- Так ты будешь отвечать на наши вопросы или нет, мразь повстанческая?
Черная крыса пробежала у ног одетого в красно-чёрное мужчины. Палач Её Величества сплюнул так резко, что стоящий рядом жрец отшатнулся. В пыточной царила промозглая сырость и нестерпимая вонь нечистот сотен несчастных.
Превратился ли я в одного из них, думал пленник. Нет, жалеть себя нельзя. Не таков я, не таков.
Закованный в кандалы по рукам и ногам, с саднящими от боли порезами по всему телу и обширными ранами на груди он выглядел, мягко сказать, нелицеприятно. По крайне мере жрец то и дело отворачивал от него глаза. Это приносило пленнику какое-то мрачное удовлетворение. То, что даже одним своим видом ему удавалось портить жизнь своему мучителю.
Холёная скотина, думал узник, видел бы ты себя в зеркало сейчас! Тешишься, поди, в своей келье с молодыми служанками, да жрешь из нечестивых рук Её Императорства, да сгноит стерву Пастырь Тьмы!
- Будешь отвечать? Нет? - повторил жрец. - Учти, это может продолжаться очень долго, можешь мне поверить. Наш друг настоящий мастер своего дела. Не ты первый, не ты последний...
Взглянув на палача, жрец махнул рукой. Палач кивнул, взял с рядом стоящего стола какой-то инструмент - в еле мерцающем свете масляного фонаря не было видно какой - и подошёл к пленнику поближе.
- Последний шанс, повстанец... - злобно прошипел жрец. - Говори, несчастный! Где ваше убежище? Где главарь Нави и это отродье, его ближайшее окружение?!
- Подавись своим крестом, свинья!
Жрец сжал кулаки от ярости и рявкнул:
- Продолжай, Люрцер! Пусть он узнает Гнев Небес! Только не перестарайся, послезавтра граждане очень будут рады увидеть его голову, летящую вниз с эшафота. И ты знаешь, что делать завтра, коли он снова откажется говорить.
Толстяк - до чего же он толстый, боже мой, думал пленник! - прошел до двери темницы и, выходя, со всей силой ею хлопнул.
Скам сглотнул, глядя на раскаленную железяку в твёрдой руке своего мучителя...
***
Восход солнца принес неприятности: его, и так измученного неделей неволи, решили обучить искусству "схвати плеть".
Пеньковая верёвка больно режет кисти, ноги развелены так, что трещат сухожилия, про раны вообще нечего говорить, а рядом - три неотёсанных бугая-стражника с верткими плетями.
Что ж, сейчас начнётся самое интересное. Он дал себе клятву, что, если случиться чудо и ему удасться выжить, Нави получит по своей голове за его мучения столько, сколько он сможет ему наподдать.
Ленты плетей сползают на серую пыль, их ворсистые кончики как буд-то живут своей собственной змеиной жизнью, рисуют орнамент предстоящих мук. Его мук.
Рука взлетает.
Удар...
От вспышки боли из глаз брызжут слёзы...
Удар...
Коленки дрожат, из прикушенной губы падают вниз капли алой влаги.
Удар, удар, удар...
В душе он проклинает себя, весь род человеческий и отдельных его представителей. А ведь как всё отлично начиналось! Они, Нави и Скам, доблестные поборники правды и защитники угнетённых, рвущиеся в битву в попытке свергнуть Её Величество, которая мучает свой народ непосильными поборами и унижениями. И что в итоге? Для него через день всё закончится эшафотом, а Нави, его лучший друг, наверняка попытается его спасти и непременно погибнет. Как же его предупредить, послать весть о том, что ему уже известно главное! Что самодовольный толстый глупец, возомнивший себя карающей дланью господней, всё ему выболтал, уверенный, что пленнику не жить. Уверенный, что топор достигнет его шеи раньше, чем он сможет хоть что-то передать?
Удар... Боль... Удар... Боль. Удар, удар, удар...
После десяти плетей он уже ничего не чувствовал, отключил себя от мучений этого жестокого мира, где более нет места глупой романтики и славе.
На него обрушилось около сорока ударов, но он даже не понял, когда это всё прекратилось. Ему казалось, что это продолжится вечно, пока за ним не придёт Пастырь Света и не уведёт в свою лачугу, откуда предстоит ему продолжить свой путь уже во Тьму.
