|
|
||
На ещё не забытом тогда богами острове, названия которому тогда ещё никто не дал, жило племя Агров, которым не суждено было войти в историю человечества. А случилось это потому, что боги покинули свой народ и остров стал Богом забытым, на что и пытался неумело намекнуть автор в первом предложении. Потому, даже с развитием мореплавания, когда этот остров был обнаружен, его даже не пытались колонизировать. В самом деле, кому он нужен? Так и живёт это племя до сих пор, лишь изредка здесь высаживаются чужаки да и то случайные. И отношения с внешним миром всё те же. С этим остров никто не хочет воевать, никому не нужна эта земля. Здесь даже не пытались найти ни золото, ни - позже - нефть или, на худой конец газ. Трудолюбивые и покорные Агры никого не привлекают в качестве дешёвой рабочей силы. С этим островом даже не торгуют. Даже учёные, за очень редким исключением, предпочитают обходить этот остров стороной. Историков не интересует, откуда могло взятся это ни от кого не зависящее племя. Биологи не интересуются нигде больше не встречающимися растениями и животными.
Некоторые (то есть, то самое редкое исключение) считают, что срабатывает образное подобие: "если уж богам он не нужен, нам-то зачем?". Конечно, чужеземцам неизвестно про особые взаимоотношения Агров с их богами, но эта мысль, отпугивающая всех от "нехорошего" острова появляется на каком-то экзогенетическом уровне.
Оставим, однако, полупустые гипотезы этим самым некоторым и узнаем, как же это случилось.
Старый жрец Авагаррах вспомнил, что завтра его девяностый день рождения и его это совсем не радовало. Он и сам не знал, что происходит, но всё сейчас говорило о том, что этот День Дождя станет последним и не только для Авагарраха, но и для племени вообще. Авагаррах не боялся своей смерти, тем более что до неё было ещё далеко. Да и ученик у него уже был, а значит племя не останется без верховного жреца.
Гораздо больше Авагаррах боялся жизни без богов. И сейчас он вдруг понял, что боги уходят от Агров и уходят навсегда. Даже полная луна, появление которй в ночь перед Днём Дождя считалась хорошим знаком, сегодня смотрела зловеще и, казалось, несколько грустно. И действительно луна расплакалась дождём и Авагаррах заплакал сам, но без слёз, поскольку жрец не имел права на слёзы: слёзы жреца отпугивают дождь. А плакал он потому, что нет в мире худшего знака для Дня Дождя, чем дождь накануне. Тут не поможет уже никакая полная Луна. Хорошо, что грома нет.
Но и этому Авагаррах рано радовался, потому, что среди, казалось бы, ясного неба он увидел молнию, которая перечеркнула весь звёздный рисунок (что само по себе было плохо), а за ней последовал гром, который трудно было не услышать и Авагаррах впервые с тех пор, как стал жрецом, не знал, что делать. Никогда раньше гром не звучал в ночь перед Днём Дождя, но все знали, что ничего хорошего это не означает. Хуже же всего было то, что никто не знал, что именно значит этот знак. А потому, именно ему, Авагарраху, надо будет расказать людям обо всём.
Спокойно, Авагаррах, спокойно. Жрец должен остватся спокойным, даже когда небо окажется ниже земли, а вода горячее огня - так говорил его учитель и так он сказал своему ученику, которому так и не суждено будет стать настоящим жрецом. Авагаррах, разумеется, знал, что всё это значит. Тем и отличается настоящий жрец от всех остальных, что он, кроме обычных знаков видит знаки истинные. Но сейчас Авагаррах предпочёл быть не знать скрытый смысл происходящего. Его мысли путались, а гром гремел всё сильнее. Авагаррах пошёл готовится к своему послднему Дню Дождя. Он вспомнил, с каким восторгом смотрел вокруг его ученик, когда узнал, что ему будет поручена часть торжества. И Авагарраху стало немного стыдно, что и своему ученику он никогда не раскажет правду. На следующий день всё племя собралось там, где ему и положенно собиратся в день дождя - у ритуального камня, через который с Аграми общались боги. Все они собрались и ждали чуда.
