Аннотация: Жертвы, принесенные для всеобщего блага...Вообще, именно эта часть должна была быть размещена первой. Прошу прощения за небольшую путаницу. Но мне пришлось её восстанавливать с нуля
Глимэри был городком, по сути ничем не отличающимся от сотен других провинциальных поселений Сильвериса - империи, распростершейся почти на весь огромный континент Хеджас. С восточной стороны страну окружали горы как естественное препятствие внезапному вторжению, к тому же, в обилии содержащие полезные ископаемые. С северо-западной стороны тянулись Мертвые Земли - почти необитаемый регион, где изредка забредавших туда искателей приключений ждали суровые условия в виде невозможности пополнить запасы провизии в полном объеме, непредсказуемость погодных условий и полчища неведомых тварей. Последние, несмотря на все усилия императорских войск и частных отрядов рейнджеров, все же умудрялись проскользнуть вглубь материка, и на его цветущих землях, кишащих разнообразной живой добычей, чувствовали себя замечательно.
Глимэри располагался не очень далеко от границы с Мертвыми Землями. Конечно, в самом городе и его окрестностях это было почти не заметно, но стоило отойти чуть дальше Звенящего Леса, как всё безлюднее и неприветливее становился пейзаж. А после того, как на границе была уничтожена деревня наёмников, среди которых были опытные воины, побывавшие в сотнях рейдов, дорогу и вовсе перекрыли. Там стоял патруль из лучших боевых магов и солдат Императора, не пропускавший никого без особого распоряжения. Благодаря наплыву имперских военных и магической элиты, Глимэри чувствовал себя довольно неплохо за счет найма покоев сменившимися стражниками и чародеями, и стал довольно оживленным местом.
В городе же люди продолжали жить своей жизнью, полностью доверившись армии своего правителя. Все так же с утра спешили в поле крестьяне с мешками и котомками для овощей и фруктов. Булочник пинками поднимал поварят, чтобы те натаскали дров, развели огонь в большой печи и подготовили необходимые продукты. А позже из пекарни исходил восхитительный аромат свежайших булок, заставляя замирать сердце каждого, кто проходил мимо.
Аптекарь наводил порядок на прилавках, сверял запасы лекарственных трав и снадобий, и только затем открывал свою лавку для посетителей. Торговки торопились на местный рынок, чтобы успеть продать свой товар подороже и раньше конкурентов. Трактирщик раздавал поручения стряпухам, отчитывал горничных за беспорядок и трепал за уши шелудивого дворового мальчишку, стянувшего из кладовой яблоко.
Каждый стремился провести с пользой предстоящий день, не теряя ни минуты.
Никто особенно не обратил внимания на парочку, шедшую по мощеной серым камнем улице городка. Это были мужчина и женщина. Твердая чеканная походка и строгая осанка выдавали в закутанном в запыленный дорожный плащ мужчине военного. Изящная женщина, явно благородного происхождения, была закутана в бирюзовую длинную мантию, с закрывающим лицо капюшоном. Эти двое явно не хотели быть узнанными, но никому до них и так не было дела. За последнее время жители Глимэри привыкли к появлению большого числа незнакомцев в их краях.
Пройдя швейную мастерскую, они свернули с главной улицы в жилой квартал, и, пройдя до его конца, остановились перед небольшим домом с деревянной крышей и побеленными стенами. Вывеска над дверью гласила "Диверия Фер Хайме. Зачарование предметов, полезные заклинания, целительство".
Возле двери стояла и хозяйка, стройная женщина средних лет, с красивыми чертами лица. Платье синего цвета ниже колен, длинные ярко-рыжие волосы заплетены в тугую толстую косу, прямой аккуратный нос и тонкая линия губ над округлым подбородком. Глаза яркого изумрудного цвета, проницательные и холодные. Её внешность не вязалась со стандартным образом сельской магички-знахарки. Бывшая аристократка сквозила в ней за версту. Но её гости знали причину, по которой той пришлось отказаться от жизни в столице. Некая услуга, оказанная императорскому двору. За которую Диверия возненавидела правящую семью на всю свою оставшуюся жизнь. Услуга, выполнение которой отобрало у неё имя, блестящее будущее, отвернуло от неё семью.
- Что привело вас в мою скромную обитель, Ваша Светлость? - спокойно спросила она, скрывая за холодностью тона обуревавшую её злость при виде тех, кто разрушил её жизнь. - Вряд ли, вы пришли сюда только затем, чтобы проведать меня и узнать, не прозябаю ли я в нищете после того, что вы сделали?
