Аннотация: N:Если у тебя нет того, ради чего можно умереть, то и жить не стоит
Глава 8.
Если у тебя нет того, ради чего можно
умереть, то и жить не стоит
NN
Осенний бал... любимый праздник всех девушек корпуса и головная боль всех юношей (потому, что вышеупомянутые девушки заставляют их танцевать... хи-хи, какие мы, женщины, жестокие). Один из немногих дней, когда разрешалось надеть свою одежду (в Город дорога была закрыта, но какой дурак отправиться в неизвестное место жить без каких-либо вещей?). Да и просто почувствовать себя человеком: поесть вкусную еду (к примеру, сладости; обычно их не было - только компот и фрукты), петь, танцевать, украсить зал в меру своего чувства прекрасного (э-эх, разошлись девушки по полной, если бы не парни помещение все бы было в висюльках и драпировках, но юноши тоже люди и не желали сидеть в зале, где все рябит от украшений). Правда темы для разговоров остались те же: целительство, молодые люди (у девушек) и оружие (у юношей). Но, когда под носом тарелка с любимой едой, которую ты уж, сколько времени не ел, а одежда не серого мышиного цвета, на такие мелочи внимания не обращаешь.
Хотя я, честно говоря, празднику была не очень рада - я просто большие сборища не люблю. Точнее не люблю таких закрытых собраний: все разбиваются на компании, а ты сидишь в одиночестве, как белая ворона и не знаешь чем себя занять.
Да и выглядела я не шибко презентабельно. Девушки меня поймут - ведь изначально собираясь, я не думала, что будут какие-либо праздник и все платья у меня были обычными - ни зауженного по талии силуэта, ни мудреной вышивки, ни даже бантика на груди или сзади: просто лиловое платье, с длинными рукавами и поясом. По сравнению с остальными... нет, конечно, настоящие бальные платья были, пожалуй, только у нескольких девушек, а у той же Наты одеяние мало чем отличалось от моего, но ведь она и преподносить себя умела. И так красивая собой, в своем зеленом платье (под цвет глаз) она выглядела королевой. А я... мышь всегда останется мышью, даже если ей повязать бантик. Конечно, можно было сказать, что... "хоть мое лицо нельзя было назвать эталоном красоты, но серо-голубые задумчивые глаза приковывали к себе внимание...", но все это было не так. Лицо - обычное, глаза - тоже. Разве что разрез "моих очей" был миндалевидный, но кто это кроме меня замечает? Вот Ната... Узкое хрупкое загорелое лицо, казалось, сделано из меди, волосы, выгоревшие на солнце, кровавым золотом сверкали при свете ламп и как последние штрих - изумрудные глаза со сверкающей где-то в глубине "безуминкой". Если бы Надьян не считался среди юношей лучшим фехтовальщиком (они проверяли это пару раз - больше к нему не подходили... и слезно просили не участвовать в соревнованиях), у Наты не было бы отбоя от кавалеров. А я не её фоне... в общем, пары у меня не было. Даже притом, что девушек было гораздо меньше чем юношей. Но танцевать, общаться и просто находится в обществе дамы приятно, если эта дама хороша собой. Если нет, то какой смысл тратить терпение и время?
Нет, изначально я так не думала. Мы с Натой, весело переговариваясь, шли на праздник. Настроение было на удивление светлое: Зан полностью выздоровел (и теперь бегал по наставникам, выяснял, какие лекции он пропустил - те уже устали уверять его, что все в порядке), Ната с Надьяном помирились (а потом дуэтом извинялись передо мной - не будь рядом Мастера, сидела бы на крыше до конца осени). Да и просто была какая-то странная эйфория - может из-за хорошей погоды, может оттого, что все проблемы были решены.
