1.1. Основные этапы истории переводческой деятельности
План:
Перевод в Древности
Перевод в Греко-римской цивилизации
Переводческая деятельность на арабском и китайско-конфуцианском Востоке.
Библейский перевод
Перевод в Средневековье
Перевод в эпоху Возрождения (и Просвещения)
Перевод в ХIХ веке.
У переводческой деятельности долгая история, и не было такого времени, когда человечество не нуждалось бы в переводчиках.
Древнейшее свидетельство о переводе - изображение переводчика на египетском барельефе (III тыс. до н. э.). Масштаб его изображения свидетельствует о низком социальном статусе переводчика в Египте: его фигура на барельефе вдвое меньше остальных лиц, участвующих в беседе. Письменные переводы этого периода не сохранились, однако тот факт, что в древнеегипетских текстах упоминается «начальник переводчиков», дает основание считать, что в Древнем Египте существовали профессиональные объединения переводчиков.
Переводы дипломатической переписки с древнеегипетского языка на аккадский являются первыми материальными свидетельствами перевода (XV в. до н.э). Расцвет переводческой деятельности в Египте отмечается в царствование Рамсеса II (XIII в. до н.э.), а наибольшее число переводов приходится на эпоху завоевания Египта Александром Македонским, когда греческий язык получил статус официального языка страны.
В Древнем Шумере (конец III тыс. до н.э.) аккадский язык использовался наряду с шумерским языком. Так как эти языки не являются близкородственными, постоянно существовала потребность в переводе. К этому времени относится появление шумеро-аккадских словарей, обучающих пособий, грамматик и глоссариев. В школах э-дуба (буквально: «дом табличек») наряду с подготовкой писцов осуществлялось обучение устному и письменному переводу. В качестве дидактического материала использовались двуязычные и трехъязычные словари (шумерско-аккадский, шумеро-аккадский словарь и др.), написанные на глиняных табличках.
Важную роль перевод играл в Вавилоне. Становление аккадской литературы Вавилона целиком базируется на переводческой деятельности. В основе многих известных произведений лежат переводы шумерских текстов. Прямые упоминания о вавилонских переводчиках относятся к I тыс. до н. э. Они свидетельствуют о том, что среди переводчиков («сепиру») существовала строгая должностная иерархия: царские переводчики, переводчики наместников, переводчики управляющих и, наконец, переводчики при войске, храмовые переводчики и переводчики с туземных языков («драгоманы»).
В Хеттском государстве (XVIII—XIII вв. до н. э.) перевод был представлен главным образом письменными переводами с хурритского языка на хеттский и содержал элементы пословного перевода и адаптации (вольные переложения). К этому периоду относится появление шумеро-аккадо-хеттских словарей, создаваемых в помощь переводчикам.
Древняя Греция не оставила каких-либо свидетельств о переводе.. Будучи самодостаточной, или «первичной», она практически не подпитывалась со стороны других культур. Перевод здесь существовал в виде внутрикультурного перевода (интерпретация древнегреческих мифов). Расцвет переводческой деятельности в эпоху античности связан с Александрией, которая стала центром эллинизма на завоеванных Грецией территориях и посредником между Индией, Грецией, Ближним и Средним Востоком (3 в. до н. э). Здесь был выполнен первый греческий перевод Ветхого Завета (Септуагинта).
Древние римляне впервые по настоящему осознали просветительскую функцию перевода. Переводы здесь выполняли не только образованные рабы, но и прославленные граждане Рима (Квинт Фабий Пиктор, Квинт Энний, Тит Макций Плавт, Цецилий Стаций, Публий Теренций Афр, Марк Туллий Цицерон, Гай Валерий Катулл, Квинт Гораций Флакк, Публий Вергилий Марон, Анций Манлий Северин Боэций, Магн Аврелий Кассиодор). Большая часть переводов в Древнем Риме выполнялась с древнегреческого, а знание греческого было свидетельством образованности человека и высокого статуса в обществе. В Греко-римской цивилизации впервые были сформулированы основополагающие принципы перевода (буквальный перевод vs перевод-адаптация).
Переводная литература, выполненная с древнегреческого языка, послужили мощным стимулом для формирования римской культуры. Они способствовали обогащению латинского языка, заложили основы римского театра, философии и литературы.
Основоположником письменного перевода был вольноотпущенный грек Луций Ливий Андроник (3 в. до н. э.). Он перевел на латинский язык «Одиссею» Гомера, многие греческие комедии и трагедии и разработал приемы адаптации греческих произведений с учетом особенностей римской культуры. Андроник заменил греческие метрические размеры на народный сатурнийский стих, имена греческих богов на имена римских богов, первым применил метод транскрипции для передачи греческих реалий. В дальнейшем система приемов адаптации греческой литературы была использована и развита римскими переводчиками. Они широко использовали контаминации, парафразы, описательный и комментирующий перевод с элементами пересказа и добавлений в переводе. В текст перевода привносятся элементы народный речи.
Первые теоретические обобщения в отношении перевода принадлежат знаменитому философу и переводчику Марку Туллию Цицерону (1 в. до н. э.). Им высказывается мысль, что пословный перевод приводит к обеднению содержания оригинала. Цицерон считал, что при выборе соответствий переводчику следует ориентироваться на получателя текста и передавать в первую очередь смысл произведения, подбирая слова «не по счету, а по весу».
