Когда было объявлено, что на осень двор перебирается куда-то за город, на горячие источники, я обрадовалась. Поездка сулила разнообразие, какие-то новые впечатления. Даже суматоха сборов сломала привычный и, признаться, изрядно обрыдший уклад, сделав отношения прислуги чуть менее формальными, а жизнь - чуть менее однообразной, не так расписанной чуть ли не по минутам. И радоваться я продолжала до того мгновения, пока не выяснилось, что это для господ будет поездка. А для нас, служанок - скорее поход. В том смысле, что нам предстоит сопровождать карету её величества пешком.
- И долго нам так идти? - спросила я у Чжу.
- Если не задержимся в пути, то два дня. К вечеру второго будем в Украшенном Цветами Светлом дворце.
Я кивнула, в который раз подивившись любви местных к пышным названиям. Ну, хоть не многодневное путешествие предстоит, и то хорошо.
В принципе, дорога была не очень трудной. Мы, девушки, шли прямо за каретой, в которой сидели её величество и её ближайшая дама Юнэ Манэй. И были в том не одиноки - за каждой из карет тянулся шлейф из прислуги, как мужской, так и женской. Вереница карет со свитой перемежалась отрядами императорской гвардии - эти были верхами. Когда процессия только выступала, я видела и пеших воинов, но они, видимо, шли где-то в хвосте колонны, растянувшейся, должно быть, не на один километр.
В общем, поначалу досаждала в основном только пыль. Загородная дорога была немощёной, погода стояла сухая и тёплая, и копыта лошадей, вместе с колёсами карет и повозок, поднимали в воздух самые настоящие клубы, не оседавшие ещё долгое время. Теперь я со всей отчётливостью поняла, что выражение "глотать дорожную пыль" - отнюдь не метафора. Вы, мои земляки, воспевающие патриархальную экологию и ругающие машины, как источник загрязнения атмосферы - не желаете ли сами проехаться не в автомобиле с кондиционером, а на открытой телеге, или даже в закрытой, но только шторами, карете по грунтовой дороге? Я уж не говорю о том, чтобы пройтись по ней пешком, да не в составе группы туристов из нескольких человек, а в большом отряде. И если вы мне скажете, что вся та пыль, которой я надышалась и наглоталась за эти два дня, экологически менее вредна, чем автомобильные выхлопы за пару часов, я огрею вас по голове своим башмаком.
К полудню у меня уже гудели ноги, так что привала я ждала как манны небесной. Но и тут случился облом. Пока господа отдыхали, слуги работали - разбивали шатры, расставляли походную мебель, носили еду, личные вещи, помогали дамам привести себя в порядок. Когда шатёр императрицы был разбит, мне выпало стоять у полога, чтобы приподнимать его перед всеми входящими-выходящими, кланяясь при этом. В общем, присесть я смогла, только когда меня сменили на обед. Половина часа на еду - нашего часа, не местного - и всё, убирай вещи и снова в путь, шагай за каретой. И на вечернем привале то же самое: обслужи императрицу, подай ей ужин, натаскай воды для омовения, помоги отойти ко сну, и только тогда можешь поесть и лечь сама. Чтобы рано утром вскочить и начать готовиться к отъезду.
В общем, на второй день я думала только о том, что будет, если я прямо вот сейчас упаду. Поднимут пинками и розгами, или всё-таки пожалеют и позволят приткнуться где-нибудь на колёсах? Увы, первое было вероятнее. Да и некрасиво по отношению к другим девочкам получится - они-то идут и не жалуются. Даже пыль отошла на второй план, и если вчера я ещё пыталась как-то закрываться от неё рукавом, то теперь я просто брела, позволяя ей оседать на коже. И ведь нам наверняка по прибытии никто не предложит её смыть, как это вежливо предлагают хозяева благородным гостям во всяких там исторических фильмах и книгах. Придётся самим как-нибудь выбирать минутку для умывания. Надеюсь, хоть воды там будет вдоволь - источники всё-таки, да ещё и горячие.
Простучали копыта, подняв очередные пыльные облачка, и мимо проскакал принц Тайрен. Придержал коня, переходя на рысь, окинул нас, служанок, взглядом (я спешно опустила глаза, сообразив, что никто, кроме меня, на него не таращится) и наклонился к окошку кареты:
- Матушка-государыня, я вас не потревожу?
