит следы, а первым кандидатом в подозреваемые будет мистер Хэрридан. Но тут на помощь нашему мальчику приходит случай. У Ротна есть няня, супруги (да-да, миссис Гус тоже участвовала в этом деле) знают, что у нее уже было несколько приступов, и узнают, что только что был еще один. Они едут к ней и убеждаются, что жить ей осталось не больше пары часов. После чего возвращаются домой. Затем жена мистера Ротна незаметно от прислуги выходит из дому и дежурит у постели няни, пока та не умирает. Она звонит Ротну и тот на машине забирает жену и тело Нюрси. Они заходят в дом через задние двери - напоминаю, расположение комнат не позволяет слугам заметить это - и проносят тело в комнату справа от лестницы. Потом приходит мать Ротна и он спокойно ее убивает в левой комнате. После чего отправляется в клуб, чтобы добыть алиби. В это время жена звонит доктору Аслепусу, хорошему, но новенькому и не знакомому с миссис Хэрридан врачу, чтобы тот приехал и освидетельствовал смерть. Доктор приезжает, видит труп пожилой горгоны, скончавшейся от сердечного припадка и совершенно закономерно выписывает свидетельство. Остается только вернуть труп няни на место, и дело сделано.
Ротн потерял сознание. Глаза Хорэвоука налились сиянием.
Горгона полгода перед казнью лечили от нервного истощения - Харм не сдерживал себя. После того как гроб вскрыли, на теле миссис Хэрридан было обнаружено двенадцать ножевых ран. Мисс Конкубина выплатила нам всю затребованную сумму. Да вы не ослышались, именно "нам". Хорэвоук добился моего назначения в качестве постоянного помощника. И забрал меня с собой в Кэграсс.