Зал встретил нас тысячей огней и неожиданно светлой обстановкой - обычно столовая была мрачным помещением, разве что склеп не напоминала: несмотря на стены темного камня, там было сухо и тепло. Теперь эти стены были завешены песочного цвета драпировками, во все (а их было довольно много) канделябры и подсвечники были вставлены свечи, на столах вышитые скатерти и дорогая фарфоровая посуда с яствами (почему-то еда всегда появлялась до прихода учеников в зал - то ли не хотели слуг "светить", то ли использовали магию). В середине зала сделали небольшой помост. Стола для учителей, хоть я и ожидала его увидеть, не оказалось - как питались наставники отдельно, так и не изменили этой традиции на этот раз.
- Ну и? - спросила я у подруги, флегматично разглядывая все это великолепие.
- Сейчас все соберутся, и начнем, - Ната каким-то образом всегда была в курсе все событий.
Мы прошли к одному из столов (они были расставлены полукругом, благодаря чему освободилось много свободного пространства), сели и стали ждать, когда подойдут остальные ученики. Честно говоря, я первый раз видела всех учеников вместе - определенного графика приема пищи не было, существовали лишь определенные границы времени, отводившиеся для питания, так что в одно и тоже время ели далеко не все. Да еще стоит прибавить, что многие старшие ученики просто не завтракали (после ночной работы в лабораториях гораздо приятнее просто поспать), плюс некоторые девушки соблюдали какие-то свои странные диеты, или просто кто-то не хотел есть и время приема пищи пропускал.
Сейчас же собирались абсолютно все ученики корпуса (благо огромный зал позволял), все сто восемь человек (Ната просветила). И это не мало. Каждый год по десять - пятнадцать целителей для одного Города, пусть и довольно большого - это очень много. А если вспомнить, что в среднем целители живут, по крайней мере, двести лет... и это не предел... от болезни или раны у нас практически никто не умирал. И было бы перенаселение, но в семьях не принято иметь больше трех детей. А в среднем вообще один - два ребенка. А потом... можно сходить к целителю за специальным отваром. Ведь нарожать детей-то просто. А растить кто будет? Улица? Так лучше сразу дитя задушить - каким бы не был спокойным местом земля Элес, хорошему улица никогда не научит, а воспитывать надо. Вот и принято считать - детей надо иметь ровно столько, чтобы на каждого хватало времени. Ну и получается не больше троих. А больше для страны в один город и несколько государственных ферм (жить за территорией города запрещалось) нужно и не было*.
Когда же все собрались, староста всех учеников** встал со своего места (в середине получившегося полумесяца) и начал произносить речь. Сначала поздравил новых членов коллектива (нас то есть) с вхождением в дружную "семью" целителей. Потом прошелся по недавним событиям (предательство Йодона Рогаста отметили минутой молчания и все присутствующие дали клятву не повторять его ошибку) и сообщил о новых открытиях совершенных целителями за этот год. Дальше пошло награждение победителей турнира. Тут уж народ оживился. Девушки утирали слезы умиления, парни задирали носы (и всеми силами не замечали ухмылку Надьяна - тот смотрел на это представление с неприкрытым сарказмом). Зайрана тактично не затронули - дуэль не та вещь, которую можно рассматривать как развлечение.
** по традиции староста старшего курса отвечает и за всех учеников.
И вот главное торжество началось. С разрешения старосты люди сели на свои места и занялись самым естественным в этом мире - насыщением желудка. Ради праздника повара расстарались - столько всяких вкусностей вместе не каждый день увидишь (День Плодородия не в счет - там было принято выкладывать на стол только сладости). Люди весело переговаривались, пили, ели. Девушки очаровывали юношей (все-таки во время учебы познакомиться со всеми возможности не было). Парни, к глубокому сожалению женкой части коллектива, на это внимания не обращали и занимались чем-то своим - кто-то спорил о преимуществах железных звезд по сравнению с метательными ножами, кто-то даже сейчас всеми мыслями был в лаборатории, где протекал долгосрочный эксперимент. Я же занималась тем, что всеми силами убеждала Нату в том, что Надьян не смотрел на ту девушку, он вообще сейчас занят своей тарелкой, а лишняя ревность мужчин только отталкивает. Мне в ответ говорили, что Интореми никто ничего говорить не будет, а вот этой дуре надо понятно объяснить, чтобы на чужих парней не засматривалась. "Дура" глазами пожирала сидевшего через стол от неё темноволосого юношу и знать не знала, что за неё идет бой не на жизнь, а на смерть.
