Поздним вечером, кода ошалевшие от безнаказанности дети наконец-то получили по очереди ремня и со слезами забрались в теплые постельки, Тимофей оставил жену возле мерцающего экрана старенького "Горизонта" - досматривать рейтинговое ток-шоу "Звезда в шопе" и чуть ли не на цыпочках пробрался на кухню, осторожно прикрыл дверь и облегченно выдохнул: "Все!!!"
Боязливо оглянувшись в сторону комнаты, Тимофей открыл холодильник и, судорожно сглотнув подступившую слюну, подрагивающими от вожделения руками выудил из утробы холодильного монстра полупустую бутылку "Столичной", оставшуюся от тещиного юбилея ( справляли который почему-то у них - "Ну сделай маме приятное!"). Не раз уже покушался глава семейства в течение прошедших двух недель "добить" назойливую склянку, но категоричное: "Не вздумай - вообще выброшу!", будто бы случайно оброненное дородной супругой, останавливало его от этого решительного шага. Останавливало - но только не сегодня!!! Этот чумовой день едва не довел Семиглазова до инфаркта.
Началось все с того, что утром, следует заметить - в его законный выходной, около восьми утра Тимофея заставил-таки выбраться из сладких объятий Морфея душераздирающий треск ( иначе не назвать) дверного звонка, на основании своего возраста уже давно заслужившего почетное звание "антиквариат".
- Хто? - глухо рявкнул Тимофей, поеживаясь от холода ( "Козлы - когда тепло наконец-то дадут?!") и теребя катышки на линялых семейных трусах.
- Перепись населения - откройте пожалуйста! - невинным девичьим голоском донеслось из-за тонкой обшарпанной двери.
Надушенную малолетку, видимо, ничуть не смутил вид заспанного голого мужчины - весело щебеча, "переписчица" впорхнула в квартиру и непринужденно " разбавила" собой пробуждающийся семиглазовский коллектив. Постанывая, Тимофей натянул на себя застиранные "спортишки" с отвисшими коленями и, шаркая изношенными почти "в ноль" шлепанцами, поплелся на кухню - исполнять обычный утренний ритуал, основными объектами которого были кофе и сигареты. Когда полтора литра бодрящего напитка и полпачки никотиновых палочек совершили свое грязное дело, сомнительно приободренный хозяин вышел из своего "офиса" и глазами, полными невыразимой тоски попавшего в капкан животного, обвел привычную утреннюю картину: двое визжащих детей, полусонная жена и трущийся о ноги, вечно голодный облезлый кот. Наглая утренняя визитерша уже упорхнула, оставив после себя тошнотворный запах духов. Итак - день начался! Жизнь прекрасна и удивительна!
Воистину, чего только не изобретет коварная судьба, дабы сломить дух примерного семьянина! Прошедший день был переполнен всевозможными крупными и мелкими пакостями, преподнесенными повернувшейся задом Фортуной: от неоднократно обгадившегося младшенького - до рухнувшей в ванной штукатурки, разбившей зеркало и расколовшей новый унитаз, взятый в кредит. Глаша, поднятая "не с той ноги", вместо того, чтобы как-то поддержать изможденного супруга, лишь усугубляла нервозную атмосферу, регулярно "попиливая" Тимофея и жалуясь на свою нелегкую женскую долю. Меланхолично собирая осколки "белого друга", Семиглазов решил уже тогда, что жить заветному "остатчику" суждено не более нескольких часов. Твердо приняв это волевое решение, Тимофей взял себя в руки и уже с каким-то философским спокойствием переносил все тяготы сегодняшнего дня, которых, следует отметить, с лихвой хватило бы на неделю: старший сынуля простыл и, пытаясь заразить младшего, с завидной исполнительностью "дохал" и чихал направо и налево, начисто игнорируя полезные советы Глаши о носовых платках; при уборке в ванной более датально был изучен горшок кота, в котором обнаружились глисты (шастает, зараза, где ни попадя!); около часа Семиглазовы спорили о том, кто виновен в скисании борща, сваренного вчера вечером и неубранного поутру в холодильник. Одним словом - тот еще денек!
Апофеозом уходящей пакостной субботы стало телефонное сообщение от тещи о необходимости срочного сбора картофеля, назначенного на завтра. Тимофей скрипнул зубами и невнятно буркнул в трубку, заливающуюся истеричным голосом "мамы": "Буду!".
И вот, наконец-то, настал этот долгожданный момент - Семиглазов решительно "свернул голову" запотевшей "Столичной" и, стараясь не звенеть, плеснул полстакана заветной влаги. Резко выдохнув, Тимофей опорожнил "тару" и тут же схватился за черствую горбушку - занюхать. Да, именно из-за таких моментов и стоит жить в этом проклятом свихнувшемся мире!!! Оттерев скупую мужскую слезу, страдалец поспешил закрепить воодушевление, горячей волной растекающееся по его организму - вновь плеснул себе в стакан и уже поднял было его ко рту, но так и замер, ошарашено глядя на кота, сидящего на кухонном шкафу ...
Вперившись в Тимофея каким-то сатанинским взглядом, Паршивчик (с легкой руки Глаши) утробно урчал, держа в зубах ... окровавленное человеческое ухо!!! Тимофей осторожно поставил стакан, прикрыл глаза и помотал головой - вот напасть! Вновь посмотрел на кота, надеясь, что привиделось - хрен там! Будто издеваясь, котяра спрыгнул на холодильник, с него - на стол и, зацепив блюдце с соленым огурцом, попытался потереться об Тимофея, шарахнувшегося от своего блохастого питомца. Вид кровавого "трофея" мгновенно отрезвил разомлевшего было Семиглазова, ноги стали ватными, а на лбу выступила холодная испарина. "Да как же так-то?!" - богатое воображение уже рисовало трупы в вентиляциях, маньяков в масках и людей в погонах, застегивающих на руках Тимофея стальные оковы. - "Что делать-то?!!!"