После Септуагинты Библия переводилась много раз. В III в. н. э. разные версии переводов на греческий язык были сопоставлены и отредактированы в форме нового перевода (Ориген Александрийский).
Первым переводом Библии на латынь была Вульгата, выполненная неизвестным переводчиком (I в. н. э.). Перевод Библии, выполненный Иеронимом Стридонским, также получил название Вульгаты (405 г.). Перевод Священного писания, которому Иероним с молитвой и старанием посвятил более 20 лет, согласно постановлению Тридентского собора (1546 г.) был признан каноническим. В европейской культуре он известен под именем «Biblia sacra vulgatae editionis». Подход Иеронима к переводу определялся традицией пословного перевода. Существовали переводы Библии на сирийский язык, эфиопский и готский языки (IV в.).
Принятие и распространение христианства изменило мировоззрение человека европейской культуры. В эпоху средневековья наметился принципиально новый подход к переводу, в основе которого лежало представление об иконической природе слова. Понимание того, что слово есть образ вещи; и между ними существует (природная) внутренняя связь приводит к почитанию Священных текстов. Само же Слово сакральных текстов рассматривалось как средство связи человека с Богом. Применительно к переводчикам предъявляется требование пословно и, желательно, без изменений, передавать Священное писание в переводе. «Рабское» следование оригиналу обусловило широкое применение таких приемов перевода как транскрипция слов, для которых не существовало эквивалента в переводящем языке, покомпонентное воспроизведение слова (поморфемный перевод) и синтаксической структуры предложения. Так как перевод Священного писания на европейские языки выполнялся обычно с текстов греческих и латинских переводов, в язык принимающей культуры переносились свойственные греческому и латинскому языкам грамматические структуры и словообразовательные модели. Перевод выполнялся на уровне слова, без учета контекста, что вызывало появление в переводе «темных мест», недоступных пониманию. Непонятность содержания усиливала общую мистичность текста и хорошо согласовывалась с представлением о неисчерпаемости и невыразимости Слова.
Наряду с буквальным переводом существовали переводы – адаптации (переложения), широко применяемые переводчиками греко-римской цивилизации. Свободная обработка подлинника допускалась, как правило, при переложении прозаического текста в стихи («Хелианд», или, «Спаситель», IX в.). В поэтических Библиях нередко встречались купюры, замена традиционных деталей сюжета, а выбор поэтической формы определялся в соответствии с народной традицией.
На арабском востоке расцвет переводческой деятельности приходится на период распространения ислама (8-9 вв.). Крупным центром перевода становится Насибин и Гундишапур (Иран), Дамаск и Багдад (9-10 вв.). Интенсивной переводческая деятельность была в Индии. По числу и объему переводов индийская культура превосходила всю Европу и весь арабский Восток. Особенность переводческой деятельности в этой стране состоит в том, что перевод выполнялся не с внешних языков, а с санскрита на более чем на 300 языков народов, проживающих в то время в Индии.
Китай, как и Индия, не стремился к внешним заимствованиям или распространению собственной культуры, здесь не возникало серьезной потребности в переводах. Лишь в 3-7 вв., в связи с усвоением буддизма наблюдается некоторое оживление переводческой деятельности, которая затем затухает вплоть до XX в.
В Корее (переводы с китайского и на китайский), в Тибете (7-14 вв.), в Монголии (с китайского, тибетского, уйгурского), культура которых базировалась на китайских традициях, перевод длительное время выполнял просветительскую функцию. Благодаря знакомству с переводной литературой с китайского в странах Восточной Азии формировались собственные философские и литературные традиции, совершенствовалась система образования и формы хозяйственной деятельности.
Япония, в отличие от всех остальных стран китайско-конфуцианского Востока, вплоть до начала 17 века не проявляла какого-либо интереса к переводу. Для японцев был характерен прямой перенос китайских текстов и их освоение в оригинальной форме.
В 8 веке появляются переводы с латыни на европейские языки (трактат Исидора Севильского «Об истинной вере»). Наряду с переводами текстов церковного содержания выполняются переводы философских и научных трудов. Так в Германии усилиями Ноткера переводится «Риторика» и «Категории» Аристотеля, «Утешение философией» Боэция, «Буколики» Вергилия и другие тексты светского содержания.
Центрами перевода становятся монастыри. Хотя перевод выполняется в традициях пословного перевода, чаще стали использовать вместо транслитерации калькирование и конверсию. Словотворчество, основанное на данных приемах перевода, приводило к обогащению языка перевода, расширению его лексического запаса.
Развитию перевода в Средневековой Испании способствовала языковая ситуация. В Испании, которая находилась под мощным влиянием культуры римлян, вестготов, арабов, берберов и евреев, уже существовало четыре литературных языка (кастильский, каталанский, галисийский и баскский). Наиболее интенсивной переводческая деятельность наблюдалась в в Толедо. В завоеванной арабами Испании (12-13 вв.). Здесь выполнялись переводы на испанский язык и латынь ранее переведенных на арабский язык трудов античных философов и ученых. Благодаря этим переводам с арабского европейской культуре удалось вновь обрести труды Аристотеля, Птолемея, Галена, Евклида, Гиппократа и др.античных авторов, утраченных после пожара Александрийской библиотеки. Для подготовки профессиональных переводчиков в Толедо была создана школа переводчиков с арабского языка..
