Аннотация: Обычная девушка, студентка последних курсов универа, спасая своих младших братьев умирает и попадает в тело маленькой Тсунаеши. Ну, а что из этого получилось, вы узнаете дальше. Прода от 07.01.2018 г.
Обычная девушка, студентка последних курсов универа, спасая своих младших братьев умирает и попадает в тело маленькой Тсунаеши. Ну, а что из этого получилось, вы узнаете дальше.
Посвящение:
Автору заявки и всем кому понравится.
Публикация на других ресурсах: Уточнять у автора/переводчика
Примечания автора:
Мое первое макси по этому фэндому, поэтому писаться будет несколько медленнее остальных моих работ, хотя проду 1-2 раза в неделю гарантирую.
Работа в популярном на 22.10.2015 г. заняла:
?4 в жанре 'Экшн (action)'
?7 в жанре 'Философия'
?9 в жанре 'Психология'
?10 в жанре 'Джен'
?16 в жанре 'Гет'
?22 в жанре 'Учебные заведения'
?24 в жанре 'POV'
?25 в жанре 'Юмор'
?34 в жанре 'Повседневность'
Кому интересно, по данному фендому у меня есть еще несколько работ:
В гостях у Примо. - https://ficbook.net/readfic/2875643
Короткая встреча двух поколений. - https://ficbook.net/readfic/2838202
Кто они такие? - https://ficbook.net/readfic/3240471
Очередной скучный день обычной студентки факультета лингвистики, которой все надоело. Нет, я не пофигистка или что-то в этом духе, просто у меня депрессия. Ну, а вы что хотели? Очередной парень не выдержал встречи с моими младшими братьями-близнецами пяти лет, которые искренне считают меня своей собственностью и с эгоистичностью, присущей только детям, не хотят меня никому отдавать. Самое противное, что и злиться я на этих чертят не могу, уж очень они милые! А главное, внешностью напоминают маленького Саске из Наруто, даже волосы практически так же торчали! Да-да, вы не ослышались, я говорю именно про аниме, которое просто обожаю! Хотя Учиху никогда не любила, но его маленькая версия, особенно эпизод, где он просил потренировать его Итачи, я обожала. Там Саске такой милашка! Так и хочется потискать, но до рисованного героя я добраться не могла, зато у меня под рукой были две его копии, вот на них-то я и отрывалась.
Я их с удовольствием обнимала и таскала сладости втайне от бабушки или няньки, что пару лет назад еще нанимал отец. Братишки и рады были, мама-то умерла почти сразу после того, как их родила, а отец погрузился в работу и из нее не вылазит. Не появляйся в корзинке для грязного белья каждый день грязная одежда, а в раковине грязная посуда, я бы вообще могла о нем забыть. Хотя нет, главным напоминанием о том, что у нас все же есть родитель, служат деньги, что каждый месяц появляются на полочке. Хорошо хоть он зарабатывал прилично, и мы ни в чем не нуждались, правда, не научи меня в свое время бабушка с дедом бережливости и умению планировать покупки, могли бы быть и проблемы, а так нам на все хватало, и даже оставались некоторые средства на разные глупости. К примеру, Миша любил коньки, а Сережа ролики, а это все стоило денег, которые, к счастью, у меня оставались. Ну и у меня, конечно, были свои маленькие слабости, к примеру, я с интересом следила за новинками компьютерных игр, да и интернет тоже стоил денег.
И вот как при таком раскладе озаботиться личной жизнью? Никак. Что мне наглядно продемонстрировал Кирилл, с которым я встречалась месяц, а после он, узнав, что папы дома нет, напросился на 'чай'. Ну, а я посчитала, что ничего страшного в этом нет и не стала сопротивляться, месяц-то он продержался, а значит ему от меня не только тело нужно! Хотя я как-то не думала, что Кира начнет меня лапать прямо в коридоре и растерялась, вот он и начал действовать смелее, даже под свитер полез, но тут... на него совершенно случайно упала швабра. Ага... три раза, а то, что ее держали в четыре руки два проказника, это вам показалось. Пришлось вмешиваться и вставать между взбешенным Кириллом и Мишей с Сережкой, а то пролилась бы кровь. Единственное, было удивительно, что они были одни, да и рано им было еще из садика домой возвращаться, но как оказалось, тот просто закрыли на карантин, и наш доблестный папашка не придумал ничего лучше, чем привезти их домой и умотать обратно на работу. Ибо пятница, а он и в воскресенье старается домой лишний раз не возвращаться, но самое главное он НЕ ПРЕДУПРЕДИЛ МЕНЯ И ОСТАВИЛ ИХ ОДНИХ. Да он даже бабушке не позвонил, что говорить о том, чтобы отвезти к ней? Вот скажите мне, пожалуйста, где его мозги были? Им же всего по пять лет! Да, они не в меру самостоятельные, но лишь маленькие дети, да еще и мальчики! Вот подскажите мне, каким местом он в тот момент думал? Явно не головой!
Перезнакомив своего парня со своими братиками, я решила, что нужно сделать следующий шаг к примирению и потащила всех на кухню, благо у меня со вчерашнего посещения бабушки остались пирожки и пироги, которые я и выставила на стол, а на плитку был водружен чайник. Пока я совершала все эти нехитрые манипуляции, за моей спиной сгущалось напряжение, но стоило мне повернуться, как на лицах парней появились ангельские улыбки. Сразу становилось понятно, что они друг другу не понравились, и от активных действий их сдерживает только мое присутствие. Пришлось выдавливать из себя улыбку и начинать искать темы для разговора, но вскоре у меня уже скулы сводило от вымученных улыбок, а в горле стало першить из-за того, что я непривычно много говорю. В таком случае я посчитала даром небес, когда засвистел чайник и кинулась заваривать всем чай. Думаю, ромашковый сойдет, по-крайней мере для меня, хоть нервишки успокою, а остальным сделаю мятный, он тоже неплохо на нервную систему дейcтвует.
Вот сидим, пьем чай, а я еще стараюсь сделать вид, что все хорошо, и темной ауры над столом не ветает. Правда, чувство предстоящей подлянки не отпускает и, как оказалось, не зря. Вскоре, Миша вспоминает, что у нас есть где-то конфеты и с радостью вскакивает, совершенно случайно толкая локоть сидящего рядом Сережи, тот не менее случайно выпускает из рук чашку, все содержимое которой (горячее, хочу заметить, содержимое) совершенно случайно оказывается на штанах Кирилла. Согласитесь, слишком большой коэффициент 'случайностей' на одно предложение? Вот и Кира не поверил в их невиновность, пришлось извиняться и отправлять его в ванную, пока он ничего моим младшим не сделал. Однако, я как-то упустила из виду, что те успели сбежать из кухни, пока я хлопотала возле своего парня, а зря упустила. Уж не знаю как, но они подменили мазь от ожогов на клей момент, а главное, как тот это не заметил, но он им помазался. Мда... а кипяток разлился в районе гениталий... в общем, пришлось вызывать врачей, которые кривляясь и явно едва сдерживаясь, чтобы не заржать, забрали с собой мою не совершившуюся любовь, теперь уж точно не совершившуюся, ибо вряд ли нормальный парень простит мне свой позор, пусть даже моя вина чисто номинальная. Вот теперь сижу и стараюсь не свалиться в депрессию окончательно.