- Довольно! - сказал начальник стражи, который наблюдал за сценой, прислонившись к бурой стене, - Развяжите и уведите обратно в камеру... Впервые вижу, чтобы человек ни разу не закричал при этом.
Он покачал головой, махнул страже у дверей и поспешил покинуть место кровавой забавы.
Когда его отвязывали, ему вдруг померещилось, что он знает одного из солдат, присевшего на одно колено, чтобы отвязать его ноги.
Мысль окрепла, когда Скам увидел, что этот солдат велел двум другим отойти и не мешать. Когда те повиновались приказу старшего, он, поднимаясь с колен, невзначай приблизил лицо к лицу пленника и шепнул:
- Притворись мёртвым, Брат Верхнего, и освободишься...
Глаза Скама едва не округлились от удивления, но никто не понял бы по его виду, будто что-что случилось.
Солдат отвязал последнюю веревку и перекинув руку пленного через своё плечо, приподнял падающее тело. К нему тотчас поспешил один из охраны.
Притвориться мёртвым.
Если это было единственным, что осталось сделать, то он сделает это! Это было нелегко. Этот дар он мог использовать только раз в несколько лет, а то и меньше, и последствия могут быть страшными. Он знал это, но знал также, что завтра ему грозит нечто худшее, чем последствия мнимой смерти. Смерть настоящая.
Выбора не было.
Когда до двери в камеру осталось с десяток шагов, Скам вдруг заорал во весь голос и задёргался. Солдаты отскочили от него, как от зачумленного. Пленник упал на пол, истошно визжа и стал извивался. Изо рта пошла пена, смешиваясь с кровью и пылью.
Солдаты с ужасом глядели на это, лишь один смог еле внятно сказать:
- Внезапная Болезнь... - и внезапно заорал в полный голос: - Внезапная Болезнь самого Пастыря Света поразила его! Он проклят!
Стоящий рядом с ним молчал, бестрасстно созерцая бившееся в исступлении тело.
Когда пленник затих, дрожащий от страха солдат взял копье у охранника, подошёл к телу и кольнул чуть выше таза, рядом с красной рваной полосой от плети. Пленный не шелохнулся.
- Да смилостивится перед ним Небо, - проговорил тот и осенил себя Знаком Чуда.
Через несколько часов холодное тело выбросили далеко за городом, рядом с опушкой Синего Леса. Так было заведено, ибо проклятых Небом, чтобы уберечь остальных от высшего гнева, должны были съесть звери и птицы лесные.
Когда повозка могильщиков отъехала на три полёта стрелы, из-за деревьев вышла одинокая фигура в плаще и подошла к обнаженному окровавленному телу. Человек склонился над лежащим. Ладонь мягко провела по лицу Скама, дошла до подбородка, затем пальцы скользнули к шее.
Вдруг человек резко выпрямился и свистнул.
Мгновением позже из лесу выбежали двое парней в кожаных камзолах. Как можно аккуратнее и бережнее подняв Скрама они завернули его в плащ и понесли его в свой лагерь.
Третий человек бесшумно шел рядом, лишь тихо позвякивал медальон Верхнего на шее под плащом...
***
Калибровка дифференциала... выполнена.
Временная константа... исправлена.
Экспонента свободного альфа-выражения... повышена на 40 %.
Выход из области возможного решения... найден и исправлен.
Введение дополнительных ограничений... невозможно.
Причина: Тетта-Статика вероятности увеличена на 15 %.
Нельзя сказать, реальным ли было то, что через его голову пронзают и вгрызаются в мозг бесчисленные единицы и нули. Двоичная система исчисления ожила и бесится, забирая его рассудок в верховодстве чисел.
Когда у него достало сил взглянуть вниз, то он увидел лишь мерцающее световыми потоками бесконечное море. Увидел, как из глубин выползают невозможные по виду существа и рвутся с поверхности. Видел, как они пытаются дотянуться до него, неся некие сигналы, дотянуться, сжать - и утащить в самые ужасные провалы безумия, что возможны в недрах данных.
Поток чисел не угасает, нет: он увеличивается, он пронзает уже всё его тело, дробится на более мелкие потоки, которые вползают в его уши, рот, ноздри, пытаются задушить, подчинить своей силе.
