Как только он вошел в квартиру, то сразу почувствовал запах борща и жареной печенки с луком, которую он очень любил. Ему вообще нравилось, как готовит бабуля. Никакие деликатесы, ни в каких самых дорогих ресторанах, не могли быть лучше бабулиной еды. И не было в ее блюдах чего-то необычного или невероятного, все было до невозможности просто, понятно и очевидно, но вместе с тем неповторимо вкусно. Что-то родное было в этом, что-то свое. И сколько бы он не пытался повторить рецепт бабули, никогда это у него не получалось.
- Владик это ты? - спросила бабуля из кухни.
- Я.
- Раздевайся, - она всегда так говорила, когда он приходил домой, будто он сам бы не догадался об этом.
Раздевшись, Влад вымыл руки, и прошел на кухню. Бабуля уже наливала ему в тарелку горячего борща. Аккуратно нарезанный хлеб, тоже уже лежал на столе. Бабуля всегда проявляла повышенное внимание в плане еды. У нее всегда был готов ужин к приходу Влада. Такая излишняя забота тяготила его. Но сказать об этом бабуле он не мог, боясь обидеть ее.
- Ну как дела на работе? - спросила бабуля.
- Нормально, - ответил Влад.
- Ну и хорошо, - сказала бабуля и не стала углубляться в расспросы.
Поев и выпив кружку чаю, Влад встал из-за стола, и, поблагодарив бабулю, удалился в свою комнату. Он включил телевизор и без интереса стал смотреть какой-то очередной тривиальный сериал.
Он жил с бабулей уже давно. Родители переехали во Францию, где отцу предложили хорошую работу. Время от времени они звонили, но с каждым разом Влад понимал, что разговаривает с ними, как с обитателями другой планеты. Но он не обижался, воспринимая это как нечто непреодолимое, то, что исправить невозможно. Как невозможно изменить свое место обитания, свою работу, привычки.... Как невозможно избавиться от скуки и хандры, каждый раз наваливающейся на него по осени. Как нельзя исправить бабулю, которая звенит тарелками и ложками, стоит только ему открыть входную дверь. Лишь изредка в нем просыпались какие-то проявления бунта, но они не выходили дальше его головы и сердца. Через какое-то время все угасало, и он становился вновь таким же спокойным, невозмутимым на окружающую невозможность.
Вечера он не любил. Они были похожи один на другой и тянулись бесконечно долго. Влад смотрел нелюбимые им сериалы, только для того чтобы как-то ускорить время. Праздником для него было, когда транслировали какой-нибудь футбольный матч. Все остальное сливалось в серую массу.
Влад откинулся на спинку дивана. Он смотрел телевизор и совершенно не понимал, что смешного увидели создатели сериала в том или ином моменте. Бабуля, шаркая своими тапочками, вошла и села на край дивана. После нескольких минут просмотра сериала она сказала:
- Господи, какую же ерунду показывают. И что тут может нравиться? - Влад на это только пожал плечами. - И что ты смотришь это безобразие? Сидишь, сидишь. Занялся бы чем-нибудь. Что сидеть-то так. Так и всю жизнь просидишь.... Почитал бы что-нибудь, чем в этот ящик пялиться.... Ну, что головой мотаешь?
- Не хочу, - ответил Влад.
- Ох, и ленивый же ты, Владик! Ничего не хочешь делать. Никаких у тебя интересов нет. Хоть бы чем-нибудь увлекался. А то сидишь-сидишь весь вечер у телевизора, только глаза портишь. Никакого толку от этого телевизора нет. Ох, и ленивый же ты, ох и ленивый.
Бабуля встала и, шаркая, пошла к себе в комнату. Желание смотреть дальше телевизор пропало, но Влад не выключил его. Он продолжал смотреть неприятный сериал, уже скорее из вредности.
