Аннотация: Одна история - то ли на полях игры "Летучая мышь", 1908 год, Вена - взгляд совсем не с той стороны. То ли - ничего. никогда не меняется
Тетрадка Рады
...Уснила Ќе дубок санак
са Косова Рада,
Па се своме милом драгом
у наручЌу Ќада (с)
***
на правах вступления
(из Загреба)
...а когда чёрной тоской переполнится сердце -
спускайся к реке,
скажи ей:
сестрица, возьми мои слёзы,
возьми глубоко в свою тёмную воду,
неси их всё дальше -
Неси сквозь черные скалы и зелёные долы,
сквозь тёмные леса и цветущие сады,
через все повороты,
через все пороги - к самому устью,
К старшему брату,
И выплесни их на берег...
Лети, лети тоска моя птицей,
Быстрей сокола, прямей сокола -
Через всю мою одну землю -
Лети до самого дома,
Туда, где стоит над слиянием рек
Высокий и гордый -
Маленький мой белый город.
Скажи ему: я тоскую,
Скажи: моё сердце славит,
Скажу - сколько хватит меня, чтобы дышать и помнить -
Держи его, Боже, крепче,
Храни его, Боже, -
Мой маленький белый город
И мы сохраним. Как сможем.
Скажи: где бы я ни была -
Я буду слышать - ты бьёшься
Упрямым каменным сердцем,
Земли моей, злой и нежной,
Мой маленький белый город
Твои уставшие камни
В румянце твоих закатов.
Мой маленький белый город -
На твои черепичные крыши -
С другого берега
Смотрят чужие пушки.
Тетрадочка раз: то, что могла читать Елена Ружичка. И даже читала. Ну да, с корректурой.
***
(лирика, читаться может. С корректурой по ходу))
...а маски не прирастают.
Всё это кружево - пена -
Оно разлетится в брызги -
О камни там, в синем море -
В том море - светлом и нашем.
Меняя - маску на маску,
Пою я прежнюю песню,
Пою, отпускаю ветру -
Лети, вдруг дома услышат?
...Дорогой мой, дорогой, любимый -
Выходи сажать цветы на поле,
Принесу воды, а ты посадишь -
Пусть восходит поросль молодая
...Дорогой, мой, дорогой, любимый,
Ни цветочка нет на этом поле -
Только камни чёрные до края,
Только камни и сухой терновник,
А над ними - злое, злое небо.
...и море никак не наше,
И волны стирают камни -
И ты далеко не камень.
А сны тебе снятся, Рада,
Один другого страшнее.
(И на чужом языке...)
Дорогой мой, дорогой, любимый,
Выходи сажать цветы на поле.
Ты найдёшь ли что цветов слабее -
Ты найдёшь ли что цветов упрямей?
А это всего лишь пена,
Сухая и злая пена,
И что бы мне здесь ни снилось,
Всё то ж поёт моё сердце -
Одно надо мною небо,
Где Боже мой есть и смотрит,
Куда поверну, зачем я,
Одна земля за плечами,
Та, где ждут мои братья,
Одно у меня и сердце...
А что поёт - да всё то же:
Дорогой мой, дорогой, любимый...
***
(на полях баек про дам)
Ай, цветочек мой, цветочек ясный,
Расцвела ли во саду ты розой,
Расцвела ли во поле пионом,
Расцвела ли вишнею над кручей -
Всё одно, ты родилась цветочком -
Радуй глаз, благоухай, расти же.
Как бы тебя солнце ни палило,
Как бы ни сшибали тебя ветры,
Как бы ни был хлёсток частый дождик -
Не клонись, не сдайся, не ломайся,
Если ты осыплешься до срока -
То кому, скажи, такое надо?
А потом к тебе придёт садовник,
А потом ударит в землю солнце,
А потом весна уступит лету -
Ай, цветочек, где была, цветочек? -
Облетела, кто про тебя вспомнит -
Доцветай, рождай себе подобных,
Завтра будут новые на смену -
И для них повторится всё то же.
