Выполнить просьбу Чжаньцюна оказалось легко. Хозяин постоялого двора сам завёл разговор о прибывших купцах, так что интерес Линьсюаня выглядел вполне естественным. Оказавшись в снятой заклинателем комнате, Э Юань первым делом вручил Линьсюаню запечатанный свиток, на словах добавив, что все подозрения подтвердились. После чего они и в самом деле с приятностью провели время за рассказами о новостях и дальних землях, уговорив четыре кувшина вина с закуской из тофу и жареных свиных ушей. Острое масло для жарки обжигало рот, заставляя прикладываться к вину чаще обычного, так что ложился Линьсюань в состоянии подпития, от которого уже успел отвыкнуть. Одно из многих преимущество самосовершенствования - способность пить, почти не пьянея. Но любое качество в конце концов можно перешибить количеством.
Преследовавший на следующее утро сушняк и тяжесть в голове несколько отравили удовольствие от ночной охоты, но всё же не развеяли его до конца. Оказалось, что охота действительно может быть удовольствием, а не просто выполнением долга. Когда ты не в одиночку и не с неопытными учениками, за которыми нужен глаз да глаз, а со взрослыми заклинателями, не уступающими тебе ни в силе, ни в опыте, но всегда готовыми подстраховать, риска остаётся ровно столько, чтобы появился азарт и ощущение полноты жизни. К тому же у многих из них было чему поучиться, и Линьсюань смотрел во все глаза и мотал на ус. Догадайся он сам, что использовать защитное поле можно для прикрытия подвижных людей, а не просто некой территории, его ученик в прошлый раз не пострадал бы.
В конце концов, загнав достаточное количество духов и надёжно упаковав их в цянькуни, отряд спустился с Удяня в долину, к небольшому озерцу. В погоне за духами, которые сначала сами густым облаком слетались к незваным, но аппетитными гостям, а потом, наоборот, разлетались как вспугнутые воробьи, заклинатели ушли довольно далеко от тропы к постоялому двору, так что ясно было, что вернуться до темноты они не успеют. А потому решено было разбить лагерь прямо на берегу. Еды, прихваченной с собой, вполне хватило для сытного ужина, а озеро давало возможность всласть искупаться, смывая пот и грязь, что после беготни по жаре стало истинным наслаждением.
Ночные посиделки у костра схожи во всех мирах, даже если вы пьёте не пиво из стеклянных бутылок или жестяных банок, а нечто, лишь весьма отдалённо его напоминающее, из высушенных тыкв-горлянок, на вас не джинсы и футболки, а долгополые халаты, а вместо гитары - гуцинь да нашедшаяся у кого-то бамбуковая флейта. Сперва к Линьсюаню мало кто обращался, снова заставив его почувствовать полученное в наследство от предыдущего владельца тела одиночество и отчуждённость от всех остальных. Но постепенно вино делало своё дело, языки развязывались, преграды и предубеждения таяли. И он сперва схлестнулся в жарком, хоть и ничего не значащем споре с Синь Гуйфэном по поводу того, стоит ли добавлять чеснок в блюдо, где и так используется перечное масло, потом они уже втроём с Ли Баовэнем спели хором, причём если Гуйфэн и Баовэнь пищали сдавленными мяукающими тенорками, то Линьсюань пел полным голосом, но смешки почему-то достались именно ему. Впрочем, Линьсюань не обиделся и в конце концов заработал признание от Синь Гуйфэна, что глава Ши прав, и шиди Хэн и в самом деле изменился.
В общем, Линьсюань возвращался на следующее утро во главе своего отряда в Линшань опять с тяжёлой головой, но зато с чувством полного морального удовлетворения.
Быстрый двухчасовой полёт на мечах выдул из него остатки похмелья, а чайник невкусного, но восхитительно прохладного чая и переодевание из пропахшей потом и дымом одежды в свежую и чистую примирили с этим миром окончательно, погрузив Линьсюаня в состояние полного благодушия и любви к ближнему. А потому, заметив в кустах двоих юных оболтусов, которые целовались вместо того, чтобы учиться, Линьсюань не только не стал их шугать, но и даже свернул в сторону, чтобы не мешать. Дело молодое, сами такими были.
Новая дорожка вела мимо садика лекарственных трав, за которыми ухаживали в основном ученики целителей, а потом поднималась вверх по склону, пересекала небольшой мостик и вдоль ручья в конце концов выводила к дому главы. В стороне виднелся тёмный провал в склоне горы - вход в серию гротов, издавна используемых для уединённых медитаций. Бывать там Линьсюаню ещё не доводилось, да он и не стремился, сильно сомневаясь, что эти пещеры чем-то отличаются от всех остальных.
Кстати, именно в этих гротах сейчас занимается повышением уровня совершенствования Доу Сюй. Хотя... нет. Уже не занимается.