Правда, долго я в одиночестве не пробыла, вскоре ко мне в комнату поскреблись братья, а когда я разрешила им войти, они начали виновато ковырять носочком тапочек палас в моей комнате. При этом оба скорчили такие виноватые мордашки! Прямо чуть слезу не пустили, периодически снизу вверх, заглядывая в мои глаза. Ну, прямо ни дать ни взять, кот из Шрека! Вернее два кота. Ну и кто же после этого сможет остаться равнодушным? Ну подумаешь, мне уже 23 и я пошла на последний курс университета, а парня у меня нет, не конец же света? Еще найду! Эм... найду же, правда? Такого умного, красивого и любящего детей, ну или хотя бы просто сошедшегося характерами с моими братцами? И почему мне кажется, что это будет практически нереально? Но с другой стороны, зачем мне парень, который будет воевать с моими братьями? С такими мимишными розовощекими прелестями? Незачем! Они мне куда дороже, чем идиоты, не понимающие кавайности двух маленьких чертят!
В общем, как вы поняли, я их простила и позволила оккупировать свою кровать и даже почитала с ними комикс, который им сама же купила на днях. В результате спать мы легли поздно и, как вы уже могли догадаться, в одной кроватке. Ну, не поднялась у меня рука выгнать их из комнаты! Они на меня так жалобно смотрели! В конце концов, ничего же страшного не случится с одного раза, правда? И вот сколько раз я себе подобное говорила? Много, но каждый раз наступаю на одни и те же грабли! Знаю же, что после сна с близнецами, всегда просыпаюсь на полу! И как это у них получается, легли-то они по разные стороны от моего бренного тела! Пришлось, как и много раз до этого, кряхтя и постанывая, вставать и разминать затекшие от неудобного положения конечности, а после отправляться на кухню. Благо суббота и нам, как последнему курсу, в эти дни пары не ставили. Мимоходом отмечаю грязную чашку и тарелку в раковине, но уже привычно игнорирую. Потом, я не хочу тратить на нее время сейчас, ничего страшного, если помою позже.
На запах свежезаваренного кофе и подогретых в микроволновке остатков вчерашних пирогов прибыли и остальные жильцы нашего дома. Сонные и растрепанные после сна, трущие кулачками сонные глазки, они вызывали новый прилив умиления. Вот никогда не понимала некоторых своих знакомых, которые заявляли, что младшие братья и сестры, это исчадия ада! Я считаю своих братишек милашками! Всегда считала и буду считать! Но вот кофе им еще рановато, поэтому завариваю чай и ставлю перед их недовольными мордашками. Правда, когда я отдала им все, что осталось от их любимого мясного пирога, они тут же сменили гнев на милость и под конец завтрака были полностью довольны жизнью. Особенно после того, как утащили последний кусок малинового пирога у меня из-под носа.
Осталось тяжело вздохнуть и в который раз вспомнить мудрость своего покойного деда, который любил поговаривать - 'в большой семье зевать не надо', и не поспоришь ведь! Умный был старик, не зря в свое время капитаном-разведчиком стал, хотя суров был... в общем, я не любила отдыхать у деда с бабкой. Нет, он меня любил и по-своему баловал, но в тоже время считал, что девушка в современном мире должна уметь постоять за себя. Многого я из его уроков не вынесла, но парочку грязных приемов, а главное актерское мастерство и знание немецкого, вполне. Это, кстати, мне не сильно помогало, ибо он же настоял, чтобы я изучала в школе английский и развивалась дальше, а не тормозилась на чем-то одном. Про развитие актерского мастерства он тоже не забыл и, поняв, что боевые навыки у меня застопорились, записал на художественную гимнастику и школьный драмкружок. Он бы и еще куда-нибудь меня запихнул, но не успел. Инсульт, после которого дед больше не мог бегать везде и всюду, поэтому просто сконцентрировался на уже достигнутом, но это контролировал жестко. Ну, а за год, до окончания мной школы, чуть больше шести лет назад, он скончался во сне. Просто уснул и не проснулся.
Было больно, очень, ведь родители у меня на момент, когда я родилась, были молодые, не нагулявшиеся, и воспитывали меня родители отца. Это потом, из-за моей учебы мы в столицу области перебрались, а до этого жили в пятидесяти километрах от него, в относительно небольшом городишке, которых вокруг него было разбросанно немеряно. Ну и смерть отца сильно повлияла на родителей, и они вспомнили, что как бы уже семнадцать лет родители. Немного поздновато, конечно, я так и не смогла стать с ними по-настоящему близкой и воспринимала их скорее, как близких друзей, чем родителей. Ну, учитывая нашу разницу в возрасте, меньше восемнадцати лет (мама забеременела, когда ей было чуть больше шестнадцати, отец был на полгода старше), это было не удивительно. Когда я была маленькая, они наслаждались молодостью и работали, естественно, на меня времени не оставалось, и я даже не каждые выходные их видела, они были так называемыми 'родителями-праздниками', с которыми хорошо веселиться, но не пойдешь плакаться о том, что тебя обижают. Да и через некоторое время я выросла. Перестала нуждаться в таком, мне были нужны не праздники, а советы, за которыми я шла не к родителям.
Возможно, именно поэтому, я спокойно восприняла новость о том, что у меня появятся братики. Я никогда не ревновала отца к ним, несмотря на то, что смотреть, как он разговаривает с маминым животом, мне было грустно. Я ощущала себя лишней и тогда в полной мере поблагодарила бабушку, которая не позволила мне забросить гимнастику, там я уставала так, что сил ни на что не было, я приходила домой и просто отрубалась, не думая и ни о чем не жалея. Я просто замкнулась в себе и перестала замечать окружающих, как когда-то они меня, все сильнее погружаясь в состояние полного равнодушия к миру, считая, что он и я идем параллельно и не пересекаемся, все чувства были притуплены, и я взирала на все как сквозь толстое стекло. Именно в то время я и увлеклась аниме и мангой, читая и просматривая новинки ежедневно, прячась за придуманными историями от реальности, которая меня не устраивала. Я помню, как родители устраивали мне скандалы из-за моего равнодушия, но они меня не задевали. Я молча выслушивала и, когда они заканчивали, уходила к себе в комнату. Я до сих пор не могу себе простить этого, ведь именно мое равнодушие могло послужить последней соломинкой, что сломала горб верблюду. Хотя правильней будет сказать, что мое поведение вылилось в лишние нервы для мамы, которая носила под сердцем детей. Я поступила плохо, очень плохо и попросила бы прощения, но... мне уже было не у кого его просить, в какой-то момент ее сердце не выдержало и остановилось, врачи смогли спасти только детей.
