Солнце ярко светило и лучи его проникали через окно в рабочий кабинет знаменитого сыщика Ника Картера.
Было воскресенье и на улице стояли тишина и спокойствие.
Ник Картер, сидя в кресле, держал в руке какое-то письмо. Но он не читал его, а о чем-то глубоко задумался.
Незадолго перед тем письмо это принес какой-то молодой человек.
Хотя лакей Иосиф и просил посланного обождать немного, не будет ли ответа от Ника Картера, тот все-таки сразу же ушел.
Письмо это, заставившее сыщика задуматься, было подписано Михаилом Каддлем-Флаерти и пришло из Филадельфии.
Отправитель в свое время отсидел несколько лет в тюрьме, но так как затем, благодаря Нику Картеру, обнаружилась его невиновность, он был помилован Пенсильванским губернатором, освобожден и восстановлен во всех правах американского гражданина.
Когда-то Каддль принадлежал к обществу анархистов и вследствие этого был посвящен во многие тайны этого преступного сообщества.
Присланное им письмо содержало предостережение. Ник Картер задумался, потому что Флаерти не стал бы его беспокоить, если бы на то не было серьезных оснований.
Но вместе с тем Ника Картера удивило, что посыльный, доставив письмо по назначению, не захотел обождать ответа, а поспешил удалиться.
В письме было сказано следующее:
«Многоуважаемый мистер Картер!
Мне удалось узнать, что завтра в Нью-Йорке состоится очень важная сходка анархистов, на которой будет обсуждаться вопрос, каким образом освободить заключенных в Вашингтонской тюрьме товарищей. Далее мне стало известно из достоверного источника, что та же группа приговорила Вас к смерти. При всем желании я не имею возможности лично присутствовать на этой сходке, так как меня сейчас же узнают и немедленно убьют. К сожалению, я не могу также послать на сходку кого-нибудь, кто сообщил бы мне о принятых на сходке решениях. Вы, конечно, сами лучше всего сообразите, как поступить. Места и часа сходки я тоже не знаю. Думаю, что Вам удастся узнать это и без меня. Мне удалось только узнать, что двое из участников сходки, мужчина и женщина, отправляются туда из того дома на 27-й улице, в котором Вы когда-то арестовали Зенобию Зара. Если вы последуете за ними, то попадете прямо туда, где состоится сходка. Могу Вам только сообщить, что у мужчины волосы рыжие и что женщина немного выше его ростом. Все вышеизложенное я не преминул бы сообщить Вам устно, но мой шеф, у которого я в настоящее время работаю, посылает меня в Чикаго, куда я должен выехать сегодня же. Вот почему я посылаю Вам это письмо через хорошего знакомого, не состоящего в сообществе анархистов. О содержании письма он ничего не знает и обещал мне передать Вам письмо лично, или же озаботиться тем, чтобы оно было доставлено Вам через верного человека. Я не послал письмо по почте, так как опасался, что оно запоздает».
Письмо было подписано полным именем и фамилией и не возбуждало сомнений в своей подлинности, хотя, конечно, ручаться за это Ник Картер не мог, так как он не знал почерка Каддля.
Ник Картер уже успел переговорить по телефону с владельцем меблированных комнат в Филадельфии, где проживал Флаерти и узнал, что последний накануне вечером уехал в Чикаго и вернется, вероятно, не раньше, чем дня через три.
Это могло служить подтверждением того, что письмо подлинное. Но все же Ник Картер никак не мог понять, почему посланец так торопился и ушел, не дождавшись ответа.
* * *
Упомянутая в письме Флаерти, Зенобия Зара, сидела в числе других своих единомышленников в Вашингтонской тюрьме. Она была одна из деятельнейших анархистов и занимала ответственный пост главной начальницы одного из отделов.
Кроме нее в той же тюрьме сидели еще два анархиста, Александр Вассили и Сергей Томлик.
Дом на 27-й улице, о котором писал Флаерти, находился рядом с тем домом, где снимал квартиру Данни, шофер Ника Картера. Сыщик при аресте Зенобии Зара вошел в ее дом через чердачное окно на крыше.
Ник Картер отчасти был знаком с некоторыми тайнами анархистов, так как Михаил Флаерти как-то раз сообщил ему все условные знаки и пароли, которыми пользуются анархисты, чтобы узнать посвященных.
Одним из важнейших условных знаков анархистов была кличка, у каждого анархиста своя собственная и известная исключительно только членам данной группы. Если кто-либо приходил на сходку и не мог назвать ее, то с ним расправлялись очень быстро — его просто-напросто убивали.
* * *
Ник Картер составил себе план, при помощи которого он надеялся избежать всех этих затруднений. Незадолго до этого ему пришлось иметь дело с анархистом-поляком, по имени Фаддей Моровиц, кличка которого ему была известна.
Так как Моровиц, человек еще молодой, не слишком-то симпатизировал нью-йоркской группе и стремился к себе на родину. Ник Картер тайком вывез его из Нью-Йорка и отправил в Европу.