Так уж если родилась цветочком,
Так куда тебе ещё деваться?
***
Свете неправый мой - что со всем этим делать?
Зелен мой виноградник, да впрок винодельне.
Все соберут в свой срок - а что рано, поздно -
кто тебя знает: так сушит или морозит?
Должному сорту свой срок - сохранит, схоронит.
Гроздьев у бога много - и все в ладони.
Как ни выёживайся - чьё там, а что - бывает,
Но ягоды - божьи, а прочее остывает
в хате твоей на окраине мирозданья.
Гроздьев у бога много - тебе достанет -
рухнувшей кровлей, восторгом или осколком?
Знал, что хмельное - так не кляни, что горько.
Что гнутся - спелые лозы с небес в лицо нам -
светлым, серебряным, ярким, слепым, свинцовым -
ложью обыденной сказочки про немногих.
Гроздьев у бога много - и все под ноги
тем, кто живет, рождается и проходит:
все, замесили - выстоит - что забродит?
Плотно - не встать - по прикрытьям земных пристанищ...
Слышишь - не пей!
А то кто знает, кем ты станешь?
Спи, моя радость - горе ты мое злое.
Завтра увидим, что там взойдет лозою.
В небо.
***
Тёмное время -
мутный, подземный опыт -
слева направо и ниже -
теперь ко дну -
хватит ли силы перележать в окопе -
не поддаваясь, не выдав и не рванув?
Тёмное время наводится -
цел ли?
Где ты?
За не успевших -
за тех, кто сгорел за час -
не до подмоги -
дождись -
чтобы встать с рассветом
(те, кто не смог - тоже встанут. Но не сейчас).
Тёмное время скалится вкруг в три горла
Что - тоже время.
Считайтесь, когда заря.
Хватит огня?
Хватит огня - есть ли порох?
Если есть порох - хватит терпения
Чтобы не зря?
***
Всех дней твоих наперечет
под шорох птичьих лап.
Когда к тебе приходит чорт,
он знает, что ты слаб
и среди этих сотен тыщ
какой-то запасной
и нагл, и нищ, и в общем - прыщ
так на груди земной
средь сотен километров шпал,
приправ и овощей,
и где ты был,
и как ты спал
и чо ты там вообще -
средь этой тысячи дорог в одну слепую весть?
А Бог? Он есть.
И он есть Бог.
И знает, что ты есть.
И на правах перехода к тетрадочке номер два:
***
Сеяли
гроздья гнева.
На поле всходили мины.
Скрытые травами и обломками,
тихо,
почти невинно
ждут
настороженно, не шевелясь -
Ну -
кто из вас?
Тетрадка два: Рада Симич
Большей частью скорей всего где-то да ходило
***
Сердце моё, земля моя,
Святая земля наша,
Отнятая,
Вывернутая наружу...
Тронул бы тебя лемех плуга,
Была бы общая пашня,
Вспахана и засеяна,
Взошли бы колосья,
Выросли,
Были бы сжаты,
Обмолочены,
Стали единым хлебом...
Но ты лежишь вывернутой,
Поруганной -
И к тебе слетаются птицы,
Хищные чёрные птицы,
Ищут - что бы урвать.
Сердце моё, земля моя,
Выброшенная
лопатой
из окопа.
***
Очень хочется поверить,
Что всё кончилось,
Что мир крепко встал - и стоять будет крепко,
Что землю -
Сплетают воедино -
Телеграфные кабели и железные дороги,
А не разделяют пушки.
Что мы прошли -
Эти сотни лет,
Эти сотни шагов
Бесконечно долгих шагов -
И никогда не вернёмся обратно,
Войдём в общий дом, займём - за праздничным столом своё место.
Хочется - но не стоит
Под ярким кружевом электрического света,
За новыми богатыми домами,
Под звуки общих мелодий -
Землю всё пашут и пашут,
Ракию всё варят и варят,
Землю всё делят и делят -
Всё еще тем же оружьем.