Небольшая случайность, слабое сердце, поздняя беременность и постоянные нервы, а добивающий аккорд - роды. Она дала жизнь двум сыновьям, но сама выкарабкаться была не в силах. Меня никто не винил в произошедшем, но именно тогда ледяная броня, что я воздвигла вокруг своего сердца - рухнула. Я плохо помню похороны и вообще первый месяц после смерти мамы. Впрочем, отцу было еще хуже, но я не могла найти в себе силы подойти и просто обнять, мне казалось, что он смотрит на меня и в его взгляде я читаю свой приговор: 'Виновна!' Возможно, это мне только казалось, но я никуда не могла скрыться от этого, вина тяжким грузом упала на плечи, и я не знала, что делать. Спасла меня моя бабушка. Сильно постаревшая, осунувшаяся от усталости, она потребовала от меня все рассказать, и я не выдержала. Рыдая и размазывая слезы и сопли, бессвязно начала вываливать на нее все свои мысли и ощущения. Она терпеливо выслушала мои мало связанные между собой бредни и какое-то время молча смотрела в окно, а потом просто сказала, что я могу убиваться, сколько хочу, но это ничего не изменит и не вернет моим новорожденным братцам мать. Не знаю, насколько ее слова были верны с точки зрения психологии, но они дали мне цель и я плохо или хорошо следовала ей.
Продолжение следует...
========== Глава 1. День, закончившийся трагедией ==========
Память, именно она самое страшное, что может с вами случиться и как хорошо, когда есть те, кто может вырвать из круговорота мыслей и картинок давно минувших дней. Да, когда-то я ошиблась и поступила очень плохо, но я поклялась больше не совершать таких ошибок, но главное, взять на себя заботы, что обычно ложатся на плечи матерей. Плохо или хорошо, но я вкладывала в это стремление всю душу и просто не могла проигнорировать зов своих братьев, которые явно испугались моего отрешенного состояния. Пришлось встряхиваться и улыбаться, успокаивая встревоженных мальчишек.
- Со мной все в порядке, - не отказываю себе в удовольствии протянуть руки и потрепать своих братьев по густым шевелюрам, из-за чего те отскакивают от меня подальше и начинают картинно дуться, приобретая дико милый вид, однако взгляды серьезные. Понимаю, что этого мало и решаю переключить их на что-нибудь другое. - Ну, кто хочет сходить на каток?
- Я! - моя хитрость сработала, и вот, братцы-кролики уже забыли, что на меня дуются и начинают подпрыгивать в нетерпении, хотя близко не подходят, боятся, что я опять начну их лохматить. Ну-ну, еще не вечер!
- Идите, собирайтесь, - прошло меньше секунды после моих слов, а Миши и Сережи уже на кухне не было. Искренне смеюсь и иду следом за умчавшимися братьями, нужно проследить, чтобы они оделись достаточно тепло, а главное взяли перчатки и шарфы. Ну и про себя любимую не забыть!
Ровно полчаса, именно столько нам потребовалось на сборы. Причем, половина времени была потрачена на спор о том, надевать ли шарфы или нет! Впрочем, я не злилась, ибо сама такой была и в детстве шарфы на дух не переносила! Правда, меня тоже его, в конце концов, заставляли наматывать, но спорить я могла до бесконечности. Тут сработали слова: 'Не наденете, не пойдете на каток'. Воистину, они возымели магический эффект! Близнецы, молча, хотя и недовольно пыхтя, обмотали эти удавки (по их словам) вокруг шеи и даже не спорили о том, надевать ли шапки и перчатки, а это, я вам скажу, показатель! Обычно мне приходится с ними спорить до хрипоты, ибо я не хочу их лишний раз заставлять, или пользоваться авторитетом старшей сестры, чтобы продавить свое решение, но видимо они, еще помнят свой вчерашний косяк и решили меня пожалеть.
В общем, утеплив братьев и утеплившись сама, прихватываю деньги и купленные специально для таких случаев коньки и только после этого отправляюсь с Мишей и Сережей на ближайший каток. Благо до него было всего десять минут езды на автобусе или полчаса неторопливым ходом, да и утро было пусть и не ранее, уже почти двенадцать, но выходной ведь! Вот и получилось добраться без особых проблем, ведь мальчишки знали, когда не стоит баловаться. Именно поэтому настроение у меня стало быстро подниматься, как и желание скорее выйти на лед. Не расстраивало даже то, что мне все время придется следить за шустрыми братишками, наоборот, это могло стать достаточно веселым времяпровождением! Мы же пришли отдыхать и веселиться! Хотя надо не забыть следить за временем и вовремя утащить братьев в тепло, да покормить. Благо, недалеко есть чудесная кафешка, где можно недорого и весьма прилично перекусить.
Добравшись до катка, я едва успела проследить за тем, чтобы Миша с Сережей нормально зашнуровали коньки, но главное отправились на каток не вовсе раздетыми, а то знаю я их! Им, видите ли, жарко становится, вот они и стягивают с себя не только курточки, но и шапки с шарфами! Нет, с куртками я скрепя сердце соглашаюсь, они все же слишком стесняют движения, но на счет остального стою насмерть! Они все же и заболеть могут, а это, я вам скажу, не самое приятное в жизни, тем более сидеть возле их кроваток придется мне, чего я категорически не хочу. В результате, пять минут споров и вылавливаний то одного, то другого за шкирку, и вот мы уже все трое выходим на лед. Хорошо хоть, мы все умеем сносно кататься, а то была бы картина, двое маленьких мальчиков поддерживают с двух сторон взрослую деваху! Не надо мне такого счастья! Меня и так за их маму принимают, даже место в автобусах уступают, да и в магазинах, кое-где, пропускают без очереди. Это было бы забавно, если бы не было так грустно.
В итоге, понаматывав n-нное количество кругов по всему катку, я поняла, что уже время не то, что позднее, но приближается часам к двум. Это мы хорошо погуляли! Больше двух часов на коньках! Даже странно, что мальчишки продолжают носиться, как заведенные. Впрочем, это скорее адреналин, а вот выйдем с катка, как бы мне не пришлось их на себе тащить! Ну, а пока начинаем сгонять непослушных чертят к выходу. Благо, они крутятся неподалеку, и на мои жесты (а вы сами попробуйте покричать в том шуме, что в выходные дни на катках бывает) они откликнулись довольно быстро, и вот мы уже скользим к выходу. Вскоре оказываемся вне катка, и братишки растекаются на скамейках, а я иду забирать одежку. На мою радость, пробиться забрать из гардеробной вещи было несложно, стоило только сказать всей той толпе, что я освобожу аж три номерка, как передо мной образовался целый свободный коридор. Хотя это и не удивительно, на выходных, желающих активно провести время довольно много, и мест на всех не хватает, а тут такая удача.
