|
На сердце Отчизны журавли наматывают свою назму*,
Которая ежегодно вплетается в раздумья людей.
И годы мои тяжелеют походкой, когда они слышат её,
И становятся сонными, глотая все мои устремления.
Падают листья, лопатами шорохов вскапывая тишину,
Чтобы на земле полюбоваться своими пестрыми доспехами.
Небо не только обесцветило глаза своей девственной синевы,
Но и морщит лоб, на котором когда-то сиял нимб солнца.
Облака, как платки, высушивают заплаканное лицо солнца,
Впитав в себя небесные слезы, они стали тёмными и грузными.
Ненастные мысли, нет у меня желания лелеять вас и нежить,
Вы меня совсем измучили, печально курлыча над моей головой.
Когда моросит мелкий дождь, кажется, что мыши жвачку жуют.
Почва доит подножье горы и пьёт полученный молочный туман.
Весы осени норовят теперь взвешивать только хмурые дни,
На их мрачных чашах чужеродно выглядит блеск моих глаз.
Как же мне теперь развеселить своё счастье на твоём лоне,
Природа, пристрастившаяся к жертвоприношениям холода?
Хотя бы на время выбрось неласковые гири своих весов,
Когда ты так разоряешься, страдает рачительность моих глаз.
Раскачивая, как люльку, своими ветрами моих радостей гамак,
Ты же всегда знала, что я его смастерил из твоих летучих паутин.
Вот ты старательно держишь надо мной свой вечный небесный зонт
И также знаешь, что каким бы ни был его цвет, он мил моей душе.
Если, кроме моей души, нет у тебя пищи, не худей, отказываясь от неё,
Пряча в белесом тумане жёлтые кишки своих измождённых трав,
На сердце Отчизны журавли наматывают свою назму*,
Окропляя людские взаимоотношения водою светлой грусти...
*Назма - чеченская национальная песня, часто религиозного содержания
|
The cranes are reeling nazmi in their Motherland's heart,
Every year the tune interlaces with people's reflection.
My years plod heavily when hearing them sing, and start
Feeling sleepy as they swallow my aspiration.
The leaves are falling, digging up silence with the spades of rustle,
To admire their motley armor down on the on earth, so fine;
The sky has bleached its virginal eyes of blue, through the bustle,
And knits its brow, where the halo of the sun used to shine.
The clouds, like kerchiefs, dry the tear-stained face of the sun,
Having absorbed the tears of heaven, they are dark, overweight and wet.
To cherish and foster you, evil thoughts, is no fun
You have totally tired me out, calling sadly over my head.
When it drizzles, it seems that mice are chewing the gum.
The soil milks the foot of the hill and drinks the resulting milk of the fog.
The autumn scales try to weigh only the days that are glum,
The shine of my eyes looks out of place on their dismal crock .
How can I cheer in the open air my happy days? -
Tell me, nature, addicted to the oblation of chill.
At least for some time, throw out the unkindly weights of your scales
When you're ruined in such way, what suffers most is my zeal.
You are cradling the hammock of my joys with your winds, light and free,
Which made from your flying cobwebs, as you will recall.
Now you are holding your eternal umbrella of heaven for me
And you know that no matter what color, it is dear to my soul.
If, you have no food except for my soul, do not refuse and discard
Hiding the yellow guts of your weary herbs in the white foggy air,
The cranes are reeling nazmi in their Motherland's heart,
Sprinkling the human relations with radiant water of utter despair ...
|