Занавеска откинулась. Императрица не высунулась из кареты, так что принц, пустив коня шагом, сам чуть ли не сунул голову внутрь, и они о чём-то приглушённо заговорили. Я не прислушивалась. Наконец разговор закончился, и принц отодвинулся от окошка, собираясь уехать, но в последний момент вдруг спросил:
- Матушка, вы не против, если я распоряжусь подогнать повозку и посадить на неё ваших комнатных девушек?
- Зачем? - искренне удивилась императрица.
- Я боюсь, что если кто-то из них устанет и отстанет, то на привале матушка может претерпеть неудобство. Так я распоряжусь?
- Ох, Тайрен, ты такой заботливый... - умилённо проговорила её величество. - Хорошо, делай, как знаешь.
Тайрен поклонился матери с седла, потом обернулся, посмотрел прямо на меня - и подмигнул. Я не удержалась от ответной улыбки.
Повозку пригнали минут через десять. Больше всего она напоминала скамейку на двух колёсах - сиденьем ей служила прямая, ничем не огороженная доска, так что сесть по ходу движения можно было только боком. Разве что возница, молчаливый парень в коричневом халате, сидел, свесив ноги с доски вперёд и правя... видимо, это был мул. Во всяком случае, точно не лошадь, а для осла всё-таки великоват.
Повозку сопровождал конный гвардеец. Он оказался довольно галантен - спешился и подсадил нас четверых, одну за другой, на повозку. И когда мы устроились на твёрдой поверхности, снова вскочил в седло и поехал рядом.
Заботливость Тайрена действительно была весьма приятна, однако радость оказалась несколько отравлена. Да, ноги теперь отдыхали, зато начала страдать, хм... другая часть тела. Никаких рессор у повозки не было и в помине, так что каждый ухаб отдавался в пятой точке, а порой сиденье раскачивалось так, что приходилось цепляться за край доски обеими руками, чтобы не свалиться. И всё же это можно было вытерпеть. Девушки тоже оживились и явно решили, воспользоваться случаем и компенсировать себе недостаток общения с противоположным полом. На возницу никто не обращал внимания, а вот ехавший то сбоку, то сзади гвардеец наполнял их неподдельным энтузиазмом.
Впрочем, гвардейца это, судя по всему, совсем не затрудняло. Наоборот, он посмеивался, охотно поддерживал разговор и называл нас "барышнями". Разговор, кстати, был достаточно тихим, никто не повышал голоса и громко не смеялся. Впрочем, если учесть, что впереди ехала карета императрицы и с любого из нас могли спустить шкуру, если мы потревожим покой её величества, удивляться этому не приходилось. Так что я довольно быстро погрузилась в свои мысли, не обращая внимания на болтовню остальных, а просто разглядывала пейзаж, мимо которого мы проезжали. Живописные холмы потихоньку сменялись невысокими горами и, несмотря на уже начавшуюся, по моим подсчётам, осень, вокруг было много цветов. Хризантемы и астры я даже узнала, и, кажется, гибискус, поразивший меня размерами - настоящее дерево. Странно было видеть свободно растущими цветы, которые я до сих пор встречала только на клумбах и в горшках.
- А вы что думаете, барышня?
- М? - я сообразила, что вопрос обращён ко мне, только когда Усин толкнула меня локтем в бок.
- Я спросил - какая песня, по-вашему, лучше: "Наставник Ци" или "Лагерь у Красной реки"? - повторил гвардеец.
- Я не слышала ни той, ни другой, так что не могу сказать.
- Не слышали этих песен? Много упустили, барышня. Хотите, мы с ребятами споём их сегодня на привале?
- Если вам так хочется.
- Какая-то вы тихая, барышня, - сказал гвардеец. - До сих пор ни словечки не сказали.
- Я просто задумалась.
- О чём же?
- Да, так. О цветах. В моих краях в это время года они уже отцветают.