Какой-то ученик в белом шэнъи нёсся по дорожке так быстро, что на полном ходу впечатался в не ожидавшего этого Линьсюаня. И, вместо того чтобы как подобает поклониться и извиниться, лишь окинул его диким взглядом и попытался рвануть дальше.
- Что случилось?! - рявкнул заклинатель, ловя его за шиворот.
- Там... учитель Доу...
- Что с ним?
- Он обезумел!
Выпустив ученика, Линьсюань кинулся в направлении, откуда тот прибежал. Что разумнее было бы сперва кого-то позвать на подмогу, до него дошло позже. А пока, выскочив на полянку перед входом в пещеру...
Вы когда-нибудь видели человека, напоминающего зверя? На двух ногах, одетого в одежды заклинателя, но с перекошенным лицом, оскаленного и без проблеска мысли в глазах? И при этом ещё с мечом в руке? Именно его и узрел Линьсюань, лишь с трудом узнав шиди Доу. Краем глаза он так же успел заметить чьё-то тело, лежащее у дальнего края полянки, и ещё двоих юношей, жмущихся к скале. А потом Доу Сюй с рыком бросился на возглас вновь прибывшего, и Линьсюаню стало не до разглядывания обстановки.
Доу Сюй не зря считался лучшим мечником Линшаня, и даже в таком, очевидно невменяемом состоянии, к сожалению, мастерства не растерял. Первый же удар не разрубил Линьсюаня пополам только потому, что тот успел сложить отражающую печать. Доу Сюя откинуло назад, и это дало Линьсюаню секунду на то, чтобы выхватить меч. Оставалось лишь порадоваться, что он сегодня прихватил Ханьшуй с собой. Однако других поводов для радости не было. Вихрь ударов, обрушившихся на него, сделал бы честь недоброй памяти водному духу, с той только разницей, что у духа было десяток щупальцев, а меч у Доу Сюя один. Знаменитый Поцзюнь свистел в воздухе, атакуя словно со всех сторон разом, и Линьсюань только и мог пятиться и отбиваться, понимая, что долго не выдержит. Даже камень, на удивление точно прилетевший Доу Сюю под коленную чашечку, дела не поправил: шиди не растянулся на земле, а упал на подломившееся колено и тут же ударил снизу, вынудив Линьсюаня высоко подпрыгнуть, пропуская лезвие под собой.
- Целителей зовите! - крикнул он, вспомнив об учениках. А потом опять стало не до них.
В какой-то момент Линьсюаню показалось, что удача изменила ему окончательно - под ногу подвернулся корень, и он полетел на землю, с ужасом понимая, что отразить новый удар не успеет. Но Доу Сюй, уже замахнувшись, вдруг странно дёрнулся и застыл, схватившись за грудь. Его лицо налилось красным, вмиг покрывшись крупными каплями пота, а потом изо рта вдруг исторгся целый фонтан крови, попавший на опешившего Линьсюаня. Шиди пошатнулся, тяжело дыша, повёл покрасневшими глазами, взревел и снова взмахнул Поцзюнем, безвредно свистнувшим над головой Линьсюаня. Тот откатился назад и кое-как поднялся на ноги, а Доу Сюй продолжал бесноваться, увлеченно рубя воздух. Кровь теперь текла у него не только из губ, но и из глазниц.
Оставлять его в таком состоянии было нельзя, но попытаться снова сойтись лицом к лицу Линьсюань не решился. Оставалось только положиться на духовную силу. Воткнув Ханьшуй в землю, он сложил обе в руки в печати и выписал ими в воздухе сложную фигуру, сосредотачивая ци. Заклятие пут, обездвиживающее человека, упало на Доу Сюя - и едва не треснуло, с такой силой тот рванулся. Линьсюань прикусил губу, напрягая все силы в удержании соученика, снова обратившего на него бешеный взгляд.
Иногда из состояния искажения ци можно вывести одним толчком духовной силы. Но, видимо, и это нужно делать умеючи. Или у Доу Сюя было какое-то особо мощное искажение.
Они застыли в состоянии хрупкого равновесия, и невозможно было предсказать, кого из них силы оставят первым. Но тут на поляне появились новые действующие лица. Словно могучий порыв ветра дохнул из-за спины, и, хотя его удар был направлен в основном в Доу Сюя, Линьсюаню тоже досталось. Из него словно вышибло весь воздух, ноги подломились, и он осел на землю, чувствуя себя полностью вымотанным. Зато шиди и вовсе рухнул, как подрубленный дуб, и остался лежать, лишь слабо подёргиваясь. Линьсюань оглянулся. Недалеко от него стоял Ши Чжаньцюн, прямо-таки светясь духовной силой. Только теперь Линьсюань в полной мере осознал, почему у предыдущего поколения учителей не было никаких сомнений, кому оставить место главы ордена.
