Мы гуляли с Максимом допоздна. На улице было мерзко: ветер (который, почему-то меня пугал), нудно моросил дождик и вообще, лучше в такую погоду дома сидеть, а не шляться по неосвещенным улицам нашего района. Вот я и вернулась. Все как обычно. Открыла дверь подъезда ключом и стала подниматься на свой этаж. Тогда то я впервые это почувствовала. Почти увидела. Вы наверняка знаете такое ощущение, когда видишь словно спиной, резко поворачиваешься и ... ничего. Так вот значит, увидела ... почти. Постояла, как мне показалось, минуты две. Ничего. Продолжила подниматься. Теперь я была на стороже, нужно было опасаться.
Но больше ничего не происходило. Я спокойно дошла до нужного мне этажа и вжала звонок справа над дверью. Он послушно затрещал, и я услышала знакомые шаги, потом они замерли (смотрят в глазок), отступили назад и шумно звякнули задвижкой. Я знала, что это папа, я всегда знаю кто мне открывает дверь. У каждого члена семьи есть свой собственный стиль открывания двери. Я давно выучила это.
За дверью оказался папа. Он что-то мне сказал, но я плохо поняла, так как мои мысли были далеко. Из всей речи я уловила, то, что он тоже будет пить чай, если я захочу ужинать. Он пошел ставить чайник. Я сняла кожаный пиджак и стала вешать его на золотистый крючок вешалки. И снова что-то промелькнуло и юркнуло под мой пиджак, когда он уже висел на крючке. Это что-то было небольших размеров, но я так и не поняла что это. Цвет темный. Скорость большая. Мышь? Откуда в нашей квартире, где никогда не было элементарного тараканишки и даже мухи летом были большой редкостью могла появиться мышь? Это не мышь. Мурашки появились слово изнутри и быстро расползлись по всему телу. Страх усилился.
Если бы кто-нибудь видел дальнейшее мое раздевание со стороны, то он бы долго потом смеялся. Я постоянно оглядывалась, отдергивала руки от полок с бельем, резко поднимала джинсы. Мне все казалось, что сейчас это появится. Мне было страшно. Я чувствовала, что это что-то очень страшное. Возможно это даже насекомое.
Наклонившись над раковиной в ванной, я снова почувствовала его присутствие. Я знала, что это что-то прокралось в наш дом (тебе видимо, смешно - мне же было не до шуток). В голову лезли гаденькие мысли о фильмах ужасах, где отвратительные твари захватывают дома и люди в этих киношках сначала тоже не верили главным героям о существовании ЭТОГО. Я намылила накрашенные глаза, чтобы смыть тушь, но тут... Словно тысячи ледышек впиявились мне под кожу. Вот значит что такое леденящий страх. Что-то заставило меня распахнуть глаза и я увидела. Черный кончик ЭТОГО! За зеркало над раковиной - шусть! Твою мать! Глаза защипало мылом, и больше я ничего не увидела. Словно ошпаренная, я отпрыгнула от раковины, чуть не уронив разноцветные баночки шампуней на стиральной машине.
Спокойно. Я с трудом взяла себя в руки и вошла на кухню, где папа пил чай. Моя чашка стояла напротив. Я села.
--
Что-то ты бледная, - сказал мне папа.
--
На улице холодно просто, - соврала я.
Сделала большой глоток горячего, несладкого чая и ... чай комом провалился куда-то в глубь моего горла. За папиной спиной, прямо из под настенного искусственного цветка выползла СКОЛОПЕНДРА ... Видимо мои глаза округлились на столько, что папа спросил:
--
Что, чай горячий?
--
Да...
Просто он не должен знать. Кто угодно, только не он. Сколопендра никуда не уползала. Словно издеваясь, она пару раз извернулась, чтобы я могла видеть ее отвратительное жучье тело. Она было огромной. Папа допил чай и встал. Проклятая сколопендра (вот хитрая тварь!) сразу спряталась за искусственный лист. Папа невероятно долго мыл свою чашку, ставил ее на полку, вытирал руки кухонным полотенцем. Тварь смотрела на меня из-за листа. Папа ее не видел. Как только он ушел, она сразу выползла и извиваясь всем своим телом поползла в сторону окна. Остановилась, словно забыв нужный ей путь. Я набралась смелости и подошла к стене. Сколопендра была противной, тело ее отвратительно блестело, жирная, темно-коричневая гадость. Ножек было так много, что пожелай я их сосчитать, у меня не хватило бы терпения. Тело было рефленым, словно французский батон. Я представила, что вместо батона откусываю кусок от этой сколопендры и ложу в рот. Часть тела еще жива и я почти реально чувствую, как черные ножки щекочут мне язык. Я сдавливаю холодное тельце зубами и чувствую, как она растекается на языке густой слизью. Мне стало плохо. Я бросилась в ванную, заперлась и включила воду на полную. Меня стошнило.
Потом я залезла под душ и долго стояла под струйками теплой воды. Вода всегда успокаивает. Я стала ровно дышать и почувствовала себя настолько хорошо, что даже не удивилась еще одной сколопендре, появившейся из под коврика, в тот момент когда я вытиралась. Зашла в свою комнату. Да, этого следовало ожидать! В комнате было как минимум штук десять отвратительных тварей. На стенах, на столе, они выползали из под стенки. Какие десять, значительно больше!
Я сидела в комнате полной сколопендр и набирала номер телефона. На том конце услышала знакомый, чуть хрипловатый голос Макса:
--
Ну ты как? Че у тебя?
--
Сколопендры.
--
Че за сколопендры?
--
Ну насекомое такое, типа сороконожки, только больше размером.
--
И как?
--
Страшновато конечно. А у тебя?
--
А меня мыши.
--
Повезло.
--
Да как сказать...
--
Слушай, Макс, давай больше не будем так гулять, а?
--
Давай. Мне тоже не по кайфу. Давай лучше плана, возьмем что ли, Тимка какой-то охуительный недавно ребятам подогнал?
--
Посмотрим.
Я положила трубку и легла спать. Сколопендры еще бегали по стенам. Я отчетливо слышала как они шуршат под письменным столом и ползают по моей одежде. Их было много. А потом я стала проваливаться в сон и сколопендры, видимо, очень уважали мое решение - они старались не шуметь и уже не появлялись на той части стены, что была ярко освещена лунным светом. Хрен с ними. Я уснула. Мне ничего не снилось.