Но не будет этого!
Он пытается шевелиться, кричать, но единицы и нули всё сильнее сжимают его, словно тиски. Его глаза пристально смотрят в бушующую туманом даль неба, ищут помощи, которая если и придёт, то поздно.
Слишком поздно. Но пока у него еще остались силы, он сможет сделать последнее.
Потому что на шее - медальон, чудесный медальон, подаренный Нави.
Несколько единиц облепили его руку, которой он пытается дотянуться до шеи. Чувство, что вытягиваешь руку из-под тяжёлого булыжника. Скам вложил всю свою оставшуюся волю в этот финальный рывок.
Числа слетели в море, ладонь сжала желанный кулон...
Опутавший его поток взорвался ослепительным фейерверком, почти мгновенно медальон создал вокруг Скама черный купол.
Последнее, что он успел увидеть, прежде чем потерял сознание - спеленутый в кокон, он падает в бесконечное море.
Свет данных поглотил его.
***
Он открыл глаза - перед глазами белела парусина шатра, где-то трещал мирный огонь и перестукивались сапоги.
Попытался встать, но лишь с глухим стоном перевернулся на бок.
Рядом с ним на табурете сидел Нави.
- Хорошо спалось? - спросил он, затягиваясь трубкой. В нос ударил запах вишневого табака.
Скам фыркнул и попробовал присесть. Получилось.
- Хорошо, если это называется "спалось". Я был в таком месте, которое тебе точно не снилось...
- Числа, море, потоки света... Это что ли? - безмятежно спросил белокурый парень Нави, пуская колечко.
- Да, но откуда... - начал было Скам, но его прервали.
- Если бы я не знал, к чему может привести баловство интегрального потухания, то есть мнимой смерти, которой ты обучен, то не дал бы тебе этот медальон.
Он показал на круглый кулон на его шее.
- Это - защитник от таких мест. Кстати, интересно бы узнать, откуда ты догадался?
- Спроси, что полегче. Через меня шла такая информация, что, небось, и затесался ответ.
- Всё может быть, я сам не до конца изучил все феномены системы, - сказал Нави и приподнялся. - Тебе принести что-нибудь, друг? Попить, поесть?
- И то, и то, - ответил тот, улыбаясь. - Только через десяток часов, я очень давно не спал как следует.
- Вспоминаю старину. Я рад, что мы тебя нашли, - улыбнулся Нави в ответ, похлопал его по плечу и вышел.
Впервые за целых восемь дней Скам позволил себя захватить в плен красавицей-Сном...
***
Прошла пара месяцев.
Приготовления к перевороту в стране шли полным ходом. Нави, главарь бунтарей и повстанцев, и Скам, его правая рука и советчик, не зря тратили время: они проводили переговоры с многочисленными наемниками и орденами, искали помощь в отдаленных странах юга среди кочевников Песков и севера, где варварские племена только и ищут способ поживиться.
Два друга обходили лагерь повстанцев в десяти суточных переходов от столицы Её Императорства:
- Через два дня выступаем. Армии юга и севера будут сдерживать союзников Императрицы по всем путям и подходам, чтобы не дай боже не одна из армий не пришла ей на помощь. Думаю, что нам удастся своими силами справиться с солдатами столицы, да и мало кто из народа доволен её властью. Эх, а какой Король же был раньше! А эта дрянь взяла да отравила! Знаешь, сколько лет я ему помогал обустраивать этот Край? Правильно, не знаешь, друг. Много, очень много! Но что уж тут, надо исправлять сделанное... После того, как столица будет освобождена от рук узурпатора, дело будет за другими городами. Тем, кто поддерживает незаконную власть, понравится наемничья сила в каждом из населённых пунктов. Думаю, что через месяц всё вернётся на круги своя, а мы освободим сына императора из темницы. Пусть правит, как свой отец, а не как шестёрка этой дряни, намеревавшейся стать его женой, тем самым прибрав к рукам всё и вся.
Скам улыбался. Порой ему приходилось выслушивать монологи своего попутчика. Кроме того, Нави был в бешенстве, что в Лесистом Крае, так звали эту страну, творится невесть что. Нарядился быть хранителем - будь им до конца.
- Эх, Король... С чего ему она понравилась? И нарекла же себя Императрицей, вот властная особа! Не получилось отговорить его, что же, придётся решать все проблемы.
