Аннотация: Подземный ковчег (немного аллюзий к "Пасынкам Вселенной" Хайнлайна)
Первое поколение
"21 марта, сто двадцатый год после начала всего сущего.
Сегодня меня наказали перед всем классом, уже второй раз за неделю. За опасную ересь, крамольные мысли и сомнения в Создателе всего сущего. Самое обидное, что ничего крамольного я не сказал, только задавал вопросы на уроке Общего Закона.Если Создатель сотворил наш Святой Ковчег, со всем содержимым, то кто сделал столы в трапезной? Ведь они из того же материала, что и стены нашего Ковчега. А столы ведь точно не Создатель делал, их же меняли несколько раз, сам видел. Я и спросил, так может и ковчег наш какие-то люди сделали?
Все в классе сразу засмеялись надо мной, а отец-воспитатель нахмурился, и отправил в зал искупления, постигать единение с Создателем.
Крутить педали два часа подряд было не столько утомительно, сколько скучно. Рядом со мной крутили велосипед еще два послушника, года на три старше меня. Как говорили, после окончания школы каждый должен был потратить не менее двух часов в день на искупление.
Уже под конец моего наказания в зал вошла Анжелика, видно ей тоже прописали наказание. Разговаривать у всех на виду с ней я не мог, тем более что с ней пришла мать-воспитательница, и только смотрел на нее. Последний раз я видел ее несколько дней назад, во время еженедельной молитвы Создателю, и нам даже удалось перекинуться парой слов во время финальной части восхваления. Надеюсь, Создатель не обиделся на меня?"
"Ерунда какая-то, - подумал Андрей,- сектант, что ли?"
Он отложил толстую потрепанную тетрадку и еще раз внимательно посмотрел на задержанного. Высокий, крепкий, на бомжа или забулдыгу совсем не похож. Скорее, спортсмен, правда, бледный какой-то, словно с севера. Может, давший деру сиделец?
- Значит, как оказались на дороге ночью вы не помните, и куда направлялись - не можете пояснить, - подвел итог бес Андрей.
"Спортсмен" рассеяно посмотрел на Андрея, и снова закрыл глаза.
- Ну, хорошо, не хотите говорить - дело ваше, - устало вздохнул Андрей.
Андрей вызвал дежурного, дальше тратить время смысла не было. Пусть посидит в камере, пока проведут поиск среди без вести пропавших и тех, кто в розыске. Сдав задержанного дежурному, Андрей еще раз полистал дневник. Местами страницы были грубо выдраны с "мясом", словно в спешке. Почерк был мужской, аккуратный и разборчивый, как учительский.
И это все, что нашли у задержанного. Только одна тетрадка-дневник. Ни документов, ни денег. Из одежды на нем была непонятная роба и что-то вроде сандалий на босу ногу. Шел посреди автострады, и ни на что не реагировал.
"30 марта, сто двадцатый год после начала всего сущего.
Ура! Наконец завершился главный курс обучения! Меня и еще несколько ребят перевели во взрослое общежитие. Теперь рядом с кроватью мой личный шкаф для вещей, а не место на общей полке. Правда, кроме дневника и нескольких мелочей класть мне в шкаф особо нечего.
И у меня была первая трудовая вахта. Теперь я ответственный заотсек с помидорами вцентральной оранжереи! Работа не сказать что сильно сложная, надо следить за уровнем влажности почвы и температуры, и заносить показания в журнал пять раз в день.
Отец-настоятель в оранжереи подходил ко мне, и рассказал столько интересного про помидоры и растения, что голова кругом. Они не только еду нам дают, но и даже воздух, которым мы в ковчеге дышим. Создатель растения в помощь нам сотворил,для пропитания и прочих нужд. Когда я спросил, почему создатель сразу не готовые блюда придумал, отец-настоятель сначала рассердился, но потом засмеялся, и назвал меня странным словом "революционер".
