Жизнь текла по размеренной стезе. Лекции и семинары, кафедральные заседания и ученые советы, сессия, экзамены - распорядок дня обычного профессора серого провинциального вуза. Его жизнь можно было считать сложившейся и успешной, диссертации были написаны вовремя, изобретения, вовремя сделанные, заставляли ссылаться на него узкий мировой кружок исследователей, работающих в русле его направления. Местное светило, говорили, что скоро быть ему член-корром. Но на самом деле, он чувствовал себя глубоко несчастным человеком. Представьте себя амебой, которую разглядывают в микроскоп, наблюдают, что она жрет, как гадит и почкуется. Но амеба счастлива потому, что не знает и не понимает смысл работы микроскопа. Профессор ощущал себя амебой, которая знает про глаз и микроскоп. Он объективно оценивал реальность - итак, ваши сутки. Ноль, ноль часов - вы спите в своей пастели, в своей квартире, в своем доме. Об этом знают ваши домашние, десятка два сотрудников на работе и опер местного ФСБ, чтоб вы случайно или за деньги не продали секреты родины, придуманные вами, которые родине вообще не нужны. Утро, вы проснулись по зову будильника, об этом знают чуть менее десятка человек, пошли в туалет отправлять естественные физиологические нужды, по сливу воду воды к вашему информационному полю подключились соседи сверху и снизу. Наконец вы сделали все утренние домашние дела и даже выпили кофе с булочкой, при этом, ни на секунду, ни оставались сами с собой, сонная жена и суетливые дети мешали почувствовать вкус завтрака. И вот, может быть, глоток свободы - дорога на работу. Вы бросились в утреннюю безликую толпу, как в спасительный оазис, но наш город маленький - здрасте Виктор Петрович, как здоровье Виктор Петрович, Вить, привет, дай рубль. А вот и институт, уже на подступах проходишь, как сквозь строй, только успеваешь машинально кланяться, внутри, казалось бы, в своем интимном кабинете постоянно под прицелом, между телефоном и дверью, сделать это, решить то, позвонить тому, срочно идти туда и туда. Время к обеду подходит неумолимо и незаметно, молоденькая новая лаборантка, мечтающая, чтоб ты ее трахнул, приносит из буфета еду. Господи, она малознакомый человек, знает мою любимую еду, которую носит уже два месяца. Заперся в кабинете, сделал чай, механически ем под стуки в дверь и телефонные звонки. Вечером дорога домой напоминает утрешнюю. Вот и дома, быстрее съесть свою еду и спрятаться от шума и суеты в рабочей комнате, у компьютера, как бы работаю. Уже поздно, пора отходить ко сну, новости по телеку и обязательный секс с женой, хотя бы два раза в неделю нужно, все-таки семья. Она знает все мои кнопки и начинает с минета, чтобы встал, потом я отрабатываю в двух обязательных позах, пока не кончу, каково ей, не знаю, да и наплевать. Затем, несколько вялый разговор, уже в полудреме, что нужно купить, куда сходить, что сделать. Еще на один день жизнь стала короче. Напряжение возрастало с каждым днем, часто срывался, ругался по пустякам, работать становилось все сложнее. Он чувствовал неотвратимый зов, такой, какой чувствуют змеи, когда хотят сменить кожу. Нестерпимый внутренний зуд все усиливался и усиливался изнутри, он уже не мог усидеть на месте и мерил ногами кабинет, бесцельно заходил в магазины. Все, пора, внутреннее состояние достигло точки кипения. И он решился сделать то, что уже делал много раз, что давало ему энергию для жизни. Началось это давно, еще в студенчестве. Как-то он ухаживал за одной барышней, в один из мартовских вечеров бухали сплоченным коллективом в общаге. Время стало приближаться к "комендантскому" времени, поэтому вечеринку закончили и стали расходиться. Она жила в дальнем, совершенно неизвестном ему, конце города. Туда добирались часа два на общественном транспорте, потом около часа, по молодости мял ее в подъезде, рискуя кончить в штаны или заработать простатит. Когда милое созданье упорхнуло в теплую квартирку, он остался один, в незнакомом районе, без денег. Транспорт уже не ходил. Делать нечего, надо идти, по направлению к центру. Было около трех ночи, пустые улицы, ни одной машины на дороге. Сначала он злился, что по глупому влип, потом эмоции и мысли исчезли, оставались холодный мартовский дождь, алкогольный отходняк, усталость. Приходилось заходить, греться в подъезды жилых домов, дремать на ступеньках. Вот и центр города, появились очень редкие авто, около центрального рынка непонятная ночная жизнь. Запах еды и гари от костра. Заходить туда не стал, мало ли как воспримут чужака. Пошел по направлению к вокзалу. Уже встречаются странные одинокие ночные прохожие. В здании вокзала, в круглосуточном буфете, выпил дешевого, но горячего кофе с черствым коржиком. Навалилась свинцовая сонливость, двинулся в зал ожидания. Все-таки тепло, упал на деревянную скамью и сидя мгновенно заснул, проснулся от резкой боли в колене, по проходу ходил мент и постукивал дубинкой задремавших по ногам - не спать, не спать. Постоянно из сидящих менты выщипывали людей и куда-то уводили, некоторые не возвращались, когда, в очередной раз, остановились около него, он предъявил студенческий билет и сказал, что ждет первую электричку в пригород. Трогать не стали, еще немного посидел, погрелся в полудреме, когда захотел в туалет, выяснилось, что он платный, пришлось уходить с вокзала, облегчился в ближайшей подворотне. Спасибо тебе вокзал за кофе и немного тепла. Двинулся дальше, с каждым часом приближения к рассвету становилось все веселее и веселее, куда-то исчезли усталость и свинцовая тяжесть в ногах. Утром был уже дома. Спать не хотелось, перекусив, пошел в институт, весь день летал, как на крыльях. Подобный эксперимент повторил через год. Просто так прошелся по тому же маршруту. Затем, он понял, что ему нужно и раз в пару месяцев испытывал неумолимый зов влечения. За двадцать лет разработал множество маршрутов, выбрался за пределы города и уже осваивал пригороды. У него было множество легенд - работа в экспериментальной лаборатории, командировка и, наконец, рыбалка, охота. Мир изменился за это время, уже не погреешься в подъездах, там кодовые замки и домофоны, не посидишь на вокзале - нужен билет, не попьешь конъяк в аэропорту, сочтут за террориста. Но сколько прелестей во время ночевки в лесу, как загадочны сельские дороги, сколь таинственны изгибы лесной речушки. Он понимал, что когда-нибудь не вернется.