- Соскучились по цветам, барышня? - гвардеец подмигнул и вдруг отвернул коня в сторону. Съехал на обочину дороги и соскочил на землю. Спустя несколько минут он догнал нас и протянул нам четыре розоватые хризантемы:
- Цветы для цветов! Приходите к костру, барышня. Споём для вас!
- Пойдёшь к их костру? - спросила Мон, когда императорский поезд свернул с дороги в ложбину между холмов с явным намерением устроить привал, и наш сопровождающий отстал.
- Да когда? Сейчас работы будет невпроворот.
- А мы тебя подменим пораньше. Правда? - Усин обернулась к Чжу. - Пусть сходит!
- А потом и сами побежите? - недовольно проворчала та.
- А что? Только не говори, что сама не хочешь.
- Да не пойду я ни к какому костру, - сказала я. - Что я там забыла?
- Как что? Песни слушать.
- А это прилично?
- Ну, ты же там не одна будешь. Правда, сходи! Вдруг это и есть твоя судьба?
Я лишь отмахнулась. Я никогда не относилась серьёзно ко всяким гаданиям, даже если забавы ради принимала в них участие, и теперь не собиралась делать исключение.
Гадание случилось той же ночью праздника Звёзд. Когда я вернулась с прогулки, то обнаружила, что остальные девушки ещё не спят. Напротив, все служанки, а не только мои соседки, сгрудились в одной из задних комнат и что-то делали при свете свечи. На меня, конечно, тут же обрушился град вопросов, где я была. Пришлось соврать, что гуляла по дворцовым садам.
- А мы тут гадаем! - объявила Усин. - Давай с нами.
Девушки подвинулись, давая мне место, и я села на одну из подушек.
- А что надо делать?
- Вот, возьми чашку и налей в неё воды. А теперь вот возьми иголку... и её надо положить на воду так, чтобы она не утонула!
Я вынула иглу из приготовленной подушечки и осторожно положила на поверхность. Получилось: иголка поплыла. На дне чашки появилась похожая на трещинку тень.
- А теперь надо положил вторую поверх первой, и тоже так, чтобы не утонула...
Я положила вторую. И третью, образовав треугольник.
- Алая птица поднимается... Синий дракон опускается... - приговаривала Чжу с каждой новой иголкой. - Тугой лук натянут... Звёздочки на небе сияют...
На этом гадание прекратилось, потому что после четвёртой иголки всё сооружение пошло на дно чашки.
- Ну, вот! - воскликнула Усин. - Поздравляю! Скоро ты нас покинешь.
- Почему?
- До следующего праздника Звёзд тебя кто-нибудь возьмёт к себе. Если бы до пятой иголки дотянула, то в главные жёны, а так - в наложницы. Но это тоже неплохо!
Я лишь пожала плечами. Здешняя идея многожёнства меня не привлекала.
Обоз остановился, и началась обычная суета. Её величество с помощью дам выбралась из кареты и пошла в их сопровождении прогуляться и поразмять ноги в ожидании, пока поставят её шатёр, а мы, комнатные девушки, принялись его обустраивать. Я как раз несла стопку подушек, когда меня окликнули:
- Девица Тальо! Смотрю, украсилась цветами в честь путешествия.
Я обернулась. В двух шагах стоял его высочество и ухмылялся, открывая белые ровные зубы. Потом шагнул ко мне и поправил цветок, который я по примеру остальных девушек сунула в волосы под заколку.
- Тебе бы подошла шпилька с таким цветком, - сказал он.
- Ваше высочество!
- Что? - он поднял бровь.
Я оглянулась, но, слава богу, поблизости никого не было, не считая несущих караул гвардейцев, бесстрастных, как истуканы. Но в любой момент это могло измениться. И никакого укрытия вокруг, кроме украшенной позолотой кареты, в которой ехал сам император, с изображением синего змееподобного дракона с одной стороны и белого тигра с другой. Я быстро нырнула за неё, втиснувшись между колесом и ещё одной повозкой, похожей на колесницу, на которой был установлен высокий металлический шест. С верхушки шеста свисал пятнистый леопардовый хвост.
- Ваше высочество, ну разве так можно? - зашипела я последовавшему за мной принцу. - А если нас кто-нибудь увидит?
- А что в этом плохого? - голос он, надо отдать ему должное, всё-таки понизил.