Начиная с ХII-ХIII вв. постепенно уменьшая доля клерикальной переводной литературы, растет число переводов светской литературы, в том числе с европейских и на европейские языки. Примером может служить старофранцузский эпос «Песнь о Роланде», который был переведен практически на все европейские языки (испанский, английский, немецкий, испанский, итальянский и др.). Широкое распространение получает перевод французских рыцарских романов в форме свободного переложения оригинального текста на родной язык. Во Франции, где сложилась на тот момент собственная литературная традиция, наоборот, с европейских языков переводили мало, и предпочтение отдавалось трудам античных авторов.
Развитие дипломатических, экономических и культурных связей Франции приводит к осознанию необходимости обучения устных переводчиков. В XIII в. в Париже впервые была создана специальная Высшая школа устных переводчиков с восточных языков для выполнения важных государственных миссий на Востоке.
С появлением светской науки и искусства увеличивается популярность светской переводной литературы. Оживляется интерес к античным авторам (Вергилий, Овидий, Саллюстий, Тит Ливий и др.), которые в XIV в. выходят на первое место по числу переводов на европейские языки. Из современной европейской литературы в XIV-XV вв.больше всего переводилось с итальянского (Данте, Петрарка, Боккаччо).
В XIV в нормой перевода становится воссоздание во всей полноте смысла оригинала и следование в переводе норме родного языка. В рамках этого подхода в Германии Генрих Штейнхефель выполняет переводы Эзопа и Боккаччо, во Франции переводится Овидий (Иохим дю Белле) и Платон (Этьен Доле). Принципы перевода, принятые в это время в Европе, были сформулированы Этьеном Доле в трактате «О способе хорошо переводить с одного языка на другой» (1540).
Несмотря на запрет перевода Священного писания на профанные языки, предпринимаются попытки переводить Библию на молодые европейские языки. В Германии доктор теологии Мартин Лютер (1483— 1546), опираясь на древнееврейский, греческий и латинский (Вульгата) тексты Библии, выполняет ее новый перевод на немецкий язык. Руководствуясь каноническим требованием сохранения в переводе полноты содержания Священного писания, Лютер использует принципиально новый подход к переводу. Он переводит средствами общенародного языка, включая в текст Писания лексические элементы устной речи, просторечия, синтаксические конструкции, свойственные разговорному языку своего времени.
Начиная с конца XVII века в переводе утверждаются эстетические нормы классицизма, согласно которым любой художественный текст, в том числе и текст перевода должен отвечать требованию художественности, или соответствовать некоему художественному идеалу. С целью достижения этого идеала в переводе допускалась правка оригинала в соответствии с требованиями «хорошего вкуса». При переводе изменения вносились как в композицию, так и в содержание оригинала, имена персонажей и топонимы заменялись на более благозвучные, что приводило к стиранию авторского стиля и национального колорита произведения.
Лютеровская концепция перевода, которая с трудом пробивала себе дорогу в клерикальной среде, в XVII-XVIII вв. окончательно утвердились в переводе информативных текстов (тексты по медицине, астрономии, географии, сельскому хозяйству и т.д.). Переводы специальных текстов были «понятными» по содержанию и выполнялись привычным для читателей языком. Широко использовались сокращенные виды научных трудов (функциональный и выборочный перевод). Более строго переводились публицистические и философские тексты.
В конце XVIII в. происходит становление нового, романтического, направления в литературе, что повлекло за собой существенное изменение переводческой концепции. Представление о том, что язык представляет собой живой организм и является проявлением «духа» народа (В. фон Гумбольдт), вызывает особый интерес к тексту как средству постижения народной ментальности и, даже, порождает сомнение в возможности перевода (В. фон Гумбольдт, А. Шлегель и др. )
Следуя требованию переводить с учетом жанровой принадлежности текста (классицизм) и норм родного языка (лютеровская концепция перевода), новая концепция перевода не прерывала связи с предшествовавшими ей концепциями перевода. Вместе с тем, романтизм, с его интересом к разному и особенному, делал акцент на народном и специфичном. Новое отношение к тексту оригинала отчетливо проявляется в обработке фольклора разных народов (И. Г. Гердер) и в новых переводах Данте, Мильтона (Шатобриан), Шекспира (Шиллер, Альфред де Виньи, Август Шлегель) и Сервантеса (Людвиг Тик). Так как романтическая концепция перевода требовала сохранения авторских особенностей и национально-культурной специфичности произведения в переводе, романтики-переводчики, стремясь передать местный колорит, для передачи экзотизмов чаще, чем их предшественники пользуются транскрипцией и транслитерацией, а для перевода фразеологии фольклорными средства родного языка.
В первой половине XIX в. перевод трактуется как герменевтический процесс. Новая переводческая концепция была изложена Фридрихом Шлейермахером в работе «О различных методах перевода» (1813), в которой обосновывается необходимость различного подхода к художественным и специальным (информативным) текстам в переводе. Представление о специфичности текста оригинала оригинала включает теперь уже два аспекта специфичности: специфически-национальное и специфически-авторское. В соответствии с этим перевод выполняется с учетом авторской индивидуальности.