Знаменитый сыщик был твердо уверен в том, что товарищи Моровица понятия не имеют о том, куда он девался, и он смело мог рискнуть выдать себя за Моровица, по крайней мере, на так называемых «темных» сходках.
Эти «темные» сходки созывались анархистами в тех случаях, когда одно или несколько лиц приговаривались к смерти, и надо было избрать исполнителя смертного приговора. Такие сходки происходили в темноте; кроме того, участники сходки являлись переодетыми и загримированными.
Это делалось для того, чтобы предотвратить возможность узнать впоследствии участников сходки полицией, если бы последней удалось сделать облаву, во время которой некоторые анархисты все-таки могли бы бежать.
Принимая во внимание все эти доводы, Нику Картеру казалось не слишком рискованным выдать себя за Фаддея Моравица, кличка которого была Орлов. Правда, надо было уйти со сходки раньше, чем будет зажжен свет, так как иначе его все-таки могли узнать те участники сходки, которые были знакомы с Моравицем.
Ника Картера интересовал только один вопрос: письмо и предполагаемая сходка могли быть вымышленными и служить только ловушкой, расставленной ему анархистами.
Правда, Ник Картер мог установить надзор за тем мужчиной и той женщиной, которые должны были выйти из дома на 27-й улице. Но, не присутствуя лично на сходке, Ник Картер ничего не узнал бы, да и, кроме того, он не мог наблюдать за обоими участниками, так как они могли разойтись в разные стороны, а он был один. Дика и Патси, его помощников, в данное время в Нью-Йорке не было.
«Я десятки раз находился в очень опасных положениях, — подумал Ник Картер, откладывая письмо в сторону, — так почему же не рискнуть и теперь? Весьма возможно, что письмо и сходка только ловушка, но я все-таки попытаюсь проникнуть туда!»
Решив таким образом, он встал и хотел подойти к окну, как вдруг раздался стук в дверь.
— Войдите! — отозвался Ник Картер.
В комнату вошел Данни, шофер Ника Картера.
Глава II
Важные новости
— Вас-то мне и нужно, Данни! — радостно воскликнул Ник Картер, — я уже хотел послать за вами! У вас есть какие-нибудь новости для меня?
— Именно, мистер Картер, — заговорил Данни, — и даже очень важные новости, так что я должен обязательно поговорить с вами! Правда, меня нисколько не удивит, если вы уже знаете их! Ведь вы всегда умеете узнавать самые запутанные вещи, прежде чем кто-нибудь другой догадается, в чем дело!
— Ну, так говорите же, Данни, какие такие у вас новости! Скорее, к делу! — произнес Ник Картер.
— Сейчас, мистер Картер! Я собирался рассказать вам кое-что о том доме, где вы тогда арестовали Зенобию Зара, которую я после отвез в полицию. С того самого дня моя жена постоянно наблюдала за домом, и вот она заметила, что уже дня два-три туда заходят и выходят в любое время дня и ночи какие-то подозрительные люди! До вчерашнего вечера Нора ничего мне не говорила, но когда я вчера, часов в девять, пришел домой, она в сильном волнении рассказала мне все, что видела и полагала что вас, мистер Картер, следует немедленно известить, я конечно вполне согласился с ней! Ведь она у меня женщина разумная!
— Я знаю еще кое-кого, кто любит много говорить, — заметил Ник Картер, — но говорите же, наконец, что именно ваша жена вам рассказала?
— Она сказала, что по всей вероятности в этом доме происходят тайные собрания анархистов и что пора вмешаться в это дело! Собственно говоря, она очень немного рассказала мне, но я подумал, что было бы недурно разузнать еще что-нибудь. И вот я решил заняться немного разведкой. В удобный момент я вылез на крышу нашего дома и забрался в соседний дом тем же путем, каким забрались когда-то вы туда. Как вы видите, я остался невредим, но дело было очень опасно! Прежде чем подняться на крышу, я в течение нескольких часов наблюдал за тем, кто входил в тот дом. Для того чтобы никто не мог заметить меня, я устроил свое маленькое зеркало на подоконнике таким образом, чтобы не стоять самому у окна, и все-таки видел всякого, кто входил в тот дом!
— Мне все-таки, несмотря на это, не удалось бы увидеть всего, что нужно было, — продолжал Данни, — если бы зеркало не было освещено уличным фонарем! Вот я с девяти до одиннадцати и наблюдал. Сначала появился какой-то мужчина, лет сорока, с огромной, рыжей бородой. Затем пришел другой, с такой большой бородой, что еле видны были его нос и глаза. В конце концов, пришли еще двое, очень похожие на первых. Около одиннадцати часов я решил взяться за дело и прокрался в соседний дом. С чердака я спустился вниз по лестнице и ощупью, в темноте, добрался до нижнего этажа, где слышны были голоса. Но находившиеся там люди беседовали на языке, совершенно мне непонятном. Так как дверь комнаты была только притворена, то я сквозь щель мог видеть всех собравшихся. По их жестам я догадался приблизительно, в чем дело, да и разобрать кое какие имена. Между прочим, несколько раз произносилось ваше имя, а затем я расслышал имена Зенобии, Михаила Каддля, Вассили, Томлика и капитана Мура. Возможно, что речь шла о полицейском инспекторе Муре в Вашингтоне.