Хоть и слышали Агры гром, хоть и видели рассёкшую небо молнию, они ждали чуда. На самом деле Агры не верели в богов по-настоящему, но они, как дети отцу, верели своему верховному жрецу. Если же тот не оправдывал ожиданий - что же, тогда он должен уйти из жрецов, а если дело совсем худо - его отдают богам. Агры - очень мирное племя, что необычно, и поэтому к этой мере прибегают крайне редко. И племени понадобится новый жрец, но это - не проблема для Агров. Так было, но так больше не будет. Хотя, как уже говорилось, Агры ждали чуда, но ждал его только каждый по отдельности. Когда же они собрались вместе и начали говорить между собой, то каждый почувствовал в этом разговоре некоторое напряжение. Никто не говорил про прдестоящий праздник. Раньше такого не было никогда. Теперь так будет всегда.
Ни оди не вспомнил про то, что было ночью. То есть, вспомнили-то все, но разговоров про это не было. Никто из Агров не осмелился спросить о значении этих примет у жреца. Это было необычно для Агров - зачем тогда вообще нужен жрец?
Вскоре разговоры утихли. Все молчали. Вместо радостного предвкушения было тяжкое ожидание. И всё же они надеялись на своего жреца. Он-то знает, что делать - так думал каждый Агр, кроме одного. Разумеется, кроме самого Авагарраха. Авагаррах знал. Он, в отличие от остальных, знал, что будет. Но знал он и о том, что ни он, ни кто-то ещё не смогут с этим ничего поделать. Он смотрел на своих соплеменников которые боялись, что один День Дождя пройдёт как-то не так, и завидовал им. Потому, что он уже не боялся, а знал. Знал, что не один день, а все дни, и не только Дождя, а и Ветра, и Леса и всего остального - всё теперь всегда будет идти не так. Точнее говоря, просто ничего не будет. Не будет больше богов у его племени. Никаких богов. Никогда. Ему хотелось кричать, хотелось крушить всё вокруг, все эти никому больше не нужные приспособления для обрядов. Но Авагаррах не делал этого. Он знал, что его судьба теперь определена и от него больше никак не зависит. Он, как хороший жрец, должен закончить свою работу - дать племени надежду. "Не давай людям надежду, если можешь дать им чудо - говорил Авагарраху его учитель - но, когда всё остальное кночится- дай им хотя-бы надежду". Эти слова Авагаррах никогда не передаст своему ученику. Авагаррах был последнним носителем этих знаний. Никто, никогда.... Но у него ещё будет время подумать об этом. Сейчас же его задача состоит лишь в том, чтобы оставаться спокойным. А потом, когда произойдёт то, чего уже не отменить - надо будет сказать те слова, которые он должен сказать и попросить лодку. Вот и всё.
Когда последний настоящий жрец племени Агров Авагаррах подошёл к камню Лерраватта и дотрунулся до него своей рукой ничего не произошло. Не было ни дождя, ни грома ни молнии. Не было и явления Богов в виде облаков.
Не было и того, чего ждал Авагаррах - возмущения.
Агры сидели молча. Они не могли поверить, что дня дождя не будет. Такого не случалось ни на их памяти, ни на памяти их отцов и матерей, и так далее вплоть до давно забытых предков.
Агры верели в своих жрецов. Жрец всегда найдёт выход. А если этот не найдёт - найдём другого.
Тем труднее было Авагарраху говорить правду. Всей правды, он конечно, говорить и не собирался. "Одна правда - богам, другая - жрецам, третья - вождям, четвёртая - ученикам жрецов, пятая - людям, а шестую правду мы возвращаем богам" - так говорил Авагарраху его учитель. И никогда Авагаррах... Нет, об этом Авагаррах успеет подумать. А пока надо говорить. Надо.
- Друзья - начал Авагаррах, но получилось как-то глупо: жрецы и Агры - не друзья - Агры - а это-черезчур отчуждённо. Он-то - тоже Агр - Соплеменники! - первое предложение Авагаррах всё-таки смог закончить.
Агры всё так же молча смотрели на Авагарраха. Они ждали, что сейчас он скажет что нибудь, вроде: "Я ошибся, День Дождя будет завтра", или, лучше: "Дождь будет совсем скоро, всё в порядке".
-Я собрал вас всех сегодня не на Праздник Дождя. Я хочу вам обо многом сказать, но прежде я хочу, чтобы каждый из вас подошёл к этому камню и дотронулся до него рукой. Каждый, всё племя. Это - очень важно.
Агры неуверено встали и выстроились в очередь. Авагаррах отозвал своего ученика в сторону и сказал ему:
- Ты понимаешь, что происходит?