Расцвет национальных европейских литератур, осознание собственной национальной идентичности в Европе вызвал интерес к литературам других народов. Этот интерес удовлетворялся за счет переводов, которые в середине XIX в. принимают массовый характер. Повышается общественный статус переводчика. Формируется настоящее профессиональное сословие переводчиков, к которому примыкали также профессиональные литераторы и поэты.
История перевода и переводческой деятельности
Перевод – одно из древнейших занятий человека. Еще Цицерон, переводивший труды Платона и Демосфена, Гораций в трактате "Наука поэзии" использовали слово interpres в значении "переводчик", "толкователь". То же наименование употребляет переводчик библии Святой Иероним (IV в. н.э.). И в Средние века монахи-переводчики пользовались именами interpres и hermeneuma. Однако уже в конце той эпохи эта терминология становится малоупотребительной.
В формирующихся романских языках понятие "писать на народном языке", т.е. на народной латыни, передавалось теми же глаголами, что и понятие "переводить с латинского на народный язык": enromacier (фр.), romancar (исп.), romanzare и vulgarizzare (ит.). После XII в. переводчика во Франции называли droguement (drugement) и trucheman (truchement), а в Италии – drogomanno (и trucimanno), заимствованные из сирийского targmana и византийского dragoumanos (сравните в русском "толмач" из тюркских источников).
В тот же период во французском языке от латинских translatio (перенесение значения, метафора) и traslator (передающий что-либо кому-либо) образуются слова translation и translateur в значении "перевод" и "переводчик", которые были освоены и другими европейскими языками.
Возникновение книгопечатания стимулировало переводческую деятельность. Именно тогда и появились современные термины. К 1539 году относят появление глагола traduire, а в 1540 французский гуманист и переводчик Э.Доле включает в один из своих трактатов traduction и traducteur. В Испании возникают неологизмы traducir и traduccion, а в Италии – tradurre и traduzione. В школьной практике продолжает употребляться термин version, обозначающий перевод на родной язык с греческого и латинского.
В свое время страны бывшего СССР занимали одно из первых мест в мире по числу и тиражности ежегодно выпускаемых переводов, прежде всего, художественной литературы. Многие переводчики достигли в своих работах высот литературного мастерства. Впечатляющие достижения переводческой практики не могли не привести к развитию теории перевода. У ее истоков стоит А.М. Горький. Великий писатель глубоко и верно понимал взаимоотношения практики и теории перевода в литературном процессе.
Перевод исполнял свою важнейшую функцию с давних пор, однако лишь в XX веке человек пришел к осознанию его важности и его особого места. Не случайно XX век был провозглашен в 1955 г. в первом номере журнала "Babel" веком перевода. Ученые разных стран отмечают особую роль перевода в формировании национальных культур.
Современный человек пользуется плодами трудов переводчика, когда читает инструкцию к стиральной машине иностранного производства, когда узнает по телевизору о том, что пишут сегодня во французских газетах, когда ему нужно провести переговоры с иностранным партнером, когда он берет в руки интересный роман. К этому можно добавить и труд переводчиков прошлых веков, потому что Библию и многие художественные произведения мы читаем и в старых переводах.
Тенденция к глобализации, которая наблюдается на рубеже ХХ – ХХI вв., подготовлена самоотверженной деятельностью переводчиков, а сама глобализация возможна только при условии хорошо организованного переводческого процесса.
Труд переводчиков способствует открытости общества. Не случайно все диктаторские режимы ставили переводческую деятельность под жесточайший контроль, а современные "закрытые" государства, например Иран, организовывают гонения на переводчиков.
В наши дни самая большая потребность в переводчиках наблюдается в технических областях, более 70% переводчиков в мире трудятся именно в них. По данным "London Computer Integrated Translation GmbH" на 1987 г., объем перевода в мире в год составлял 200 млн страниц, и потребность в нем возрастала на 15% в год. Та же тенденция, с небольшим возрастанием, сохраняется и в последние годы. Самый большой объем переводимых текстов составляет деловая корреспонденция, за ней следуют потребительские информационные тексты разного рода (инструкции, проспекты и т.п.), далее научно-технические тексты, договорные тексты, технические описания.
По материалам сайта http://www.transneed.com
История возникновения и развития теории перевода
Согласно исследователям истории перевода (Нелюбин Л.Л.), история перевода как профессии из известных нам источников восходит к шумерской цивилизации конца четвертого тысячелетия до н. э. и к ранним этапам существования египетской цивилизации, а именно к эпохе Древнего Царства и периода XXVIII в. до н. э.. Уже в текстах Древнего Царства встречаются слово «с» – переводчик.
Перевод проходит через всю историю человечества в цивилизациях Востока и Запада: переводческие памятники учёные находят и у финикийцев, и у карфагенян, и в иранской цивилизации у древних персов, и в древней Индии, и в Китае, и в Японии. Существовали переводческие словари и сами переводы не только актов управления, деловых, торговых, дипломатических и других документов, но и перевода художественных произведений.
Первым, кто затронул вопросы теоретических проблем перевода, был Марк Тулий Цицерон (106–43 гг. до н. э.). Цицерон выступил против дословного перевода, считая его отражением языковой бедности и беспомощности переводчика. Для художественного (литературоведческого) перевода он указал, что перевод должен быть рассчитан на реципиента, сообразен с законами языка оригинала, отвечать эквивалентности перевода, соблюдать использование реалий языка оригинала, отвечать стилю и языку подлинника, отражать его смысл (Нелюбин Л.Л.).