Глава был не один - следом уже спешили целители с Шэ Ванъюэ во главе. Позади них на почтительном расстоянии толпились ученики Доу Сюя. У Шэ Ванъюэ в руках был не меч, а гуцинь. Не мешкая ни мгновения, целительница села прямо на траву, скрестив ноги, положила гуцинь на колени, и над поляной полилась негромкая мелодия. Обычно Линьсюань не ценил усилий здешних музыкантов, но сейчас он слушал как заворожённый, чувствуя, как уходит напряжение, смывается страх, а на смену им приходят спокойствие и удивительная лёгкость. Ещё один гуцинь подхватил мелодию, а другие целители уже спешили через поляну - одни к переставшему даже дёргаться Доу Сюю, другие к неподвижному телу ученика, о котором Линьсюань успел начисто забыть.
- К сожалению, когда мы подошли, он был уже мёртв, - доложил целитель. Ши Чжаньцюн поморщился и кивнул, провожая взглядом бесчувственного Доу Сюя, которого уносили с полянки. Второй целитель перевязывал плечо ещё одного ученика, рядом топтался товарищ пострадавшего.
- Этот?
- С со временем ним всё будет в порядке, рана глубока, но не смертельна.
- Хорошо. Уберите тело. Шиди, как ты?
- Цел, - выдохнул Линьсюань, хватаясь за руку Чжаньцюна и поднимаясь на ноги. Глава окинул его внимательным взглядом, кивнул и повернулся к бледным ученикам, что подошли с целителями:
- Вы все должны молчать о происшедшем, вы меня поняли? Второй случай искажения ци с интервалом в год - не хватало только, чтобы пошли слухи, будто с нашим путём совершенствования что-то не так.
Ученики поклонились, нестройным хором пробормотав �Да, глава�. Обычно их голоса звучали куда более слажено, но сейчас, видимо, сказалось потрясение.
- А как ты... глава объяснит смерть этого ученика? - поправился Линьсюань, вспомнив, что они не одни. - У него есть семья?
- Скорее всего есть. Не помню, - Чжаньцюн поморщился. - Придётся выдать за несчастный случай. Или гибель на ночной охоте.
Линьсюань тоже кивнул, хотя что-то его царапнуло. Ложь во благо ордена - всё равно ложь... Но с другой стороны, что она изменит? Человек погиб, его не воскресить. Ну узнают родные, что юношу убил не лютый мертвец, а собственный учитель в припадке безумия - легче им от этого станет?
- Думаешь, удастся скрыть? Многовато народу видело.
- В молчании целителей я уверен. А ученики шиди Доу едва ли захотят порочить его доброе имя. Гарантии, конечно, нет, но шансы неплохие.
- В несчастье живёт счастье, - заметила подошедшая к ним Шэ Ванъюэ, кивнув на приветственный поклон Линьсюаня. - Если бы эти ученики не решили встретить учителя сразу по выходу из уединения, шичжи мог бы получить необратимые повреждения, а скорее и вовсе умереть здесь в одиночестве.
- И счастье, что поблизости оказался шиди Хэн, - согласился Чжаньцюн. - Иначе тут могло бы быть три трупа, вместо одного.
- Кстати, глава, мнение этой недостойной - старший ученик шичжи Доу заслуживает поощрения. Это он отправил соученика за целителями, а сам попытался защитить пострадавших.
- Он даже мне пытался помочь, - согласился Линьсюань. - Храбрый парень, и голова на плечах имеется.
- Думаю, когда шиди Доу придёт в себя, он его сам поощрит, - сказал Чжаньцюн. - Если это сделаю я, возникнут вопросы, а мы ведь хотим всё скрыть.
Оставалось только опять согласно кивнуть. Раненого увели, остальные тоже потянулись прочь.
- Сколько времени понадобится шиди Доу для восстановления? Он успеет встать на ноги до Собрания?
- Встать-то на ноги, скорее всего, успеет, - Шэ Ванъюэ поморщилась. - Но вот восстановиться в полной мере едва ли. Мне ещё нужно хорошенько его осмотреть, но уже ясно, что шичжи получил серьёзные внутренние повреждения.
- Его меридианы?..
- Определённо пострадали, хотя и не разорваны необратимо. Ядро, к счастью, тоже уцелело, но всё равно пользоваться ци ему ещё долго придётся с большой осторожностью. Боюсь, что в своей погоне за повышением уровня Доу Сюй, напротив, отбросил себя назад. Чтобы вернуться к прежнему, ему при самом лучшем прогнозе потребуется несколько месяцев. А при худшем - годы и годы.
- Хорошо, - помрачневший Чжаньцюн помассировал точку над переносицей. - Зайдите ко мне, когда окончите осмотр, расскажете подробнее.
- Да, глава. Откланиваюсь.