- Да, учитель. - Этот ответ ясно показывал, что ученик явно не готов к тому, чтобы быть жрецом.
Если он так же будет общатся с богами, ничего хорошего из этого не выйдет. Но сейчас Авагаррах удержался от каверзного вопроса "и что же?". Просто потому, что этому будущему жрецу никогда не говорить с богами. Вместо этого, Авагаррах сказал:
- Тебе предстоит быть жрецом в тяжёлые врмена.
- Да, учитель. - Авагаррах только сейчас понял, как ошибся в выборе ученика. Более глупых ответов и быть не могло. Но всё это было уже не важно.
- Сейчас все дотронутся до камня - потом это же сделаешь ты. И так отныне будет на всех Днях Дождя, да и других праздниках - тоже.
- Да, учитель.
- И ты передашь это совим ученикам, они - своим. И так будет до тех пор, пока кто-то не вызовет дождь.
- Да, учитель. А когда это случится?
- Не знаю. Я надеюсь, что ты застанешь этот момент. Но помни: в обряде должен учавствовать каждый, кто попал в этот день на наш остров. Даже, если он - не Агр.
- Да, учитель. - Авагаррах понял, почему его раздражает тупость ученика. Таким простым людям очень трудно врать.
Агры снова сели на свои места. Они смотрели на ученика жреца и надеялись, что тот наконец вызовет дождь и всё будет в порядке и забудут они всё это, как страшный сон. Но дождь не пошёл. Авагаррах встал и сказал свою последнюю речь:
- Я вновь обращаюсь к вам. Я больше не ваш верховный жрец, моё место заменит мой ученик. Боги ненадолго отвернулись от нас, и я, как верховный жрец обязан уйти. Но, если вы будете и впредь делать все обряды так, как сегодня - сначал верховынй жрец, потом - все остальные, то вскоре они увидят ваше поклонение и вновь вернутся к племени Агров. А я прошу дать мне лодку, я поплыву туда, где живут боги.
Да, это было право жреца - в отличае от других Агров, он мог уйти к богам не только как жертва, но и самостоятельно.
- Перед тем, как я уйду, я хочу сказать несколько слов своему ученику.
Все остальные Агры ушли готовить лодку.
- Итак, теперь ты верховный жрец.
- Да, учитель.
- Ты понимаешь, что для простых Агров я несколько приукрасил действительность.
- Да, учитель.
- На самом деле боги не ненадолго отвернулись от нас, а просто покинули нас.
- Да, учитель.
- Но я верю, что Агры и их новый жрец смогут призвать к себе новых богов, если выполните мои указания.
- Да, учитель.
Когда Авагаррах произнёс последнюю фразу, он и сам почти поверил себе. Да не почти, а поверил, надо же ему было во что-то теперь верить. И с такими мыслями он сел в лодку и поплыл туда, где, как считали Агры, обитали боги. Его далшнейшая судьба нам неизвестна. Возможно, она имеет отношение ко всей этой истории, возможно - нет. Но в любом случае, как уже упоминалось, мы ничего не знаем о том, чем закончилось плавание Авагарраха к богам, которые уже давно покинули Агров.
А в это время у Ритуальной Хижины Кордалнути Агры приветствовали совего нового жреца. Теперь он - тот, кому и в кого они верят. И никто не услышал потонувшей в радостных криках фразы:
- Ну да, всё верно. Если не помог новый жрец, то, быть может, стоит поискать нового Бога?
Пришло время ввести в наше сомнительное повестование нового героя. Как он в него (поветсование) попал - не совсем понятно. Некое обоснование этого факта, напоминающее, скорее, липовое алиби неумелого преступника, мы приведём позже, пока же, следуя традициям, попрубуем поближе с ним познакомиться. Имя его для нас не важно совершенно. Поэтому назовём его, скажем, Александром Валерьевичем Огороховым.
Опустим, пожалуй, описание его счастливого детства и трудных школьных лет (с такой-то фамилией!). На всякий случай отметим, что с какого-то моента наш герой стал замечать, что вокруг много всего ненастоящего. Нет, его беспокоили не столько туалетная бумага из генетически модифицированной древесины и лимонад из стопроцентного красителя, сколько обилие людей, которые живут, работают, и так далее и тому подобное и уверены, что счастливы. Или, в крайнем случае, скоро станут счастливыми. В совсем тяжёлом случае, всё счастье достанется их детям.
