...Есть такая страна - Россия. Бог граничит с ней (с)
***
...уберите ваши ноги! Дайте голову поднять! (с)
Вариация на тему (на правах вступления)
у плацкартного сортира люди, принявши по сто, говорят о перспективах - как всегда, известно - что. За окном мелькают дали полудохлой красоты... Кабы нам самим не дали - надо съебывать в кусты. То ли нафиг за границу, то ли в небо на отвес. Слева - цацы, справа - фрицы, впереди - ваще пиздец. В думе бред, в мозгах пороки, дальше ад, война, чума. И железная дорога безысходна и пряма.
Я сижу на полке слева, рыжекудрый долбоеб, в лапах пиво, сверху небо, я б забыл, да не дает - красит рельсы, льется в лужи, протекает сквозь стекло. Завтра все возможно хуже, но сегодня не прошло. Тянет нас - пока исправен железнодорожный путь. Говорят, что бог не фраер - доберемся как-нибудь - с божьей мощью, с нашей лажей... Как несутся вслед за мной разномастные пейзажи.
Да - особенно весной.
1.
***
Я убит и не знаю,
Наш ли Ржев наконец (с)
Но для неба все живы, а отсюда - бог весть. Бесконечное - "чьи вы" двуголосием рельс. У обочин пространства новодельной Руси, город - вроде, с гражданством, остальное - спроси. Жив на хлебе и квасе и лесной полосе. Разумеется, квасит. Но не больше, чем все. Где: "Зачем умирали?" - не запросят с межи. От вопроса "Где брали?" - до вопроса, чем жить...
Социально неблизкий я стою на ветру, обвиненный пропиской, что родился и жру всех, кому не досталось. Вот такое говно. И стыдиться достало и гордиться смешно - здесь, над вечным покоем - неуместная прыть. Принадлежность - такое, что с тебя не отмыть. Вспоминаю на прежнем: непостыдно б прожить - там, где вся принадлежность - где и как ты лежишь.
Облака строят башни. Мирокрай - окоем...
А в историю нашу... ну - захочет - войдем.
Пиздец, как не хочется, конечно...
2.
(в небе примерно над Варшавой)
И пришла пора, там, где пан пропал, и, куда ни взглянешь, клянешь судьбу:
тряско вылетать, страшно засыпать, тяжело в ученье, легко в гробу.
Собираешь в горсть - а кому легко, и иные пакостные слова...
Холодает небесное молоко и над ним просыпается синева.
Ляжет куполом свыше твоих причин - и сиди, подглядывай сквозь стекло,
как ложится закат на небесный щит - потому что в этих полях - светло.
Облака борозда к борозде легли и меж ними - тропкою по прямой -
"над путем на Запад всея земли"...
Кто тут шел к победе и кто - домой?
Но глядится небо в земную стынь и влекомы ветром Твои поля,
если облака Твои в лохмуты - так сквозь них проглядывает земля,
с высоты - довольно унылый тлен, зябок, жалок зимний какой простор -
что ни поле, шмат, что ни лес - то плешь,
города и вовсе какой-то сор.
Где-то здесь - путями всея земли - по грязи, встреч пулям, за окоем -
шли на запад.
Падали.
Снова шли.
За вот это скучненькое "мое".
Этим долго держатся на земле... что - хватило бы времени на вопрос.
Задолбался ли пахарь небесных полей добывать осколки из их борозд?
3. Февральское. На полях 'Свободы'
Поскольку ты изначально враг,
родившись в стране, где совковый путь,
давай-ка ты пойдешь умирать -
во имя и как-нибудь.
Удобной вешалкой для знамен,
Статическим камешком на весах -
Ты годен настолько, насколько мертв
Для правды на небесах,
Во имя пресветлых грядущих дней -
Каких? - да никшни, лежи.
Поскольку это куда быстрей
Унылой работы жить.
В слезах о счастье и о борьбе -
Отпущен ныне. Прощен.
А жить достанется не тебе.
Желающих много, чо -
А ты иди, восставай, гори -
Мы скажем, что ты герой.
Но бог, который твердит 'умри',
Из той же глины.
Дрянной.
4. Патриотическое. Местами центочегом
И все не сразу строится Москва,
и по чугунке скорый поезд мчится.
Стихи растут как всякая трава,
лет так за пять как всякому случиться.
И не успеешь полежать во мгле
как тут опять грядет конец эпохи.
В те лета я гостила на земле,
от этого весьма болели ноги.
Что нас не убивает - гнет в дугу
передержав которую державу -
идти, землю вертеть как на кругу.
И форма наполнялась содержаньем.
И нам здесь жить, и колокол по ком,
и что бывает - хуже, злей и гаже -
все становилось солью и песком
дорог с таким как есть километражем:
от как не просыпаться по утрам
до как не разлюбить тебя, Россия -
но тряские сибирские ветра
с полей небесных все же выносили.