— Совершенно верно! — заметил Ник Картер, — а дальше что?
— Из их жестов я заключил, что они хотят убить капитана Мура и собираются освободить сидящих в Вашингтонской тюрьме своих товарищей. Правда, это только мое личное мнение и я допускаю возможность ошибки!
— Нет, вы, пожалуй, правы! Сколько людей собралось в той комнате?
— Четверо мужчин и две женщины! Эти женщины постоянно живут в том доме!
— Они ни разу не начинали говорить по-английски?
— Ни разу! Для того чтобы легче наблюдать за заговорщиками, я прокрался в соседнюю комнату, дверь которой стояла открытой, и спрятался под диван. Так как дверь в другую комнату не была закрыта, то я оттуда еще лучше видел все, что там делается. Но это чуть-чуть не обошлось мне очень дорого! Дело в том, что в доме находится огромный, черный кот. Он и явился в ту комнату, где я находился и, конечно сразу заметил меня. К счастью, заговорщики не обратили внимания на его возбужденное состояние, но смею вас уверить, что я под диваном чувствовал себя довольно-таки скверно!
— Каким образом попали вы домой?
— Я подождал, пока разошлись все мужчины и уснули женщины. Затем я вылез из-под дивана и вернулся домой тем же путем, каким пришел.
— Не показалось ли вам странным, что люк, который я в свое время отчасти повредил, остался непочиненным? — спросил Ник Картер.
— Я думал об этом, мистер Картер, но допускаю возможность, что эти повреждения остались незамеченными.
— Возможно! — согласился сыщик. — Скажите, вы сумели бы опознать тех четырех мужчины?
— Нет! Разве только одного из них! Он снимал парик и фальшивую бороду, так что я мог хорошо видеть его лицо!
— В котором часу вернулись вы домой?
— Часа в три ночи! Если бы не столь поздний, или, лучше сказать, ранний час, то я немедленно явился бы к вам с докладом. К сожалению, я узнал очень мало и все потому, что не знаю иностранных языков.
— Ваше сообщение не лишено значения, — ответил Ник Картер, — и я вам очень благодарен за то, что вы подвергали себя такой опасности исключительно для того, чтобы помочь мне! Я возьмусь за это дело и сегодня же ночью снова буду у вас на квартире, как в тот день, когда арестовал Зенобию Зара!
Глава III
По запутанным следам
Ровно в 11 часов вечера из дома на 27-й улице вышли мужчина с рыжей бородой и высокого роста женщина.
Не оглядываясь, они быстро ушли. Но даже если бы они и оглянулись, то не заметили бы Ника Картера, который выслеживал их.
Так как Дика и Патси не было в Нью-Йорке, то Нику Картеру приходилось довольствоваться содействием одного только Данни, который хотя и не был профессиональным сыщиком, все же не раз доказывал свои способности и был очень понятлив.
Ник Картер последовал за незнакомцами до Третьей авеню, где они сели в вагон трамвая.
Ник Картер дал знак своему шоферу, который все время ехал на автомобиле следом за ним и приказал ему ехать вслед за вагоном.
На бульваре Четема таинственная парочка вышла из вагона.
Ник Картер вышел из автомобиля и приказал шоферу отдать его на хранение в ближайший гараж, а затем догнать его, заявив, что отметит свой путь мелом.
Затем сыщик последовал за незнакомцами на Дивизионную улицу, где они вошли в ворота одного из домов.
Ник Картер занял место в темном углу на противоположной стороне улицы. Он хотел посмотреть, не выйдут ли они снова на улицу.
Но минуты проходили за минутами, а незнакомцы все не появлялись.
Ник Картер постоял с полчаса и потом пришел к убеждению, что сходка назначена в этом доме.
Он перешел через улицу и нажал на ручку входной двери.
К его изумлению дверь оказалась заперта.
Подумав немного. Ник Картер громко постучал в дверь. Но никто не отозвался. Постучав еще раз и опять не получив ответа, Ник Картер постучал условным образом, как его в свое время научил Флаерти. Но и это не помогло.
Тогда он вернулся на другую сторону улицы и занял свое прежнее место.
Едва успел он скрыться, как к дому напротив подошли несколько мужчин и остановились у дверей.
Один из них вынул из кармана маленький ключ и открыл дверь.
Затем все они вошли в дом.
В темноте Ник Картер не имел возможности видеть, какого рода ключом пользовался незнакомец. Но, в сущности, это и не играло никакой роли, так как при нем была его универсальная отмычка, перед которой не мог устоять ни один замок.
