Артёмова Ольга Николаевна : другие произведения.

Привет, Шанхай

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  - Во, глянь, - Бочка толкнул своего друга локтем и указал перебитым пальцем вперед.
  - Да нет, - вяло протянул тот, наша должна быть с брюхом. Восемь месяцев.
  - Нет, ты глянь, глянь! - Бочка возбужденно долбил его руку. - Бля буду, это она!
  - Бля будешь, - согласился Жук и полез в карман за фотографией. - Вообще, похожа, только одета...
  - Чего одета? Чего одета? Она эта!
  - Не ори, - Жук мельком взглянул на бабулек с соседней скамейки. Они проявляли излишнее внимание, а при такой работе привлекать внимание недопустимо. - Бедно одета для бабы Жеки.
  - С таким брюхом не до Версачей, - почти шепотом произнес Бочка.
  Может и правда. Дом этот, подъезд тот же, она шатенка, не высокая, беременная, хотя Жека думал, что в восемь месяцев живот должен быть побольше. Но Жук акушером-гинекологом ни когда не был.
  - Пойдем, поглядим, Версача, - Жук отряхнул брюки.
  Шторка на пятом этаже была одернута женской ручкой с красными ногтями и браслетом. Это было окно нужной квартиры. Значит она.
  - Посмотри лестницу и шестой этаж тоже, - скомандовал Жук и вызвал лифт. Чем был хорош Бочка, так это выносливостью.
  - Все тихо, - отрапортовал Бочка, когда они встретились на шестом этаже. Жук качнул головой. Где-то внизу хлопнула чья-то дверь, и послышался, плачь, вой какой-то.
  Оба замерли.
  
  ' Зачем же ты так с мамкой?' - ласково думала Полина, когда взбиралась по лестнице из перехода.
  Ребенок больно толкнул мамкину печень, явно оттолкнувшись от почек, и сиганул вниз живота. Это явно будет мальчик и очень крупный. Когда Полина делала ультразвук, попросила не говорить пол ребенка. Пусть будет сюрприз для мира и папы. Ох, уж этот папа! Про свадьбу и не заговаривает. Может и лучше. Ну, какое платье на такое пузо натянешь? Она врала сама себе. Максим не очень обрадовался перспективе стать папой.
  - Ни куда не денется, - важно заявила ее мама. - Максим мальчик интеллигентный, добрый, а уж ребенка увидит. Ни куда не денется.
  Но почему-то Полина не разделяла маминой уверенности и нутром чувствовала, что с ее беременностью многое изменилось. Непонятно что, но что-то очень важное.
  - Ой, - тяжело вздохнула Полина, когда ребенок еще сильнее плюхнулся внизу живота, и в глазах потемнело. - Что-то день на дворе белый, а у нас шторы задвинуты? Папа, наверное, дома и сейчас мы с тобой полежим.
  'Порнографию что ли смотрит?' - подумала Полина, глядя на закрытую дверь в спальню. Сейчас проверим. Она толкнула дверь.
  
  Слишком белокожая спина активно выгибалась, голова с гидроперидными волосами откидывалась назад, а через два движения безвольно упала вперед. Громкий стон слился у обоих в единый, бурный порыв.
  Блондинка улеглась рядом, продолжая тяжело, сладко дышать.
  - Разве такое забывается? - задыхаясь, прошептал Максим.
  То, что это был Максим, Полина поняла по его стону. Сколько раз она это слышала за три года, что они были вместе?
  Все это было глупо и пошло, но что делать, или хотя бы сказать, Поля не знала.
  Блондинка взяла с тумбочки сигареты и села, чтобы прикурить. Но рука замерла с зажженным огоньком.
  Любопытства в глазах девушки было больше, чем испуга.
  Зато, когда Поля сказала: 'Здрасьте', и Максим вскочил на ноги, испуга хватило.
  - Ты... рано... - выдавил он из себя.
  - Ну, извини, - сказала Поля и ушла. Слезы жгли глаза и брызнули ручьем, когда она вышла на лестницу.
  Боль слилась в огромный шар и давила на сердце и низ живота. Она взвыла, сжимая живот руками.
  Прочь отсюда! Прочь, чтобы ни когда не возвращаться! Предатель! Сволочь! Рано вернулась...
  Полина отворила непомерно тяжелую дверь подъезда.
  Боль переросла в адскую, отнимая последние силы. Мир вокруг расплылся, как вода, тягуче и горизонтально.
  Вон скамейка, надо присесть.
  'Это выкидыш', - подумалось так же горизонтально. Наверное, она теряла сознание...
  
  Беги за ней, - приказала Катя, быстро одеваясь. Максим был ошарашен и вел себя, как дурак. Деловую Катю это просто бесило. - Быстрее, за ней, твою мать! Говорила же, ни чего не надо. Она же беременна от тебя.
  Максим опустился на кровать и закрыл лицо руками.
  Катя покидала все свое в сумку и быстро обувалась.
  Я не могу без тебя, - услышала она последние его слова, когда закрывала дверь в квартиру.
  - Сможешь, - Катя щелкнула зажигалкой и шагнула в лифт.
  
  - Ей херово, смотри какая бледная, - заметил Бочка, когда они вышли из подъезда.
  Не успел Жук ответить, как получил дверью по спине. Это выскочила высокая блондинка, буркнула 'Извините' и хотела бежать дальше, но замерла.
  - Полина, - сказала блондинка и пошла к той, на которую смотрели Бочка и Жук. - Послушай меня, и не психуй.
  - Че делать-то? - спросил Бочка.
  - Подожди, сейчас побазарят и эта уйдет. Покурим.
  - Обкурились уже, - проворчал Бочка, закуривая, конечно.
  Блондинка что-то говорила, но вдруг Полина покачнулась в сторону. Девушка поймала ее за плечи и тряхнула. Полина застонала, но глаза не открыла. Блондинка оглянулась по сторонам.
  - А, теперь пошли, - сказал Жук. - Вам нужна помощь? Ваша подруга очень бледная.
  - 'Скорую' нужно быстрее, - блондинка и не взглянула на помощников.
  - Кровь, - сказал Бочка, указывая на землю под скамейкой.
  - Е... ! Это же выкидыш, - прошептала блондинка. - Звоните '03' скорее.
  - Пока они приедут... Мы на машине, поехали в больницу. - решил Жук, поднимая Полину. Это был какой-то мешок, а не живое тело, хотя на ногах она держалась.
  - Я пойду за ее мужем, - блондинка резко рванулась в сторону дома.
  - Некогда. Кровью истечет, - Бочка поймал ее за руку и повел к машине. - Из больницы позвоните.
  
  Надо же, как удачно получилось, размышлял Бочка, когда они ехали в машине. Ни кто не обратил внимания. Стало женщине плохо, они решили помочь. Рыцари!
  Вот, что теперь с блондинкой делать?
  
  Она бредит.
  Полина открыла глаза и увидела ту самую блондинку, любовницу, разлучницу. Но, где они?
  Она пришла в себя, - вздохнула облегченно разлучница. - Болит что-нибудь?
  - Не знаю. Где Максим? - спросила Полина и повернула голову в другую сторону. Там был мужчина, но не Максим. Они куда-то едут в незнакомой машине.
  - Мы ему позвоним, - сказал мужчина.
  - Куда мы едем? - Полина попыталась сесть поудобнее и почувствовала некую сырость и дискомфорт. Она испугалась и тут же коснулась живота.
  - Не волнуйся, - блондинка заметила ее жест. - Сейчас мы будем в больнице. Тебе помогут. Все обойдется.
  - Что обойдется? - Полина сунула руку под юбку. Нечто мокрое и липкое было кровью! - Ребенок! Я...
  - Тихо, тихо, - блондинка коснулась ее руки.
  - Это все из-за тебя! - завизжала Полина. - Кто ты такая? Как ты посмела?
  - Не дергайся, тебе нельзя, - спокойно сказала блондинка.
  - Тебе значит можно трахаться с моим мужем?! - Полина попыталась ударить соперницу. Блондинка прижалась к Жуку,
  - Дура, я не видела его, пять лет и больше не увижу никогда. Будешь ему женой и детей рожать.
  Она еще распоряжается!!!
  Полина вцепилась в крашеные волосы разлучницы и потащила на себя.
  - Ожила, - Жук схватил руку Полины и нажал на болевую точку. Захват ослаб.
  - Спокойнее.
  
  - А, вы кто такой? - Полина потерла руку.
  - Случайный прохожий. - пояснил Жук.
  - Ты без сознания шлепнулась. Мужчина решил помочь, до больницы довезти, - пояснила блондинка, - а ты орешь, как дура.
  Полине стало стыдно. Люди помогают ей, а она орет. Время тратят, сидение кровью небось перепачкала. Стыд-то, какой!
  - А, в какую больницу едем? спросила блондинка, наблюдая лес за окном, да, и едут они уже долго.
  - Я номера не знаю, - отозвался Бочка. - Сейчас приедем, через кольцо быстрее.
  Но, когда они проехали мимо синей таблички 'Дубочки', блондинка повернулась к Жуку.
  - Тихо, - ответил он на ее немой вопрос. - Тихо.
  Ворота открылись, пропуская их машину внутрь.
  - Это больница? - спросила Полина.
  - Да, выходим, девочки, - ухмыльнулся Бочка, открывая дверцу.
  Полину сильно качнуло в сторону, когда они выбрались из машины. Блондинка ухватил ее за локоток.
  - Плохо?
  - Голова кружится, - ответила Полина. - Где мы?
  - Х... знает. Ребята, где ей полежать? И врача надо бы.
  - Сейчас разберемся, - ответил Жук. - Вы проходите в дом.
  - Какой дом? - завопила Катя. - У нее кровотечение или роды! Умрет. В мои планы тюрьма не входит.
  - Заткнись, - рявкнул Бочка. Он и в ухо съездил, если бы она не держала нужную беременную бабу.
  Про ухо Катя поняла интуитивно и больше не про что не спрашивала.
  Их проводили в дальнюю комнату и, зачем-то, заперли. Катя уложила Полину на широкую кровать и поняла, что без хорошей затяжки умрет немедленно, рядом с Полиной.
  - Пожалуйста, не кури, - слабым голосом попросила Полина.
  - Да, точно, ты же... - Катя встала на ноги. - Я сейчас окно открою. Оба, - на окне была толстая решетка. - Куда же мы попали?
  - Что там? - Полина, подняла голову. - Где я?
  - Похоже, нас с тобой похитили. Твой папа не миллионер, случаем?
  - У меня нет папы.
  - И у меня забулдыга. Тогда с кого выкуп будут требовать? Думай, кто и зачем мог тебя похитить?
  - Не знаю.
  - Вот и я ни кому не нужна. Очень любопытное дельце выходит. Может спросить? - Катя двинулась к двери и послушала разговоры. Не разобрать.
  
  Жук налил себе водки и вышел на крыльцо. Шум телевизора мешал ему думать. Что-то они сделали не так. Нет, получилось, конечно, ловко, но крашеная называла ее Полиной, а у Жекиной бабы другое имя. Тоже чудное, но другое, какое-то. И почему беременная спросила про какого-то Максима? Кто такой Максим? Что-то не так.
  Полина чувствовала, что ей становится еще хуже. Ее тошнило и хотелось, есть одновременно. Еще, не плохо бы, добраться до туалета по всем поводам сразу и в душ тоже.
  - Можно попить? - спросила она и попыталась подняться. Не получилось.
  - Сейчас поищем, - Катя осмотрелась. Не допитое пиво, бутылка водки, не самой дешевой, между прочим. Воды или молока для беременной не было. - Тебе получше?
  - Еще хуже. Особенно оттого, что именно ты помогаешь мне, а попросить больше не кого.
  - Кровь хотя бы остановилась? - Катя деловито полезла под юбку, и, как бы плохо не было Полине, она стала отталкивать ее руку. Катя хмыкнула и направилась к двери. - Подойдите кто-нибудь, - она постучала кулаком по двери, - пожалуйста.
  Кто-то разговаривал совсем близко, но к ним не торопился. Катя постучала еще раз, тишина. Она попыталась выглянуть в окно. Машина, на которой их привезли, мангал, дрова, рассыпаны, и не одной живой души. - Помогите же, кто-нибудь! - Катя тронула решетку.
  - Не ори, - приказал тот, кто разнимал их в машине.
  - Ей еще хуже, воды хотя бы дайте!
  - Не ори. - Он отошел и скрылся за углом дома.
  - Держись, сейчас что-нибудь придумаем, - Катя присела на краешек кровати. - Большой срок?
  - Чуть больше семи месяцев, - Полина тяжело вздохнула. - Ты, когда в кровать к нему лезла, не знала?
  - Не знала, - Катя не отвела взгляда, и Полина поверила, не знала. За то любимый Максим все знал, но не остановился, не задумался. Слезы затуманили ее глаза. - Ты вообще смелая. Беременеть от таких, как Максим - это мазохизм.
  Полина закрыла глаза. Не ясная боль в животе накатывалась какими-то волнами, и каждая следующая волна была сильнее, и докатилась до горла. Еще она слабела, и хотелось немедленно уснуть, но было страшно. Казалось за порогом сна смерть. Вечный сон. А даже и так. Ее смерть решит очень
  много проблем, и свадьбу не надо делать, и ее несчастный, крупный мальчик не увидит этого злого мира, в котором его не очень-то ждали. Любимый Максим будет свободен от всяких обязательств перед ней. Да, умереть сейчас будет лучше. Полина тяжело вздохнула.
  - Совсем плохо? - спросила Катя и дотронулась до ее лба. - Ну, где же эти сучата?
  - Ты че сказала, лярва? - Завопил тот, что был за рулем и резко дернул Катю за руку. Она не смогла удержаться на ногах и затормозила о крепкую грудь грубияна.
  - Ты делаешь мне больно, - спокойно сказала Катя, глядя в глаза. Хватка ослабла.
  - Да, я щас...- от его матерной тирады Полина слабо вскрикнула.
  - Ей совсем плохо. Нужен врач, - поясняла Катя, пытаясь высвободить руку.
  - Ну...
  - Она может умереть. Зачем мы вообще вам нужны? Тем более мертвые.
  Этот вопрос совсем озадачил водителя, и Катя смогла освободиться. Она подошла к Полине, та была и в правду бледная.
  - Это выкидыш, - выдохнула Полина. - Из-за тебя я потеряла ребенка.
  - Прости, я действительно ни чего не знала. А дети и семимесячные иногда рождаются, и ничего.
  Полина сжала губы, от этого стон получился каким-то звериным рыком. Некая сила крепко ее чуть ниже талии. Она попыталась обхватить живот, как бы защитить своего ребенка от ужаса и боли.
  И тут Катя все поняла. Это не выкидыш, это...
  Она подошла к их охраннику и сжала его напряженный кулак.
  - Давай за водой сходим, пожалуйста, - Катя натянуто улыбнулась, - и покурим, тоже.
  Молодой-красивый растерялся и не знал, чего делать-то?
  - Здесь мы курить не можем, - Катя обернулась на Полину, - нам надо выйти, - она погладила сжатый кулак.
  - Ну, смотри, если чего...
  - Не бросай меня, - в ужасе попросила Полина.
  - Не бойся, я быстро. Сейчас водички принесу, в душ сходим, - щедро обещала Катя, хотя понимала - они у кого-то в плену, и не понятно за что.
  - Ну и че? - водитель прижал ее к стене.
  - Она рожает.
  - Во, бля. И че? - он подробно стал разглядывать полупрозрачную кофточку Кати и эти брючки на этой заднице...
  - Я не умею роды принимать. Придумай что-нибудь. Поехали в больницу. Мне страшно.
  - Страшно, это хорошо, - он больно сжал сразу обе груди.
  - Воды ей хоть дай, а потом посмотрим, - Катя коснулась его щеки. - Давай познакомимся? Катя.
  - Хм, Бочка, - он сжал эту задницу в этих брючках. Здорово!
  - Имя у тебя есть, Бочка? - улыбнулась Катя. Бочка, вроде как, смутился.
  - Вася.
  
  - Почему так долго? - простонала Полина.
  - Совсем плохо? - Катя взяла ее влажную руку.
  - Еще хуже. Где здесь туалет? Я больше не могу терпеть.
  - Вась, куда идти? - обернулась Катя.
  - Вась... - удивилась Полина и от этого застонала еще громче.
  - Идем.
  - Попробуем встать, - Катя стала помогать, хотя несчастная Полина помочь почти не могла, ни чем. - Давай, хорошо, хорошо.
  Катя тянула ее за подмышки, конечно, сил ей не хватало.
  Бочка все это видел и больше думал о том, как он скоро поставит эту лярву раком и задаст по полной. Хотя придется помочь лярве, а то раком будет не скоро.
  - Уйди, - толкнул он Катю, и рывком поднял Полину. От испуга та даже пискнуть не успела. Кровавая дорожка тянулась вслед за ними, а когда дошли до туалета, Полина вскрикнула, покраснела.
  и сказала:
  - Не успели.
  Бочка увидел целую лужу по полу и высказался очень не лестно.
  - Я все вытру, - успокоила Катя.
  - Стыдно-то как. - заплакала Полина, цепляясь за Катину руку.
  - Нельзя столько написать. Это воды отошли, - проворчала Катя и тут же пожалела, что ляпнула.
  - Я... рожаю? - прошептала Полина, и доброму Бочке показалось, что роженица решила упасть в обморок.
  Поэтому он тряхнул ее, приподняв над полом. Новая порция воды обрызгала всем ноги.
  - Вась, не надо так делать, - заметила Катя.
  У Бочки внутри шла ожесточенная борьба. Он не нанимался, тут понимаешь, с беременными бабами хомутаться! А Жук хитрый, смотался. Надо узнать, что не так, это не баба Жеки. Позвонить не мог, как будто, мудак?! Ну, а иначе чего делать? Катька не справится, а эта издохнет. Чего делать? На мокруху Бочка тоже не подписывался, в натуре!
  - Вась, спасибо, - улыбнулась Катя, как можно любезнее, хотя хотелось убить. Это надо было так попасть?! Вот так потрахались с бывшим любовничком! Ведь знала, что лучше к старому не возвращаться. Когда-то, миллион лет назад, это была страсть, может любовь, но расстались же, и не очень тихо, и с обидами. И сегодня Катя мстила за то, что было миллион лет назад. Максим был, явно, сентиментальнее и не понимал, или не хотел понимать, что Катя издевается. Даже в постели, когда она, не задумывалась о нем, а только требовала больше и больше для себя. А наш мальчик Максим радовался, как по нему соскучились. За миллион лет ни чего не изменилось. Решительным характером Максим ни когда не отличался, и неизвестно какими аргументами и кто уговорит нашего мальчика жениться. Муки этой несчастной, которые она терпит из-за него же, не произведут сильного впечатления. Но надо думать о другом. Например, как отсюда смотаться?
  - Кто это и что им надо? - спросила Полина, когда Катя закрыла дверь в совмещенном туалете.
  - Ты у меня спрашиваешь?! - взвилась Катя. - Денег у меня нет, золота и бриллиантов отродясь не было, если хотели изнасиловать , зачем они взяли тебя, и наоборот. Ни чего не вяжется!
  - Ты же знаешь, как его зовут, - простонала Полина и взялась за живот.
  - Если ты придумала сейчас рожать, мне придется разбираться со всем остальным. Отсюда надо бежать.
  - Я не могу сейчас двигаться, ты же видишь. Брось меня, - Полина подняла заплаканные глаза, хотя мне очень страшно.
  - Я не брошу тебя, - Катя взглянула на себя в зеркало, плеснула водой на лицо.
  - Как бы нам приостановить твои роды?
  - Ох, как же это сделаешь?
  - И даже если сейчас мы ударим этого чем-нибудь по голове и соберемся бежать, то куда? И тебе сейчас только в войнушку играть.
  - Тогда уж в радистку Кэт, - Полина очень живо представила себя в том скользком колодце. Она в черной береточке, сером пальтишке, а на руках - сын в одной и Катя у другой. Она усмехнулась.
  - Чего улыбаешься? - спросила Катя, и ее губы сами собой растянулись. - Представила себе Бочку, он же Вася, в роли акушера?
  - Это трудно.... Ох, лучше ты.
  - За доверие, конечно, спасибо, но должна предупредить, это мой дебют.
  - Мой тоже.
  - А вдвоем не так страшно. Правда?
  Полина качнула головой и стала заниматься своей личной гигиеной. Катя из деликатности стала рассматривать кафель, но возмутилась, когда Полина взялась за свое мокрое белье.
  - Куда? Трусы мокрые! Простудишься, инфекция!
  - И, что делать? - Полина покрутила инфекционные трусы. Безнадега.
  - Брось эту гадость. Сейчас что-нибудь придумаем, - Катя обернулась по сторонам. Да, выбор великий: мочалка, половая тряпка и полотенце для рук.
  Полина почти испугалась, от взгляда Кати и от того, как она ощупала ее бедра, и стала снимать свои брюки.
  - Твой живот в мои трусы не влезет, но хоть как-нибудь. Полотенце будет прокладкой.
  - Девки, вы там не утонули? - Бочка громыхнул кулаком в дверь.
  - Пока нет, - отозвалась Катя и одернула Полине юбку. Она включила воду на полную мощь и склонилась к уху Полины. - Ты сейчас отдохни, меньше двигайся, а я пойду на разведку.
  - Он животное! - ужаснулась Полина.
  - Да, не далек он от Максима, между прочим. Это два забитых слоненка, только прячутся за разными ширмами. С Бочкой легче, он считает себя очень крутым.
  Полина сглотнула противную слюну. Она даже не задумывалась об этом. Просто слепо любила своего Максима, просто все прощала, не замечала мелочей. И про свадьбу размышляла так же просто. Вот прожили три года, вот она забеременела, а из этого очень простой выход - крепкая, любящая семья со здоровеньким ребеночком. А любимый Максим оказался совсем простым: просто привел в их счастливый дом любовницу и просто изменил.
  - Что бы я без тебя делала? - выдохнула Полина, опираясь на руку Кати.
  - Отлеживалась бы дома со своим Максимом.
  Полина перехватила руку Кати в сантиметре от дверной ручки.
  - А он мой?
  - Если хочешь мучаться дальше. Мне этого счастья не надо. Поверь, сегодня я просто решила тряхнуть стариной, один раз и все.
  Она 'просто решила тряхнуть стариной' и не задумалась о чьей-то поломанной жизни! Боль внизу живота совсем не отпустила, но стало легче. Неужели роды можно остановить усилием воли? Да, к тому же чужой воли.
  - Спроси о больнице, - добавила Катя, и они вышли из ванной.
  Полина, умышленно или нет, громко застонала и спросила, что велела Катя.
  - Щас будет, - пообещал Бочка.
  - У вас ведь машина была, - хлюпала Полина. Молодец, как по нотам.
  - Разберемся, - по нотам, не по нотам, Бочка затолкал Полину в комнату и закрыл дверь. Катя хотела зайти туда же, но было ясно, что Полине придется поскучать.
  - О, ты уже готова, - хмыкнул Бочка, когда провел рукой по ее заду и понял, что бельишко на Кате куда-то исчезло.
  - Успеем еще. Надо же что-то делать. Она рожает. Мы довезем ее до больницы, а потом разбежались, как в море корабли.
  Видимо, Бочке романтика с морем и кораблями не нравилась. Катя ощутила это на себе в полной мере. Бочка схватил ее за волосы, круто развернул к стене, а другой рукой стал стягивать брюки. Брюки подозрительно трещали по швам. Еще не хватало без брюк остаться, трусов-то уже нет. Катя погладила руку делавшую ей больно, а другой нащупала ширинку. Ее хотели, но не очень.
  - Давай выпьем? - тихо предложила Катя, а стон от боли получился почти страстным.
  - Водки? - уточнил Бочка, и рука на волосах немного расслабилась.
  - Водки, холодненькой, - Катя нежно шевелила пальчиками там, где еще ни чего, нигде не наливалось богатырской силой.
  - Ну ...
  Бочка выпустил свою жертву, для солидности проверил то, что не очень крепло, и пошел к двери.
  - Тебе помочь, Вась? - спросила Катя и, не поправляя наряд, шагнула вперед.
  - Да ладно.
  Оставшись одна, Катя подошла к окну и постаралась разглядеть хоть что-нибудь. Вон какой-то сарай, будка, но собаки там не было, какие-то чахлые деревца и сплошной бурьян до самого высоченного забора. Садоводы и огородники хозяева этого дома, прямо скажем, ни какие. Вокруг тихо. В доме тоже ни кто не шевелился. Куда делся второй умник? С Васей Бочкиным нужно провести доверительную беседу, а для этого ...
  Риск, конечно, но неведенье еще хуже.
  
  Катя едва сдержалась от смеха, когда Бочка вошел в комнату.
  Он отшатнулся, немного присел, чуть не выронил бутылку. Когда понял, что не опасность, а сюрприз, высказал свой восторг. Грубо, конечно, но ни кто другого и не ожидал.
  - А, закуски, ни какой нет? - пропела Катя, оглаживая свое обнаженное бедро.
  - Во - Бочка высыпал из карманы шоколадные конфеты, а из-под рубашки извлек ананас.
  - Здорово! - Катя нежно погладила колючую поверхность экзотического фрукта, глядя на Бочку очень призывно.
  Бочка, вроде как, смутился и придумал объяснение.
  - Ты шлюха, что ли?
  - Нет, любительница. Что ж вы не знали, кого воровать?
  - Знали, - не пошел на контакт Вася. Хотел ударить для острастки, но Катя так облизнула губки, и ущипнула свой сосок, что портить такой натюрморт не захотелось.
  - Разливай, - указала на бутылку Катя и села на коленки в кровати. Эффектно прогнулась в спине и стала раскладывать на столе конфеты в красивый кружочек. Вася как-то тяжело задышал, словно бутылка была непомерно тяжела, и совсем не эротично облизал губы. Слюнки потекли, и он вытер их рукавом.
  Катя знала силу своей красоты, и этот рукав восприняла, как комплимент. А, уж, когда Вася сдержался от того, чтобы начать лапать ее, в том момент, когда она поставила фужер себе между ног и стала водить пальцем по ободку, Катя поняла - Вася расслабился.
  - В доме кто-нибудь еще есть?
  - Ты с одним не привыкла? Групповуху любишь, - вскинул глаза Вася. Обиделся, что ли?
  - Нет, не люблю. Шумная, я очень. Покричать, повизжать.
  - А, это кричи на здоровье. Ни кого, кроме этой, - он мотнул головой назад.
  - Она не в счет. Пусть учится, как надо, чтобы мужик налево не бегал.
  - Куда это он бегал? - насторожился Бочка. Жека, чью жену они и должны были захватить, вроде бы отличался верностью, в последнее время, поэтому и шантажировать пришлось через беременную жену, а не через лярву какую-нибудь. И вот какой геморрой получился, итита.
  - Сегодня ко мне убежал. Мы с ним уже расстались давно, а тут схлестнулись. Этот мудак даже не сказал мне, что его теперешняя беременна, и с работы может вернуться так рано.
  - С работы?! - изумился Вася, как будто слова такого не слышал никогда, а если и слышал, то это не прилично и дико.
  - Ну, да. Она учительница, что ли, или воспитательница в садике. Ну, что-то такое.
  - Она?! - глаза Васи округлялись все больше. И куда Жук помчался? Это уж точно не та баба. Надо было на месте спросить. Жекина-то секретутка какая-то, но не училка же!
  - Она, она, Полина, - утешила Катя, чтобы глаза Васи вовсе не вылезли из орбит. - Дурочка, думает Макс женится на ней по залету.
  - Макс это кто?
  - Счастливый отец, - криво улыбнулась Катя. - Она же меня сегодня в их семейном гнездышке застукала. Прикол.
  - Ага ... прикол.
  - Ну, давай за знакомство, - Катя постучала ногтем по фужеру, а то Вася что-то сильно призадумался, ему это вредно.
  - Давай, - Вася не чокаясь, потянул водку к себе, но Катя остановила, и просунула руку под его, чуть отпила, и потянулась губами.
  Вася, как в калейдоскопе, вспоминал все страшные истории, которые случались с их корешами из-за баб.
  Сейчас эта сучка разводит его, как лоха. Не, он не такой ...
  Катя забрала его пустой фужер, отставила на столик, стала расстегивать его рубашку, поцеловала его грудь, зачем. Нет, его-то не разведешь ...
  Катя расстегнула пуговицу на джинсах, заставила откинуться
  Катина рука шмыгнула туда .... Ну, короче ... назад, на подушки. Не, с такими надо держать ухо востро, а то ...
  Да, что она может с ним сделать? Вон шейка какая тоненькая, как у цыпля сизого. Хрясь, и ... все ... нет цыпля.
  Уж совсем снимать штаны Катя не стала. Так, оголила нужное и хватит. Она пощекотала нужное, взгромоздилась сверху, приладила его огромные лапы на своей белоснежной груди 'ее третий номер вполне уместился, и расположился уютно', и подумала, что так уже сегодня было, и чем это закончилось? Полным ху ... .
  Тишину их заброшенного двора нарушил грохот и скрежет железа, взвизгнули тормоза и захлопали дверцы машин. Те, кто выходил из машин, ни чего не говорили.
  Катя перестала дышать. Вася очень удивил ее.
  С его тучностью и медлительностью, грация, с которой он встал с кровати, изумляла. Вскоре он был у окна.
  Хорошо, что Катя, наводя интимную обстановку, задвинула плотные шторы, и теперь с улицы не было видно, что происходит в доме, а Бочка мог потихоньку выглянуть. Лучше бы он этого не делал.
  Молчаливых гостей было десять рыл, они были крепкие и суровые. Бочка их не знал. Опань-ки, этого же Жека!
  Он по-барски махнул рукой, багажник одной из машин открыли, и от туда вытащили еще одного гостя. Вася думал, как в замедленном кино.
  Гость из багажника был просто недвижим. Куртка, как у Жука синяя, на груди кровь, и много ...
  - Во, бля, - прошептал Бочка, едва слышно.
  - Что? - прошелестела Катя, опустившись рядом на корточки. Она уже оделась. Умная девочка.
  - Жука убили.
  Катя тоже выглянула во двор и тут же дернулась обратно.
  - Нас так же убьют? - Вася пожал плечами. - Какого вам от нас надо было? Кто вы такие?! Убийцы? Бандиты? - Вася понял, это истерика. Он сжал ее лицо и поцеловал в губы.
  - Не шуми. Пусть думают, что мы смотались.
  - А мы ...
  - Спрячемся в подвале. Бери ананас, водку и пошли, только тихо.
  - А она?
  - Черт, я забыл. Она нас выдаст.
  - Мы не можем ее бросить.
  Бочка задумался, еще раз поцеловал и прислушался. Гости приглядывались.
  - Иди за ней, ползите по полу, чтобы ни какого шума.
  - Жаль твоего друга, - Катя сжала его запястье, и двинулась к двери.
  Бочка понимал, как бы там не было, он повязан с девками.
  