Из километров грязи, комаров
и впереди спешащего кретина...
Ах да - и это все-таки любовь.
Которой держат солнце и светила.
5. Московитская
Потому как жив - и родился здесь.
И сегодня буду о том,
кто безглазым ребенком семи небес
неуместно - но входит в дом.
Просыпался буквицей между строк,
если взяли на карандаш -
лубяной, окольнейший городок...
Сердце слева.
А мир весь наш.
...Каждый свою вотчину жег и жрал.
Собирала за вестью весть,
подбиралась кольцами под Пожар,
собирала - какие есть.
Как могла - тянулась - и вширь и ввысь...
Только всем по семи холмам -
подниматься над, вырываться из,
что поделать - катиться на -
на любую сторону всей страны,
где верста от версты - верст сто...
А что взгляду любому и не видны,
так любовь-то тебе -
на што?
И когда шарахнет над головой,
пробивая девятый вал -
материнской, бабскою, огневой
(до продажной... не покупал),
что в моих придуманных городах
я носил клеймом за версту,
потому что воздух в Старых Садах
пахнет морем -
я здесь расту,
Потому - извиняйте-с, и швец, и жрец,
и подлец - посмел прорасти
у обочины здешнего из колец.
У заставы - как ни крути.
Взгляд почти на взгляд - с ледяной межой,
до которой почти дошло,
по-за той горой, где любой чужой
ждал ключей,
получал в ебло.
Кипеш? Половодье. Плеснет - и тишь -
луг Ногайский земных царей.
А тебе чего? Ты здесь есть.
Стоишь -
с этим портом семи морей
за спиной.
6. (над сносимыми пятиэтажками)
Мне избы серые твои (с)
Дом...из которого я не хотел уезжать (с)
...И это тоже все мое, где для меня готов ночлег.
Твое немудрое жилье - темно, как грунт, серо, как снег
полурастаявшей весны с трудом вползающей в права.
Сюда - ковер, сюда - часы, куда б еще впихнуть диван,
полную чашу, счастье в дом и в серых буднях светлых дней,
а там даст бог, и расцветем - вот обживемся попрочней.
Другой такой на свете нет - весомый повод не сбежать.
Но блин, каких-то двадцать лет - и вновь то смута, то пожар,
то неизбежный страшный суд, бог здесь, царю не до тебя.
Однажды это все снесут.
Дай бог, когда не разбомбят.
Извечный спорт - лежать в золе и рваться из последних жил,
но мало места на земле оставит дом, где ты прожил -
полуочерченный квадрат, который скоро зарастет.
На горизонте - город-сад, вопрос, где ставить горизонт.
Но бог остался где-то здесь, хоть, разумеется, не спас.
Вставлять стекло, чинить ж/д - последний довод серых масс,
что уцелеет от огня и окопается на дне -
простое мужество менять пейзаж,
как вербы по весне.
7. Возвращавшиеся в Канзас
Это нудное дело - любить живых, поскучней прополки стократ.
Автор не наврал - и уже привык, в чем окажется виноват
пред исчислившей вес, размер и ранг, поразвесившей плоть и дух
эмиграцией до волшебных стран. Мы бы сразу! А мы бы... ух!
Здесь-то - слякоть, мерзость, грусть и тоска и обыденный душный ад,
ну а там-то -радуги, облака... Ну, куда ты ее назад?
Степь одна - на каждого батрака - вправо, влево - какой простор.
Помнит каждый, кому здесь пришлось пахать: ветер носит обычно сор.
И из радужной пыли волшебных мест проступает родной Канзас -
серый, пыльный, скучный... таков, как есть - веский повод хотеть назад:
время строить, сеять, делать смешно и устраивать балаган.
У Канзаса пятьсот недостатков, но - он живей всех волшебных стран.
Ну, а эта скучная штука жизнь поворачивает стекло -
и волшебник, внезапно, труслив и лыс - ну а главное, что брехло.
А потом повторяет за разом раз - и когда-нибудь убедит:
у волшебных стран больно рот зубаст и немеряный аппетит,
все давно построено, на мази - каждый выскользнет несудим:
ты давай иди, выручай, спаси -
а потом мы тебя съедим.
Но опять разгребать все это говно, подводить воду, свет и газ
очень прочной и скучной встают стеной возвращавшиеся в Канзас -
ну, что там на этот раз выносить? - мгла, война да желтый туман...
Пока милые девочки льют бензин в ожиданье волшебных стран,
Элли снова вскапывать чернозем,
пригодится.
И под окоп.
Как обычно, вынесем. Донесем. Что поделать (не пулю ж в лоб).
За седыми горами, от сих до сих собирается ураган.
Ну а там опять хоронят своих. Близ гарантий волшебных стран.