- Значит, в гарнизоны придётся отправить кого-то другого, - констатировал Чжаньцюн, когда они с Линьсюанем остались наедине.
- Угу.
- Как же не вовремя... Хотя несчастье никогда не бывает вовремя. Надеюсь, что к началу Собрания шиди Доу сможет хотя бы присутствовать.
- И нормально при этом выглядеть.
- Именно. Проклятье, его наверняка кто-нибудь захочет вызвать на поединок. Шиди Доу всегда охотно принимает вызовы, если он в этот раз начнёт увиливать...
- Шисюн, давай подумаем об этом позже. Собрание начнётся не завтра, у нас ещё есть время как следует поразмыслить.
- Ты прав, - Чжаньцюн, успевший растереть кожу между бровей до красноты, наконец опустил руку. - Тебе, шиди, тоже не помешает отдохнуть.
Спорить с этим Линьсюань не собирался.
- Надеюсь, у тебя нет срочных дел?
- Да нет... Ах да, я же как раз хотел тебе передать, - Линьсюань достал из рукава свиток. - Это от Э Юаня.
- А... Да, спасибо. Всё прошло благополучно?
- Всё было хорошо, мы встретились без каких-либо помех.
- Ну хоть в этом Небо милостиво.
- Но новости там не лучшие, - предупредил Линьсюань.
- К плохим новостям с этой стороны я давно готов. Иди домой, шиди, от занятий ты сегодня свободен.
Возражать Линьсюань не стал, хотя и настолько вымотанным, чтобы пропускать весь день, себя не чувствовал. Чжаньцюн и без того расстроен и озабочен, незачем отвлекать его пустыми спорами. Лучше действительно перевести дух, а потом тихонько проверить своих учеников, устроить себе внеплановую тренировку или придумать ещё какое-нибудь занятие. И сходить навестить шиди Доу. Хотя тот вряд ли будет рад его видеть, но всё-таки... Не чужие же люди.
Целители пропустили его без возражений, но, подойдя к домику, в котором разместили Доу Сюя, Линьсюань понял, что будет не первым гостем. Услышав голоса из-за приоткрытой двери, он невольно замедлил шаг и прислушался.
- Отговаривать тебя не увлекаться практиками уже поздно, - Линьсюань без труда узнал голос Чжаньцюна. - Но я тебя прошу, шиди, хотя бы сейчас стань осторожнее и не усугубляй своё состояние! Ты нужен мне, ты нужен ордену. Возможно, нас ждут тяжёлые времена, на счету каждый человек.
- Этот Доу благодарен главе за беспокойство. Он всё понимает.
- Хорошо, если так. Надеюсь, я не услышу от шигу Шэ жалоб на твоё непослушание. Тебе нужно исцелиться до конца, сколько бы времени это не заняло.
- Этот Доу понимает, - повторил Доу Сюй. - Но... Возможно, у него не будет времени лежать в постели, когда сигнальные огни со всех сторон, а на нашем заднем дворе, быть может, живёт тигр.
- Опять ты за своё? - с досадой спросил Чжаньцюн. - Шиди, да сколько ж можно? Если бы шиди Хэн хотел тебя убить, сегодня у него были для этого все возможности. Он мог бы просто зарубить тебя, когда ты ничего вокруг не видел и не соображал, а потом сказать, что защищал себя и других. И это было бы правдой, даже твои ученики бы подтвердили. Но он предпочёл рискнуть и попытаться обезвредить тебя без пролития крови.
Пауза. Линьсюань подумал, что надо бы уйти, но тут голос Доу Сюя внутри произнёс:
- Глава, полагаю, шисюн Хэн может обидеться за то, что мы говорим о нём так, словно его тут нет. Шисюн, тебе вовсе нет нужды топтаться за дверью.
Мысленно чертыхнувшись, Линьсюань потянул раздвижную створку в сторону и вошёл.
- Давно ты здесь? - спросил Чжаньцюн. Он стоял перед невысоким ложем, на котором полусидел Доу Сюй, откинувшись на подушки.
- Только что подошёл. Но да, про тигра я слышал.
Губы Чжаньцюна на мгновение сжались.
- Полагаю, шиди Доу отблагодарит тебя за своевременное вмешательство. И извинится за необдуманные слова.
- Этот Доу, получив сливу, всегда рад отдариться персиком, - церемонным тоном произнёс Доу Сюй. - Глава может не беспокоиться, среди недостатков его шиди нет неблагодарности. О своей же резкости я сожалею.
Будь воля Линьсюаня, он бы предпочёл на этом замять тему, но здешняя вежливость требовала отказаться от своих заслуг хотя бы на словах:
- Этот Хэн не сделал ничего, что заслуживало бы благодарности. У него просто не оказалось выбора. Шиди Доу... был впечатляющ.
