...Идешь наугад. Сон никак не хочет отпускать из теплых объятий. Звуков почти нет, только тихо поскрипывают стволы старых деревьев...
- Пока, Джил. Выключишь тут все?
- Конечно. Пока, Майк.
- Послушай меня, Джил Каррас. Не смей тут сидеть опять до часа ночи! Все решат, что мы завели привидение.
- Угу. Удачи!
С тихим скрипом закрывается дверь. За матовым стеклом гаснет свет. Девушка выбирает на мониторе "посчитать", несколько секунд любуется результатом, удовлетворенно кивает, выключается компьютер. Послушно щелкает остальными выключателями и спускается вниз. Каблуки выстукивают привычную мелодию.
...Не слышен даже звук собственных шагов. Листва под босыми ногами пружинит как ковер. Почему-то ты ступаешь так, что не наткнешься на сучок, не наступишь на сухую ветку даже в этой темноте...
В машине зажигается свет. Джил бросает быстрый взгляд в зеркальце заднего вида, чтобы мимолетно оглядеть собственное лицо с глазами, похожими на пару черных вишен. Под ними усталость оставила свои тени. На полных губах немного смазалась помада, черные волосы уже нашли путь, чтобы выбиться из-под ненавистной заколки. "Плевать".
Мотор "Пацифики" отзывается тихим урчанием. Какие-то секунды автомобиль шелестит шинами по изгибам гаража, повинуясь твердой руке своей хозяйки, чтобы вылететь на ночное шоссе.
...Ночь кажется непроглядно-черной. Редкие порывы ветра теряются в верхушках деревьев. Но вот тропинка заканчивается, позади остается темная полоса деревьев. А впереди море травы. И звездное небо. Высокое, открытое, такое ясное, что когда вдыхаешь прохладный воздух, кажется, будто вместе с ним пьешь звездный свет...
На улице тихо, пусто, прохладно. Ночь дает городу отдохнуть от шума и бензиновой вони. Звук шагов мечется, отражаясь от стен. А девушка только плотнее запахивает пиджак, достает из сумочки пачку сигарет, закуривает. И продолжает шагать домой, не оглядываясь на оставленную машину. "Дурацкий день. Дурацкий бензин. И сама я - дура. Вот чего жду?.."
Звонок телефона, пробившийся сквозь кучу бумажек и кожу сумки, кажется пронзительным. Но трубку ещё надо найти. Джил успевает сделать это за три секунды до того, как человек на том конце с облегчением решит нажать на "сброс".
...Трава тут по пояс невысокой пришелице. Приходится идти спокойно и медленно, сдерживая нетерпение. Пока, наконец, не раздается тихое приветствие, и ты улыбаешься, понимая, что тебя узнали, тебе рады...
- Да, конечно... Да, я понимаю... Брось. Мы оба ничего друг другу не должны.
"Разве не такими были правила игры изначально? Ну и что, что я хочу их изменить? Это бессмысленно. Всего лишь очередная детская фантазия".
- Не извиняйся.
"Это уж совсем глупо, дорогой".
- И тебе - удачи. Пока.
"Вот и все".
Все внутри заливает жаркая, совершенно детская, но все равно не желающая уходить, обида. В лифте вдруг кружится голова. Джил прислоняется горящей щекой к металлической стене. Эта частица прохлады приносит облегчение. Зажигая свет в квартире, приходится на секунду зажмуриться - он кажется ослепительным. Теплый и пушистый Морро трется у ног, нетерпеливым мяуканьем напоминая хозяйке, что не прочь побыстрее получить свой ужин. А та, вместо того, чтобы, как обычно сразу пройти на кухню, насыпать в металлическую миску корм, поднимает кота на руки, отчаянно вглядывается в голубые кошачьи глаза и утыкается лицом в кремово-шоколадную шерсть. Мяуканье сменяется громким мурлыканьем. Морро думает о том, что люди - чертовски странные и эгоистичные существа, но слизывает соленые капельки со щек девушки. Он точно знает, что хозяйка терпеть не может, когда кто-то замечает её слезы. Хватает пары минут. А потом:
- Морро... хороший... - Джил улыбается, трепет кота по голове и опускает на пол. И проходит к шкафчику с кошачьей едой на кухне.
Несколько минут перед зеркалом в ванной проскакивают мимо сознания, и Джил уже не знает - это были только минуты, или часы. Постель встречает уютной мягкостью подушек. Тепло одеяла и мурлыканье кота убаюкивают уставшую девушку мгновенно. Сон, как обычно, начинается темнотой и прохладой, запахом хвои и листьев...
...Вот уже обе украшены свежими зелеными пятнами травяного сока. Лошадь ложится рядом с девушкой, тянется к человеческим рукам за лаской. Джил с удовольствием гладит шелковую шкуру. Встает с помятой травы и садится верхом на кобылу. Пегая довольно фыркает и тоже поднимается. Снова слышится ржание. Громкое и веселое, возвещающее о том, что пора в путь. Табун в одну секунду сбрасывает сонное оцепенение и срывается с места.
