Аннотация: NN:Все на свете можно исправить, кроме смерти.
Глава 11.
Все на свете можно исправить, кроме смерти.
NN
Мда-а. Правда, говорил один мудрый - информацию достать не трудно, трудно потом придумать, что с ней делать. Когда я только искала её, такого вопроса не стояло, а теперь... Я ведь не стратег и уж тем более не крутой герой, который, узнав истину, тут же побежал бы, размахивая какой-нибудь железякой, биться с Главным Злодейским Злодеем. То, что им являлся наш Правитель, которого никто никогда не видел (потому, что у многих магов на него не зуб, а клыки в три ряда - и им раз плюнуть устроить небольшой несчастный случай), не добавляло оптимизма. Эх! К Натке не пойдешь - у неё все сразу и быстро, а тут размышлять надо. Где бы мне найти личность заинтересованную и при этом знающую, что в таких случаях делать? О! Схожу к Надьяну! Ему по статусу в интригах разбираться положено! Заодно воды принесу - а то закрылись три часа назад в лаборатории, наверно, даже о том, что пить нужно, забыли*.
*в лабораториях, в результате экспериментов, могут образовываться вредные пары, способные впитываться сквозь кожу, по этому во время проведении долгосрочного опыта целитель пьет очень много жидкости смешанной со специальными зельями, выводящими вредные вещества из организма (здесь имеются в виду именно пары ядов).
Взяла кувшин (он здесь всегда на столе стоит в окружении стеклянных бокалов - вдруг кому пить захочется), листок (книга была заранее поставлена обратно) и пошла в сторону мастерской Илазе.
Отступление.
Натарина Летещ и Надьян Интореми.
В тот момент, когда Юриль ушла из библиотеки.
Они стояли за столом и внимательно следили за процессом. Точнее девушка следила, а юноша аккуратно закручивал последние гвоздики на импровизированной лупе. Та была совсем свежая - даже еще теплая, хотя только минуту назад её вынули из ледяного раствора специально приготовленного для таких случаев.
- Все, - выдохнул парень. Лупа казалась просто зеркалом способным увеличивать изображение, но только для непрофессионала. Серебро - было одним из самых сильный магию воспринимающих металлов, недаром его открыли эльфы, те, у кого волшебство в крови.
- И что теперь? - полюбопытствовала его помощница. Глаза её горели демонскими кострами от предвкушения. Он не ответил, а просто подошел к одному из шкафов, открыл - там были спрятаны книги. Достал одну. Из неё выпадала страница, которой юноша и заинтересовался. Книга же была спрятана обратно. Мастер Илазе доверял своим любимцам и никогда не лазил в их ящики, так что того, что бесценные фолианты найдут, можно было не опасаться.
Вернулся к столу, положил на него листок, взял в руки лупу. Девушка в этот момент застыла, как мышь перед удавом: "вдруг не получиться?". Он же недрогнувшей рукой взял инструмент и положил на страницу. Провел пальцем по стеклу, посылая слабый импульс лупе, после чего стал ждать результата. Постепенно на серебряной поверхности стали появляться буквы, складывающиеся в ПОНЯТНЫЕ слова.
- Получилось! - радостно прошептал юноша и уже громче, - Нари, получилось!
Девушка ласково посмотрела на него:
- А я в тебе и не сомневалась, - нежно провела рукой по светлым почти белым волосам, - только засиделись мы с тобой. Давай читать будем завтра - пора уж баиньки.
- На-ари, - возмущенно посмотрел на неё парень, - я уже не в том возрасте, чтобы меня прогонять спать.
Она лишь чуть насмешливо на него посмотрела. Мужчины сами не замечают, что очень часто ведут себя, как дети.
Лупа была аккуратно завернута в холщевую ткань и поставлена на полку. Молодые люди же в приподнятом настроении стали наводить порядок.
- Хорошо то, что хорошо кончается, - тоном древнего мудреца произнесла девушка, протирая платком стол.
- Да уж, магия шутка опасная, - они не заметили, как дверь за их спинами немного приоткрылась, - и о том, что мы здесь делали лучше молчать...
- Почему же молчать? Нам бы очень хотелось бы вами поговорить... на эту тему, - разнесся по лаборатории ледяной равнодушный голос.