Но самое главное - Анжелика тоже в оранжереи работает, следит за плантацией картошки. Правда, у нее смены по вечерам, пересекаемся всего на несколько минут. Это конечно мало, но я все равно счастлив.
Во время ежемесячного медосмотра врач-настоятель долго что-то писал в моей карточке.. Потом он долго показывал мне странные картинки, похожие на сдвоенные кляксы, и выспрашивал, что мне приходит в голову при этом. За все года, что себя помню, такого не было.
Измерил в шагах всю длину нашего ковчега. Вышло почти восемьсот шагов, от оранжерей до трапезной. Интересно, что же за стенами нашего ковчега? Отцы-основатели говорят, что пустота. Но когда стучишь по стенке, то звук не такой, когда по полой бочке ударяешь. Спрошу потом у отца-настоятеля в оранжереи".
- Андрей Иванович, экспертиза от врачей готова!
Андрей вздрогнул, отвлекаясь от дневника, и взял заключение врача по результатам обследования "спортсмена", пробегаясь по тексту, в надежде наткнутся на что-то необычное...
"Особых примет нет, родимое пятно на ноге... На левом руке следы от уколов... В крови ничего не обнаружено... Признаки амнезии... Рекомендуется направить на психиатрическую экспертизу". Может, и вправду завязавший наркоман или сбежавший пациент клиники? Это, по крайней мере, объясняло странное поведение "спортсмена" и чудные записи в дневнике, размышлял Андрей.
Уходя домой, Андрей взял с собой дневник, дочитать. Нарушение, конечно, следователю нельзя брать вещественные доказательства домой. Но это ведь не секретные бумаги, ничего не случиться, успокоил себя Андрей. Очень уж хотелось дочитать, что там дальше будет.
"25 августа, сто двадцатый год после начала всего сущего.
Давно не писал, не было и времени и настроения. При встрече с Анжеликой прячу взгляд, словно я провинился перед ней. Что делать дальше - не знаю.
Во время праздника совершеннолетия нас всех распределили по парам, каждому выбрали избранницу из женского сектора. Я почему-то был уверен, что Анжелика и я будем вместе. Но когда произнесли мое имя и следом имя Альбины - я даже сначала не понял, что случилось. Главный отец-воспитатель очень душевно говорил о воле Создателя, но у меня был только один вопрос: неужели Создатель точно знаем, что мы, Андрей и Альбина, должны быть вместе?
Во время еженедельной исповеди спросил об этом исповедника, но тот сказал обычные слова о воле Создателя и невозможности постигнуть его конечный замысел. В общем, так лучше и мне и всем. Только я об этом пока не знаю.
Как я потом узнал, Анжелика была выбрана для Антона, уже взрослого послушника.
Но самое страшное произошло потом, через пару недель...
Нам с Альбиной выделили небольшую комнату в секторе для пар, с одной кроватью. Первое время я специально приходил поздно, когда Альбина уже спала, молился и добровольно крутил педали в комнате искупления. Тихонько ложился на своей половинке кровати и засыпал, утром снова убегая.
Но через неделю, когда тихо лег, Альбина начала обнимать меня, и руки мои вроде как сами по себе тоже начали отвечать ей. То, что случилось потом, вспоминаю со смесью восторга, страха и какой-то злости. Неужели Анжелика и этот Антон тоже ЭТО вместе делают?"
- Андрей, сходи в магазин за хлебом белым, осталась горбушка одна! - крикнула с кухни жена. - И молока заодно купи.
- Анют, завтра куплю, мне горбушки хватит, а тебе на ночь хлеб вредно, - ответил Андрей, листая дневник.
- Обленился совсем, - шутливо сказала жена, присаживаясь на диван рядом с Андреем, - детектив читаешь? На работе не наработался?
- Тут, скорее, про любовь, - ответил Андрей, - какой-то безумный мир, или место, не знаю даже. И главного героя также Андреем зовут. У него тут драма, нравилась одна, а живет с другой.
- Ну, это сплошь и рядом, - ответила Анюта, разглядывая тетрадь, - я вот до сих пор не пойму, чего я за тебя замуж вышла?
