Аннотация: Это последняя рецензия, которую написал большой русский поэт Вл. ЛЕОНОВИЧ. Собственно, не рецензия, а шире
Юбилярше
Вчера услышали ваш разговор с Тимуром Алдошиным о преимуществах старости перед другими возрастами человека.
Вклинился в вашу беседу и прочел:
Но в зрелые черты сумей вглядеться.
И различишь прекрасного младенца
Сморгнешь и угадаешь старика.
Я это вижу в ясные минуты
Посередине той тяжелой смуты,
Что мы зовем вершиной наших лет.
Я возрасты свои в себе несу
И, как деревья в лиственном и хвойном
Ноябрьском или мартовском лесу
Они толпятся в беспорядке стройном.
Стихи посвящены Дедкову, первой строкой назвал он первую свою книгу. В апреле сего года твоему кумиру исполнилось бы 80.
Эпизод первый: как ставят голос - так Игорь и Тамара Дедковы поставили текущую костромскую словесность . Повезло Костроме. С трудом уезжал, уехал в Москву Игорь, умер перед второй чеченской войной. Почти одночасно с ним в Харькове умер Борис Чичибабин, послав проклятье "москалям". Чуть раньше в Костроме в ее областной газете за ненадобностью упразднен был ее отдел культуры. Тебе удалось внушить начальству, что необходимо завести культурное приложение к "Северной правде", я приехал редактировать восьмиполоску, которая умерла, едва родившись. Потом призван был возобновить ее старый морж ГБ. Но протянула она недолго и не получилось в Костроме издания, где печатались бы столичные классики, почитающие за честь публиковаться в провинции. Еще есть такие! Ты затевала прекрасное дело, нам объяснили, что этого не надо.
Эпизод второй: в 96м году Станислав Лесневский, царство небесное, и Евгений Сидоров - тогда министр культуры - открыли в Костроме Литературный музей. В 10-летнем возрасте он был уничтожен теми же культурниками. Чем и как жил наш Дом больше и лучше всех написала ты. Я листал альбом твоих газетных вырезок как материалы для страшного суда, на который только и осталась наша надежда. С трудом и натяжкой повторяю :
Другие, по живому следу,
С трудом пройдут за пядью пядь.
Но пораженья от победы
Ты сам не должен отличать.
Эпизод третий: От семьи Чуковских из Мемориала ,из комиссии по наследству репрессированных писателей (Репком) я привозил материалы о теневой комиссарской деятельности Н.К Крупской. Слабо верится, что женщина, хоть и нарком, могла бы приложить руку к появлению Указа ЦИК - СНК о высшей мере для двенадцатилетних врагах народа ( указ от 7.04.35). Нам с тобой удалось в четыре руки сдернуть зловещие имя с фасада центральной библиотеки. Тридцать лет сюда ходил Игорь Дедков. Стасик Лесневский ,его друг, на каждом дедковском чтении объяснял, что дважды два это четыре, что имя Дедкова сделает честь библиотеке, улице, театру( он прекрасно знал драматургию и писал о ней), любому волжскому пароходу...
Эпизод четвертый: Как-то ты получила письмо в защиту имени Дедкова на фасаде библиотеки из Красноярска от Виктора Астафьева . Известны его непримиримость к негодяям от культуры, его свинцовый карандаш. Свинцовым карандашом ты рисуешь костромскую провинцию. После статьи о большом негодяе - Бульдозерове - оригинал был опознан и редактор снят с должности.
Вот тебе, Верушка, моя юбилейная речь. Несколько эпизодов еще прибавлю, Бог даст. Обнимаем тебя крепко!
Р.S. По поводу пятой части "Медитаций". Ты молодец! Эти стихи надо читать, перечитывать, завидовать и запоминать. Преодолённая газетчина, газетчина, обогатившая поэта, та презренная газетчина, что вдруг становится плечом к плечу - рядом со стихами, и они делают честь друг другу - очень редкий случай. Арямнову можно преподавать в Литературном институте. Жду известий от тебя - обо всём, что видишь со своей колокольни. На семинарах, конечно, спорят... Но твоё слово уже сказано.