То, что у него не было никаких интересов, Влад знал и без бабули. Но, вернее, у него были интересы: ему нравились дорогие большие яхты, красивые дома, и роскошные автомобили. Но не станешь же коллекционировать яхты у себя дома, или скупать все понравившиеся дорогие дома. Да и денег Влад никогда не накопил бы даже на одну самую непрезентабельную яхту, или дом. А все остальное ему было неинтересно. Была ли в нем лень? Да, была. И Влад это понимал прекрасно. Но в противовес этому были и те редкие моменты, когда он допоздна оставался на работе, когда, одержимый какой-то идеей, мог долго и кропотливо в чем-то разбираться. А сейчас его ничто не привлекало. Ничто не нравилось. Даже просто сидеть на диване ему не нравилось, хотя только этим он, в общем-то, и занимался каждый вечер и выходной.
И хотя на работу он шел почти всегда в хорошем расположении духа, она ему тоже не нравилась. Совсем не нравилась. Не было от нее какого-то внутреннего удовлетворения. Вроде бы ходишь каждый день, что-то делаешь, что-то получается, а удовлетворения от результата нет. Он растворяется. Растворяется в тысяче других вопросов, которые поступают и поступают с новой силой.
Глядя на своих коллег, Влад думал, неужели они все дома не сидят на одном месте и все время что-то делают. Все время что-то чинят, убирают, готовят, играют с детьми.... Вот, например, Семеныч, который сидит за столом и размешивает в своей кружке чай, по цвету больше напоминающий чифирь. Он что, каждый день приходит с работы и сразу начинает чем-нибудь заниматься? Нет, конечно. Вот сидящий рядом с ним Ковалев? Нет, и даже подтверждая это, говорит:
- Представляешь, моя вчера целый скандал закатила. Ты, говорит, ничего не делаешь. Ты, говорит, все время лежишь на диване и телек смотришь, пока я тут как проклятая, у плиты бегаю. Ты, говорит, только пиво с друзьями во дворе пьешь. Я ей говорю: когда я пиво-то пил последний раз. А на работе я не меньше тебя устаю, надо мне расслабляться или нет?! Она мне кричит: вынеси мусор. Я говорю: я ж только с работы пришел. Ты чего? А она в крик, мол, от тебя никакой помощи. Сын на двойки скатывается, обалдуем растет, а тебе и дела нет до этого. Я говорю, что сын уже достаточно большой, что сам должен решать чего он больше хочет от жизни. Раз не хочет учиться, пусть идет работать. Я его, дурака, кормить после совершеннолетия не буду. А она опять как закричит: ты и сейчас не кормишь. Ребенок в рванье одном ходит. Тогда я ей сказал: все, хватит орать, я с работы пришел и я устал. А сам пошел, телек включил и про Глухаря стал смотреть.
- О, ты тоже его смотришь? - оживился Семеныч.
- Да смотрю. Вот это вот мент так мент. Мужик. Если б все такие были....
Да, подумал Влад, сравнение неудачное, не мой случай.
К нему подошел Рома, держа в руках каталог игрушек.
- Влад, ты не знаешь какой-нибудь хороший детский магазин? - спросил он.
- Нет, не знаю.
- Понимаешь, сынишке надо подарок ко дню рождения купить, а он попросил большую машину, да еще и на радиоуправлении. А я ума не прилажу где купить такую. Хочется-то хорошую, чтобы она не сломалась в первый же день.
- Извини, Ром, - сказал Влад. - Я детей не имею. А можно посмотреть?
Влад взял каталог и стал его листать. В нем были самые различные игрушки от кукол до вертолетов. Влад быстро пролистывал каталог, но внезапно остановился на одной из страниц. Его внимание привлекла большая железная дорога. Пути имели хорошую деталировку, полуавтоматические стрелки, семафоры сами переключались. Вагонов было всего два: один в виде цистерны с нефтью, а второй пассажирский с названием какого-то экспресса. Зато локомотив двигался на электрической тяге, освещая себе путь центральным прожектором.