В общем, быстро забрав вещи, я попрыгала на так и не снятых коньках к Мише с Сережей, чтобы побыстрее их укутать, а то это на катке, когда непрерывно движешься не холодно, а стоит сесть, как быстро примораживает. Все же на дворе не май месяц, а аж целый ноябрь! Впрочем, настроение от этого не страдало, хотя усталость я определенно чувствовала, несмотря на то, что была достаточно натренированной. Правда, больше меня волновала не она, а то, что вернувшись назад, я застала уже замерзших, как цуцики, братьев. Удивительно, а ведь меня не было меньше десяти минут! Тааак! Замечаю, что рядом с ними стоят две небольших ледяных банки из-под колы и медленно закипаю! Это надо же было придумать! Сразу после катка пить холодную газировку! И вот когда только успели? Перевожу взгляд на их окружение и понимаю, что эти мелкие вымогатели воспользовались своей милотой и раскрутили на питье одну счастливую парочку, что стоит рядом с ними. Пришлось благодарить их за беспокойство и втюхивать деньги за напитки, попутно заставляя переодеваться двух предприимчивых дурачков. Деньги у меня не взяли, просто посоветовали не оставлять своих детей одних и, не слушая моих оправданий, отчалили на каток. И вот скажите мне, пожалуйста, я что, так старо выгляжу?
Мысленно плюю на подобную несправедливость и поворачиваюсь к прикидывающимися невинными овечками братьям, а после командую идти на выход. Впрочем, это я погорячилась, пострелята явно сильно устали, ибо прошли нормально только первые два шага, а после мне пришлось позволять им схватить меня за руки с двух сторон и уже на буксире тащить в сторону кафе. В который раз радуюсь, что до него меньше пятидесяти метров от катка! Хотя даже и так, я с трудом дотащила их до нужного места, после чего они умостились на стульях и реагировали на все достаточно вяло. Правда, это же было мне на руку, я смогла позаботиться о нашей верхней одежде и сделать заказ. Не успей я поймать момент тишины, вряд ли бы мне удалось заказать что-нибудь вместо пиццы. Нет, я ничего не имею против нее, порой даже сама с удовольствием ее готовлю или заказываю, но им нельзя, малы еще. Домашнюю сколько угодно, а вот покупную нефиг.
В итоге мне пришлось выдерживать целую войнушку, когда перед ними поставили обычные супы и пюре с котлетой. Нет, я понимаю, что вкус у пиццы или чего-то подобного ярче, но кто сказал, что полезней? Правда, попробовали бы вы пояснить это самим детям! Ну, вот кто их мог к подобному приучить? Хотя, что я спрашиваю? В редкие моменты, когда я или наша бабушка не можем проследить за их питанием, они остаются с отцом, который о готовке и не слышал, слава Богу, если вообще вспомнил и покормил! Теперь и приходится разгребать последствия. Хорошо хоть я, предчувствуя разборки, заказала себе аналогичные блюда, плюс еще и десерты для мальчишек. Себе не стала, не то, чтобы я была на диете, подобного мне не требуется, просто тут не было моих любимых пирожных, а предлагаемые десерты с безе... ну, не люблю я эту хрустящую гадость, в отличие от своих же братьев! Зато зеленый чай потягиваю с огромным удовольствием.
Правда, насладиться его вкусом полностью мне никто не дал. Стоило только сделать первый глоток, как у меня зазвонил телефон, который пришлось экстренно доставать и смотреть, кому я там потребовалась. На экране высветилось 'бабушка', игнорировать подобное я не могла, поэтому нехотя нажала на 'принять вызов'.
- Да? - привычный вопрос, который я каждый раз задаю, когда поднимаю трубку.
- Внученька, а вы сейчас где? - мгновенно раздается в ответ голос, пропитанный теплыми интонациями.
- Полдничаем возле катка, - грожу кулаком Мише, который отогрелся и сейчас был уже готов к подвигам, вернее к глупостям, ибо по-другому назвать его желание обкидать идущего мимо официанта пирожным, я назвать не могу.
- Это дело полезное, - добродушно рассмеялась она в трубку, а после уже серьезней. - Как насчет того, чтобы на выходные приехать ко мне.
- Ну... - с сомнением тяну я, едва успев подхватить опасно накренившийся стакан с соком возле Сережи.
- Я пирожков с мясом и капустой наделала, - тоном Змея-искусителя добавила бабушка.
- Хм... - я все еще сомневалась, в подобном решении, все же от нее мне сложно добираться на тренировки, но с другой стороны, я давненько не была у нее в гостях, да и желание отдохнуть от домашних хлопот было сильным.
- И с малиной, - неправильно истолковав мое молчание, продолжила она. - Дед Никита недавно теленка резал, я твою любимую домашнюю колбаску сделала, да и...
- Я согласна, сейчас у мальчишек спрошу! - поспешно перебиваю свою бабушку, пока из-за ее речей не затопила слюнями все кафе.
- Ну, давай, - дала она добро на мои действия.
- Миш, Сереж, - отведя немного от уха трубку, позвала я братишек, которые явно примеривались куда-то смотаться, но мой окрик им помешал.
- Да? - хором спрашивают они меня.
- Тут бабушка предлагает на выходные перебраться к ней, как вы на это смотрите? - весело улыбаюсь, особо не сомневаясь в ответе, ведь дома их особо никуда не отпускали, город же, зато у бабули они могли спокойно выйти во двор и там покидаться снежками. Да и мало ли развлечений у детей в деревне, тем более, что она расположена достаточно близко к крупному городу, но немного в стороне от основной трассы? Много, а главное, там достаточно безопасно, хотя и приходится от остановки около двух километров идти пешочком.
- Согласны! - закричали на все кафе братишки, а мне пришлось на них шикнуть и поизвиняться перед недовольными посетителями кафешки.
- Бабуль, - начала, было я.
- Я слышала, - прозвучал смешок в ответ. - Мы с соседушкой вас через три часа будем ждать на остановке.
- Давай четыре, - предложила я. - Я еще домой зайду и немного вещей сменных возьму.
- Хорошо, через четыре часа, - согласилась со мной бабушка и отключилась.
- Так, шпана, - смотрю на нетерпеливо подпрыгивающих на стуле Мишу и Сережу. - Я расплачиваюсь, и мы идем домой, берем не очень много вещей, оставляем записку папеньке и уезжаем к бабушке.
- Да! - хором шепчут они, правда, я никак не ожидала, что они смогут закричать шепотом.
Тяжело вздыхаю и подзываю официанта, чтобы рассчитаться и наконец-таки покинуть это заведение. Рассчитали меня быстро, не менее быстро подошел и наш автобус, который смог в кратчайшие сроки доставить нас до нужной остановки, а от нее до нашего дома рукой подать. Ну, а там пришлось контролировать сборы. Мы все же не на Северный полюс едем, да и зачем им комиксы с собой? Как и водные пистолеты? На улице температура минус, а они кого-то обрызгивать вздумали?! Быстро отобрав ненужное и взяв сменной одежды на пару дней себе и им, я набросала коротенькую записку, которую магнитиком пришлепала к холодильнику. Краем глаза вновь цепляюсь за грязную чашку в раковине, но времени на нее опять нет, да и в целом какая разница? У нас еще есть свободные, вот пусть их и берет, а я опаздываю, мы и так вместо часа, все полтора собирались.