Шиди Доу внимательно посмотрел на него, не то с иронией, не то с ещё каким-то трудноуловимым чувством. Чжаньцюн рядом кашлянул.
- Я вас оставлю, - сказал он. - Хочу надеяться, что вы хотя бы избежите взаимных упрёков. И, шиди, повторюсь: твоё здоровье сейчас важнее всего остального. Выполняй все предписания, не веди себя, как капризный ребёнок.
Кажется, Доу Сюй хотел возразить, но сдержался.
- Берегите себя, глава, - вместо этого сказал он. Линьсюань попрощался поклоном. Чжаньцюн вышел, и в комнате повисло молчание. Сейчас, имея возможность разглядеть соученика, Линьсюань видел, что выглядит Доу Сюй довольно-таки паршиво - заметно побледнел, осунулся, словно бы даже похудел. Вокруг глаз залегли тени. Пальцы левой руки пребывали в постоянном движении, и, приглядевшись, Линьсюань понял, что шиди катает в них небольшой нефритовый шарик.
- Для тренировки, - объяснил Доу Сюй, проследив за его взглядом. - Рука немеет и плохо слушается.
- Это излечимо?
- Целители говорят, что да. За годик-другой, если всё пойдёт как надо. Хорошо хоть левая.
Линьсюань кивнул.
- Со мной было так же? - спросил он. - Когда я в прошлом году свалился с искажением?
- Я сам не видел, - Доу Сюй пожал плечами. - Но у тебя было легче. Говорят, ты просто порывался куда-то бежать. Скажи, шисюн...
- Да?
- Один из учеников шигу Шэ обмолвился о смерти моего ученика. Это правда?
- Да, правда. Тебе не сказали?
Доу Сюй качнул головой и сглотнул, прикрыв на мгновение глаза.
- Они говорят о чём угодно... главным образом, о моём лечении, но только не об этом. Я даже не был уверен, что правильно понял.
- Должно быть, не хотят тебя волновать, пока ты не окрепнешь.
- Я не хрупкая девица, чтобы опасаться моей истерики.
- Укушенный змеёй три года боится верёвки. Это уже второе искажение подряд, как-никак.
Доу Сюй поморщился.
- Который из них?..
- Я не помню его имени. Не спросил, прости.
- Не помнишь?.. Ладно, в любом случае, я узнаю. Мне нужно будет проследить за тем, чтобы тело вернули его семье.
- Глава Ши хочет скрыть происшедшее, - предупредил Линьсюань. - Для всех ученик погиб от несчастного случая.
Доу Сюй промолчал, сжимая губы.
- Можешь мне не верить, но я рад, что ты жив. Откланиваюсь.
- Шисюн.
- Да?
- Я не отказываюсь от своих слов, - упор глядя на него, сказал Доу Сюй. - Я у тебя в долгу и когда-нибудь его верну.
- Можешь считать его возмещением за тот тычок в спину, - сказал Линьсюань. - Мы квиты.
Больше шиди не стал его останавливать, и Линьсюань вышел.
- Глава Мэй, - если не знать историю отношений ордена Линшань с восточным соседом, можно было подумать, что Ши Чжаньцюн искренне рад видеть собрата. - Ваш приход - огромная честь для нас.
Линьсюань поклонился одновременно с ним, только чуть ниже, приветствуя гостя. Глава не может встречать гостей в одиночестве, так же как и глава-гость не приезжает один. За спиной Мэй Цзыдяня выстроился довольно длинный хвост из его родичей и подчинённых. И это ещё не считая учеников, которых сейчас размещали в гостевых домиках ниже по склону.
- Глава Ши, - Мэй Цзыдянь вернул поклон, и его свита поклонилась одновременно с ним. - Ваше гостеприимство может сравниться разве что со славой вашего ордена.
- Глава Мэй нас перехваливает, - Ши Чжаньцюн повернулся к человеку, стоящему рядом с Цзыдянем. - Второй господин Мэй, вы верная поддержка и опора вашему брату. Счастлива семья, живущая в согласии и единодушии.
- Глава Ши, похвала в устах такого человека как вы, ценна вдвойне, - в свою очередь поклонился Мэй Цзыцзинь. Чжаньцюн улыбнулся и сделал приглашающий жест:
- Прошу.
Линьсюань чуть посторонился, пропуская братьев Мэй и попарно следовавших за ними людей. Они с Чжаньцюном стояли в высоких дверях павильона Драгоценного облака, служившего залом для особо торжественных пиршеств и приёмов. Остальное же время он стоял закрытым, так что, попав сегодня утром внутрь, Линьсюань оглядывался с откровенным любопытством. Что ж, здесь было на что поглядеть, строение безусловно выглядело самым роскошным во всём Линшане: резьба, позолота, шёлковые занавеси. Высокие окна с частыми переплётами и ещё более высокий потолок способствовали тому, что помещение казалось лёгким и воздушным, а довольно массивные колонны прибавляли солидности, давая почувствовать - да, это главный зал. А уж место главы на возвышении в торце представляло собой целый трон, которому позавидовали бы и императоры: вырезанная в виде стилизованных волн и скал, перевитых лозами несуществующего растения, спинка поднималась почти до самого потолка.