Эта железная дорога просто заворожила Влада. Он влюбился в нее. Но купить себе такую он не мог. Во-первых, цена такой игрушки была непозволительно высока, а во-вторых, ну кто оценит такую покупку. Бабуля точно выскажет что-нибудь нелицеприятное по этому поводу, и будет высказывать до тех пор, пока от нее не избавишься. А Марина хоть и любит его, и скорее всего ничего не скажет, но точно не оценит и не поймет его увлечения.
После работы он шел на встречу с Мариной. Они договорились встретиться у Смоленской и сходить в узбекский ресторан. По дороге он все время думал про железную дорогу. В нем буквально все горело. Влад решил, что, если он не может купить такую модель дороги, то может сделать ее самостоятельно. Вагоны и локомотив можно сделать из двойной фольги или какого-нибудь куска жести, шпалы вырезать из деревяшки, а рельсы из проволоки. Пока он ждал Марину, он все представлял себе, как и что он будет делать, видел в своих фантазиях прекрасную дорогу с поездом точь-в-точь похожим на настоящий. И даже, когда Марина пришла, Влад не сразу смог избавиться от своих фантазий.
В ресторане им принесли плов, самсу, морс и пиво. Влад очень любил узбекский плов, и, казалось, мог съесть безграничное множество порций этого блюда. Марина рассказывала о своей работе, о коллегах, о родителях.... Влад внимательно слушал. Ему было приятно слышать ее голос, видеть ее глаза.... И было так спокойно и так уютно, будто он надежно защищен со всех сторон, и никакая опасность извне не может причинить ему что-то плохое. Но так было только до того момента, как Марина сказала:
- А пойдем завтра в кино?!
- Нет, - ответил Влад. - По крайней мере, не завтра.
- А почему? - удивленно спросила Марина, будто ответ должен был быть только положительным.
- Я не хочу, - честно ответил Влад.
- Ну-у.... А когда?
- Не знаю.
- Там такой хороший фильм идет.... А, может, сходим в бильярд поиграем?
- Посмотрим.
- У тебя какие-то планы на вечер?
- Ну, пока нет. Завтра будет обзор английской лиги....
- Да нет у тебя ничего, - неожиданно резко оборвала его Марина. - Тебе просто лень. Ты ничего не хочешь. Как ты вообще живешь? Тебе интересен только этот дурацкий ящик! Может и я тебе не интересна?
- Ну, что ты говоришь, Марина?
- Ну, как так можно?! - не унималась она.
- Что на тебя нашло? - в отчаянье вопрошал Влад. - С чего ты взорвалась?
- У тебя есть какое-нибудь увлечение? Тебя что-то интересует? - игнорировала его удивление Марина.
- Да есть, но я тебе об этом не скажу. Ты не поймешь.
- Значит нет у тебя ничего.
Оба замолчали. Настроение до конца вечера было испорчено. Они молча дошли до метро.
- Не надо меня провожать, - отрезала Марина и ушла.
На следующий день у дедушки, торговавшего возле метро, Влад купил книгу, посвященную моделированию железных дорог. Книга была старая, но в ней подробно описывалось, как можно сделать рельсы, стрелки.... Влад с упоением читал эту книгу, по нескольку раз перечитывая технологии изготовления тех или иных деталей.
Целых две недели он задерживался на работе дольше обычного, чтобы сделать прокатный станок для рельсов. И хотя конструкция его было не сложной, требовалась точная настройка, чтобы рельсы получались определенной высоты и ширины. Влад принес его домой в огромном пакете.
- Что это? - удивилась бабуля.
- Это станок, - ответил Влад.
- Станок? А зачем тебе станок?
- Рельсы катать.
- Чего?
- Рельсы катать, - повторил Влад. - Буду железную дорогу моделировать.
- Во дает! Взбредет же в голову ерунда какая-нибудь! Дорогу. Ладно, иди есть.