Иду проверять остальное, а после отправляюсь с братишками на выход. Благо до так называемого пригородного вокзала, откуда отправляются нужный нам автобус, транспорт курсирует довольно часто. Вот и сейчас, стоило оказаться на остановке, как спустя пару минут подкатил требуемый автобус, в который мы и влезли. Час езды по городу и вот мы на месте, покупаю билеты и дожидаюсь отправление нашего железного коня. Ну, а потом, еще полтора часа езды и мы на месте. Хорошо хоть на той остановке всегда кто-нибудь выходит, а то бы я ее проворонила! Выходим из автобуса и мгновенно замечаем размахивающую нам руками бабушку, которая стоит возле старенького УАЗика. Близнецы тут же срываются с места и бегут в ее сторону, не обращая внимания, что им приходится перебежать дорогу.
Тороплюсь вслед за ними, хотя и заметно отстаю, все же бежать мне не по возрасту уже. Впрочем, именно это позволило мне заметить, как на дорогу, через которую только начали движение мои братья, выруливает здоровенный джип и, не замедляя движения, несется прямо на них. Я не знаю, как я успела преодолеть разделяющие меня и братишек расстояние быстрее, чем автомобиль. Возможно, открылось то самое пресловутое второе дыхание, но я успела и смогла вытолкнуть их из-под колес, а потом удар и дикая боль, последнее, что появилось перед моим внутренним взором, это та самая грязная чашка, что я утром так и не помыла.
Продолжение следует...
========== Глава 2. Смерть еще не конец ==========
Темнота укрыла меня в своих объятиях, и я не знаю, сколько пробыла в ней. Тут не существовало ни времени, ни пространства, темнота, как бы это странно не звучало, просто была. Постепенно мысли замедлялись, а события прошедшей жизни меркли, с них как бы исчезали краски. Впрочем, через какое-то время темнота начала меняться, и я поняла, что она уже не такая однородная. Еще спустя какое-то время, я ощутила непонятную мне силу, и меня буквально впечатало во что-то. Прошло еще непонятное количество времени, и вот перед моим взором возникла необычайно мутная картинка и донеслись отголоски звуков, а я сама, как это ни парадоксально звучало, ощутила чье-то присутствие возле себя. Время шло, картинка становилась четче, а звуки понятней, и вскоре я с удивлением поняла, что по ту сторону преграды говорят на японском, а сама я как бы смотрю на мир глазами ребенка. Хотя правильней будет сказать, что не только смотрю, но и слушаю и даже ощущаю слабые отголоски его чувств. Поразительно, но ни удивления, никаких других эмоций это не вызвало. Я просто смирилась, а потом стали появляться отголоски привычных мне чувств и я стала собирать себя по частям. Постепенно начала восстанавливаться память, чувства, и в результате проснулось любопытство и честолюбие будущего лингвиста.
Изголодавшийся по информации мозг, вцепился мертвой хваткой в новый единственный доступный мне способ добычи новых данных. Каждый сеанс связи с реальным миром, стал для меня праздником, и я начинала смаковать подробности увиденного. Опыт общения на трех языках помогал и тут, спустя некоторое время, точно сказать не берусь (у меня отсутствовало ощущение дня и ночи, ребенок спал, я плавала в темноте), но года за полтора точно (ребенок стал относительно уверенно ходить на своих ногах), я уже спокойно понимала разговорный японский и знала имя ребенка, чьими глазами смотрела, и имена его родителей. Выяснилось, что девочку звали Тсунаеши Савада, а родителей Нана и Иемицу Савада, жили они в небольшом городке под названием Намимори. Мать девочки была типичной домохозяйкой, которая посвящала все время ребенку и дому, зато отец мог пропадать неделями непонятно где, чем очень напомнил мне моего родителя. Однако, семья была на удивление дружной и стоило Иемицу вернуться, как он тут же устраивал какое-нибудь развлечение своим родным. Уууу, где только это бедное дите не таскали! Ладно, парк развлечений и зоопарк, но зачем было Тсуну тащить на выставку картин? Или устраивать пикник неподалеку от лошадиной фермы? Я когда ее глазами этих зверюг увидела сама испугалась и это несмотря на то, что я все эмоции чувствовала очень слабо!
В общем, так они и жили, мама готовила и убиралась, вечерами дожидаясь отца семейства, а Тсуна играла. Причем, девочка была поразительно неуклюжа, получая синяков и ссадин в два раза больше, чем оба моих братишек вместе взятые. Даже там, где их по определению получить было нельзя! Плюс еще и патологическая боязнь собак, но дикая и необъяснимая любовь к кошкам. Ну, я бы могла долго перечислять все то, что в совокупности образовывало этого ребенка, но не буду, разве отмечу отдельно, что у нее было поразительно развито шестое чувство. Угу, то самое, которое иногда приписывают пятой точке и называют неприятностями. Правда, она как-то странно их чувствовала, всегда становясь эпицентром и не получая по чужой вине ни царапины, зато сама могла тут же споткнуться об свою же ногу. Поразительный феномен, но с другой стороны это было поправимо, помнится мне в самом начале, когда я только-только пришла на гимнастику, показывали разные упражнения на координацию, да и дед любил гонять меня по специально созданным турникам. В общем, в случае чего, я знала, как улучшить рефлексы, но это я.
Мои знания - это мои знания, а не Тсуны и как ей их передать я не знала, между нами по-прежнему была прозрачная, но от этого не менее прочная преграда, которая отказывалась сдаваться под моим натиском. Вот и приходилось довольствоваться ролью безмолвного наблюдателя, радуясь, что эмоции не окончательно восстановились и скука или зависть мне на данный момент неведомы, иначе бы было совсем худо. Не спасло даже то, что я периодически повторяла в уме все прочитанные мной книги на известных мне языках, боясь, что все позабуду. Все же без практики постепенно забываются языки, а мне хотелось этого избежать. Они были еще одной памятью о моем дедушке и о том, что я когда-то была жива и имела семью. Пусть не самую большую и дружную, но она у меня была, и я искренне считала это главным.
Правда, я старалась не отчаиваться и старательно долбилась в эту преграду, желая если не убрать ее совсем то хотя бы проковырять малюсенькую дырочку. Получалось плохо, результатов особых не было, но через непонятно какую попытку, я стала ощущать, что преграда в одной точке истончилась. Я стала лучше ощущать эмоции Тсуны, но до нее самой достучаться не могла. Хотя я и не ставила перед собой такой цели, я просто не хотела быть безмолвным наблюдателем, я хотела помочь, но... я не знала, в чем это будет заключаться. Я вообще старалась не думать, что случится, когда рухнет барьер, отделяющий наши сознания. Может мы самоуничтожимся, а может сольемся в одну личность, но просто сидеть сложа руки уже не могла, со временем контролировать свои чувства и желания стало труднее. Однако, навредить ребенку я не желала, поэтому старалась делать все аккуратно и постепенно. На что я тогда надеялась? Я и сама не знаю, все равно возвращения к прошлой жизни мне было не видать.