Через пятнадцать минут они повернули в сторону самого большого шатра лагеря, где их уже ждали полководцы, генералы и виконты, готовые помочь им в этой борьбе.
***
Столичные газеты полнились заголовками: "Война рядом!", "Повстанцы напали на близлежащие деревни!", "Сможет ли Её Императорское Величество одолеть эту напасть", "Быть или не быть? Повстанцы или Император? Кто лучше?", "Кровь льётся, труба зовет. Выходи на бой, честной народ!".
Худощавый человек схватил глашатая с кипой газет в руках, кинул медную монетку и забрал один номер. Отойдя подальше от оживлённой улицы, он начал читать:
"... Армии повстанцев под предводительством разбойника, именуемого Верхним, окружают кольцом столицу нашей доброй и вечной страны. Императорское Величество готовит войска для отражения нападения. Мы не знаем её мнения по этому поводу, но твердят, что злость переполняет её благородное сердце. Она готова во имя Пастыря Света разить своей волевой десницей жестоких и злых негодяев, коими являются повстанцы и Верхний в частности. Так пусть не дрогнет рука её гвардейцев, пусть карает их оружие нечестивых!"
Человек сплюнул, кинул на мостовую желтую бумагу номера и растоптал сапогом.
Очередная ложь, попытка наговорить на доброе имя Верхнего и настроить жителей столицы против него. Но не будет этого. Он, глава Гильдии Наёмников Лесистого Края, поможет ему в великой войне. Он помнит дни Великого Императора, он стоял по правую руку, когда его короновали в Зале Мудрости. Он не разозлит его память и волю!
Человек огляделся, чтобы никто за ним не следил, и направился в сторону здания Гильдии. Время настает, а их цель - Королевский Дворец.
***
Тетта-Статика вероятности... увеличена на 30 %.
Попытка снижения отрицательного воздействия... нарушена.
Попытка воздействия калибровкой персептивной константы.
***
Попытка взять столицу в несколько дней провалилась: несколько десяток тысяч солдат союзных Императрице государств прорвали блокаду войск юга и направились скорым ходом к центру страны. Несколько корпусов повстанцев были отправлены сдерживать этот натиск. Сообщений нет, но Нави думал, что его собратья держатся, как могут. Иначе бы враги давно бы сломили их небольшую рать в городе.
Благо, что Гильдия Наёмников отреклась от власти и встала на их сторону. Пятый день они осаждают Королевский Дворец, без помощи Верхнего им не выстоять.
Шестой день знаменовал прорыв осады в северо-западной части стен, солдаты повстанцев с воодушевлением ворвались за стены и начали истреблять непокорных императорских солдат.
***
Нави и Скам плечом к плечу прорывались к центру столицы, где острые золотые купола Дворца украшали полуденный день.
Они ничем не отличались по вооружению и доспехом друг от друга, лишь Нави выбрал белый цвет, а Скам - алый, цвета Крови: длинные до колен кольчуги с поясом из кожи бизона, эластичные поножи, крылатый шлем, легкие наручи и высокие сапоги, длинные мечи с изогнутой гардой. Они сражались, словно два брата-бога этого мира - Пастырь Света и Пастырь Тьмы - в те дни, когда они были неразлучны и выступали против сил Первородного и неизменного Мира, стремящегося не впустить ни Тьму, ни Свет в своё лоно. Позже они, Пастыри, разошлись каждый своей дорогой.
Но сейчас Скам и Нави, эти пастыри нового века, были вместе.
... Овальный щит толкнул Нави в спину, отчего тот улетел к кромке расколотого от ударов катапульт камня, но Скам успел вовремя - и вот человек хватает свои собственные отрубленные ноги, а щит звонко падает наземь...
... Клинок отбивает кинутый в голову метательный топорик, но рука стоящего рядом Брата подхватывает его же и метает обратно. Раздаётся гулкий вскрик и звук падающего тела, а два воина продолжают идти...
Порой враги не решались выступать против них, спасались бегством. Перед их глазами виднелись пророчества, что когда-нибудь на грешную землю вернутся два Брата-Пастыря в новых образах и свершат Предначертанное Судьбой, свергнут зло и боль, воцарится тогда добро Света и покой Тьмы.
