Мне возникшей мелодией велено 
поспевать за луной в белом танце. 
Исчезаю безвестно во времени, 
истощаюсь бесследно в пространстве. 
И найдут, может, в трещинах наледи 
или в зеве песчаного плена
соль моей, чудом выжившей, памяти 
на печёной картошке Вселенной.