Все свое свободное время Влад стал посвящать дороге. Станок был налажен идеально. Рельсы, которые получались из проволоки, были очень похожи на настоящие. Шпалы было делать сложнее, потому что Влад вырезал их вручную, но вскоре и этому делу он смог навостриться и дорога получалась очень похожей на настоящую.
Вагоны он делал из кусков жести. Куски собирались везде, где только можно. Основную часть составляли обрезки жести, которых было огромное количество на работе. Влад аккуратно вырезал окошки, делал нужные вырезы и выступы, стараясь как можно точнее соблюсти масштаб. Он допоздна засиживался за столом. Время от времени бабуля подходила к нему, и говорила:
- Опять ерундой занимается! Занялся бы чем-нибудь полезным, чем эти железяки ковырять! Ты жениться-то собираешься?
Марина тоже не одобряла такого занятия, хотя напрямую этого не выказывала. Однажды, когда она была у Влада в гостях, она увидела прокатный станок и металлические детали для будущего вагона.
- А это зачем? - спросила она.
- Это для железной дороги, - ответил Влад. Его глаза загорелись. - Ты знаешь, так интересно. Я хочу сделать большую модель железной дороги. Во весь стол. Оказывается, этим увлекается огромное количество народа. Я уже придумал, как будет ездить локомотив, как будут освещаться вагоны. Правда, я еще не все купил.
- Да-а, - протянула Марина. - Детский сад!
Искры в глазах Влада погасли в один момент. Больше он не говорил Марине о железной дороге. И хотя его увлечение не нашло поддержки, он упорно продолжал им заниматься. Эта железная дорога буквально поглощала его, он тонул в ней.
Стол для модели был установлен в пустом углу комнаты. Бабуля, увидев его, удивилась:
- Целый стол?
- Это же большая модель, - попытался оправдаться Влад.
- И охота тебе глупостями всякими заниматься?!
Но Влад продолжал заниматься своим любимым делом. Он покупал книги, журналы, связанные с моделированием. Из песка и цемента, Влад сделал ландшафт, где были и горы, и овраги, и поля. Он делал мосты и искусственные реки. И все получалось очень реалистично и красиво.
Для модели локомотива был выбран локомотив ЧС7. Внутри был встроен маленький электродвигатель, который питался от проводов, имитирующих настоящие линии электропередач. В вагончиках также были встроенные маленькие лампочки, для освещения, а по краям красные диоды.
И вот дорога была готова. Целый вечер Влад настраивал и поправлял все, что ему не нравилось. Возился до поздней ночи, а потом еще полтора часа сидел, завороженный своим созданием. И даже лежа в своей постели, он все думал о своей дороге и радовался, что смог воплотить мечту в реальность, смог создать все так, как представлял, и с такой точностью. Влад лежал и думал, что можно было бы еще сделать модели электропоездов, и настроить их так, чтобы они ездили строго по расписанию. Он был счастлив. Лишь, когда начинало светать, он заснул.
- Ну как? Тебе нравится? - спросил Влад на следующий день бабулю, показывая ей свою железную дорогу. - А еще здесь можно перевести стрелки. Вот смотри.... Ну, как?
- Владик, - сказала бабуля. - Ты уже такой взрослый. Тебе жениться уже пора, а ты все в игрушки играешь. Ой, ты господи!
Стало обидно. Но Влад рассудил, что бабуля уже старенькая и не может понять всей прелести созданного им творения. Ведь в этой железной дороге все точь-в-точь похоже на настоящую. Ведь это же кропотливый и тяжелый труд, делать такую модель. Но поскольку бабуля была человеком старой закалки, который хочет видеть в каждом действии своего внука только исключительно полезное дело, ее мнение не может являться полностью объективным. Поэтому для оценки своего труда Влад позвал Марину.