- Сколько ещё, Нави, пробираться через эти бесконечные ряды? - с отдышкой сказал Алый Воин, откидывая очередного врага. Тот не успел подняться, ибо пара арбалетных болтов пригвоздила его к деревянной перегородке лестницы, что ведёт на верхний уровень Центра.
- Недолго, посмотри. Видишь купола? Слышишь? Это звенят колокола на Пастырском Монастыре, это звук нашей победы. За колоколами - наша слава и Дворец, где она ждёт нас с распростёртыми объятьями.
Скам невольно присвистнул:
- Где ты научился так говорить, а?
- Места знать надо и книги, физкультурник! - рявкнул Нави, наседая на строй пикинёров.
***
Когда они вдвоём ворвались в Главный Зал Дворца, то никто из повстанцев почему-то не последовал за ними.
Круглое огромное было завалено трупами и защитников-гвардейцев, и доблестных наёмников.
Нави обошёл столы, где валялись пиршественные кубки и подносы. Вдруг он остановился и склонился - под одним из стульев валялся мёртвый человек, пробитый мечом.
- Спи спокойно, Дарн, спи спокойно, мой друг. Твоя гильдия не забудет тебя, а я не забуду тем паче.
Он провел по глазам умершего и вытащил меч. Не подобает герою носить под сердцем оружие врага.
Скам взглянул на него, вздохнул и направился в сторону резиденции дурной бабы-Императрицы. Вскоре Нави догнал его.
- Доблестный был воин, - ворчал он. - Его ни один десяток солдат победить не мог, а тут... Кто же так подло ударил ему в спину?
- Бывает, на войне всякое бывает. Вспомни, как твой отец на юге воевал...
- Ещё бы не помнить, - ответил, насупившись Нави, поправляя шлем. Он ужасно вспотел. - Помню, как я еле-еле вытащил его на премьеру о тех временах, позже мне по голове подзатыльник достался. Ладно, давай кончать с этим делом...
Гулко стучали их сапоги по граниту пола. Несколько метров отделяло их от любимого места "стервы с короной", как называл её Скам.
Когда они ворвались в помещение, то увидели, что Императрица, властная и до сих пор не лишившаяся хоть самой толики своей бесконечной гордости, восседала на двойнике большого трона в Главном Зале. Рядом же стоял её брат, командир королевских гвардейцев.
- Ах, какая встреча, какая встреча, Нави, - улыбнулась она, - Неужели тебе не жалко Её Императорского Величества, своей бывшей любовница? Ведь ты с ней так страстно кувыркался столько недель при дворе...
Скам поперхнулся и повернулся к другу:
- Что-что? Ты спал с этой змеёй подколодной? Да как тебя не стошнило?
Нави покраснев и прошептал:
- Было дело, но это было очень давно, когда она ещё ходила во фрейлинах бывшей императрицы. Откуда же я знал, что она станет такой бл... распутной и совсем не благородной коронодержательницей.
Дама на троне рассмеялась:
- Не ожидал, что ты поднимешь на меня руку, тем более после того, что у нас было. Как жаль, что твои соратники погибли в зале. Брату пришлось защищать меня от посягательств черни.
Названный мужчина в воронёных полных доспехах и с парой изогнутых клинков явно с южных просторов сделал шаг вперёд. Скам почувствовал ненависть, что волнами исходила от него. Серьёзный противник.
- Как только я расправлюсь с вами, то с повстанцами будет покончено. И будем жить мы долго и счастливо, - сказала она и махнула белой перчаткой с правой ладони.
Гвардеец медленно поднял свои мечи и стал приближаться к двоице.
- Как бы не так, долго и счастливо, - сказал Скам и, отодвинув тоже рвавшегося в бой друга, пошел вперёд. - Ты мне еще ответишь за неделю в темнице, где ты жрёшь противную еду вместе с крысами, где спать невозможно из-за пронизывающего холода, идущего изо всех щелей, за побои каждый божий день, за унижение плетьми и клещами.
Нави остановился, кивнул и отступил.
Алый Воин встал в стойку фехтовальщика и слегка приподнял меч так, чтобы остриё касалось зеленого ковра на полу. Гвардеец рыкнул и, перекрестив мечи, прыгнул на врага.
Скам не стал медлить, просто отошел и встретил мечи отчаянным блоком.