Единственные, кому все происходящее в Зале было глубоко по барабану, были Зайран и Нарина - как сидели в обнимку, переговариваясь о чем-то своем, с самого начала торжества, так и поступали до сих пор. Красивая пара. Но не факт, что и через семь лет они будут вместе - время сильно меняет людей, сейчас вы понимаете друг друга, а завтра, как будто и не общались никогда. Время...
Я начинала скучать - поели, поговорили, а дальше что? В ответ на мой немой вопрос староста снова встал (люди тут же затихли - старших в Городе принято уважать) и сообщил радостную (для девушек, парни хором застонали) весть о том, что начинается первый тур танцев. Я заозиралась в поиске музыкантов, но ни на помосте, ни вообще в помещении никого кроме целителей не было. Но мне ни дали подумать над этим вопросом - откуда-то с потолка полилась красивая медленная мелодия. Вот гады! Сами магию используют, как хотят, а нам запрещают! В мою поддержку рядом фыркнула Ната. Надьян и Зан остались спокойны - какой смысл возмущаться, если твое мнение никого не волнует.
Но мы были единственными, кто понял, в чем дело - остальные (в смысле с первого курса - более старшие ученики приняли это как должное) только удивленно задрали головы, а потом девушки начали вытаскивать своих молодых людей в центр залы. Ната и я воспользовались моментом и пересели к Надьяну - дабы никто не спутался, каждому курсу отдали по отдельному столу, так что пообщаться с ним мы нормально не могли. Тот нам неподдельно обрадовался, все-таки отношения у него с одногруппниками были не самыми теплыми.
- Грустим? - весело спросила Интореми госпожа Летеш (весело потому, что воображаемая соперница сейчас занималась тем, что всеми силами уговаривала темноволосого подарить ей танец, тот же отбрыкивался и утверждал, что ему и так хорошо).
- Едим, - так же жизнерадостно ответил юноша и с видимым удовольствием засунул себе в рот еще один кусочек жареного мяса (жирного и с острым соусом, очень любимого всеми мужчинами блюда, но обычно за столом не встречаемого, так как оно считалось вредным для желудка). Ната на это смотрела с таким умилением, будто сама готовила. Любовь - штука страшная. Вон, что с женщинами делает.
А у Надьяна оказалась очень благодушное настроение и, прожевав-таки свою еду (а жевал он медленно и с изяществом, учат их этому что ли?) он развлек нас несколькими забавными историями - как воин, он умел замечать ОЧЕНЬ многое. Я весело смеялась - мне был хорошо и радостно, хотелось даже немножко похулиганить.
Мы еще некоторое время посидели. Ната настолько разошлась, что поцеловала Надьяна в щеку (бедный юноша покраснел, все-таки настолько выставлять свои чувства напоказ, было не принято), а я тихо хихикала над смущенной парочкой. Но вот первый тур закончился, и мы отправились по своим местам. Как ни странно, но еда в тарелках сменилась - похоже в Замке на праздниках принято практиковать несколько перемен блюд (только свежие фрукты и овощи остались, но они уместны даже рядом с супом). Теперь на столах красовались рыбные кушанья и холодные закуски (по-эльфийски делают - только там было принято разделять горячее и десерт салатами, морепродуктами и другими блюдами, которые подаются охлажденными). Мы с удивлением посмотрели на это разнообразие, пожали плечами и принялись за угощение. Нату почему-то привлекло нечто, которое она окрестила кальмарами (по мне так гадость). А когда она совершенно спокойно взяла что-то белое СЫРОЕ и, полив это лимонным соком, спокойно съела, я поняла, что вкусы у госпожи Летеш крайне странные. Мне в ответ сказали, что гурмана из меня не получится даже после смерти. На что моя совершенно не искушенная и консервативная персона просто пожала плечами и пристроилась к кусочку холодной жареной рыбы - пусть не по-королевски, но зато и сомнений не вызывала. К слову, оказалось, я не одна такая боязливая - довольно много людей смотрели на деликатесы с большим недоверием (а вот те, кто как Ната и Дик с Надьяном - тот тоже отнесся к этой еде с большим интересом - все-таки притронулись к ним, были в меньшинстве).