  Да, девки, они такие, - Гарик мучительно проглотил очередной глоток пива. Он очень медленно возвращался к этому бренному миру. Казалось он не очень то, понимал, а главное не хотел понимать суть разговора. - Теща, говоришь, за яйца обещала подвесить? Правильно сделает. Ты же, как придурок малолетний, облажался. Чуешь? - Гарик посмотрел очень выразительно, чтобы убедиться - чует ли? Чует. - Хотя я тебя понимаю. С Катериной ни кто бы, ни удержался. Там такие ... о-о-о. ... Домой-то чего потащил? Дите резиновое.
  
  - Чего ты лечишь? - не выдержал Макс. - Знаю, мудак! Куда она деться могла? Беременная?
  Краны не фига было распускать без дела, - отрезал Гарик. - Вот теща яйца отрежет, и кончаться девки. Все, навсегда. Ладно, больницы, морги, трупы неопознанные?
  - Еще на следующий день все пробили, - отмахнулся Макс. - Катя давно дома не живет, а где не говорит ни кто.
  - И не скажет, что ты Катерину не знаешь? она по простому не умеет. Ей с фантазией надо, с выходцем. Ты во дворе не спрашивал, не видел кто-нибудь? Они же друг за дружкой побежали и исчезли.
  - Кого спрашивать? Я и знать ни кого не знаю.
  - Вот так и живем. Людей не видим, и вроде хорошо, - Гарик закурил и, наблюдая за дымом, крепко задумался об этом. Макс готов был старинного друга и соперника придушить за это. И придушил бы, и за прошлое, как Катя ушла от него к Гарику, Макс тогда долго мучался, и за сегодняшнее воспитание, дите резиновое, но ни кто больше чем Гарик помочь не сможет. Он мент и, вроде, не совсем пешка. Сам себе в рожу бы плюнул, если раньше бы знал, что будет сидеть сейчас перед Гариком, как первоклассник, и внимать каждому слову. - Может и не вместе девки. Раз вариант. Завтра попрошу ваших, местных, с народом поработать. Срок большой?
  - Срок .. ? Какой срок?
  - Беременности, дурила.
  - Восьмой месяц.
  - Фамилия, имя, отчество, год рождения?
  - Мое?
  - Восьмому месяцу, придурок, - вздохнул Гарик и посмотрел на часы, стал собираться. - Завтра, к обеду позвоню. Ладно, бывай, папаша.
  - Сам то как?
  - Краны не распускаю, сколько моя не бубнит. Да, и с остальными дружу на сексуальной почве. Нормально все. А, с Катькой я тоже бы не удержался. Эх, молодость.
  Завтра! До завтра еще дожить надо. И, как это сделать? Напиться, забыться и к цыганам. Погуляли уже раз, еще раз, еще много-много раз.
  Такого изощренного мата от Полининой матери он просто не ожидал. Растерялся, что-то мямлил, и вдруг понял, что ничего в душе, кроме чувства долга и страха, не шевельнулось. Сейчас, завтра, к выходным Полина найдется живая, здоровая, он усыновит ребенка и все. Пора расходится.
  
  - И долго мы здесь сидеть будем? - Полина привалилась к мешку с каким-то тряпьем.
  - Долго не выдержим, - заметил оптимистично Бочка, откручивая пробку с бутылки.
  - Воздуха здесь мало, - откомментировала Катя.
  - И ... что?
  - Пить будешь? - спросил Вася, протягивая водку.
  - Я?! Мне нельзя, - отвела бутылку Полина с четким презрением. Она и раньше водку не пила, да из горла, и из рук кого-то проходимца!?
  - Чего они ждут? - спросила Катя и взяла бутылку у Васи. Очень романтический вечер! Они ниже уровня земли на три этажа, в какой-то коморке метр на метр, без удобств, воды и воздуха. Водка и ананас скоро кончатся. Хорошо только одно - рожать Полина, вроде, отдумала. Зашибись!
  - Здесь им ждать нечего, - хмуро заметил Вася и взялся за сигарету.
  - Одну на двоих курим, - Катя забрала сигарету, - но мысленно. Воздуха уже нет, с нами беременная женщина и ребенок, будущий.
  - Умная ты, мать, - Бочка усадил Катю себе на колени и сжал ее грудь. Полина сморщила носик, - нашли время миловаться!
  - Ждут они тебя, между прочим, - Катя погладила его по волосам. - Друг твой все рассказал им перед смертью, и свое уже получил. Теперь ты на очереди. Да, и мы тоже, до кучи.
  - Что получил? Какая очередь?! - заволновалась Полина. - Перед смертью ...
  - Вася нас спасет, не переживай.
  - А, Васю спасешь ты?
  - Договорились.
  Некоторое время все прислушивались, к тому, что происходило на уровне земли.
  Глухая тишина могла скрывать опасность, или подарить надежду.
  Вася встал на ноги и сжал кулак, отодвинул Катю в сторону.
  - Не шумите, - велел он.
  - Давай я схожу, посмотрю, - Катя сжала его локоть. - У меня больше шансов отмазаться.
  - Зря ты так думаешь. Здесь левые люди не бывают. Или свои, или шлюхи. Их там десять отморозков. Соображай сама.
  - Может, они уехали? - спросила Полина несчастным голосом. Скоро начнутся слезы и истерики. Этого Вася боялся больше всего. Катька не дура и не маменькина дочка, как эта. - Я в туалет хочу. И пить. - Началось.
  - А, кто же не хочет, - хмыкнул Вася, приоткрывая дверь в подсобку. Опять полная тишина. - Туалет здесь и очень быстро.
  - И не очень громко пукать, - добавила Катя, поднимая Полину. - Давай быстро.
  Вася, не много пригибаясь, зачем-то, двинулся к двери. Таких дверей еще три и петли не смазаны. Вася вдруг вспомнил, что между последними двумя есть окошко. Это хорошо. Влезет ли туда будущая мать, неизвестно? Дырок и проломов в таких заборах не бывает, стопудово. Ворота? Если братва Жеки и решила здесь погулять, и даже если крепко погулять, минимум двое пить не будут, им за руль.
  Вот и первая дверь. Он прислушался. Тишина.
  - Нас убьют? - спросила, уже в сотый раз, Полина.
  - Не знаю. Мы под раздачу попали. Не поняла, кто им был нужен, но не мы. Одевайся быстрее и сиди тихо, как мышка. Я огляжусь.
  - Не уходи! - Полина вцепилась в руку.
  - Не ори. Если его сейчас убьют, нам уже ни кто не поможет.
  - А... Максим?
  - Да пошла ты!
  Лучше бы Катя ни куда не ходила.
  Ни чего полезного Катя не обнаружила, разве что банку с каким-то зимним салатом, судя по блестящей крышке, заготовка прошлой осени, и длинную железную палку. Зачем в загородном доме нужны такие длинные и глухие
  подвалы? Они в руках какой-то мафии, и здесь они пытали свои жертвы. Утюги с антипригарным покрытием, позолоченные иголки под ногти, пилочки с алмазным напылением, для подтачивания зубов, без наркоза. Брр...
  Она приблизилась к двери.
  Слышно ничего не было. Открывать дверь Катя не решилась, любой шум помешает Васиной разведке.
  Хлоп!
  Катя вздрогнула и почувствовала, как у нее шевелятся волосы. Это выстрел! Стреляли!
  Они поймали Васю и сразу же убили.
  Кате хотелось завыть. Она осталась одна с беременной Полиной, неизвестно где, не известно с кем. Проклятье!!!
  Она прислонилась к стене, пытаясь взять себя в руки. Нельзя, чтобы Полина догадалась о том, что все плохо. Да не просто плохо, это полный ...
  Железная дверь стала осторожно открываться.
  Катя крепче сжала свои находки. Хотя умно ли обороняться? Только злить.
  Не смазанные петли противно скрипели на уровне инфразвука, а дверь открывалась медленно-медленно. Руки вспотели, устали, и палка стала скользить. Черт!!! Эмоций на сегодня уже перебор. Как она не бросила на пол свое оружие - не понятно?
  Как же она была рада.
  - Ты жив ... - прошептала Катя и обняла Васю.
  - Куда собралась? - Вася отвел ее руки.
  - Посмотреть ..., а тут стреляют.
  - Да не, уронили чего. - Катя выругалась, не громко, но крепко, и матом. - Испугалась? - спросил Вася, не оборачиваясь, на полпути к их коморке.
  - Очень. Так, что ты там разузнал? При Полине лучше не говорить.
  - Судя по всему, решили отдохнуть. Не слышно ни ху ...
  - Выбраться мы не сможем?
  - Не знаю.
  - Не темни. Мы в одном болоте и надо расхлебываться.
  Вася ухватил ее за задницу, прижал к себе и просто сказал:
  - Пойдем салат трескать.
  - А, может заныкаем? Сколько ваши обычно отдыхают? - Катя чувствовала зверское раздражение. Хотелось рвать и метать. Расцарапать рожу Васе, нахамить Полине, расстрелять этих гуляк. Но Полина ни в чем не виновата, Вася их единственный шанс выбраться, стрелять не из чего, если только кидаться зимним салатом, и побить палкой.
  - Хм, хозяйственная.
  - Где вы ходите? - сразу же спросила Полина. - Опять начинается. Больно, - она взялась за живот.
  - Во, салатик в роддом с собой возьмем, - хмыкнул Вася и хлебнул водки.
  - Какой еще салатик?! - изумилась Полина. Вот до чего водка доводит!
  - Там кашкой покормят, - утешила Катя.
  - Это только рожениц, - заметил Вася и стал ковырять блестящую крышку.
  - Скажем, что ты счастливый отец и тоже принимал участие, посильное, когда-то, - Катя тоже приложилась к бутылке.
  - А ты свечу держала, когда мы это, посильно?
  - А я без каши, как дура, - обречено махнула рукой Катя.
  - Не, ну чего, как дура? - Вася усадил ее на колени и стал ощупывать везде. - Я поспособствую, раз несколько, и тебе кашу выпишут.
  - Ага, как реклама: 'У нас вкусная каша, приходите рожать, и вы оцените ее достоинства!'
  - Вы, что чокнулись оба? - психанула Полина. - Пить надо меньше!
  - Не, мы не умеем, - скривил лицо Вася, словно съел лимон.
  - Из мелкой посуды, - качнула головой Катя.
  - Мы хотя бы выберемся? - хлюпнула носом, явная претендентка на больничную кашу.
  - Не знаю, - хором ответили Вася и Катя, и им, почему-то, стало смешно. Это нервное.
  - Ну, что, старик, ты еще с яйцами, или уже записался в хор мальчиков-кастратов? - спросил бодрый Гарик и даже не позволил возмущаться. - Короче, слушай. Вобщем, тухляк.
  - В смысле? - шепотом спросил Макс. Ну, не стал бы Гарик хохмить, если Полины ... уже нет?
  - Звонком ни каких не было?
  - От Полины?
  - Тебе не яйца, тебе мозги ампутировать надо, - вздохнул Гарик. - Левых каких-нибудь? Деньги не просили?
  - Какие деньги? У кого? - Макс понимал, что мозги ампутировать не надо, они уже и сами отвалились и усохли. Наоборот, усохли и отвалились.
  - Милые старушки-хохотушки во дворе видели, как Полине твоей стало плохо перед подъездом, к ней подошла высокая блондинка, а потом два мужика, которые, кстати, крутились целый день вокруг дома, усадили обоих в машину, светлую, типа 'Жигули', и уехали в неизвестном направлении. Ты ни во что не вляпался, друг сердечный?
  - Нет!
  - Баба твоя кто по жизни?
  - Она в детском саду...
  - Детский сад ни кому не нужен. Итак, делаем вывод: нужна была Катерина. Твоя баба просто свидетель. - Макс сразу вспомнил расхожую фразу: свидетелей нужно убрать. Потрахались ...- Она ни чего не рассказывала?
  - Кто?
  - Катерина, - устало вздохнул Гарик.
  - О чем?
  - С кем она? Где работает? Хоть что-нибудь,
  - Сказала нормально ...
  - Думай, думай.
  - Про нас с тобой сказала, что-то ... не хорошее.
  Гарик быстро перевел слова 'не хорошее', на более теплые, понятные всем, но к делу это не относилось.
  - Мы с тобой, какими бы не были, не фигуранты данного дела. Катерина говорила, где и с кем сейчас живет?
  Макс пытался, очень пытался, вспомнить, но сумбур того дня, а уж тем более напряжение последующих, да, еще теща с ее иезуитскими предложениями, отбили всю память напрочь. Слова Гарика доходили, как при замедленной записи, и вдруг. ... Да! Точно!
  - Катя сказала, что низко я живу, на пятом, а она на двадцать втором этаже.
  - Ну, тогда точно всех найдем. Верняк!
  
  Вася еще пару раз сходил в люди, но из тех смутных звуков, что доносились с поверхности земли ясно только одно - ребятки завелись не по-детски. С одной стороны, это минус, ведь воздуха в их каморке все меньше, водка скоро закончится, салат так же, а Полина охала все громче, и, как они с Катериной, не пытались отвлечь ее своими дурацкими шутками, Полина продолжала рожать. Но с другой стороны: ребятки могут загулять, перебрать, утомиться, и хотя бы к утру, забыться коротким сном. Ловить этот момент не просто. Не известно открыты ли ворота? И выход из их убежища только не большое оконце, куда пролезет точно, только Катя. За себя, тем более за Полину с младенцем, Бочка уверен не был.
  Полина вздохнула особенно надсадно. Катерина нервно пожевала нижнюю губу. И Бочка понял, - шансов почти нет. Не рожать, не выбраться в тот иллюминатор за второй дверью бесшумно, не возможно. Катька правильно губы кусает. Надо думать над совершением подвига, хотя с такой командой ему, Васе, грозила только миссия камикадзе. Впрочем, Жук уже помер, теперь его очередь, что так, что так, но может, спасет девчонок?
  Он обнял обоих, и было в этом что-то очень трагическое. Даже Полина притихла.
  - Это ты ... к чему? - спросила Катя, хватая его за руку.
  - Люблю я вас, девки, - выдохнул Вася и встал на ноги.
  - Глупо, - Полина хлюпала носом и размазывала слезы по щекам.
  - Да ладно, не стесняйся, - Вася похлопал ее по плечу, так, по-товарищески.
  - Ты права, глупо, - поддержала Катя и тоже поднялась.
  - Я люблю тебя еще больше, - буркнул Вася и отодвинул ее от двери.
  - Глупо что либо делать сейчас, - продолжила Катя свою мысль, не собираясь никуда отходить. - Еще не так поздно. К ночи они точно устанут.
  - Не факт.
  - Глупо, вот так умирать, - хлюпала Полина дальше свою мысль. Все высказались, а она? Так не справедливо.
  - Пойдем покурим, за одно и помещение проветрим. - Катя открыла дверь.
  Все трое прислушались к отдаленному гулу голосов, похожему на шелест листвы.
  - Отдых в разгаре, - мрачно сказал Вася и двинулся к первой двери.
  - Сиди очень тихо, - велела Катя и прикрыла дверь в их каморку. Полина качнула головой и схватилась за живот. Дальше будет еще больнее.
  Катя прошмыгнула за дверь и застала Васю за осмотром окна.
  - Ты не пролезешь, - прошептала она в самое ухо. Вася грязно выругался. - Согласна, конечно, но на разведку пойду я. - Вася опять ругался. В переводе на цивильное это означало: с ума сошла, девочка не совсем умная. - Давай хоть откроем его, свежий воздух нам не помешает.
  Ругаться Вася устал, или, скрепя сердцем, признал правоту Кати. Окно не открывали давно, если вообще когда-то открывали. Чего его открывать? Кому придет в голову, сидеть в подвале возле окошка? Вася тряс, нажимал, очень хотел постучать по раме окна. О, пошло!
  - Там дождь, - заметила Катя, ощущая капли на лице. Ни когда бы ни подумала, что обычный дождь, может вызвать такой восторг. С другой стороны, это может быть последняя радость в ее не долгой жизни. Так думать нельзя! - Давай, хоть выгляну?
  - Ты увидишь только бетонный колодец, - заметил Вася, указывая рукой в окно.
  - Может, что услышу, - Катя прижалась к Бочке. - Я не буду рисковать без нужды.
  Вася опять ругался, когда помогал Катя выбраться.
  Она уже лежала грудью на улице, на дне того самого бетонного колодца, и пыталась подтянуть свою корму, когда поминание чье-то всем известной матери во весь голос, заставило Катю замереть. К колодцу кто-то подходил.
  Катя не знала, что делать - лезть обратно, или лежать в прошлогодней листве рожей, а задницей в подвале? Перед Васей неловко, даже не прилично как-то ... кормой.
  - Последний раз я тебе, чего говорил? - закричал кто-то неизвестный прямо над головой.
  - Тебе не понять меня, - отвечал другой голос, то же мужской, но более мягкий, с истеричными нотками.
  Они встали побеседовать возле колодца, и Катя мысленно умоляла их, чтобы не придумали плевать в колодец 'наши люди любят нарушать народные мудрости', мочиться туда же, ради прикола, или бросать бычки.
  - О-о-о, - проревел первый и чем-то громко хрустнул.
  - Я пробовал, я пытался сделать все возможное, - истерических ноток становилось все больше, а голос все выше.
  - Отеби .., - в смысле отстань, и первый, явно, ударил собеседника. Нет, там, на поверхности, люди еще трезвые, если могут вести разговоры за жизнь.
  Катя взывала к этим людям, чтобы они быстрее наговорились, подрались и валили куда угодно. К той самой матери, известной всем.
  - Бей меня, бей! Мучай! Ты убьешь меня, но потом, - почти рыдал тот, истеричный.
  Просьба 'бей' была воплощена в жизнь немедленно. На Катю посыпалась земля, веточки. Что бы им ни подраться, где-нибудь на полянке, на травке? Нет. Разговор кулаками продолжался здесь и дальше.
  С другой стороны, этот шум заглушит ее возвращение в подвал. Катя уже начала движение, когда почувствовала, что с нее стягивают штаны. Васька чекнулся!
  Она поползла, вслед за штанами, вниз, и тут началось.
  На поверхности была замечена драка этих двоих, и остальные решили тоже поучаствовать. Слышалось много мата, звук ударов, какая-то возня. Много шума это хорошо.
  Катя начала шевелить кармой, но замерла от резкого окрика:
  - Стоять! Чего бузим, уроды?
  Воцарилась не нужная, даже опасная, тишина. Не замирать решил только Вася. Он стянул с Кати штаны и запустил руку туда, куда ему было доступно и удобно.
  Катя дернула ногой, - отстань!
  Конечно, очень понятно, если женщина находится в таком 'удобном' положении, Вася удержаться просто не мог, не имел права. Только одно его расстраивало. Не мог он дотянуться и сделать все естественным путем. А так в его распоряжении были только руки. Благо их у человека две. Одна для себя, любимого, другая для этой попки и для этой жаркой ...
  Катя понимала всю глупость и несуразность этого положения, тем не менее, не могла не отметить: Вася с большим интересом, вниманием и умением занимался ее досугом. И, о, ужас! Ей это нравилось! Она вцепилась зубами в руку, чтобы не застонать, когда волна удовольствия накрыла ее. Вася задержался ненадолго. Катя поняла это потому, что почувствовала его влажную руку на своей заднице.
  Из-за этой влажности и чувства удовольствия Катя чуть не пропустила главное, фатальное для них, известие.
  - Нарезвились, придурки? - поинтересовался тот самый главный и смачно плюнул. - Заканчиваем здесь и сваливаем. Быстро облили все и даже конуру, поднесли спичку, и погнали. Второй где-то в городе.
  Второй стащил Катю с жухлой листвы к себе на руки и поцеловал в губы.
  - Тебе понравилось? - спросил он.
  У Кати широко открылись глаза. Они сейчас сгорят заживо, а умному Васе интересны ее эротические впечатления!
  - Они поджигают дом! - прошипела она, пытаясь вырваться из объятий.
  - Пока они обливают дом, мы успеем кончить еще разок. Только по тихому.
  Катя даже не знала, как прокомментировать это милое предложение. Ее молчание Вася воспринял, как согласие, и лично его смущало только одно. Где этот тихий разок осуществить?
  Не отпуская Катю из рук, он стал осматривать, что подойдет на роль ложа тихой любви по-быстрому. Ни каких условий, едрен-батон!
  Катя высказалась плохими словами, что выучила во время милой беседы людей наверху. Хорошими словами был только вопрос об их дальнейших действиях. Вася замер и посмотрел на нее крайне опечаленно.
  - Значит, тебе не понравилось?
  - Очень понравилось, даже стыдно, как понравилось. Мы сгорим сейчас!
  - Не сгорим, - отмахнулся Вася, от такой ерунды, как их кремация в ближайшее время. - Стыдно-то чего? Со мной что ли?
  - Мордой в вонючих листьях, в тот момент, когда нас могут убить, я кончаю, как кошка! - пояснила Катя, дабы Васю не мучили комплексы по Фрейду, перед кремацией.
  Васю это обрадовало. Он расплылся в улыбке, как перед фотографом с птичкой, и крепко прижал Катю к себе. Может все, его предыдущие подруги были фригидны, и не получали удовольствие даже на шелковых простынях в лепестках роз? Хотя такого героя, как Вася, трудно представить в розах. А, там черт его знает. Жизнь такая разнообразная.
  - Васенька, - Катя стала целовать его колючую щеку, - надо ...
  - Мне плохо, - послышалось со стороны коморки. Полина, согнутая пополам выбралась из помещения. - Я умираю, - несчастная свалилась на бок, медленно и бесшумно, словно и в этот момент помнила свято - шуметь нельзя.
  - Че, правда? - спросил у Кати Вася.
  - Да, пусти же меня! - дернулась Катя. Она подошла к Полине и повернула ее лицо. Липкая испарина на лбу, но дышит, и глаза тут же открылись. - Умирать еще рано. Скоро в роддом поедем. Кого рожать будем? Девочку или мальчика?
  Полина взглянула на голый низ Кати и твердо ответила:
  - Мальчика.
  
  - Здорово, старик, - рявкнул телефон, и эхо это рявканье отразило от каких-то стен и потолков. - Что нового?
  Макс, как всегда, вяло проблеял, что никаких. Гарик, вроде, уже привык и не ожидал чуда, типа: Полина и Катя ушли в запой, и на четвертый день, счастливые и похмеленые, нашлись.
  - В Москве девочки не всплывали, не живые: не мертвые. Катерину через милицию ни кто не ищет. Из этого, лично я, сделал далеко идущие выводы.
  - Какие? - Максу было противно. У него горе и полная задница, а Гарик не может не похвалить себя любимого.
  - Надо уходить на область. - Макс хотел выругаться не литературно, что ему профессиональный сленг не очень понятен. Но Гарик, упиваясь своей гениальностью, милостиво пояснил. - Их могли завезти в беспредельное Подмосковье. Там, конечно, задолбаешься искать, но это вариант. Отработаем.
  - Спасибо тебе, - выдавил из себя Макс. - Знаешь что ...
  - Благодарить потом будешь.
  - Это само собой. Теща моя что-то заткнулась.
  - Думаешь суицид?
  - Да, конечно, такие люди собой не кончают, не всем на этом свете навредили. Может, узнала чего, а мне ни гу-гу?
  - Перезвоню ей вечером, - пообещал Гарик, - с разъяснительной беседой. Посоветую, что зятю оттяпать, для профилактики рецидивов, - смех Гарика, так же отскакивая от стен, заглушил мир. Макс бросил трубку, в которой что-то треснуло. Все теща виновата.
  
  Пока Катя одевалась, уговаривала Полину пождать, да потерпеть, Вася стоял возле окошка и ждал первых отблесков. Это знак, что они уже благополучно горят, и в доме нет ни кого.
  Домик этот неказистый снаружи, не зря прятался за таким высоким забором. Евроремонт внутри и всякая бытовая техника будут гореть быстро, вонять и даже взрываться. Времени, чтобы выбраться, у них будет не так много, даже, скажем так, совсем мало. Как быстро бегают роженицы? Вот вопрос.
  - Кать, а схватки, это как? - стонала Катя, сгибаясь пополам.
  - Я, что доктор?! - Возмутилась Катя. Она и так не могла прикурить. Руки дрожали. - Как сейчас, наверное.
  - Ты же сказала, скоро рожать поедем. Можно побыстрей? - она взглянула на Катю глазами больной собаки.
  - Ага, - Катя прикурила наконец, и сквозь дым своей сигареты, увидела другой дым. Он валил из-под двери в подвал. - Писай быстро! Вставай! Бежим рожать!
  Полина хотела сказать, что писать, вроде, и не хочет, а фраза ' бежать рожать' возмутила и озадачила. Она не то, что бежать, она стоять-то не может.
  - Девки, быстро! - заорал Вася, врываясь с клубами дыма.
  - Что это? - изумилась Полина, забыв, что нужно бежать, рожать. - Пахнет чем-то ...
  - Чего ты дура такая?! - рявкнула Катя и стала тянуть ее за руку. - Пожар! - и поняла, что сама такая же дура. Кто за язык дергает?! - Хочешь жить, помогай мне и не ори. Ясно?!
  Вася миндальничать не стал, и вскоре все было, как положено. Полину он тащил за руку, Катя и так не отставала.
  Вокруг был ад.
  В дыму ни черта не видно, вокруг что-то хлопало, за спиной послышался взрыв.
  - К двери не пройдем, - крикнул Вася, и в этот момент треснуло стекло.
  Катя присела спиной и прикрыла голову руками. Полину прикрыл собой Вася. Боли в руке он даже не заметил, но подумал: 'Вот здесь они и выйдут'
  Рухнуло перекрытие второго этажа.
  Кое-как они выползли на свежий воздух.
  Полина тут же уселась на траву. Вася посмотрел вокруг. Жека уехал, ворота закрывать за собой не стали, видимо, что бы пожарным легче было подъехать. Вася знал точно, что ближайший жилой дом, а соответственно и люди, которые наберут '01', это возле железной дороги. Километра три пешком.
  Еще один нюанс. Вася до железки ни когда не ходил пешком, так как они всегда были на колесах. Соответственно, в какую сторону они должны идти он не знал. Опытные грибники, большие любители заблудиться в лесу, говорили: прислушайся к шуму электрички. Сейчас половина второго ночи. Электрички ушли и спят в депо. И солнца не видно, ну, чтобы в спину светило. Грибники им не помощники. А жаль.
  - Сейчас рванет газ, - объясняла Катерина, пытаясь поднять Полину на ноги. Та не очень желала этого, и всякие взрывы бытового газа ее уже не пугали.
  А Катька права. Вася тряхнул будущую мать и грубо гаркнул, чего делать, как делать, и, что он с ней сделает, если до Полины это не дойдет немедленно.
  - Я не могу встать, - хныкала Полина, повисая на Васиной руке, как мокрая тряпка.
  - А придется! - Вася тащил ее волоком.
  В доме продолжало что-то хрустеть и взрываться. Крыша сложилась внутрь, как бумажная.
  'Все, нажитое непосильным трудом' - почему-то вспомнила Катя и подхватила будущую мать под другой локоток. Хныкать она не прекращала. Вася может, устал, может, не понимал всех тягот беременности, но обложил художественным матом. На последнем слове на букву 'ху' газ все-таки рванул.
  От разлетающихся осколков стекол, черт его знает чего, их немного спасли три чахлых кустика возле ворот.
  Как эти несчастные выжили здесь, в неплодородной почве, щедро поливаемые бензином, из заезжавших машин, часто ломаемые дверцами этих же машин, не ясно. Но жаркой взрывной волной от дома всех троих отбросило именно в зеленые насаждения.
  Полина заткнулась от ужаса, а вот Катя высказалась еще литературнее, чем Вася раньше. Она уселась поровнее, огляделась и вынесла предложение:
  - Надо обсудить создавшееся положение.
  - Не, мать, я с тебя ху...
  - Сейчас не время, - отрезала Катя. Как не странно, после предыдущих треволнений, сейчас она почувствовала такой прилив сил, жажду действий. Куда-нибудь идти, что-нибудь строить, творить и созидать.
  Она вскочила на ноги, прошлась перед аудиторией и строго спросила:
  - Ну, и чего?
  - Ты про что? - уточнил Вася, на всякий случай.
  Он-то понимал, что это шок, и очень скоро этот заряд бодрости закончится, а начнутся слезы и сопли, может быть истерика. Специфика его работы была такова, что с подобными клиническими случаями, он уже сталкивался.
  - Далеко ли нам идти? - спросила Катя, явно не ожидая ответа 'за угол'.
  - Я не могу идти. Оставьте меня здесь. Я рожу, тогда ...
  - Ребенка сама потащишь, - спокойно и очень серьезно предупредил Вася о перспективах.
  Полина, наверное, очень рассчитывала, что ей помогут и в этом, поэтому некоторое время о перспективе самой тащить ребенка, размышляла. Вывод был не нов.
  - Своя ноша не тянет. Потащу!
  - Во, молодец! - Катя, почему-то, не оценила благородства Полины, и та съежилась от взгляда разлучницы. - А акушером-гинекологом мы назначим Васю. Вась, ты не против?
  - Не, я только, как их делать знаю, а как обратно ... - Вася развел руками. Мол, не уверен, что буду полезен.
  - Будем здесь сидеть? - с ехидцей спросила Катя и уперлась руками в бока, для убедительности.
  Вася шустро поднялся на ноги, перевалил Катю через плечо, не смотря на ее вопли и возмущения, и понес ее за ворота. Шок надо заканчивать по быстрому.
  - Куда? А я?! - Полина стала подниматься и поняла, что такое 'бежать рожать'.
  - Тихо, тихо, - сказал Вася и поставил её на землю, сжал ей руки. - Я не знаю куда идти.
  - В роддом, - изумилась Катя его непонятливости.
  - Я не знаю, где ближайший роддом. Даже, где люди живут, не знаю.
  Шок прошел, как грозовая туча. Катя обняла себя за плечи и села на корточки. Ей очень сильно захотелось спать, прямо здесь, на земле, без подушки и одеяла. Долго, долго.
  К ним приближалась Полина и шла она почти хорошо.
  - Я думала, вы меня бросили. Хотя так, наверное, лучше. Я такая обуза, - рассуждала она.
  - Ни за что мы тебя не бросим, - утешил Вася и подхватил ее под локоток. Куй железо пока горячо. Надо выдвигаться, пока наша мамаша хоть как-то передвигает ногами. - Теперь у тебя не будет сомнений, как сына назвать.
  - Как?
  - В честь меня. Вася. В память о том, как я тебя спасал.
  - Ну да, - Полина покачнулась, но спаситель был рядом. Крепко обнял за талию. Поля почувствовала желание пококетничать. Очень во время!
  Шли душевно, без особых проблем и заминок. Васе это нравилось, и даже некий план в голове созрел. Сейчас надо выйти к той дороге, с которой они сворачивали к даче, ныне несуществующей. Там немного сориентироваться, и идти направо. Нет, налево. А может встретят кого и спросят.
  - А, Катя ...? - вспомнила Полина, и ей стало стыдно. Забыть о человеке, который помогал ей, из-за того, что рядом чужое, но надежное плечо. Нет, у беременных мозги набекрень, а, вообще, без надежного плеча слабой женщине очень тяжко.
  - Да, куда она денется, - усмехнулся Вася и обернулся. Катя так и сидела посреди дороги. Шок, нормальный шок. - Идем, догонит.
  - Нельзя так ...
  - Можно, можно. Лучше расскажи о себе что-нибудь.
  - Что-нибудь? - озадачилась Полина. Интересно, что можно рассказать чужому, надежному плечу в какой-то глухомани, в тот момент, когда наступили преждевременные роды?
  - Вон, видишь бугорок? - Вася указал на деталь ландшафта.
  - Ага, и ...
  - Мы туда заберемся и оглядимся.
  - Так темно. Ночь.
  - Это лучше. Мы увидим далекие огоньки в жилых домах. Туда и двинем.
  - А, если все спят и не зажигают огоньков в жилых домах?
  - Тогда пойдем на запах.
  Катя взобралась на бугорок быстрее всех и первая насладилась видом густого, подмосковного леса. Ни света в жилых домах ни запахов не наблюдалось и не чуялось.
  - Куда идем, сусаниха? - спросил Вася, подтягивая за собой Полину. - Я думаю туда.
  - Нет, Сусанин. Туда.
  - И все же ты, мать, очень умная, - Вася прислонил Полину к правому плечу, а левой рукой обнял умную Катерину. - Картина маслом.
  - Сливочным, - согласилась Катя.
  - Да, вон же огоньки, - Полина аж подпрыгнула, указывая на правую половину картины. - Там город! Там больница! Там ...
  - Это железка, - пояснил Вася.
  - До нее километра три, - прикинула Катя.
  - Пять, - подкорректировал Вася. - и все лесом, и в темноте.
  - А напрямки ...
  - Это прямки и есть. Кривки, это десять и по болотам, - он подмигнул Кате.
  - Не, там воняет плохо, - поняла Катя. Дух будущей матери надо держать в тонусе, и не чем не расстраивать ее нервы.
  - Чего стоим? Пошли, - повелела Полина и даже подала пример. Тонус в норме.
  