Оглянувшись, Ник Картер снова перешел через мостовую.
Дойдя до двери, он вынул отмычку и вставил ее в замок.
Оказалось, что это был замок самой обыкновенной конструкции.
Ник Картер вошел в переднюю и тщательно запер за собой дверь.
Он очутился в темноте и ожидал, что вот-вот наткнется на часового, с которым придется обменяться условным рукопожатием, чтобы убедить его в своей принадлежности к группе.
Но к изумлению Ника Картера в коридоре никого не было.
Он пробрался ощупью вперед и, наконец, рискнул включить электрический фонарь.
Свет блеснул только на одну секунду, но Ник Картер заметил, что в конце коридора имеется дверь, выходящая во двор.
Дверь эта была открыта настежь.
Недолго думая, Ник Картер прошел по коридору и вышел во двор.
При слабом свете звезд он не мог видеть, есть ли еще какой-нибудь другой выход.
Он уже хотел вернуться, чтобы в самом доме отыскать место, где происходит сходка, как вдруг снова открылась входная дверь.
Ник Картер тотчас же припал к земле и прижался к стене возможно ближе. Револьвер он держал наготове и, затаив дыхание, ждал, что будет дальше. Ему почему-то казалось, что должно произойти столкновение.
Но незнакомец совершенно не заметил лежавшего на земле сыщика, а прошел прямо через двор и открыл калитку в заборе, отделявшем двор от соседнего дома.
Он скрылся за калиткой и запер ее за собой. Едва только незнакомец исчез, Ник Картер поднялся и пошел туда же.
Прежде чем затворить за собой калитку, он начертил на земле маленькую стрелу, как делал это по всему своему пути, после того, как расстался с Данни, хотя он полагал, что Данни не проникнет в дом, а будет ждать его на улице.
По ту сторону забора находился маленький двор. Пройдя его, Ник Картер подошел к настежь открытой двери. Спустя минуту, он очутился снова в таком же темном коридоре, как и раньше в первом доме.
Предполагая, что по этому коридору пройдет еще несколько анархистов, Ник Картер спрятался под лестницей, которая вела на верхний этаж. Ему пришлось недолго ждать.
Спустя минут десять появился в коридоре еще какой-то незнакомец.
Но, к крайнему изумлению Ника Картера, он не поднялся на верхний этаж и не спустился в погреб, а открыл переднюю дверь и вышел на улицу.
Ник Картер понял, что надо действовать безотлагательно, чтобы не потерять анархиста из виду.
Он тотчас же открыл переднюю дверь отмычкой и тоже вышел на улицу.
Переулок был довольно длинный, так что прошедший мимо Ника Картера незнакомец еще не успел завернуть за угол.
Незнакомец соблюдал всякие меры предосторожности, чтобы остаться незамеченным, завернул, в конце концов, на улицу Рузвельта и спустился по ступеням лестницы, находящейся в подвальном этаже китайской прачечной.
За гладильной доской у окна стоял какой-то китаец и гладил сорочки, воротники и манжеты. Над входной дверью красовалась пестрая вывеска с именем Линг-Джи, владельца прачечной.
Ник Картер занял такое место, что мог видеть все, что делается в прачечной, сам оставаясь незамеченным.
Вошедший в прачечную незнакомец не обратил никакого внимания на китайца, прошел через комнату и скрылся за задней дверью.
Ник Картер ушел в одну из подворотен, откуда мог видеть прачечную, и задумался.
«Если они на самом деле устроили мне ловушку, — думал он, — то они сделали это умнее, чем я мог ожидать. Это исчезновение и прохождение через два дома придумано весьма хитро. Они хотят уверить меня, что полученное мною письмо действительно исходит от Михаила Флаерти. Если бы мне пришлось только последовать за указанными в том письме лицами от 27-й улицы, то дело должно было бы сразу казаться подозрительным. Значит, вот где они собираются! Недурно придумано! Китайцу они, конечно, платят какой-нибудь пустяк за то, что он разрешает им собираться в задней комнате своей квартиры или в погребе, и при этом им нечего опасаться предательства. При всех своих дурных качествах, китайцы всегда умеют хранить молчание, раз поклялись не выдавать тайну! Ну что же, я подожду еще немного, не появится ли еще кто-нибудь».
Ник Картер постоял еще немного в подворотне, все время глядя на прачечную.
Но так как больше никто не появился, то он решил войти в логовище льва.
Перейдя через улицу, он спустился вниз по ступеням и, недолго думая, открыл дверь прачечной.
Китаец, по-видимому, сразу увидел, что пришелец не принадлежит к числу посвященных, и спросил на ломанном английском языке:
— Что вам угодно? Белье хотите отдать в стирку?
Ник Картер не сразу ответил, а оглянулся в комнате.
Комната-подвал ничем не отличалось от обычных китайских прачечных.