По данным исследователей истории перевода (Нелюбин Л.Л., Хухуни Г.Т.), в Древнем Мире существовали практически все формы устного и письменного перевода. Устный перевод применялся в основном в коммуникативно-информационном плане, а письменный перевод также в сфере художественной литературы, включая и произведения религиозного характера. В рамках письменного перевода выделялись буквальный перевод, и даже поморфемный, перевод-адаптация, перевод-пересказ, эквивалентный перевод. Однако во времена Римской государственности особенный расцвет получил перевод художественной литературы, коммуникативные же виды (жанры) перевода отошли на второй план. Именно с этого времени перевод стал пониматься как особый род литературной деятельности. К этому периоду относится начало сравнительного анализа и критики перевода.
Следует подчеркнуть роль религий в эволюции и становлении теории и прагматики перевода. Распространение трех мировых религий – буддизма, христианства, ислама – сыграло большую роль в развитии переводческой деятельности. Перевод религиозной литературы оказывал воздействие не только на духовную жизни общества, а также на методику, технику и практику перевода.
В эпоху Средневековья переводилась в основном церковная литература. С возникновением наций и национальных языков переводы Библии и религиозной литературы осуществлялись на все европейские языки. В эпоху Возрождения переводятся литературные произведения на национальные языки с латинского, греческого и даже арабского. В 1130 г. в Толедо (Испания) была основана школа переводчиков с арабского языка. Это была единственная известная школа с официальным статусом, т.к. все остальные были до этого не школами, а группами ученых-переводчиков.
В истории перевода вплоть до середины ХХ в. литературоведческий перевод, т. е. перевод художественной литературы, занимал главенствующее место, а перевод информационных текстов не считался особым умением.
На протяжении эпохи Средневековья, эпохи Возрождения, Нового времени возникали различные положения о том, каким должен быть переведенный художественный текст, что является основным в переводе. Считалось, что для воспроизведения образа в художественном переводе на другом языке следует отказаться от буквализма. Переводчик должен стремиться к тому, чтобы его перевод рождал у читателя те же чувства и эмоции, какие возникают при прочтении художественного произведения у читателя оригинала, для чего должны быть использованы языковые средства, равноценные средствам оригинала. Трудности у переводчика возникают потому, что образность уходит своими корнями в социально-культурную почву, на которой создается текст; различные социально-культурные факторы рождают у людей разные образы, ибо в каждой культурной среде люди по-своему преломляют окружающую действительность (Гарбовский Н. К.).
После Второй мировой войны наступил новый взлет переводческой деятельности. В 1953 г. была создана Международная федерация переводчиков, на конгрессе которой в сентябре 1961 г. была принята Хартия переводчика, содержащая следующие основные положения:
– всякий перевод должен быть верным и точно передавать мысль и форму оригинала; соблюдение такой верности является юридической и моральной обязанностью переводчика; верный перевод, однако, не следует смешивать с переводом буквальным, поскольку верность не исключает необходимых изменений, имеющих целью дать почувствовать на другом языке, в другой стране форму, атмосферу и внутренний смысл произведения;
– переводчик должен хорошо знать язык, с которого переводит, и, что еще важнее, в совершенстве владеть языком, на который переводит;
– он должен, кроме того, быть широко образован, достаточно хорошо знать предмет, о котором идет речь, и воздерживаться от работы в незнакомой области.
Все это оказало огромное влияние на развитие теории перевода. И в 1950–1960 гг. переводоведение оформляется как особая дисциплина, обладающая собственным научным аппаратом, предметом изучения, своей структурой и методами (Нелюбин Л.Л.
История развития сферы переводов: основные особенности
История создания... История развития сферы переводов: основные особенности
Грибулина А.
Перевод текста с одного языка на другой считается одним из наиболее древних занятий человека. Об этом упоминали еще древнеримские и древнегреческие ученые в своих трактатах и научных трудах. Достаточно развитым данное занятие было и в Средневековье, монахи-переводчики в это время назывались «hermeneuma» или «interpres», хотя в последующие века человеком использовались уже другие термины, обозначающие данную профессию. Начиная с 12 века, французский перевозчик именовался trucheman или droguement, итальянский переводчик – drogomanno или trucimanno, многие из специалистов также осуществляли перевод с английского и прочих языков. Приблизительно в это время во французском языке начали использоваться термины «translation» (перевод) и «translateur» (переводчик), причем они практически сразу были позаимствованы и представителями других стран. Пик же развития переводческой деятельности можно отнести к возникновению книгопечатания.
В Европе сам перевод долгое время играл служебную и второстепенную роль. Однако с ним связана была столь важная для всего периода христианизации Европы проблема международного распространения Библии и других религиозных текстов. Непогрешимый с точки зрения средневекового книжника авторитет этих книг, с одной стороны, школьная практика глоссирования (под каждым латинским словом надписывалось соответствующее слово иного яз.) — с другой, при недостаточной литературной обработанности языка, на который делался перевод, и высоких литературных качествах переводимого текста, привели к распространению в эпоху европейского феодализма буквальных переводов. Конечно значительно большую свободу в обращении с текстом допускала светская литература, бытовавшая в рыцарской и придворно-аристократической среде.