Герой же наш (мы, пожалуй, так и будем звать его дальше, не подразумевая при этом наличие в нём какого-либо избыточного героизма, и, при этом, не воспринимая это слово в "карикатурном" смысле, словно указывая на его - героизма - полное у героя отсутствие, а просто во избежание повторения его полного имени, поскольку сокращение, любезно придуманное его другом, как потом станет ясно, может ввести читателя в заблуждение касательно намерений автора, которых у которого никогда и в мыслях не было) по одному ему известным причинам, пытался найти что-то настоящее. Ему нравилась ходить по паркам, лесам. Потому, что они - настоящие. Но в парках и лесах всю жизнь не проведёшь а компромисы героя не устраивали. Потому он везде и всюду искал это самое, да простит читатель автора за бедный его словарный запас, настоящее, и, когда, иногда, находил, тогда понимал, что вот оно - и тут же понимал, что это - уже не то. И всё начиалось сначала - везде и всюду, это самое, когда, иногда, тогда, вот, уже не.
Впрочем, пора нам заканчивать и так растянувшееся описание героя, который, хоть сейчас и кажется глотком свежего воздуха в наскучевшем повствовании, вскоре успеет нам надоесть, поскольку, несмотря на упомянутую выше сомнительность его появления, захватит на себя всё наше внимание и вытеснит из текста Агров с их богами, которые и не боги вовсе, потому, как нету их уже столько лет, что только историки знали бы, сколько именно, если бы вообще знали об Аграх (читатель с хорошей памятью, возможно, вспомнит про некторых редких исключений, но они к дальнейшему повествованию имеют не больше отношения, чем то что, у героя был друг, ну, скажем Васичкин Василий Васильевич, что, быть может и важно, который, что совершенно не важно, как уже упоминалось раньше, дал герою сокращённое имя, и, хотя мы и упоминаем вскользь, что в дружеской беседе, порой весьма натянутой из-за того, что Вася не очень-то стремился к настоящему, герой наш откликался на Алевалогорох, на что, впрочем не обижался, поскольку ко всему привык, а потому не обижался и на более искажённые формы - Алевагорох, Авагарох и, хоть нам, возможно и послышалось, Аввагаррах, мы всё же, несмотря на гневный взгляд читателя, который ненавидит автора за черезчур длинные предложения заключённые в скобки, в которых уже невозможно понять, что хотя и что и на что несмотря, который к тому же ожидает, что после закрывающей скобки следует столь же длинный кусок текста, скажем, что это шутливое прозвище к нашей истории никакого отношения не имеет, и, как уже упоминалось ранее, употреблятся далее не будет, за исключением тех редких случаев, когда мы позволим себе, не взирая на стремление к краткости, которая, как известно, сестра таланта, дать слово самому Васе, дабы не вводить читателя в заблуждение, будто автор хочет намекнуть ему на то, чего нет), а об Аграх они знали не больше, чем наш герой, который о них знал не больше, чем его учителя истории, которые были историками (замкнутый круг получается - мог бы возразить умный читатель, но не будет он этого возражать, поскольку пример читателя с хорошей памятью уже достаточно впечатлил его и отбил у него желание возражать), на чём, в принципе, можно было бы и поставить точку, но дабы оправдать ожидания читателя скажем, что сам герой историком не был, а был он, как бы это получше сказать, оператором поливальной машины, что, в сущности, не имеет нкикакого отношения к тому, о чём подумал догадливый читатель, и добавим к этому описание таинственных обстоятельств появления героя в этом тексте, которые ранее уже были сравнены с алиби неумелого преступника, чем, в сущности, и являются, потому как заключаются в том, что в день своего рождения (что упомянуто здесь исключительно из стремления автора к точности и никакого отношения ко всему остальному не имеет, равно как и то, что это так же был и день дождя Агров, что, впрочем, некоторое влияние на последующие событие окажет, а потому попросим читателя не обращать внимание на слова от "равно как" и до закрывающей скобки) плыл на корабле, принадлежащем Васе (у которого было время заработать или иным способом найти деньги на корабль, поскольку поиском смысла он не занимался), и по воле богов Агров ли (которые, как известно, на тот момент не сущестовали), по собственной ли (или ещё чьей-то) глупости оказался вдалеке от родных берегов, а именно у, в прямом смысле всех слов, богами забытого острова, на котором и жили наши Агры, которые впрочем нашими-то и не были, о чём можо было бы ещё долго рассуждать, но читатель уже требует точки, которой он, разумеется не получит из-за природной вредности автора, который, правда, уже и сам устал от этого предложения, но, будучи вредным, решил поставить совершенно не уместный вопросительный знак?