Впрочем, долго эта идиллия не продлилась. Мне было неизвестно, сколько времени прошло снаружи, но в зеркале напротив раковины в ванной, отражался ребенок лет четырех-пяти. Хотя это было не главным, в тот день... хм... как бы это сказать... а! Точно! В общем, примерно пять десятков смен бодрствования и сна Тсуны, ее отца не было дома, а после он приехал и целую неделю посвятил дочери! Небывалое событие на моей памяти, обычно того не было по десять-пятнадцать подобных смен, а потом он четыре-восемь оставался дома и снова уезжал, а тут нет! Даже наоборот, он прихватил своих домочадцев, чтобы куда-то привезти. Это куда-то оказался аэропорт, где мы встретили... старика поразительно напоминающего мне Сандайме из аниме Наруто. Нет, не внешностью, а улыбкой и выражением глаз. Не знаю, как другие, но я всегда смотрела на Хирузена неприязненно, уж слишком у него все складно выходило, зато сироты плодились, как грибы после дождя. Причем, сироты не из обычных семей, где одно или два поколения были шиноби, а из Великих Кланов! Это как надо было постараться, чтобы подобное произошло? Вот и я даже не подозреваю, зато в официальную версию его хорошести никогда не верила. Вот и сейчас, увидев этого старикашку и проведя аналогию, могу сразу сказать, что он мне очень не понравился, зато Тсуна восприняла его нормально.
Не знаю, кем тот старик был на самом деле, но то, что не обычным денди - точно, уж слишком те шкафы, что его сопровождали, матерых убийц напоминали. Походка, взгляд и манера держаться, все как мне рассказывал и показывал дед, пока был жив. Правда, и сам дедуля был таким же, да и в целом, как он оглядывал местность и цепко смотрел на собеседников, сильно напоминало мне поведение уже не этих шкафчиков, а встречаемого старикашку. Хотя нет, от деда шла уверенность и сила, а от старика власть и непоколебимая уверенность в праве распоряжаться чужими жизнями. Впрочем, он старательно это маскировал за мягкой улыбкой и лукаво сощуренными глазами, но вот я видела, что это не лукавый прищур, а попытка скрыть холод в глазах. Реально, как под дулом пистолета стоишь! Но этого никто не видел и не чувствовал, даже Тсуна, которая обычно хорошо (по-крайней мере лучше меня) чувствовала людей. Странно, даже очень, но сделать я опять ничего не могла, мой удел был только наблюдать.
Разговор между родителями и этим стариком был на неизвестном мне языке, в котором я с изумлением опознала итальянский. Ну, а после, только ради Тсуны, они перешли на японский, но уже ни о чем серьезном не говорили, зато нам представили старика, сообщив что его зовут господин Тимотео. Непривычное для японцев обращение, впрочем, внешность отца, как и матери, малышки, тоже была далеко не японская, поэтому я уже не удивлялась, хотя и вздохнула (вернее попыталась, тела-то своего у меня не было) с тоской, что до словарей не добраться и не узнать, о чем те говорили. Впрочем, вскоре я начинала грустить уже из-за другой причины, слушать сюсюканье и специальное коверканье слов в общении с Тсуной, меня искренне напрягло. Помню, в свое время, я так хотела с братьями разговаривать, так бабушка мне целую лекцию прочла о том, что это делать нельзя, а главное, почему нельзя. Списком возможных последствий такого сюсюканья я тогда сильно впечатлилась и в дальнейшем все слова старалась говорить правильно. Ну, а тут никак повлиять на происходящее я не могла, да я даже отключиться от слуха ребенка возможности не имела! Вот и приходилось слушать, благо, вскоре они сели в машину и Тсуна задремала, а я вновь погрузилась в темноту, сюсюканье исчезло, а когда девочка проснулась, на нее уже почти не обращали внимания, что нас обеих устраивало и она тихонько играла в своей комнате.
Тимотео пробыл у них в гостях еще неделю, в течение которой он внимательно приглядывался (скорее даже оценивал, как придирчивый покупатель мясо на рынке) к Тсуне, а каждый вечер рассказывал сказки. Нет, ну, допустим про группу людей создавших Виджиланте, чтобы помогать нуждающимся я поверила, как и в то, что после они стали бандой мафией тоже, но вот в то, что она была благородной... ну, сказка на то и сказка, чтобы случались невозможные вещи. Только вот взгляд у старикашки при этом был таким, что я начинала думать, что в основе его рассказов лежали реальные события и говорил он про реальных людей. Впрочем, мой интерес мог бы так и остаться интересом, если бы не малышка Тсуна! Эта умничка спросила про то, какими были эти Виджиланте! Уж не знаю почему, но Тимотео ответил, что их было семеро: Джи - преданный соратник и друг, всегда идущий в острие атаки, он ураган, сметающий врагов семьи; Асари Угетсу - он дождь, что смывает все тревоги и беды, он спокойствие и стабильность; Кнакл - яркое солнце, что пробьет своим телом любую преграду; Лампо - он громоотвод, что уведет от семьи все беды; Деймон Спейд - скрывающий и запутывающий всех туман, что не позволит опасности приблизиться к семье; Алауди - гордое, но одинокое облако, что заботится о всех издали; ну и самый последний - Джотто, всепрощающее небо, которое объединяло их всех, так называемый босс семьи позже ставшей Вонголой.
Красивая история, живые герои, смахивающие характерами на описанные погодные явления, но вот то, что имя придуманной стариком созвучно с названием кампании, в которой якобы работает отец Тсуны, мне не понравилось. Уж очень плохая картинка получалась, но вот малышка была в восторге. Я ее понимала, сама в таком возрасте таскалась за дедом и требовала рассказов о его героическом прошлом, пока не выросла и не услышала: 'в разведке нет красивых подвигов, которых показывают в современных фильмах, только пот, кровь и стоящая за спиной старуха с косой, а так же знание, что невыполненное задание - смерть сотен, а то и тысяч сограждан'. Помню, я тогда не поверила ему, но отстала, зато позже, услышала пару его откровений во время обучения самозащите. Он мне тогда немного рассказал, стараясь пробудить стремление к знаниям, я впечатлилась, но особых успехов все равно не достигла, а после он умер, потом умерла мама, ну и я решила взять заботу о братьях на себя и времени стало вообще ни на что не хватать. Правда, простую истину, что интересный рассказ и реальность разные вещи, я уяснила крепко.
Однако мой скептицизм не поддерживался Тсуной, а значит, каждый вечер слушала уже набившие оскомину рассказы о великолепной семерке, а после погружалась в темноту и начинала с остервенением долбиться в разделяющую нас преграду. Меня переполняла решимость достучаться до ребенка и предостеречь, рассказать, что этот старикашка не так уж хорош, указать ей, что тот смотрит на нее, как на товар. Дорогой и нужный, но не более. Правда, когда девочка вновь открыла глаза, я так и не смогла пробиться, но преграда как будто стала еще тоньше, что меня несказанно воодушевило, теперь не хватало последнего толчка, чтобы мы наконец-таки встретились. Меня уже не волновало, что я не знаю последствий, просто я ощущала, что скоро случится что-то непоправимое, что навсегда изменит мой мир и не только мой, что было в сотни раз хуже.