- Я тоже себе такой вопрос задаю иногда, - усмехнулся Андрей, - ладно, мне надо сегодня дочитать.
Дальше в дневнике была выдрана с корнем часть страниц, текст начинался не с начала...
"3 сентября. Год сто двадцать второй после начала всего сущего.
... сына Борисом. Имя выбрал отец-наставник. Альбинка конечно ревела страшно, но такой порядок: дети живут в секторе воспитания. Только после достижения шестнадцати лет их выпустят из сектора. Отец-воспитатель сказал, что печалиться не надо, это же Создатель сотворил ребенка. И всех детей он любит одинаково.
Но получается, среди старших отцов-воспитателей есть те, кто родил меня или Альбинку? Отец-настоятель говорит, что такие вопросы нельзя задавать - запрет Создателя. И когда Создатель призовет меня к себе, то у меня будет возможность самому все обсудить.
Мне кажется, одна из пар недалеко от нас по коридору, отправилась к Создателю. Два монаха-отшельника, которые никогда ни с кем не разговаривают, увозили кудаа-то на тележке вроде как спящих Амвросия и Алефтину. Они были самые старшие в секторе, лет за тридцать.
Пару дней назад было страшное явление, стены и пол ковчега задрожали, свет пропал на несколько часов. Я был в это время в оранжереи, и все погрузилось во тьму. Это Создатель обиделся на нас? Ведь отцы-воспитатели говорили, что свет тоже от Создателя.
Потом свет появился, и во время еженедельной молитвы главный отец-воспитатель сказал, что это было одно из необъяснимых чудес, посланных Создателем нам, для не ослабевания веры".
"... невозможно! Все неправда? Не понимаю, зачем мне все это открыли? Первым желанием было рассказать это все Альбине и остальным, но потом этот порыв пропал. Во-первых, не поверят. Во вторых - мне,скорее всего,не дадут это сделать. Меня переселили в ту часть ковчега, куда я нет хода обычным жителям. Открыть дверь комнаты не могу изнутри. За мной присматривают два воспитателя, и каждый день со мной беседует главный отец-воспитатель.
Оказывается, ковчег создан людьми, но по воле и указанию создателя. Здесь живут те, кого Создатель выбрал для спасения. Остальные погибли в гиене огненной, которую Создатель обрушил на мир за грехи. Мы должны гордиться, что именно нам выпала роль избранных. Эта правда настолько тяжела, что не все могут вынести ее. Поэтому ее открывают только тем, кто может все это осмыслить и вместить. Именно на плечи этих избранных ложится дополнительная ответственность обо всех жителях ковчега. И я, оказывается, достоин. Ко мне долго присматривались и проверяли, и теперь я один из тех немногих, на ком лежит бремя заботы. Примерно на тысячу жителей приходится около ста избранных.
Я несколько дней не мог поверить в рассказанное. Сложно изменить взгляд на то, чему учили в детстве. Но с другой стороны, я действительно нашел многие ответы на вопросы, которые возникали в детстве. Самое тяжелое - знать все правду, молчать и поддерживать легенду среди знакомых, даже Альбине не сказал. Она, конечно, заметила, что я стал какой-то другой, называет меня молчуном и грустным.
И я перестал ходить на общие молитвы. Читаю книги по технике, математике и физике. Постигаю новый мир".
"....кислорода снизился. Два регенератора в пятом отсеке начали барахлить, пришлось заменить их для восстановления.
Когда шел через отсеки, старался не смотреть на всех иноков и монахов. Они счастливее меня, просто молятся Создателю и никаких забот. Им и невдомек, что воду необходимо очищать, а система очистки иногда сбоит. Или что синтезатор белков частенько барахлит, выдавая не всегда оптимальный состав аминокислот. И тогда его надо настраивать, иначе случится беда.