Начался дивный танец боя.
Нави смотрел и дивился отточенным ударам своего друга. Зря, что ли, он обучал его собственноручно на всевозможных турнирах всех времён и народов? Пируэты - даже с кольчугой, как так у него получается? Неужто всё дело в персептивности!
Но и противник был не лыком сшит: слегка грубоват и неточен, но все недостатки кроются за отличной техникой и немереной силой ударов. Скаму порой приходилось отпрыгивать, чтобы не получить мечами по шлему или же ногам. Только тогда клинки вбивались в дерево пола, и их приходилось выдёргивать.
Удар, контрвыпад. Приём "флюгер", "кисть дракона" самураев, "меч - сальто морталле" - придуманный Скамом приём, когда в прыжке с переворотом в воздухе он умудрялся одновременно крутить во все стороны мечом. Как у него выходило, Нави понять и не мог. Хотя пытался сам повторить и не раз. Шрамики на плечах до сих пор остались. Мог бы свести, но уж больно люба память.
Только слишком поединок затянулся, Алый Воин начинал уставать, а его противник все неистово махал "восьмёрками" клинки.
Вдруг странное чувство охватило Нави, будто волна искажений пронеслась по воздуху.
Скам тоже почувствовал это, на миг окружающая действительность изменилась и поддёрнулась туманом. И этого хватило, чтобы гвардеец со всей силой рубанул левым клинком по плечу Алого Воина.
Скама развернуло вокруг оси, он упал на колени. Он осознал, что проиграл.
Глаза его с большим удивлением смотрели на своего друга до тех пор, пока другой клинок врага не проткнул его насквозь. Остриё вышло с передней стороны.
Нави, не мигая, смотрел на начинающие стекленеть глаза своего друга.
Скам поперхнулся, кровь выступила изо рта. Он булькнул нечто невразумительное - и упал. Гвардеец же остался стоять с окровавленным клинком, его лица злорадно улыбнулось. Императрица, как маленькая девочка, радостно хлопала в ладоши.
Быстро подойдя к мёртвому Скаму, враг проткнул тело в спину, примерно туда же, куда нанёс удар, и отошёл.
Нави пробрала ярость, он крикнул:
- Шваль и ты, стерва, получите сполна за его смерть!
Недолго думая, он сорвал шлем, обнажил клинок и с рыком бросился на убившего его друга врага.
Скам же этого ничего не видел, он в последний раз вздохнул в этой жизни - и глаза заполнились ярким мерцанием светового потока моря, которое он увидел в беспамятстве.
***
... Парень повертелся на стуле, приходя в себя. Нейроспективный шлем сдавливал голову, нити проводов тянулись к системному блоку компьютера. Он вздохнул, потянулся за стаканом воды и залпом выпил.
Сняв шлем, он оглянулся: рядом сидел его друг. Его лицо морщилось, лампочки нейроспективного шлема слабо мерцали.
Встав, он выпрямился, потянул спину до хруста и посмотрел на монитор: там, как на настоящем фильме, два человека сплелись в поединке, сзади сидела щуплая женщина и подбадривала одного из них. На полу неподалёку валялось тело в алых доспехах, его тело. Достаточно милое, к слову.
Вдруг воин в чёрных доспехах оступился, и тогда соперник этим воспользовался и прорубил тому грудь. Воин брызнул кровью и завалился на бок. Его друг, а это был именно он, посмотрел на гвардейца, плюнул. Затем он сделал следующее, за что феминистки всех стран убили бы его на месте: вытянул свой пояс, подошел в женщине, схватил ту за волосы, вытащил с резного сидения, затем начал деловито вязать руки. Вскоре нашелся и другой ремень, были связаны ноги. Так он и оставил ту лежать рядом со своим импровизированным троном, который уже не будет более её собственностью.
Парень смотрел на коробку монитора и улыбнулся, потом подтянул к себе клавиатуру и набрал:
" Выход системы. Завершить интерактивную модуляцию..."
Экран потемнел, потом появился маленький указатель мышки, а позже, через несколько секунд, программа закрылась и вышла в систему.
Затем очнулся и его сосед. Только он не стал ждать, пока тот оклемается до конца, а прошёл на кухню и начал готовить чай и бутерброды.
После таких сеансов есть хотелось жутко.