И пока мы малы и слабы,
Нас всегда будут рады видеть
На рождественском обеде
Великих просвещённых народов
Поросятами.
PS: из одного ЖЖ, чо-то несколько больше века спустя.
Из белградских разговоров:
- Сколько отделяет Сербию от вступления в Евросоюз? - 1389 шагов (год битвы на Косовом поле)
И комментарий: Теперь в этой дате еще две цифры можно менять на 9.
***
...а ещё - за их спиной стоит зверь -
Поднимается,
Лязгает,
Застилает небо угольным заревом,
Топками военных заводов -
Говорит: мне мало -
Мало мне - есть и будет -
Земли и золота, пороха и стали -
А крови так и так будет по колено.
Лязгает -
Утробой -
Что никогда не скажет: довольно.
Строится в колонны,
Смотрит -
Снизу вверх -
С брони и крепостей.
А ты вообще кто такой? Удобрение.
Наших -
пока ещё не наших -
чернозёмов.
И что - тут остаётся сказать?
Да пошёл ты!
И на что - тебе остаётся надеяться?
На навык -
Подниматься из кровавого поля -
Казалось бы - пять сотен лет ломали,
А - вот мы,
На Бога - на небе и на земле -
А он не в силе, а в правде.
На то, в конце-то концов -
Что те, кто готовы
Создать ад на земле
Никогда
Не умеют
сквозь него
проходить.
***
(послезнание наше всё. Но упс - это очевидно)
Что у нас остаётся -
Всё: наша злая память -
Наши глубокие корни.
...От тех, кто ушёл в бой -
за честный крест, за золотую свободу,
От тех, кто ушёл - не вернулся.
И чёрная, чёрная туча легла на нашу землю -
Под её тяжестью трескались горы,
Вскипали реки -
А мы? Мы прорастали -
А нас срезали под корень,
А мы поднимались снова
Конечно, гнулись. Ломались
Вцеплялись в чёрные горы,
Уходили на злые берега моря,
За быстрые наши реки -
и дальше, в чужие земли,
Становились совсем другими.
И всё-таки - прорастали.
У нас очень крепкие корни,
Злые, глубокие корни
Из наших костей в наших пашнях,
Из рек,
Что поили наши пашни нашей кровью.
У нас очень злая память:
Мы помним -
Мы много раз падали,
Много раз говорили: нет нас,
Нет, никогда не будет.
Говорили - а мы вставали
Много раз.
Много.
И ещё один.
Мы помним -
всегда будем помнить
Откуда вставало солнце
Над чёрной, тяжёлой тучей -
Откуда пришли наши братья -
Страшным ратным трудом -
Обрушивали.
Роняли -
с нашей земли -
Единой - всё равно нашей -
Всю эту мерзость. В море.
А кто приходил шакалом,
Урвать куски покрупнее.
Мы встали.
Ещё шатаясь -
И над нами было небо.
Мы помним.
И не забудем.
Осталось-то не так много:
Раз: вспомнить, как распрямиться,
Два: вспомнить, кто мы, что вместе -
Ещё раз подвинуть морок
(валился б он в гроб и море).
И ты засияешь, земля моя -
И ты взмахнёшь крылами,
Когда мы будем едины.
Иначе же невозможно...
...Иначе - если мы остановимся,
Нам придётся вглядеться.
...приходила Богородица ко князю,
Спрашивала: что возьмёшь, Лазаре? -
То ли одержать тебе победу,
А потом жить коротко и в распрях,
С теми, кто с тобою выйдет вместе -
То ли с честью лечь на бранном поле?
Вышли, вышли наши на то поле -
Очень мало кто пришёл обратно...
Так мы и начнём делиться:
У кого тут быстрые реки,
У кого тут чёрные горы,
У кого тут выходы к морю,
Кто когда как больше прогнулся,
А кто и не мы и не надо -
И наши реки
опять
потекут нашей кровью.