Ветер бьет в лицо, но от конского тела идет тепло. Чувствуется, как под шкурой перекатываются в движении сильные мускулы. Бег плавен и неудержим. Стука копыт не слышно. Ведь лошади скачут по воздуху, едва касаясь копытами метелок на верхушках травинок. И все существо девушки переполняет радость свободного полета. Она выпускает лошадиную гриву, разводит руки, кричит. Весь табун отзывается на этот крик.
Кони поднимаются выше, к небу, к звездам. И непонятно уже, лошадь ли тебя несет, или потоки воздуха стали настолько плотными и упругими, что выдерживают твой вес, превращая скачку в собственный полет, окончанием которого будет вовсе не падение...
Ещё немного и одеяло окончательно сбежит на пол, кота уже и след простыл. Солнечные лучи воюют с занавесками, пробиваясь в комнату. Джил потянулась, неохотно открыла глаза. Щеку что-то настойчиво щекотало. Поднявшись, девушка выпутала из волос свежую травяную метелку, несколько секунд постояла, недоуменно разглядывая находку. Глянула на будильник, бросилась на кухню.
- Сара! Почему! Ты! Меня! Не разбудила!
- Не кричи так, милая, - пожилая служанка виновато улыбнулась, ставя перед хозяйкой тарелку с оладьями. - И ничего в этом нет такого страшного. Ну, пропустишь ты день... Ты выглядела вчера такой уставшей...
Джил оставалось только вздохнуть и смириться с этой непрошенной заботой. Все равно уже ничего не изменишь. "А может и стоит денек отдохнуть..."
- Сара, скажи... Ты ведь помнишь, мои родители держали лошадей?
- Честно говоря, не припомню толком. Скот разводили. Коров. А лошади... были, конечно. Но ездили на них в основном работники, пастухи...
- Угу. Спасибо.
Звонить на работу не хотелось, но все таки пришлось. К счастью, директора на месте не оказалось. Ответившая секретарь взялась передать сообщение. Джил вдохнула, улыбнулась. "Совсем как в школе, когда все уроки вдруг отменили". Дома делать было нечего; из всех перспектив наиболее приятным представлялся вариант: парк, книжка, холодный чай и сливочные эклеры от Марси (и пусть диета катится к чертям собачьим).
Когда, девушка, наконец, добралась до вожделенной лавочки в парке, полдень начал вступать в свои права. Несмотря на будний день, тут было людно. Джил это не обрадовало. Она раскрыла книжку, попыталась отгородиться от шума, погрузившись в чтение. Но и это не удалось. Книжка вместо захватывающего триллера, как было написано в аннотации, оказалась банальным и занудным детективом. Возвращаться в пустую квартиру смысла не было. Оставалось только сидеть на лавочке и смотреть на плавающих в пруду лебедей. "Вот у того шея как у жеребца изабелловой масти. Он всегда держится немного позади... Откуда же все-таки взялась трава на подушке?" Подумалось вдруг о том, что завтра снова придется возвращаться в офис на работу, где ждут только бесконечные колонки цифр. "Зачем только родители продали ферму и переехали сюда?".
Пожилого джентльмена (назвать этого человека стариком, вряд ли бы кто решился), присевшего рядом на лавочку, Джил заметила не сразу. Что удивительно. Потому, что господин этот выделялся, как выделялась бы, к примеру, зеленая летающая собака. Был он низеньким и толстым. На морщинистом лице красовались маленький нос, чем-то напоминавший пуговицу, огромные коричневые солнечные очки. Борода и необычайно пышные усы его могли похвастаться шоколадным цветом, а в длинных до плеч ухоженных волосах седина мешалась с кремовыми прядями. Голову украшал высоченный цилиндр того же цвета, что и борода, с заткнутыми за ленту листиками, кажется, мяты, руки скрывали перчатки в тон цилиндру; из кармашка бежевого сюртука аккуратно показывалась толстая золотая цепочка от часов.
Итак, джентльмен этот умостился на той же лавочке, что и Джил, избавился от очков (глаза его оказались пронзительно-голубыми), пристроил рядом трость с золотым набалдашником в виде кошачьей головы и самым бесстыдным образом впился глазами в эклер, неспешно поедаемый девушкой. Может быть, только благодаря этому пристальному взгляду, погруженная в невеселые раздумья (большая часть которых относилась к категории "жалко себя любимую") Джил и заметила незнакомца. "Наверное, актер какой-нибудь. Точно! Я его где-то уже видела. Ну, и что он так на меня уставился?".
- Хотите? - неожиданно для себя девушка протянула незнакомцу коробку, в которых ещё оставалась пара пирожных.
- Благодарю, - отозвался тот, довольно улыбнувшись в усы. Взял пирожное и принялся чинно его поедать, переведя взгляд на лебедей, которыми недавно любовалась его соседка по лавочке. - Вам грустно? - казалось, спрашивает он у пруда с птицами, а вовсе не у растерянной Джил.
- Знаете, я просто... Просто не могу так больше... Тут... В этом мире... Мне иногда кажется, что я откуда-то... издалека... из какого-то другого времени или пространства... Понимаете? - девушка выпалила это неожиданно для себя самой.