***
Когда он жевал очередной бутерброд, к нему присоединился и друг:
- Ну как, Макс, понравилось? - спросил он, схватив чашку и садясь за стул.
Макс дожевал остатки бутера, потом сказал:
- Неплохо, неплохо, Вань. Так вот чем вы там, в НИИ "Интерком", занимаетесь.
- Не там. Это моя собственная модулярная разработка, мой собственный модуль. Правда, надо много что до ума доводить, но ты мне во многом помог. Спасибо тебе за это.
Макс угукнул:
- На что же ещё друзья существует. Только в следующий раз Тетта-Статику поправь до более малого уровня, она у тебя скачет. Не хотелось бы мне снова с таким же амбалом, как тот гвардеец, встретиться.
- Поправлю... А может и нет... Ведь так интереснее, когда вероятность неопределенна. Всё как в жизни.
- Кстати, о жизни. Положи-ка стакан.
- Зачем? - спросил программер Иван, но положил.
Макс поднял руку и быстро дал подзатыльник другу:
- А это тебе за то, что мне пришлось лицезреть неприятные особенности средневековой тюрьмы!
Иван насупился и пробормотал:
- Да брось, ты что. Откуда я знал? Я пытался тебя вытащить как можно быстрее. Я же говорю, Тетта-Статика пока нестабильна... И вообще, это намного интереснее, чем игры-однодневки, которыми сейчас полны прилавки.
- Да уж, ты прав. Те пройдешь за час, а потом и деньги жалко, а у тебя прям целый мир.
- Так и есть! Я специально подкорректировал модулярную изменчивость временной переменной, чтобы за наши три часа мы могли прожить там хоть целый год! Ведь много чему можно научиться за это время, а здесь пройдёт каких-то пара часов.
Макс улыбнулся:
- Только умирать... В других играх такого нет. Там проиграл - и всё, exit. А здесь ведь боль чувствуешь реальную, смерть тоже реальна. Да и этот... поток. Что это было-то?
- Да так, недоработки.
- А мне показалось, что это больше, чем недоработки. Будто твой модуль стал мыслить сам, без твоего участия. Словно Бог какой-то, как Пастыри.
Ваня улыбнулся:
- Кстати, ты помнишь, как я тебе принёс свою первую разработку? Мы там, как два воина лопатили кучу монстров, всяких страшилищ и тому подобное, помогали людям, сродни египтянам?
- Помню, а как же. Доспехи-то впервые эти одели именно там.
- Ну вот, - сказал он, продолжая поглощать бутерброды. - Думаешь, откуда в том мире стали верить во всяких там Пастырей? Мы ведь ими и были: я - Пастырь Света, а ты, соответственно, Тьмы.
Макс открыл рот:
- Ты что, шутишь?
- Нисколечко, - отозвался тот. - Я потом переделал кое-что в том модуле, слил его с настоящим, перенёс кое-какие истории и сделал из этого религию, веру, если хочешь думать. Мир-то развивается, что меня весьма радует.
Макс поднялся:
- Ничего себе, ну ты даёшь. А ведь мы тогда что только не чудили... Это... был единственный раз, когда ты так перенёс?
- Поверь, единственный, - улыбнулся Иван и тоже поднялся. - Больше и не пытался, мне уже было интересно наблюдать, как моё собственное творение само по себе растёт и развивается. Я там был под разными личинами и персонажами, наблюдал за всем, а когда и действовал.
- Как бы ты, мой друг, не потерял контроль над своим "дитятей".
- Не потеряю, будь уверен, - сказал он и вышел в комнату. - Кстати, мне уже пора. Завтра в универ придёшь?
- Конечно, скоро же сессия начнётся. Пары пропускать нельзя, - сказал Макс, провожая программера друга до порога.
- Тогда бывай, буду ждать. Может ещё что интересного расскажу, ведь ты же заинтересовался?
- А то! После всего увиденного. Это не простые гонки-модуляторы или блоки единоборств!
- Хорошо, буду очень рад. Кстати, с праздником тебя, Безумный Макс или Mad!
И он протянул руку.
Макс пожал ее и хлопнул по плечу Ивана:
- Спасибо, спасибо и за подарок, за интересный мир.
Друг в ответ улыбнулся и уже на лестничной клетке прогудел: