Глава 2. Исчезнувшее стекло, или "Спасибо, Я уже ушёл"
Десять лет - срок, за который можно вырастить дерево, выучить китайский или, как в случае Придурслей, довести искусство отрицания магии до уровня олимпийского спорта. Дом номер четыре на Гипсовой улице застыл во времени, словно законсервированный в банке с лицемерием. Единственные изменения - фотографии Удодли, эволюционировавшего от "розового мяча в чепчике" до "свиньи в парике с IQ тостера". Гаррет же, как положено сироте в классической сказке, по-прежнему ютился в чулане, деля кровать с пауками и мечтая о том дне, когда тетя Роза научится стучать в дверь, а не орать, как сирена апокалипсиса.
- Подъём! Вставай! Ты испортишь бекон! - завизжала тетя, будто Гаррет был не племянником, а бомбой замедленного действия.
"Идеально" - ключевое слово в лексиконе Придурслей. Идеальный бекон. Идеальный Удодли. Идеальное игнорирование факта, что второй ребёнок в доме питается крошками внимания и донашивает одежду, в которой даже моль чувствует себя стеснённо. Гаррет, чьи джинсы напоминали палатку бедуина, спустился на кухню, где стол ломился от подарков: новый компьютер (чтобы Удодли мог ругаться в онлайн-играх), велосипед (чтобы пылился в гараже) и видеокамера (чтобы снимать, как он ест пятый торт).
- Тридцать шесть подарков! Это на два меньше, чем в прошлом году! - заныл Удодли, демонстрируя математические способности калькулятора с севшей батарейкой.
- Мы купим ещё два! - в панике предложила тетя Тупенья, словно от количества подарков зависела судьба Вселенной.
Гаррет, знавший, что "день рождения Удодли" - синоним "дня выживания", мечтал лишь об одном: чтобы его оставили дома. Но судьба, как всегда, подбросила ему "подарок": миссис Шиш сломала ногу. Теперь Гаррет ехал в зоопарк - место, где животные свободнее, чем он.
- Если ты чихнёшь в моей машине, я заколочу тебя в чулан до Рождества! - пригрозил дядя Вивернон, словно Гаррет был переносчиком чумы, а не ребёнком в носках с дырками.
Дорога прошла под аккомпанемент ворчания дяди о мопедах, молодежи и налогах. Гаррет, нарушив священное правило "не упоминать странное", пробормотал:
- Мне снилось, будто я летал на мопеде...
- МОПЕДЫ НЕ ЛЕТАЮТ! - взревел дядя, покраснев, как помидор в парике. Удодли и Спирс захихикали, будто услышали лучшую шутку года.
В зоопарке Гаррет получил лимонный фруктовый лёд - символ милости Придурслей. Он лизал его, наблюдая за гориллой, которая, как ему казалось, сочувственно смотрела на него. Всё шло неплохо, пока они не добрались до террариума.
- Смотри, это Боа из Бразилии! - Спирс тыкал пальцем в стекло, за которым спала змея размером с автобус.
- Разбуди её! - заныл Удодли, демонстрируя таланты будущего тирана. Дядя Вивернон забарабанил по стеклу, но змея хранила стоическое спокойствие - видимо, за годы в неволе выработала иммунитет к идиотам.
Когда Придурсли отвлеклись, Гаррет остался один у вольера. Змея открыла глаза, и между ними пробежала искра понимания: два заключённых, разделённых стеклом и абсурдом обстоятельств.
- Скучно тут, да? - спросил Гаррет.
Змея кивнула, ткнув хвостом в табличку "Рождена в неволе".
- Мечтаешь о Бразилии?
Змея закатила глаза, будто говоря: "Ты ещё спроси, мечтаю ли я о туристах с селфи-палками".
Внезапно появились Удодли и Спирс, оттолкнув Гаррет. Но в этот момент случилось чудо - или проклятие, смотря с чьей стороны посмотреть. Стекло исчезло. Змея, вздохнув с облегчением, выползла на свободу, бросив на прощание:
- Спасибо, амиго. Если будешь в Рио - загляни на кофе.
Хаос. Крики. Дядя Вивернон, побагровевший от ярости, поволок Гаррет в машину, обвиняя его в колдовстве, глобальном потеплении и падении курса фунта.
- Ты сидишь в чулане до Рождества! Никакой еды! - рявкнул дядя, словно объявлял приговор.
Гаррет, лёжа в темноте, размышлял о жизни. Десять лет в роли мебели. Родители, погибшие в "автокатастрофе" (самая удобная отмазка для волшебного мира). Странные незнакомцы, кланяющиеся ему в магазинах - то ли фанаты, то ли сектанты.
"Почему я? - думал он. - Почему не Удодли? Он идеально подошёл бы на роль злодея из третьесортного мультфильма".
Но Гаррет не знал, что его история - лишь первая глава эпоса о "мальчике, который выжил", где злодеи носят чёрные плащи, друзья умирают за красивый момент, а финальная битва всегда назначается на июнь. Пока же он мечтал о простом: бутерброде без паутины и дне, когда Удодли узнает, что Бразилия - это не болезнь.
А змея, между тем, уже заказывала коктейль на пляже Копакабаны. Ей и невдомёк было, что её побег - лишь пролог к приключениям ребёнка, которому предстоит понять, что "нормальность" - это скучно. А волшебство начинается тогда, когда исчезает стекло.