Он проснулся, потом огляделся вокруг и понял, что он проснулся. Он вяло начал шевелить усами. За время его сна вокруг ничего не изменилось. Он любил здесь спать, в этом темном углу. Здесь его никто не беспокоил, даже его сородичи. Первая же мысль, которая пришла ему в голову после пробуждения, была о ней. Он пеќчально вздохнул, какие-то невеќдомые силы тянули его к ней. Он нервно вскочил на все три пары ног и начал поспешно прихорашиваться. Потом он подбежал к стихам, немного откорректировал их. Было заметно, что он нервничает. Откуда-то издалека доносились какие-то шорохи, неразборчивые звуки. Стихи навели его на пеќчальные мысли. "Ах, как я одинок, как одинок," - подумал он.
Никто из его сородичей не понимал его. Они не могли по достоинству оценить его поэтические труды. Они даже не понимали то огромное чувќство любви, которое он испытыќвал. Им вообще чужды высокие чувства. Именно поэтому они сторонились его. А его и не волновало это, его вообще ничего не волновало, кроме нее. Он стоял в своей темной каморке, такой худой и такой жалкий, но его мысли, чувства звали его к ней. К такой огќромной, такой прекрасной, такой теќпќлой. "Так чего же я стою здесь," - меќќќлькнуло в его голове, и он, не разќдумывая, помчался к ней. "Она, наверќное, там, да, она должна быть там. Ах, неужели я смогу к ней прикоснуться?" Он был поќгруќжен в свои мысли. Он мчался по темным проходам, не оглядываясь по стоќронам, и чуть было даже не наќлетел на одного старенького таракана.
А вообще все его сородичи, то есть таќќраканы, избегали встречи с ним, поќтоќму, что считали его сумаќсшедшим. Еще бы, да вы только представьте себе по усы влюбленного таракана, который к тому же пишет стихи. Тараканья жизнь довольно сложна, и можно даже сказать, сурова. Они не приветливы друг с другом в быту, не общительны.
У них в обществе каждый стоит сам за себя. Они с самого рождения лишены матеќриќнской ласки. Их повсеќдневность течет довольно умеренно, не переходя за определенные рамки четких устоев общества.
Среди таќраканов отмечается довольно выќсокая смертность. Как правило, они поќгибают вследствие химических отраќвлений, либо явќляются убитыми самыќми зверскими способами. Вы, надеюсь, догаќдываетесь, что я имею в виду. Несмотря на всю одноќобќразность общества, и среди них встреќчаются незаурядные личности. Наќприќмер - поэты. Хотя стоит заметить, что творчески одаренные индиќвидуќумы довольно редки в их бесчиќсќленных рядах. Таракан, о котором давеча шла речь, обладал именно этим униќкаќльным (тем более у тараканов) даром.
О тараканьих стихах можно говорить бесконечно, но я попытаюсь вкратце передать их суть. Эти произведения представляют из себя довольно любопытное зрелище. Тараканы слагают свои "стихи" из маленьких крошек пищи. Поскольку у тараканов довольно хорошее осяќзќание, то стиќхи соответственно не чиќтаќются в наќшем понимании этого слова, а осяќзаются с помощью роскошных усов, то есть таракан строит чувственную конструкцию своего "стиха", слагает "рифму" путем чеќредования разных маленьких кусочков пищи. Каждый отдельно взятый куќсочек, исходя из своих вкусовых качеств, рождает в таракане опреќделенную эмоцию. Черпая свое вдоќхноќвение из неведомых нам истоќчников, он создает тонкую гармонию, складывая эти крошки объедков в только ему одному известной последовательности.