Но все рано или поздно кончается - вот и моему настроению пришел неминуемый конец: начался второй тур танцев. Музыка на этот раз гораздо веселее, а раздобревшие от еды юноши оторвались наконец-то от тарелок и разговоров и позволили девушкам утащить их на танцплощадку. И получилось так, что желание потанцевать проснулось абсолютно у всех представительниц прекрасной части целительства. Даже Ната решила вылезти из-за стола (Надьян к этому совершенно спокойно - танцы были обязательной частью всех приемов у старейших, так что танцевать он умел и никакого дискомфорта по поводу этого вида развлечения не испытывал).
И я осталась одна. Нет, одиночество не было для меня чем-то неприятным, но... когда абсолютно ВСЕ девушки танцуют, а ты сидишь за столом при том, что парней еще пруд пруди... в груди ощутилась какая-то странная пустота, будто разбилась надежда на что-то... На что? На то, что меня заметят, хотя бы здесь. Я ведь... я никогда не умела быть решительной - самой подойти познакомится с кем-то, для меня это было неподъемным подвигом. А тут... тут юношам, как и в Городе было на меня глубоко плевать. Признание не являлось главной целью в жизни, но ведь хотелось... хотелось почувствовать себя на миг красивой, испытать чуть-чуть этой чисто девичьей радости. А её не было. Я, как и всегда, была никому не интересна. И с завистью смотрела на свою подругу, тихо радуясь тому, что так и не научилась злорадствовать - только черной зависти для полного счастья не хватало.
Снова невидимая стена отделила меня от этого мира - мир сам по себе, я сама по себе. Никому не нужная, никем не замеченная. Вдруг захотелось плакать: губы сами сжались в тонкую нитку, я с трудом удерживала слезы. Как же мне все это надоело! Как мне надоело быть всегда одной! Одиночество в таких количествах приносит лишь боль. Уйти бы куда-нибудь. Тишины и темнота - вот, что нужно сейчас, они успокаивают и забирают боль. Уйти.
Тихо встала из-за стола, дабы никому не помешать и так же бесшумно вышла за дверь. Как оказалось, уже было поздно - за окнами темень, а зажженные целительские лампы скорее придавали мрачности, чем освещали коридор.
Захлопнула дверь, отрезав себя от остальных целителей. Но уже не было так больно - тишина раскрыла мне свои объятия. Тихо выдохнув, облокотилась на стену. Хватит на сегодня веселья - довеселилась до нервного срыва. Все-таки права была матушка - привыкнув к тихой работе у дяди, я не научилась жить в обществе. Тишина и темнота - мне больше и не нужно. Ну ладно, хватит стоять, заграждая дорогу - кто-нибудь будет выходить, дверью по голове хорошо приложит.
Я пошла, не разбирая дороги, и вдыхала ночной воздух. Маленькие каблучки моей обуви гулко стучали по каменному полу в ночи. Как вампир из сказки - хихикнула я про себя. Стоило отдалится от сборища, как настроение улучшилось, оставив просто какую-то неясную грусть о чем-то не случившемся, но таком желаемом.