- Но что обо мне тогда подумают?
- Что тебе повезло, - серьёзно сказал Тайрен.
Я молча уставилась на него, не найдясь, что ответить.
- Все подружки будут завидовать, - добавил он.
- Но я не хочу, чтобы мне завидовали! Я только-только приобрела этих самых подружек. А теперь я могу их потерять.
На лице принца появилось странное выражение, которое я не смогла расшифровать.
- То есть... я тебе мешаю? - уточнил он. Я сделала глубокий вдох:
- Ну... Откровенно говоря, ваше высочество... так и есть.
Теперь промолчал он - и его молчание меня несколько нервировало.
- Ничтожная служанка заслуживает смерти, - кажется, так тут говорят, - но зависть бывает очень ядовита. Я не хочу выпить что-нибудь, от чего мне станет плохо перед её величеством, или наткнуться на острый осколок в своей обуви, или обнаружить среди своих вещей украденную не мной вещь, за которую меня же и накажут. Умоляю, ваше высочество... вам осторожность ничего не стоит. А меня может спасти.
- Ты преувеличиваешь, - он наконец-то отмер.
- Ваше высочество, и пары месяцев не прошло, как сестра Луй Дамилар повесилась, потому что в её ларе нашли заколку, украденную у одной из дам. Я готова поставить всё своё жалование, что заколку ей подбросили. Я не хочу стать следующей.
- Кто подбросил? И за что?
- Я не знаю, ваше высочество. Но я боюсь.
- Хм-м, - протянул Тайрен. - Ну, ладно. Хотя всё это глупости. Никто не рискнёт причинить вред женщине, пользующейся моей благосклонностью.
Да, а на иве птичка такая живёт, наивняк называется, подумала я. Как же всё-таки далеки от реальности бывают люди, облечённые властью.
- Ваше высочество, бывают те, кто рискуют клеветать на невиновных и перед лицом самого императора...
- Ладно, ладно, я понял, - Тайрен поднял руки. - Так уж и быть, сохраню твою тайну. В смысле, нашу тайну. Не беспокойся.
- Ничтожная безмерно благодарна вашему высочеству, - я присела. - И ещё раз нижайше прошу меня простить - у меня сейчас много работы, государыня разгневается, если что-то окажется не сделанным...
Выскользнув из-за кареты, я ещё раз огляделась по сторонам. Вроде бы нас так никто и не заметил. Принц быстрым шагом ушёл куда-то в сторону, я перевела дух и двинулась к шатрам. Обогнула бок кареты и почти нос к носу столкнулась с Усин, что шла мне навстречу с каким-то подносом в руках. Усин ойкнула, шарахнувшись в сторону, я открыла рот, чтобы извиниться, но тут поняла, что она смотрит куда-то мимо меня. На спину его удаляющегося высочества. Потом перевела взгляд на меня, и её узкие глаза приняли почти идеально круглую форму.
Весь остаток дня и несколько следующих я напряжённо прислушивалась и присматривалась к происходящему вокруг, но всё было спокойно. Никто не набрасывался на меня с вопросами, не замолкал, когда я входила, не провожал чересчур пристальными взглядами. Похоже, Усин сдержала данное мне слово и промолчала. Не то поверила моему утверждению, что с его высочеством я столкнулась случайно, не то решила проявить солидарность. Хотя, судя по взглядам, которые она время от времени бросала на меня, её мучили изрядные сомнения.
Но одного неприятного разговора мне избежать всё-таки не удалось. Когда уже императорский поезд въехал в ворота Украшенного Цветами Светлого Дворца, и мы, прислуга, суетились, устраивая императрицу и её приближённых в нескольких довольно скромного вида домиках, меня поймал за руку Гюэ Кей. Причём поймал в прямом смысле, ухватил за запястье, когда я проходила мимо. Я опять не сразу узнала его в форменной броне и успела испугаться, когда он вдруг сцапал меня и затащил за ближайший угол. Там, правда, сразу же отпустил, и развернулся ко мне лицом, высокомерно сложив руки на груди.
- Ты сегодня встречалась с наследным принцем?
- Да, - от него скрывать я смысла не видела. - А что?