  
  - Добрый вечер, Маргарита Васильевна, - раздался приятный мужской голос в трубке.
  - Здравствуйте.
  - Подскажите, будьте любезны, Полина далеко от трубочки?
  - Очень далеко. И вы, будьте любезны, представьтесь, пожалуйста, молодой человек.
  - Константин, но мое имя вам совершенно ни чего не подскажет. Если сейчас Полина очень далеко от трубочки, когда я смогу услышать ее голос?
  - По какому вопросу вы хотите услышать Полину? Кто вы и откуда знаете мою дочь?
  - Я знакомый, к сожалению не очень близкий, друга вашей дочери Максима. Не могу застать его дома, а он мне нужен по очень срочному делу, не терпящему проволочек.
  Нервы Маргариты Васильевны были на пределе, это было по-человечески понятно, но услышать такое после вежливой беседы!
  - Слышь, Кинстантин, номер этот забудь навсегда, понял? А этому... - череда эпитетов и добрых слов немного смущала. - Так, когда найдешь, передавай пламенный привет.
  - Благодарю вас, - ответил Кинстантин, он же Гарик гудкам
  в телефонной трубке. - И, чего народ такой нервный стал, не знаешь, Зай?
  - Я народ не нервный, а если ты поцелуешь меня сюда и сюда, вообще, впаду в нирвану оргиастическую.
  Гарик понимал, это шантаж
  Зая была девушка горячая, ненасытная и любительница экспериментов. Пока он вел беседу с тещей Макса, она уже сделала легкий массаж губами, а сейчас разлеглась на его рабочем столе, закинула голые ноги ему на плечи, и пальчиком указывала, где надо поработать.
  Это шантаж, потому что, если Гарик вот сюда и вот сюда не поцелует, финальных аккордов массажа губами не получит. Губки эти сожмутся и надуются, а уж про финал другими средствами, можно забыть. Зая, как и все красавицы на третьей планете от солнца, была стервочкой, а в гневе такой же горячей, как и в любви.
  - Зая, все сделаем, как пожелаешь, но еще один звоночек, по-быстрому. - Гарик взял трубку и деликатно освободил ухо от шикарной ноги на своем плече. Какие тут могут быть звоночки, когда прямо перед тобой такое?! Гарик стал готовить поле деятельности, пока Макс не снял трубку своего телефона. Зая тихонько постанывала и игралась со своими сосками. С таким началом вечера к жене Гарик вернется 'сильно уставшим на работе'.
  Макс доплелся до трубки, но по приветствию, Гарик понял: друг не вяжет лыка в принципе.
  - Ты, где такую тещу нарыл, старик?
  - Сама привязалась, а че?
  - Ни че, любит тебя сильно. По делу ни чего не сказала, а кричит громко. Я продолжаю работать, но не густо.
  - Я это ... давай ... завтра ...
  - Давай завтра, - Гарик уже слышал частые гудки в трубке. При таком обществе, как Макс и милая Маргарита Васильевна, интересна сама Полина. Такая же, или не так запущено?
  Гарик приспустил штаны, резко развел ноги Заи, и нанес сокрушительный удар Пусть знает, что шантаж, это криминал, и подлежит наказанию, по законам республики.
  Зая была в полном восторге и опять расцарапала спину. Ну, не стерва?!
  
  
  Как только темпы движения стали спадать, все хором решили сделать короткий привал.
  Ночью в лесу, даже летом, сыро не только на земле, но и на пеньках и бревушках.
  - Твой ребенок будет очень закаленный, - решила Катя, отряхивая небесную сырость с задницы.
  - Если не угроблю раньше, - согласилась Полина, ощупывая живот. Что-то будущий морж давно не шевелился. Или спит на ходу?
  - Не успеешь. Скоро уже придем, - щедро пообещал Вася.
  Он устал. Еще бы! Привык последнее время за рулем, да по кабакам. Чуть ножками походил и труп. Спортом нужно заниматься, а не литерболом.
  Девчонки лучше держатся. Вон, Катька, чуть посидела и опять вперед, по кустам.
  - ВАУ! - закричали кусты. - Да! Да!
  Вася тоже хотел чему-нибудь порадоваться
  В десяти метрах от их бивака, проходила асфальтированная дорога. А они, загадочные, ломали ноги в лесу, равно параллельно.
  - Может здесь ни кто не ездит? - остудил пыл Вася и уселся прямо на асфальт. Он был чуть суше, чем последний пень.
  - Каждую дорогу зачем-то прокладывают, она куда-то приведет.
  - Будем ждать рассвета здесь.
  - Я жрать хочу и замерзла как цуцик.
  - Давай погреемся, - Вася указал на себя, точнее к себе.
  - Ты маньяк, Вася.
  - На себя посмотри, - с укором покачал головой Вася и поднялся на ноги. - Иди за ней, а я на всех лежалку сделаю, на скорую руку, - Вася пошел в лес по другую сторону дороги.
  - Ты суперманьяк, Вася, - услышал он вслед.
  Вот и делай людям хорошее, после этого. Не ценят, что он не бросил их, заботится, а ведь мог, сразу после взрыва газа. Чего-то Вася и сам себя не понимал. Ни чего, его теперешняя, быстро мозги справит.
  Вчера вечером он должен был быть у нее, а даже не позвонил. И денег она у него на что-то просила. Вправит мозги в двойном экземпляре, а если рассказать про этот вечер и объективные причины отсутствия, вообще сожрет. Он и две шалавы! Трахнул всех, или по очереди? Понравилось?! Ко мне в постель, только через вендиспансер!
  Вася представил себе этот разговор, физию теперешней, и так ему мутно стало.
  Он с остервенением ломал лапник для лежалки, и точно решил: денег не даст. Хватит быть лохом!
  
  - Вставай, пойдем, - велела Катя, подходя к Полине.
  Она сидела, низко опустив голову, и раскачивалась из стороны в сторону.
  - Куда? - спросила она устало.
  - Там дорога. Будем ждать рассвета и кого-нибудь с транспортом.
  - Я умираю. Мне плохо, - проскулила Полина и стала заваливаться на бок. Умрет она прямо здесь, лишь бы никуда не ходить.
  Катя вернула ей прежнее положение и заглянула в лицо.
  - Потерпи еще не много. Скоро у тебя будет маленький, смешной такой, хорошенький. И плевать на всех мужиков. Будут новые, получше. Вон, Вася, например. Чем плох? Вставай, вставай.
  Полина поднялась на ноги, но через десять шагов почувствовала, что спина треснет сейчас надвое и отвалится по частям.
  - Давай, недолго уже осталось. Там Вася придумает, на чем мы посидим, а может и подремлешь.
  - Больно очень, - Полина кусала губы. - И тошнит.
  - Так мы в лесу, тошнись на здоровье, сколько хочешь. - Катя увидела, как Вася старательно раскладывает еловые ветки на обочине. - Смотри, какой заботливый. И, чем тебе Вася не нравится? Зря ты, Полин.
  Полина выбралась на дорогу и оценила трудолюбие Вася.
  - Так и здесь, ты мне дорожку перебежала, - простонала она и уцепилась за руку Кати. - Он уже влюбился.
  - Не преувеличивай, - отмахнулась Катя.
  - Хвостом хорошо умеешь вертеть, а я не очень.
  Вот и мой так говорит. Про хвост. - Они добрались до отдыхалки. - Вась, а ты меня любишь?
  - И не один раз, а че? - Вася уселся в середине зеленого ложа. - Сейчас хочешь?
  - Нет, холодно. - Катя помогла Полине сесть. - Мы просто заспорили. В кого из нас ты влюбился?
  - Чего спорить? Во всех. Идите ближе, греться будем. - Он обнял Полину. - Вот так греться, а не так, как ты размечталась, маньячка.
  - Да не маньячка я, - обиделась Катя притворно. - Я тоже в тебя влюбилась, прямо сразу.
  - С первого взгляда, - подсказала Полина правильную формулировку и согнувшись завалилась на бок. - Когда это кончится?
  - Скоро. Поспи. - Вася стянул с себя куртку и укрыл Полину.
  - А, сам как же? - спросила Катя, осматривая тонкую рубашку.
  - А ты на что, любимая?
  - Ну да, не дадим умереть друг другу. - Катя прижалась спиной. - Почему ты не уходишь, Бочка?
  Он прижал ее крепче руками.
  - Называй меня Вася, ладно?
  - Ладно, хотя я ни чего не понимаю.
  - Сама ее тоже не бросила. А, кто она тебе, ни кто.
  - Я, вроде как, виновата, и жалко. А ты-то? Крутой, не понятный. Так, что от нас вам надо было, изначально?
  - Ни чего, под раздачу попали.
  - Здорово! - Катя поняла, что подробнее ей ни кто ни чего не объяснит. И не надо. Теперь все уже случилось. Они выжили и сидят посреди дороги, ждут трамвай до Стокгольма! - Спасибо тебе, Вась.
  - А поцеловать? - Катерина, не поворачиваясь, послала воздушный поцелуй и озвучила. - Так не честно. Я ж знаю, какая ты знойная.
  - Тогда для дела нужно было. - Катя потеряла точку опоры, едва не рухнула на Полину, которая, и в правду, задремала, тихо постанывая.
  Вася пошел по дороге, прикурил.
  'Уходит все же', - решила Катя, наблюдая за фигурой в зеленой рубашке.
  Полина шевельнулась, но во сне. Это хорошо, что смогла уснуть. Это восстановит силы. О, куртка! Вася оставил куртку!
  Катя уже поднялась и сделала два шага вперед, ну, чтобы напомнить о куртке, но Вася остановился сам. Он посмотрел на небо, где уже начинался рассвет.
  ' Не уходит'.
  - Ты оставил куртку, - сказала Катя, приближаясь.
  - Да, пусть греется, мне не холодно, - Вася даже не обернулся.
  - Я подумала, ты уходишь, а куртку забыл. Там документы, деньги могут быть.
  - Документы и деньги в штанах, а я не ухожу. Испугалась, что одна останешься? Не боись, не брошу. Уж так и быть.
  - Не успела испугаться. Еще раз, спасибо, - Катя потянулась к его щеке.
  - Теперь для дела не надо, не выделывайся.
  Катя пожала плечами, надо же какие мы обидчивые
  - Они теперь от тебя не отстанут?
  - Кто?
  - Эти, которые друга твоего убили.
  - Отстанут.
  - Мало верится.
  - Это ты, подруга, телевизора насмотрелась.
  - А, в жизни еще хуже, понятно. - Катя уже околевала и стала растирать сама себя. - Уже рассвет, когда еще на восход солнышка посмотришь?
  Катя побрела к их пристанищу и уселась с краю. Она уставилась на безмолвную дорогу. Глухо.
  Вася уселся рядом, но погреть уже не спешил.
  - Сейчас Полина проснется, и надо дальше идти, - сказала Катя обнимая себя.
  - Да.
  - Не обижайся. Пойми меня. Я же не знала, что и как. Она еще рожает ...
  - На ху... ты мне сдалась, обижаться.
  Катя просто качнула головой. И то верно. Уж очень романтично все протекало. Кроме взрыва газа.
  Стало совсем светло, а вскоре между деревьями стало розоветь. Первые лучи отразились от дороги.
  - Смотри, как роса блестит на траве, - сказал Вася, чем заставил Катю вздрогнуть.
  - Красиво.
  - Ее сын родится в такой солнечный день. Или дочь.
  - У тебя дети есть? - Катя повернулась лицом. Очень мечтательный голос стал у крутого, донельзя, Бочки, простите, Васи.
  - Нет, а у тебя?
  - То же нет. Не охота.
  Теперь Васе стало любопытно. Такой цинизм.
  - И не хочешь маленького? Не завидуешь ей?
  - Не хочу, видно, сама еще не выросла, и не нагулялась. А, ей завидовать не чего. От таких, как Макс, детей лучше не рожать. Себе дороже.
  - А я хочу и охота.
  - В чем дело? Это не трудно, даже приятно. Делать, в смысле.
  - Те, кто хочет рожать, я не хочу, а с кем не прочь, типа тебя, не охота, да, грудь провиснет.
  - Вот и вся правда жизни. Не расстраивайся, какие твои годы? Встретишь еще по душе, да по любви.
  - А, ты никогда не нагуляешься, - сделал вывод Вася. В голосе была какая-то обида. То ли Катя пропащая совсем, то ли за державу обидно. Россия вымирает, демография ...
  - Хочешь меня подождать? - усмехнулась Катя.
  - Нет. Не хочу услышать: 'себе дороже'. Ты же добрая.
  - Вась, я не знаю о тебе ни чего, но про тебя вряд ли кто так скажет. Ты надежный и ответственный. Вон, с нами, какой заботливый. Мы никто, чужие, а свой ребенок будет?
  - Этому ребенку нам с тобой в крестные идти.
  - Не, это без меня, - Катя сделала выразительный жест рукой.
  - Кумой моей быть не желаешь? - нахмурился Бочка, почти угрожающе.
  - Да я и в церкви никогда не была. И обязанности кумы представляю мало.
  - Не фига себе! - изумился Вася, неподдельно.
  - Вот и фига. А, потом, пусть сначала родится. Если нас ни кто не подберет, мы не кумами, а акушерами будем. Говорю сразу, я с этой темой знакома мало, точнее не знакома совсем.
  - Не боись. Разберемся, раз уж надо.
  - Теперь с тобой я ни чего не боюсь. О, - Катя быстро развернулась всем телом к Васе. - А у тебя нож с собой есть?
  - Боишься, подрежу?
  - На ху... я тебе нужна? Чем пуповину у ребенка будем отрезать?
  Вася внимательно рассмотрел Катю и подвинулся ближе.
  - Не, в натуре, надо мне тебя подождать с загулов. И жениться.
  - Что-то так?
  Бочка мягко, но уверенно уложил ее на лапник, погладил по щеке.
  - Хозяйственная ты очень, готовишь, небось, классно. - он стал ощупывать ее грудь.
  - Ни кого, пока, не отравила. Пироги любые испеку.
  - А, пуповину зубами перегрызем. Ну, нет, у меня ножа с собой, - наконец он добрался до губ.
  Опять Катя была удивленна. От поцелуев крутого Бочки кружилась голова. Может от голода, все-таки? Надо проверить.
  Катя стала гладить его по голове. Короткий ежик щекотал пальцы. Нет, от поцелуев. Странно и чудно.
  - Пойдешь за меня замуж?
  - Обещаешь нож с собой носить всегда? Не хотелось бы пуповину нашему ребенку, зубами перегрызать. - Катя гладила его по щеке.
  - Обещаю. Так пойдешь?
  - Развестись надо сначала, отметила, между прочим, Катя.
  - Ты замужем? - Бочка отстранился.
  - А, нельзя? Зачем я это сказала сейчас? - Катя надула губки. - Ты так хорошо целуешься, а теперь убежишь.
  - Прикалываешься?
  - Нет, ты, правда, хорошо целуешься. Правда, правда.
  - На счет мужа.
  - Он есть, только далеко, а ЗАГС требует личного присутствия. То мне некогда этим заниматься, то ему. Замужем я на бумаге, уже давно. Муж не помешает нашему счастью. Не бери в голову.
  Давай лучше целоваться.
  - Мозги ты мне делаешь.
  - Считай, как хочешь, но поцелуй еще разок. Это согревает, - Катя засунула свои ледяные руки под рубашку Васи. Он даже не вздрогнул. - Последний разочек, и я отстану, честно.
  Вася замер на полпути к счастью.
  - Слышишь?
  - Как бьется твое сердце?
  - Машина едет.
  
  Опять разрывается телефон.
  Эта маленькая коробочка, ярко оранжевого цвета, называлась мобильной связью, и разрушила мозг несчастному Андрею. Этот упырь просыпался даже ночью. Вопил на уровне ультразвука и ползал по столу.
  В маленьком окошке светилась какая-то аббревиатура звонивших. Кто были эти 'Т', 'П', А-4 Андрей не догадывался. Странно было не только это.
  Андрей знал, что эта женщина чокнутая по жизни. Знал, что невозможно что-то запретить, посоветовать или спросить, даже о планах на вечер. Это был вечный тайфун, иногда такой же разрушительный, как стихия. Зато в их жизни не было места скуке, безделью и серости. Задним умом Андрей понимал, что этого всего ему и не хватало за прошедшие годы
  Ну и что? Шли своим чередом скучные и серые тридцать лет жизни, а потом разверзлась пропасть.
  Андрей понял, что человек такое существо, которое может жить даже в аду.
  Вначале Андрей был потрясен, потом понял, что так нельзя, он долго не выдержит, и немного устал. Он даже пытался выйти из зоны стихийного бедствия, отдохнуть от вечного праздника, его ревности и душевных терзаний, по поводу - на каком празднике сегодня тайфун? Кто пострадавший на сегодня? На какой параллели разрушения и бедствия? Кто сегодня жертва? Счастливчик...
  Однако, жизнь вне эпицентра, оказалась такой пресной.
  Не хватало дурацких звонков на работу, в самый разгар дня, по п поводу того, как и с помощью каких приспособлений, она получает удовольствие в ванной. Этот голос так описывал свои ощущения, движения и, как, что, куда входит. Дальше, рабочий день проходил впустую. Перед глазами стояла картинка: пенная ванна, из которой выглядывает попка, поворот тела, и два бугорка из-под воды. Шаловливые ручки вытворяют такое ...
  Какая может быть работа?!
  Главное, что вечером продолжения могло и не быть. Любимая готовила с вечера завтрак, болтала по телефону, или чистила ванну, до тех пор, пока он не засыпал. Но утром могло быть все, что угодно.
  Кофе в постель, но на этом же подносе лежали ее груди. Пьешь кофе и закусываешь. Или он открывал глаза оттого, что задыхался, и видел перед собой самое сладкое. Это вариант: закусываешь, а кофе на кухне.
  Андрей пробовал найти себе женщину, обычную, не чокнутую. Она была примером разумности, добропорядочности, порядка. Через месяц у Андрея, впервые в жизни, не встал! Его обычная ни чего не сказала, но и не попыталась как-то исправить.
  Этой ночью ему было видение.
  Огромная волна поднималась из его ванной, а из пены выглядывала знакомая попка, на которой стояла чашка кофе! Он протянул руку за чашкой, очень уж ароматно пах тот кофе. Но вместо попки появилось противоположенное место, прикрытое огромным кукишем
  Андрей понял: лучше в аду, но весело, чем скучный, рафинированный рай. И вернулся ...
  Андрей очень удивился, что чокнутая Катерина забыла своего упыря дома. Такого не было никогда, хотя бы для профилактики узнавания чего-нибудь лишнего, чего Андрею лучше не знать. И это правильно.
  Катерина не только забыла упыря, но и сама пропала.
  Первый вечер отсутствия Андрей не волновался, почти, но в полудня следующего дня он стал отвечать на вопли упыря, и спрашивать, не знает ли кто-нибудь, что-нибудь? Хорошо он знал некоторых подруг Кати, и они стали шуршать по своим каналам. Плохо, что из десяти звонков восемь были от мужчин. Андрей понимал, что вторгается на чужую территорию, и подпортил Катино реноме. Он был уверен, что ни кто из этих восьмерых не знал о его существовании. Вообще, ни кто, ни чего не знал!
  Катя пропала. На нее это не похоже. Хоть подружкам она должна была что-нибудь сказать. Но и они всполошились не на шутку. И, где она?!
  Подходя к дому, Андрей, на всякий случай, посмотрел на свои окна. Вдруг Катя нашлась? И ничего страшного не было и быстро забудется. Окна не капли не светились.
  Дома было холоднее, чем на улице. Это от пустоты.
  Упырь дернулся на поясе Андрея, едва он закрыл входную дверь. О, этот номер не имел имени!
  - Да.
  - А ... - замялся мужчина. - Екатерину можно? Или это не ее номер?
  - Ее. Но ее нет. Ей, что-нибудь передать?
  - А, скоро она нарисуется? - В голосе было много раздражения.
  - Не знаю. Что-то случилось?
  - Жениться хочу, а эта где-то шляется! - Андрею это нравилось. Катя, конечно, очень хорошая, экстравагантная женщина, но не настолько же?!
  - А вы кто?
  - Конь в пальто! - во общем-то логично, раз жениться хочет. - Муж я, этой придурошной! Бумаги надо оформить.
  'Фу...у...у...' - выдохнул про себя Андрей. Этот конь на другой женится.
  - Как только она появится, я передам, что бы перезвонила.
  - Когда? - дальше матом. Понятно, почему Катя ушла от мужа.
  - Я передам при первой возможности.
  Андрей внял один башмак, когда в дверь позвонили. Катя!
  - Где вы все?
  - А, что?
  Это была Тонечка, его соседка по лестничной площадке, девушка не совсем первой молодости, чаще одинокая, чем на оборот, влюбленная в него по уши. Давно и очень навязчиво.
  Это была обычная девушка, без фантазии, и оккупировала она его по-простому. Приходила за солью и яичком, просила забить гвоздь и поменять прокладки на кране. На все эти важные мероприятия она надевала лучшие наряды, очень короткие и декольтированные.
  Когда дело дошло до пирожков и блинов, Тонечка пошла в атаку. Зажала на кухне и ухватила в свои руки суть ' больно было очень', и призналась в любви.
  Андрей свою суть отвоевал, пироги есть не стал и ретировался.
  Ее появление сейчас было последней каплей, для его нервов и уставших мозгов.
  - Из ЖЭКа приходили с профилактическим осмотром газовых плит. Мужик уже трижды заходил, матерился, а вас все нет. Просил позвонить, и сообщить жалобы.
  - Хорошо, спасибо, - вот про газового матершинника ему только и переживать сейчас!
  - Да не за что. Где твоя? - Тонечка не стала ждать приглашения войти, сделала это сама и закрыла за собой дверь. - Ты только вернулся?
  - Да.
  - Андрюх, давай водки выпьем? Чего-то тоска такая измучила. - Андрей уже качнул головой, чтобы отказаться. - Обещаю, не приставать. Клянусь!
  Тонечка, это тяжелый вариант, водка, это то, что сейчас просто необходимо. Водки хотелось, и она же придаст мужества и смелости. Он решил, что с водкой от Тонечки точно отмахается. Мужик он, или не мужик?!
  И Андрей согласился на Тонечкину водку.
  На пятой стопке Андрей сделал первое открытие: с Тонечкой можно очень душевно и интересно поговорить. Оказывается, когда она без пирогов и декольте на всех местах, у нее проявляется интеллект, и всплывают остроумные анекдоты без бороды.
  После какой-то следующей стопки Андрей понял, что устал и издергался, а народная медицина хорошо действует.
  Последнее открытие было трагическим, когда не только бутылка закончилась, но и наступило утро ...
  Рядом, в его кровати, было живое тело, с нежной, не волосатой кожей. Катька нашлась!!!
  Он зажмурился и проглотил виртуальную слюну, своей-то не было, естественный утренний сушняк. Но это фигня, главное Катька нашлась ...
  - Ну, ты, голубь мой, слабенький. - Слова 'голубь', если это не серая птица, которая гадит на подоконнике, в лексиконе Кати не было. И чья это не волосатая кожа в его кровати? И он сразу все вспомнил.
  Тонечка оказалась совсем не дура. Пироги не помогли с прокладками, так прикинемся тихими и не опасными пушистиками. А, он-то, он-то ... мужик итита...
  Она и дальше проявляла тонкую душевную организацию.
  
  - Видя плохое настроение, стыд за себя и раскаяние в содеянном, Тонеча все прибрала, налила рассольник, И только на пороге ехидно улыбнулась, и сказала:
  - Мне и нужен был только один раз, голубь мой, и так я разочаровалась. И водку не допил, да и дальше... - она махнула рукой. Дальше было еще хуже.
  Хорошо Андрей ничего не помнил. Значит и дальше не считается!
  
  Катя размахивала руками на обочине, но машина, из которой орала музыка, нарушая рассветную идиллию, тормозить и не собиралась.
  Вася встал посреди дороги, это тоже не помогало. И он принял меры.
  'Интересно, где он его прятал? - подумала Катя, увидев пистолет, - может это то, что я принимала за эрекцию?'
  Машина резко, в последний момент, затормозила и оттуда выскочил молодой человек. Он спросил, мол, чего стоишь посреди дороги и пугаешь? Только другими словами. Васе это очень не понравилось. Он схватил молодого-красивого за горло и прижал к капоту.
  - Некогда мне с тобой. Быстро сел на место, и едем в роддом, который поближе.
  - Да, пошел ты! - попытался поспорить водила, чем рассердил Бочку окончательно. Он ударил молодого под дых, и обратил все свое внимание на второго, такого же молодого, и не менее красивого.
  - Я не умею водить машину, - второй сразу же решил, дружить, и ведь есть же еще разумные люди, с понятием. Знают, что лучше на Васю не прыгать. А то рассердится дюже, и будешь пыль дорожную жрать, если не хуже.
  - Я умею, - утешил Вася и обернулся к девушкам. - Садитесь быстро.
  Полина закричала, когда попыталась встать.
  - Потерпи, Поля, - утешала Катя, пытаясь помочь. - Вон машина, скоро доедем, и будем рожать. Скоро все закончится.
  - Помоги беременной женщине, - сказал Бочка тому, что был еще на ногах, дружелюбному. Он был послушный и внимательный. И Полине помог, и дружка своего в багажник запер, и на переднее сидение, как штурман, уселся.
  Полина просто выла на каждом ухабе. Она сжимала руку Кати.
  Катя уговаривала, успокаивала, но дорога все не кончалась.
  - Далеко еще? - спросил Вася у штурмана.
  - Налево будут Вербилки, там больничка есть, ну, и роддом, наверное. Но ... - штурман заерзал, стал оглядываться по сторонам.
  - Чего? - рявкнул Вася.
  - Менты там всегда, пост, - выдавил штурман с мучительной гримасой.
  - И че?
  - Машина в угоне. Документов никаких, - раскололся штурман и вытер пот со лба. - Можно объехать, но крюк километров пять.
  - Не пойдет. Она со вчера рожает. Опоздаем!
  - Высади меня, мужик, не будь падлой, - попросил штурман жалостливо.
  - Вы, что ли, в угон оформили, придурки? - засмеялся Вася.
  - Ну, да ... придурки, - согласился штурман. - Высади.
  - Пост покажешь и вали.
  - А, как же ...? - штурман махнул назад, видимо, на багажник.
  - Не, мужик, ты вали, а земеля твой документом на машину будет. Некогда мне будет с ментами колупаться. Видишь девушка рожает.
  - Ну, - штурман признал правоту здоровяка с волыной. Друга жалко, но и на нары не хочется. - Тормози. Вон пост, а тот белый дом и есть больничка. Спасибо, мужик.
  - Почти приехали, - сказала Катя Полине
  - Там, что-то мокрое, - выдавили Полина. - Меня тошнит. Давай остановимся?
  - Потерпи, милая, потерпи.
  ИХ, конечно, остановили, а, как иначе, если ранее утро, и сразу иномарка? Это же зарядка, разминка Ребята даже не догадывались какой у них будет улов. Это же минимум премия на пропой.
  - Сержант Прокофьев, - представился любезный, - предъявите документы.
  - Командир, у меня баба рожает. Давай так, поедешь за мной в роддом, а там и тачку заберешь, и хозяин с документами в багажнике. И протокол составишь, и преступление раскрыто.
  - Ну, ты, мужик, прикольный, - хмыкнул Прокофьев.
  В этот момент Поля стала кхыкать и давиться
  Катя открыла дверь с ее стороны, и Полину вырвало прямо под ноги Прокофьеву. Он успел увернуться и поверил в рожающую бабу в машине приколиста.
  - Мы не шутим. Пожалуйста, - попросила Катя, высовываясь над Полиной. - Мы потеряем ребенка, он недоношенный.
  Вася открыл багажник, тут же захлопнул и выразительно глянул на сержанта.
  - И все приколы. Едем.
  Дальше все было очень динамично.
  Поля уже кричала на крик. Их эскортировали с мигалкой.
  В роддоме все еще спали, но от громкого крика Васи, все забегали очень быстро.
  Сержант вытащил Полину на себе и довел до каталки, которую нашла Катя, и подвезла к двери.
  - Тихо, тихо, - сказал седовласый мужчина, с очень помятой физиономией, и стойким запахом перегара. - Лишние, вон!
  - Мы сопровождающие, - уточнил Вася и обернулся к Прокофьеву. - Спасибо, командир, сына в твою честь назову. Смотри за документом.
  Прокофьев козырнул и вышел. Вася вздохнул облегченно. Светиться, вообще, и даже свидетелем, Васе не хотелось. Да, и отсюда надо уходить.
  - Ты муж? - спросил мужик, мельком глянув на Полину.
  - Не, мы ее в лесу нашли. Зовут Полина, вроде из Москвы.
  - Повезло нашей роженице, - сделал вывод мужик и хитро подмигнул. - А, вы в лесу, только готовились к нам?
  - Типа того, - Вася обнял Катю.
  - Сделайте что-нибудь, доктор, - попросила Катя, глядя на бледную Полину.
  - Все в лучшем виде, не боись, - утешил доктор и пошел к Поле. - Срок-то, какой, милая?
  - Восьмой месяц. Больно очень, - стонала Полина.
  - Течение беременности наблюдала у врача, или по лесу гуляла?
  Он стянул с Поли юбку и ощупал живот, не смотря на то, что она отталкивала его руки. - Во время успели, ребята. Может, и кесарить, не будем. Документы есть, или так рожать будем?
  - Так ... будем ...
  - Девочку? Мальчика?
  - Не важно. Я умираю, - заплакала Полина.
  - Ну да? А, я здесь зачем тогда? Можно домой идти? - улыбнулся доктор.
  - Доктор, - Вася приблизился и сунул что-то в карман, - задержитесь, пожалуйста.
  - Да, я только заступил, сынок. Ладно, поехали, - велел он медсестрам, и Полину увезли за белую дверь
  - Куда можно позвонить, узнать, как все прошло? - спросила Катя у немолодой женщины в белом халате.
  - Вы не местные, что ли? Тут дойти легче с любого места, - хмыкнула женщина.
  - Спасибо, - Вася протянул полтинник, - где здесь туалет?
  Деньги женщина взяла неуверенно, махнула рукой в неизвестном направлении.
  - Пойдем, родная, пописаем.
  - Вместе, что ли? - проворчала сама себе медсестра. - Это только столичные могут. Наши еще не все совесть потеряли.
  