Сейчас я была не одна - со мной была ночь. Даже в детстве никогда не боялась темноты, а когда повзрослела всегда, да и сейчас тоже, очень любила гулять по паркам после заката. Чего после заката бояться? Когда по Городу ходят патрули - за прогулку раз двадцать на них натыкаюсь. Это уже стало ритуалом: взаимно раскланиваемся, получаю предложение проводить меня до дома, а после отрицательного на него ответа все идут дальше по своим делам - патруль по заданному пути, а я, куда глаза глядят. Правда, мама эти прогулки не любит - в начале даже Орнета отправляла меня искать, когда долго не появлялась.
А в голове звучали когда-то прочитанные строчки:
Я дышу тишиной и иду в темноте.
Мне не нужно ни звуков, ни дрожи теней;
Мне не нужно и света, свет может лишь лгать,
Мне не нужно людей - с ними шум лишь и грязь.
В темноте нету зла - злу не ведом покой,
Темноту не поймешь, коль не слился со тьмой,
Тьме не ведома смерть - умирает лишь свет,
На вопросы от тьмы ты не скроешь ответ.
Сам свой рок выбирай: свет иль сумрак иль тьма,
Ты пойми - это Путь, а не просто слова.
И пойми: зло-добро... здесь они не при чем,
Этот мир разделил на три части Закон...
Раздался шорох, я вздрогнула и оборвала стих - творение менестреля прозванного в мире Темным Странником. Надо же не заметила - вслух заговорила. Слава Духам, что не запела. А то найдется кто-нибудь, не обделенный музыкальным талантом, и скажет как одна моя знакомая: "Юриль, если ты будешь петь - я буду тебя бить, может быть даже ногами". Я осмотрела помещение - похоже, мои ноги решили проверить лекционные залы. А шуршала занавеска у открытого окна - в теплую погоду на ночь одно из окон в коридорах на верхних этажах открывали, чтобы проветрить. А на улице... Небо-то, какое. Звезд видимо - не видимо. И луна, как жемчужина среди песка под водой.
Я села на подоконник с ногами, отделившись от мира тонкой газовой занавеской. Мне было спокойно и немного грустно. О чем? Не знаю. Может потому, что меня тянуло к этому небу, но крыльев человеку не дано.
- Все юное население Замка веселится, а лайн - одна. Что же подвигло вас отказаться от общества ваших согруппников, элейа? - тихий и до дрожи знакомый голос. Ночью, помноженный на бесшумную ходьбу, он заставлял вздрагивать и тут же успокаиваться - его хозяин вызывал у меня доверие: мое любимое время - ночь, а он... он же ночь не любил - он был частью неё, а любить самого себя мог только тот, кто страдает (или наслаждается - как посмотреть) манией величия.
- Не люблю шум, - ответила я и повернулась в сторону мастера Лейрона. В лунном освещении и без того бледный наставник стал походить на вампира. Такой же нереальный и такой же красивый... Красивый?!!! Я мотнула головой. Что это за мысли неправильные полезли?
- И это все? - мастер не заметил моего мимолетного испуга, но, похоже, прекрасно понял, что я не договариваю.
- Я там не нужна, - ответ прост и краток. И отображает ту ситуацию, в которой я оказалась. Но наставник, оказалось, лучше меня понимал происходящее... или просто не позволял себе врать, по крайней мере, своей душе:
- Ты там не нужна, или ты себя чувствуешь не нужной?
- В смысле? - не поняла я.
- Ты там не нужна - значит, тебе на празднике было скучно, а если ты чувствовала себя не нужной - значит, тебе было одиноко. Чувства разные - тебе не кажется? - он сел рядом со мной на подоконник, нисколько не смущаясь того, что он учитель, а сидеть на подоконниках неприлично.
Я не выдержала и отвернулась. Зачем он бередит мои раны? Сам же прекрасно все понял? Скучно-одиноко, какая разница, мне все равно там не место.
- Ну что ж, не буду заставлять тебя отвечать, раз ты не хочешь, - его голос был похож на шелест листьев в ночи: такой же тихий и такой же пробирающий. Я молча кивнула в ответ.