С потолка на тонких веревках висела масса белья, а на столах лежало уже разглаженное и накрахмаленное. Вдоль задней стены стояло несколько грубых китайских кроватей, расположенных одна над другой, наподобие нар.
На этих кроватях лежали какие-то китайцы, из которых верхний, по-видимому, спал после курения опиума, а нижние вдыхали опьяняющие пары опиума из специально приготовленных для этой цели трубок.
Стоявший за гладильной доской китаец, по-видимому, был сам Линг-Джи, владелец курильни.
Ник Картер ответил не на английском, а на чистейшем китайском языке, которым он владел также хорошо, как своим родным языком.
— Мне надо с тобой поговорить, — сказал он, — и задать тебе несколько вопросов! Если ты скажешь мне правду, то не пожалеешь об этом!
Китаец так был озадачен тем, что его посетитель так хорошо говорит по-китайски, что даже разинул рот от удивления, и Нику Картеру пришлось повторить свои слова.
— Да ты великолепно говоришь по-китайски! — воскликнул китаец.
— Возможно! Вот что мне надо знать от тебя: в твоем доме сегодня ночью состоится сходка, на которой я хотел бы присутствовать, оставаясь незамеченным. Укажи мне такое место, откуда я мог бы слышать все совещание!
Китаец покачал головой так сильно, что коса его раскачалась подобно маятнику.
— Ошибаешься, — возразил он, — в моем скромном жилище никакой сходки не будет!
Вместо ответа Ник Картер вынул из кармана бумажку в сто долларов и начал вертеть ее между пальцами.
— Ну, так как же? — проговорил он. — Скажешь мне правду?
Китаец боролся с собой, в глазах его сверкнула жадность.
Ник Картер передал ему бумажку, а он сложил ее в маленький комочек и спрятал в складках своей одежды. Потом он ответил:
— Крайне сожалею, господин, но я ничего не могу тебе сказать!
— Знаю, — спокойно отозвался Ник Картер, — ты поклялся ничего не говорить, но не клялся не показывать того, что мне нужно!
Китаец широко осклабился. Он понял Ника Картера.
— Исполни мое желание, — добавил сыщик, — и ты получишь еще такую же бумажку!
Не говоря ни слова, Линг-Джи подошел к входной двери, запер ее на ключ, затем направился в глубину комнаты и открыл потайную дверь, которая выходила в маленький, узкий коридор.
Ник Картер следовал за ним по пятам.
Вскоре они дошли до узкой, крутой лестницы, устланной толстыми коврами, так что шаги их совершенно не были слышны.
— Вероятно, ты на моей родине был мандарином, — сказал Линг-Джи, останавливаясь на середине лестницы, — или занимал там какую-нибудь другую высокую должность. Я только мелкий ремесленник, который должен повиноваться, но все-таки я надеюсь, что ты меня не выдашь!
— Конечно, не выдам, — спокойно произнес сыщик, — меня совершенно не интересует, что обыкновенно происходит в задних помещениях твоей квартиры. По всей вероятности, там, как и во всех китайских прачечных, идет азартная игра и продается опиум! Во всяком случае, меня тебе нечего бояться!
Китаец улыбнулся и стал дальше подниматься по лестнице, пока, по расчету Ника Картера, они не поднялись на третий этаж.
Наконец, они вошли в совершенно темную комнату.
Линг-Джи зажег спичку и засветил крошечную спиртовую лампочку на столе. Затем он указал на какое-то место посреди комнаты и погасил лампочку.
Глава IV
Сходка анархистов
В первый момент Ник Картер подумал, что китаец завел его в ловушку, но Линг-Джи вдруг схватил его за руку и бережно потянул вниз к полу.
Ник Картер теперь только заметил, что китаец вынул из пола кусок половицы дюймов двадцать в квадрате.
Послышался тихий говор.
Ник Картер лег на пол и прижал ухо к отверстию. Внизу было совершенно темно, так что он ровно ничего не мог видеть.
— Найдешь ли ты обратно дорогу в прачечную? — шепнул Линг-Джи.
— Думаю, что найду! — отозвался Ник Картер.
— Я буду ждать там!
Линг-Джи ушел и Ник Картер остался совершенно один.
Мало-помалу он начал понимать то, что говорилось внизу, когда ухо его привыкло к говору, то уловило и связь между отдельными фразами.
Он хорошо расслышал, как кто-то говорил:
— Очевидно, нам нечего больше надеяться на приход этого сыщика. Значит, он не попался на удочку. Да, Ник Картер много умнее, чем мы думаем, он не так легко пойдет в ловушку, как бы хитро она ни была расставлена! Я лично убедился, что письмо наше он получил, так как я стоял вблизи его дома, когда наш посланный вошел туда и передал письмо. Он сам мне сказал полчаса спустя, что передал письмо лакею сыщика с указанием на то, что оно срочное. Так вот, я говорю, он уже не явится и нам придется придумать какой-нибудь новый способ, чтобы уничтожить нашего заклятого врага!
