Аннотация: На конкурс ћписьмо настоящему полковникуЋ Памяти безвременно ушедшего от нас С. Чернодятлова посвящается. Альфа-версия, поправки, дополнения и предложения о соавторстве рассматриваются.
Тускло мерцает монитор штабной связи, инвентарный номер ПЗ127624, бессмысленный атрибут несостоявшейся организационной структуры. Я сдаю дела и описываю штабное имущество в надежде, что хотя бы ты сможешь им правильно распорядиться. Не знаю, кто ты, но верю, что ты окажешься настоящим полковником и сумеешь хотя бы отчасти сдерживать эту свору взбесившихся садистов. Я не смог.
А начиналось все очень здорово: благородные цели - защита обездоленных, бескорыстная помощь поруганным; радужные перспективы - отличное матобеспечение, высокие технологии, превосходные (так казалось) кадры. Кто мог знать, что вседозволенность и неподконтрольность в состоянии растлить любую личность и за кратчайший срок превратить славного волонтера в инфернальное исчадие. Впрочем, ладно, что есть, то есть. Попытаюсь описать личный состав, хотя знаю, что это бестолку - эти сущности (язык не поворачивается назвать их людьми) самопроизвольно появляются, исчезают, трансформируются, действуют как самостоятельно, так и объединяясь в банды без согласования со штабом, так что многие останутся неучтенными, а многие в последнее время неактивны. Но все же, думаю, тебе этот список поможет.
Аделина - тяжелое коммунальное детство лишило ее психику всех человеческих черт и превратило в хладнокровную машину для убийства. Единственое, от чего она в состоянии получить удовлетворение - хруст черепов гражданского населения, зажевываемых в траки ее танка. Есть косвенные сведения о том, что ее Истинное Имя обладает столь мощным магическим свойством повергать людей в ужас, что она была вынуждена от него отказаться.
Чечен Гиви - психически крайне неустойчив, ярко выраженный шизофреник, обладает несколькими независимыми сознаниями, которые имеют тенденцию к размножению. В одной из ипостасей склонен к садистической зоофилии, в другой - к истероидному фетишизму на почве презервативов. Ни в одной из ипостасей абсолютно ничего не стесняется. Гиперактивен. Специализация: проведение терактов, растление.
Летучая Пантера - результат запрещенных генетических экспериментов. Кошачий вариант вервольф-трансформера, усиленный суккуб-модификацией, позволяющей в контактном бою лишать жертву разума. Абсолютно неконтролируема, склонна к молниеносным хаотическим перемещениям на большие расстояния, владеет собственной разветвленной агентурной сетью по всему миру.
Апрель Крепостной Стрелец - снайпер, подвержен милитаристскому психозу. В последнее время неактивен.
Прапорщик Фил - обладает крайне низким интеллектом и напрочь лишен воображения, оттого лоялен и относительно безопасен для мирного населения. Сохраняет некоторые иллюзии относительно первоначальных идеалов. Рекомендуется к использованию при подавлении внутренних мятежей в связке с Комиссаром. Любит и умеет строить окружающих, в средствах неразборчив.
Комиссар - садистические наклонности этого персонажа осложнены мазохизмом и оттого в основном направлены на наиболее опасных и отвратных из окружающих его созданий, то есть на товарищей по оружию. Выражается это в постоянном личном контроле и профессиональной промывке мозгов последних (замаскированных под панибратские отношения), совершаемых из чистой любви к искусству. Рекомендуется к привлечению для наведения внутреннего порядка в отряде.
Мимометчик - сохраняет внешне респектабельный образ жизни и поведения, связь с отрядом осуществляет эпизодически. Зациклен на псевдорелигиозной тематике. Расправы со своими жертвами не афиширует и умело скрывает следы. Может быть использован как агент влияния.
Диверсант Г. - бестолковый гермафродит, не имеющий определенных целей и наклонностей. Привлекается для нагнетания массового психоза среди мирного населения.
Кажется кого-то забыл, но неважно.
Кроме того, имеется еще целый сонм призрачных сущностей - адских порождений больного воображения как штатных, так и примазавшихся монстров: хорек Наклумбер (эрцгерцог), Кот Поганый, призрачные партизаны, и другие.
Полковник, я верю в тебя, ведь если ты не сможешь обуздать эту стихию порока, насилия и разрушения, то я не завидую нашему миру.
Холодно. На столе передо мной лежит и отсвечивает мой старый боевой товарищ - трехдюймовый "Стечкин". Он часто спасал меня в разборках с "подчиненными", и я привык доверять ему безусловно. Между нами появилась связь подобная той, что возникает между верным псом и его хозяином - эмоциональная связь, - и я привык думать о нем, как о живом существе... Только теперь мне стало ясно, что это всего лишь мертвый предмет, теперь, когда уже поздно, когда уже стало ясно, кто из нас хозяин на самом деле. Странную власть обрел надо мной этот предмет в последнее время - где бы я не находился и что бы ни делал, мои пальцы ощущают его требовательную сталь, и я вижу провал его дула, что-то рассматривающего в моей душе все внимательнее и внимательнее. Теперь я понимаю, что так и должно быть, ведь мертвое всегда брет верх над живым, неизбежно находя в нем некое несовершенное сродство с собой, и доводя его до совершенства. Я дописываю письмо и знаю, что как только положу ручку, мое тело поступит в полное распоряжение этого предмета и выполнит его волю. Когда-нибудь ты тоже поймешь, какое это облегчение, ты, что придешь после меня. Что же, до встречи, друг.