В окно вылетая, на дугах трамваев
Кудрявились ноты искринками грусти.
Внутри водостока, любителя арий,
Скрывалось реки необузданной устье.
У тучи слезились два вспученных края.
На правом плече пианино  этюдно
Устроилась ваза с больными цветами.
С балкона струился проперченный студень
Прокисшего смога, и в стёклах местами
Лицо рисовалось бальзаковской дамы.
А рядом сидел ученик-первогодок,
Наяривал гаммы в угоду мамаше,
Урок оплатившей. Но с каждым аккордом
Сильнее хотелось чай вылить из чашки
Ему на макушку, будь олух постарше...
Как быстро сменились воздушные замки
На жёлтые мумии редких знакомых!
Опять шалопай бьёт по клавишам залпом.
И хочешь  не хочешь, но ради прокорма
Дух спит, а душа  в состоянии комы.