Александру Валерьевичу в этот день невезло. Так бывает и с другими людьми, но Александру Валерьевичу не везло вдвойне, потому как то был день его рождения. Он плыл на корабле вместе со своим лучшим другом бизнесменом Васей, хозяином этого корабля.
Ни Александр Валерьевич, ни Вася не знали, с чего бы это могли подружится бизнесмен и поливальщик газонов, да и интересы у них были разные. Александр Валерьевич всё время что-то искал, а что искал, Вася так и не понял. Вася же был занят более земными темами: доллар подскочил, квартиру новую купил, кораблик свой подешёвке за двадцать отремонтировал. И Александр Валерьевич даже не решался спросить: за двадцать чего?
В общем говорить им вроде бы было не о чем, а говорили. Говорили обо всём, каждый со своей точки зрения и почти не слыша другого. Может и сдружила их просто возможность говорить, не задумываясь о реакции другого. Они ни о чём не спорили, только иногда, когда разговор заходил о вещах, Васе непонятных, тот чувствовал какую-то неловкость. Но его простой бизнесменской душе никогда не понять, что Александр Валерьевич испытвал какую-то неловкость постоянно.
Вот и сейчас ему неловко было из-за того, что из-за него, простого поливальщика, плывёт сейчас этот безумно дорогой корабль, работает на нём команда, а официанты подают еду, которую на свою зарплату он не то что купить, даже попробовать не может. И ответить на щедрость своего друга он сможет разве что бесплатным поливом газона, если Вася сам купит для этого поливальную машину.
А невезение Александра Валерьевича заключалось в том, что погода на море была отвратительная. С самого утра шёл дождь, хотя вчера ещё на небе не было ни одного облака. "Вот, что значит поливальщика на борт взяли" - пошутил Вася, который вовсе не хотел обидеть друга, напоминая тому о его профессии. Александр Валерьевич это понял и не обиделся. И такое было уже не в первый раз. Но мало было дождя, ветер, который можно назвать уже штормом был столь сильным, что даже столь мощному кораблю опасно было продолжать плавание.
Вот почему команда приняла решение плыть к ближайшему острову. Хозяин корабля отнёсся к этому плохо, но, взглянув на довольного гостя промолчал. Александр Валерьевич, который уже утомился от спокойного плавания, пусть даже и под дождём, видел в этом что-то более настоящее. Самый настоящий шторм заставил их огромную посудину, столь не похожую на маленькие, неуютные, но настоящие корабли причалить к самому настоящему необитаемому острову.
Остров, впрочем, оказался обитаем, но жили на нём какие-то почти дикие люди да один переводчик, неизвестно когда и откуда здесь появившийся. И, что самое удивительное, стоило им подплыть к острову, как вновь светило солнце, и не было видно ни одного облака на небе. Этим своим наблюдением и поделился Александр Валерьевич с переводчиком, но тот сказал:
- Не дождь кончился, а вы от него уплыли, на этом острове дождей не бывает в этот день.
- Что же это за день такой особый? - спросил Александр Валерьевич.
- День Дождя.
- Так когда же и идти дождю, как не в этот день?
- Да в День Дождя и шли дожди, но потом что-то случилось с их богами, я человек простой и в этих делах не понимаю. Но одно могу сказать в этот день и несколько следующих стоит ясная погда все те годы что я здесь живу. И ничего нет хуже для этого племени, правда я толком не понял, почему. Наверное, из-за этого плохо растут плоды, которые привыкли они собирать с незапамятных времён.
Всё это слышал и Вася который сказал только "Вот блин!", потому что понял из всего разговора лишь то, что на море шторм не утих, а значит о продолжении плавания и речи быть не может.
Собрались жрецы Агров, покинутых их богами неведомо за что на неведомый срок. Собрались они за тем, чтобы обсудить, нужно ли приглашать случайно зашедших чужеземцев на день дождя. И сказал главный из них:
- Да, нужно, ибо так завещал мне мой предшественник, а ему - его и так до самого Аввагарраха, который знал сам, что делать.
- Но они чужеземцы и не знают богов наших, не можем мы допустить их - сказал самый старый из них, но так и не ставший верховным.