Так мы и сидели: я смотрела на небо, мастер в пол, и каждый думал о чем-то своем.
- У меня есть идея, - неожиданно сказал он, а я разозлилась на себя - у него голос, конечно, просто создан, чтобы людей ночью пугать, но это не значит, что я должна от него дергаться, как от удара грома при чистых небесах. Повернулась к нему. Мастер смотрел на меня, а на лице у него сияла хулиганская улыбка, - я так заметил, ты любишь звезды?
- Да, - невпопад ответила я.
- А ты знаешь, от куда на них лучше всего смотреть?
- С крыши, - по моему более удобного места нет - небо как на ладони.
- Не правда, - весело ответил мне мастер Лейрон и опять, на этот раз интригующе, улыбнулся, - показать?
На секунду я задумалась - а прилично ли, но потом плюнула и уверенно кивнула головой. Встали мы одновременно. И только сейчас я заметила, что мастер на полторы головы выше меня. Скорее всего, потому, что раньше не было смысла оценивать наш рост... А теперь?!
Идти, держа за руку наставника было странно - как буд-то с ветром рядом идешь: так быстро не ходила даже Ната, хотя в отличие от прогулок с ней, здесь я не чувствовала ощущения волочения меня, как коровы на поводке. Казалось, мы не шли - летели. Вот, вышли из коридора, спустились по главной лестнице на нижний этаж, прошли оружейный зал, а дальше... дальше как ни странно, ни я, ни Ната ни разу ни ходили. Поворот, еще поворот. Куда мы идем? А вокруг темнота - нечего не видно. От этого вдруг стало страшно. Куда он меня тащит? Но потом я отбросила страх - он тьма, а во тьме нет страха. Страх - есть во мраке, но истинная тьма отвергает мрак, как добро отвергает зло - ведь каждая Сила имеет и отрицательную сторону: и у Тьмы - это Мрак, у Света - сжигающее пламя, а у Сумрака... как бы объяснить. Хотя на примере понять легко - достаточно просто сравнить серебряный и серый цвет. Ведь оттенок один и тот же, но разница, тем не менее, большая. Где-то плохую сторону Равновесия (так по другому называют Сумрачную силу) зовут Хмарью. Может они и правы.
- Мы пришили, - вернул меня из нирваны (узнать бы у Зана, что это за место) голос мастера. Я оглянулась и... нет, не задохнулась от восторга с неприлично отвисшей челюстью, но внутренне этому определению соответствовала. Внешне я вообще обычно малоэмоциональный человек - даже если коленки дрожат, голос и лицо остаются спокойны. Но здесь... я бы не удивилась, увидев себя в зеркале со взглядом тупой овцы. Да, в зеркале - мы находились в огромном абсолютно круглом зале, где вместо стен были зеркала. И купол... хрустальный совершенно прозрачный купол, через которое было видно небо. Хотя нет. ЗДЕСЬ небо было ПОВСЮДУ. Кто-то умный поставил зеркала так, что они отражали то, что было наверху. Отражали небо. Боги и Духи! КАК это было КРАСИВО! Казалось, мы находимся в небе, а звезды... звезды были везде. Даже на полу... Надо же, а пол ведь тоже зеркальный. Везде небо и звезды. И в его сердце мы...
- Спасибо, - только и смогла я, немного отойдя от неожиданного зрелища.
- Это мое любимое место, - улыбнулся мастер.
- А почему о нем никто не знает? - решила я задать интересующий меня вопрос.
- А потому что - это тайная комната, которых полно в каждом уважающем себя замке, - улыбка стала хитрой, - маленький секрет строителя.
- Маленький?! - этот зал был огромен, стены в три этажа - какой к демонам маленький?
- Ну, у разных людей разные понятия размеров, - мастер подошел к одной из стен, - ведь для того, кто всю жизнь провел в путешествиях, и целый мир становится тесным, когда все изведано и некуда больше идти.