Они резко обернулись на звук, не веря своим ушам...
...платок плавно соскользнул на пол из в миг ослабевшей руки девушки...
***
Я шла по коридорам, за время моей учебы изученных даже до пыли лежащей в углах стен (точнее до её отсутствия - комнаты мыли до прямо-таки стерильной чистоты). Листок был надежно спрятан в лифе платья - самое надежное место, ведь ни один воспитанный мужчина в своем уме не полезет незнакомой девушке в декольте.
Но недолго у меня было хорошее настроение. Стоило мне завернуть в коридор, напрямую ведущий в кабинет мастера... мне дорогу загородил страж. От столь неожиданной встречи сердце, чуть не выпрыгнуло из груди - меня буд-то молния прошила. Зубы не застучали только потому, что мое лицо никогда не страдало излишней эмоциональностью. Зато коленки дрожали очень активно. Мне вдруг стало холодно, темно, хотя раньше я тьмы не очень-то боялась.
- Здравствуйте, - произнесла тихо, зато четко - не хватало, чтобы меня в чем-то заподозрили. Из-под шлема не было видно даже глаз, но я готова поклясться, что меня только что придирчиво осмотрели и сделали какие-то одним стражам понятные выводы.
- Приветствую, - ответили мне равнодушным голосом. Сколько раз разговаривала со стражами (случалось), их голоса всегда, не смотря на разный тембр, были одинаково спокойные и какие-то совершенно одинаковые - будто один человек в разных телах.
- Куда идете? - так же равнодушно продолжил он.
- К друзьям в лабораторию, - уже смелее ответила я, удивляясь, что так на него отреагировала. В первый раз меня что ли допрашивают?
- Зачем?
- Воду несу, они уже там давно сидят.
- Ваших друзей там больше нет. Можете вернуть кувшин обратно, - при этих словах сердце "упало" куда-то в район желудка и стало отдаваться оттуда глухими толчками. Мне показалось, что я остановилась во времени - глаза тупо смотрели, как страж развернулся и ушел куда-то по коридору, но мозг не мог обработать эту информацию. До мозга не как не доходило и то, что сказал ушедший, а когда дошло... Наверно шок от того, что небо упало на землю, у меня был бы меньше. Я никак не могла поверить, что друзей у меня больше нет. Где-то в подсознании крутилось то, что теперь вскоре должны прийти и за мной. Но я уже сама отгоняла эту мысль - моя жизнь интересовала меня сейчас в последнюю очередь. А еще в душе был кислый привкус предательства. Моего предательства. Я солгала - я была причастна, к тому, что происходило в кабинете. Я отбрехалась от них и то, что это было сделано ради жизни и ничем мое признание не могло помочь друзьям - достойным ответом не являлось. Мое право и обязанность - делить все тяготы вместе с теми, чью дружбу я приняла. А я солгала. Я - предатель.
Кувшин со звоном падает на пол, заваливается на бок. Вода всплеснув в сосуде, бесшумно стала вытекать на пол, промочим мне ноги. А я стояла, не двигаясь, буд-то позируя невидимому художнику. Душа вопила, кричала. Ни о чем и ни о ком, просто выла в голос, как одинокий волк на луну. Всевидящие Духи, помогите мне! Что же мне теперь делать? Невидимый стержень, позволяющий ДАЖЕ ЗДЕСЬ жить легко и свободно, был сломан. Я не верю больше в свет. Я не верю больше в будущее. Его просто нет. Есть лишь настоящее - состарить и умереть просто из-за боязни смерти. Люди не имеют права выбирать: жить или умереть. За них давно решили. А то, что позволяло верить - что мы никогда не умрем, просто исчезло, как утренний туман. Я горько засмеялась - в душе шаром покати, а меня все равно тянет на лирику. Что это, если не эгоизм? Забота только о себе любимой? Я всегда знала, что никогда не буду плакать о других, даже тех, кто дал мне жизнь.
Но, надо было что-то делать. Я со всей скоростью побежала к Зану - потихоньку возвращающийся разум напомнил, что его это тоже касается напрямую. Тем более - он связан с сестрой, значит, может что-то знать, хотя бы её нынешнее состояние, вряд ли стражи станут убивать сразу.