PS: песня кстати такая - про Богородицу и князя Лазаря - у них действительно есть. Ну тут она в сжатом и подправленном изложении)
***
...но не спросишь ведь: но Боже, Боже,
Сколько можно - падать, подниматься?
Вроде бы по горло нахлебались,
Неужели повторить придётся?
(...где уже она, такая яма,
Чтобы раз упасть - и не подняться?
Чтобы раз - упасть - и ты не вспомнил?)
Где ты, Боже, Боже ты нас видишь?
Нет, не спросишь: страшно, что ответит:
"Вижу.
Здесь, всегда, сейчас, с тобою -
Где бы ты ни шёл, куда б ни падал,
Даже в самой смрадной чёрной яме"
(Даром всемогущ Ты и всеведущ?)
...никому не обещал победы,
Никому не разрешал сдаваться,
Знал, как все, кто здесь ходил, ногами
По земле, просоленной и щедрой -
Хоть иди с помолвки на попойку,
Хоть путём тяжёлым, крестным, смертным -
Так и так споткнёшься и устанешь.
Где он, путь, который предначертан,
Где он, путь, что выбрал сам и слепо? -
С высоты посмотришь, разберешься
...только если Ты всегда со мною,
Всё равно ж придётся подниматься -
Может быть, у синего у неба,
Может быть, у самой двери ада -
Может быть, что даже и за нею
Ведь зачем-то Ты туда спускался?
***
Но что делать,
Если вас всё-таки спихивают в ад?
Оглядеться.
Разобраться - в направлении отхода и вероятных укрытиях,
Попытаться встать, если возможно.
Перегруппироваться.
А потом пройти - хорошо, проползти - насквозь,
Выйти с другого его конца и ударить в спину.
А потом встать ещё раз.
А куда деваться-то.
***
Ничего не меняется.
Ничего никогда не меняется.
Снова - чёрная, чёрная туча крылами заходит на нашу землю,
Чёрная, чёрная злая великая сила вражья -
Ай, пятнадцать дней иди - конца-краю не увидишь.
(...и в самом деле - ни до одной границы...)
Но даже если и так -
Если и столько их,
Что, стань мы все солью -
Мы и то не посолим им завтрак -
Ничего не меняется -
Что нам остаётся -
Оставаться.
Если должно - выступать в поле.
...ведь если соль потеряет свою силу,
Чем снова сделаешь её солёною?
Ни в землю, ни в навоз не сгодится -
Вон выбрасывают её
На попрание людям.
(Никак не могла не спереть прекрасный образ про соль - он из одной из песен про Косово поле и Милоша. Она существует. И не состыковать - со второй цитатой про соль...)
***
Леденцовое окошко, пряничное крылечко...
Не за тёмным, широким лесом.
По широким проспектам - пеной - мехов и кружев
И мундиров
Морем вокруг ступеней -
Внутри, разумеется, людоед.
Щурится,
Вглядывается подслеповатыми глазами
В обглоданную куриную косточку -
Достаточно ли сытный кусок ему поднесли
Или ещё подождать?
Девочка, девочка,
Но если ты всё знаешь,
Зачем ты идёшь в пряничный домик?
Сказки говорят:
Затем, что замки людоедов обязательно рухнут,
Что злую ведьму
Ждёт - ей же разведённая печь.
Не в этот, так в другой раз.
Не тетрадочка - то, что Рада вообще не записывала - так, крышу держала) в том числе и с игры
***
(вроде цитаты на полях: Да нет, это хорошо, когда у женщины есть тот, кому она готова с радостью снимать сапоги - и ноги мыть - это делает жизнь куда ярче.
Главное, чтобы он был как можно дальше. И не мешал.)
...в дурацкие лиричные стишки на открыточках -
Течёт-течёт речка,
Несёт к тебе моё сердечко -
С этого берега, с этого откоса,
Дальше слёзы, росы, прочие отбросы -
Можно спрятать очень многое.
Кроме одного.
Неважного.