- Не ори, дубина, детей разбудишь! - донесся сердитый шепот из комнаты, прерываемый жизнерадостной трелью Николая Баскова. - Иди сам сюда, тут интересно - не отойти мне!
По стеночке, огибая стол, на котором Паршивчик теребил свою добычу, уложив ее в тарелку с огурцом, Тимофей выскочил из кухни и, указывая дрожащим пальцем на дверь, попытался объяснить недовольной супруге суть дела:
- Глаша ... ухо ... кот ...
Жена выразительно повела носом, широко распахнула глаза и зашипела:
- Не вытерпел-таки!
Фурия в распахнувшемся ситцевом халате схватила своего благоверного за грудки:
- Гад такой, ты со своей водкой мне всю жизнь искалечил! Образина!
- Да послушай же! - закрываясь от летящих изо рта супруги слюней, лихорадочно зашептал Семиглазов . - Наш кот человека загрыз где-то!
- Чего-о-о?! - завопила жена, уже не боясь разбудить отпрысков. - Уже нажрался, гад!
На многострадального Тимофея обрушился град довольно ощутимых ударов - рука у Глаши была тяжела!
- Да посмотри же сама! - закрываясь руками, горячо шептал Семиглазов. - У него ... УХО!
- Я те дам - ухо! - передразнила его жена . - Сам завтра своих ушей не узнаешь!
Словно в подтверждение своих слов, Глаша схватила мужа за ухо и начала его выкручивать. В этот трагический момент из кухни вальяжно вышел кот и, словно хвастаясь, потерся о ногу хозяйки и положил ей на тапок свою страшную ношу ...
Глаша ослабила хватку, взглянула вниз и с тихим стоном осела на пол ...
Спустя несколько минут, когда сердобольный муж уже привел с помощью нашатыря свою супругу в чувство, они, обнявшись, сидели на диване и с немым ужасом взирали на часть человеческого тела, к которой главный виновник происходящего - кот - потерял уже всякий интерес.
- А давай его просто ... выкинем? - прошептала Глаша и, словно испугавшись своих слов, прикрыла рот ладонью.
- Ну ... , - нерешительно произнес Тимофей, - человек все-таки ... Надо бы в ментовку позвонить ...
- Ага! - взвилась Глафира. - Давай - звони! Первым же и сядешь! Ты на кого детей оставить хочешь?!
Тимофей угрюмо, словно соглашаясь, кивнул и тут же вскинулся:
- А где ОН сам-то?
- Не знаю, я когда вечером из магазина шла - и кот домой с гулянки прошмыгнул.
- С ухом?! - оживился Тимофей.
- Да не знаю я! - в сердцах воскликнула жена.
Мысль, что где-то рядом, в непосредственной близости от них, находится обезображенный и окровавленный труп, словно бы сплотила супругов - еще теснее обнявшись, они горячо зашептались, словно тайные любовники.
Через несколько минут Тимофей решительно встал и отправился в ванну, откуда вернулся, вооруженный старой грязной тряпкой. Содрогнувшись всем телом, он подошел к ужасному предмету и, глядя куда-то в сторону, осторожно набросил на него тряпку, скомкал в ней игрушку кота и отнес на кухню, где завернул в полиэтиленовый пакет. Затем Семиглазов накинул куртку, обулся и вышел из квартиры ...
Спустя час чета Семиглазовых допивала вторую бутылку водки, принесенную шокированной Глафирой из кладовки. Лица у обоих супругов были такие, как будто они только что вернулись из самого Ада - изможденные и печальные.
Пронзительный треск звонка как будто подбросил обоих - Глаша взвизгнула,а Тимофей схватился за сердце. Несколько мгновений они сидели не шевелясь, надеясь, что обошлось, но вторичный звонок доказал им, что ночной гость и не думает убираться восвояси. Глаша толкнула мужа локтем в бок, и тот с видом приговоренного поплелся к двери на отказывающихся идти ногах.
Вернулся он в сопровождении полупьяного соседа-скульптора, ведущего довольно разнузданный образ жизни и оказавшегося на данный момент не у дел. Помахивая бутылкой водки, визитер плел что-то о злодейке-судьбе, о сорванном заказе, о неудачах, преследующих его в последнее время. Пьяное трио продолжило свою ночную оргию. Занятые своими невеселыми мыслями, Семиглазовы вполуха слушали ночного гостя, пока тот не произнес слово, ставшее для них синонимом кошмара: "Ухо".
- ЧТО?!!! - встрепенулись оба.
- Да ухо - говорю! - раздраженно буркнул сосед . - От восковой фигуры. Мне ее из музея восковых фигур дали - ну, там подкрасить - подмалевать ... У них там экспозиция ужастиков каких-то ... А он, зараза, хвать его - и бежать ... Как фигуру обратно сдавать?
- КТО - ОН?!!! - хором воскликнули Семиглазовы.
- Да, кот какой-то ... , - неопределенно махнул рукой сосед.
Следующие несколько минут пришедший изумленно глазел на своих соседей, катающихся по полу от смеха. Проснувшиеся от шума дети так же недоуменно стояли на пороге кухни и задавались вопросом - все ли в порядке с их родителями. Но Семиглазавых было уже не остановить - все напряжение этого ужасного дня и не менее ужасного вечера выходило в этом смехе. Вот именно ради таких моментов и стоит жить!