  Катя остановилась перед дверью с буквой 'М'.
  - Я тебя жду, - сказала она.
  - Я же говорю, писать вместе пойдем. - Вася затащил ее в туалет и закрыл дверь - Прокофьев нас ждет, а мы должны пропасть. Ну, не люблю я органы, понимаешь?
  - Понимаю. Тогда и пописаем за одно, - Катя шагнула в правую кабину. Двери не было, да, и комфорт назывался 'очко'.
  Вася зажурчал рядом. - Что дальше делать будем?
  - Не видишь, я думаю? - отозвался Вася.
  Они ушли через окно, благо дело этаж первый, он же последний. И окно было открыто, ну, чтобы проветривалось помещение.
  И дырка в заборе обнаружилась быстро. Их там много было.
  - Вон, речка течет, - заметил Вася, бегло осмотрев город Вербилки.
  - Рыбу пойдем ловить на завтрак? - устало спросила Катя, и поплелась к речке.
  Они расположились на берегу, и Катя откинулась на спину.
  Голубое небо над головой, журчание речки, птички поют. Еще бы поесть и поспать, жизнь расцвела бы алмазами.
  - На, держи, - что-то легло Кате на живот. Она взяла, какие-то бумажки. О, деньги.
  - Что это? Зачем? - Катя села, посмотрела на Васю. У него в руках был целый ворох денег, и наших, и не наших. - Богатенький Буратино.
  - Это деньги, тебе на дорогу до Москвы. Уезжай и помалкивай, обо всем, что видела и слышала.
  - А ты?
  - А я в Вербилках пока поживу. На дно залечь мне надо, пусть успокоится все. И Полину надо выписывать.
  - Как выписывать?! - испугалась Катя. Полина свидетель, свидетелей убирают! - Куда выписывать? И ты сможешь сделать это?
  - Конечно, - Вася распихивал деньги по разным карманам.
  - И ... не жалко?
  Вася распихал последние деньги и взглянул на Катю.
  - Ты, чего испугалась-то? Тебя не тронет никто, просто не найдут. Ну, волосы можешь перекрасить, для конспирации, - улыбнулся Вася.
  - Какие волосы?! - психанула Катя. - А она?
  - Что она? Она с доктором рожает. Слышала ведь, успели во время. Все нормально.
  - Куда ты ее 'выпишешь'?
  - Подумать надо, но что-нибудь придумаю, дельное. Не переживай.
  - У нее же ребенок, маленький ...
  - Так с ребенком выпишу, а как же иначе? - Вася тоже откинулся на зеленую траву.
  - Я не позволю тебе этого сделать! Понял? - строго сказала Катя и села на колени.
  - Не понял. Чего? - не открывая глаз, спросил Вася.
  - Не отдам Полину и ребенка! Я в милицию сейчас пойду.
  - Зачем в милицию?
  - Расскажу, что ты задумал!
  - Ага, сходи, подпиши ей приговор.
  - А так не приговор? - вскрикнула Катя в отчаянии.
  Вася медленно поднялся, сурово глянул и резко дернул Катю к себе.
  - Ты о чем подумала, дура? Что я убить ее хочу, что ли?
  - Пусти, больно!
  - А, не подумала, что в лесу мне вас обоих порешить легче было? Не подумала? - Вася отпустил ее и отвернулся.
  - А, что я должна была подумать? Что значит выпишу? - Катя чувствовала, что сейчас заплачет.
  - Ну, вы, бабы, дуры, и есть дуры. Ты меня за зверя держишь безмозглого?!
  - Нет. Я теперь всего боюсь.
  - Тогда напряги мозги свои куриные, и слушай внимательно. Если те, кто Жука порешил, будут и дальше разборки чинить, они на Полину твою выйдут, и роддом этот срисуют. Она сейчас адресок свой расскажет, имя, отчество, а уж тут не разобраться, как два пальца ... Может так и не будет. Может угомоняться, обошлось и ладно, слава Богу. Но ждать надо худшего. Поэтому Полину с младенцем нужно выкрасть, как только оклемается, и спрятать в Москве, по надежнее. Я поживу здесь денька три, покупаюсь, покумекаю. Потом в Москву, проверю, нет ли кипеша. Если нет, то мать с младенцем мужу верну.
  - Она не вернется к Максу. Уж родителям. Матери, отца-то нет, говорила. - Катя недолго помолчала и решила: ей, и в правду, нужно в Москву, к Андрюхе под бочок и лечить нервишки. Бочка прав: ее ни кто искать не будет и не найдет. Хватит приключений. - Да, ты прав. Прости меня, с куриными мозгами. Не обижайся. Пока.
  Катя встала на ноги и пошла в сторону домов, размышляя, где таким ранним утром можно покушать и выпить кофе? И все же хотелось плакать. Сейчас поест и успокоится.
  - Ты деньги не взяла, - раздалось над самым ухом. Вася пошел рядом.
  - У меня есть, спасибо.
  - Бери, бери. Это моральный ущерб, - Вася стал совать деньги в руку. Катя руки спрятала за спину.
  - Какой уж тут ущерб? Я в корне поменяла свое мнение о мафии. Ты поступил очень человечно. Я увидела, что такое настоящий мужской поступок. А приключений сколько! Это я тебе должна платить за урок. Не парься. Счастливо.
  - Понятно, обиделась, - Вася спрятал деньги и взял ее под руку. - Идем завтракать.
  - Куда? Рано еще.
  - Должна же быть в этом городе гостиница.
  - Мне бы в голову не пришло. А наговариваешь на себя, 'безмозглый'! - с укором сказала Катя. - И поспать бы часок. Ну, это в электричке. Где твоя гостиница?
  - Знал бы, заплакал. О, бабушка идет. Погоди, спрошу.
  Катя наблюдала за общением Бочки с местным населением.
  Что уж там он говорил, не ясно, но бабушка оглядела пристально Катю, засмеялась, закивала головой, и Вася махнул рукой.
  - Нам повезло, - сообщил он торжественно, - Пелагея Карповна и квартиру нам сдаст на три дня, и покушать что-нибудь сообразит. Добрейшая женщина. И жить будем в Шанхае.
  - Где?
  - Дык, это наша молодежь так район наш прозвала, - пояснила Пелагея Карповна, - черти его знает, что за Шанхай.
  - Видишь, как нам повезло? - излучал благодушие Вася. - А ты говорила, не покупаемся, жилья не найдем, не отдохнем. Нам повезло.
  - Так, как же не искупаетесь? Вон речка, а вон и дом мой.
  Это, и правда, было везение.
  У Пелагеи Карповны была двухкомнатная квартира с удобствами, розарием на маленьком балконе, и очень большим котом.
  - Я к сестре пойду, а вы отдыхайте. Завтра зайду, проведаю. На кухне щи еще теплые, ешьте.
  Вася пошушукался с ней о чем-то в коридоре, и вскоре хлопнула входная дверь.
  - Думал, сейчас рехнется от радости.
  - Ты так понравился? - равнодушно спросила Катя.
  - Нищета здесь и голодуха, а тут живой нал и много. И сестра нашлась, к кому уйти, и документы не спросила, и регистрация не нужна.
  - Я посплю, часок и поеду, ладно?
  - А похавать? - удивился Вася, нюхая предложенные щи.
  - Я вырубаюсь. В душ и посплю часок.
  - В душ иди, а я чай заварю, если щи хлебать не хочешь.
  Вася стал очень деловито обшаривать полки, и, В правду, почти пустые. А, ведь Москва совсем рядом, и так голодно! - Не надо бабке похавать купить. Ну, что это?! - возмутился Вася такой не справедливости. Он глянул на сонную Катю. - Отнести в душ? Спинку потереть?
  - Я сама. Кушай. - Катя поднялась на ноги, тряхнула головой.
  Вода лилась почти холодная и воняла тиной, но это даже лучше, не заснешь.
  Катя долго отмывала жухлую листву из того бетонного колодца, со всех частей тела.
  - Ты живая тут? - бодро спросил Вася. Бабка жила одна, и щеколды в ванной не было. Стучать Васю не учили.
  - Куда я денусь? И вода холодная, не заснешь.
  - Двигайся, я к тебе. - Вася стал бодро раздеваться.
  - Я уже закончила и уступлю тебе всю территорию, - Катя стала выбираться из ванной.
  - А, мне спинку потереть? - Вася встал под душ.
  - Нет у меня сил не на что, - выдохнула Катя, опять пытаясь уйти.
  Вася задержал ее за руку, поцеловал в плечо.
  - Я тебе не трону. Без базара. Вижу, устала, зачем так? Ну, постой.
  - Стою, - согласилась Катя. Спорить бесполезно. - Ты руку порезал, - заметила Катя, указывая на свежий рубец.
  - Стекла же летели, помнишь? - Вася осмотрел боевой рубец. - И на спине небось тоже. - Он повернулся. - Есть?
  Катя провела рукой и ткнула, где были царапины.
  - Они не большие. Так, посекло.
  - Лучше не трогай.
  - Больно? Извини.
  - Не больно, очень ласково. Видишь? - он повернулся и указал на свою боевую готовность. - А я обещал не трогать.
  - Спасибо, - улыбнулась Катя. - За чес, тогда, оставил здесь стоять?
  - Не хочу, чтобы сбежала. И просто приятно.
  - У меня сил нет сбегать. Не помню, когда я так уставала, как сегодня.
  - Понял.
  Вася закрыл краны, выбрался из ванной, вытер полотенцем Катю, завернул в другое полотенце, и подхватил на руки.
  Уложил на кровать, где уже лежал хозяйский кот, и велел:
  - Я сейчас чай принесу с бутербродом, а ты с кошаком пока поиграй. И не вздумай заснуть голодная.
  - А, то цыгане приснятся?
  - Типа того.
  Катя кота не трогала. Он сам забрался, обнюхал, и завалился спать у ней на живот. Он даже ухом не повел, когда Вася вернулся с чаем и спросил:
  - Ты не опух, мужик? Даже я себе такого не позволяю.
  - А, он и не спрашивал. Лег и все.
  - Точно опух! - Вася перенес спящее тело на стул, а сам лег рядом. - Чай не крепкий сделал?
  - Нет, спасибо.
  - А я же не справлюсь без тебя, - задумчиво сказал Вася.
  - В смысле? - Катя даже перестала жевать. Теперь еще, что?
  - Нужно пеленки-распашонки всякие. Я же не понимаю.
  - Я тоже. Спросишь у продавщицы. Она точно знает.
  - Одежду Полине...
  - Точно таким же образом. Размер, думаю, сорок восьмой, рост второй. Расцветка, как понравится.
  - Ни как ты не хочешь со мной оставаться? Вредная ты. - Вася повернулся спиной.
  - Сам час назад меня домой отправлял, помнишь? А, теперь я вредная!
  - Это я не подумавши. Приношу свои извинения.
  - Ладно, разберемся, - Катя допила чай и протянула кружку Васе. - Поставь на пол, встану, вымою. И встань с одеяла. Холодно.
  - Можно я буду одеялом?
  - А можно и то и другое? Дрожь изнутри какая-то. Нервное, наверное.
  Вася достал одеяло, укрыл и лег под бочок.
  - Меня боишься? Нервничаешь?
  - Не боюсь. Ты же обещал не трогать. - Катя устроилась у него на плече и обняла.
  - А чуть-чуть? - Вася потянулся губами, но Катя положила палец сверху.
  - Не бывает в этом деле чуть-чуть. Давай поспим, для начала?
  
  Маргарита Васильевна очень редко бывала в растерянности. Что бы ни случилось, надо сделать первый шаг, а во время движения просчитать следующие шаги. Сейчас она растерялась.
  Мужской голос из трубки приказал, именно приказал, ни кому,, ни чего не рассказывать о радостном событии. Ни чего не предпринимать, для поисков дочери, а просто сидеть и ждать, когда ей сообщат, куда и во сколько прибыть.
  Маргарита Васильевна попыталась спросить, когда следующий сеанс связи? И получила исчерпывающий ответ: на неделе.
  Да, как же так ни чего не делать? Сиди и жди?!
  Да, куда же это годится? Нет, нет и нет!!!
  Надо готовиться к встрече.
  Маргарита Васильевна оглядела комнату, подошла к окну и сильно дернула штору. Некоторые петельки оторвались, некоторые нет. Чего еще?
  Оторвать шторы к черту, тщательно выстирать руками, а не в машине, и пришить новые петельки. Еще сделать перестановку. Давно уже пора. Новая жизнь диктует новые условия.
  - Хм, ни чего не предпринимать?! Хрен вам!!!
  
  Катя открыла глаза и не сразу вспомнила, где она спит.
  Огромная тень перемахнула через ее голову и тяжело упала на грудь. Интуитивно Катя спихнула тень руками. Что-то мохнатое! Домовой?
  - Ты чего кошками кидаешься? - Это голос ... Васи, он же Бочка.
  - Он первый начал, - проворчала Катя и села в кровати.
  - Ты очень долго спала, и если магазины уже закрылись, будем есть то, что я сварганил. А повар я еще тот.
  - Надо было меня разбудить. Еще в роддом нужно сходить. Как думаешь, кого Полина родила?
  - Пацана, или девку. - Вася был, как всегда, разумен и лаконичен. - Да, какая разница, лишь бы все здоровы были.
  - Ага, - Ну, как тут поспоришь?
  Катя вспомнила, что все ее вещи в ванной и решительно встала на ноги. Завернулась в полотенце.
  - Это уже много одежды, - Вася потянул узелок полотенца.
  - Согласна, но мне туда надо, на минутку.
  Катя оставила полотенце в Васиных руках и ускользнула в туалет.
  На обратном пути она увидела часы с кукушкой. Ни чего себе, полдевятого вечера! Она спала, как ребенок. Здорово!
  Когда последняя электричка на Москву? А еще в роддом надо по пути заскочить. Еще Вася ждет, и похавать чего-нибудь хорошо бы. Последнее обойдется.
  Катя решила сразу разобраться хоть с одним делом, и по-быстрому.
  Она села на колени к Васе и погладила по голове. Их поцелуй был долгий и нежный. Бочка большой специалист в этой области. Катя дотронулась до Васиной ширинки...
  - Карповна, оглохла что ли? - Кто-то громко стучал кулаком в дверь.
  Вася прорычал что-то матом и пошел открывать.
  'Не судьба', - подумала Катя и стала одеваться.
  Вася объяснил про сестру, пообещал Карповну в лучшем виде завтра с утра, спросил, где тут магазины.
  Увидев полностью одетую Катю, он ни чего не сказал и, вроде, не расстроился.
  - А, товарищ сержант, нас в засаде в роддоме не ждет? - спросила Катя, когда красила губы.
  - В роддом ты пойдешь одна. Если товарищ сержант там и спросит чего, ты можешь отвечать правду. Ты не знаешь, куда я, как последний негодяй, растворился. Про машину тоже говори правду, кроме моей волыны
  - Поняла. Мы сможем где-нибудь купить цветы для Полины?
  - Ага, у бабки на балконе.
  Город Вебилки ложился спать очень рано, и до ближайшей палатки им пришлось идти через весь город. Да, и в палатке выбор удручал скудностью. Передача получилась скромной. Пакет сока и овсяное печенье, которое громыхало очень подозрительно. Как бы зубы не поломать?
  - Иди, ни чего не бойся, - напутствовал Вася. - Я буду ждать у речки, где сегодня сидели. Давай.
  Дверь в роддом была закрыта. Катя долго стучала, даже ногой.
  - Не надо хулиганить, - рявкнул кто-то, притом, с этой стороны двери.
  Катя отшатнулась.
  Дама, может быть, и не очень старая, была одета в десять одежек, среди которых был и белый халат. Она стала открывать дверь каким-то длинным, как в сказке, ключом.
  - Чего надо? -уточнила она, обернувшись через плечо. - Это родилка.
  - Я знаю, - ответила Катя, пытаясь унять дрожь от испуга, и улыбнуться полюбезнее. - Мне велели придти вечером, чтобы узнать, как прошли роды. Сегодня утром ...
  - Фамилия? - дверь открываться не хотела.
  - Зовут Полина. Мы сегодня ее привезли утром ...
  - Кто это мы?
  - Ну, какая разница, кто мы? - Катя стала уставать от содержательной беседы.
  - Так, как какая разница? Если будут ходить все подряд, то и порядку не будет. Фамилия роженицы?
  - Я же вам объясняю ...- дверь все же поддалась, и женщина вошла внутрь.
  - Не чего тут объяснять.
  Дверь закрылась изнутри, даже на щеколду.
  Катя смотрела на эти двери, как тот баран на новые ворота, и поняла того барана. Он не знал, что делать с воротами, и она не знала ничего.
  Мы, когда не знаем, что делать, да, вообще хотим подумать, курим. Некурящие жуют жвачку, или грызут семечки.
  Катя села на пороге родилки и закурила Тихий, летний вечер заползал в город Вербилки.
  На половине сигареты и разумной мысли, об открытом окне в туалете, дверь распахнулась.
  - Девка.
  - Что? - Катя подскочила.
  - Девку ваша Полина родила. 2.100.
  - Спасибо, - Катя искренне обрадовалась. Обошлось. - Передайте ей, пожалуйста.
  Дама взяла сумку и цветы. На деньги, вначале, взглянула как-то подозрительно, оглянулась, как-то подозрительно, после, с ловкостью фокусника, спрятала их в рукав.
  - Как прошли роды, без осложнений?
  - Какие, осложнения с нашим Петром Иванович? - грозно глянула дама. - Он свое дело знает, даже, если ... - она осеклась, но Катя вспомнила утренний перегар в приемном покое и все поняла. - если осложнения.
  - Спасибо большое. А девочка здоровая родилась?
  - Маленькая, конечно, но у нас кювет новый, импортный. Сейчас там дышит. Молоко у матери сразу пришло. Быстро на поправку пойдет.
  - Что такое кювет? С ребенком, что-то не так?
  - Не волнуйтесь вы так, - в первый раз по-доброму улыбнулась дама. - Они все, когда недоношенные, сначала в кювет, дышать им тяжело, а потом ни чего. Вон, бугаи, какие вымахали. Дерутся на дискотеках и заборы ломают.
  - Ну, да, - качнула головой Катя. - Когда можно будет с Полиной поговорить?
  - Завтра лучше не надо. Опосля. Через окошко, и чтобы Петр Иванович не видел.
  - Спасибо вам, за все. Спокойной ночи. Передайте от нас привет.
  - Передам, передам, - отмахнулась дама, и дверь жадно лязгнула.
  
  Вася все больше мрачнел, слушая новости из роддома.
  - И долго этот кювет?
  - Я не знаю. Да, и дежурная, вряд ли, решает эти вопросы. Послезавтра все узнаем. Неделю, наверное, не больше. - Катя поправила сумочку на плече и коснулась Васиной руки. - Я пошла, а то на последнюю электричку опоздаю. Счастливо.
  - Пойдем, провожу, да, и отметить такое дело надо, решил Вася и взял Катю под локоток.
  - Не стоит меня провожать. Все обошлось уже. Ты классный, но пора разбегаться.
  - Счастливо.
  Катя огляделась. В какой стороне вокзал? Так, приехали они оттуда, значит нужно туда. Черт, последняя сигарета.
  Катя не ожидала ничего подобного.
  Ни кого на улицах не было, почти нигде в окнах не горел свет, два телефона, которые встретились по пути, не работали. Зазеркалье! Потусторонний мир!
  О, палатка светится. Работает! Сигареты, еда, информация!
  Окошко было закрыто, но изнутри слышались голоса, и мужские, и женские. Катя деликатно постучала.
  - Сейчас, - ответила палатка. - Что желаем? - спросил румяный продавец, дожевывая соленый огурец. Так смачно хрустел тот огурец, что Катя готова была купить, даже обглоданный.
  - В какую сторону вокзал? - спросила Катя.
  - Станция туда, к каланче.
  - Так сегодня же пятница, - заметила какая-то девушка из палатки.
  - По пятницам электрички не ходят? - испугалась Катя. Зазеркалье...
  - Ходят, но не останавливаются. Время уже сколько?
  - Много, наверное, - Катя поняла все. В зазеркальных Вербилках придется задержаться до утра. Здесь у нее, только один знакомый - Вася. Куда идти к дому Пелагеи Карповны она не вспомнит. Приключения продолжаются. - Дайте мне сигареты, орешков каких-нибудь, шоколадку, какую-нибудь. Спасибо.
  - Не желаете присоединиться к нам? - полюбопытствовал румяный и опять хрустнул огурцом. Кате огурцов хотелось, но не хотелось общества румяного. Да, и девушки будут против.
  - Спасибо. А, река, в какую сторону?
  - В любую, но пароходы у нас никогда не останавливаются, - утешил хозяин хрустящих огурцов.
  - Тогда, хоть утоплюсь, - отмахнулась Катя. Стоп! Она придумала, где сейчас Васю найти! В кабаке. - В вашем славном городе сейчас работает какой-нибудь ресторан, дискотека?
  - Если только в Шанхае, - протянула та же девушка.
  - И на Ленина, - добавил еще один женский голос.
  - А, Шанхай, в какую сторону? - спросила Катя, запихивая покупки в сумку. Они не влезали.
  - А топиться?
  - Потом топиться. Всего доброго. - Катя захрустела арахисом.
  Черт его знает, сколько уже было времени, когда Шанхай возник на горизонте.
  Катя опознала вотчину Пелагеи Карповны, когда прошла мимо этого дома, увидела реку, а справа белый домик, где спали Полина с дочкой. Привет, Шанхай!
  В подъезде было темно. Освещая путь зажигалкой, которая кусала пальцы, Катя забралась на второй этаж. Постучала в дверь. Тишина. Вася шляется, где-то. Молодец!
  Катя отправилась в обратный путь.
  Лучше подождать на улице. Хотя ночной воздух был уже прохладный.
  Катя уже изучила окрестный пейзаж, посчитала яркие звезды, потом не яркие, походила, для согревания конечностей. И звездное небо сжалилось над ней.
  Услышав голоса, Катя решила спрятаться в кустах под окном. Не надо привлекать внимание, когда ты одна ночью, и не хочешь приключений, типа изнасилования.
  Девица на ногах стояла плохо, и что-то рассказывала, рассказывала. Чтобы она не упала в кусты ее, поддерживал наш герой.
  Катя выбралась из засады и подошла к Васе.
  - Добрый вечер, - улыбнулась она, пытаясь поймать взгляд девушки. Не выходило. - Дай ключи, я не смогла уехать.
  - Это кто? - девушка поймала в фокус Катю.
  - Я его сестра, - пояснила Катя. - Может, пойдем к нам, кофейку выпьем?
  - Пойдем, - тут же согласилась девушка.
  - Не пойдем, - возразил Вася. - Ты забыла, сестра, кофе закончился утром.
  - Ну, чай-то точно остался. Твоя девушка устала, а у нас две комнаты, если ты забыл. Я всегда рада гостям.
  - ни каких гостей. - Отрезал Вася. - Подожди пять минут, девушка рядом живет. Я провожу и вернусь.
  - Не меняй своих планов, - посоветовала Катя.
  - Я сейчас вернусь и прочитаю лекцию, как нужно со старшими братьями разговаривать, - Вася повернул девушку в нужную сторону и быстро повел.
  Вернулся Вася, и в правду, быстро, тут же открыл дверь в подъезд.
  - Там очень темно, - предупредила Катя.
  - Давай руку. О, да ты совсем замерзла.
  - Я околела, и ненавижу Вербилки. Чего девушку не оставил?
  - И чего бы я с ней делала? Колыбельную спел?
  - Так вел же, - хмыкнула Катя. - Вот сейчас бы самое время согреться.
  - Обижаешь, мать, - Вася впустил в квартиру и зажег свет на кухне. На столе стояло и валялось все, что нужно для согрева.
  - Где же ты это купил? Здесь все закрыто, - удивилась Катя, рассматривая меню.
  - Ты забыла, у меня же волына. Ограбил местный магазин, и всего делов. Зато бабка завтра порадуется. Ты чего сидишь? Пошурши, поляну накрой.
  - Сейчас. Скажи честно, ты столько еды набрал для себя одного? Кушать любишь?
  - Кушать тоже. Я знал, что ты вернешься. - подмигнул Вася и сел напротив за стол.
  - Почему это? - удивилась Катя
  - Сердцем чувствовал.
  - Точно. А еще в ограбленном магазине, ты узнал, когда последняя электричка в пятницу, - закивала головой Катя.
  - Догадливая ты, только бегаешь быстро, и все без толку.
  Вскоре они кушали водку и терялись, чем закусить.
  - Катька, не уезжай завтра, - сказал Вася и по тому, как он наклонился, стало ясно, что Вася расслабился окончательно.
  - Все решим завтра. И позвонить домой надо. Твоя тебя потеряла, или привыкла уже?
  - Привыкла, - отмахнулся Вася, - не привыкла, по фигу.
  - Ну, чего ты так? Там волнуются, а ты по фигу.
  - Ага, она только насчет денег волнуется, а, что я, где я, по фигу.
  - Так брось ее. - Катя закурила и посмотрела на свиную колбасу. Они до нее не добрались, но и в желудке места не осталось. - Найди себе другую, жалостливую.
  - И, где такие водятся? Ты, вон, сегодня деньги не взяла, так это в первый раз.
  - Да ладно. Придумываешь ты все, что мало хороших девчонок вокруг?
  - Мало. Вот, ты скажи, стала бы со мной? - взгляд Васи стал пугающим.
  - Профессия у тебя очень опасная. И мало я о тебе знаю, а так можно было бы. Катя взялась за бутылку. - Давай по последней баеньки.
  - Не, - Вася изъял бутылку, - так ты спрашивай, спрашивай.
  - Хорошо. Как ты на эту работу попал?
  - С биржи труда.
  - Ты будешь наливать, или спать пойдем? - Катя стала все прятать в холодильник.
  - Спать и пить.
  - В постели? - уточнила Катя, на всякий случай.
  - А, че, нельзя? - Вася встал на ноги, качнулся вперед, но тут же исправился. - Что с собой брать?
  - Только себя любимого.
  - А, тебя любимую?
  - Я ножками. - Катя вручила ему бутылку водки. Ее не разобьешь и не прольешь, если пробку закрутить. - Пошли.
  Вася шлепнулся на кровать и огляделся.
  - Бабка убьет нас завтра.
  - За что? - Катя поставила на стул закуску-колбаску и стопочки.
  - Мы ее кота потеряли.
  - Может он в другой комнате дрыхнет? - кота стало жалко.
  - Ну, и черт с ним. Нам больше достанется. Давай к столу.
  Катя разлила водочки, протянула колбаску и провозгласила:
  - За тебя, красивого, смелого. Здоровья тебе и удачи.
  Вася хмыкнул. Видимо, смутился.
  - Классная ты, - Вася похлопал ее по плечу, так, по-товарищески. - И, чего это, я так напился?
  - Решил расслабиться, - утешила Катя и улыбнулась.
  - Не, - замотал головой Вася. - Я хочу тебя, аж челюсти сводит. Я влюбился и так нажрался, мудак.
  - Ладно, ладно, - Катя подвинулась ближе, погладила по щеке, утешила. - Жизнь сейчас у всех такая, а уж у тебя тем более, что если не расслабляться, крыша съедет.
  - А, ты?
  - А я буду утром.
  - Ты обидишься. Подумаешь, что я свинья пьяная, и не хочу тебя.
  - Не, не обижусь. Я баба наглая и знаю, что не хотеть меня, не возможно. - Катя обняла за шею и прижалась.
  - Мать, - Вася повернулся лицом, пытался зацепиться за грудь Кати, но не вышло. - ты же умная, придумай что-нибудь.
  - Придумала. Сейчас ложимся спать, а утром, и счастье, и любовь, и вечное счастье. - Катя положила его руки себе на грудь. - Правильно? Умная я?
  - Нет. Утром, это второй раз. - Вася стал стягивать кофту с Кати, зачем-то сверху вниз, а не наоборот.
  - Тогда иди умойся до пояса. - Катя отцепила его руки от кофты. Завтра надо не забыть про трусы, а то не привычно как-то.
  - А, у бабки музычки нет? Стриптиз хочу.
  - Хотеть не вредно. Мы разбудим весь дом. Участковый придет. Нас заметут. По глупости, между прочим.
  Вася поднялся на ноги, и, бурча себе под нос, что-то о мудрости Кати, двинулся в сторону ванной.
  Плеская холодную воду себе в лицо, Вася смотрелся в зеркало, старое, растрескавшееся, и ругал себя страшными, или очень страшными, словами. Такая девчонка рядом, она не против и он ни чего не сможет. Протрезветь до нужной кондиции не получалось. Лучше не позориться. Не обижать девчонку. Она классная.
  Обана!
  