Где жил Зан я знала, хотя его комната и находилась на отдельном этаже, отведенном юношам (с Натой пару раз ходила - ничего интересного, одно отличие - шторы зеленого цвета).
Взлетела по лестнице, свернула за угол. Его комната была десятой справа. Я, чуть не пролетев её, бешено застучала по ней, крича:
- Зан!.. Зан открой!
Он не заставил себя, тут же открыв дверь. Его вид дал понять, что он в курсе - хоть, и одет был в одни свободные льняные штаны (у мужчин в таких было принято спать), но безумные глаза, говорили, что ко сну он так и не отошел.
- Ната? - тихо и как-то хрипло проговорил он.
- Да, - ответила я и без приглашения прошла в комнату. Только подойдя к кровати я поняла, что настолько устала, что не могу стоять, и с тяжелым вздохом рухнула на перины. Зайран остался стоять.
- Рассказывай, - мы оба были основательно бледны, так как понимали, что чтобы мы не делали, самое большее, чем можно было помочь Нате и Надьяну - это помянуть в узком кругу и спеть по ним Последнюю Песню*.
*Последняя Песня исполняется во время похорон, аналогично отпеванию в храме. Её исполняют на поминках, если человека не удалось достойно похоронить.
И я рассказала. Все, что произошло со мной и все, что знала о том, чем занимались наши друзья в лаборатории.
- А ты можешь что-нибудь сказать? - поинтересовалась у него. Он ведь должен был что-нибудь почувствовать.
- Что я могу сказать? - Зан прошел по комнате, развернулся, дошел до окна и, облокотившись на подоконник, спотыкающимся растерянным голосом стал говорить:
- Все чувства будто оборвало. Это не больно, но очень страшно, - его глаза бессмысленно смотрели на пейзаж, - ощущения, что половину души отрезали. Я её больше не ощущаю. Мне одиноко, Юриль, - он с ужасом посмотрел на меня, - никогда у меня не было такого чувства - кромешной пустоты в душе. И я не знаю, что с этим делать. И боюсь. Боюсь сломаться. Мы ведь с Натой были разными, но при этом единым целым. Никогда не были отдельными взятыми личностями, но при этом и не страдали от непонимания окружающих. У нас было Единство, а теперь осталось лишь Одиночество.
- Она умерла? - тихо спросила, боясь развить у парня психоз. Эх! Сюда бы дядю, у него уже есть опыт успокаивать и утешать самоубийц. А то, что передо мной готовый смертник я и не сомневалась. Ментальная связь образует зависимость не менее сильную, чем любовь. Одно исключение - связанные никогда не испытывают на себе прелестей разлуки, хоть и чувствуют друг друга только даже не эмоциональном, а душевном уровне. Духи, я знала, что целитель лечит и в физическом и в психическом смысле, но ведь работать с такими болезнями нас будут учить только через год!
- Не факт, - казалось, парень был рад отвлечься от своих ощущений. Да и почему казалось? Так оно и было, - понимаешь, мы с Натой телепаты, а значить обладаем очень большим количеством информации. Это налагает большую ответственность - не каждый человек имеет права на доступ к этим знаниям. По этому у нас принято ставить специальные блоки. Они действуют во время определенной ситуации и даже при отсутствии магии. Его может снять только тот, кто наложил. Наш блок накладывал отец. У меня и Наты он стоит на встречу со стражами, как только мы поймем, что попались, все знания о наших способностях и имена магов тут же не стираются - стертое, как ни странно, со временем может восстановиться и само, а блокируются. Просто нет доступа к этой информации. В наш блок входила и ментальная связь. На данный момент если Ната жива, то она не помнит, не какими способностями она обладала, не то, что её лучшая подруга - маг, не то, что она была связана с братом. Блок гораздо изящнее обычного подтирания - у человека остается память, просто некоторые моменты блекнут.
- А Надьян? Он знал о ваших способностях?
- Да, но на нём тоже стоит блок. Самолично ставил, - на его лице чуть обозначилась самодовольная улыбка, но она тут же исчезла - потрясение так и не прошло. Оно ни как не отражалось на лице - и это самое страшное, человек может попросту сойти с ума. Тем временем Зайран снова уставился в окно, при том с таким видом, буд-то собирался из него выпрыгнуть.