Впрочем, в тот день я немного успокоилась, ведь из речей взрослых я узнала, что Тимотео скоро покинет наш скромный домик и улетит назад в Италию. Искренне порадовалась и, была бы возможность, я бы ему вслед платочком поразмахивала, но, чего нет, того нет. Однако я на свою беду расслабилась, хотя, с другой стороны, я бы все равно ничего поделать бы не смогла, но обо всем по порядку. Думаю, любой мог понять, что я видела и слышала реальность только тогда, когда Тсуна не спала, но влиять на нее или говорить с ней я не могла. Вот и в тот день, наблюдая за ее привычным распорядком дня завтрак-игры-обед-игры-ужин-сказка-спать, вернее пока только завтрак-игра, я была спокойна. Плохо стало, когда на ребенка вновь накинулась выпущенная в наш внутренний дворик соседская болонка, которая не просто накинулась на девочку, но и вцепилась ей в ногу. Судя по тому, как по ее ноге потекла кровь, а она отчаянно закричала, боль была адская, а потом... я не знаю, как так получилось. Я хотела ее исцелить и утешить, а желанием Тсуны было избавиться от боли, защититься. Собачонку откинула волна рыжеватого пламени, а ранка от укуса запеклась.
На крик боли и страха прибежал Иемицу и Тимотео, они успели заметить отсветы гаснущего пламени и повели себя странно. Если отец Тсуны замер, так и не кинувшись успокаивать свою дочь, то вот старик времени не терял. Быстро подскочив к девочке, он подхватил ее на руки, от неожиданности малышка замолчала и перевела на него глаза, в которых все расплывалось из-за слез. Однако, даже таким зрением я успела заметить, как указательный палец Тимотео загорелся очень похожим по цвету с примененным нами ранее огоньком, а после он ткнул им Тсуне в лоб. Первая мысль - зачем? А вот второй уже не было, возникло ощущение, что наши с Тсуной души окружил барьер из очень и очень плотной субстанции, похожей на рыжеватое стекло и он стал стремительно сужаться. Паника, вот что ощутила я. Все барьеры, что столько времени сдерживали мои эмоции, рухнули и меня затопил животный страх. Внезапно пришло понимание, что ни я, ни Тсуна поодиночке не выживем. Удача отвернулась от нас, осталась только вера и надежда на лучшее.
Продолжение следует...
========== Глава 3. Больница ==========
Я не знаю, что происходило в это время снаружи, но внутри... стенки нашей клетки стремительно сужались, буквально вплющивая нас с Тсуной в друг друга. Боль и ощущение беспомощности, накатывающая волнами паника - вот что испытывали мы обе. В какой-то момент все смешалось и мы, ведомые инстинктами, рванули на встречу друг другу, и без того истонченная моими бесконечными попытками преграда начала трескаться и... и исчезла совсем, краткий миг облегчения, а после наши чувства и воспоминания стали смешиваться, резонируя и усиливаясь, а барьер решил сделать последний рывок и скачкообразно уменьшился, не давая времени на плавное слияние. Правда, после я ощутила, что что-то пошло не так и стенки барьера хрустнули, однако они выдержали, лишь чуть-чуть прогнулись, поэтому меня окружал не куб, а бочкообразное нечто. Хотя на прочности образования это никак не сказалось.
Впрочем, невозможность понять кто я, сестра двух братьев-близнецов или Тсунаеши, волновала меня в последнюю очередь. Ощущение от сковавшего меня барьера были хуже, чем в метро в час пик или маршрутке-малолитражке, что едет раз в день из города в ближайший поселок. Этот барьер явно не был рассчитан на две души и должен был сковать, не позволяя развиваться, одну-единственную, а тут такой нежданчик, у ребенка оказалось их несколько. Плюс еще его стенки обжигали то холодом, то нестерпимым жаром, сознание стало меркнуть, как и попытки сопротивления. Однако что-то внутри меня воспротивилось самому простому решению моей проблемы, где-то в глубине моей еще недослившейся сущности разгоралось Пламя, очень похожее на то, что не так давно вызвали мы, дабы отпугнуть соседскую собачонку.
Сильное, необузданное, оно пропитывалось моей болью и паникой, чтобы достигнув критической отметки, рвануть в разные стороны, стараясь уничтожить угрозу нашему существованию. Нахлынуло на стенки, по которым пробежалась сеть тоненьких трещин, и вернулась назад, чтобы через пару секунд опять повторить попытку. И так раз за разом, становясь все слабее и выдыхаясь, но и барьер был уже слаб. Последний удар, и он с тихим звоном оседает осколками на пол, а Пламя возвращается назад, постепенно затухая и оставляя после себя ощущение тепла в районе солнечного сплетения. Ну, а я ощущаю дикое облегчение и проваливаюсь в ставшую уже привычной темноту, понимая, что так надо и так правильно.
Не знаю, сколько я пробыла в ней в этот раз, но проснулась я в больнице, в окружении пиликающих приборов и дикой слабостью в теле. Стоп, теле? Не веря в происходящее, резко принимаю сидячее положение, точнее, пытаюсь принять. Неудачно, тело пронзает импульсом боли, что убеждает меня в реальности происходящего, а стоящие вокруг приборы начинают надрывно пищать. Головная боль нарастает и вот в палату вбегает целая куча людей в белых халатах. Кто-то из них что-то мне колет, и я опять соскальзываю в спасительное забытье.
Следующее мое пробуждение было уже более легким. Тело было слабым и неудобным, как будто я надела одежку на пару размеров меньше, но в целом, состояние было терпимым. Особенно радовало еще и то, что теперь я точно знала кто я. Имя Савада Тсунаеши стало родным, как и ее мать, а вот отец... мы обе к нему относились предвзято, вот и получилось, что Иемицу оказался в пролете и объединенное я воспринимало его, как постороннего дядьку, не более. Это ту часть меня, что раньше была Тсуной, ни капельки не расстраивало, ведь последний год он стал появляться все реже и реже, так что в последний его приезд дите само было неуверенно в том, что правильно помнит черты лица своего бати.
- Тсу-чан! - в распахнувшиеся двери палаты влетела мама, да? Я уже не воспринимала ее по-другому, это была именно моя мама. Она заплакала и обняла мое обессиленное тельце, продолжая бормотать. - Тсу-чан, теперь все будет хорошо.
- Ка-чан, я тебя люблю, - обнимаю ее и говорю те слова, что давным-давно хотела сказать одна из моих частей. Впрочем, я внезапно поняла, что это глупо делить себя на какие-то части, их больше нет, а есть я, носящая имя Савада Тсунаеши. - Очень-очень сильно!
- Тсу-чан? - удивилась, отстраняясь ка-чан, а после счастливо разулыбалась и обняла меня еще крепче. - Я тоже тебя очень и очень люблю!