Императрица Ровена вздрогнула: удар попал в цель. Мужчина, стоявший рядом, придержал её за плечо и хмуро посмотрел на Диверию. Та и бровью не повела.
- Впрочем, я догадываюсь, - продолжила чародейка. - До меня доходят слухи о том, что Культ Проклятых снова начал что-то затевать. Вроде их Оракул смертельно больна. И они ищут нового. Кого-то, кто не рожден в нашем мире.
- Ты - единственная, кто в силах помешать, помоги! - прошептала Ровена, сгорая от стыда, что ей приходится так унижаться. Но выбора у неё не было.
- Сама Императрица умоляет о помощи, как мило! - ухмыльнулась Диверия. Её явно позабавило смущённое лицо Ровены. - Учитывая, чем обернулась для меня ваша последняя просьба, миледи, вам стоит ползать у меня в ногах!
- Что?! - Императрица на секунду потеряла дар речи, а мужчина выхватил меч.
Это заставило чародейку расхохотаться.
- Уберите свою игрушку, Де Люп, против меня она бессильна, я уже не та наивная адептка Серебряной Академии, времени зря не теряла! Сами же причините себе вред! А если я заставлю вас зарезать госпожу?
- Олаф, оставь, мы не за тем пришли, - голос госпожи подействовал на Де Люпа, и тот вложил меч в ножны, продолжая сверлить взглядом рыжеволосую.
- О, не беспокойтесь, как только вы подошли к моему дому, вы зашли на зачарованную территорию. Со стороны будет казаться, что мы просто обмениваемся рецептами яблочного пирога. - усмехнулась Диверия. - Не то, чтобы я хотела вам помогать, но Культ Проклятых навредит и мне тоже. Я попробую что-то сделать. Я знаю главаря этой компашки. Это мой братец, Крисандер Фер Лайн. Вы имели честь видеть этого, некогда подававшего надежды студента в Академии. Магия кровной связи позволит спутать потоки заклинания и поместить похищенную душу в случайное тело. А вовсе не в то, что приготовили они. Правда, собственная душа случайной жертвы будет уничтожена. Можно сказать, мы совершим убийство, но что оно означает в сравнении с возвращением былой мощи Проклятых? В том, что заклинание будет творить брат, я не сомневаюсь, ибо только ему оно по силам. Значит, все должно получиться. И теперь, самое приятное, - она хищно улыбнулась. - эта магия помимо затрат силы требует высокой платы!
- О деньгах не беспокойся! - облегченно вздохнула Ровена.
Диверия насмешливо фыркнула:
- Не о деньгах речь! Плата - пятьдесят лет вашей жизни, миледи!
- Это неслыханно! - вскричал Олаф Де Люп. - Госпоже уже тридцать восемь! Мы не можем на это пойти!
- Как хотите! - пожала плечами Диверия. - Надеюсь, среди талантливейших студентов или императорских магов найдется тот, кто придумает другой способ! Таверна вон в той стороне! Если поторопитесь, снимете номер почище! - она махнула рукой и уже повернулась, чтобы скрыться за дверью.
- Постой! Я...согласна! - раздался слабый голос и шуршание платья.
Диверия обернулась и увидела Ровену, стоявшую на коленях. Олаф в смятении смотрел на свою Императрицу.
- Мудро, миледи! - хоть Диверия и ненавидела Ровену, но всё же невольно прониклась уважением к её решимости. Всё же в чем-то бывшая подруга осталась верна себе. - Идёмте в дом. А ваш Белый Пёс пусть постоит на улице, мне не по душе его поведение.
Олаф дернулся было, но на его руку легла ладонь Ровены. И он остался на крыльце, чувствуя себя как никогда беспомощным. Как в детстве...
Через два часа, пошатываясь, Ровена вышла к нему. Он подхватил госпожу на руки и ненавидящим взглядом сверлил стоявшую за её спиной Диверию. Чародейка улыбалась улыбкой хищницы, поймавшей добычу.
- Я не знаю, в какое тело попадёт душа, когда мой брат прочитает заклинание, - сказала она Де Люпу и ослабевшей Ровене. - Но шанс найти её будет у вашего мужа и сыновей. Проклятые тоже будут искать её. Следите за ними, и поймайте Оракула раньше них. Прощайте!
И дверь захлопнулась.
- Олаф, ни одна душа пусть не знает, что произошло! Скажешь об этом моему мужу и одному из сыновей после моей смерти. Кому - решишь сам - каждое слово давалось Ровене с трудом.
- Да...госпожа...- Де Люп чувствовал, как впервые за долгие годы на его глаза запросились слёзы.