«Предчувствие мое оправдывается! — подумал Ник Картер, — я сразу подумал, что с письмом дело нечисто и мои подозрения усилились еще благодаря тому, что посланный не дождался ответа. Весьма возможно, что эти негодяи снова поймали Михаила Флаерти! Этот внезапный отъезд в Чикаго мне кажется подозрительным».
— Перейдемте к порядку дня! — раздался снизу чей-то низкий бас. — На первой очереди стоит вопрос об освобождении наших товарищей из Вашингтонской Тюрьмы. Я прошу присутствующих высказать свои предложения!
— Я полагаю, — послышался чей-то голос, — мы воспользуемся тем планом, который придуман Зенобией. Не удался он в первый раз потому, что товарищ, на которого было возложено его исполнение, погиб вместе с экспертом, изготовлявшим бомбы. У меня имеется план тюрьмы, составленный Зенобией. На этом плане красным крестом в кружочке указано то место, где стены наиболее слабы. В это место надо бросить бомбу, достаточно сильную, чтобы пробить в стене большую брешь. Кроме того, у товарища, приводящего план в исполнение, должны находиться еще две бомбы для того, чтобы отбиться от преследователей или же, в крайнем случае, взорвать самого себя вместе с полицейскими. Я хотел бы предложить следующее: Зенобия умнее нас всех, вместе взятых, и было бы весьма желательно, чтобы она нам в этом деле помогла своим советом. Один из наших товарищей был когда-то священником. Если он соответствующим образом переоденется и заявит, что намерен посетить заключенную для исповеди, то ему будет нетрудно проникнуть в тюрьму. Тогда мы будем знать мнение Зенобии о наших планах.
— Не потребует ли это слишком много времени? — спросил кто-то. — Разбор дела Зенобии, Вассили и Томлика может со дня на день состояться, их переведут в другую тюрьму и тогда нам придется начинать все снова!
— Не думаю! — возразил первый, по-видимому, главарь группы. — Я полагаю, что надо попытаться обязательно связаться предварительно с Зенобией, чтобы выслушать ее мнение! А теперь приступим к избранию товарища, на которого будет возложена задача бросить бомбу в тюрьму. Я предлагаю, произвести избрание, как и прежде, при свете. Тот, на которого падет черный жребий, должен будет выполнить поручение!
Кое-кто стал противоречить, но председатель сходки сумел успокоить недовольных, ссылаясь на то, что каждый из присутствующих в отдельности готов бросить бомбу, и что поэтому нет надобности скрывать, кто окажется избранным.
Воцарилось довольно продолжительное молчание, так что Ник Картер даже предположил, что участники сходки разошлись.
Но вдруг послышался приказ председателя зажечь свет.
Немедленно были зажжены две лампы с рефлекторами.
Ник Картер сосчитал пятнадцать человек, в том числе трех женщин, с полумасками на лицах. Мужчины все были в париках и фальшивых бородах, вероятно, для того, чтобы китаец не мог впоследствии узнать их на улице.
Начались выборы.
Председатель достал мешочек с белыми бобами и вложил туда один черный. Затем он встряхнул мешочек и начал подносить его каждому из присутствующих.
Каждый заговорщик вынул по одному бобу.
Черный жребий попался четвертому по порядку и он тотчас же громогласно заявил об этом.
— Таким образом будет выполнено мое желание, — добавил он. — Я втайне надеялся, что буду избран на это дело! Будьте уверены, товарищи, на этот раз наш план увенчается успехом и через несколько дней Зенобия, Вассили и Томлик будут опять с нами!
Раздались одобрительные возгласы.
По-видимому, анархисты мнили себя в полной безопасности и не считали нужным говорить шепотом.
— Вот что я должен еще спросить! — воскликнул избранный. — Наш эксперт, умевший так искусно делать бомбы, как вам известно, погиб. Откуда же я возьму бомбы?
— Я доставлю их тебе! — заявил председатель.
— Когда и где именно?
— Я дам тебе соответствующие указания с глазу на глаз! Теперь же я попрошу еще выступить четырех охотников, которые должны будут содействовать исполнению нашего плана. Во избежание недоразумений я объясню, в чем именно будет заключаться их обязанность! Каждый из них изберет другой путь для поездки в Вашингтон. Там на месте они не должны встречаться до того момента, пока избранный товарищ не бросит бомбу. Главная их задача состоит в том, чтобы вызвать большое скопление народа; в толпе легче можно будет скрыться. Каждому из них я дам по маленькой ручной бомбе, чтобы в случае надобности отбиться от врагов. Бомба будет брошена в то время, когда наши заключенные товарищи будут находиться в здании тюрьмы, так что освободить их будет нетрудно. Вблизи тюрьмы один из охотников должен ожидать с каретой, в которой будет находиться одежда, для того, чтобы Зенобия, Вассили и Томлик могли тотчас же изменить свою наружность. Я сам, в определенный час и в известном месте буду в Вашингтоне, чтобы передать избранному товарищу готовые бомбы. Я делаю это во избежание повторения случаев, подобных последнему, когда погиб эксперт и еще один товарищ вследствие их неосмотрительности. Кто согласен выступить охотником, пусть встанет!