- Смотри, я старался все делать так, чтобы все детали были похожи на настоящие. Строго соблюдал масштаб, - рассказывал он ей. - С этого пульта можно управлять движением поездов. Я хочу еще сделать электричку, и она будет ездить по графику, который я ей установлю.... А ты посмотри на нее в темноте, - он закрыл шторы и зажег иллюминацию. - Смотри, как красиво. Все как в живую, светится прожектор, а в вагонах горит свет. И фонари на станции горят. Правда здорово?
Он тонул в собственном восторге. Чувства переполняли его. Но Марина отнеслась к увлечению своего возлюбленного спокойно. Она долго смотрела на модель и молчала. Лишь, когда Влад остановил свои поезда и отдернул шторы, она сказала:
- У тебя получилась прекрасная дорога. Но.... А сколько ты потратил времени на изготовление этой модели?
- Около восьми месяцев, - ответил Влад.
- Понимаешь, - продолжала она. - Это ребячество. Это не стоит того, чтобы тратить на него восемь месяцев. Восемь! Ты понимаешь? За это время можно было успеть сделать что-то более важное и полезное. А ты потратил его на то, что никому и никогда не пригодится. Через две недели ты потеряешь к этому интерес и этот стол будет стоять здесь вечно.... Это просто игрушка.... Детская игрушка.
- Ты говоришь, как моя бабуля.
- Она права. Ты взрослый человек, а занимаешься какой-то ерундой.
- Но как? - взмолился Влад. - Ведь моделированием занимаются тысячи людей на Земле. Ведь это многим интересно, не только мне. Да, может, это и ребячество, но почему я не могу делать то, что мне по-настоящему нравится?! А как же братья Брауны. Они тоже дети?
- Но это же глупость. Она не стоит того.
Влад медленно сел на диван, опустив голову. Марина попыталась его обнять, но он отстранился от нее.
- Не надо обижаться, - сказала она. - Не будь ребенком. Позвони, когда успокоишься.
Она встала и ушла.
Влад продолжал сидеть на диване. Его охватило оцепенение. В голове крутился только один вопрос: почему его никто не понимает? Почему не принимают его интересов и только пытаются навязать свои? А, быть может, она и права? Может, это действительно ребячество, не стоящее ни времени, потраченного на него, ни сил? Кому и что дало это его увлечение? Никому. Только ему одному. Только ему одному было хорошо, и только он один, как маленький ребенок, еще пять минут назад, радовался новой игрушке. А получается, выставлял себя только дурачком. Посмешищем. Но почему же так обидно? Почему же так больно слышать это?
Резко поднявшись, Влад сдернул со стола все, что только попалось под руку. Маленькие домики, вагончики и деревья полетели на пол. Скалы раскалывались на множество мелких кусочков, разлетаясь по углам. Рельсы сгибались в причудливые узлы в руках их создателя. Он стал топтать вагончики. Они трещали, выбрасывая детали интерьера и стекла от лампочек. Домики рассыпались на маленькие дощечки....
Влад достал со шкафа большую коробку и стал яростно закидывать куски того, что еще недавно составляло модель железной дороги. Собрав все, он закрыл коробку и сел на диван. Больше он не хотел ничего. Не было сил даже нажать на кнопку пульта от телевизора. Его глаза, не моргая, всматривались в темноту экрана. Но они не пытались что-то разглядеть там, просто они не знали, что им делать. Влад пребывал в оцепенении, которое затем стало постепенно спадать, а он стал постепенно успокаиваться. И, когда последние взрывы обиды и непонимания исчезли в глубине его души, он откинулся на спинку дивана и включил телевизор. Вновь шел непонятный сериал, впрочем, в смысле которого Влад и не пытался разбираться. Это было лишним. Необходимо было только сидеть на диване и смотреть телевизор, потому что так восстанавливалась былая атмосфера жизни, в которой он является ленивым человеком без интересов, но от которой ему было безумно спокойно.