- А то, что не думай вообразить себе слишком много. Если ты уже решила, что сможешь свить гнездо на ясене, то сразу тебе говорю - поумерь аппетиты.
Я подавила вздох. Именно такой реакции я и опасалась, когда просила Тайрена сохранить тайну. И пусть я свой страх несколько преувеличила для доходчивости - но незыблемую убеждённость всех, кто узнает о наших встречах, будто я сплю и вижу нырнуть в постель к его высочеству, я спрогнозировала совершенно точно.
- Не беспокойтесь, офицер Гюэ. В любом случае всё зависит от желаний наследного принца. Я не смогу никак на него повлиять.
- Хорошо, если так. Потому что если ты хотя бы попытаешься... - он вдруг резко придвинулся ко мне, так, что мы едва не столкнулись носами, и его рука, только что лежавшая поверх другой, стиснула рукоять меча так, что побелели костяшки пальцев. - Я не знаю, кто ты и что ты, - прошипел Кей. - Но клянусь, если я увижу хоть один признак, что ты наводишь чары, сосёшь его силу или ещё как-то причиняешь ему вред - то я своей рукой снесу тебе голову! Поняла?! Будь ты хоть чужестранкой, хоть ведьмой, хоть оборотнем, хоть богиней - только попробуй хоть что-нибудь выкинуть, и я тебя уничтожу!
Я оторопела настолько, что не смогла выдавить ни звука. Это он всерьёз? А офицер смерил меня ещё одним огненным взором, после чего обошёл меня и быстро зашагал куда-то по одной из аллей, оставив меня остолбенело таращиться ему вслед. Нет, я знала, конечно, что он особой любви ко мне не питает, но до сих пор он вёл себя достаточно сдержанно. Какая муха его укусила?
Но если не считать этого небольшого инцидента, жизнь в загородном дворце оказалась не так уж плоха. Здесь не было пафоса и жёсткой регламентации столичной резиденции, и хотя обязанностей у нас меньше не стало, в свободное время мы могли ходить, где хотели, в пределах окружавшей территорию стены. Светлый дворец, строго говоря, не был единым зданием, он представлял собой целый комплекс домов и домиков. В отличие от дворца в Таюне он не был разделён на систему дворов, отгороженных друг от друга высокими стенами. Строения стояли квадратами, но, выходя за ворота каждого из них, хозяева и посетители попадали в ухоженный парк. Парк был обширен и красив. Он спускался по склону горы к берегу озера, где в хорошую погоду плавало множество лодок. Посыпанные песком и мощёные камнем дорожки змеились по склонам, в тени деревьев и вылезающих из склона на поверхность скал прятались резные беседки. Множество галерей разделяли территорию дворца на сектора, и даже в самый жаркий день можно было пройти её почти из конца в конец, находясь в их тени.
Впрочем, жара уже начала спадать - даже во время этого короткого, но утомительного путешествия я мучилась от пыли и усталости, но не от перегрева. Сейчас царило скорее приятное тепло, солнце стало мягким, лиственные деревья были ещё зелёными, только кое-где в их густой шевелюре начинали мелькать первые жёлтые и красные пряди. А уж пряно пахнущие смолой кипарисы, которыми был щедро засажен парк, и вовсе не собирались менять свой зелёный убор.
Сами горячие источники прятались в отдельно стоящем довольно высоко на склоне дворце. Место было очень живописное - выкрашенные красной краской стены под синей черепицей словно вырастали из серой скалы, обнимавшей их с трёх сторон как ладони чашу. Место утопало в тёмной зелени, и над ним курился постоянный, видимый даже при самом ярком свете лёгкий туман. При ближайшем рассмотрении, правда, на стенах становились видны пятна плесени и облупившаяся кое-где краска - несколько портившие картину свидетельства постоянной сырости. Во дворе были установлены несколько каменных чаш, из которых, распространяя вокруг неповторимый тухлый запах, лилась горячая вода - где сочилась из пастей драконов, оленей или львов, а где и била тугими фонтанами вверх, и стоять рядом с ними было просто опасно: могло обварить, тем более, что многие источники не фонтанировали постоянно, а срабатывали, подчиняясь им одним ведомому ритму. В самом же дворце прятались купальни, но их я до поры до времени не видела.