Теперь зал потихоньку наполнялся людьми. Мэи смешались с прибывшими ранее, разноцветные одежды пестрели, как глазурь неизвестных в этом мире шоколадных конфет-драже. Линьсюань улыбнулся пришедшему в голову сравнению, а Чжаньцюн тем временем уже приветственно кланялся очередным новоприбывшим:
- Глава Чжун...
Чжун Ханьюя Линьсюань разглядывал с таким же интересом, как перед этим главу Мэя. Если первый выглядел откровенно пожилым, хоть и крепким человеком, то главе Чжун можно было дать лет двадцать пять. Хотя, вероятно, он всё-таки старше. Резкие черты лица, нос с горбинкой - во всём его облике проглядывало что-то хищное, да и тяжёлый взгляд не слишком вязался с юным лицом. В отличие от Мэй Цзыдяня, который во время приветствия кинул на Линьсюаня лишь беглый взгляд, Чжун Ханьюй, не прерывая положенных любезностей, смерил мастера Хэна глазами с головы до ног, хотя к каким выводом он пришёл, было неясно. Едва ли он знает, что перед ним шпион его сюзерена, скорее снова вспомнил историю с призраком из Даньлю, подумал Линьсюань и почему-то развеселился.
- Прошу, - Чжаньцюн указал внутрь, и Чжун Ханьюй со своими сопровождающими прошёл в павильон.
- Ещё долго? - воспользовавшись небольшой паузой, шепнул Линьсюань Чжаньцюну.
- Шиди устал?
- Нет. Просто есть хочется.
Чжаньцюн рассмеялся, словно хорошей шутке, и поклонился новым гостям:
- Глава Гу, все только и говорят о подвигах вашего клана в борьбе со змеедемонами. Мы счастливы принимать у себя столь прославленных героев.
Встреча гостей продолжалась ещё примерно полчаса. Они шли и шли - прославленные и могущественные и мелкие и безвестные, а Чжаньцюн для каждого находил приветливую улыбку и слова похвалы. У Линьсюаня фантазия бы иссякла ещё на третьем десятке, и он в который раз с уважением смотрел на шисюна. Быть хозяином Собрания - тяжкая ноша, а ведь всё только начиналось.
Внутри зала царила Лю Цзиньлянь, зорко приглядывавшая, чтобы ученики, исполнявшие роль слуг, всё сделали как надо. Орден Линшань жил куда скромнее, чем мог бы. Если большинство кланов обитали семьями в частных поместьях и их обслуживала армия слуг, то Линшань никогда не забывал, что он - в первую очередь школа, и в основном полагался на учеников. Линьсюань выцепил взглядом Жунь Ваньи, разливавшую вино гостям. После провалившейся попытки девушки усидеть разом в двух лодках - и учителя не подставить, и доброе отношение друга сердца сохранить - вид у Ваньи всё время был подавленный и грустный. Даже добытое Линьсюанем известие, что И Гусунь благополучно добрался до места службы, её не развеселило, хотя выслушала его девушка с благодарностью.
Появление Чжаньцюна стало сигналом - Цзиньлян мигнула ученикам, и те стали почтительно приглашать гостей занять свои места. Место Линьсюаня было рядом с главой, хотя и не совсем - первые места разделили между собой Мэи и Гу. Когда Линьсюань приземлился за своим столом, к нему подошла всё та же Ваньи с кувшином вина в руках. Линьсюань широко улыбнулся и подмигнул ей, и был вознаграждён ответной улыбкой, хотя и довольно бледной.
Бай Цяо в этот момент должен находиться вместе с учениками гостей - помогать размещать, угощать и следить за порядком. Оставалось надеяться, что старший ученик тоже не ударит в грязь лицом.
- Сегодня у нас поистине радостное событие! - Чжаньцюн встал у своего места, и его голос прокатился по всему залу. - Наш скромный орден принимает у себя все кланы Бэйцзяна и Цзинхуайя. Эту чашу вина я осушаю в знак почтения к вам!
- Прекрасно! - только что севшие люди снова повскакали с мест, поднимая чарки. - Глава Ши добродетелен и справедлив!
Пить полагалось до дна. Чжаньцюн даже в доказательство наклонил свою чашу вперёд, показывая донышко гостям.
- Господа! - с улыбкой призвал он. - Прошу, садитесь.
Заклинатели, шелестя одеждами, сели, и глава Ши опустился на своё место, только дождавшись последнего из них.