- Сага о бессмертных? - не знала, что мастер читает романтические истории. Эта в данном случае о жизни истинных бессмертных. Не эльфов. А тех, кто НЕ МОЖЕТ умереть.
- А что в этом странного, - мастер повернулся ко мне. Похоже, он понял о чем я подумала, - да будет тебе известно, то Сагу о Бессмертных большинство людей считают философским трактатом, и только некоторые мечтательные девушки думают, что она очередная баллада о принцах, рыцарях и прочей мишуре.
Я покраснела:
- Ну...
И тут мастер поднял голову и прислушался. После чего удовлетворенно улыбнулся и сказал:
- Уже начали.
- Что начали? - не поняла я.
- Петь.
- А разве на столах подавалось вино? - обычно ученики не поют, или пение - одно из предположенных развлечений? Странно, когда я там была ни бутылок, ни кувшинов с вином не видела, или это Ната в компании других шалопаев уже после протащила?
- Нет, конечно, - рассмеялся мастер, - просто на четвертом курсе учатся две сестры - двойняшки. Так вот, они самые настоящие менестрели и регулярно на праздниках выступают со своими творениями.
Я удивленно подняла брови. Надо же. А я и не знала. Эх! Жаль что у меня нет такого же отменного слуха, как и у мастера.
- Хочешь послушать? - тот понял, что значит мое грустное лицо.
- Интересно было бы, - мое любопытство меня когда-нибудь погубит. У дяди коронная фраза: не знал бы твою маму, подумал бы, что ты оборотень из клана кошачьих - только они суют свой нос во все дыры.
- Ну что ж пойдем - тогда придется тебе открыть еще одно тайное место, - сказал это он таким тоном, будто мне доверяют самое дорогое сокровище в мире... хотя, это Зал можно назвать даже не сокровищем - чудом, и вряд ли его стоит доверять каждому встречному.
И мы снова пошли. Только здесь не было все поглощающей темноты - я и наставник совершенно буднично свернули в один из коридоров, мастер дотронулся до завитушки лепнины на колонне - та чуть выдвинулась вперед, и казавшаяся монолитной стена отъехала в сторону.
Передо мной открылся невиданной красоты сад, не такой как большинство в Замке. Сады в Замке существовали для выращивания редких видов трав. Этот же просто для души. Большая разница, если задуматься. А еще отсюда было слышно то самое пение, о котором говорил мастер. Я пошла на звук, аккуратно обходя декоративные кусты (и кто за всем этим ухаживает?), и вскоре вышла к выступу, огражденному низким балкончиком. Отсюда были видны окна обеденного зала, да и сам зал сквозь них. Надо же, а ведь это место из столовой не видно. Но оставим мысли об этом на потом. Я жадно всматривалась в две фигурки сидящих на небольшом помосте в центре зала. И честно говоря, когда разглядела... мои глаза превратились в блюдца. Вот что они были одеты!!!
- Мы тоже заметили, - послышался обреченно - мученеский голос мастера, - но, сколько не бились с ними, все как с гуся вода.
Дело в том, что девушки были одеты в целительскую ткань, но фасоны... многочисленные вырезы, пуговицы из специального стекла, завязки и шнуровки. Только при БОЛЬШОМ воображении в этом нечто можно было узнать стандартное платье ученицы. Да уж, мысли у них "высокого" полета.
По сравнению с этим, волосы с косичками, бусинами и перышками уже смотрелись совершенно обыденно.
- Ты лучше послушай их пение, после такой музыки не стандартную одежду можно простить, - мастер подошел ко мне и встал рядом.
Я прислушалась. И до ушей стала долетать невероятно красивая мелодия:
Над синим заревом воды пылает небосклон
Из темноты, из пустоты к тебе придет Дракон
Он сложит крылья за спиной, в глаза твои войдет,
И ты узнаешь мир иной, ступив на острый лед...