Все без исключения поднялись со своих мест.
— Я знал, что все будут готовы! — сказал председатель с довольной улыбкой. — Так как готовность свою изъявили все, то я сам изберу четверых, а именно ближайших ко мне товарищей с левой стороны. Содействие остальных тоже вполне желательно, никому не возбраняется ехать в Вашингтон и принять участие в освобождении Зенобии и двух товарищей! Не могут принять участия в этом только женщины!
Глава V
Смертный приговор
— Таким образом, первая задача нашего совещания исполнена! — продолжал председатель. — Что идет дальше?
— Исполнение смертного приговора, вынесенного сыщику Нику Картеру! — звучным голосом ответил кто-то, по-видимому, секретарь.
Воцарилось молчание.
Вдруг председатель сказал:
— Я. полагаю, что за это дело можно будет взяться лишь по возвращении из Вашингтона после удачного исполнения нашего плана!
— Нет! Я думаю, что лучше будет немедленно исполнить приговор! — сказал кто-то другой.— Пока мы приступим к исполнению нашего плана в Вашингтоне, пройдет еще неделя, а за это время мало ли что может случиться в Нью-Йорке!
— Если так, то не буду противиться вам, — сказал председатель, — но для исполнения приговора тоже нужны двое охотников!
— Я готов! — сказал один из заговорщиков.
— Я тоже! — заявил другой.
— Товарищи! — снова воскликнул председатель. — Вы слышали, кто именно согласен взять на себя исполнение этой обязанности! Кому угодно возражать, пусть поднимет руку!
Никто не пошевельнулся.
— Итак, закончено обсуждение также и этого вопроса! — продолжал председатель. — Способ и время исполнения я предоставляю вам самим, товарищи, так как для вас это будет удобнее. Один лишь совет я вам дам: будьте осторожны! Помните, что этот человек не имеет себе равного в смысле отваги, физической силы и ума! Если бы он принадлежал к числу наших единомышленников, то наше дело обстояло бы намного лучше!
Ник Картер злобно ухмыльнулся при мысли, что он сам анархист. Каково было бы изумление участников сходки, если бы они знали, что человек, которого они собирались убить, находится от них в каких-нибудь двадцати футах расстояния и слышит каждое их слово!
В сущности, Ник Картер узнал очень немного.
Он не узнал ни точного часа, когда предполагалось произвести взрыв в Вашингтонской тюрьме, ни точных намерений тех, кто собирался произвести покушение на его жизнь.
Важно было только то, что он теперь наверное знал, что письмо, полученное им якобы от Флаерти, на самом деле подложно и что сам Флаерти внезапно исчез из Филадельфии при весьма загадочных обстоятельствах.
Ник Картер задумался над вопросом, какая участь могла постичь Флаерти.
Вдруг снизу опять послышался голос:
— Есть еще один вопрос, который надо обсудить, прежде чем разойтись!
— А именно? — спросил председатель.
— Надо обсудить, как быть с Михаилом Каддлем, ныне именующим себя Флаерти!
— Хорошо, что ты напомнил мне об этом! Я совершенно забыл поговорить о нем. Так вот, товарищи, как поступить с ним?
— Он должен быть убит! — раздалось в ответе.
— Несомненно, это единственно справедливое наказание! Но я предлагаю отложить решение этого вопроса до тех пор, пока мы освободим Зенобию из тюрьмы! Кроме того, Зенобия имеет право распорядиться его судьбой, так как она его родственница! Строго говоря, у нас нет прямых доказательств того, что Каддль на самом деле предатель!
— Их очень легко достать! — заметил один из присутствующих.
— Как бы там ни было, мы должны соблюдать устав! — сказал другой.— Надо предоставить ему возможность защититься и доказать свою невиновность. Оттуда, где он теперь находится, он ведь сбежать не может?
— Нет, никоим образом!
— В таком случае оставим его там до тех пор, пока мы вернемся из Вашингтона. А затем мы устроим над ним суд под председательством Зенобии!
— Согласен! — заявил председатель. — Но должен обратить ваше внимание на то, что если мы оставим пленника в живых, то надо его ежедневно кормить и поить. Значит, кому-нибудь из нас придется остаться здесь в качестве тюремщика. Кто согласен добровольно выполнить эту обязанность?
Никто не отозвался.
Все предпочли бы, чтобы Флаерти просто-напросто умер бы с голода, так как тогда не надо было бы заботиться о нем.
Но присутствующие женщины, по-видимому, не соглашались с этим. Одна из них встала и заявила:
— Не заботиться о пленнике будет жестокостью и, кроме того, не соответствует нашему решению. Раз мы решили дать ему возможность защищаться, то мы не должны обрекать его на голодную смерть. Ввиду того, что я и подруги мои не едем в Вашингтон, то мы и будем доставлять пленнику пищу и воду!