  Катя завернулась в какую-то тюлевую подстилку с бабкиного комода и, стоя, у окна, на фоне рассвета, виляла бедрами. Бедрами...
  Вася обнял ее сзади, и Катя вздрогнула, от касания его холодных рук.
  Катя стала тереться о его ширинку, а руками Васи, гладить свою грудь, медленно стягивая тюлевую подстилку вниз.
  Вася трезвел от этого действия, больше, чем от холодной воды. Вот, дурак, чего штаны не снял?! Девчонка царапает задницу о пряжку и пуговицу.
  Катя стянула свое одеяние вниз, поставила ногу на подоконник и положила руку Васи на самое желанное. Она закинула свои руки ему на шею, предоставляя себя в полную его власть.
  Вася уже был уверен в своих силах, хотя и терялся не много от подобных игр. Однако, Катя не их тех, с кем растеряешься. Пара ловких движений, не много коррекции, и все получилось.
  Вначале Гарик просто посмеялся, вместе со всеми над забавным приключением на одном из постов ГАИ в Подмосковье.
  Правда, ведь круто? Тормознули иномарку, там баба рожает, а в багажнике, тот, кто угнал тачку. Те, кто был с беременной, тормознули тачку, ну, чтобы подбросили до роддома. Угонщик не захотел, но тем было некогда рассусоливать, и были приняты радикальные меры. Повезло мужикам с того поста. Сразу раскрытие преступления, улики и обвиняемый.
  Всегда бы так получалось.
  Прошло целых три дня, пока Гарик почему-то вспомнил о том приколе. Еще день искали тех ребят, которым сильно повезло с раскрытием. Оказалось, сто именно сегодня у них выходной, а домашних телефонов туда не провели.
  Наутро Гарик побеседовал с сержантом Прокофьевым.
  - Где те ребята, что роженицу привезли? - спросил Гарик, ожидая гадость.
  - Сбежали. Сразу было некогда, бабе очень плохо было, не до протокола.
  - Это ясно. Как выглядели те ребятки? - Гарик что-то задумался: зачем это ему надо?
  - Мужик, видать, из бригады, мордатый, бритый. Рожала, которая, темноволосая, рост не скажу, скрученная все время была. Вторая высокая блондинка, фигурка ничего. Мордатого шлюшка, наверное.
  - Угонщик может, слышал, как они друг друга по менам называли?
  - Он же в багажнике был, как он мог что слышать?
  По голосу было понятно, что Прокофьев испугался. Чего это Москва какими-то свидетелями заинтересовалась?
  Дело себя забрать хотят? Прокофьев слышал, такое бывает. Кто-то для них сделал все, а они в криминальных новостях рассказывать, какие они крутые и ловкие.
  - О, вспомнил. Блондинка, когда просила поторопиться, сказала, что ребенок недоношенный, можно его потерять.
  Гарик похвалил себя за смекалку и интуицию.
  - Значит так, - выдохнул Гарик, чувствуя, что на правильном пути. - Не для протокола, а лично для меня, сержант. Заскочи в тот роддом и узнай имя роженицы, кого родила, и кто те добрые помощники? Откуда она их знает? Черкни мой сотовый и сообщи вечерком, что да как. Спасибо. Только сегодня, ладушки?
  - Слушаюсь.
  Такие совпадения, как рожающая шатенка, с недоношенным ребенком, в сопровождении фигуристой блондинке, говорят о многом, но, как девочек занесло в Вербилки, и что за мордатый бригадир с ними? Не ясно. Ну, сержант Прокофьев, потрудись маленько. Кстати, это единственная зацепка по делу Макса. Так что повезло, можно сказать.
  
  На утро Катя не слышала, как приходила Пелагея Карповна, которая выловила своего кота на помойке, порадовалась изобилию в холодильнике и радушно пригласила ребяток пожить дальше, покупаться. Вася обещал подумать, проводил хозяйку, и быстрее в кровать.
  - Он приподнял одеяло и осмотрел белоснежное тело Кати. Он прикусил губу
  от желания, но будить Катю было жалко, и еще он ... стеснялся, нет, не так. Вася не был уверен, что Кате понравился вчерашний раз, чтобы приставать с новым разом. Эта мысль не давала ему уснуть дальше, поэтому, когда Катя проснулась и вышла на кухню, ее ждал готовый завтрак.
  - Привет, - улыбнулась она.
  - Садись, кушай, - Вася вернулся к прерванному занятию, а именно - гладить бабкиного кота, который лежал под цветком фикуса и не возражал.
  - Вась. - Катя поцеловала его в щеку и потерлась, - не надо было ради приготовления завтрака, так рано вставать. Спасибо.
  - Да ладно.
  - А я проснулась, рукой шарю, и никого нет. Ты чего сбежал?
  - Ни куда я не сбежал, - пробухтел Вася. - Бабка, вон, кота приволокла.
  - Она уже давно ушла, я слышала, - соврала Катя. Ей нравилось прикалываться. Вася такой забавный, особенно с утра после секса. - Ты уже покушал?
  - Ага.
  - Хорошо. Сейчас я быстро соберусь и в магазин. - Катя уселась за стол и огляделась: с чего бы начать трапезу?
  - Зачем в магазин?
  - За памперсами, трусами и одеждой для Полины.
  - Трусами? - Вася повернулся и посмотрел, как Катя уплетает бутерброды.
  - Трусы для меня, хотя и Полине нужно. - Катя перестала жевать, когда задумалась, сколько всего нужно для Полины и малышки.
  
  В детском магазине они узнали много нового.
  Продавщица переспросила, какой вес новорожденной и сокрушенно покачала головой.
  - Недоношенная? Так рано еще памперсы. Еще целый месяц в кювезе будет.
  - Месяц? - удивилась Катя.
  - Сама, видать, не рожала еще, - махнула рукой продавщица, и Катя ощутила свою неполноценность. - У меня третий недоношенный. Намучалась вначале. То воспаление легких, то желтуха. Каждый день в больницу кормить ходила.
  - А ... сейчас здоров?
  - Еще как здоров! Курить начал, только учится никак не заставишь, оболтуса.
  - Ага, - Катя задумалась. - Так все же дайте памперсы для самых маленьких, и что там еще надо. Я могу довериться вашему опыту полностью. Прошу вас.
  Продавщица улыбнулась и подошла к вопросу творчески.
  С одеждой и бельем для взрослых было чуть по легче.
  Но там Катя задумалась о деньгах.
  Вася был щедр безмерно, а, как Полина будет расплачиваться за все это? Может, у нее денег нет?
  В этот момент, как раз и подошел Вася. Он провел рукой по ее заднице и сказал не очень тихим шепотом:
  - Мать, я тебе такой трусняк нашел. Обалдеешь! Пошли.
  Катя встретилась взглядом с девчонкой продавщицей из отдела одежды, и та подмигнула: мол, иди, иди. Если мужик трусняк предлагает, отказываться нельзя. В крайнем случае, приколешь.
  Катя качнула головой и поспешила за Васей.
  На каких покупателей рассчитывал хозяин магазина, когда завез в Вербилки данный трусняк из натурального шелка, было не ясно. Судя по цене, на туристов или местного авторитета, криминального.
  Продавщицы других отделов стали скромно, и как будто не заметно, подтягиваться к отделу женского белья. Видимо, тут уже сделаны ставки, кто же купит данный трусняк? Хотя на таких клиентов, как эта парочка, разумные люди ни каких ставок не сделали бы. Мужик в рваной рубашке с легкой небритостью, девушка в какой-то маячке ... не путевой.
  - Дайте вот это, - Вася ткнул пальцем в сторону своей находки, - ну, как это называется.
  - Пожалуйста. Вы можете примереть, - крайне любезно предложила хозяйка того отдела, царственным жестом указывая, где примерочная.
  - Мне сегодня нельзя, - ответил Вася серьезно, - у меня критические дни, прокладка мешает.
  - Опять придется мне мерить, а потом перешивать. - Катя взяла белье и двинулась в примерочную. - Пошли, а то потом кружева будут натирать, сам знаешь что. - Она завела его в примерочную, плотно задвинула хлипенькую шторку. В мире, который вне примерочной, воцарилась тишина. Это не прилично, хотя бы про урожай редиски в этом году поговорили. - Сколько раз тебе говорить: не ходи по магазинам в такие дни. Все, как об стену горох!
  - Любимая, клянусь, исправлюсь, - Вася приложил милый комплектик к Кате. - Тебе не нравится?
  - Цена смущает. Обычно я на трусняк столько не трачу. Не рассчитаемся потом. Катя отобрала трусняк, не отказала себе в удовольствии пощупать и посмотреть сзади. Взялась за шторку. - Идем, покурим.
  - А трусняк? - изумился Вася, задвигая шторку на место.
  - Курить очень хочется, любимый, - она вышла, положила комплект на прилавок. - Извините, спасибо, кружева жмут, а это вредно.
  - Мы еще вернемся, - пообещал Вася и склонился вперед, - только не продавайте ближайшие два часа, а то я расстроюсь. Так долго мечтал о таком трусняке.
  На лицах девушек было разочарование, потом злость. Кто бы сомневался, что таким оборванцам по карману такие приличные вещи?!
  
  - Ну, и чего не взяла? - спросил Вася на улице. - Не понравилось?
  - Очень понравилось, но я вот о чем подумала. Ты тратишься, а вдруг Полине потом не чем будет отдавать? - Катя прикурила и взглянула, как учительница во втором классе, в третьей четверти, при выдаче табеля. - И уж тем более на меня тратиться не к чему. На трусы 'недельку' мне и своих денег хватит.
  Вася минуту пережевывал информацию, тоже закурил и сложил руки на груди.
  - И только из-за этого ты не взяла трусняк? Не, мать, ты поняла, что перед людьми меня опозорила?
  - Пойдем в другой магазин, - Катя повернулась, и хотела идти в такое место в Вербилках, где они еще не опозорились. Наивная. - Ой! Чего?! Перестань!
  Вася поднял ее на руки, перевалил через плечо и понес обратно, к месту позора.
  Девушки, конечно, все, как одна, наблюдали через стекло витрины и очень живо обсуждали: вернутся или нет. Вернулись!
  Таким покупателям простили даже бычки во рту.
  - Желаете ли примерить? - крайне любезно осведомилась та, что отвечала за белье.
  - Не к чему, - отмахнулась Катя, - я, вообще-то, стандартная.
  - Заворачивайте, - по-барски махнул рукой Вася.
  Провожали их всем штатом магазина, тем более, что они сделали еще много покупок, да и других покупателей не было.
  - Сейчас все забросим, и купаться, - мечтал по дороге Вася, жмурясь от яркого солнца. Черт возьми, а только вчера они едва не замерзли в лесу, а тут такое лето. Клево!
  - Я опять опоздаю на электричку, - напомнила Катя, стараясь не смотреть на Васю.
  - Какую электричку?
  - Электрическую. Я представляю себе, что дома творится дома. На работе потеряли.
  Вася остановил ее за руки и повернул к себе.
  - Ты вот скажи честно: тебе хочется туда возвращаться?
  - Так потеряют же...
  - Нет. Ответить: хочешь или нет?
  - А, ты? - Катя смотрела в глаза и опустила голову на бок. Надо было отвечать обязательно. Надо, так надо. Тем более для Васи и так все было ясно.
  - Ну, как же не хочу, если я влюбился?! Ты на солнце перегрелась, да?
  - И перегрелась тоже. - Катя так же была уверенна, что нужно уезжать. Ее не найдет мафия, так как не знает кто она и откуда. Ей не обязательно вступать на порочную дорожку и совершать преступления: красть мать и младенца из роддома, укрывать их где-то. Зачем ей это?
  Вася, конечно, мил и щедр, но мелкие подробности их знакомства забывать нельзя. Вася тоже мафия, только с другой стороны баррикад.
  - Вась, поставь себя на мое место. Тебе надо скрываться, Полину может быть, ищут, а я не при делах.
  - Не при делах, - согласился Вася покорно.
  - Мы купили все, что нужно для Полины и ребенка. Я помогла тебе, а как красть рожениц, я не знаю.
  - И не надо знать, - качал головой Вася.
  - И что мне делать в Вербилках? - полюбопытствовала Катя.
  - Просто отдыхать со мной.
  - Загорать, купаться?
  - Почему нет? - Вася был очень мил и непосредственен. А уж логичен донельзя! Вот река Дубна, вот солнце, вот Вася, а Катя капризничает чего-то? Не понятно.
  - Внеплановый отпуск в приятной компании?
  - Медовый месяц, нет, неделя. Не хочешь меня в женихи?
  - Потом, в Москве, как в море корабли? - Катя изобразила курс мифических кораблей. Вест и ост, Атлантический и Тихий океан.
  - Как захочешь.
  Катя посмотрела, как блестела река, как шелестела листва березок, играя с ветром. Идиллия. Идиллия?
  - Ответь мне на один вопрос. - Вася шевельнул рукой, спрашивай. - Почему ты такой хороший стал вдруг?
  - Что бы я ни сказал, ты не поверишь. Что языком молоть, дела надо делать.
  - Почему ты в Москву не звонишь и не узнаешь ситуацию? Может быть, Полине ничего не угрожает, и мы зря сидим тут?
  - Вот узнает завтра, что с ребенком и как это надолго, потом будем звонить.
  - Замечательно. Вась, как у тебя все так получается замечательно?
  Вася ненадолго задумался, глянул изподлобья.
  - Не все.
  - Да ладно, не скромничай.
  - Тебе вот не понравилось не с одной стороны, - он махнул рукой, мол, не судьба.
  - Что не с одной? - удивилась Катя, смутно догадываясь, о чем идет речь.
  - Мне так показалось, - Вася взял сумки и двинулся к гостеприимному дому Пелагии Карповны.
  Катя догнала его и пошла рядом.
  - А у меня купальника нет, - заметила она, между прочим.
  - О чем раньше думала? - вздохнул Вася.
  - Об электричке электрической, - созналась Катя, с таким же тяжелым вздохом.
  - Умнеть пора, большая уже девочка.
  - Ум, как группа крови, дается раз и навсегда, и не меняется.
  - Не, мать, я с тебя ху ...
  - Я с тебя тоже, - усмехнулась Катя. - Мне домой будешь звонить ты и скажешь, что я у тебя в заложницах, чтобы не дергался, ни кому не чего не говорил, и только тогда ты вернешь меня целой и сохранной.
  - И поверит?
  - Я потом утешу, не волнуйся.
  - Мне-то что волноваться? Это же твой мужик.
  - Ты ревнуешь? - Катя произнесла это с натугой, чтобы не рассмеяться.
  Вася тогда не ответил, но Катя наблюдала с удовольствием за его мимикой, когда он говорил по телефону с Андреем. Вася мужался и держал себя в руках. Он звонил еще куда-то, и по его лицу можно было понять: он узнал нечто не приятное. Катя не стала спрашивать, неприятностей было впереди еще много. И зачем ей все это надо? Ее ни кто не найдет. Она фигура проходящая.
  Она заблуждалась ...
  
  Придя, домой, они доели щи Пелагии Карповны ' Вася утверждал, что без горячего можно испортить желудок'. Катя внимала этим околомедицинским рассуждениям и решала, что на 'горячее' она должна сварить завтра? Что-то надо и Полине передать. Неизвестно чем кормят в роддоме, кроме вышеозначенной каши. Грибной лапшички! Лето, или как?
  - Здорово я придумал? - спросил Вася, выводя из дурманящего запаха грибной лапши.
  - Прости, что? - Катя тряхнула головой. Лапша ... грибная ...
  - Мать, ты где? Говорю: ты мне еще не похвалилась. А потом купаться.
  - Чем не похвалилась? - неужели лапшей?
  - Покупкой, подарком! - Вася изумился ее недогадливости. Зачем еще нужен такой трусняк, если не покрасоваться перед близко находящемся мужиком?!
  - Может лучше вечером, а сейчас купаться? - Катя вернулась в реальность.
  - Ну, не знаю, - протянул Вася. И, вообще, он в последнее время себя не понимал. Стареет.
  Катя все секла на лету.
  Она загадочно улыбнулась и выскользнула их кухни. Вскоре появилась в том самом белье.
  Васе это нравилось. Он нарочито внимательно, без эмоций, осмотрел, как ладно все сидит, но едва протянул руку, чтобы поправить рюшечки, Катя быстро поцеловала его в щеку и исчезла. Вот тебе и без эмоций ...
  - Я буду купаться так, нас не заметут, - спросила она, появляясь в черных трусиках топлесс.
  Вася сглотнул слюну.
  - Мы ... мы найдем тихое место, нелюдимое.
  - Окей.
  Она исчезла из поля зрения.
  Вася про себя выругался, очень грязно, но ругался он на себя. Что бабу голую не видел? Что замер, как восьмиклассник? Встань, поставь ее раком и ...
  - Водку берем на речку? - спросила Катя. Она уже взяла пакет в руки и открыла холодильник. Зачем вот так наклоняться к холодильнику?!
  - Берем. И сейчас выпьем, - ответил Вася, решив для себя точно: взять себя в руки. Чего сопли развесил? Баба, как баба, задница, как ... задница ...
  Катя все понимала с полуслова. Налила по стопочке, достала по огурчику в руку каждому и села к нему на колено.
  - Ты чего загрустил? - спросила она.
  - Мужики тебя, наверное, любят? - зачем-то спросил Вася.
  Катя внимательно посмотрела на него, без улыбки, без жалости.
  - Ты мужик, тебе виднее. За новорожденную, - Катя подняла стопку.
  - Здоровья и счастья.
  Видимо, они очень плохо знали не только город Вербилки, но и местные нравы и обычаи.
  Им показалось, что именно это место самое тихое и нелюбимое. Не тут-то было ...
  Бросив сумки и расстелив бабкин плед, Вася решил тут же искупаться.
  Катя раскладывала закуску и разливала водку. Было жарко, не смотря на вторую половину дня, и Катя разделась топлесс. Вася это понял даже не потому, что увидел ее шикарный бюст, а потому что, вынырнув из-под воды, увидел ватагу пацанов, которые висели на ветвях раскидистых деревьев, что росли вдоль берега.
  Пацанам было по кайфу. Катя не знала, что ее видят, столько пар глаз и занималась сервировкой 'стола', поворачиваясь то задом, то передом, то наклонялась. Мощная поллюция зрителям на сегодня обеспечена.
  - Одевайся, - сказал Вася, приближаясь к 'столу'.
  - Нас арестовывать идут за аморальщину? - удивилась Катя.
  - Не знаю, но в кустах сидят мелкие пацаны, и если они расскажут кому-нибудь, здесь будут их старшие братья и их друзья, чтобы оценить твои прелести. Мне не хватит патронов, чтобы спасти тебя от групповухи.
  - Кусты слева, справа? - спросила Катя, глядя на другой берег.
  - Слева, а что? - удивился Вася.
  - Старшие братья и их друзья должны быть на огородных работах.
  Катя повернулась к левам кустам и потянулась тылом, и расставив ноги, нагнулась вперед. Пусть дети порадуются.
  Катя взяла его за руку и потянула к пледу.
  - Первые уроки сексуальной жизни.
  Васе нравилось быть учеником на этом уроке, тем более в его руках было учебное пособие. И левое и правое, и сзади можно потрогать, и обертку оттянуть чуть-чуть. Пацанам с дальних парт не видно, что под оберткой. Молодые еще.
  
  Никогда до этого Макс столько не пил и по этой причине ужасно мучался всем тем, чем мучаются пьющие люди. И тошнило, и рвало, и голова болела, и сушняк по утрам. Он даже вспомнил такое слово, как похмеляться.
  НО не судьба ему, приличному мальчику Максу, стать полноценным алкоголиком. Ну, не мог он понять, зачем люди губят свою жизнь таким образом? Ведь час условного забвения и 23 часа мучений, иногда короткий сон, полный кошмаров. Впрочем, во времени тоже теряешься, часы, что ли сломались? Да нет, вон уже светает, и магазин скоро откроется, а больше он никуда не ходил в последнее время. Быстро за водкой и пивком и сидеть возле телефона. Вдруг позвонит Полина, Гарик или любимая теща, змея. Хотя последняя не будет утруждать себя, а их последний разговор был странный. Мол, любимый зять, а не пошел бы ты именно 'на', потом 'в', а уж к 'е м', когда уйдешь, никогда не возвращайся. И не достоин ты дочери моей и ребеночка ее. И уясни себе, ребенок только ее! Уяснил?
  Уяснения Макс запил, раз несколько и было ему видение. Нет, одно видение и один умный вывод. Видение было таким натуральным и жизненный, что Максу стало страшно.
  Когда-то в начале их общения с Полиной, ее мама очень любила баловать Макса пирожками, заливным с судаком и собственными ликерами. Пока Макс употреблял вкусности, они с тещей обсуждали преимущества и тонкие нюансы в цветовой гамме 'Данаи' Тициана и ее же Рембрандта. Цветовая гамма, состоящая из 'в', и 'к е м' произвела впечатление. Не удивился бы он так до глубины души, если та 'Даная' нашлась в его кровати, даже со служанкой. Ну, Маргарита Васильевна! Ну, эстетка!
  И привиделось Максу, что теща 'иногда она была, как Даная, иногда, как очковая кобра' готовила что-то на его родной кухне. Ему не нравилась такая наглость, но тещу это не тревожило. Она грохнула на стол перед ним плошку с горелыми пирожками, расправила капюшон на загривке и зашипела:
  - Жри!
  Макс отпихнул порожки, замахнулся кулаком на змеюку и треснул.
  Что-то звякнуло, и Макс очнулся.
  Головой кобры оказалась бутылка водки. Ее Макс и уронил, полупустую, между прочим. Ну, не гадина теща?!
  И тут Макс прозрел.
  Теща не кобра, а тихая, неуловимая и очень ядовитая мамба. Мамба невидима и умеет прятаться, нападает молниеносно. Спасения от укуса мамбы нет.
  Его теща такая же подлая. Ведь она знала что-то о судьбе Полины и ребенка. Знает, но ему ни чего не скажет. Даже под пытками. Да еще, и отравить хотела, гадина!
  Где-то звонит что-то.
  Ближе был телефон. Макс снял трубку. там не звенело, там гудело. Вывод: звонят в дверь.
  О, Даная!
  - Добрый день, - сказала Даная и переложила глянцевый журнал из руки в руку. Макс качнул головой, мол, очень рад. - А, ваша жена дома? Я хочу ей вернуть журнал и все не застану дома. Неудобно даже.
  - Жена? - не четкий ряд мыслей подсказал Максу, что если мамба это теща, то жена, это Поля. - Полина?
  - Да, конечно, - улыбнулась Даная нежно, как маленькому, глупенькому - Я вижу, вам тяжело стоять, давайте пройдем в комнату?
  Может Даная, та, с картины была хорошей девушкой, черт ее знает, но эта, не картинная, просто замечательная.
  Дальше Макс помнил только короткие куски того вечера.
  Вот они с Данаей сидят на кухне, употребляют алкоголь, и Макс что-то рассказывал, рассказывал. Про змею, про его горе, про его запой, про ребенка, и вроде даже про Катю. Даная слушает внимательно, подливает ему водку из какой-то бездонной бутылки и тосты говорит такие хорошие, правильные. И за Катю выпили. А, что? Правильно. Катька замечательная, чего же не выпить?
  А, вот они с Данаей идут в комнату, на постельку, тоже не плохо. Даная фигуристая, симпатичная, понимающая.
  А, вот и утро. Самое паршивое, из себе подобных. Преодолевая тошноту, Макс стал вспоминать.
  Кобра, она же мамба, она же теща, явно что-то знает.
  Даная. Даная?
  Макс огляделся.
  Ни девушки, ни глянцевого журнала, и даже пепельница тщательно вымыта и стоит на положенном месте. Сам-то Макс не курил, а Даная. ... Была ли она вообще? Или горячка белая слушала его целый вечер?
  Надо взять себя в руки и выходить из запоя. Но .. не сегодня. Завтра. Завтра точно.
  
  Даная звалась в миру Машей, была совсем не белая и сейчас любовалась своим южным загаром на руках, стоя перед окном. Она прикурила и увидела, как из подъезда выходит ее вчерашний собеседник.
  Даже хорошо, что он был так болтлив по пьяни, и рассказал все информацию нужную Жеке добровольно. А то понеслось бы. Братец быстр и крут на расправу.
  - Жень, иди сюда, - крикнула она в комнату, - быстрее.
  - Че орешь? - Жека сладко потянулся.
  - Вон этот Макс.
  - Это? - удивился Жека, глядя на молодого, но очень помятого мужика.
  - В запое он с горя и куда пропали его подружки, не знает. Друг у него мент и тоже ни чего не раскопал.
  - Не боись, сеструха, - Жека обнял ее за плечи, - прорвемся.
  - Знаю, знаю, - качнула головой Даная. - Я могу ехать? Больше тебе ничего не надо?
  - Сейчас отвезу, не спеши.
  - А бабло? - Даная стала крайне кроткой. Если бы не пирсинг на пупке и татуировка на плече, отличница второкурсница, не больше, не меньше.
  - Ты вся в бабку, - крякнул Жека.
  - В бабу Клаву?
  - Нет, в бабу Сашу. Такая же крохоборка и жмотка.
  - Да ладно, - сморщилась Даная, - сегодня заработала.
  - Твоя, правда, сеструха.
  
  - Главное, что она жива. Главное жива, - повторял сам себе Андрюха и ходил с угла в угол. Конечно, когда он объяснил себе это, закралась мысли: кто и зачем ее похитил? Почему выкуп не требуют? Или это сказка для него лопоухого? Он говорил с ее любовником, и они на Канарах? Главное жива.
  Когда-то Андрею пришлось себе объяснить себе самому, что какой-то любовник у Кати есть. Ее взрывной характер предусматривал обязательное его наличие. Ни разу Андрей ни как, даже слабой тенью, любовника этого не обнаружил. Вопросов они друг другу не задавали, а ее ложь была так мила и правдоподобна, что это и была сама истина.
  Сейчас, только сейчас, Андрей пытался представить себе этого самого любовника. Какой он? Похож он хоть чем-нибудь на него самого? Скорее всего, нет. Зачем нужны два похожих любовника? Не бывает похожих людей, а уж тем более любовников, хотя бы по калибру, сами понимаете чего.
  Андрей представил себе теплое море, пальму, саму Катерину, в том голубом купальнике, а рядом с ней Ван-Дамма.
  Чушь какая-то.
  