Бей
Не промахнись
В темных глазах остывает роса
Вверх
Только не вниз
Кто там сказал, что в спину нельзя...
Можно...
Шальная ночь свистит в ушах, смеясь на острие,
Таким ты снился в страшных снах,
Но ты теперь в игре.
В ладонях скалится металл, луна сошла на цель.
Ты слов на ветер не бросал,
Открой же свою дверь.
Бей
Не промахнись
В темных глазах остывает роса
Вверх
Только не вниз
Кто там сказал, что в сердце нельзя...
Врет...
И девять капель обожгут твой жаждущий висок
Ты знал - они тебя найдут, но спать уже не мог.
И вот стоишь, закрыв лицо под проливным дождем
Тебя здесь нарекут отцом, ты станешь королем...
Бей
Не промахнись
В темных глазах остывает роса
Вверх
Только не вниз
Кто там сказал, что в душу нельзя...
Хочешь?
На этом кончится твой путь, останется твой круг
Тебя отравят, может быть, а может быть, убьют.
В моих словах начала нет, как нету и конца
Захочешь стать самим собой, так смой мой взгляд с лица
Дракон закрыл глаза, исчез, а ты остался жив.
Но не нужна тебе вся жизнь - ты видел мир чужих.
И ты услышишь звук струны, взмах черного крыла
И будешь ждать, что в твои сны ворвется тень меня.
[автор Джем - пр. ав.]
Про такие песни говорят: они выворачивают наизнанку. Внутри душа рвется от боли, но что-то поет в ней в унисон летящей в ночи песне. Да-а, за такое можно многое простить.
- А зачем же они пошли в целители? - спросила я, - зачем, если у них другое призвание?
- Чтобы знать, - коротко ответил мастер Лейрон, - пополнить свой словарный запас, да и просто узнать новое о мире.
- Понятно, - вздохнула я.
Некоторое время мы просто стояли и слушали музыку, время уходило в вечность, а я растворилась в этом умиротворении. Но реальность напоминала о себе - как будто специально, уже завтра начнутся нормальные занятия и заснуть на лекции мне не хотелось.
- Я пойду, - сказала я и посмотрела на застывшего, как изваяние мастера. Тот в ответ только кивнул, сказав:
- Дотронься до фигурки соловья у входа, - и снова замолчал, как будто меня и не было.
Не желая мешать человеку, я тихо отошла, открыла проход и спокойно направилась в свою комнату. И уже засыпая, вспомнила, что все то время пока мы были в секретных местах, у мастера опять были зеленые, как кошки, глаза.
Он стоял на "балконе" и думал. Думал, зачем ему пришло в голову показать девочке то, что он считал своей тайной. Своим единственным сокровищем, тем, что хоть немного заполняло вечно ноющую в груди пустоту. Может быть потому, что даже ночь не может быть по-настоящему живой без звезд. Может быть. Ну что ж, зато не дал ей "утонуть" в одиночестве. Хоть что-то хорошее сделал. Хватить одной тени в Замке. Он втянул тонко очерченными ноздрями свежий ночной воздух. Да, тени...
*Экономическое строение Города: всё основное сырье добывают государственные структуры, после чего продают их в мастерские и просто отдельным горожанам. Это очень удобно, так как за счет этого уменьшается налог с прибыли. Единственные, кому разрешается самим добывать растения - это целители. Но они должны возвращаться в Город до темноты. Ночью - только в сопровождении одного из стражей. С внешним миром так же торгует государство - люди подают заявления на какие-либо товары и они закупаются спец. купцами. Если же наоборот хотят что-либо продать, то опять же подают заявку в гос. отдел по продажам, где оговаривается, за какую цену мастер хочет продать свой товар. Государство смотрит на эту цену относительно рыночных и повышает её, если та меньше. За счет этого тоже уменьшается налог - если различие в ценах вообще очень большое, то может статься, что налог и вовсе не придется платить.