— Довольно одной из вас! — заметил председатель.
— В таком случае я возьму это на себя! — ответила та же женщина.
— Пусть будет так! — согласился председатель, — до завтрашнего вечера у него еще хватит хлеба и воды! Подойди ко мне, я шепну тебе на ухо, где в настоящее время находится Флаерти!
Председатель дал ей очень подробные указания и поговорил с ней минут десять, причем она неоднократно кивала головой, в знак того, что поняла все.
Так как у нее была маска, то Ник Картер не мог видеть ее лица; но судя по росту, это была та самая женщина, которая вместе с рыжебородым мужчиной вышла из дома на 27-й улице.
Вернувшись на свое место, она вступила в беседу со своими подругами. По-видимому, они все втроем хотели смотреть за пленником.
Глава VI
Важное открытие
Ник Картер вздохнул с облегчением.
До поры, до времени, он мог быть спокоен за жизнь Флаерти, так как в течение ближайших двух недель анархисты решили ничего не предпринимать против него.
Охотнее всего он задержал бы всех заговорщиков теперь же, но, к сожалению, он лишен был возможности сделать это.
Видимо сходка уже окончилась и участники ее должны были разойтись. Поэтому, Картер поднялся с пола и положил квадратный кусок половицы на свое место, потом зажег свой электрический фонарь и взглянул на часы.
Было три часа утра.
Выйдя из комнаты, Ник Картер спустился вниз по крутой лестнице.
Он очутился в каком-то узком коридоре, которым и направился вперед, полагая, что таким путем попадет в прачечную.
Но вскоре ему пришлось убедиться, что он ошибся.
Открыв дверь в конце коридора, он к изумлению своему, попал в роскошно обставленное, в китайском вкусе, помещение, что-то вроде гостиной. На стенах висели китайские картины, в углах стояли резные китайские идолы. По всей вероятности, это была частная квартира Линг-Джи.
Ник Картер уже хотел выйти обратно на лестницу, как вдруг почувствовал одуряющий запах опиума. Несомненно, вблизи кто-то курил.
Он в изумлении оглянулся; в комнате никого не было.
Вдруг он заметил в стене отверстие и, подойдя ближе, убедился, что запах опиума выходит оттуда.
Он погасил свой фонарь и заглянул в отверстие.
Перед ним открылось большое помещение, весьма роскошно обставленное. Вдоль стен, обитых темно-красной китайской шелковой материей, стояли диваны, на которых лежали какие-то изящно одетые женщины.
Кое-кого из этих женщин Ник Картер знал: это были жены и дочери очень богатых людей, принадлежавшие к лучшему кругу общества.
Тут были старухи и молодые девушки — все они предавались губительной страсти, подрывающей здоровье и превращающей человека в ходячий скелет.
По залу сновали китайцы-лакеи в белых костюмах.
«Значит, вот где то место, которое разыскивается полицией уже чуть ли не десять лет! — подумал Ник Картер. — Не мудрено, что пришлось так долго искать! Но Линг-Джи будет очень удивлен, когда на днях к нему явятся полисмены! Однако надо торопиться уйти отсюда, иначе я попаду прямо в объятия анархистов».
Он вышел из комнаты и заметил, что лестница, по которой он шел, спускается еще ниже. По-видимому, в каждом этаже на лестницу выходило по одной двери или по одному коридору.
Дойдя до двери прачечной, он приложил ухо к замочной скважине и прислушался. Слышен был только стук утюга об железную подставку. Но надо было считаться с возможностью, что в прачечной находятся анархисты и ожидают его. Это зависело от того, выдал ли его Линг-Джи или нет.
Ник Картер сильно рисковал, доверяясь китайцу. Готовность последнего сразу показать место, откуда можно было подслушать заговорщиков, тоже казалась ему подозрительной. Если бы находящиеся наверху китайцы пришли на помощь анархистам, то Ник Картер был бы бессилен оказать сопротивление.
Он попытался открыть дверь, осторожно нажимая ручку.
В прачечной все было тихо.
Ник Картер чуть-чуть приоткрыл дверь, так что сквозь щель мог заглянуть туда.
Оказалось, что там никого не было, кроме самого Линг-Джи, разглядывавшего в это время сорочку.
— Алло, Линг-Джи! — еле слышно шепнул Ник Картер.
Китаец тотчас же обернулся. Увидев сыщика, просунувшего голову в дверь, он торопливо шепнул:
— Не входи сюда! Они сейчас пройдут со сходки здесь!
— Мне надо поговорить с тобой еще до их прихода!
— Нельзя! Я слышу, они уже сходят с лестницы! И Линг-Джи закрыл дверь и запер ее на ключ. Ник Картер понял, что это было разумно, так как кто-нибудь из анархистов, обыкновенно очень осторожных, мог случайно открыть дверь и увидеть сыщика.