Уже бесчисленное количество раз я думал об этом, и снова приходил к выводу, что по другому нельзя, если мы хотим выжить. Если все пустить на самотек, то либо мы все тут расплодимся как кролики, либо наоборот вымрем. Или все впадут в анархию. Слишком все сложно для однозначного решения.
Сейчас моя задача - следить за уровнем кислорода и не допускать дисбаланса между потреблением и выработкой. Оранжерея тоже дает кислород, но не много. Чтобы обеспечить всех естественным кислородом - надо было занять почти всю площадь помещений под растения. Раз в полгода свожу баланс потребления и выработки, и всегда потребление больше на несколько человек.
И тогда главный воспитатель выбирает тех, кому надо покинуть наш ковчег и отправится к Создателю. Спящими их увозят в ту часть ковчега, куда не могут все заходить, и оставляют в Комнате. Что потом происходит дальше с ними - тайна, доступная только Создателю.
И ведь, правда, я очень мало видел тех, кому за тридцать лет. Раньше мне это казалось естественным, а сейчас я постоянно думаю об этих несчастных. Или наоборот? Может, они как раз становятся счастливыми?
Иногда подхожу к стенке ковчега, прикладываюсь всем телом, и стараюсь услышать, что же там, за стенкой и многими метрами камня и земли? Бушует огонь? Или голая пустыня? А может там действительно Создатель, ждет всех нас?"
"... почти окончательно подтвердились. Показания датчиков, которые мне удалось установить рядом с Комнатой, подтвердили мою гипотезу. Есть небольшой перепад давления и почти сразу немного меняется содержание кислорода. Совсем чуть-чуть, но всплеск есть. Ключ ко всем вопросам - в Комнате. Я, конечно, нарушил правила, подсмотрев бумаги, пока отец-воспитатель молился, но это уже не столь важно. Там же взломал шкаф с папками, в которых были данные на всех обитателей ковчега. Краткая характеристика, психологический портрет и небольшое фото. Здесь карта жизней всех обитателей, линия с точками и именами, кому с кем жить. Авраам с Аделью, Борис с Бейлой.... Все по парам, и даже расписано, сколько и кому детей можно иметь.
Если все это правда, то зачем все это сделано? Кто придумал все это? Обсуждать с кем-то не могу. Пару дней назад главный отец-воспитатель начал со мной разговор о том, какая у всех нас цель в жизни? Вроде как истинная цель скрыта, и даже когда нам кажется, что цель ясна, это только видимость. Наверное, почувствовал какие-то сомнения у меня.
Боюсь еще что-то узнавать, правда оказывается все страшнее и невероятнее. Есть только один способ проверить это. Украл универсальный ключ, завтра надо пробовать, иначе меня быстро вычислят. Так или иначе, это,наверное, мояпоследняя запись в дневнике. Если кто-то найдет дневник, знайте, что все вокруг - это совсем не то, о чем вам говорят. Называется это проект "Запасной вари... ".
Андрей отложил дневник, дальше из записей были только порванные страницы, местами остались только отдельные фразы, частично перечеркнутые или написанные очень неразборчиво, словно в сильной спешке. Ничего вразумительного из этих фраз нельзя было понять, какие-то незаконченные обрывки слов и сумбур.
- Ну и как там все закончилось? - спросила жена, садясь рядом.
- Печально, но до конца не понятно, - пожал плечами Андрей, откладывая дневник - вроде как он убежал, иначе как бы дневник попал к нам? Но даже не хочется предполагать, что написанное может быть правдой.
Андрей еще раз пролистал дневник, и обратил внимание, что задняя обложка немного расходится. Он аккуратно разъединил слои, и вытащил небольшие, размеров с сигаретную пачку, рисунки карандашом на тонкой бумаге. Сделаны они были очень умело. На каждом была нарисована какая-то сценка. Вот все сосредоточенно молятся, на следующем множество растений на грядках, потом какие-то сложные механизмы, небольшой портрет молодой девушки с грустными глазами. Последний рисунок в стопке изображал пустынную местность и какой-то лаз под землю, на фоне заходящего солнца...