- Зан. А, Зан, - тихо окликаю его, - тебе бы поспать.
- Мне? - удивленно вытаращился на меня юноша. Потом сразу же сник и вернулся к предыдущему занятию, - не смогу.
- Я тебе сон-травы заварю. У меня в комнате есть немного, - уговариваю, как маленького ребенка - сейчас с ним иначе нельзя.
- Не знаю, - растерянно отвечает тот, похоже, даже не расслышав мои слова.
Не слушая его дальнейших слов, я резво выскочила из комнаты. Пронеслась по коридору и лестнице, стараясь бежать как можно тише. Отдышаться смогла только у своих покоев. Тут же пришла мысль, что шок от произошедшего у меня прошел, я снова думаю логически и воспринимаю мир с привычным флегматизмом. Так я и знала. Эгоистка ты, Юриль. Ничему тебя дядя так и не научил. Но к демонам все. Забежала в комнату, раскидала веще в шкафу, выудив таки небольшой мешочек с травой, и со всей возможной скоростью помчалась обратно.
В комнате оказался еще один член команды - Тилор. Похоже с криками я переусердствовала. Он сидел на стуле сгорбившись, уперев сумрачный взгляд в пол.
- Привет, - поздоровалась я, положила мешочек на стол, и повернулась к шкафчикам одного из шкафов - у учеников в комнате всегда был полный набор, как ламп (от обычных свечей до целительских), так и других нужный в жизни вещей. В данном случае меня интересовала небольшая жаровня - используемая, как для обогрева, если человек мерзнет, так и для того, чтобы заварить какой-нибудь лечебный отвар, не бегая в лазарет.
- Привет, - после долгого молчания ответил Тилор, после чего сделал то, что от него не ожидала. Он из-за пазухи достал флягу и спросил:
- Помянем?
У меня вытянулось лицо, глаза полезли из орбит:
-Ты где достал?
- Мы с собой привезли. Я и Надьян. На всякий случай. Вдруг понадобиться, - юноша пошел к тому же шкафчику и вынул оттуда три стакана (да, в набор нужных вещей входил и чайный сервиз на пять человек, а так же кувшин для воды, жидкие мыла и расчески и все то, что могло понадобиться юноше или девушке), - ты не бойся. Это не самогон, а самый натуральный коньяк. Дорогой, между прочим.
- Я не боюсь, - решила не терять времени, разожгла жаровню и стала готовить отвар, - потому, что я не пью.
- Я тоже, - глухо отозвался Зайран, лежащий на кровати лицом к стене.
- А вот ты как раз будешь, - приказным тоном в лучших традициях женского пола сказала я, - только немного и с зельем. Тебе расслабиться нужно.
- Немного это сколько? - просил Тилор, откупоривая флягу.
- Столько, чтобы похмелья не было, нам завтра на уроки, - нравоучительно ответила, следя за закипающим зельем. К слову, отвар сон-травы как раз и принято было добавлять в какие-либо пьянящие напитки - человек быстро засыпал без всяких кошмаров, которые обычно сопровождали все потрясения.
На заднем плане хихикнул Тилор. Смех был каким-то грустным, тяжелым, но я посчитала нужным возмутиться:
- Над чем смеешься?
- Да так, - засмущался юноша. После этого я добавила приготовленный отвар в стакан Зайрану, взяла свой (туда предупредительный Зарес налил воды) и тихо сказала:
- Ну что?.. Помянем?.. Пусть их души обретут то, чего желали, - и, не чокаясь, залпом выпили. Так было принято у военных, так было принято у магов.
А дальше... Дальше Зайран уснул, а я до самого рассвета слушала Последнюю Песню, которую тихим мелодичным голосом исполнял Тилор.
***
Утро наступило как-то незаметно, я убежала в свою комнату переодевать. В душе была тихая грусть. Все что могло отболеть ушло вместе с песней. Тилор и в самом деле прекрасно пел. Так, как всегда мечтала я, но не смогу никогда. Дар Божий, или есть или нет. Зан так и не проснулся, а мы не стали его будить - еще очень рано было, но на всякий случай я стребовала обещание с Зареса разбудить его, если сам не проснется. Забота о Зайране не позволяла углубиться в пространные размышления о моем предательстве - не сейчас, когда я нужна была другу. Наскоро переодевшись, я пошла на раннюю (о-о-очень раннюю) прогулку, до моей обычной побудки можно было еще часа три поспать, но ложиться мне не хотелось. Плюс - если я лягу, то просплю все, что можно и что нельзя - доказано многими моими ночными прогулками (а еще моим дядей, который меня лет с десяти брал с собой помогать в лавке).
