Ты так прекрасна была, раздирая руки в кровь своими ногтями, от страсти стеная, от удовольствия.
Выдирая мои волосы в порыве жажды воли своей. Тогда я думал, продолжись это всю ночь, от моей спины ничего бы не осталось. Эта боль хороша и прекрасна.
Поцелуи, уносящие далеко, не оставляя от разума моего ничего. Ты так любила эти поцелуи.
Любила ли меня, все равно, но поцелуи любила. Пытаясь заглотить поглубже бескостный язык. Который не умеет ничего кроме жалящих прикосновений. Как боль, почти что боль.
Я всегда думал, что в этом нет ничего кроме страсти, пьянящей как вино, и душу в небо уносящей.
Но было ведь? Я знаю что было. Иначе бы не было ничего.
Ты в этом так похожа на жар и пламень моих волос. Сухих и безжизненных при ветре ночном, и оживающих на постели твоей.
Холодны губы как при морозе, сухи в преддверии влажного рта.
Который так любит, любит целоваться.