Славка нажал кнопку звонка. Дверь открыла Елена Вадимовна.
- А Костик дома?
- Нет, Славушка. Его нет. Он в больнице на обследовании.
- А он потом выйдет гулять?
- Сегодня нет. Заходи завтра.
- Ладно.
Немного огорченный, Славка пошел обратно к лестнице, но на полдороги его остановила соседка Незнамовых, Юлия Федоровна.
- Ну как, твой дружок-то? Вылечат его али нет?
- От чего вылечат? Он разве заболел?
- Как же ты не знаешь? Ведь он твой дружок! Белокровие у него. Говорила я Елене-то, не давай ты сыну мороженое в мороз, а она - Костик , мол, очень крепкий, его никакие болезни не берут. Вот и договорилась.
И горестно качая головой, Юлия Федоровна засеменила к своей квартире.
Славка стоял, не в силах осознать только что сказанное. Белокровие?
Он помнил, как это слово повторяла тетя Зина, когда он был маленьким. Тогда тяжело болела его двоюродная сестренка Зойка. И мама сразу замолкала, когда Славка заходил в комнату. Но он все равно знал, что Зойка может умереть, и боялся спросить у мамы, потому что не хотел терять надежду. Зойка была такая забавная, и даже подумать, что она может... Он боялся даже подумать это слово. Боялся, что если она услышит, как ее зовут, то может придти скорее. Потом тетя Зина куда-то уехала, а он так и не решился спросить у мама о Зойке. Это бы отняло ту самую крошечную надежду, которая была у него.
Белокровие у Костика? У ... Костика? Нет...
И не в силах принять это, он выбежал на улицу. Он бежал куда глаза глядят, не разбирая дороги и ничего не видя перед собой. Один раз, перебегая дорогу, он едва не угодил под машину, но в последний момент увернулся и сел на снег. Поднялся и огляделся по сторонам. Это был пустырь, на котором часто он играл с ребятами. Сейчас здесь никого не было. Он сел на бетонную трубу, давно оставленную здесь рабочими. Он тяжело дышал, и слезы текли по его лицу. Чувство нестерпимой вины захлестнуло его. Эта боль была почти физическая. Он спрятал лицо в ладонях, и воспоминания нахлынули на него.
Это было несколько недель назад. Они с Костиком тогда весь день провели на горке в парке и разгоряченные шли домой. Есть хотелось ужасно. И тогда он предложил Костику стрескать мороженое. Костик сказал, что ему не разрешают есть мороженое после "физических упражнений", а Славка сказал, что это ерунда, он тыщу раз так делал и все было нормально. И уговорил.
Господи, если бы он знал, к чему это приведет. Он не хотел, чтобы с Костиком произошло то, что произошло с Зойкой. Ни капельки не хотел.
Он сидел так очень долго. Он сильно замерз, но не хотел двигаться, чтобы хоть как-то искупить то, что он сделал. Но наконец холод стал нестерпимым, и он встал. Словно тысячи иголок впились ему в руки и ноги, и на глазах у Славки выступили слезы. Но он все равно сделал один шаг, потом второй. Потом медленно пошел к дому. Теперь он жил как во сне. Все звуки долетали до него как сквозь вату.
Он открыл ключом дверь и стал негнущимися пальцами развязывать шнурки.
Дверь кухни открылась, и на пороге появилась мама.
- Где тебя носила нелегкая? Ты что - смерти моей хочешь?
Земля ушла у Славки из-под ног. Мама ... тоже?
Но слез уже не осталось. Только сонное безразличие.
Он наконец снял кроссовки и на подгибающихся ногах пошел на кухню. Там он сел за стол и молча смотрел, как мама подогревает обед. Очень болела голова, и он положил ее на руки. Перед глазами все поплыло, и он покорился этому странному, переливающемуся миру, который тянул его за собой. Отстраненно он чувствовал, как чьи-то руки подхватывают его и куда-то уносят. Он чувствовал запах лекарств и боль от уколов. Но все это было неважно. Главное, что больше нет той невыносимой боли.
Славка спал и ему снились те неведомые планеты, о которых он всегда мечтал. Ему было хорошо.
Но спать бесконечно не может никто, и Славка тоже проснулся. Как будто в нем включили какую-то кнопку. Он ощутил звуки и запахи. Пружины кровати и жесткую простыню. И открыл глаза. Первое что он увидел - это мамины глаза. Она смотрела на него с испугом. "Она знает", - пронеслось в голове у Славки. И он хрипловато произнес:
- Прости...
В маминых глазах промелькнуло удивление.
- За что ты просишь прощения, сыночек? Ты же ни в чем не виноват.
- Нет, я виноват. Из-за меня заболел Костик. Мы вместе с ним ели мороженое после горки. А теперь у него белокровие. И он, наверно, умрет, как Зойка.
Он отвернулся, не в силах смотреть маме в глаза. И тут услышал:
- Зайчонок ты мой...
Голос мамы был ласковым и совершенно не сердитым. Он медленно повернулся к ней. Мама смотрела на него и улыбалась.
- Зайчонок ты мой, - повторила она. - Ты не виноват, что Костик тогда заболел. И не белокровие у него было, а просто грипп. Кто тебе сказал, что у него белокровие?
- Юлия Федоровна. И еще она сказала, что он заболел из-за того, что ел в мороз мороженое.
- Она была не права. Белокровие не бывает от мороженого. Да и от любой другой простуды тоже.
Славка почувствовал невероятное облегчение. Как будто с его плеч свалилась целая ледяная гора. Как та, с которой он часто катался в парке. Но... Оставалась еще одна недосказанность.
- Мама... А Зойка... она...
Лицо мамы стало грустным.
- Да, зайчонок. Тут ничего не поделаешь. Такая судьба. Но для нас она живет в нашей памяти. Ведь ты помнишь ее, верно?
- Да... Я помню, как катал ее на своем загривке, а она хохотала.
- Ну вот, видишь! Значит, маленькая ее частичка всегда с тобой. И ее нужно хранить. Хочешь, мы сходим с тобой на кладбище? Когда ты выздоровеешь...