Пир прошёл, как и было ему положено, торжественно и пышно. Славословия и тосты, тосты и славословия. Между делом Чжаньцюн сообщил, что завтра будут состязания для учеников, а послезавтра - ночная охота для всех, желающих принять участие. Никаких сюрпризов не случилось, и Линьсюань был этому рад. Дела большой политики будут вершиться на приватных встречах, и он искренне надеялся, что без него. Впрочем, будет ещё и большое обсуждение вопросов, требующих одобрения большинства кланов, или хотя бы доведения результатов обсуждения до их сведения, но это уже ближе к концу. Впрочем, Линьсюань и в этом принимать участия не собирался, разве что поприсутствовать да оказать моральную поддержку своему главе.
А потому сейчас мастер Хэн ел, когда требовалось, пил, не особо вникая в содержание выспренных речей и не почти уделяя внимания гостям, которые всё равно уже прошли перед ним пёстрой чередой, наполовину стёршись из памяти. Некоторый интерес вызывали разве что братья Мэй, да, быть может, глава Чжун. Жаль, что глава Мэй не взял с собой племянника, Мэй Хайтана. Было бы любопытно взглянуть на прославленного, несмотря на молодость, полководца. Есть ли у него что-то общее с Драконом Бэйцзяна, или нет?
Мысль о Е Цзиньчэне всколыхнула привычную неприязнь. Бедная Сун Жулань, как же не повезло ей с мужем. Пожалуй, вдовство для неё станет не горем, а освобождением... хм. Если она вообще его дождётся в этой новой реальности. Хорошо бы дождалась. По сюжету этому должен поспособствовать он сам, вот только как это сделать теперь, когда между ним и её мужем нет кровной вражды?
Может, просто и без затей бросить господину Е вызов? Пусть здесь нет дуэлей в европейском понимании, но поединки для выяснения, кто сильнее, среди людей меча достаточно распространены. И смертельные исходы на них случаются, хоть и не сказать, чтобы часто. Вот только выглядеть будет некрасиво, всё-таки Е Цзиньчэн - гость, приглашённый в Гаотай лично главой. Просто помериться силами - это одно, а убийство, даже если удастся обставить его как несчастный случай, на репутации ордена и лично Хэн Линьсюаня скажется не лучшим образом. Ну, ещё одно пятно на своей репутации он как-нибудь переживёт. А вот орден...
Хотя кого он обманывает, даже сама мысль просто пойти и убить человека выглядит дикой. Во всяком случае, когда пытаешься представить, как из теоретической перевести её в практическую плоскость. Даже у местных человеколюбие по крайней мере декларируется как одна из основных добродетелей. А уж для уроженца Земли двадцать первого века...
С горя Линьсюань опрокинул чарку, не дожидаясь очередного тоста, и заел чем под руку попалось. Какие, кстати, сегодня вкусные рыбные шарики, да и не только они, надо будет попросить шицзе Лю поблагодарить повара...
Пир затянулся до ночи, но встали господа заклинатели всё равно рано. Сдерживая зевоту, Линьсюань занял своё место на помосте, перед которым уже выстроились шеренги готовых к состязаниям учеников. Вот уж кто свежи, как майские розы, вчера они тоже угощались, но точно обошлось без столь интенсивных возлияний, как у их учителей. Хотя у раннего подъёма есть и свои плюсы - пока ещё не так жарко, но если состязания затянутся, придётся помучиться и от жары. Помост для зрителей укрывал натянутый во всю ширину тент, но он спасал лишь от прямых солнечных лучей.
Линьсюань отыскал глазами своих подопечных, которые вместе с остальными учениками Линшаня стояли прямо посредине, между отрядов учеников Мэй и Гу. Юноши и немногочисленные девушки, которых сочли достаточно сильными, чтобы допустить до состязаний, терпеливо ждали, пока соберутся взрослые. Главы, как и им положено, явились последними, и пришлось вновь подниматься, чтобы их приветствовать.
- Прославить своё имя и тем прославить своих родителей и учителей - это и есть истинное проявление сыновьей почтительности и благочестия, - слово опять взял Ши Чжаньцюн. - Верю, что вы все приложите все свои силы и не посрамите своих наставников. Сегодня мы приготовили для вас ряд испытаний, и тот, кто пройдёт их первым и соберёт наибольшее количество трофеев, получит славу и заслуженную награду. Для начала вам предстоит состязание в стрельбе, и тот, кто покажет лучший результат, сможет первым выйти на полосу препятствий. Остальные пойдут следом в соответствии с количеством выбитых очков. Уверен, вам нет нужды напоминать правила поведения во время соревнований. Пусть победу одержит достойнейший.