Погода, как буд-то в такт вчерашнему происшествию, была траурно-мрачной. Разве что дождь не лил. Но и это, скорее всего, вскоре измениться - тучи чернели непролитой водой. Осень. Так переменчива. Я вдруг с полным равнодушием вспомнила, что совершенно забыла о своей догадке. Мои друзья погибли, а я спокойно собираюсь на урок, даже не думая о том, что в моих руках знания, которые могут помочь не спасти (да и некого уже, наверное, спасать), но отомстить за них. Хотя нет, не отомстить. Месть - это низко, человек опускается ниже животного - ведь те убивают просто, чтобы выжить. Нет. Наказать за преступление. Без всякого удовольствия, уничтожить этот нарыв, а потом испытать лишь облегчение и чувство выполненного долга. Вопрос только, как рассказать мастеру Лейрону о его прошлом. Мастер ведь и слушать не станет, сплавит стражам - он же теперь самый преданный слуга короля, детишек учит у того под носом и даже не думает о бунте.
Я остановилась у огромно створчатого окна и бессмысленно смотрела в даль. Куда не кинь всюду клин. И что с этим делать? За спиной раздались мягкие, как у кошки шаги. Мастер Элгерт. Он не ходил бесшумно, как мастер Лейрон, но зато ни его голос ни его ходьба не заставляли вздрагивать, как от грома - они были настолько естественные, как биение собственного сердца.
- Доброе утро, лайн Веран, - теплая улыбка украсила лицо, будто высеченное из камня - настолько резкими были его черты. Ему, наверное, очень много. Мастер выглядел на двадцать семь, но никто не даст ему столько - сто, двести не меньше.
- Вам того же, мастер Элгерт, - грустно улыбаюсь в ответ.
- Хорошая сегодня погода, - он встал рядом со мной. Хорошая? Это называется хорошая?! Хотя... Наверно, наставник из тех людей, которые видят хорошее во всем.
- Грустная, - я корректирую его характеристику.
- Все зависит от настроения, - мастер внимательно смотрит на падающий лист эльфийского клена.
- У вас видимо хорошее, - мрачнею я. Ведь ему наверняка сказали, что на двух учеников стало меньше.
- У меня? - удивленно вскидывает брови наставник, - может быть. Я слишком много прожил и за это время научился радоваться даже мелочам, иначе можно просто закончить жизнь самоубийством.
Я молча смотрела в окно. Многие годы, самоубийство... какая разница, ведь ЕГО учеников убили, не абстрактных, а его. Какой он после этого учитель?
- Юриль, - первый раз в жизни обратился ко мне по имени наставник, - ты думаешь сейчас, что я не знаю о лайнори* Летеш и Интореми или мне все равно. Ты не права. Каждого моего ученика исчезнувшего из-за магии, я помню. Они-то, как раз и были самыми яркими личностями среди остальных юношей и девушек. И за каждого мне было больно. Просто я смирился. Смирился с таким порядком вещей. Хотя, наверно, я единственный, кто по-настоящему не имеет на это права.
С этими словами, он развернулся и ушел. А я осталась думать над тем, что в Городе очень много людей смирившихся нынешним положением, сломанных душой. И это было страшно.
*лайнори - вежливое обращение к молодым людям разного пола.
***
Я сидела за партой и внимательно смотрела на входную дверь. Зайран всегда приходил очень рано. Сейчас же оставалось буквально пара минут, а его все не было. Меня это очень волновало. Положение Зана было сейчас невероятно хрупко, и я должна проследить, чтобы он не скатился вниз. Не в учебе, не психически - первое испортит все будущее, а если случиться второе, то будущего у юноши не будет вообще. Надо срочно искать литературу по таким срывам. Просить помощи у наставников нельзя, значит надо действовать самим. Правда, задача очень тяжелая. Легко найти человеку замену половине души? Такие вещи заживают очень долго. Протез нужен, как бы это глупо не звучало. Для начала - отыщу Нарину и расскажу ей всю безопасную информацию. Может чем поможет, хотя бы возьмет с Зайрана обещание не доходить до самоубийства.