  Катя искупалась, предоставив последние минуты удовольствия пацанам на дереве, и оделась в майку.
  Вася казалось, уснул, и она аккуратно легла рядом и закурила. Хорошо-то как! Тишина, речка легкий ветерок. Ни чего не надо делать, куда-то бежать, даже телефон не тренькает поминутно. Нет худа без добра. Начало дурацкое, опасностей много, вот она, неделя отдыха. Только сейчас Катя вспомнила, как давно она не отдыхала. Чтобы ни чего не делать, ни о чем не думать. Рядом есть некто Вася, чужой и свой в доску, главное он через неделю отдыха испарится, но это даже лучше. Ни кто, ни кому, ни чем не обязан. Отдохнули, и ладно. Интересно, с кем сейчас Андрюха отдыхает? Тонечка нарисуется, она давно хочет Андрюху. Отдастся, или верность сохранит? Скорее верность, Андрей не ахти какой плейбой. А, может ты, Катя, дура?
  - О чем думаешь? - спросил Вася.
  - Что там, в Москве, - призналась Катя и повернулась на бок. - Я подумала, ты спишь.
  - Не сплю и думаю о том же. - Вася провел пальцем по ее руке. - Почему у девочек такая нежная кожа? Наждаком полируете?
  - При каждом удобном случае, - согласилась Катя. - И делаем мы это для того, чтобы вы, толстокожие мальчики, спрашивали.
  - Не такие уж мы толстокожие, - разобиделся Вася и потрогал свой живот. - Вот, пощупай. - Катя провела пальчиком. - Можешь всей лапкой. Не бойся.
  Катя нащупала второй пупок и наклонилась, чтобы рассмотреть поближе.
  - Что это?
  - Да так, мелочи всякие. У меня таких много, - Вася перевел ее руку на грудь. - Вот, и на спине две.
  - Это пули? - ужаснулась Катя.
  - Ерунда, - Вася поцеловал ее прохладную руку.
  - Ни чего себе ерунда!
  - По сравнению с пулей в голову.
  - Тогда, конечно, - согласилась Катя и вспомнила мировую революцию. - Что мы будем делать, если ребенка нельзя будет забирать из этого кювета? дежурная говорила, что девочка дышать не может. Мы же убьем ее.
  - Значит у нас с тобой будет полноценный медовый месяц. Пелагея Карповна на нас обогатится на всю жизнь.
  - Но ...
  Вася повалил Катю на себя и добрался до ее губ. Его умение целоваться было мировой тайной. Выглядел он грубым и неуклюжим, а тут такая нежность ...
  - Я не люблю что-то решать, когда абы да кабы, я люблю факты. Потом можно будет решать, что делать дальше. Мы пока ничего не знаем.
  - Хорошо с тобой. Все решается и делается само собой. А целоваться где так научился? - хитро улыбнулась Катя, трогая ногтем щетину.
  - Это врожденное, чтобы вы, тонкокожие девочки, спрашивали.
  - Зачем спрашивать, лучше получать удовольствие. У тебя это получается с душой. Продолжай, пожалуйста. - Катя закрыла глаза. Это помогло Васе задать волнующий вопрос.
  - Остальное, видать, тебе понравилось не очень.
  Катя не открывала глаза, дабы не смущать, и сдержать улыбку.
  - Мне нравится все.
  - Врешь, - Вася отодвинулся. А где же душевный поцелуй? Так не честно.
  - Не веришь? А зря. Давай выпьем, а то мне не жарко.
  - Пошли тогда домой, если холодно.
  - Я сказала не жарко, - Катя стала одеваться полностью. - Здесь так хорошо, что и уходить не хочется. Закат над рекой, очень романтично. Не находишь?
  - Черт его знает, - Вася взялся за бутылку. Он обиделся. Зачем она врет? Да, еще так в наглую! - Вздрогнули?
  - Нет. За тебя.
  - А ... - Отмахнулся Вася.
  - А чего ты, как индюк надулся? На меня ругаешься.
  - Ни чего я не надулся. Закусывай.
  Катя извернулась и откусила от Васиной закуски половину. Даже слов нет от такой наглости.
  - А, где сейчас теплее всего? - спросила Катя, опираясь на его плечи.
  - Где?
  - Вечером вода, как парное молоко. Идем купаться вместе? Пожалуйста.
  К вечеру зрителей прибавилось, видимо закончился рабочий день на огороде. Казалось, Кате это очень нравилось. Нет, в воду она зашла скоренько и спрятала топлесс под водой, а дальше ...
  Только идиот не догадается, что они делают. При этом Васе надо следить за их вещами, там пистолет, стараться, чтобы Катины коленки не очень часто выглядывали из-под воды. Хотя догадались уже все, а ему было очень хорошо. Вода, как парное молоко, горячее тело Кати, а на ухо она тяжело дышит и шепчет:
  - Я хочу тебя, милый. Хороший мой ...
  Два резких движения и Катя замерла. Не утонуть бы.
  Она оглянулась чуть погодя, оценила восторг зрителей и заметила:
  - Нам надо срочно уходить отсюда, и даже без аплодисментов.
  - Пошли, - Вася окунулся с головой. Неужели Катя притворялась, имитировала?
  Однако, когда на часах было 4.30 утра Вася подумал, что Катя смотрит и целует так, что можно поверить в ее любовь.
  Конечно, когда они попали на местную дискотеку, Вася наблюдал за теми взглядами, которые бросали на Катю, да и она сама могла посмотреть так, что сразу встанет у каждого, кто не голубой и не импотент. Вася все чаще грел рукоятку волыны, но ни чего не случилось. Катя умела не только разжечь, но и охладить до состояния Арктического холода.
  Такая женщина, конечно, не одинока, и никогда не будет с ним, крайне проблематичным Васей.
  Что она вытворяла, когда были 'медляки'. Местные девчонки, верно, завидовали ее гибкости и смелости. Но этот танец был только для Васи. Только для него.
  Потом была ночь.
  Эта ночь была бесконечной, и Вася удивился, что всего лишь 4. 30. Они успели попробовать половину 'Кама сутры', и Вася узнал такие позы, которые не пробовал даже с проститутками. Может Катя тоже ...
  Нет, не хватает профессиональной хватки. Шлюхи, даже если бывшие, эту самую хватку не забывают.
  Бочка положил голову Кати себе на плечо, прижал и спросил:
  - Кать, давай поженимся?
  - Ага, - Катя улеглась поудобней и собралась заснуть окончательно. - Завтра, все завтра.
  Вася отгонял от себя такую понятную и простую мысль, они не поженятся. А, когда он обнял Катю и поцеловал волосы, понял, поженятся.
  Вася и забыл, когда он так быстро и крепко засыпал. Еще бы? Когда он последний раз купался в речке и трахался так душевно?
  
  Гарик сидел на собственной кухне и ужинал, но спроси его через двадцать минут, что было на ужин, он не ответил бы не за что. Еще он слушал свою жену, но усек только одно, что-то про врача гинеколога. Гарик уже устал маленько от гинекологов, сложных терминов, типа гардинерелез, уроплазмоз и оттого, что эти 'мозы' стоят не маленькие денежки. Может добрый доктор, не первый по счету, между прочим, разводит жену, как лохушку? Надо у Заи спросить, она тоже по гинекологам ходить должна.
  Гарика торкнуло, когда он представил себе Заю в гинекологическом кресле. Там есть всякие, иезуитские железки фаллической формы, длинные и холодные. Железка эта входит внутрь, преодолевая сопротивление плоти ...
  Какое-то левое хлюпанье отвлекало Гарика от эротических фантазий.
  - ... я больше не могу ... - жена плакала над горой грязной посуды.
  - Потерпи. Что же сделаешь? - Гарик одной рукой приобнял жену, а другой потянулся за кружкой. Хотелось чайку.
  - Сколько еще терпеть? - жена вытирала красные глаза.
  - Я же не врач и не женщина, - признался Гарик и увидел вкусную конфетку.
  - Я не могу больше ... - Гарик не успел развернуть конфетку, и зазвонил телефон.
  Жена даже перестала плакать и уж вовсе забыла о посуде.
  Еще бы! Там какая-то счастливица родила девочку. Вот повезло. Девочка, такая маленькая, в перетяжечках. Про каких-то ребяток она слушать не стала. Лучше помечтать о маленькой девочке. Ребенок ...
  - Иметь бы таких всегда под рукой - задумчиво сказал Гарик, почесывая затылок.
  Слезы опять побежали из глаз. Ее любимый муж рано или поздно уйдет к другой, которая может рожать хорошеньких девочек. А она? Как же она?
  Что бы сделать следующий звонок, любимый муж ушел в другую комнату и прикрыл дверь.
  Подслушивать было крайне неудобно, плохо слышно, но не капельки не стыдно. Ради любимого мужа она готова на все. Она будет бороться.
  - Ты понимаешь хоть что-нибудь? - зло спросил Гарик и прибавил пару таких ласковых, что она поняла, он говорит не с женщиной. Ее муж не мог себе такого позволить с женщиной. - Поздравляю. У тебя родилась дочь. Катерина? Живы обе и сейчас пребывают в дальнем Подмосковье, в неких Вербилках. Да, да, где фарфор с лосем делают. О, не весь еще ум пропил. Забирать? Это, брат, погоди. Надо еще выследить, что за браток вокруг них вертится. Да и с твоей мордой опивушной детей не выдают.
  Это была работа. Дальше подслушивать незачем. Вот теперь стало стыдно. Муж ее любит, он ей верен, вот только работа измотала совсем. Ну, так знала за кого замуж выходила.
  Пребывать в сладком неведение лучше, но, увы, история человечества кишит примерами, сколь горько прозрение. Большинство прозревших это верные любящие жены. Мировой океан еще не вышел из берегов от пролитых слов прозревших, и поэтому на суше не вымерли и любящие верные жены, и коварные разлучницы. Видимо, это тот баланс, который необходим природе. Она мудрее нас, слабых и не разумных людишек, как любая мать.
  
  - А, ты вчера обещала замуж за меня выйти, - напомнил Вася, наблюдая, как Катя заставляет себя проснуться.
  - Это была не я, - Катя еще проснуться, как следует, а замуж точно не хотела. Вася так и знал.
  - Я вчера больше не с кем не трахался, точно знаю.
  - Точно? - Катя села и потянулась.
  - Бля буду! - Вася провел рукой по ее спине, задержался на нижней точке, этой самой спины.
  - Вась, - Катя скинула с него одеяло и умостилась на его ногах, - мы, что плохо отдыхаем? Зачем думать о таких приземленных вещах, как замужество? Я еще не разведусь никак, а ты, добрый, опять меня в ярмо. Ну, спасибо.
  - И давно разводишься? - Вася сдвинул два сладких бугорка, полюбовался пейзажем. Лепота!
  - Почти три года, - Катя двинулась по ногам еще повыше. Правильно, правильно.
  - Это, что так трудно сделать? Дорого?
  - Да нет, вроде паспорт тяжелее от штампа не стал, а второй раз замуж мне что-то не хочется. Женитьба была не нужна, вот и развод затянулся.
  - Если не нужна, чего морочится?
  - Теперь я не старая дева, а несчастная разведенка, - пояснила важно Катя и добралась до нужного места на ландшафте его собственного тела.
  - Ага, старая дева, - усмехнулся Вася и взялся за 'спелый персик', чтобы крепче был контакт и проникновение глубже.
  - Не ага, а еще за грибами идти надо, - по-деловому сказала Катя, продолжая так же механически двигаться.
  - Галлюцинагенами? - Вася не понимал, как можно в такой момент думать о каких-то грибах? Катька - универсальный солдат, и грибы собирает, и трахается не плохо, совсем ... не ... плохо ...
  - А, Катька, до кучи, еще и стерва.
  Нет, ну, вот зачем так делать?!
  За грибами идти не пришлось, они висели в темной комнате у хозяйственной Пелагии Карповны. Оставалось надеяться, что они не ядовитые. Смотрелись, как белые, ну, и ладно, авось пронесет. Аромат распространяли офигенный, как от белых грибов.
  Но это полбеды, даже одна десятая.
  Катя громко хмыкнула, наблюдая тело удовлетворенного Васи на диване, и обрадовала:
  - Так не пойдет.
  Пошло вот как.
  Вася сидел на кухне и, страшно кому сказать, взбивал венчиком яичный белок. Венчик, это пружинка на деревянной палочке. В Васиных лапищах пружинка вывернулась в другую сторону. Он стыдливо и по наивности подумал, что теперь яичный белок пойдет в дело и такой, не взбитый.
  Катя легко вывернула, чертов венчик обратно, показала, как это делать половчее, да и не плескать белок в разные стороны.
  Вася опять взбивал яичный белок, но это были физические мучения, а моральные ...
  Нет, конечно, все понятно.
  Катя готовила сразу несколько блюд, притом одновременно. Шипели две сковороды, в духовке потрескивала будущая буженина, и булькала кастрюля. Было жаркое лето. Короче, на кухне была парилка, и Катя решила не утруждать себя какой-либо одеждой.
  Не подглядывать Вася не мог. Он же нормальный мужик.
  Вот ее левая грудь мелькает над мясорубкой. Вот Катя наклонилась к духовке и, вот так, тылом к Васе, стала поливать буженину бужениновым соком. А, теперь вот ей понадобилось что-то на верхней полке, аккурат над Васей.
  Хрясь! Чертов венчик, опять вывернулся в обратную сторону.
  Бум! Вася отставил миску с белком в сторону.
  Ага, попалась! И нефига теперь объяснять, что все подгорит! Да пусть все сгорит до угольков! Ему самому лопнуть теперь что ли?! Или скрутиться, как тому венчику?!
  Что-то смутное тревожило Васю по дороге в роддом, кроме тяжеленных сумок.
  Катя положила столько еды, что таким количеством деликатесов можно было накормить целый взвод солдат. И лапша грибная, и буженина, и голубцы, и творение Васиных рук, в смысле взбивание белка, безе. Катя похвалила степень поднятия белка, от этого зависит качество и внешний вид самих пирожных. Еще бы тому белку не стоять, если его взбивание так эротично, напоминает, ну, по ритму и наклону движений некий акт?
  - Муж твой полный мудак, - проговорил Вася с полным ртом, когда снимал пробу с пищи предназначенной для роженицы. Надо же проверить, не отравлено ли? - Уйти от такой бабы, как ты? И горячая, и красивая, а готовишь, ни каких кабаков не надо.
  - Смешной ты, милый. Не он ушел, а его ушли, и подальше.
  - Не, мать, ты сразу предупреждай: чего делать можно, чего нельзя. Должен же я, как бы жених, выбрать линию поведения.
  - Линия, так кривая и с загогулинами. Жизнь называется. А голубцы не вкусные получились, - вздохнула Катя.
  - Ни чего ты не понимаешь. Не болтая зря! Не хочешь, не ешь.
  - Вот и загогулины начались.
  В кустах перед входом в приемное отделение стояла неприметная 'копейка'. Вася не нравилось это.
  Счастливые родственники, которые приехали навещать счастливую роженицу, не будут думать о том, чтобы прятать машину, тем более ржавую 'копейку'.
  - Покури пока здесь, - велел Вася и поставил сумки возле пенька под березкой, может и осинкой.
  - Остынет все, - возмутилась Катя.
  - Как бы в 'обезьяннике' поедать не пришлось, или еще хуже.
  - А ...
  - Я быстро посмотрю, и пойдем дальше, - пообещал Вася. - Не нравится мне это. Не высовывайся.
  Катя из кустов осмотрелась, но что конкретно не нравилось Бочке, не поняла. Ладно, у него опыта больше.
  Вася пригляделся к 'копейке'.
  Машина старая, не ухожена, поржавела, номера подмосковные. Жека, конечно, мог и так выпендриться, но ...
  Заскрипела дверь родилки, и Вася выдохнул с облегчением, когда увидел, чья это 'копейка'.
  - Не дрейфь, Бочка, - сказал себе Вася и улыбнулся. - Теперь и у Катьки ни чего не остынет. А потом надо подумать, кого ищут, или так, протокольная работа.
  Катя указаний не нарушила, и была обнаружена там, где и оставлена.
  - Теперь можно идти к Полине, - Вася собрал сумки, громыхая кастрюлями.
  - А, что случилось?
  - Да к Полине гости приходили. Не хорошо сразу всем толпиться.
  - Гости ...? Кто же?
  - Сейчас сама и спросишь. Пошли.
  - Не пугай меня ...
  - А ты не пугайся, - засмеялся Вася. И обнял бы он Катюху, да руки кастрюлями увешаны.
  
  Эта дорога не для нас, - решил Вася перед дверью, и, как все нормальные герои, они пошли в обход.
  Некоторые окна светились чем-то голубым. Там вряд ли находились пациенты. Вася постучал в стекло следующего помещения.
  - А, если это комната для врачей?
  - Ординаторская, - поправил Вася. - Полина, отзовись.
  - Я здесь, - послышался слабый отклик, и бледное лицо появилось из-за соседней рамы. - О, ребята! Как я рада! Думала, вы сбежали и бросили меня.
  - Дурочка, - улыбнулась Катя. - Поздравляю с дочкой.
  - Спасибо, - Полина взялась за мокрое дело. - Ни когда не рожай, это ужасно ...
  - Ладно, ладно, - Вася поставил сумки на подоконник, - чему ты учишь мою невесту? Я хочу минимум двоих сыновей.
  - Невесту? Ну, извини, - растерялась Полина и посмотрела на Катю. Что, правда? Та подмигнула, - пусть помечтает.
  - Вот, кушай, - Катя указала на сумки. - Там голубцы, буженина, и безе испекла.
  - Спасибо, а то ихняя каша поперек горла. Как я была рада цветам. Только открыла глаза - цветы. Здорово.
  - В этой сумке одежда, прокладки, памперсы, потом разберешься. Видела уже дочку?
  - Ага, она такая маленькая, лапочка, - Полина хлюпнула носом. - Я ее кормить хожу.
  - Долго ее там держать буду в этом кювезе? - спросил Вася, понимая, что Полине сейчас очень хочется поговорить, поделиться.
  - Не знаю.
  - Мы тут услышали, что обычно целый месяц не выпускают на волю, - заметила Катя. - Сама как чувствуешь? Порвалась?
  - Странно, но нет. Петр Иванович волшебник какой-то, его тут все хвалят. Я ничего, только слабость, спать хочу все время. Говорят, что так должно быть.
  - Значит так, девочки, потом поболтаете, о своем, о женском, а сейчас слушай. Набирайся сил, узнай, сколько еще девочку будут держать в кювезе, и чего ее, вообще, там держат?
  - А зачем? - Полина сжала руки.
  - В Москву нам надо скорее выбираться. Ты им, небось, все рассказала. Имя, фамилию, адрес, телефон.
  - Да, и паспорт ждут, - кивнула головой Полина.
  - И домой позвонили?
  - Думаю, нет. Вы маму мою не знаете. Весь город на ушах стоял бы. Она бы уже прилетела. Может, я цифры не так продиктовала? В тот момент я не соображала ни чего.
  - Это хорошо. Мама сейчас сильно будет мешать. Говори телефон, я с ней поговорю сам, чтобы паники не было. Что хотел наш ангел-хранитель Прокофьев?
  - Кто? - удивилась Катя. - Мент?!
  - Я и забыла вам рассказать. Но я так обрадовалась, что вы пришли, обо всем забыла.
  - Что он хотел?
  - О вас спрашивал.
  - Что ты сказала? - Вася напрягся. Неприятностей не избежать.
  - Что вы нашли меня в лесу, остановили ту машину и довезли сюда. Кто вы такие я не знаю. Так я, и правда, не знаю. Кроме имен. Я не выдала тебя, Вася.
  - Хорошо, спасибо. А, что ты в лесу делала?
  - Ой, я так здорово придумала! - При слове 'здорово' Вася аж сбледнул. Что могла здоровского придумать женщина, да еще в таком состоянии? - Медсестры говорила про 'Икею', ту, что в Химках. Она по этой же железнодорожной ветке. Я туда поехала, в поезде мне плохо стало, я вышла и заблудилась. Помню что-то очень плохо, теряла сознание. Бабы глупеют. Он и не спрашивал дальше.
  - Молодец, ловко. - Голос Васи не отражал радости. - Что еще спрашивал?
  - Ничего, - растерялась Полина. Она что-то не понимала.
  - И, где мы сейчас тоже не спрашивал?
  - Точно. Ну, откуда мне знать, если я в роддоме?
  - А цветы кто принес, если ты из Москвы, и твои не знают, где именно ты потерялась в лесу?
  - Про цветы он ничего не спрашивал.
  - Зачем спрашивать, и так ясно, - отмахнулся Вася. - Спросил у персонала, приезжал кто-то, спрашивали? Нет. Значит, это можем быть только мы.
  - Я спрашивала, когда цветы передавала, - заметила Катя.
  Все замолчали. Вася думал. Сейчас вынесет приговор.
  - Васе, дорогая мамаша, отдохнула и будя, - Полина напряглась и взглянула на Катю: что это значит? - За эти сутки ты должна узнать, что грозит ребенку, если его из кювеза вытащить? Притворяешься дурой полной, задавай самые нелепые вопросы, переспрашивай. Чем больше узнаешь, тем лучше. Уезжать нам надо быстрее, - Вася смачно сплюнул на землю, сжал кулак. - И Прокофьев мне не нравится.
  - А ..., если нельзя вытаскивать вообще? - Катя испугалась. Если девочку там держат, значит, что-то не так.
  - Кювез этот чертов, с собой заберем, - махнул Вася рукой. Ерунда какая, кювез унести?
  - Он от электричества работает. И проводки какие-то к головке девочки идут, вроде капельница.
  - Узнавай все подробно, - Вася был очень хмурый. Капельница о многом говорит. Ее, абы почему, не ставят. Катя готова была поклясться, что думают они об одном и том же. Побег не получится. Полина еще слаба, ребенок под капельницей.
  - Это еще что такое?! - раздался голос за спиной Полины. Видимо, медсестра.
  Вася схватил Катю за руку, и они юркнули в кусты.
  - Чего на сквозняк встала? Мастит хочешь заработать?
  Немного подышать, - Полина старалась загородить собой сумки, и возможное отступление Васи и Кати.
  - Лучше не делай так. Чего это к тебе милиция приходила?
  - Спрашивал о тех людях, что привезли меня. А я откуда знаю, кто они? - пожала плечами Полина.
  - А в лесу чего делала? - медсестра уходить не собиралась, даже на стул уселась, цветы поправила.
  - Сдуру в 'Икею' собралась. В поезде затошнило, живот прихватило. Я вышла. Дальше не помню. Я в лесу, а эти ребята нашли меня.
  - Правду говорят: 'мотает, как беременную бабу'. 'Икея' по другой дороге, в Химках. Как тебя к нам занесло? - У Полины закружилась голова, и она вцепилась в подоконник. Значит, Прокофьеву она сказала не правду, а он знал, конечно, это, но ни чего не сказал. Вася прав, нужно бежать. Но, как? - Тебе плохо, что ли?
  - Нет, нет, спасибо.
  - Говорю, чего твои ни кто не едет? У тебя муж-то есть?
  - Нет, теперь нет. - Полина удивилась сама себе. Она так просто это сказала, словно уже позади все обиды и размышления.
  - Помер что ли? - ахнула медсестра.
  - Для меня помер, - Полине нравилась такая формулировка. Вот был Максим, был, и не стало. Жив, а вроде помер.
  - Да все они кобели, - махнула рукой медсестра в сердцах. Сколько уж насмотрелась за годы работы, да и в сериалах любимых о том же. На всей земле бабы мучаются из-за этих кобелей.
  
  - И, что теперь? - спросила Катя, выдержав время, пока они шли до их любимой речки. Вася так крепко задумался, что двинулся туда на автопилоте.
  Вечером там не было безлюдно. Народ расслаблялся, как и днем: пил, купался, расползался по кустам. Все правильно - глупо упускать такую хорошую погоду.
  - Кончился наш медовый месяц, Катюха. Жаль, что быстро, - вздохнул Вася.
  - Меня выгоняешь, или сам сваливаешь?
  - Не то, не то. В Москву надо ехать и разузнать там все.
  - А Полина?
  - Пока полежит в больнице. Ребенка нельзя трогать. Я чего-то стремаюсь.
  - А потом?
  - Что потом?
  - Ты вернешься за ними?
  - Почему ты не сказала: 'мы'? - Катя не знала ответа на этот вопрос. - В Москве, как в море корабли?
  - Так, наверное, будет лучше. И ты, и я с кем-то, не одиноки. Зачем менять привычный уклад? Обижать других людей? Может, там Полину ни кто и не ищет. Тогда совсем просто. Говорим ее матери, куда ехать забирать, и никогда больше не увидим Вербилок,
  Вася сел поближе, взял ее лицо руками.
  - Дурочка ты.
  - Полину будут искать непременно? - Катя испугалась.
  - Не факт.
  - Нас сдаст Прокофьев? - недоумевала Катя.
  - Он не знает, кому нас надо сдать.
  - Они будут искать тебя, - утвердила Катя.
  - Факт, - согласился Вася, поцеловал в губы и добавил: - И все же ты дурочка.
  Кате, конечно, было обидно за свою непроходимую глупость, но до конца все она поняла, только в доме Пелагии Карповны.
  Вася завел ее в комнату после ужина, поцеловал еще раз.
  - Ложись спать, завтра рано вставать.
  - А ты спать не будешь? - удивилась Катя.
  - Я в той комнате лягу, - Вася тут же вышел и прикрыл дверь, чтобы прекратить дальнейшие вопросы.
  Естественно уснуть Катя не могла. Чего же такого, по своей дурости и дремучести, она не поняла, что ей так пренебрегли?
  Потерзавшись некоторое время, Катя объяснила себе, что не стоит убиваться, из-за происшествия, которое так нелепо началось.
  Завтра она будет в Москве, в привычной обстановке, с Андрюхой. Как он там? Нет, и все же, чего она такая дурочка-то?
  Ну, не идти же спрашивать, в конце концов?!
  Нет, надо покурить. Уснуть после такой пилюли все равно не получится.
  Черт, сигареты в сумке, а сумка в коридоре. Черт! Черт!!!
  Если уж выходить из комнаты, то сразу по всем вопросам: и в туалет, и попить, и за сигаретами.
  В Васиной комнате было темно и тихо. Дверь не прикрыта полностью. Это намек?
  Ну, уж нет! если она дурочка, значит и намеки ей понимать не положено. Если Вася не спит, то слышит ее телодвижения, захочет пообщаться, выйдет и пообщается.
  
  Это путь в душной электричке не кончится никогда.
  Катя уже извелась, извертелась, перекурила. Ее добивали бесконечные деревья за окном, читать было не чего, общение с Васей закончилось на том, что он продиктовал номер сотового, который они сегодня купили. Точнее два номера, так как они купили два сотовых телефона, один Васе, другой Полине, но звонить, кому-либо еще Вася строго запретил до его распоряжения.
  - Этот телефон только для вас, девочки, - пояснил Вася без особых эмоций.
  Катя хотела спросить, по какому поводу ей нужно звонить Бочке, но он опередил ее вопрос.
  - Звони, если что-то случиться, или узнать про Полину и ее дочку.
  Катя качнула головой: поняла, и решительно отмела идею оставить свой телефон. Приключения закончились. Хватит.
  - Мне страшно, - плакала Полина, обнимая Катю, перегнувшись через подоконник. - Вы же не приедете быстро из Москвы?
  - Все самое страшное уже позади, - утешала Катя, хотя ей самой тоже хотелось заплакать. Ведь прощались они навсегда. Нет, Катя позвонит еще один раз, но, когда будет знать, что все в безопасности, и звонить поводов не будет. Да и не забудешь, что в этой беде Катя и виновата, так или иначе. - Завтра Вася все узнает и позвонит твой маме, и она приедет.
  Полина качала головой и плакала еще сильнее.
  - Но ты уже не приедешь.
  - Я позвоню, и все решим. - Это был детский лепет, типа: 'на деревню дедушке'.
  - Но не приедешь, - Полина выпрямилась, торопливо вытерла глаза. Видимо, вспомнила, что именно с Катей ей изменил Максим. Максим. ... Сейчас, в минуты, часы, дни, когда она останется одна, мысли о Максиме будут приходить часто. Пока она не готова простить, да и потом вряд ли простит. Новые заботы о дочери займут все ее время. Об их дочери ...
  
  Наконец Москва.
  Через пятьдесят минут она будет дома, Андрюху увидит. Кстати, надо что-то придумать на тему ее отсутствия. Сейчас, в метро, нужно составить план, а детали лучше выходят экспромтом. Прорвемся.
  - Ладно, не пуха, не пера тебя, - улыбнулась Катя перед входом в метро. Улыбка вышла грустной, она это почувствовала.
  - К черту, - Вася не смотрел в глаза. - Не злись, если что не так.
  - Не злюсь, чего уж там.
  - Пойдем, я тебя на тачку посажу. В метро сейчас час пик.
  - Спасибо, но в метро я все обдумаю спокойно.
  - Тоже верно, - Вася переминался с ноги на ногу, закурил.
  - Ну, счастливо. Удачи тебе, - Катя поцеловала его в щеку. Вася выбросил сигарету, взял ее за плечи и посмотрел в глаза. Он хотел что-то сказать, но промолчал. Сжал плечи, но не поцеловал. Он просто развернулся и ушел. Просто, по-мужски.
  Катя очень надеялась, что Андрюха еще не вернулся с работы.
  Так и получилось.
  На лестнице она столкнулась с Тонечкой, которая спускалась от мусоропровода с пустым ведром. Что-то в ее взгляде не понравилось Кате. Всегда Тонечка приветлива, улыбалась, болтала глупости, а сегодня сквозь зубы поздоровалась и заметила:
  - Твой еще не пришел. Где ты пропадала?
  - Привет, - Катя стала открывать дверь, чтобы быть к Тонечке спиной. - Да так, дела были.
  - Всегда дел у тебя много, - хмыкнула Тонечка. - Дом забросила. - Катя повернулась и хотела возмутиться. Ей-то, какой дело до ее дома?! - Газовщик приходил из ЖЭКа, а вас не застать ни кого.
  - Это к Андрюхе, он квартиросъемщик.
  - Ну да. Счастливо.
  - Давай.
  Лежа в ванной, Катя вспомнила этот разговор.
  Значит Андрюха трахнул ее. Вот с этого и надо начинать объяснения по поводу ее отсутствия. Меня, мол, чуть бандиты не замочили, а ты тут голодных соседок окучиваешь?! Можно даже всплакнуть, ну, если получится.
  Но сегодня время для объяснений не нашлось.
  Андрюха был так рад, много говорил, целовал, не мог успокоиться до двух часов ночи, очень долго и горячо любил ее в разных позах. Может и не трахнул он Тонечку?
  Все завтра. Она устала и хочет спать, а если завтра еще и на работу выходить? Нет, надо отпроситься ...
  В следующие два дня ничего не происходило.
  Катя появилась на работе. Начальство поворчало, но, как только Катя заунывно начала заранее заготовленную сказку про форс-мажорные обстоятельства, начальство махнуло рукой и выгнало с глаз долой. Катя подвела в первый раз, в отличии от многих, и работу свою доделает в срок. Чего из-за нее сотрясать и без того горячий воздух этого жаркого дня?
  Еще вчера Катя позвонила Полине со своего сотового телефона и объяснила, как записать ее номер в 'симку', и звонить, когда захочет. Полине было скучно и страшно, но Катя пояснила, что говорить много нельзя: кончатся деньги, а пополнить счет ей некому.
  Катя очень удивилась, когда услышала заливистый смех из-за двери квартиры любимого Андрюхи. Катя была крайне деликатная и не любила сюрпризов типа: 'возвращается муж из командировки', поэтому она позвонила, а не стала открывать ключами.
  Андрюха был полностью одет, что-то жевал, но был такой румяный и довольный.
  - К нам Тонечка зашла, - пояснил он и потянулся губами к щечке Кати. Это был ритуал, устойчивый и многолетний, ведь Катя была с Андреем уже три с половиной года.
  - Зачем? - спросила Катя, снимая обувь, и нарушила ритуал.
  - Ну, ... по-соседски, - растерялся Андрюха.
  Катя обняла его за шею и спросила в самое ухо:
  - Вы уже успели потрахаться? Я не помешала?
  Андрюха немного отпрянул, опустил глаза, криво улыбнулся.
  - Ну, шутки у тебя плоские.
  - Какие уж там шутки, - Катя пошла на кухню. - Привет, Антонина. Что у нас на ужин? Жрать охота.
  У Тонечки нервы были покрепче и наглости побольше. Она и глазом не моргнула.
  - Котлеты и пюре, - ответила она. - Садись, сейчас наложу.
  - Только без пюре. - Катя расположилась у стола, вытянула ноги, из-за чего Тонечки пришлось через них переступать. - И чайку налей, пусть стынет.
  - Там пиво есть, - Тонечка поставила тарелку на стол. Котлета была с ладошку и умопомрачительно пахла. Даже если через эту котлету Тонечка навела порчу или заговор, какой, Катя ее съест с удовольствием. Путь к сердцу лежит через желудок. Это верно. В их холодильнике котлет отродясь не водилось. Катя не умела их жарить, разваливались и все тут. Значит, Тонечка принесла их с собой из дома и сидит здесь уже давно, пиво пьет.
  - От пива потеешь сильно. Ты вон вся голая уже. Ну, чтобы не потеть. - Катя недобро оглядела ее очень декольтированный сарафанчик, голубой, в крапушку. - Тебе хорошо, хоть без лифчика можно ходить, а тут, - Катя обречено махнула рукой. Намек на скромный размерчик груди Тонечка мужественно проглотила. Кремень.
  Она налила чай для Кати, поставила рядом с тарелкой. По-хозяйски забралась в холодильник, достала пиво и села напротив.
  - Тебе кто мешает, ходить без лифчика?
  - Скромность, да и лишнее внимание похотливых самцов, - Катя кивнула на Андрея, который уже потерял свой дольный вид и румянец, - мне не к чему.
  - Тебе бедненькой так и приходиться париться в бронежилете, - посочувствовала Тонечка.
  Беседу Катя не поддерживала, быстро доела котлету, взяла чай и ушла в комнату, прикрыв за собой дверь.
  Да, Вася Бочкин, всю жизнь ты перевернул.
  Отсюда надо сматываться. Вторую измену Андрюше она не простит, тем более злые разлучницы на одно лицо и характер. Это пошло. Уходить она будет к выходным, сейчас не охота шмотки собирать. Тем более за эти годы их скопилось не прилично много.
  Катя внимательно изучила номера телефонов тех, кто искал ее по сотовому за время ее отсутствия. Подружки молодцы, все мозги Андрюхе разрушили. Три неизвестных номера, один из них мужа, Андрей говорил что-то. Ах. да, тот решил жениться, тоже молодец. Что ж, разведемся. И самая глубокая подкорка ее мозга подсказала странную мысль: и за Васю Бочкина замуж выйдем. Ха-ха!
  Телефон в ее руках тренькнул и дернулся. Катя вздрогнула. Номер чужой.
  - Да.
  - Привет. - Голос был мужской и пробивался через шум и грохот, но не дискотечный, а какого-то сталелитейного завода. - Как дела?
  - Нормально. Что-то голос не узнаю, - удивилась Катя. Сталеваром среди ее знакомых не было.
  - Мы по телефону с тобой никогда не разговаривали. - Значит, разговаривали так, очно. Дальше? - Вот учил, учил, и все в пустую. Номерочек то эксклюзивный, для девочек.
  Вот, что, правда, так это правда, - учи, не учи, а ...
  - Как же я рада, - выдохнула Катя.
  - Спасибо, хотя врешь, наверное. Как дела? Обошлось с твоим?
  - И да, и нет, но это ерунда. Главное, что ты жив.
  - Да куда я денусь, - хмыкнул Вася. - Я тут пробил варианты, вроде все тихо. Значит Полину можно ... - что-то затрещало и связь оборвалась.
  - Да, алло, черт! - Катя стала набирать тот же номер для девочек, эксклюзивный, но милая тетя с хорошей дикцией вещала: 'Абонент занят, или временно не доступен. Попробуйте перезвонить позже'. Так тетя повторяла до позднего вечера, в три часа ночи, в восемь часов утра. Вася исчез.
  Катя расстроилась и даже испугалась. С Васиной профессией закатают в стальную балку и привет. А замуж она за кого будет выходить? За шпалу?
  Ладно, пока уход от Андрюхи откладывается. Временно, до следующего неверного шага с его стороны, разумеется. Но перемирие и переговоры были со скандалом.
  Вообще-то, скандалы в этом доме, пока здесь жила Катя, были раритетной вещью. Это был третий, но какой! Катя упивалась своей игрой и душевными терзаниями Андрюхи.
  Акт первый.
  Катя сразу стала нападать, обвинять, наезжать одним словом. Андрюха горячо пытался отказаться от всего и даже обидеться на подобные несправедливости. Наивный.
  Акт второй.
  Катя обиделась круче. Даже носом хлюпнула, мол, мне плохо было, а ты, а ты, и так далее. Андрюха заметил, что тоже не находил себе места, а тут Тонечка, змея подколодная, и нарисовалась, не сотрешь. Он не помнил ничего доподлинно, но Антонина утверждала, что 'это' случилось. Можно ли ей верить?
  Акт третий 'пока заключительный'.
  Катя молча фильтровала базар. Тонечка наглая, голодная стерва, которая Андрюху хочет давно, могла отчубучить что-то подобное. Споить, уложить в кроватку, наплести с три короба, чего было, чего не было. В это Катя с напрягом поверить могла. А вот, что она знала доподлинно, так это то, что Андрей в силу своих каких-то проблем с желудком или кишечником, много выпить не мог. Пьянел он быстро, буквально падал с ног, что уж говорить про секс. Катя знала про это и Андрюхе пить не рекомендовала. Он и сам знал это, а посему Катю слушал.
  Катя продолжала молчать. Андрюха стал просить прощения, унижаться, обещал так больше не делать, никогда, совсем никогда. Потешив свое самолюбие вволю, Катя, с физиономией Клеопатры и мимикой начальницы ЖЭКа, сквозь зубы, буркнула: 'Посмотрим'. Ну, поскандалили, и хватит.
  