Двор развлекался как мог. Прогулки на свежем воздухе, катания на лодках, чаепития, во время которых проводилось что-то вроде викторин - кто угадает больше стихов, или растений, или цитат из местной классики. Однажды я в числе других девушек сопроводила императрицу на представление уже не кукольного, а живого театра. Для меня оно оказалось очень непривычным: голая сцена без каких-либо декораций, на ней - не более двух актёров, разыгрывающих коротенькие нравоучительные сценки, и к тому же они не говорили, а пели. Сперва я подумала, что пение рассчитано на комический эффект: артист, только что объявивший первую сценку красивым глубоким баритоном, вдруг запищал гнусавым фальцетом. Другой вторил точно таким же неестественно-писклявым зажатым звуком, так что, если закрыть глаза, можно было и не различить, кто из двоих открывает рот. Однако среди зрителей никто не смеялся, напротив, все внимали весьма благосклонно. Видимо, такова была манера театрального пения. Странно, а вот отголоски воинских песен, долетавшие до нас во время путешествия от костров гвардии, звучали вполне нормально.
Кстати, о гвардии. Тот гвардеец, что сопровождал нас и так настойчиво приглашал меня послушать, вновь дал о себе знать. Я как раз шла с каким-то мелким поручением из дворца императрицы во дворец Добродетельной супруги - кажется, мне приказали отнести записку - когда меня окликнул смутно знакомый голос:
- Барышня! Эй, барышня!
- Это вы мне?
- Вам, вам! - человек в доспехе, с мечом, и шлемом в руке, бегом догнал меня. - Неужто уже меня забыли?
- Это вы нам тогда сорвали по цветку? - вспомнила я.
- Именно я. Как вам не стыдно, барышня?
- За что это?
- А как же? Пообещали прийти, и не пришли. Ай-ай-ай!
- А разве я обещала? - подняла брови я.
- А разве нет? Вы не сказали, что не придёте.
- Но и не сказала, что приду, - парировала я.
- Кокетство, барышня. А мы вас ждали.
- Что ж, мне жаль, что прождали напрасно. Но вокруг сейчас много женщин, полагаю, вам не так уж трудно найти себе компанию.
- Мы ждали именно вас, - серьёзно сказал он, и я невольно улыбнулась. - Так может, ещё зайдёте? Прихватите с собой подруг, если опасаетесь.
- А разве мне есть чего опасаться?
- Ну, вон тому евнуху я, похоже, не нравлюсь.
Я оглянулась. И правда, евнух Луй Дуар, стоявший у выхода из ближайшей галереи, смотрел на нас довольно хмуро.
- Ему не нравится, когда кто-то мешает работе.
- Надеюсь, я вам не мешаю?
- Просто мне нужно в Павильон Утра и Вечера.
- Можно я вас провожу?
- Так мы уже почти пришли, - заметила я.
- Тогда я провожу вас обратно.
- Вы весьма настойчивы.
Он действительно дождался меня у выхода и пошёл рядом со мной. Просто молчать было как-то неудобно, да и глупо, так что я спросила, как его зовут.
- Аль Широнг из Ларина.
- Луй Тальо.
- Я знаю. Вы из далёкой западной страны, как я слышал.
- Очень далёкой, - согласилась я.
- А как вы попали в наши края?
Этот вопрос мне задавали ещё мои товарки во дворце, так что у меня было время сочинить более-менее правдоподобную ложь и отточить её, чтобы не выглядела противоречиво. Военные бедствия и голод нередко сгоняют людей с родных мест, но, как правило, всё же не за полмира, во всяком случае, до эпохи Великих географических открытий. Исследователи могут проехать куда дальше, чем переселенцы, но они обычно не таскают с собой женщин, во всяком случае, если те не приходятся им жёнами. Так что я соединила в своём рассказе оба варианта:
- Понимаете, мой отец был учёным, он много путешествовал, разведывая дальние земли. Однажды ему представился случай поехать с торговым караваном на восток, так далеко, как никому из моих соотечественников, и он не смог отказаться. Два года спустя от него пришла весточка, что он хорошо устроился при дворе кого-то из восточных владык...
- Это где? - немедленно спросил Аль Широнг.