Когда остывает -
то, чем горит сердце моё -
глупое моё сердце,
осыпается -
на мостовые этого города сухими листьями.
(Пахнуть должны бы как те же. Что дома.
Но нет - совсем по-другому).
Я говорю: это было, сердце моё -
я говорю: не ври, ты помнишь,
ты знаешь,
ты видела близко.
Одного такого на свете.
Чьи руки меняли - и отменили - унизительное время.
повернули - течь по-другому.
Это сложно -
но сложного не сложнее -
Несколько метких ударов.
Я говорю: да, я помню.
Да, я знаю.
Плечи, в которые упрутся реки и время.
Всё отчаянье земли моей.
Ты знаешь: ты видела -
и их всех повернут.
...что ты здесь значишь, сердце, глупое моё сердце?
Ты ничего не знаешь.
Никто тебя не увидит.
И договаривай дальше:
Всё, что я знаю - сказал бы - прыгни сейчас же в реку -
Всё, что спросила бы: с какой кручи.
Не знаю только, что делать,
Если сказал бы -
Оставь, жди, живи.
Не разглядит.
Не скажет.
И хорошо.
(PS: разглядел)
***
(Кошава)
(это такой мерзкий белградский ветер)
Не признаваясь - шёпотом
Камню, воде и берегу,
Не вспоминая - тихим голосом за спиной:
Что, пересчитываешь ступеньки?
Не допуская -
Чёрную душную тучу,
Чужие сны близко.
Свой страх носишь - камнем под сердцем.
Город мой, я забываю:
И кажется, если каким-то чудом
Меня подхватит волнами,
Меня унесёт отсюда,
Далёко - туда, где мой берег,
Мне кажется, я не вспомню,
Куда мне идти домой-то,
Какие там повороты,
Сколько ступеней к калитке,
Зачем туда возвращаться
И как самым ранним утром
Пахнет туманом и хлебом...
Ну всё, назвала, катись же -
Далёко и к чёрту в море,
Скажи тому злому чёрту -
Я ни о чём не жалею,
А Бог и без того знает,
Чему на меня свалиться
И сколько нести...
А дальше...
Пою, а что - песней проще -
Что так не хватает ветра,
Холодного злого ветра -
Надень хоть русскую шубу -
Продует - до самого сердца.
Но здесь такой не летает.
Его подбивают крыши,
Его разбивают стены
И просто ему здесь тесно -
Да и зачем тебе?
Не затем ведь, чтоб звать их с ветром
Где вы, братья, соколы мои, где?
Где они должны быть - там и служат,
Где им суждено - там и летают,
Живы,
Разумеется,
Конечно.
Но так не хватает ветра -
Родного, мерзкого ветра -
Чтоб раз бы рванул покрепче,
И сдул бы всю эту плесень
И я б рассмеялась: да ладно. Конечно, помню.
Наверх. Второй поворот направо.
Там камень,
Его задевает всё, что пытается проехать.
А вбок от него - ступеньки.
Их, разумеется, шесть.
Дальше - калитка.
По весне - над ней расцветает груша,
Дальше - шагов семь или пять -
Это как идти
(Не успею пересчитать. Побегу.)
Дальше крыльцо,
Ступеньки -
Скрипят - вторая и третья -
И половицы. Слева.
Знаешь... иногда я просто слышу,
Как они поют под моими шагами,
Когда я вернусь -
Ведь когда-нибудь я вернусь?
Обниму - тех, кто меня ждёт -
(Ведь они есть. И ждут.
Иначе - зачем я?)
Сварю им кофе.
А дальше...
Знаешь, если получится - сяду,
Буду сидеть и слушать -
Весь день - от первых шагов и первого запаха хлеба,
До того, как там, через улицу направо,
Люди устанут - просто разговаривать и пить кофе
И начнут спорить
Или смеяться.
Слушать -
Как ты живёшь и дышишь.
(...не надо...)
Знаешь, я почти готова сказать: буду целовать твои камни.