- Мы тоже не знаем своих богов - робко сказал младший.
- Да, не знаем, ибо нет их - сказал верховный и помолчал немного. Потом продолжил: - но допускаем до наших обрядов того, который говорит с чужеземцами, допустим и их, на то воля Аввагарраха, а больше нет никого, чьей воле нам подчиняться, ибо богов у нас нет.
- Кто знает, может они и вернут к нам расположение богов - сказал младший.
- Не могут чужаки... - пробурчал старший, но, посмотрев на верховного, сменил слова свои на другие: - но коли так велел Аввагаррах, да будет так.
Остальные жрецы молчали, ибо нечего было им добавить. Аввагаррах велел, верховный жрец подтвердил. Да будет так. Лишь младший, ум которого был не столь ясен, как казалось вначале, высказал сомнение:
- А если они не захотят?
- Захотят! - сказал старший - Все хотят прикоснутся к делу божественному. И им повезло, что наш верховынй вождь столь щедр к ним, допуская... - на этом он остановился, потому, что увидел, что верховынй жрец хочет говорить.
Но верховный жрец молчал. Молчал долго и всё же сказал:
- Если они не захотят, это будет дурной знак. - пауза - нам из-за них придётся нарушить волю Аввагарраха - снова пауза - мы могли бы убить их до начала праздника - очень длинная пауза - тогда все живые люди острава примут участие в празднике - пауза - но сделать этого не сможем, потому, что убивать людей не умеем - очень длинная пауза - если они не захотят, то нам останется лишь принять отказ и истолковать его, как дурной знак - пауза - хотя нет у нас богов, чтобы нести нам дурные вести от них - очень длинная пауза - и нам даже не у кого просить защиты. - верховный замолчал и ждал, что скажут другие.
Все молчали, лишь младший как-то невнятно произнёс:
- Но нет никого, кто и покарал бы нас за несоблюдение воли Аввагарраха.
Потом все разошлись, а верховный, хромая, пошёл к тому, чей язык способен говорить, а ухо - слышать то, что говорят чужеземцы.
Вася был ужасно недоволен. Вот угораздило же его в этот дурацкий день поплыть на этой дурацкой лохани и из-за этой дуракой погоды высадиться на этом дурпцком острове. Подумав эту мысль, Вася придумал ещё несколько таких же, разнообразив их более выразительными эпитетами.
Пока Вася наслаждался своим богатым словарным запасом, из лесов возник туземец. Даже человек, ничего не смыслящий в науках мог понять, что перед ним туземец.
Туземец подошёл к переводчику и завёл с ним какой-то разговор. Лицо переводчика выражало крайнюю озобоченность. Через какое-то время переводчик подошёл к Васе и другим вынужденным гостям острова и сказал:
- Понимаете... тут такое дело... у местных есть традиция... в день дождя каждый, кто находится на острове должен принять участие в одном ритуале... вы не подумайте, тут ничего особенного, просто нужно дотронутся до одного камня, вот и всё.
- А, ну это они молодцы, конечно, а мы то тут причём? - удивился Вася.
- Ну вы находитесь на этом острове...
- ...к сожалению...
- И должны принять участие в ритуале.
- А, вот оно что... - пробормотал Вася, обдумывая услышанное - не, пошли ка ты их так далеко, как совести хватит.
- Понимаете, у народа горе, - переводчик покозал рукой на туземца. Вид у него и впрямь был невесёлый, - а в этот праздник - День Дождя они особенно грустят. И их единственная надежда - что однажды кто-то прикоснётся к этому камню, и пойдёт дождь.
- Не, ребята, я в вашей чёрной магии не участвую. Я, блин, крещёный. В церковь хожу... иногда... Православный я, мать твою, понимаешь?
- Понимаю - с непонимающим видом ответил переводчик и уже начал придумывать, как успокоить Агров. И ему бы пришлось применить свои соображения, если бы их не прервал тихий голос:
- А может, поучаствуем? Нам это ничего не стоит, а несчастные люди хоть немного обрадуются - это сказал Васин друг, из-за дня рождения которого он тут и оказался.
- Ну, Аввагаррах, ты даёшь! - что-то в этом духе выкрикнул Вася - Ну, ты у нас сегодня, так сказать, это... виновник торжества, так что я, согласен - в Васе вдруг проснулось великодушие - Впрочем, может ты и прав, экзотика нынче в моде... а можно сюда ещё и вип-туры устраивать с участием в ритуале - если раскрутить - хорошо пойдёт. А ты, как автор идеи получишь от меня полфирмы и сможешь забыть про свою поливалку и жить не хуже меня!