Линьсюань с трудом удержался, чтобы не зевнуть. Слабый ветерок шевелил многочисленные флаги - длинные узкие полотнища с бахромой, свисавшие с горизонтальных перекладин, как у древних римлян. Знамя Линшаня с изображением Чёрной черепахи, стража северной части неба, висело прямо напротив. Длинные диплодожьи шея и хвост извивались во всю длину флага.
- Мастер Хэн? - неожиданно окликнул его сидевший рядом заклинатель с бинфаном клана Гу на груди, когда первые стрелы запели в воздухе и воткнулись в мишени.
- Хм?
- У вас нет желания сделать ставку на кого-нибудь из ваших учеников? Например, пару-тройку духовных камней?
- О, нет, этот Хэн не делает ставок и избегает азартных игр.
- Отчего же?
- Азарт смущает разум и делает неустойчивым движение ци. Этот мастер старается беречься, особенно после прошлогоднего случая.
- Весьма разумно, - полуобернувшись, одобрил глава Мэй. Он вместе с прочими главами сидел в первом ряду, в то время как Линьсюань оказался во втором, за спиной Чжаньцюна. - А, кстати, глава Ши, я не вижу тут мастера Доу. Неужели ему не интересно, как себя покажут его ученики?
- К сожалению, Доу Сюй прошлой ночью был вынужден отбыть по неотложному делу, - объяснил Чжаньцюн. - Заботы ордена не оставляют нас даже во время Собрания.
- Жаль, очень жаль. К завтрашнему дню, я так понимаю, он не вернётся? Очень многие из нас хотели бы разделить радость охоты с прославленным героем.
- Я передам ему ваши слова, глава Мэй, шиди Доу без сомнения будет польщён вашей высокой оценкой.
- Я всего лишь отдаю ему должное, - глава Мэй погладил довольно длинную узкую бородку.
Первым лучником оказался юноша из клана Гу, вторым - из Чжунов, тройку лучших замкнул первый ученик Чжаньцюна. А вот ученики Линьсюаня не попали даже в первую двадцатку. Не чувствуя себя особо ущемлённым, заклинатель поздравил соседа из Гу, тот поблагодарил с довольным видом. Впереди его глава с показной скромностью принял поздравления от других глав, напомнив, что всё ещё только начинается.
Впрочем, учитывая, что кланов собралось несколько десятков и от каждого было хотя бы по паре-тройке учеников, состязание в стрельбе растянулось до полудня. Чжаньцюн объявил перерыв, пригласив дорогих гостей к трапезе. Поскольку перед всеми зрителями стояли столики с напитками и закусками, особо проголодаться никто не успел, зато молодёжь, можно не сомневаться, ждала возможности поесть с нетерпением. Впрочем, об удобстве учеников особо никто не думал, переносить тяготы и лишения считалось нормальной и чуть ли не необходимой частью ученичества. Нет, специально их морить голодом не собирались, но, если б не утомительность долгого сидения и желание размять ноги, старшие могли бы и вовсе не задуматься о перерыве.
Полоса препятствий, на которой нужно было разыскать и поразить спрятавшихся призраков и духов, отличить предметы-оборотней от безобидных вещей, защититься от выскакивающих из самых неожиданных мест существ вроде огненной птицы или огромной змеи, заняла у учеников весь остаток длинного летнего дня. Последним препятствием был сидящий на заговорённой цепи лютый мертвец, мимо которого нужно было пройти, не обязательно уничтожая. Люньсюань, впервые воочию увидевший эту тварь, был неприятно удивлён его силой и неубиваемостью - даже скованный, он представлял собой серьёзную угрозу. Пожалуй, для и без того уставших учеников это был слишком большой риск. Именно на нём погорел ученик из Гу: похоже, выиграв состязание лучников, парень преисполнился уверенности в своих силах и вознамерился не просто проскочить или отогнать, а непременно убить мертвеца. Результатом стала серьёзная рана, и стоявшим на подстраховке взрослым заклинателям пришлось вмешаться, чтобы не допустить смерти юноши.
Остальные учителя, впрочем, отреагировали с философским спокойствием - выразили сочувствие главе Гу, но и только, и Линьсюань почувствовал, насколько неуместной сейчас будет попытка высказать возмущение. Зато Линшань теперь мог заслуженно гордиться победой: лучшим по итогам дня был признан ученик отсутствующего Доу Сюя. Ученик из Чжунов стал вторым, а третье место неожиданно занял молодой человек из маленького, мало кому известного клана. Что ж, теперь у этого клана появились все шансы стать знаменитей.
- Подрастающее поколение ужасает, не правда ли? - с улыбкой прокомментировал глава Мэй. - Совсем скоро вытеснят нас, стариков. Глава Ши, мы все, приподнявшись на цыпочки, будем ждать выдающихся подвигов от нынешних воспитанников вашего ордена. Каковы учителя, таковы и ученики!
- Глава Мэй нас перехваливает, - поклонился Чжаньцюн.