Борьба двух переводческих систем — системы свободной передачи иностранного текста, которая шла из классического Рима, и системы буквальной, подстрочной передачи, созданной средневековой церковно-монастырской ученостью, — продолжалась в течение всего феодального периода европейской истории. Возрождение античной философии, поэзии и искусства, возникшее под влиянием роста денежного хозяйства и капиталистических отношений сначала в Италии, а затем и в других странах Европы, значительно обострило проблему перевода с ее принципиальной теоретической стороны. Увлечение античной литературоой, позволявшее лучше и легче преодолевать средневековое религиозно-аскетическое и феодальное мировоззрение, прежде всего способствовало возрождению двух языков античного мира — латыни классического периода и греческого, — а овладение этими языками повышало ответственность за новые переводы любого классического текста и принуждало к пересмотру уже накопленного переводного запаса. В связи с обособлением и развитием отдельных литературных языков и ростом национальных литератур Италия, а за ней Англия, Франция и Германия пережили период настоящего увлечения переводческой деятельностью.
Во второй половине XIX в. теоретический интерес к проблеме перевода заметно повысился в Западной Европе, особенно в Германии, где параллельно с ним растет количество и улучшается качество перевода на немецкий яз. произведений мировой литературы. По своей добросовестности и техническому совершенству немецкие переводы XIX в. являются едва ли не лучшими. По своему обилию и разнообразию немецкая переводческая литератуpa в то время и количественно превышает переводные фонды других западно-европейских литератуp; характерными чертами ее кроме того являются: наличие повторных переводов одного и того же литературного памятника в целях максимально точного воспроизведения иностранного подлинника, чувство ответственности за полноту и точность передачи и частое теоретизирование переводчиков по поводу избранных ими принципов работы. В широком развитии переводческой деятельности в Германии большое значение имели быстрый рост немецкой филологической науки и спецификация ее отдельных дисциплин, с другой стороны — рост практического языкознания и повышение знаний иностранных языков как следствие увеличения активности немецкого капитала. В отборе произведений иностранных литератуp немецкими переводчиками всегда был свой глубокий смысл: так, например, интерес писателей, идейно принадлежавших к группе «Молодой Германии», к французской литературе столь же характерен, как и симпатии немецких переводчиков 60-х гг. к итальянским поэтам эпохи буржуазного объединения Италии. Образцами переводческого искусства (как ранее шлегелевские переводы Шекспира, Гильдемейстера — из Байрона и Ариосто) в этот период считаются переводы Пауля Гейзе (итальянские поэты — Леопарди, и особенно Джусти), Легерлоца (Л. Берне и Беранже), Боденштедта (Лермонтов, Пушкин), Гервега (Ламартин и Шекспир), Германа Курца (испанские писатели) и др. Если в эпоху романтизма построение теории немецкого перевода стояло в связи с идеалистическими концепциями Канта и особенно с националистической теорией Фихте об «универсализме» немецкой культуры, то теперь большое значение имели воззрения Гегеля на теорию исторического процесса, в частности учение о культурном сотрудничестве равноправной «семьи» европейских народов.
Во Франции переводческая деятельность в этот период не играла столь важной роли, как в Германии, и в качественном отношении переводы на французский язык всегда значительно уступали немецким. Конечно и во французской литературе можно найти отдельные хорошие переводы, но довольно значительная часть их приходится на романтический период с его интересами к сходным течениям Англии и Германии (переводы Байрона, переводы Жерара де Нерваля из Гёте). В эпоху становления реалистического и натуралистического стиля, с его тенденциями к изучению мелкобуржуазного повседневного быта и социальной среды, французская литератуpa обнаружила в общем довольно слабый интерес даже к наиболее сходным с ней идеологически и литературно течениям иностранных литератуp (например, к английскому реализму). Правда, на этот период приходятся замечательные по своему проникновению в дух подлинника переводы Ш. Бодлера из Э. По (впоследствии его удачно переводил Ст. Малларме), а затем и стилизационные опыты «парнасской школы»; глава ее Леконт де Лиль оставил много тщательно исполненных переводов античных авторов; по ним Франция впервые познакомилась с духом и формой греческой поэзии, которую прежние переводчики (начиная с XVII в.) искажали и извращали.
Значительный толчок развитию переводческой деятельности дала Первая Мировая война. Тот интерес, с каким по окончании войны европейские читатели взялись за чтение переводной литературы, в значительной мере объясняется продолжительной разобщенностью, на которую обречены были европейские государства войной, и ослаблением творческой производительности. Во всех странах Запада переводы сделались важнейшей и наиболее доходной статьей книжного рынка.
В древней Руси переводы делались главным образом с южнославянских языков и с среднегреческого. Выбор книг для переводы определялся замкнутым религиозным характером образованности феодальной эпохи. Позже, в соответствии с ростом западного влияния, переводы получили, начиная с XV в., более практическую цель, способствуя усвоению «технической» культуры Запада. Но уже с конца XVI в. в западных областях Руси стали появляться переводы западно-европейских рыцарских романов и повестей о «витезях добрых» — «О славном рыцеры Трисчане (Тристане), о Анцелоте (Ланцелоте), о Бове и о иншых многих витезях добрых» (заглавие Познанской рукописи XVI в.). Особенной популярностью пользовались у нас в XVII в. повесть «о благородном князе Петре златых ключах и о благородной королевне Магилене» и др. В Московской Руси переводы зачастую заказывались иностранцам, плохо владевшим русской речью; язык этих переводов был тяжел, а иногда и совсем непонятен. Но и русские книжники переводили не лучше. Однако к концу XVII в. мы замечаем уже более повышенные требования к переводу. Стремясь, подобно своим предшественникам, к дословной передаче, переводчики тем не менее в отдельных случаях пытаются уже воспроизвести стиль подлинника («Юдифь и Олоферн», «Темир-Аксаково действо» и т. д. — с немецкого).