Вася был так увлечён своей бизнес-идеей, которой, как уже знает внимательный читатель не суждено сбыться - ибо всё сообщение с внешним миром острова было невозможно, за исключением разве что некоторых исключительных случаев, вроде того, что произошёл на этот раз, что не заметил того, что заметил его друг. Услышав слово Аввагаррах туземец оживился и стал чуть-чуть менее грустным. У него появилась какая-то надежда, которую он не мог толком сформулировать, он ведь был почти первобытнм...
Вася также объяснил команде своего корабля, что им надо посетить один праздник местных туземцев. Спорить с начальником они не стали, но один из них спросил:
- А что за праздник-то?
- А хрен его знает - честно ответил Вася - да какая разница? День рождения какого-нибудь бога, наверное - и он рассмеялся.
Всё было буднично. Грустные Агры касались камня. Ничего не проиходило. Потом Агры кончились, настала очередь переводчика. Ничего. Следующим пошёл Вася. Кому-то показалось, что по небу прошло маленькое обачко, но вскоре небо снова стало ясно. Следующий - Александр Валерьевич. Всё произошло очень просто: он встал, подошёл к камню, потрогал его и пошёл дождь.
Описание самого чуда всегда короткое. Он потрогал камень и пошёл дождь. Это вариант издевательства автора над читателем, который ждёт, чем же всё это кончится и к чему ведёт автор, а вся кульминация уложена в одно предложение. Бедный читатель пытается прочитать его снова, чтобы осознать целиком, что произошло. Все, кто присутствует при чуде ещё в худшем положении. У них нет возможности перечитывать. Для них всё происходит ещё быстрее и неожиданнее. Они-то не знают, что в заголовке стоит "7. Чудо" - откуда им это знать, скажите пожалуйста?
Дождь пошёл - это было чудо, но это было мгновение, а сейчас он идёт и в этом никакого чуда уже нет: посмотрите на небо всё затянуто, почему бы не идти дождю? И если бы он вдруг перестал идти, это уже стало бы чудом. Не были чудом при таком дожде и таких атмосферных условиях и гром с молнией. Всё шло по законам природы, хотя было запущено в обход последних.
По причинам, красочно описанным автором выше, присутствующие при этом событии, ощутив на себе воду восприняли это по-разному. "Дождь пошёл" - подумал переводчик. Больше он не думал ни о чём. Или думал на языках, не известных автору. Посидев в таком мысленном вакууме некоторое время, переводчик, по одному ему известным причинам решил, что более здесь не нежен, встал и УШЁЛ с острова. Перед этим, правда, он сказал кое-что Александру Валерьевичу: "Ты молодец, ты их осчастливил. Теперь у них появился новый бог". Его ухода никто не заметил, все были заняты собственными переживаниями.
"Мокро что-то! Дорогущий костюм намочил, блин!" - это думал Вася, который понятия не имел о воздействии воды на свой костюм но предпочёл бы отказаться от эксперементальной проверки - "а это чё, Аввагаррах натворил? Ну он даёт!" - чувство гордости за своего друга и товарища охватило Васю и заставило забыть его про костюм.
"Наши боги к нам вернулись! Ура! Да здравствуют наши жрецы" - так думали простые Агры.
"Мы обрели нового бога. Всё-таки молодец наш верховный жрец" - так думали жрецы. "И мы молодцы" - так думали старшие из них, поскоьку это они выбрали его, отказавшись от своего права на это место ради родившегося в день дождя, что, как они считали, должно было стать хорошим знаком. Некоторые из них, правда, считали, что рождённые в грустный праздник, напротив, несчастиливы, но полсе таких чудес эти разногласия были забыты.
"Мы обрели нового бога. Что теперь делать?" - это думал верховный жрец, который понимал всю трудность своего положения. Ни он, ни его учителя, ни их учителя и так далее до ученика Аввагарраха никогда не общались с богами. И Верховный жрец Агров Аввагаррах (ничего такого уж удивительного в совпадении имён нет - так звали всех родившихся в день дождя, и Аввагаррах таким же образом получил когда-то своё имя). Он был рад за свой народ. Он был горд, что ему выпала честь быть первым жрецом нового бога. Но он знал, какие трудности ему предстоят.
