Боюсь стать не той, боюсь стать той, но не там;
Страх преследует меня, он ходит по пятам. 
Протяни ты руку -и я бы помогла, 
Но пока мы руки друг от друга умываем. 

Как умываем и так красные глаза, 
Только бы совсем не видеть вокруг себя зла.
Достаточно чувствовать, достаточно знать, 
Чтобы уже гадать, где бы свою душу продать. 

Хотя все слушают и не осуждают, 
Меня не понимают, никак не прощают, 
Вроде не я должна быть антагонистом, 
Ведь по действиям здесь пока самая чистая. 

А по мыслям не судят - никто не знает, 
Что же такое в потёмках души скрывают. 
Глазком посмотреть - его ничто не гложет, 
Ведь книгу кто-то всё ещё судит по обложке. 

Кто-то хочет внутрь, внутрь, но никак не сердца -
Не докажете, что этим "мечтам" есть место.
Не осуждаю: творите, что хотите, 
Лишь меня, пожалуйста, за собой не тяните. 

Тикают часы, отмерив то, что было;
Настоящий момент тоже вдруг раз! - и уплыл. 
Как воспринимать время? Где же прошлое? 
Где начало границ хоть у чего-то сложного? 

Вечером, за столом, мы громко молчали, 
Я хотела тихо сказать - мысли умчали. 
Рот закрыт, голова пуста, глаза слепы, 
И мы ведём себя так, будто и не было "мы".

Медленно гуляю автостопом по сну:
Я погрязла в этих грезах и я в них тону. 
Что-то схожее подметив, согласна ты,
Когда мерцают и мигают странно огоньки. 

Огни на улице, огни в чужих домах, 
Нет огней в робких сердцах и усталых глазах. 
Где бы нам достать порох, чтобы всё поджечь
И снять тяжкий груз грусти и ответственности с плеч. 

Уж почти что пять лет, как нет карантина,
Но на доверие привилась аллергия. 
Начитавшись - "учёные" - знаем людей! 
Но шрифт сменили, да издательство стало мудрей.

Помните? Всё детство маме говорили, 
О том, что уже не маленькие, выросли. 
Сейчас, по ощущениям, остались угольки
От ярких, наивных эмоций; пусты дневники.

Отныне представь-ка себе такую жизнь, 
Где никогда о чём-то хорошем не слышал. 
В один момент прорвется лучик сквозь шторы, 
А ты в окно не смотришь, у тебя в руках штопор. 

Смотришь куда-то, пронзаешь вещи насквозь, 
Мыслишь только чужим, однобоким образом:
"Вышел на улицу - уже хочу домой".
Вышел в новую жизнь - скорей бы уже на покой. 

Ты был так долго заперт в сей стальной клетке, 
В панике от морали, трясешься маленько. 
Избежав людей нарочно, падаешь в рожь, 
Себя загнать в себя же - твое желание? Ложь. 

Отвык быть хорошим, отвык быть нормальным, 
Отвык быть чужим, но собой, - сли‌лся с толпáми. 
Искала и звала я тебя, как могла, 
В тот миг внезапно пазл сложился - и всё поняла. 

Может, порох сырой, и спички не те,
Быстро тлеет лишь искра в безудержной мечте.
А мир вокруг серый: и пустой, и полный, 
Куда нам податься в этом цирковом дурдоме?

Как пес, ко всем рукам доверчиво бегу:
Чаще от этих рук только себя обожгу. 
Много людей, но нет ни единой души. 
И голос в голове говорит: даже не дыши.

"Ты не вдыхай свободу и не вдыхай боль, 
Не вдыхай ничего - и тогда не будет войн".
Но я распорол ножами себе всю грудь, 
Боясь, что там, вместо сердца, пусто. К счастью, отнюдь! 

С намерением напомнить, что я живу, 
До сих пор здесь, храня страсть, пишу (этим дышу)
Что-то длинное, честное, неброское,
Толком не назвав. Но мне это - как старикам трость.

Допустим, всем плевать, никому не нужно, 
Но здесь написано всё, что порой гложет. 
Ясное дело, что многие засмеют, 
Но искренне верю в людей, и есть те, кто поймут.