Ломка книжного языка, произведенная при Петре I, вначале внесла еще большую сумятицу в русские переводы начала XVIII в. Языковые средства переводчиков усилились громадным количеством иностранных слов, вошедших в русскую речь; обилие варваризмов повлекло за собой увлечение иностранной конструкцией фразы. Преобразования Петра с первых своих шагов шли рука об руку с П. различных сочинений научного содержания, в которых сильно нуждалось практическое направление реформы. Примерно с 30-х гг. XVIII в. перевод технической западно-европейской литературы уступают место переводу художественной литературы, как прозаическим, так и стихотворным. Эти переводы имели огромное значение в деле выработки русского литературного языка.
Основное стремление Кантемира и Тредьяковского — верность передачи мысли подлинника. На этом пути переводчикам приходилось вести беспрестанную борьбу с рядом трудностей словарного и стилистического порядка.
Во второй половине XVIII в. в переводах ощущалась такая настоятельная необходимость, что в Петербурге было основано специальное общество переводчиков «Собрание, старающееся о переводе иностранных книг» (1768—1783). Перевод этой эпохи удовлетворял в значительной степени запросам тех читательских групп, которые плохо владели иностранными языками или не владели ими вовсе, что определяло и выбор произведений и своеобразные попытки их приспособления (переделка на «русские нравы»). С другой стороны, распространены были также и «переводческие состязания», в которых перевод являлся произведением, получавшим свой художественный смысл лишь в соотношении с оригиналом. Такие переводческие выступления имели в виду другую аудиторию — сравнительно узкий, но достаточно культурный в языковом смысле круг читателей, представителей классовой верхушки (ср. состязания Сумарокова и Ломоносова — перевод оды Ж. Б. Руссо «На счастие» и др.). То обстоятельство, что большинство русских переводов делалось с французского яз. (это объясняется исключительным преобладанием французской культуры и языка среди дворянской интеллигенции XVIII в.), в свою очередь способствовало усвоению у нас французской теории перевода. Карамзин в качестве эпиграфа для своего «Пантеона иностранной словесности» взял стихи Лебрена: «Кто шаг за шагом следует за своим автором, тот является только слугой, следующим за своим господином». Жуковский усвоил себе взгляд Флориана, который требовал от переводчика, чтобы, сохраняя мысль автора, он ослаблял и смягчал «черты дурного вкуса». «Переводчик в прозе есть раб; переводчик в стихах — соперник», говорил Жуковский (ср. «Людмилу» Жуковского — перевод баллады Бюргера «Ленора», пропуски в переводах Шиллера, Геббеля, «Орлеанскую деву» Шиллера). В те же годы у нас постепенно определялось и другое — более бережное — отношение к переводимым текстам (перевод «Илиады» П. И. Гнедича).
В 1811 в Петербурге отдельной книгой анонимно вышел на французском языке трактат Б. В. Голицина «Размышления о русских переводчиках», содержащий подробную характеристику русского переводческого искусства XVIII в. и сравнительный анализ его важнейших образцов. Цель трактата — усилить ответственность за возможно точное воссоздание подлинника, для достижения чего автор предлагает ряд мер, рекомендуя в отдельных случаях даже прозаическую передачу стихотворных текстов. Однако, до середины 20-х гг. при обилии переводов мы найдем сравнительно немного таких, которые отвечали бы требованиям смысловой и стилистической близости к оригиналам. В результате цензурных стеснений, с одной стороны, роста разночинной интеллигенции, все сильнее вовлекавшейся в литературное движение, — с другой, при ее недостаточном владении иностранными языками, русская литература между 20—50 гг. XIX в. беднее переводами, чем в начале века. Зато переводы этого периода все более приближаются к задаче максимально точного воспроизведения подлинников. Примером переводов данного типа могут служить переводы из Шиллера, Гёте, Шекспира, современных французских поэтов (Гюго, Ог. Барбье и др.). В 60-е гг. переводческая деятельность вновь значительно усиливается. Используя перевод в целях идеологической пропаганды, переводчики из разночинной интеллигенции не только искусно подбирают в иностранной литературе нужные им произведения, получающие новую смысловую окраску в русской социально-политической атмосфере, но допускают в тех же целях соответственные переделки текста. Произведения Гейне, Беранже, Гюго, Барбье, Бернса, Лонгфелло и др. переводились тогда особенно охотно, представляя благодарный материал для переработки и иносказания. Неточные переводы с амплификациями, произвольными заменами и переделками нередки и в прозе (характерным примером могут служить переводы И. И. Введенского из Диккенса, Достоевского — «Евгении Гранде» Бальзака и т. п.). Однако в ту же эпоху традиции бережного отношения к тексту, вплоть до защиты принципа дословной передачи, сохранились в дворянских писательских кругах с их наследственной культурой иностранной речи, не заинтересованных непосредственно в использовании иностранной литературы в качестве средства идеологической пропаганды и рассматривавших ее как предмет чисто эстетического любования. Характерной в этом смысле фигурой был А. А. Фет как переводчик. Фет переводил Гёте, Шиллера, Уланда, Гейне, Беранже, Мюссе, Рюккерта, Саади, Гафиза, Мицкевича, Байрона; кроме того ему принадлежат переводы обеих частей «Фауста» Гёте, «Антония и Клеопатры» и «Юлия Цезаря» Шекспира, а также потребовавшие значительного труда переводы латинских поэтов: всего Горация (1883), Катулла (1886), сатир Ювенала (1885) и Персия (1889), элегий Тибулла (1886), Проперция (1888), «Превращений» Овидия, «Энеиды» Вергилия (1888) и т. д. Принцип, которому Фет неуклонно следовал в своей огромной по размаху переводческой деятельности, заключался в усилиях переводить стих в стих, слово в слово, сохраняя в переводе число строк оригинала. Результатом применения такого метода был тяжелый и неудобопонятный буквализм, с грамматическими и метрическими неправильностями, неправильными ударениями и т. п.