- Ой, я не запомнила, такое заковыристое название, и к тому же на разных языках звучит по-разному. Мы с матерью долго туда ехали, а когда приехали, буквально через месяц там началась война. И нам пришлось бежать. Мы двинулись на восток через пустыню, потому что слышали, что за ней находятся богатые и могущественные страны, и надеялись, что армия через пустыню не пройдёт. Но оказалось, что и в пустыне обитают разбойники. Мне удалось убежать от них, но я заблудилась в песках. К счастью, меня подобрал посольский караван, и я очутилась здесь.
Широнг выразил подобающие случаю сочувствие моим злоключениям. Как раз в это время впереди показалось жилище императрицы, и мы распрощались. Но перед этим он ещё раз повторил своё приглашение зайти как-нибудь на гвардейский двор.
Если честно, следовать его приглашению я не собиралась - просто не представляла, что мне делать среди этих вояк. Но когда я вернулась в императорские покои, то снова наткнулась на евнуха Дуара, и тот изрядно отчитал меня. Я тихо порадовалась, что на этот раз хотя бы обошлось без розог, смиренно сказала "Да, господин младший управитель", и на этом сочла бы инцидент исчерпанным, когда бы при сём не присутствовала Мон. Она тут же насела на меня с вопросами, за что это мне досталось, и, услышав пересказ моей беседы с гвардейцем, тут же сказала:
- Идём вместе!
Я принялась отнекиваться, но что может остановить женщину, когда она рвётся туда, где водятся мужчины? Уж точно не другая женщина. В результате на следующий день я, проклиная свою слабохарактерность, потащилась вместе с ней к казармам. Где случилось именно то, чего я опасалась - на меня сбежались посмотреть, как на птицу-верблюда.
- Ишь ты, и впрямь - волосы не то серые, не то коричневые...
- И вовсе на обезьяну не похожа, что этот Ди плёл...
- А у вас на Западе у всех такие короткие волосы?
- Мы вообще сначала думали, что Тальо из страны Царицы-Матери, - доверительно сообщила им Мон, неприятно меня удивив. - Но нет, вроде она живая...
Про Царицу-Мать я слышала - это была хозяйка местного загробного мира, и в местных легендах то врагиня, то едва ли не возлюбленная верховного божества - Небесного императора. Ну спасибо, Мон, просветила - оказывается, меня здесь считали не то зомби, не то и вовсе непонятно кем. Что там Гюэ Кей говорил? Оборотень, ведьма или богиня?
- Ну, спасибо, что привёл, - один из гвардейцев с уверенной манерой держаться, похоже, офицер, хлопнул Аль Широнга по плечу. - Если доведётся проверить, а внизу она такая же, как наши - расскажешь?
Аль Широнг неловко ухмыльнулся. Слушать, что он ответит, я не стала - просто повернулась и пошла прочь. Меня не удерживали, позади я услышала оживлённый голосок Мон. Вот уж кому внимание не в тягость.
Впрочем, Широнг вскоре меня догнал.
- Барышня, почему уходите?
Я остановилась и медленно развернулась к нему. Хотелось ответить какой-нибудь грубостью, но я пересилила себя.
- Я подумала, что все ваши товарищи уже на меня посмотрели, и больше мне там делать нечего.
- Ну, барышня...
- Извините, у меня много дел.
Однако он загородил мне дорогу.
- Не серчайте, барышня. Ну да, мы ребята простые. Говорим, что думаем.
- Я понимаю. Всем интересно взглянуть на диковинку, и раз уж вам повезло свести со мной знакомство, почему бы не похвастаться? Но я свою роль в этом представлении уже сыграла. Вы ничего не потеряли, сестра Мон во всех отношениях красивее и достойнее меня. Пропустите, пожалуйста.
- Барышня...
- Надеюсь, вы не заставите меня кричать и звать на помощь, чтобы освободить себе дорогу?
Это подействовало - он отступил. Я прошла мимо и больше не оглядывалась.
Мон вернулась через час и вела себя так, словно ничего не случилось. И, хотя неприятный осадочек остался, я решила последовать её примеру. Всё равно иной компании у меня тут не было, и выбирать не приходилось.