  
  Гарик подмигнул своему визави за столом, мол, намек понял и сделал вид, что очень внимательно слушает разговор.
  Это был визит выходного дня в его родную семью. Жили-то они с женой отдельно, в квартире ее бабушки, которую тесть с тещей забрали к себе. Золотые люди, которые четко знали: любить надо на расстоянии. Молодых они решили любить очень сильно, и даже не очень настаивали на частых визитах любимой дочери и ее мужа.
  Семья Гарика желала видеть молодых каждое воскресенье, ну, если Гарик не был на работе.
  Гарик свою семью любил, да и мамка всегда готовила вкуснее. Мамка, вообще, самая любимая, замечательная, добрая и очень деликатная. Со снохой она ладила, жалела и не за что не ругала, просто советовала. А вот сестрица его чистейшая язва. Гарик всегда удивлялся. Они воспитывалась в одной семье, в одном доме и стали врагами. Для сестрицы все его подружки были не хороши, да просто отвратительны. А уж, когда в его жизни появилась Катерина, единственная до и после в его жизни, никто не мог заткнуть сестрице рот, последняя сбесилась.
  Нет, Кате в открытую она ничего не говорила, догадываясь, что может услышать много не лестных слов, и даже матом. Сестрица начала мамку науськивать, объясняя, что он, Гарик, погубит себя с такой, как Катерина. Мамка поддалась, и они вдвоем ополчились против Кати.
  А Гарик был очень сильно влюблен в Катерину и прощал все то, в чем обвиняли мамка и сестра. Он любил и готов был жениться, если, конечно, это было нужно Кате, но ей это было нужно не очень, а терпеть неудовольствие дам его дома, ей надоело, и его любовь была жестоко растоптана. Катя ушла из его жизни, а он ушел в разнос. Запил, забросил дела, а однажды даже притащил в дом громогласную и шумную хохлушку с соседнего рынка. Она торговала рыбой, и вся провоняла своей продукцией. Дамы его дома опешили и не знали, что на это сказать.
  Гарик упивался этой хохмой, но запах русалочьего тела напрочь отбил у Гарика все желание овладеть наядой. Он притворился пьяным, а с утра дал сто рублей и выгнал.
  В тот момент душевных терзаний и глубокой тоски, жена его друга познакомила его со своей подругой, девушкой скромной, тихой, из интеллигентной семьи.
  Гарик поколбасился некоторое время. Понял, что девушка и в правду тихая, скромная, помалкивать будет больше, для боевого офицера это очень важно. Еще поколбасился в ожидании чувств-с к хорошей девушке и встретил совсем не скромную и не интеллигентную Кису. Киса была горячая в постели, глупа, но в меру, а выслушав историю Гарика, хмыкнула, обозвала придурком и выдала народную мудрость:
  - Жена не стенка, можно отодвинуть.
  Гарик признал все: и что он придурок, и что жена не стенка, и что можно быть женатым, а жить в свое удовольствие.
  Сыграли свадебку, все чин чинарем.
  Жена была влюблена в него, как кошка и верна, как собака. Молча пережевывала все его запои, загулы. Главное у нее есть муж, который всегда возвращается домой, к ней. Вот только работа у него трудная. Иногда засады и задания на неделю. Но она преданно ждала. Гарик это знал и старался не проколоться. И понеслось.
  Гарик часто смеялся, что скоро нужно будет обзавестись учебником по зоологии, а то Киски, Зайчики, Лисички, Бабочки. У него не хватит фантазии, а на ехидну или драздофилу очередная 'любимая' может обидеться и не дать. А на хрен тогда нужна 'любимая'? Для вялого безфантазийного секса есть дражайшая половина. Может поэтому и беременность, не получалось. То ли Гарик плохо хотел, то ли лучшая, хвостатая сперма уходила налево, на зоологию?
  Вот и сейчас разговор за столом зашел именно про это. Начала, конечно, сестричка.
  Тут Гарик понял, пора линять.
  Он кивнул своему бате и своему шурину. Шурин, правда, был двоюрный, гражданский, но мужик нормальный. Не ясно, что он нашел хорошего в его сестричке? Ну, это его дело. Мужики вышли из-за стола, и ушли курить в три стручка, да и водка в батиной заначке никогда не кончалась. Гарик сделал вид, что не заметил жалобный взгляд жены. Его жена всегда рыдала после общения с его сестрицей.
  Потом, вечером, он очень удивился, что его жена не плакала. Она была очень задумчива и молчалива. Он же не знал, что его сестричка только что слила всю информацию о Катюхе, но и дала не лестную характеристику в своем духе: хабалка, дура и полная б... , ой, извините, я что-то матом сказала?! - извините.
  - Короче, - сестрица впилась зубками за четыреста баксов в крепкое зеленое яблоко, - такая была базарная хабалка, еле спасли брата. Он долбит, люблю, люблю. Какая там любовь? Где он, вообще, ее подобрал? Ужас что было.
  - Может, чайку еще попьем? - маманя не знала, как сгладить этот острый угол.
  - Сейчас попьем, - передернула плечами сестрица, мол, нечего сбивать ее с умных мыслей с каким-то чаем! - Я вот что думаю. Может эта шалава порчу навела? У самой, небось, жизнь не сложилась, проблемы какие с гинекологией, вот и давай другим жизнь портить. Вот у Жанке, подруге моей, та же беда. Сходила к бабке, дорого, конечно, но сейчас уже три с половиной месяца здоровой, нормальной беременности.
  Последнюю информацию пришлось проглотить, а вот когда она дотащила любимого благоверного до дома и уложила спать, спросила в лоб:
  - Катя от тебя девочку родила?
  - Поздравляю, - без всяких эмоций и волнений ответил любимый. Иногда она ненавидела мужа за эту циничную иронию и невозмутимость.
  - Ты, вообще, слушаешь меня? - нервы уже не выдерживали. Любимая золовка и этот цинизм за один вечер, это уже перебор.
  - Не глухой. Катя родила от меня девочку, поэтому поздравь. Если еще кто-то родит, тоже поздравляй, - любимый муж повернулся на другой бок и захрапел раньше, чем она пришла в себя от такой наглости. Чтобы не придушить свое счастье, отца своих будущих детей, если, конечно, они родятся, она ушла в другую комнату и позвонила своей разумной подруге Машке. Она так умело и ловко осаживала ее сопли и бредни.
  - С чего ты решила, что это та же Катя, что и была, черт знает, когда? - позевывая, спросила Машка, - вы женаты уже три года, а он так и будет бегать к этой Кате? Это уже другая Катя.
  - Спасибо, утешила, - вот и долгожданные слезы. Кап-кап, хлюп-хлюп.
  - Ой, большая девка и думаешь, все тебе и рассказали. И тебе, и золовке твоей разлюбезной? Гарик на придурка не похож. Обставит все так, что не один детектив частный не докопается. Будь уверенна. - Машка закурила и шумно выдохнула дым. - Ладно, не рефлексируй. Я с таким мальчиком познакомилась. Такая прелесть, стройный, горячий. И знаешь кто он?
  - Банкир или обычный придурок, - выдохнула она. У Машки всегда были крайности: то сын профессора, то молдавский тракторист.
  - Он узбек. Хоть плов классический делать научусь.
  - Поздравляю. Не освоенных республик в твоем репертуаре становится все меньше.
  - Дальше будем переходить на дальнее зарубежье, не боись.
  Звонил сотовый любимого. Сам любимый не проснется, и ее святая обязанность принести телефон в постельку. А вдруг сейчас звонит какая-нибудь из многочисленных Кать, Мань, Фекл, а она, как собачка на цырлах бегает?
  Она попрощалась с подругой и понесла свою кость мужу.
  Он сначала не мог проснуться, потом резко матернулся и сел, как пружиной подброшенный.
  - А ребенок? - спросил Гарик и потянулся за сигаретой. - И, что, ни кто, ничего не видел и не знает? 'Санта-Барбара' какая-то, мать вашу! Какой, за руль?! Я на ногах стоять не могу. Не психуй. Сейчас придумаем что-нибудь.
  - С твоим ребенком что-то случилось? - спросила она, но ее, как всегда, не слышали. Есть же где-то счастливые супружеские пары?!
  
  
  Эксклюзивный телефон для девочек проснулся через два часа после обеденного перерыва, когда Катя болтала в курилке.
  - Полина пропала, - Вася не отличался деликатностью. Не мог подготовить как-нибудь! - Она давно тебе звонила?
  - В среду. Откуда ты знаешь? Ты в Вербилках?
  - Собираюсь туда. Звонил в роддом. Ребенок на месте, счастливая мамаша испарилась с вещами.
  - Это кто-то ... из ваших? - Катя прикурила одну сигарету от другой.
  - Да, вроде, нет, а там кто знает.
  - Сообщи мне обязательно, что там и как, пожалуйста. И не пропадай так резко, ладно?
  - Ты со мной не поедешь? Где ты территориально? Сейчас заеду за тобой.
  'Что мне там делать? Я же не при делах. Приключения закончились. Сегодня Андрюха обещал приготовить примирительный ужин' - метались мысли, расшибаясь о черепную коробку, а дальше разбивались на мелкие кусочки, и один вылез наружу. - Я возле Кузнецкого моста ...
  Андрюха выслушал ее лепет о больной подруге, посетовал на то, что он, как дурак полдня возле плиты простоял, а в конце спросил печально:
  - Ты уезжаешь с любовником?
  - Да, - не спорила Катя и взглянула на Васю, который ловко лавировал в потоке машин на 'кольце'. - Мы сейчас по-быстрому потрахаемся и к тебе на ужин приедем. Будешь нас ждать? Подумай сейчас - ни чего докупить не надо? У меня батарейка сейчас сядет, а зарядка на зеркале валяется, точно?
  Андрюха выглянул в коридор. Зарядка была на зеркале.
  Нет, Катюха явно влюбилась, то телефон забыла, теперь зарядку. За предыдущие годы такого не наблюдалось. Для склероза вроде рановато, значит влюбилась.
  Она, видишь ли, романы крутит, а ему теперь в одиночестве ужинать! Промелькнула мыслишка про соседку Антонину, но веский аргумент про обещание Кате, а главное про немощь свою в их с Антониной первый контакт, быстро охладили его тягу к подвигам. Ладно, может Катя с любовником, успеют к завтраку. Он свой фирменный кофе сварит.
  - Зарядку специально на зеркале бросила? - спросил Вася, не глядя.
  - В смысле?
  - Ну, чтобы не нашли ночью. Раз, батарейка села, а зарядку дома забыла. Не пруха.
  Катя промолчала. Она уже жалела, что согласилась ехать, в эти чертовы, Вербилки. Вася держит ее за шлюху. Поманил пальчиком и она бросает 'своего' с ужином, 'забывает' зарядку, и уезжает с ним, героем.
  - Вась, давай перестроимся ближе к обочине.
  - Укачало? В кустики надо?
  - Да, и если можно по быстрее.
  - Потерпи. К обочине не получится сразу. Видишь, какая пробка впереди.
  - Пятница. Все на дачи ломятся, - согласилась Катя. Тем лучше. Они далеко от обочины, Катя не машина, в пробке не застрянет.
  Они влились в длинную пробку, находясь на третьей полосе.
  Катя обернулась. Сзади их так же плотно облепили. Катя открыла дверцу.
  - Найдешь Полину, скажи, чтобы телефон включила. Я позвони ей. Пока.
  Вася что-то сказал, но Катя захлопнула дверцу и стала обходить машины во втором и первом ряду. Переход был метрах в трехстах. Она перейдет на ту сторону и на автобусе доедет до какого-нибудь метро. Там, дома, Андрюха, ужин. Андрюха такая лапочка, а она-то, сучка!
  Кто-то громко сигналил, и она автоматически обернулась на громкий звук. Но разве поймешь в такой сутолоке, кто и зачем погудеть решил? А, ну их всех.
  При повороте головы Катя налетела на что-то.
  - Вербилки в другую сторону, - пояснил Вася и сложил руки на груди.
  - Езжай, - Катя хотела неожиданное препятствие.
  - Зачем соглашалась? - Вася продолжал препятствовать.
  - Извини, что отняла время, - Катя предприняла маневр с другой стороны.
  На дороге сигналили все вместе. Катя обернулась.
  Видимо, Васина машина мешала продвижению на двадцать пять сантиметров в сторону родной дачи, а там шашлычки, да под водочку ...
  - Извинил уже. Поехали, видишь, машина наша мешает, - он взял Катю за руку.
  - Так иди, - Катя стала высвобождать руку. - Иди, машину поцарапают.
  - Поцарапают, закрашивать будут.
  - Добрый ты, - хмыкнула Катя. Вот и с ней он так же, как с машиной: поцарапают, покрасят, позовет - побежит. - Езжай, Вася, спаси Полину.
  - Мы поедем вместе, - Вася захватил вторую руку.
  - Пусти меня! - психанула Катя, напрасно задергалась, но эти руки-клещи так просто не расцепишь.
  - Я-то, дурак, подумал ты и правда обрадовалась, что меня не грохнули еще, - Вася опустил свои руки , обошел Катю и двинулся к машине.
  - Я и в правду обрадовалась, - растерялась Катя.
  Вася, что-то громкое и матерное, крикнул гудельщикам. Они, конечно, не заткнулись.
  - Чудный вы, бабы, под носом у себя ничего не видите, - удивился Вася, перекрикивая гул дороги. Катя решила, что это бабы-водительницы чего-то не видят под носом. Это понятно, они же не глазастые мужики. - Я не буду тебе больше звонить, никогда.
  - Почему это? - О, еще и угрожает. Видали?!
  - Да чего нервы тратить? Никому не нужен, да и тебе так же, - махнул рукой Вася и пошел спасать 'ласточку'. Ей то он точно нужен. А ...
  Катя вернулась к исходной точке, переждала Васину ругань с соседями, его маневры по передвижению. Чего ждала не ясно, но Вася опять вышел из-за руля. Он облокотился на машину и просто смотрел на Катю.
  Она невольно улыбнулась. Это было так романтично, как-то не реально. Одиозная фигура Васи не очень сочеталась с флером лиричности.
  Что-то отвлекало Катю от пасторальных мыслей. О, черт, телефон. Андрюха?
  Нет! Это просто чудеса. Телепатия?
  - Куда ты пропала? - невежливо начала Катя. Она, вообще, убила бы!
  - Нормально все, - голос у Полины был какой-то подозрительный. Нет, не несчастный, не измученный, а ... тоже романтичный.
  - Где ты ... ? - Катя ласково матерно припечатала Полю, но та рассмеялась.
  - Здесь же, в Вербилках. К дочке надо каждый день ходить, а как же?
  - Живешь где?!
  - Я не знаю можно ли ...
  - Короче, мы уже едем в Вербилки. Говори, где тебя искать?
  - Я перезвоню, - пи-пи-пи.
  Катя побежала к Васиной машине, сообщить радостную новость.
  - Ну, и где она? - хмуро спросил Вася.
  - Обещала перезвонить.
  - Когда? К Новому Году? - буркнул Вася.
  - За время пути до Вербилок, или она нас, или мы ее найдем.
  Катя уже поставила ногу внутрь машины, когда Вася спросил:
  - 'Мы' найдем?
  - Шеф, поехали! - скомандовала Катя.
  Доброе слово и кошке приятно, но не настолько же?!
  Вася ловко, даже в наглую, вырулил на самую скоростную полосу, и они погнали с какой-то запредельной скоростью. Но, как же Кате это нравилось!
  Они вырвались с 'кольца', пролетели пару деревенек, а Полина еще не позвонила.
  Вася свернул на обочину и выключил мотор.
  - Что случилось? - Катя немного испугалась. Место какое-то глухое, безлюдное.
  - Ты умеешь делать массаж? - Вася откинулся на кресло.
  - Нет, - сразу же ответила Катя. Массаж чего предлагает делать Вася в подобной позе?
  - Просто помять сил у тебя хватит, - сделал вывод Вася и открыл дверцу. - Встань на колени. - Катя хотела возмутиться и прокляла себя за глупость. Не надо было ехать! - Помни мне плечи, - он сел боком к рулю, спиной к Кате. - Целый день за рулем, устал, как сука.
  Катя облегченно вздохнула. Она, как пуганая ворона, как будто какой-то массаж, из известных человечеству, она не пробовала? Были, конечно, извращения всякие, но детей, собак или трупов в машине не наблюдалось.
  Делать массаж Васе должен был другой Вася, или три таких девушек, как Катя. Промять шею быка, или сжать плечо Геркулеса, Кате было не под силу.
  - Я не могу, у меня сил не хватает, - сдалась Катя, опуская руки.
  - Тогда садись за руль, а я спать на заднее сидение. - Хорошая альтернатива!
  - Я не умею водить машину и дороги не знаю.
  - А пожрать нечего?
  - Не ..., а шоколадка есть, правда, маленькая. - Катя стала копаться в сумочке.
  - Жаль, что маленькая. Я же большой, и с тобой надо поделиться.
  - Со мной не надо, ты же за рулем, а я бездельница, кормить не за что. - катя протянула 'НЗ'. - Кушай на здоровье.
  - Спасибо, - Вася обернулся. Только сейчас Катя заметила какой усталый вид у Васи.
  - Москва не пошла тебе на пользу, ты нехорошо выглядишь. Замотался?
  - Есть маленько, - признался Вася, усаживаясь в кресло, как положено. - Ты очень обидишься, если я посплю полчасика?
  - Конечно, нет. Спи. Я с Полиной свяжусь, погуляю, букетик соберу, - Катя стала пятиться задом, но Вася поймал ее за руку и потянул на себя.
  - А, ты не хочешь поспать? - глаза у Васи просто слипались.
  - Рано, вроде ...
  - Думал, не свидимся уже. Поцелуй меня, я скучал.
  - Некогда тебе было скучать, - тихо сказала Катя, наблюдая, как Вася проваливается в забытье, без поцелуев. И все же он молодец. У самого проблем выше крыши, но про Полину не забыл, едет спасать.
  Катя дотронулась до его волос. Вася вздрогнул, но после Катиного 'ш-ш-ш' уснул опять. Сон его был не спокойный. Еще бы.
  Ровно через сорок пять минут Катя услышала из машины вопрос:
  - Опять обманула?
  - Ниразу. Ты, как Штирлиц, живой будильник. Сам себя завел, сам проснулся. Круто.
  - Ты дозвонилась?
  - Да, мой генерал. Возле того самого поста ГАИ мы должны позвонить, и получим инструкции, куда ехать дальше.
  - Хвалю за службу. Сон сберегла, информацию собрала, молодец.
  - Рада стараться! - Катя приложила руку к голове. - Едем?
  - Погоди, я ..., в общем, не подглядывай.
  - Ни в коем разе, - Катя села в машину спиной к Васе, мол, не подглядываю. Вася, как бы ни хотел туда, куда подглядывать нельзя, не мог себе отказать в шалости. Он завалил Катю спиной к себе на колени и погладил по щеке.
  - Пись-пись-пись, - зашептала милая Катя с улыбкой.
  - Можно подумать на слабо взяла, - возмутился Вася и посадил ее в прежнее положение. - Я ведь вернусь.
  - Жду с нетерпением.
  До Вербилок оказалось не так далеко, и все это время Вася молчал. Ну, Кате тоже не о чем было спросить Бочку, а про погоду болтать не к чему и так заметно - хорошая.
  Вася остановил машину возле какой-то неприметной тропиночки и огляделся.
  - Что случилось? Мы почти доехали? - удивилась Катя и тоже стала оглядываться. Вокруг не было не людей, не машин.
  - Другой дороги тут нет?
  - А, что?
  - Не очень жажду видеть сержанта Прокофьева, - Вася достал сотовый. - Полина, привет. Мы уже подъехали. Куда от поста ехать? А, как это ГАИ объехать? Не в курсе? Что значит не надо объезжать? Надо. Не ори. Ладно, понял.
  - И я поняла! - воскликнула Катя и хлопнула в ладоши. - Ну, молодец!
  - Кто? - Вася посмотрел с большим подозрением. Чокнулись! Все чокнулись!!!
  - Да Полина молодец! Ты догадался, почему нам надо к посту Гаи?
  - Она нас сдала?
  - Может быть, но это не важно, - Катя с радостной улыбкой обняла Васю за шею.
  - Не понял.
  - Полина сбежала из роддома к сержанту Прокофьеву!
  - Зашибись! - Вася был само изумление. - Она рассказала ему все от начала до конца. Мотать нам из Вербилок. Да уж, молодец!
  - Ну, не поедет же Прокофьев в Москву разыскивать тех, кому тебя надо сдать?! - Васю сжирали сомнения. Он уже тянулся к ключу зажигания, но Катя поймала его руку. - Прикольно же будет: ты, Вася Бочкин, в гостях у мента.
  - Откуда ты знаешь мою фамилию? - насторожился пуще прежнего Вася.
  - Я ее не знаю, просто домыслила. Бочка - от фамилии. - Сомнения продолжали жрать нежную душу Васи.
  Зазвонил Катин телефон.
  - Где вы там заблудились? - сквозь смех спросила Полина.
  - А ты Прокофьева уже трахнула? Признавайся?
  - Ой, да ну тебя. - Катя готова была поклясться, что Полина стала, маков цвет. - Ужин стынет. Да и водка греется, - добавила она, явно с чужих слов. Кто сегодня суфлер, тоже ясно.
  - Вась, там поляна накрыта, и водка закипает, мы едем? - уточнила Катя.
  - Ух, бабы, под монастырь подведете, - проворчал он.
  Катя прервала связь, положила голову на Васино плечо и промурлыкала:
  - Все обойдется. Если Прокофьев Полину к себе взял, не смотря на грудного ребенка от другого мужика, нас он не обидит точно.
  - Ну, ну.
  Поначалу Полина была в смятении. Она, как-то боком, медленно приблизилась к машине и не знала, что сказать, куда спрятать глаза.
  - Ну, ты даешь, мать, - улыбнулась Катя, чтобы хоть как-то разрядить обстановку, и прогнать смущение. Она вышла из машины и раскрыла Поле объятья. - Круто!
  - Ага, - Полина оказалась в объятьях. - Как же я рада. Чудно все как.
  - Чудно было раньше, а сейчас правильные выводы. Ты выздоравливаешь. Сержант Прокофьев, - обратилась Катя через плечо Полины, - как тебя зовут?
  - Федор, а вас? - теперь и сержант Прокофьев решил подойти поближе. Чего они такие пуганные? Вася что ли больно суров?
  - Вася, - Бочка протянул руку, - а это Катерина.
  - Здорово-то как! - тихо усмехнулась Полина, но тут же вспомнила о хозяйстве.
  - Поехали быстро домой, стынет все. Быстро!
  - Есть! - отозвался Прокофьев.
  'Плюньте мне в рожу, если это не любовь с первого взгляда', - подумала Катя, и они на двух машинах тронулись домой к Феде.
  Федин дом был добротный, двухэтажный, с терраской. На терраске и был накрыт стол. Остыло еще не все, и самогонка хранила холод подпола.
  - Тебя в роддоме не ругают, что сбежала? - спросила Катя, когда сбили первый голод после рабочего дня и не близкой дороги. Тишина стояла за столом, что называется: 'мент родился'. Говорить было не о чем, так как все были друг другу, мягко сказать, чужие люди. Нет, если, конечно, разбить по парам: девочки с девочками, мальчики с мальчиками, то может и нашлись бы темы, а так ... Да, и выпили еще мало. Да и мент ихний не вчера родился.
  Говорить придется о чем-то абстрактном, вот роддом, например.
  - У меня все в порядке, да и Петр Иванович знает, где я, - Полина украдкой, но нежно до жути, глянула на Федю. - Меня и в Москве выписывали, а дочке там еще, в лучшем случае, месяц находится. С недоношенными так у всех.
  - Имя уже придумала? - спросил Вася, поймав себя на мысли, что завидует Полине. У нее есть дочка, маленькая, смешная, Прокофьев, вон, приплелся с боку припеку. Какое-то подобие нормальной жизни. В один миг он осознал свою малозначительность в этом мире. Что он сделал хорошего в тот период, который отсчитывается прожитыми годами? Бочка ходил в церковь, может быть, считал себя верующим и в этот момент так захотел покаяться, рассказать батюшке все, поговорить по душам, бросить все, и не совершать больше дурных поступков. Тем более первый шаг он уже сделал. Он спас две, нет, три жизни. А Полину дочку получается дважды. Разве нельзя это считать началом новой жизни, раскаянием?
  Он так глубоко задумался, что даже не услышал, что его зовут покурить.
  - Пусть девчонки поболтают, - пояснил Федя, - да и нам надо кое-чего перетереть.
  И девочки, и мальчики 'перетирали' об одном и том же, только в разной последовательности. У мальчиков было меньше эмоций, но один вопрос, который напрягал всех. Кто же такой московский мент, который искал Катю и Васю?
  - Может это и не мент вовсе, - пожал плечами Федя.
  - Все, может быть, - заметил Вася, крепко задумываясь. По телефону погон не видно.
  Полина о московском менте вспомнила, после всех описаний ее эмоций.
  - Кто это мог быть, а? - Катя стала сигарету и стала ее разминать, раз курить при кормящей матери нельзя, а подумать надо. - Вы злитесь на меня, что я вас выдала?
  - Васька дергался, а я думаю Прокофьеву твоему, это ни куда не уперлось. Матери позвонила?
  - Нет еще. Она там чокнулась, наверное. Жалко ее.
  - Зато потом радости, сколько будет, - успокоила Катя, хотя представить себя на месте этой несчастной женщины ... - А Максу не додумалась тренькать?
  Полина задумалась, покусала губы.
  - А надо?
  - Это сама решай. С одной стороны, это и его ребенок тоже, с другой, интересно знать: он хоть что-то сделал, чтобы поискать тебя?
  - Где же он мог меня найти? - с легким возмущением спросила Полина. ОЙ. ой, а Максик то не забыт еще. Бедный Прокофьев.
  - Я сказала: 'хоть что-то делал'. Найти нас было нельзя. Я про попытки сделать это.
  - Наверное, делал. Хотя у него и связей то никаких нет, в той же милиции.
  Катя грязно выругалась и нечаянно сломала сигарету.
  - Есть у него связи в милиции! Вот кто про нас спрашивал! Гарик мент!
  - Кто это Гарик?
  - Я ушла от Макса к его другу Гарику. Как это давно было. Черт возьми.
  Полине очень хотелось спросить, куда Катя ушла от Гарика? Вот живут же люди такой активной половой жизнью! Она-то, как дура, все глаза проплакала, когда вошла вот в этот самый дом, к доброму Феде. А тут не слез, не угрызений совести: от Макса к Гарику, от Гарика еще куда-то, а по пути еще и Васи всякие попадаются. И все эти мужики знают, или догадываются, что Катя им не верна, и параллельно еще с кем-то, да и уйти может в любой момент. И не одной трагедии, во всяком случае, несчастной Катя не выглядит. Вот бы так научиться. На курсы что ли записаться?
  - Странно, что они оба еще не в Вербилках. Ведь если Гарик звонил Феде, значит, как-то выяснил, что мы сюда попали. И, правда, Шанхай.
  - Какой Шанхай? - не поняла Полина. Катя отмахнулась - не важно.
  Катя основательно размяла вторую сигарету, когда пришли мальчики, и сразу же расселись за стол. Катя возмутилась:
  - Так, сами покурили, а про меня никто не помнит!
  - Сейчас по одной хлопнем, и я, ради тебя, приму еще одну дозу никотина, - пообещал Вася.
  - Верно, - поддержала Полина. Вот, и не жалко ей Васин организм: 'Травись, Вася, на здоровье!' - Мы пока кровати постелим, со стола соберем.
  - Со стола рано, - подумала вслух Катя.
  - И стелить ничего не надо, - заметил попутно Вася.
  - Почему? - спросили хором девочки.
  - Когти рвать надо отсюда.
  - Зачем?
  - Почему?
  - Ты же выпил, и уже стемнело, - профессионально рассудил Федя. - Завтра.
  - Завтра может быть поздно. Ху ..., неизвестно, кто нас искал, - хмуро заметил Вася.
  - Ах, вот вы про что, - хмыкнула Катя. - Я знаю, кто нас ищет, не знаю, как на след напал.
  - И, кто же это? - с большим подозрением спросил Вася.
  - К тебе, Вася, это не имеет ни какого отношения. Скажем так: это наш с Максом общий знакомый. Он настоящий мент. Но что бы такой талантливый. Красиво срисовал.
  - Ничего красивого! - Федя обиделся на явное преувеличение профессионализма московской милиции. Будто они пальцем деланные?! - Про то, как вы угнанную тачку с виновником преступления прямо к нам на пост пригнали, до сих пор шумят. И до Москвы докатилось. Ваши приметы, и так далее. Ему просто повезло.
  - Нам всем повезло, - заметила Полина. - Я на втором этаже постелю.
  - Как скажешь, хозяйка, - отозвался Вася. Чело его хмурилось. Верный признак недоверия, не спокойствия.
  - Только утром не будите, - попросила Катя.
  - Как? Ты не хочешь дочу мою посмотреть? - удивленно возмутилась Полина. - Василису мою?
  - Василису, обязательно, - утешил Вася и подмигнул, мол, все беру на себя, и соне этой спать не дам, Василису поглядим.
  Они сели во дворе на пеньки, не ясного назначения, и закурили.
  - Про общего друга мента, на ходу придумала? - спросил Вася.
  - Не придумала, только не знаю в каком он нынче чине, и где работает, не представляю. Любовник это мой бывший. Я к нему от Макса ушла. Давненько это было, - присвистнула Катя.
  - Жалеешь, что ушла? - спросил Вася с каким-то недовольством в голосе.
  - Да не пол раза, - возмутилась Катя подобной глупости. - Я об одном жалею, что я устала сегодня, да и ты тоже, а то купаться бы пошли на речку.
  - Мы же на колесах. Поехали.
  - Ты устал и выпил. Не надо.
  - А мы все на 'крышу' свалим, - Вася указал на дом, где они вкусно отобедали.
  - На Прокофьева.
  - Не надо на Прокофьева валить все сразу. Если в сводки попадем, завтра же заметут. Видишь тут, какая оперативность.
  - Не 'тут', а любовников надо иметь поменьше, - неделикатно поправил Вася.
  - Чего?! Тоже мне полиция нравов! - Катя покинула пенек и пошла к дому.
  - Купаться едем? - уточнил Вася. - Как тогда?
  - Конечно, - Катя затормозила, - нет. Мы выпили хорошо, а подобной акробатикой на воде в здравом уме и светлой памяти надо заниматься.
  - Я все помню.
  - Я тоже, - зачем-то сказала Катя. Она и, правда, помнила, но Васе про это лучше не знать. Размечтается.
  На втором этаже дома сержанта Прокофьева были очень низкие потолки, а кровать стояла близко к стене, под скосом крыши. Катя уселась в самый угол и почти засыпала. В перерывах между любовью она пересказала, как Полина была поймана с поличным на вранье, испугалась и в растерянности согласилась перебраться к Прокофьеву домой.
  Сам Прокофьев в этой истории был настоящим мужиком, и чтобы никакая мафия Полину не обидела, спрятал под свое крыло. Хочешь спрятать дерево, спрячь его в лесу. Герой!
  О любви не говорил, замуж не звал, просто пригласил к себе жить.
  Полина, девушка мечтательная, уверенна, что это и есть признание и сватовство. Разочаровать Катя не стала. Пусть мечтает.
  Вася целовал ее руку и что-то говорил. Что?
  - Прости, что? - Катя пыталась стряхнуть сон.
  - Перебирайся жить ко мне. Хватит шляться где не попадя. Ребеночка заведем. Сына. Жениха Василисе. - Катя тряхнула головой, и чтобы проснутся, и чтобы переварить Васины фантазии. - Да ты подумай. Я брошу все это. Работать пойду, не в чем нуждаться не будешь. Не ты, не ребенок наш. Да ты подумай, а не головой маши.
  - Вась, - Катя пыталась скрыть усмешку, - а ты работал когда-нибудь?
  - Да, сразу после училища. Наладчиком.
  - Станков с программным управлением, - договорила Катя.
  Вася смотрел изподлобья и, чтобы предотвратить любимый вопрос: откуда она это знает, Катя добавила: - Самая популярная профессия в годы нашей молодости для юношей.
  - Какой это 'нашей молодости'?
  - Хорошо, твоей молодости. Тебе же лет двадцать шесть?
  - Двадцать восемь, а тебе?
  - Восемнадцать с половиной, но больше, чем тебе, - засмеялась Катя. - Замуж еще рано, молодая еще слишком.
  - А, уж детей заводить тем более, - Вася стал натягивать трусы, но Катя скользнула ему под руку и легла на то, что прячут под трусами, хитро улыбнулась.
  - Вась, я не хочу ничего формального и статичного, как твое программное управление. Я хочу вечный праздник. Давай будем иногда встречаться, и создавать друг другу праздник. Хочу рожу тебе сына и буду его навещать.
  - Как это навещать? - возмутился Вася.
  - Бывают же 'воскресные папы', а я буду 'воскресная мама'.
  - Чокнулась, - Вася убрал ее голову и поднялся на ноги. Попытался походить с угла в угол, ударился головой о потолок. - Не хочешь меня?
  - Хочу. Очень хочу, - Катя протянула руки и сложила губы трубочкой.
  - Дура! Шалава! Я ж по серьезному.
  - А я как серьезна. Жуть.
  - Убить тебя что ли? Чтоб поумнела, наконец.
  - Убей, - пожала плечами Катя и тоже стала одеваться.
  - Откуда же ты взялась, сучка? - Вася крепко обнял ее, начал целовать, и гнев закончился тем, с чего начинали.
  Тяжело дыша, Катя спросила:
  - Разве так плохо?
  - Хорошо. А, еще хорошо жену, детишек, чтоб дома ждали.
  - Ты не излечим, Бочка, - Катя прикурила две сигареты. - Работу ты эту просто так не бросишь, мне верить никогда не будешь, а вот прошлым попрекать - регулярно. Ты очень хороший, просто замечательный, но я не хочу стать домохозяйкой и многодетной матерью не только при тебе, но вообще.
  - Не буду ...
  - Будешь, будешь, - Катя уложила его на подушку. - Все, спим, а то завтра рано вставать в роддом.
  - Спокойной ночи.
  - Угу.
  