- Понимаю, - усмешка стала шире. - Позови их. И они придут. Даже сюда.
- Кого?
- До чего же вы, люди, странные все-таки... - господин вздохнул, аккуратно облизав испачканные кремом пальцы. - Не верите собственным глазам настолько, что отказываетесь видеть даже очевидные вещи, не вписывающиеся в... как это... "обычно" или "нормально", - взгляд голубых глаз стал суровым и укоризненным. - Вот столько лет живем вместе, а ты меня даже не узнала, - к укоризне примешалась обида, джентльмен насупился и отвернулся.
- Вместе? - глаза Джил от удивления стали вдвое больше. - Вы меня с кем-то... М... Морро?! - последнее было сказано испуганным шепотом.
- Ну, наконец-то. Я всегда в тебя верил, - голубой глаз насмешливо подмигнул. - А теперь позови их.
- Не могу. Их же нет. Это только сон?.. - Джил неуверенно провела ладонью по волосам, пытаясь собраться с мыслями.
- Глупости, глупости... Опять глупости. И все потому, что ты думаешь, что этого не существует в р е а л ь н о с т и. Но ведь ночью ты не боялась летать, - Морро поморщился, глядя на пытающуюся что-то возразить хозяйку. - Спасибо, хоть в меня поверила! Смотри сама.
Джил послушно посмотрела ту сторону, куда указывала пухлая рука. На газоне, вокруг орущего что-то жуткое магнитофона сидело несколько ребят, лет на пять моложе самой девушки. Количество металла на квадратный сантиметр одежды в этой компании превышало все разумные пределы. Внимание Джил привлек парень с высоким красным ирокезом. Показалось вдруг, что и не ирокез это, а вовсе даже плюмаж на начищенном шлеме, а в кошмарной музыке слышится трубный рев боевых слонов. Вот по дорожке перед самой лавочкой прошла блондинка в светлом платье, ведя под руку капризничающего малыша. И девушка явственно различила за её спиной прозрачные хрупкие крылья, а, показавший Морро язык, мальчишка, сверкнул желтыми глазами с вертикальным зрачком и взмахнул красным чертячьим хвостом. На соседней лавочке сидела ярко раскрашенная девица, несмотря на летнее тепло, облаченная в длинное черное платье, из-под подола которого виднелись, смахивающие на армейские, высокие ботинки. Она на секунду оторвала взгляд от книги. Джил заметила, что глаза у неё большие и миндалевидные, а пара хвостиков как-то уж слишком подозрительно напоминают уши. Того и гляди замяукает.
- Нужно только поверить. Позови их.
Джил вздохнула, поднялась с лавочки, закрыла глаза, развела руки, словно и впрямь собиралась взлететь. Позволила дыханию прохладного ветра отогнать городскую жару, вдохнула запах трав и лесной листвы... И уже совсем не удивилась, когда в ладонь привычным движением ткнулись теплые лошадиные губы, выпрашивая ласку и угощение.
Девушка открыла глаза, погладила лошадь. Конечно, это был чей-то зверь из парка, ведь на конях из её сна никогда не было сбруи.
- Касси, ах ты скотина неблагодарная! Ну-ка немедленно отстань от людей! - подбежала запыхавшаяся владелица животного.
- Ничего страшного, - Джил обняла за шею пегую кобылу, улыбнулась, почувствовав под щекой шелковистую шерсть.
- Ты, видать, любишь животных. А в седле-то удержишься? - в глазах рыжеволосой женщины вспыхнули азартные огоньки.
Сесть верхом на пегую оказалось вовсе не так просто, как во сне. Пришлось воспользоваться лавочкой как подставкой. Наконец, устроившись в седле, Джил гордо огляделась. И обнаружила, что пожилого господина на лавочке уже нет. Тот не спеша направлялся в глубину парка.
- Морро... ты ведь... ну вечером... дома... будешь? - окликнула его Джил дрогнувшим голосом.
Ответом ей был всего один взгляд, но очень красноречивый. Ясно говорящий о том, что спрашивать такие вещи у котов - неприлично.
Лошадь нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. И Джил, вздохнув, позволила ей трусить по дорожке.
Полтора года спустя.
- Приветствуем наших телезрителей! Итак, как было обещано на прошлой неделе, мы находимся у дома детской писательницы Джил Хейн, чья звезда неожиданно и ярко разгорелась на небосводе современной литературы. А вот и она сама. Здравствуйте, миссис Хейн.
- Хорошего дня, Фрэнк.
- Добираться сюда нашей группе было не так легко. Первый вопрос: скажите, почему вы решили покинуть город?
- Тут дышится легче. И потом... - Джилл похлопала по шее неотрывно следующего за ней изабеллового жеребца.
- Конечно. Ваши лошади. Ваш табун насчитывает, кажется, двадцать голов?
- Двадцать три.
- Замечательно! Расскажите нашим зрителям, как вам пришла в голову идея начать писать детские книги?
- Ну... Это случилось одним летним вечером... Я задержалась на работе, очень устала... И подумала, что этот мир такой... скучный. Я ошибалась, конечно...
- О! Кажется, нас ожидает очередная сказка.