А потом долго и тщательно перечитывая плоды трудов своими усами и еще и еще раз переделывая "куплеты", он доќбиќвается того гармоничного сопоќстаќвќления этих объектов, которое приводит в восторг истинного ценителя преќкрасного. Но с другой стороны такой своеобразный прием передачи пусть, на первый взгляд, примитивных, тараканьих "эмоций" рождает немало проблем. Поскольку из-за изоќбраќзительного приема передачи эти произведения являются не только пищей духовной, но так сказать, и маќтериальной. То есть, говоря прямо, большинство тараќканов с удоќвоќльствием едят такие стихи, и не задумываясь об их духовной ценности. Тут же стоит отметить, что и сам автор порой не прочь закусить неудаќвќшимися куплетами.
Как вы уже убеќдиќлись, некоторые тараканы имеют довольно интересный внутренний мир. Но этот таракан перешел все границы. Он полюбил, и полюбил не кого-то, а ее - Софью Андреевну. Софья Анќдреевна, женщина бальзаковского воќзраста, с пышными грудями и маќссивным торсом, работала буќхгалтером. Она проживала на улице Пушкина. В довольно старом доме. Здание, несмотря на облупившийся фасад, смоќтрелось довольно красиво. Но внутри, в коммунальных кварќтирах, в одной из которых жила Софья Андреевна, вместе с людьми проќжиќвали и несчетные количества тараќканов. Софья Андреевна, живя своей привычной жизнью и борясь с этими насекомыми, порой радиќкаќльными мерами, и не подозревала о роќмаќнќтической привязанности к ней одного маленького худого таракана. И в этот ничем не примечательный день она, придя с работы уставшая, как обычно включила свой старќеќнький, черно-белый телевизор. Насќмотќревќшись сериалов, Софья Андрќеевна решила выпить чай.
На общей кухне, побранившись немного с соќсеќдями и прикончив парочку тараканов, она удалилась в свою комнату. Ей не хотелось спать, и Софья Андреевна решила погадать на картах. Усевшись поудобней у маленького столика, она убрала скатерть и начала расќклаќдывать карты на лакированную поверхность.
А таракан в это время мчался к ней, в ее комнату. Выйдя из-за газовой плиты, он увидел крошки пищи, которые валялись на полу, и вспомнил о голоде, ведь он ничего не ел. Слегка перекусив, он приметил несколько крошек, которые пригоќдились бы ему в новом произведении. Он решил подобрать их на обратном пути, если, конечно, их не съедят сородичи. Таракан продолжил свой путь.
Он вспоминал - мысленно возвращался к тому дню, когда ему в первый раз удалось прикоснуться к ее руке. В тот день Софья Андреевна безмятежно спала в своей кровати, а он, осторожно подкравшись к ней, нежно касаясь ее своими усами, чувствовал каждый мельчайший изгиб кожи, каждую волосинку. Его приводила в трепет температура ее кожи. Он даже попробовал ее на вкус, осќтоќќрожно орудуя своими жвалами. Но несмотря на свой голод, ему не хотелось ее кушать. Он просто остоќрожно приќкасался к ней и пьянел от осязания огромности и необќъяќтности ее тела.
Он очнулся от своих восќпоминаний. Пролезая под дверью, он почуќвствовал, что она уже близко. Да, это чувство нельзя было переќпутать ни с чем, а Софья Андреевна тем вреќменем сидела в своем кресле, всецело поќглощенная картами. Вот уже в коќторый раз пиковый валет указывал ей на какого-то тайного почитателя ее красоты. Она мысленно перебирала всех своих сотрудников мужского пола, пытаясь отгадать, кто же это. А таракан подходил все ближе и ближе. Он уже начал различать ее силуэт, да, это была она. Ее невозможно было перепутать ни с чем.
В конце концов, Софье Андреевне надоело вычислять своего почитателя, и она решила лечь спать. Вставая с кресла, она заметила маленького таракашку, который стоял у ее ног, задрав вверх усы.
- А ему что здесь надо? - сказа она - этого еще не хватало, чтобы тараканы из кухни начали перебиќраться в мою комнату. И долго не раздумывая, прихлопнула таракашќќку своќим тапком. Раздался еле слышнќый хруст...
После этого вечера карты больше не указывали Софье Андреевне на пиќкового валета.