- Ка-чан, а то-сан приедет? - я не знаю сколько мы просидели обнявшись, но стоило Нане отстраниться, как я задала волнующий меня вопрос. Что-то внутри меня уверенно говорило, что ему лучше не знать, что техника не сработала, пусть лучше считает, что я просто заболела, но барьер не был разрушен. Я верила этому голосу, но единственным источником информации была именно мама. Не бог весь что, но все-таки...
- Нет, извини, Тсу-чан, у него много работы, но он передавал тебе... - дальше я уже не слушала и просто кивала, искренне радуясь, что у меня появилось время привыкнуть к телу, а главное придумать, как жить дальше, ведь возможности вернуться у меня нет. - ...хорошо? - донеслось до меня, и, выплыв из своих далеко не радужных мыслей, я наткнулась на заботливый взгляд Наны.
- Угу, ка-чан, я хочу спать, - не помню, что она мне говорила, но железобетонная уверенность, что мама никогда не сделает мне ничего плохого, заставляет меня согласиться не раздумывая.
- Ой, точно! Прости, Тсу-чан, - только сейчас, смотря на засуетившуюся вокруг меня Нану, помогающую лечь поудобней и подтыкающая углы одеяла, я поняла, что не соврала, я и правда хотела спать. - Отдыхай... - ее голос становится тихим, так что я скорее угадываю по губам ее следующие слова, чем по-настоящему их слышу, - ...и не волнуйся, я ему ничего не скажу, Дон не узнает.
Впрочем, я не уверена, что последние слова мне не пригрезились, ибо в следующее мгновение она уже начала рассказывать, что в следующее свое посещение принесет мои любимые сладости, но много их не даст, лечащий врач запретил и тут же уточняла, не обижусь ли я из-за этого? Бурчу что-то неразборчивое, что одинаково можно принять за согласие и за отрицание, но, кажется, Нане большего и не надо, она вполне довольна тем, что есть, ну а я и подавно. Правда, хочется еще подумать над тем, что за игру ведет уже моя мать, но с другой стороны, угрозы я не ощущаю. Да и виденное мной еще во время разделения позволяет со стопроцентной точностью сказать, что она свою дочь любит и в обиду не даст, поэтому присутствие и голос Наны дарили спокойствие и расслабленность.
Успокоено вздыхаю и под ее мерный щебет начинаю погружаться в сон, чтобы в следующий раз очнуться в пустой палате, но уже другой, тут нет противно пищащих приборов и у меня из руки не торчат иголки. Попытки встать на ноги ничего не дали, тело не слушалось, и я полетела прямиком на пол. Ну, хорошо хоть капельницу у меня убрали, пока я спала, а то отбитыми руками и коленями я бы не отделалась. Тихо подвывая от обиды и боли, осторожно хватаюсь за кровать и медленно стараюсь подтянуться. С огромным трудом мне удается заползти на кровать, чуток передохнуть и подползти к спинке кровати, а после перевернуться с живота на спину и, пользуясь спинкой, как опорой, сесть. На меня мгновенно нападает дикая слабость, и я едва успеваю направить свое падение так, чтобы не свалиться с кровати, но вот носом в далеко не мягкий матрас я впечаталась, а главное, сил шевелиться у меня не осталось! Внезапно раздается звук раздвигаемых дверей, удивленный вскрик и быстрый топот ног.
- Тсунаеши-чан, тебе не следовало вставать! - меня довольно мягко подхватили под грудь и легко подняли, чтобы в следующую секунду устроить на подушках.
- Простите... - внимательно смотрю на невысокую русоволосую девушку... вернее уже пусть и молодую, но женщину лет тридцати, которая мне помогла, кстати, у нее слишком нетипичная для японки внешность. Слишком уж она светлая, да и голубые глаза... я бы скорее приняла ее за россиянку, но отсутствие акцента убеждает меня в обратном. Взгляд падает на беджик, что был прикреплен к ее груди, но, к сожалению, японский письменный я не понимала, поэтому замялась, не зная, как ее назвать.
- Канаме, - приятная улыбка появилась на губах женщины, - меня зовут Мисуми Канаме, я медсестра.
- Канаме-сан, а сколько сейчас времени? - мгновенно оживилась я, а моя усталость отступила на второй план, вперед вышло поистине детское любопытство. - А сколько я была без сознания? А...
- Стоп! - прервала поток моих вопросов Мисуми и рассмеялась. - Я отвечу на них, но вначале тебе следует поесть.
Вторя ее словам, мой желудок раздает весьма громкое бурчание.
- Простите, - кажется, у меня краснеют даже волосы, но медсестра лишь добродушно улыбнулась.
- Ничего страшного, Тсунаеши-чан! - заверяет она меня, но мне не нравится полное звучание моего имени, меня так звал тот дедуля, из-за которого я и оказалась в больнице, да и Нана, когда я что-нибудь делала не так, как надо. - А сейчас...
- Тсуна, - перебиваю я ее.
- Что? - удивилась сбитая с толку Канаме.
- Зовите меня Тсуна, мне не нравится, когда говорят мое полное имя, - пояснила я и поежилась. - Сразу кажется что я в чем-то провинилась.
- Ха-ха-ха, как скажешь, Тсуна-чан, - согласилась со мной Мисуми. - А теперь посиди здесь немного, пока я схожу за едой.
- Хорошо, - киваю с серьезным видом, мысленно негодуя, ведь если судить по моему состоянию, встать и куда-то уйти, мне просто не по силам, вот чужие слова и кажутся скорее издевательством.
Правда, извести себя подобными мыслями я не успела. Канаме вернулась очень быстро, при этом она еще и несла небольшой поднос, на котором стояла дымящаяся чашка, судя по донесшемуся до меня запаху, это был куриный бульон, стакан с водой и кучка каких-то порошков с таблетками. Навскидку я насчитала пять таблеток и три брикетика с порошочком, причем белым и даже на вид невесомым. Как-то у меня сразу пропало все желание его пробовать, да и бульон стал казаться подозрительным. Желудок, конечно, хотел что-то вякнуть против, но воля пока была сильнее.
- Не волнуйся, это аскорбинка, - перехватив мой подозрительный взгляд, пояснила Мисуми.
- А почему их три? - ее слова не уменьшили во мне подозрительности, но немного успокоили.
- Нууу, она вкусная, вот я и решила принести ее побольше, - обезоруживающая улыбка на меня не подействовала, я по опыту общения с братьями знала, как опасно много витаминов есть. Благо, тогда я вовремя заметила пропажу, так называемых 'тех вкусных шариков' и вызвала врачей, тогда отделались простым промыванием, а могли и серьезно отравиться.
- Не хочу, - отворачиваюсь от подноса, хотя живот старательно выводит рулады. Нет, я не ощущаю угрозы, но пить непонятно что я не собираюсь.
- Тсуна-чан, это лекарство и его надо выпить после еды, - поднос аккуратно приземляется на тумбочку, которую я до этого благополучно не заметила, Канаме осторожно берет чашку с бульоном и подносит к моим губам полную ложку.