Непрерывно растущий с начала 60-х гг. круг читателей, мало знакомых с иностранными языками, настойчиво выдвигал потребность в таких переводах, которые могли бы «заменить» оригинал. Отсюда — непрерывный рост русской переводной литературы во второй половине XIX в. Потребности русского театра вызывают появление переводов классиков европейского театра: Шекспир, Кальдерой, Лопе де Вега (переводы С. А. Юрьева), Мольер (Лихачева), Расин (Поливанова), Лессинг и др. вышли в этот период в новых изданиях. С середины 80-х гг. у нас быстро развивается научная деятельность в области истории «всеобщей» литературы; возник интерес к до сих пор непереведенным памятникам старинной европейской литературы; переводчики (некоторые из них вышли из школы академика А. Н. Веселовского, который и сам дал превосходный по литтературным качествам перевод «Декамерона» Боккаччо) соединяют тонкое критическое чутье с хорошим филологическим пониманием переводимого памятника («Песнь о Нибелунгах» Кудряшева, «Калевала» Бельского, «Песнь о Роланде» Де Ла-Барта). В эти же десятилетия мы встречаемся со многими примерами исключительно упорного переводческого труда; так, Д. Е. Мин свыше 40 лет трудился над переводом «Божественной комедии» Данте; над переводом «Фауста» Гёте Н. Холодковский работал более 25 лет. Несмотря на это переводы этого периода в подавляющем большинстве отличаются значительными недостатками — приблизительностью передачи, сглаживающим характером — и передают лишь схему мысли, но не ее стилистическое выражение. Это можно сказать даже о таких переводах, которые в свое время казались образцовыми (например, переводы П. И. Вейнберга из Гейне).
Новые и гораздо более строгие требования предъявлены были к переводам, преимущественно стихотворным, в эпоху символизма. Единодушную критику вызвали многочисленные переводы К. Бальмонта (Шелли, Э. По, Гауптман, Кальдерон, Словацкий и т. д.). Во всех случаях Бальмонт лишь очень приблизительно передавал смысл переводимого, многое пропуская и еще более добавляя от себя; форма везде передана также неудовлетворительно; утрачена вся звуковая игра стиха, особенности стихосложения, допущена своеобразная стилизация в соответствии с индивидуальным поэтическим стилем переводчика, но без учета стилистического своеобразия переводимого и т. д. Напротив, славу виртуозных переводчиков заслужили В. Брюсов (Верхарн, франц. поэты XIX в., Вергилий, Гёте), М. Волошин, Ф. Сологуб (Верлен), позднее Н. Гумилев и др. Весьма крупным явлением русской литературы явились также переводы Вяч. Иванова (Петрарка), Инн. Анненского (Еврипид), Ф. Зелинского (Софокл). Появлению последних много содействовала серия «Памятников мировой литературы», издательство М. и С. Сабашниковых, поставившая своей целью ознакомление русского читателя с шедеврами мировой литературы в новых образцовых перевода и успешно справившаяся с такой задачей.
На территории стран бывшего СССР перевод занимал особую нишу, и здесь ежегодно выпускалось огромнейшее количество переведенных произведений художественной литературы. Соответственно активными темпами развивалась и теория перевода, у истоков которой стоял знаменитый писатель А.М. Горький. Интересно, что именно 20 век был назван веком перевода, и перевод сегодня имеет особое значение при формировании той или иной национальной культуры. Современный человек часто пользуется переводами, когда ему приходится знакомиться с инструкциями к бытовой технике и различному оборудованию зарубежного производства. Переводческий процесс напрямую связан и с таким современным явлением, как глобализация, который датируется 20-21 веками. Считается, что именно труд профессиональных переводчиков является важным шагом в процессе создания открытого и демократичного общества.
На сегодняшний день существует большое количество бюро переводов, и это характерно практически для всех стран, причем наиболее востребованное направление в их деятельности – это технические переводы. Согласно статистике, примерно 70% от всего количества переводчиков в мире работают именно в сфере переводов технического характера. Достаточно большой объем также составляет и перевод текстов, относящихся к деловой корреспонденции, далее следуют информационные тексты потребительского характера, научные труды и пр.