Александр Валерьевич ничего не думал. Тот, кто совершает чудо вообще не думает о нём. Он слишком хорошо понимает, что ничего не понимает в происходящем. Думать об этом он будет потом, всему своё время.
На этом можно было бы поставить точку, учитывая, что семь - число хорошое, учесть символизм заголовка "7. Чудо" и отпустить героев в свободное плавание. Именно в плавание автор и отпустит героев, но не в свободное плавание, а в плавание домой. Автор - диктатор и он не хочет отпустить героев на свободу, ему нужно обязательно сохранить над ними власть, а потому, несмотря на возражения, уставшего читателя и храп заснувшего, наплевав на нумерологию и композицию, нарушая собственные приципы, но не желая наступать на горло собственной песне, автор предпочитает наступать на грабли, причём повторно, вновь отказываясь поставить точку в конче предложения и всего текста:
Можно придумать разные причины появления такого заголовка. Одни сочтут, что в ней содержится всё самое главное, другие решат, что перед ними очередное издевательство выражающееся в том, что самую незначительную часть текста автор озаглавил, так же, как сам текст, желая подчеркнуть особую важность этого фрагмента, которой, разумеется, не существует, третьи же могут пуститься в сложные философские рассуждения о фрактальной структуре данного текста и вселенной в целом. Автор же, устав комментировать всё подряд, надоев уставшему читателю своими комментариями и постоянно извиняющийся за эти комментарии, чем тоже надоел уставшему читателю, имея уже опыт повторного наступления на грабли, не желает этот опыт обогощать и отказывается от комментариев по данному поводу, давая полное, официальное и законное право критически настроенному чиатателю считать, что автор просто не смог придумать нового названия, пусть даже такого же плохого, как и все предыдущее, а сам автор может только в очерёдной раз, что, как упоминалось несколькими строками выше, надоело уставшему читателю, да и не только ему, попросит прощения за столь длинный абзац, который, в силу длины состовляющих его предложений, так трудно читать, и не принёсший читателю никакой полезной или, хотя бы, бесполезной информации, а за одно за то, что постоянно просит прощения и, наконец, перейти к изложению событий, которые произойдут через год, после событий, которые могли бы закончить, наконец, этот надоедливый текст, если бы автор не предпочёл наступить на грабли вместо горла.
Свой очередной день рождения Александр Валерьевич отмечал дома вместе со своим другом Васей. Было жарко, и во всём городе отключили воду. На небе не было видно ни одного облака. Александр Валерьевич был грустен, потому что так и не нашёл то, чего искал, а времени на это осталось на один год меньше. Вася тоже грустил, но сам не знал, почему. Почему-то год назад он почувствовал, что живёт он на самом деле совсем не так, как хотел бы жить.
В надежде подышать хоть немного более сведим воздухом они вышли на улицу. Проходив достаточно долго по ближайшему парку, они увидели огромную каменную глыбу, которую раньше не замечали. Эта глыба о чём-то напомнила друзьям. Сами не зная зачем, они одновремену подошли к ней и положили сверху свои руки. В этот момент пошёл дождь. Вот и настало время Александру Валерьевичу, да и Васе тоже, обдумать всё то, что случилось с ними год назад и решить, что им теперь делать. Они могут жить дальше так же, как всегда, могут ненадолго съездить на остров, потом смотри предыдущий вариант, могут уехать на остров навсегда, могут остатся на месте, но измениться внутренне... Автор более не в праве решать за героев, что им делать. Это - их право.
Когда всё племя одновременно коснулось руками до выросшего за год камня, пошёл дождь. Такого счастливого Дня Дождя у Агров не было даже во времена Аввгарраха. И дождь, и гроза и явления богов. Новый жрец Аввагаррах в своих ритуалах восславлял и благодарил не только новых богов, но и старого Аввагарраха, давшего ему новый ритуал дождя, и всех жрецов, которые были после него за то, что донесли ритуалы Аввагарраха и чужеземцев, которые подарили им новых богов. За год жрец научился с ними общаться, и сегодняшний день это доказывал лучше всего.
Выйдя на берег, Аввагаррах заметил где-то вдали что-то. Это что-то плыло в сторону острова и постоянно увеличивалось в размерах. Автор и сам не знает, что это было, потому как с его колокольни этот неопознанный плавучий объект разглядеть было невозможно.
|