Глухая дробь дождя с телесной дрожью вместе,
и ночь, и темнота, и на остаток сил
холодное легло, что тяжелее жести,
и рвётся в небо сад - но ветви вместо крыл...

Нет смерти для души. О Господи, как страшно!
Немая темнота, прошитая насквозь
иглою слова 'врозь'... В смирительной рубашке
мой сумасшедший сад, и всё, что не сбылось.
*
Я жизнь свою спасу или зарою,
но ты ни в чём не будешь виноват.
Там, где заря встречается с зарёю,
где травы в окна по-людски глядят,
где силу смятый набирает сад,
и никого вокруг и за спиною,
где нет тебя, где ты всегда со мною,
рассвет - закат, закат - рассвет - закат...
Но мой полубезумный белый сад
между тобой и мной стоит стеною. 
* 
Даст Бог, не рухнет эта крепь,
а мне любить - не надо!
И дом сгорел, и век свиреп,
душа парит над адом...
Над садом страшный ураган.
Он с корнем вырвал вишню.
И дождь стучит как в барабан,
а сердца я не слышу.
Благополучие души
асфальтовой коростой...
Взорви её и не дыши -
отсюда до погоста.

июнь-июль 2006, Кострома