  Это потом выяснится, как все эти люди попали в одно время в одно место.
  Когда наши друзья проследовали в роддом, за ними наблюдали шесть пар глаз из двух разных машин.
  - Вон он, голубчик, - ткнул пальцем молодой человек с заднего сидения в одной из машин.
  - Вон она! - обрадовались в другой машине. - Они ... Кто это с ними? Мент?
  - Видать, это и есть Прокофьев, - заметил тот, кто был за рулем и отпил 'Боржоми'. Сушняк страшный.
  - Чего это он ее обнимает?!
  - Тебя-то нет рядом. Куда? Погоди, пусть в роддом сходят, потом побазарим, кто кого обнимает, и зачем.
  Время тянулось. От безделья обе машины изучили друг друга. Ничего интересного.
  - Куда они пропали? - любопытствовали в той машине, где было двое.
  - Может пора, шороху навести? - скучала вторая машина.
  - Не, рано, - вяло ответил старшой. - Во, эта баба сейчас за нас поработает, - он указал холеным пальчиком в ветровое стекло.
  
  - Обана, - встрепенулась вторая машина. - Что ей-то здесь надо? Как она узнала?
  - Не мельтеши, - где спасательный 'Боржом'? Вот только ее на его больную голову не хватало? Водевиль!
  
  К Василисе пустили только Полину, и это правильно, она мать. Они люди чужие, инфекцию еще занесут, а у Василисы и так дела неважнецкие.
  Кожа желтая, к голове трубочки какое-то. Врач Полине стал говорить что-то, она бледнела, заплакала.
  - Федь, а что с ребенком? Плохо? - не оборачиваясь, спросила Катя. Они наблюдали через стеклянную дверь.
  - Да сказали, что так со всеми недоношенными. Желтуха, воспаление легких, - пояснил Федя.
  Какая же она маленькая.
  Вон лежит маленький человечек, который еще ничего не знает, и не пробовал в этой жизни, а уже такие муки принимает.
  Вася сжал кулаки, но никакие кулаки, никакая сила не может помочь этому маленькому человечку выбраться. Да и за что же это Василисе?!
  - Это из-за меня она родилась раньше, - прошептала Катя.
  - Не хочешь вот такую же? - тихо спросил Вася и прижался к Кате. Она вздрогнула и резко обернулась. Такого страха и растерянности во взгляде, Вася не видел даже, когда горела дача, и все рушилось.
  - Нет. Эта кроха из-за меня мучается. Для своих детей я такого не хочу.
  - Не хочешь, не будет. Я тебе обещаю, - Вася поцеловал ее в щеку. - Я любить вас буду.
  Полина обернулась к ним, спешно вытерла слезы, улыбнулась.
  Катя, Федя и Вася стали показывать большой палец и изображать положительные эмоции. Василиса чудо!
  Там, в приемном покое, разразился скандал.
  Некая дама горячо доказывала, что здесь ее дочь и внучка, и если ей их не предоставят не медленно, она устроит ТАКОЕ!
  Видимо, крики приникли и в палату, где была Василиса, потому что Полина вышла очень скоренько, выдохнула и сказала:
  - Это мама.
  - Где?
  - Чья?
  - Моя мама. Идем, а не то она разнесет роддом города Вербилки, и бабам рожать, будет негде.
  Маргарита Васильевна не на долго умолкла, когда увидела дочь, живой и здоровой.
  - Пойдем покурим, - разумно решил Вася, и они втроем вышли на улицу. Закурить, правда, не успели.
  Машины ненадолго удивились, когда все стали выбираться из-за одних и тех же людей.
  - Привет, мальчики, - очухалась первая от таких новостей Катя и приблизилась к правой машине.
  - Какие люди! Привет, Бочка, - главный из левой машины излучал радушие. - Вот мы и встретились.
  - Здорово. Какими судьбами? - Вася двинулся к левой машине.
  Федя замер ненадолго. Ему все это не нравилось. Сразу столько гостей ...
  - Федь, иди сюда, - позвала Катя. - Гарик, это и есть сержант Прокофьев, наш спаситель.
  - Рад познакомиться, - Федя протянул руку, но Катя уже подхватила обоих под руку и повела вперед.
  - Значит так, - она повернулась к Гарику, - Что хочешь, делай, а Максу тут делать неху ... Полина гостит сейчас у Феди, пока дочку ее не выпишут, а может и дольше задержится. Ясно?
  - Более, не менее. Ты не меняешься, - отозвался Гарик.
  - А ты потолстел. Жена хорошо кормит? Сейчас выйдет теща, забирайте ее и уе.
  - Может Полину, все же, спросим, - заметил Федя.
  Он осмотрел пресловутого Макса. Смазливый, интеллигентный мальчик. Трудно предположить, какой выбор сделает Полина, да и ребенок, все же Макса.
  Гости из левой машины были более шумные. Странные телодвижения, много мата. Явно назревала драка.
  Катя обернулась к ним в тот момент, когда один из гостей левой машины, достал пистолет и направил на Васю.
  - Прекратить! - строго сказал Федя и потянулся к кобуре, но ...
  Катя опередила сержанта Прокофьева, направила пистолет на ковбоя. Слово 'прекратить' она сдобрила таким матом, что все растерялись. Но у гостей из левой машины нервы были не к черту, адреналин зашкаливал, и ковбой спустил курок.
  Катю отбросила метров на пару назад. Лужа крови медленно расплылась по асфальту.
  На очень короткое время зависла полная тишина, даже птички, напуганные выстрелом, заткнулись.
  Крик Полины привел всех в движение, хотя надо признать, что только Маргарита Васильевна занялась чем-то полезным.
  Она вернулась в больницу и нашла врача. Остальные ...
  Вася треснул ковбоя по морде, от чего тот упал, и сильно мешал драться остальным мужикам и из левой, и из правой машины. Федя вспомнил, что в Вербилках он представитель закона, пытался призвать всех к порядку. Был послан известно куда, забыл, что он представитель власти, и подключился к общему махачу.
  Утихомирил всех не безызвестный Петр Иванович. Он не кричал, не дал ни кому по морде. Просто склонился к Кате и тихо попросил:
  - А ну, заткнулись все на ху ... Ни чего не слышу.
  Все замерли и смотрели на Петра Ивановича, как на Бога.
  К нему подбежали медсестры с каталкой.
  - Она жива? - спросил Вася, утирая кровь с лица.
  - Не очень, - расплывчато ответил доктор и стал поворачивать Катю. Искать выходное отверстие от пули.
  - Урою, сука! - провыл Вася и с утроенной силой набросился на ковбоя. Тот уже и так был весьма в плачевном состоянии, и так же неизвестно - жив или мертв.
  - Вызывай подмогу, сержант, - посоветовал Гарик Феде, - а тоне соберешь контингент. Сейчас, как тараканы разбегутся по щелям. Наказывать будет некого, а тут огнестрел.
  - Пулевое ранение, - рассуждал Петр Иванович себе под нос, - верхней доли правого легкого. Кости ... задеты, не задеты, черт его знает. Ладно, девоньки, в третий корпус ее.
  - Третий корпус, это морг? - спросил Максим, наблюдая, как ловко медсестры увозят каталку.
  - Да, - отозвался Гарик, прокручивая в мозгах, что Катя была права: Максу и ему делать здесь не ...- давай, погнали отсюда. Очень быстро и даже без тещи.
  - Катя ...
  - Свидетелем мафиозных разборок хочешь поколбаситься? Дело, конечно, твое, а мне никак нельзя по должности. Извини. Сержант, созвонимся потом. Мы погнали, и никогда здесь не были. Сам понимаешь.
  
  - Доченька, ну, как ты? - Маргарита Васильевна пыталась вывести своего ребенка из транса. - Ох, что-то ты бледненькая. Болит что?
  - Нет! - выкрикнул ее ребенок и сорвался к месту драки. Еще не хватало!? Одни нервы с этими детками. Нет, внучку она будет воспитывать строже.
  Вася и не почувствовал, что у него на руке повисла Полина, и пытается до него докричаться.
  - Хватит! Хватит, остановись! Ты уже убил его! - кричала она. - Где Катя? Она жива?
  Вася остановился, но, что ответить не знал. Открутил память назад. Кто-то произнес слово 'морг'. Она умерла. Она погибла, защищая такую сволочь, как он! Дура! Кто ее просил? Какая же дура! Любимая ...
  - Ее убили, - выдохнул Вася, прижимая Полину к себе. Ее плечи содрогались от рыданий. Полина была такая беззащитная, слабая. Теперь Вася должен ее оберегать, раз не спас Катерину. - Мы ей такой памятник отгрохаем.
  - Ага.
  - И миллион белых роз!
  - Алых, - поправила Полина. Ведь в песне были алые, а не белые розы. Полина представила себе могилу, памятник, алые и белые розы, заплакала навзрыд, и ударила Васю по щеке.
  - Она не могла умереть! Понял?! Она не бывает мертвой! Она жива! ЖИВА!!!
  
   'Почему такой яркий свет? Эй, выключите эту лампу!'.
   Пить. И не надо пихать вот это в горло. Ну, хватит. Пить.
  
   Почему все вокруг такое белое? И, где это? И, что это? И чего ее моют? Что она маленькая?! Пить.
  
   Ничего не понятно. Вперемежку с незнакомыми лицами, и Гарик, и Макс, и Андрюха. О, еще этот, стриженный. Ну, как его? О, черт, старость не радость. Ну, который очень хорошо целуется ... Вася Бочкин.
  И, как же это она допустила, чтобы все ее любовники собрались вместе? А если начнут впечатлениями делиться, или еще чем мериться. Вот дура-то стала на старости лет.
  И, что это за место такое, где она лежит, а рядом все, ну, не все, конечно, но многие, с кем она трахалась или трахается сейчас? Надо попытаться вспомнить, ну, хоть что-нибудь. Пить. Оглохли что ли?
  А этот человек в белом появляется чаще других. И улыбается так, по-доброму.
  Стоп! Если он в белом халате, то он врач. Или ангел? Если второе, то она уже умерла, а умереть ей было не от чего. Да и пить бы так не хотелось. Болит плечо, хочется пить, а в остальном, все нормально. Вон, этот мордатый опять здесь. Он стоит на коленях и плачет. Чокнутый, какой-то. Хотя кто еще чокнутый? Может ты сама?
  О, девчонка какая-то пришла, тоже носом хлюпает. Эпидемия гриппа, что ли?
  Девчонка знакомая, это точно. Полина. Ее зовут Полина, она родила девочку от Макса, а потом с Федей была. Кто такой Федя, и какое отношение он к ней имеет? Мозги высохли. Пить! Сволочи, дайте же воды!
  Пришли две чужие женщины. Они приходили утром и поправляли постель. О чем-то говорят в полголоса.
  - Так это в Шанхае! - воскликнула одна из них.
  Другая обозвала матерным словом, мол, совсем с головой не дружишь? И пояснила, что в Шанхае этого быть не может, просто по тому, что не может быть.
  А, вот все и встало на свои места! Вербилки, Шанхай, мордатый Вася, Полина с дочкой. Пистолет сержанта Прокофьева в ее руке, а потом ее убили. Точно, кто-то из мафии достал свой пистолет и убил ее. Вот почему все ее мальчики собрались вместе и не ссорятся.
  Она лежит в гробу, это похороны. Ее похороны!!!
  Чего ж пить так хочется?!
  Всю жизнь она думала, что раз нет тела, а только душа, и пить уже не захочешь. Ох, век живи, век учись. Ее век оказался коротким, вот и не научилась нечему. И все же пить хочется!
  
  - Нет, водки мало взяли.
  - Хватит. Не забывай: тебе завтра на работу, мама водку не пьет, и с нами две беременные женщины. Их мужикам тоже напиваться нельзя. Хватит.
  - Вот тем мужикам и будет мало.
  - Какой пример вы детям подаете?!
  - Они еще не понимают, зато шумят и все разбрасывают. Помнишь, как в тот раз? Неделю убирались.
  - Но это же дети. А в следующий год еще двое прибавится.
  - О, нет!
  - Прибавится, прибавится, с природой не поспоришь. Грех так говорить. Тем более, один ребенок такой долгожданный.
  
  - Может, не поедем никуда?
  - Почему это?
  - Мне нехорошо. Это чужие люди. Тебе там, как медом намазано. Это все из-за нее? Да?!
  - Да. Тебе нельзя психовать. Она там с двумя мужиками. Ерунду не городи.
  - С двумя? И ты туда же!
  - Хватит. Ты собралась? Поехали.
  
  - Вот здорово! Я ребенка одеваю, а она по телефону треплется?!
  - Еще минутку. Надень другие ботиночки, а то эти уже маловаты, пожалуйста. Алло, извини, я слушаю.
  - Я не могу так больше! Когда ты расскажешь правду?
  - Может и никогда.
  - Это еще почему?
  - Подумал, как ты будешь с двумя детьми? Да и твоя, что скажет на такой сюрприз?
  - Моя не при делах! Если не расскажешь по дороге, я сегодня же все расставлю по местам.
  - Нет!
  - Да! Надоело уже! Я все расскажу и забираю тебя с моим, слышишь? моим ребенком к себе. Сегодня же!
  - Прошу тебя, успокойся. Так нельзя ...
  - Это 'нельзя' я уже год слышу! Когда будет можно?
  - Давай, до вечера.
  - Э-э-э, - короткие гудки в трубке оборвали надежду на консенсус. - Собралась? Куда ты на свое брюхо эту маячку натянула?
  - Это брюхо и твое, между прочим!
  - Переодевайся и сотри эту помаду. Как шлюха.
  - Ага, щас! Этой значит можно, а я, как шлюха?
  
  
   Словно на заседание пленума ЦК КПСС ни кто не опоздал.
  В прихожей получилась толкучка. То плащи некуда повесить, то тапочек не хватило, то дети игрушки растеряли, а те девушки, которые беременные, возле туалета потолкались, пропуская друг друга.
   Мужики, как менее прихотливые и более дисциплинированные, скоренько расселись за столом и даже хлопнули по первой.
  Все были какие-то взвинченные, косились друг на друга, как не родные. Хотя куда уж родней?
  Вырвавшись из шумного коридора, к ним присоединилась самая старшая из нынешних дам в этой компании.
  - Налей водочки, - попросила она, чем немного удивила. Нервозность охватила даже ее. - Спасибо. Хочу предложить тост. - Воцарилась тишина. Все внимали. - Не знаю, хотя догадываюсь, кто это придумал, но идея очень хорошая. Рада вас всех видеть. Давайте выпьем за здоровье ваших детей, нынешних и будущих.
  - Да, Маргарита Васильевна, - ответил нестройный хор за столом, звякнули рюмки.
  Когда все уселись за стол, и первая бутылка уже закончилась, женская половина стала обсуждать покупки, поведение детей, их насущные проблемы, а так же ход беременностей тех, у кого насущные детские проблемы еще впереди.
  - Нет, так не честно! А, когда же мы соберемся на следующую свадьбу? Ну, кто первый?
  Ответа не последовало.
  Все углубились в свои тарелки, срочно стали поглощать компот и минеральную воду.
  'Ой, зря Полина подняла этот вопрос, - думала Маргарита Васильевна, - тут и так все запутано. А Катька молодец. Хорошо владеет ситуацией. Только мужиков жалко. И Андрюху, и Ваську. Полине хоть капельку такого женского ума. Молодец Катька!' - Может горячее уже подавать? Я такой рецепт экзотический вычитала. Сейчас попробуете.
  - Давайте покурим, в начале, - сказал Вася, не спуская глаз с Кати. Это было замечено и очень не понравилось Андреем и Светкой, Васиной теперешней дамой. Ему было плевать на всех. Он их ненавидел. Андрюха тоже безвинная жертва. Катька уверила его, что беременна от него, а он, как лопух, все схавал, и воспитывал теперь Васиного сына. Благо хоть отцом он стал замечательным. Катьку материнство не изменило. Она бросала сына и при первой возможности бежала к Васе на свидание. Он уже умолял, угрожал, шантажировал, чтобы Катя ушла к нему раз и навсегда. Он талдычил, что это не правильно, не по-людски, но все тщетно.
  - А ты точно знаешь, как это правильно и по-людски? - спрашивала Катя, стягивая свою одежду.
  Вася зарекался, что в следующий раз не позволит ей раздеваться во время ответственного разговора. Но запретить что-либо Кате было не возможно. Бедный Андрюха.
  Светку тоже жалко, но поменьше. Она сама придумала, что будет рожать. Хотя Вася предупреждал, что не любит и, вообще, за себя не отвечает. Деньгами ребенку будет помогать, но на остальное типа: замужество, общий дом, тихая старость, пусть и не рассчитывает. Светка зубами поскрипела, поплакала, но на аборт не пошла, видимо, в надежде, что будет ребенок, и Вася никуда не денется, и полюбит, и не бросит. Зря, очень зря. Чем больше затягивалась эта история, тем больше Вася ненавидел ее, а после каждого свидания с Катей, две недели был сам не свой. Все поджилки, особенно ниже пояса, подрагивали, и в голове непонятки.
  - Давайте, - поддержала Катя и стала выбираться из самого дальнего угла стола. За движением ее бедер наблюдали все, кроме Маргариты Васильевны. Она была на кухне, украшала зеленью.
  Мысли мужской половины были ниже пояса, тем более каждый из них видел эти бедра, и все остальное, без всяких покровов Женская половина просто завидовала. Материнство на них отразилось более губительно. На фигурах точно.
  Молча покурили на лестнице.
  Федя понимал, что Василию не терпится пообщаться с Катериной, но как отвлечь Андрюху, он не знал. Он поглядывал на Гарика, который теперь стал его начальником и перетащил в Москву, но тот думал о своем. Скорее всего о том, что ненаглядная Зая дала от ворот поворот, и выходит замуж за какого-то бандюка. Правильно делает.
  Гарик тосковал уже неделю. Не столько из-за Заи, сколько из-за того, что рядом нет подходящей кандидатуры на замену. А еще беременность жены, и гинеколог, этот враг мужского населения, запретил половую жизнь, из-за угрозы выкидыша. Вот непруха!
  Катя затушила бычок и двинулась в квартиру. Федя и Гарик так же. Андрюха задержал Васю.
  - Погоди.
  Вася решил, что это очень удобный момент.
  - Думаешь, не догадываюсь? - спросил Андрюха, прикуривая одну сигарету от другой. - Очень уж мой сын на тебя похож. Да и сроки совпадают.
  - А Катька что?
  - Ничего, что ты ее не знаешь? Она не признается.
  - Что делать будем?
  - Я люблю ее.
  - Я тоже.
  - Не хочу расставаться, да и с пацаном ...
  - Я тоже.
  В полной тишине докурили сигарету и достали по третьей.
  - Кстати, - сказал Андрюха, - этой ночью она с тобой была?
  Вася сглотнул слюну. У Андрюхи нервы - кремень. Даже по морде не настучал. Стоп! Этой ночью Катьки у него не было.
  - Нет, - ответил Вася.
  - Да ладно. Я знаю, что к тебе бегает.
  - Бля буду, не была! Она изменяет и тебе, и мне? - Вася разразился нервным смехом.
  - Может и пацан не твой? У тебя брата нет?
  - Нет, только сестра, и та двоюродная. - Вася не мог остановиться.
  - Хм, я думала тут ристалище, а они ржут, как лошади, - возмутилась Катя, поднимаясь по лестнице. - Угостите огоньком.
  Конечно. Две зажигалки чиркнули огоньками.
  - И, где же ты была этой ночью? - спросил Вася.
  - У него не была. Кто счастливчик? - уточнил Андрей.
  Катя взглянула на них сквозь сигаретный дым. И все же они просто замечательные. Заслужили чистую правду.
  - Я вчера аборт сделала.
  - Как ты посмела?!
  - Почему ничего не сказала?!
  - Вот посмела и не сказала.
  - Погоди, а от кого ребенок? - спросил Вася.
  - Был, - мрачно добавил Андрей.
  - Какая теперь разница. Ребенка уже нет. Приехали. - Мужики переглянулись. Какой цинизм. Бросив, бычки, они двинулись поближе к водке. Каждый жалел именно своего нерожденного ребенка. - Мальчики, - они обернулись. Катя эротично облокотилась на перила. - А вы друг другу нравитесь? Ну, хоть чуть-чуть? - Оба сказали разным матом одно и тоже, типа: сошла с ума! - Это я к тому спрашиваю, что если мы будем жить втроем, часто вы будете драться и ревновать.
  Ты че ...
  - Втроем?!
  - Зато весело будет.
  - Вась, давай ее убьем?
  - Пристрелим? У меня с глушителем.
  - И тело в мусоропровод.
  - Я готова смертушку принять лютую, - объявила Катя и стянула кофту. Андрюха помнил, дома она надевала лифчик. Где он теперь?
  - О, я их там жду и весь стриптиз просмотрел, - присвистнул Федя, оглядывая полуголую Катю. Катерина на фоне мусоропровода впечатляла.
  - Федь, забери меня отсюда. Они хотят погубить мою молодую жизнь, - пожаловала Катя.
  - Я спасу тебя. Прыгай на ручки, - Федя протянул эти самые ручки.
  Катя прикинула расстояние будущего прыжка и отступила назад, для разбега.
  'Попал Федя' - подумал Андрюха.
  'Если прыгнет, сержанта тоже придется брать в семью' - смирился Вася.
  'А, что-то Прокофьев у нас не охвачен вниманием?' - задумалась Катя.
  - Кать, - Гарик держал в руках ее оранжевого упыря, который орал особенно противно. - Тебя кто-то очень сильно хочет. Телефон раскалился. - Он бросил упыря хозяйке.
  - Еще кто-то?
  - Можно подумать, кто-то не хочет?
  - И кто же тот, кто не хочет?
  - Еще кто-то не хочет?!
  - Привет, Шанхай! - бодро ответила Катя и отвернулась от зрителей в портере. Ну, со спины она была тоже сексапильна.
  - О, китаец что ли?
  - Международный уровень.
  - Этого одной регистрацией сгноим!
  Вася понимал, что Шанхай это не человек, не соперник, и даже не густо населенный пункт. В Шанхае он был счастлив.
  - А, это ты, Майкл. Сорри, не признала. Я уже сказала, нет, но могу подумать еще.
  
  11.04.2004
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"