Тут наконец-то пришел Зан. Не один, его фактически подруку вел Тилор. Что же случилось, если Зарес решил провожать Зайрана до самого кабинета. Увидев меня, он почти силком довел старшего (а теперь единственного) Летеша до моего стола и усадил рядом со мной.
- Проследи за ним, - тихо шепнул мне Тилор и стремительным шагом вышел в коридор - у него тоже были уроки.
Весь урок Зан просидел, сгорбившись на стуле. На лекцию не реагировал. Я же каким-то образом умудрялась писать и одновременно внимательно за ним следить (это при Виароне-то!). Те люди, которые нас видели, удивленно переглядывались - Зайрана на уроке обычно ничто не могло отвлечь, а тут он не только не слушал, даже иллюзии внимания не создавал. Меня такая ситуация пугала.
Когда лекция закончилась, я бегом отправилась к Нарине (надеюсь, Зан за это время ничего с собой не сделает). Та совершенно спокойно собирала вещи, чтобы отправиться в другой кабинет.
- Рина. Рина!.. Да стой же, - поймала я её, когда она хотела уходить.
- Что случилось? - подняла на меня она свои бездонные глаза.
- У нас огромные проблемы, - я взяла её за руку и потащила к моему столу. Тут ученики перестали загораживать проход... и я увидела, что Зан исчез, - куда он ушел?
- Да что случилось? - встревожилась Нарина и "отобрала" у меня свою руку.
- Все по дороге, - ответила и со всей возможной скоростью потащила слабо сопротивляющуюся тушку девушки к выходу.
- Понимаешь, - объясняла я ей идя в ту сторону, куда ушел Зайран, - Натарина умерла.
- О Духи! - ахнула Рина.
- А они близнецы, у них роднее друг друга никого нет!- ну и куда теперь идти? Вспоминай, вспоминай растяпа, куда ведет этот коридор, - у Зана теперь психоз, я боюсь, как бы он с собой ничего не сделал, - вспомнила! Там... лаборатория. Боги и Духи! У нас же нет сейчас практики! Что же он задумал?!
- Бежим! Срочно! - и мы понеслись в сторону мастерской мастера Элгерта. Мы резко свернули, чуть не врезавшись из-за большой скорости в стенку, но это окупилось - в комнату я с Риной успела вбежать за секунду до того, как Зайран собирался выпить жидкость из пробирки. Я со всей силы ударила его по руке. Колба выскочила из пальцев юноши и разбилась об плиточный пол. По комнате разнесся кисловатый, похожий на мелису, запах. Кордъян экрес. С темноэльфийского переводиться, как "Вечный покой". Сильное снотворное. Применение: давать неизлечимо больным умирающим болезненной смертью... чтобы те умерли без мучений.
- Зайран! - с ужасом выдохнула вторая свидетельница этого происшествия, тоже определив, что же собирался выпить юноша. Тот сидел на стуле, опустив голову. Нарина растерянно посмотрела на меня. А я тоже не знала, что делать.
Мы могли так стоять очень долго, но тут раздались такие знакомые мягкие шаги. В комнату вошел мастер Элгерт. Чувствительный нос опытного целителя легко ощутил то, что поняли даже мы. Взгляд тот час стал внимательным и встревоженным.
- Что здесь произошло?
Мы молчим, так как сказать что-то вразумительное не могли.
- Кто? - командный голос не дает уклониться от ответа.
- Я, - отвечает неожиданно сам Зайран, подняв глаза на наставника. В глазах уверенность и твердость. Он не собирался стыдиться своего поступка, а наоборот всем видом говорил, что доведет его до конца.
- Та-ак, - мастер "обвел" глазами все помещение. Глубоко выдохнул, после чего сказал, - лайнор Летеш в мой кабинет, обеих лайн прошу отправляться на лекцию.
- Но... - хором возмутились мы с Нариной, но мастер нас перебил:
- Я сказал! В стенах этого дома вы обязаны меня слушаться.
И... мы послушались. А в душе у меня зрело чувство надвигающихся перемен. Что-то случиться. И скоро.